***
Онегин ехал в карете, облокотив свою тяжелую голову на раму окна. Карета скакала по кочкам, словно полено без подвески. Поэтому голова дворянина шаталась из стороны в сторону, своевременно ударяясь о раму окна. Евгений выглядел подавленно. Афанасий сидел напротив и наблюдал за своим господином. — Вы не в настроении, Господин Онегин? — Спросил он крайне осторожно. — Неужто, бал был не так хорош? Иль выпивка вас так сконфузила? Иль с девушками чего? — Взволнованно тараторил слуга. Онегин не отвечал. Его глаза были полузакрыты, а зрачки были лениво направлены в даль. Тело было расслабленно. Руки спокойно лежали между ног, которые согревали холодные пальцы. Евгений вот вот бы заснул, но ему мешали мысли в голове: «Он вызвал меня на дуэль. — Думал Евгений. — Как же я смогу с ним стреляться? Если он наставит на меня пистолет, я не смогу принять пулю без боя. Своя жизнь мне тоже дорога! Или нет… Что за жизнь без близкого человека? Похоже, придется с ним биться… Запозорят же, если не выстрелю. Или поранюсь. Или откажусь. Отказываться нельзя — это однозначно. Но можно заставить Ленского отказаться? Но как? Этот кудрявый черт не уступит мне. Я бы вызвал его на прогулку, да не пойдет он со мной. И в озере мы больше не поплаваем. Вот сука! — Онегин вдруг дернулся, чем спугнул Афанасия, наблюдавшего за ним, и посмотрел в сторону. Евгений глубоко вздохнул несколько раз, переводя глаза от одной детали к другой. — Я не могу его убить. Я не могу, но мне нельзя…» В голове вдруг замолкли все мысли. Стало тише прежнего. Не было слышно ни стука колес, ни фырканье быстрых лошадей. Евгений слышал свое сердце. Он прислушался и затаил дыхание. Сердце билось очень быстро. Но звон в голове заглушал его. Как будто массивный кузнец бил Онегина по голове своим большим молотом. Евгений опустил голову на колени и вцепился в волосы. «Замолчи, пожалуйста, замолчи… — Онегин щурил глаза и тянул себя за волосы вниз. — Нужно подышать воздухом.» — Онегин резко поднялся, ударившись головой о стенку кареты и обратился напрямую к кучеру: — Останови лошадей! Мне подышать надо! — Карета затормозила, но не успела она остановиться, как Онегин, напялив на себя шляпу, выпрыгнул на пыльную тропинку, что вела глубоко в лес. Пыль взлетела в воздух. Онегин вдохнул ночной прохладный воздух с пылью и фыркнул носом. Фонарь, что висел у кучера, освещал часть деревьев. Это место показалось знакомым глазам Евгения. Лес, тропа, поле… Он замер, пытаясь всмотреться в темноту, но его зрение отвлекали освещенные части. Афанасий выпрыгнул за своим господином и поправил фуражку на голове. Евгений подошел к карете и схватил фонарь. Кучер лишь лениво взглянул на дворянина и закурил. — Хозяин, там же волки! — Крикнул Афоня Онегину. — Мне плевать на волков! — Онегин осветил место полностью, но дальше в глубь он не заходил: волков он все-таки боялся. «Здесь мы познакомились с ним? Похоже, что да. И запах все тот же. — Евгений начал делать глубокий вдох, но затем резко развернулся и опустил фонарь. — Ах черт, лучше бы его вовсе не вспоминать!» — Онегин плюнул в траву и пошел обратно к карете. Дворянин вежливо поблагодарил кучера за предоставленный фонарь и уселся в карету, сняв шляпу. Афоня полез за ним, крепко закрыв дверь.***
— Как он посмел снова приставать к Ольге?! — Владимир быстро доехал до своего поместья на лошади, хотя костюм у него был вовсе не для верховой езды. Но тот был так зол, что не обратил внимания. Не смотря на то, что Владимир приехал на праздник на роскошной карете, уехал он оттуда на случайно попавшейся лошади во дворе. Дома Ленский побежал в свою комнату, чтобы успокоиться, но его чувства разбушевались так сильно, что он не мог просто так сидеть на месте. Ленский метался по комнате и рубил мебель своими бледными кулаками, которые впоследствии покрылись ссадинами. — Я думал, он дорожит мной! — Кричал Владимир в слезах. — А он… Скотина! Предал меня. Мою невесту оскорбил! Меня унизил! Я убью его завтра! Хочу дуэль завтра! И не днем позже. А вдруг он все-таки убьет меня… — Ленский вдруг остановился посреди комнаты. — Он убьет меня… но я умру достойно! — Владимир упал на кровать, расстегнув рубашку. Нужно отправить ему письмо и назначить дату самому. Сейчас же! — Владимир вскочил с кровати, взмахнув кудрями и уселся за свой письменный стол. Он яро написал письмо, адресованное Е. Онегину, где Владимир был очень краток: Старая мельница. 7 часов утра. Секундант и никто более. Пистолеты предоставлю я. Владимир Ленский Владимир позвал слугу, самостоятельно завернул и запечатал письмо, приказав послать это Онегину сейчас же. Слуга ушел, а сам Ленский пошел искать себе секунданта и пару роскошных пистолетов.***
Не успел Онегин вернуться в поместье, чтобы расслабиться в своей ванной, как в его комнате уже лежало письмо от Ленского. Онегин осторожно посмотрел на него. Он поднял конверт к люстре, чтобы оценить содержательность письма. Свет просочился сквозь конверт и Онегин по очертаниям букв понял, что письмо про дуэль. Он не спешил открывать его. Евгений волнительно метался по комнате в поисках отвлечения внимания, но так и не находил. Мысли бушевали в голове. Вдруг он остановился у стола и развернул конверт. Письмо он прочитал быстро. И опустил конверт, но тут же поднял его к глазам, чтобы прочесть еще раз. Он вчитывался в каждое слово, разглядывал линии пера и ту растертую кляксу в углу листа. — Все таки хочет стреляться… — Онегин глубоко вздохнул и перевел взгляд с конверта в окно. С разъяренным криком Евгений снес все, что было на столе. Он уже направился к шкафу, замахнувшись кулаком, но перевел дыхание и остановился. — Ну, пусть получит это, неблагодарный сукин сын. — Онегин скомкал письмо, порвал его на мелкие части и быстро вышел из комнаты. — Старая мельница в семь… — Шептал он. — Секундант… Надо бы его вывести из себя. — Евгений спустился вниз и бросил обрывки письма в камин. Куски бумаги были настолько маленькие, что вмиг превратились в пепел. — Опоздаю часа на полтора. Приведу Афанасия. Ленский знает, что это близкий мне слуга. А это против правил. Да будет так… Онегин стоял перед камином, наблюдая за огнем. Пламя отражалось у него в глазах, хотя сама глаза были мокрые. Евгений стоял, засунув руки в карманы штанов, и прикусывал губы в раздумьях. Затем он молча поднялся по лестнице и заперся в своей комнате.