Тесная провинция

      Когда Евгений въехал в свое имение, он был печален с виду. В душе его царил хаос, как и в голове. Крестьянские ребята спешили поскорее домой, чтобы не быть наказанными, и чуть не подрезали лошадь.       — Ой, простите, лошадь. — Один из них извинился. Парнишка лет пяти в легкой рубахе, которая сидела обычно на всех детях, из-за чего их было не различить. Он посмотрел голубыми глазами на красивое животное, продолжая бежать. Затем не нарочно кинул взгляд на печального Онегина. Уставший вид дворянина его испугал. — Ой, это же новый Господин… — проговорил он шепотом и убежал прочь, догоняя своих старших друзей.       — Дети… — Тяжело вздохнул Онегин и поехал дальше.       Поместье погрузилось во мрак. Крестьяне уже сидели дома или на крыльце, громко выкрикивая песни. Известно, что большинство из них любили выпить после тяжелого дня и, благословляя всеми молитвами Менделеева, глушили водку. Иногда не хватало на простую бутылочку, чего уж там говорить про дорогостоящую выпивку. Поэтому крестьяне гнали самогон из всего, что под руку попадется.       У Онегина же дорогостоящей выпивки было немало. В имении дядюшки он напивался очень редко. Лишь от скуки. Да и не так сильно, как бедняки со своими самогонами. Выпьет бутылочку вина, потанцует под свои же песни, начнет рисовать обнаженный дам, затем покуролесит в кровати и заснет крепко-крепко.        — Ах, Евгений Онегин! — загорланил Афанасий, сбегая по лестнице навстречу своему дворянину. — Ужин уж остыл. Пройдемте скорей. Дайте лошадь Михайлычу. — Он показал рукой со скомканным в ней полотенцем на мужичка, сладко спавшего сидя у забора. — Эй, Михайлыч. Ты чего? — Афанасий направился к спящему. Онегин тихонько слез с лошади и наблюдал. — А ну-ка вставай!       — А! Что? — Мужик сорвался с забора и упал на одно колено. Затем посмотрел на Дворянина и чуть испугался. — Ой, и правда, чего это я… — Он встал, отряхнулся от пыли и подбежал к лошади.       Онегин холодно на все смотрел. Обычно подобные переделки вызывали у Евгения хотя бы улыбку на лице, но сейчас не было ничего. Холод, грусть, тоска. Он отдал в жесткие руки узду и сам направился в дом. За ним пошел Афанасий, искоса следивший за Михайлычем.       Евгений прошелся по дому, зашел в гостиную и присел на диван отдохнуть. Он откинул голову на спинку дивана и прикрыл глаза.       — Афанасий, скажи, когда на стол накроют. — Крикнул Онегин в коридор. Оттуда последовал неразборчивый говор Афанасия, но уже порадостнее. — И принеси ключи от винного погреба. — Снова неразборчивый звук и приближающиеся шаги.       — Вот, держите. — Афанасий аккуратно подал ключи в руку Онегина. — Стол уже почти накрыт. Пройдемте.       Евгений лениво встал и направился в столовую. Слуга шел впереди, придерживая для Господина межкомнатные двери. В столовой суетились слуги. Когда стол был накрыт, каждая из служанок кинула взгляд на Онегина и мило улыбнулась, опустив глаза в пол. Это польстило молодому дворянину, от чего у него появилась искорка в глазах. Он присел за стол и покрыл колени салфеткой. В комнату внесли золотую картошку с укропом и сочный кусок куриной грудки в грибном соусе. Онегин лениво поставил на стол локоть, подперев им голову, чем произвел впечатление на Афанасия. Он понял, что что-то не так. Евгений взял вилку и поковырялся ею в картошке.       «Не так уж и хочется есть — думал Евгений. — Хотя, картошка так вкусно выглядит… Так пахнет м-м-м! И курица еще. В Петербурге такого не было. Одни Европейские блюда, от коих уже тошнит. — Онегин отрезал кусок куриной грудки и, обмокнув в жирном соусе, засунул в рот, слегка испачкав губу. — Так вкусно… Но утка Ленского была еще жирнее. Даже без соуса… Опять Ленский в голове!» — у Евгения на лице появилась нотка раздражения и он попытался развеять мысли о товарище насыщенным вкусом еды.       Афанасий наблюдал за Онегиным, улавливая все сокращения мышц его лица, и составлял картину его мыслей у себя в голове. Слуга часто следил за молодым дворянином и анализировал его действия, чтобы понять Евгения. Этот персонаж был ему достаточно интересен.       