The Silent

— Ты думаешь это выход? Знакомый голос раздался совсем рядом. Тор открыл глаза и тут же зажмурился от яркого света. Напротив него темнел знакомый силуэт. Привыкнув к свету, он увидел перед собой Локи. — Локи? — Тор не узнал собственный голос, глухой, будто не его. — Это ты? Тонкие губы тронула легкая усмешка. — Конечно, я. Настоящий, а не та тень, которую вы с Беннером посмели создать. — Локи!!! Не может быть! Как же я скучал по тебе! Сколько всего хотел сказать!!! — Тор сорвался, желая обнять его, но Локи проворно отошёл. — Нет смысла лезть ко мне с объятиями, брат. Я лишь образ. — Образ? — не понял Тор. — Да, меня больше не существует. Я умер, если ты не заметил. — Тогда как я тебя вижу? Ты мне снишься? Где я вообще? — Одинсон оглянулся, но увидел вокруг лишь пустое белое пространство, лишенное каких-либо границ. — Возможно, это сон. А возможно, какая-то частичка меня осталась с тобой, — пространно ответил Лафейсон, разглядывая свои пальцы и пряча их за спиной. Тор снова взглянул на него. Действительно, это не может быть правдой. Локи был в той же одежде, в которой в последний раз он видел его в мирном Асгарде. Всё тот же его любимый чёрный камзол с зелёными вставками. Без плаща. Он всегда казался без плаща и наплечников чересчур хрупким для аса. — Я скучаю по тебе, — дрогнувшим голосом произнёс Одинсон, сам не понимая, зачем протягивает к нему руки. Локи взглянул на него и усмехнулся. — И поэтому, вы с Беннером решили создать это… — Локи сделал неопределенный жест рукой, — даже не знаю как это назвать. — Я, надеялся, это заполнит пустоту, оставленную твоим уходом, — честно признался Тор. — Ты всё также наивен, брат. Этим меня не вернёшь. — Я знаю, но жить с мыслью, что тебя больше нет, стало невыносимо. — Или тебя просто замучила совесть? Тор поднял на него взгляд. Локи попал не в бровь, а в глаз. Практически сразу после горечи и боли от его потери, к Тору пришло чувство сожаления. Во время многочисленных бессонных ночей, Одинсон вспоминал все пережитые вместе с ним моменты — с раннего детства и до самого дня икс. Наблюдая за прожитым, он пытался найти ответ на вопрос, что стало причиной их вражды. Но так и не нашёл однозначного ответа. Впервые в жизни, Тор стал полагать, что Всеотец был в чем-то не прав по отношению к своей семье. Будь он поистине мудр, он бы не предал второго сына. А то, как он впоследствии отнёсся к Локи, по сути явилось предательством. Это признание далось Тору нелегко, но отрицать очевидное, он не мог. И тем более ценной в его глазах стала материнская любовь Фригги, которая показала, что всё что на самом деле требовалось младшему сыну — это любовь. К сожалению, этого Локи не получил ни от отца, ни от брата. Ранимая, обидчивая и вредная натура младшего стала благодатной почвой для ненависти и обиды, которые неосознанно взрастили он с Одином, и так лелеял впоследствии сам Локи. Первый, ослеплённый своим собственным эго, второй, ввиду отсутствия истинного отцовского чувства. Как же ничтожно малым было время, когда они с Локи были по-настоящему на одной стороне. Менее суток — от сражения с Хеллой и до встречи с Таносом. Столько они провели, как союзники бок о бок друг с другом, как настоящие братья, как мечтали с детства. Всего-лишь часы до того момента, когда один из них ушёл в небытие навсегда. Эта мысль заставляла его завывать от ненависти к себе и от горечи потери. В итоге, Одинсон остался с чудовищным чувством недосказанности, сожаления и отчаяния, от того, что не уберёг единственное ценное, что у него на тот момент осталось. — Так я прав? — голос Локи вывел его из размышлений. — Просто ты ушёл так внезапно…я оказался не готов к этому. — Бога ради, Тор, ты же не в первый раз меня оплакиваешь. Это чувство должно быть тебе знакомо, — Локи говорил привычно, с усмешкой. — Снова насмехаешься? — с укором спросил Тор, на что брат пожал плечами. — Я лишь констатирую факт. — Мне жаль, что у нас всё так вышло. — Говоришь так, будто мы с тобой какие-то любовники. Тор мрачно взглянул на него. — Язык бы тебе вырвать, честное слово. Что ни слово, то сарказм. Локи рассмеялся. