***
Время было позднее, а утром им предстояло идти на дело. МакДак зашёл в ванную, конечно же, не сообщая Голди, а та и не смотрела, куда он ушёл. МакДак, удобно расположившись в джакузи, расслабился, осознавая, что у него есть проблемы, которым нужно уделить внимание, но позже. «Сейчас я остыну, а потом поговорю с ней… Да, именно так!» — подумал богач. Дверь тихонько скрипнула, и в проходе показалась О’Гилт. Открыв глаза, она увидела перед собой полудремавшего МакДак. — Скрудж МакДак! — воскликнула она. — А?! Г-голди?! — Скрудж подавился собственными мыслями. К счастью, он ничего не ел, ни пил. Собрав в голове три слова и до жути покраснев, он выдал: — я-я в-вообще-т-то гол-лый! — Я заметила, идиот! — О’Гилт, уже придумав план мести за неудобный вопрос, подошла к джакузи и начала мучительно медленно раздевается. Джонни, тем временем, вжался в дальний от неё угол и отвернулся. Он был краснее красного. Он сомневался, возможно ли такое покраснение в природе. — Кажется, я так и не ответила на твой вопрос… — Уже раздевшись, она медленно начала погружаться в джакузи. Стаут боролся с желанием посмотреть на неё и со своим краснением. Голди легко коснулась его плеча. По его спине пробежали мурашки, хоть под перьями этого не видно. — Ну же, Скруджи, не будь трусливым кроликом. Она его разворачивает лицом к себе и невесомо целует в лоб, нависая над ним. А он располагается под ней, фактически, ложась. Свет гаснет с отчётливым щелчком. Скрудж рефлекторно притягивает подругу к себе. Они лежат вплотную к друг другу, когда раздаются шаги. — Раз, два, три, четыре, пять, я иду тебя искать. Что-то металлическое легонько бьёт по двери в ванную. — Не дыши! — прошептал Скрудж, фактически говоря про себя. -А, может, ты здесь, а? В двери появляются трещины, не сильно заметные в, фактически, полной темноте. В нижней части двери пробивается дырка. Она расширяется. Голди лишь сильнее прижимается к селезню под ней. Они слышат сердцебиения друг друга. Дырка становится достаточно большого размера, чтобы в неё пролез мотоцикл. Появляется рука в чёрной перчатке. Дверная ручка поворачивается, и дверь с громким хлопком врезается в стену. Некто, слегка освещённый уличными фонарями, проникает внутрь. — Кто не спрятался, я не виноват, — Он, Она или Оно разразилось громким смехом. Оно словно в танце, развернулось на двести семьдесят градусов вправо и, словно клюшкой, ударило рукоятью своей, как оказалось, трости, по джакузи. Оно треснуло. Вода потекла, образовывая небольшую лужу у ног неизвестного. Скрудж прижимает Голди к себе с такой силой, что, кажется, вот-вот сломает ей позвоночник. — Ч-что тебе нужно?! — неуверенно спросил Джонни. — Ха-ха-ха, не узнал? Ну ты и рыба. Этот некто грубо схватил Голди за шею и, оторвав её от Скруджа, швырнул в стену. — ГОЛДИ! — Она мне не нужна, не беспокойся. ЛУЧШЕ ПЕРЕЖИВАЙ ЗА СЕБЯ! — Он вновь разразился диким смехом. Ещё один удар рукоятью трости, и МакДак отключается.***
Джонни пришёл в сознание в абсолютно белом помещении, подвешенным верх ногами. — М-М-М-М! Рот был заклеен скотчем, руки связаны, а ноги скованы цепью и привязаны к крану. Он огляделся: вокруг были утки, чьи судьбы были схожи с его судьбой, правда, по всей видимости, они были там давно, с некоторых уже сваливалась плоть, возле других летали мухи. Та же участь постигнет и его, но до этого он услышал обрывок разговора: — Да, Сэр, я выполнил все Ваши указания. — Молодец, теперь, можешь идти. Шаги. Удар по голове. Больше он не очнётся.***