Афанасий тайно увлекался психологией, как и его отец. У слуг обычно не было никакого образования или увлечений, но Афанасий имел хорошие отношения с Онегиным. Он часто пользовался библиотекой. Хотя и Евгений часто заигрывался в роли злого помещика и не всегда хорошо относился к Афанасию, слуга со своей стороны был очень учтив и дружелюбен к Господину. Нередко Афоня ездил с Онегиным в город, дабы «посторожить карету». Но сам Онегин, прогуливаясь по городу, отпускал и Афоню на развлечения. Афанасию были неинтересны балы или алкоголь. Он любил прогуливаться по паркам, по городу, случайно знакомиться с новыми людьми, узнавать их. Он был приветлив ко всем, но в особенности к девушкам.       Онегин продолжил свой ужин. Он не доел картошку с курицей и принялся за сладкое песочное печенье с чаем. Крошки падали на салфетку, скатываясь по его помятому воротнику. Онегин все еще выглядел опустошенным.       — Ну, спасибо за ужин. — Проговорил Онегин, поднявшись из-за стола, и сложил салфетку с крошками на стол. Сам он направился на кухню, через которую можно было спуститься к винному погребу. Там его встретили молодые служанки, которые что-то яро обсуждали.       Онегин отодвинул ковер от люка и открыл его ключами. Деревянная дверца заскрипела с треском и рухнула на другую сторону. Онегин обернулся на визг, чтобы посмотреть на взбудораженных девиц. Затем улыбнулся им и спрыгнул вниз.       Перед ним стоял великий выбор. Алкоголь разной выдержки, крепости, года, вкуса, страны производителя… Такое разнообразие не в каждой столичной квартирке имеется. Пылинки, летавшие по погребу, светились в лучах света и были похожи на снег, что добавляло волшебство в такой интересной комнате. Онегин прокрутился вокруг себя и глубоко вдохнул. В воздухе сильно выделялся запах вина, которого в погребе было больше всего. Вино Онегин обычно пил с дамами на свиданиях, когда ему становилось скучно. Но сейчас ему было еще и грустно. Он положил бутылку вина на место и повернулся к стеллажу с коньяком.       Онегин имел хорошие связи с купцами, поэтому ему нередко доставался уникальный алкоголь, который даже в царском погребе можно было не сыскать. С алкоголем он был знаком очень хорошо. Купцы научили его распознавать поддельные напитки.       Господин остановил свой выбор на дорогом грузинском коньяке в изящной бутылке. Ее вид напоминал морду дикой кошки. Часть коньяка была уже выпита Евгением, но он решил оставить ее на ненастный день.       Сделав свой окончательный выбор, Евгений поднялся на верх под присмотром волнующегося Афанасия.       — Грустный день? — Спросил слуга и взял коньяк из рук Господина. Он прижал бутылку к груди, чтобы не уронить. Онегин молчал и только кидал презрительный взгляд на слугу, пока кряхтел на лестнице. — Понял. Не буду мешать. — Афоня аккуратно протянул бутылку Евгению, слегка поклонившись.       Онегин прошелся языком по своей полости рта, кидая надменный взгляд на Афоню, и забрал бутылку. Он окинул взглядом кухню, натянул улыбку для девушек-кухарок, поклонился им, затем направился в комнату. Девушек заинтересовала не столько его улыбка, сколько интересный сосуд в его руках.       Быстро промчавшись по коридорам, Евгений заперся в комнате с бутылкой. Лампадка мягко освещала большую комнату. Евгений аккуратно положил коньяк на кровать, словно младенца, и пошел к своему комоду. В одном из ящиков у него завалялись стаканы и бокалы от прошлых скучных вечеров. Он сжал в руке самый крупный стакан и, захватив бутылку, подошел к своему письменному столу.       Онегин налил коньяк в стакан. Не успела жидкость успокоиться, как Онегин уже все выпил, запрокинув голову. Когда последняя капля оказалась у него в горле, Евгений со всей дури стукнул стаканом по столу и упал на мягкий стул.       — Проклятая деревня! — Громко проговорил Евгений и потупил голову. Он оперся на локоть, запуская теплые руки в волосы. Рука жестко прошлась по его лицу, растирая мышцы лица ото лба к подбородку.       Евгений Онегин наполнил стакан во второй раз и постепенно отпивал алкоголь. Среди свиста ветра, попадавшего в щели окон, послышался топот копыт.