— А-А-А! — С громким криком Скрудж вскакивает с дивана и хватает свою трость, а затем осматривается по сторонам, пытаясь отдышаться. Голди вбегает в гостиную и подбегает к Скруджу. — Что случилось?! — Голди! Я… Ты зашла… А потом Он… Ты отлетела… — Скрудж опустился на колени, а затем захныкал, как ребёнок после кошмара. — Тише, успокойся. Садись на диван и расскажи, что случилось. — Голди, приобняв его за плечи, отвела к дивану, а затем включила свет. Она подошла к нему и села за его спиной. Джонни, прижавшись к ней, отдышался, успокоился и начал: — Мы пришли в номер. Затем я иду в ванную. Сажусь в джакузи. Расслабляюсь. Затем заходишь ты, я жутко краснею… — он пытается восстановить порядок действий. — ты раздеваешься, садишься ко мне, и тут… Гаснет свет, за дверью раздаются шаги. Затем жуткий голос. Я п-прошу тебя задержать дыхание. После чего это существо выломало дверь и зашло к нам. Он схватил т-тебя з-за ш-ш-шею и… — Скрудж захныкал сильнее, чем до этого. — Тише, тише. — Голди никогда не думала, что откроет в себе «материнскую сторону», но после знакомства со Скруджем, она поняла, что несёт некую ответственность за его мечты и страхи, как мать за ребёнка. Теперь они здесь, в Париже. Она успокаивает его, обняв. Не осознавая этого, она, в какой-то степени, умилялась ему. Он был милым, когда плакал, хотя она видела это всего три раза: когда пришло извещение о смерти его матери, когда исчезла Делла, и сейчас. — я здесь, с тобой. Всё хорошо. — И он швырнул тебя в ст-тену. Затем вырубил-л меня. Очнулся я в непонятном помещении с трупами… — Скрудж развернулся и, сев к ней на колени, прижался, как к матери. — Тише, я здесь, с тобой, — Голди поцеловал его в щеку и погладила по голове, сама не зная, зачем. — тебя никто не обидит. — Голди, пожалуйста, не уходи! — Я здесь, я здесь. Спустя минуту хныканья, он произносит: — Можно к тебе спать?.. — Ладно, Скруджик. Так они в обнимку и ушли в спальню, где Голди пришлось продолжать его утешать, пока он от усталости не уснул.Утро.
После завтрака наши искатели приключений решили наконец отправиться в известные парижские катакомбы. Придя к месту, откуда всё начинается, пара узрела гигантскую километровую очередь. — Только не говори что мы собираемся встать здесь? — предостерегающие спросила О’Гилт. — Мы же здесь простоим минимум вечность! Скрудж подошёл к стенду, на котором висели цены на вход и другая полезная информация. — Ну что ж, Голди. Вход стоит двенадцать евро с человека и для туристов открыто всего полтора километра туннелей. МакДак взял маленькую карту из стопки, что находилась рядом. — Я предлагаю пробраться туда бесплатно. Скрудж развернул карту и направился прочь от очереди. Золотоволосая последовала за ним. Спустя несколько минут они находились в каком-то переулке. Шотландец поднял канализационный люк и начал спускаться по лестнице, как вдруг услышал претензии своей напарницы. — Я в канализацию не полезу! Даже и не думай, МакДак! Скрудж высунул голову из люка и посмотрел на О’Гилт. — Хорошо. Можешь оставаться. Я сам найду амулет. Пару секунд Голди колебалась, но всё же спустилась в люк. — Подожди меня, Денежный Мешок! В канализации пахло далеко не французской выпечкой и духами «Шанель», однако смириться можно со всем. «И почему Вампиры не наделяются способностью не воспринимать такие запахи?» — невольно подумала утка. Печально было то, что у вампиров обоняние в несколько раз лучше, чем у людей. Так что находиться в таком помещении было той ещё пыткой. Включив фонарики, пара стала искать проход к катакомбам. Через полчаса ходьбы, они смогли выйти к нужному месту. Картина была не самая приятная. Кругом валялись черепа, бил в ноздри резкий запах гниющих и разлагающихся трупов. У О’Гилт даже пробежались тонкими ножками мурашки по спине. Рассматривая куски мертвечины в поисках хоть какой-нибудь зацепки, Скрудж вдруг уловил далёкий, жалобный и напрягающий звук. Он обернулся на спутницу и, переходя на шёпот, полюбопытствовал: — Эм, э… Голди? Ты что-нибудь слышала? Утка замерла и прислушалась. Она решительно не могла понять, о чём её друг. Неожиданно, до ушных отверстий на её голове долетел шум из бокового коридора и мерные шаги. Странно… Словно бы ног больше, чем две. Сердце решило сделать остановку. Гул из прохода резко перешёл в грохот, а шаги в бег. О’Гилт инстинктивно метнулась к настороженному селезню. — Спокойно, — тяжело выдохнул Скрудж. Ему хотелось прижаться к Голди и забыть обо всём. Забыть об этих вампирских похождениях, о семье, находящейся где-то далеко, о том, что ныне на Земле он в международном розыске, о кошмарах, о разногласиях с зеленоглазой и о нависшей опасности, в конце концов! Годы, прожитые МакДаком, с силой давили, просили передых… Но нет. Остановиться теперь — это смерть. Кошмары — часть жизни. К тому же, пострадает не он один, а ещё и дорогая ему лисица. Шотландец решительно встряхнулся и отстранился от подруги, схватив трость покрепче. — Нужно взять себе в крылья. Бой обещает быть жарким. С этими словами, Джонни нахмурил брови и улыбнулся, поправив цилиндр. Прокрутив оружие в руках, он направил его в сторону шума. Голди кивнула. Её друг был прав, как никогда. Вдруг партнёр резко развернулся в обратную сторону и нанёс удар в противоположном конце помещения. Нечто чёрное красовалось в отверстии. Оно шипело и извивалось. «Почему там?» — пронеслась мысль у кладоискательницы, но она тут же её отбросила и кинулась на помощь Стауту. Канализационная вода хлюпала под лапами путешественников. Они работали слаженно по чёрной массе стража тоннелей. Вдруг существо потянуло свои конечности к шее О’Гилт. «Только не это, только не сейчас!» — с озлоблением подумал МакДак и в дикой ярости стукнул тростью по ветке врага. Он не потеряет О’Гилт, о нет! Эта вредная, пакостливая хитрюга была для него важнее любых сокровищ, важнее жизни… но он не мог потерять жизнь, ведь тогда и подруга погибнет. С неземным воем тварь потеряла свою ручищу. Поняв причину боли, она крутанулась на месте и выбила трость из рук миллиардера-вампира. МакДак отлетел на пол и ударился оземь. «Голди!» — отдалась вспышка в его мозгу. Ужас сковал его по швам, шотландец не мог пошевелиться. Вознёсшись над беспомощным селезнем, чернь приготовилась закончить с ним последним точным хлопком… Но вдруг яркая, светлая молния кинулась перед чудовищем. Золотко О’Гилт. Да, она могла спокойно кинуть друга в любом положении, но только она имела на то право. К тому же, обыкновенно Скрудж мог выбраться из беды самостоятельно… На самом же деле, утка безумно испугалась за, несмотря ни на что, важного персонажа своей жизни и из последних сил попыталась его спасти. Что-то отпало от скользкой жижи канализационного монстра и сверкнуло в полутьме вырвиглазным красным огнём. Пламя прорезало поганого обитателя тоннелей, и он разлетелся на мелкие частицы. На колени к Голди О’Гилт мягко спустился камушек. Амулет… Амулет Любви. Он самый. Оба авантюриста поняли сиё обстоятельство в тот миг. Утка, с трудом дыша от страха, потрясения и усталости, протянула крылья к святыне. Новое испытание пройдено! Взглянув на МакДака, красавица, залитая чёрной грязью, радостно засияла. Он жив! Подождите, но… Разве это значит, что теперь придётся покинуть Париж? Город, коий златовласка так не хотела посещать с этим стариком! Сколько всего им теперь нужно обсудить!.. Но прежде следует выбраться отсюда. Золотая лисица прервала череду своих беспорядочных мыслей, поднялась, отряхнула одежду и подошла к Стауту. — Ну, что теперь сидишь? Пойдём, Денежный Мешок. И да, как ты понял, что эта дурь нападёт с той стороны? — Эхо, — просто и с хрипом ответил миллиардер, и сразу всё стало ясно. Они отправились к ближайшему люку, по пути постоянно спотыкаясь о скрытые для их глаза под слоем вод черепа́. Мокрые, грязные, но, в какое-то степени, счастливые, они отправились в отель. Этот день был очень насыщенным.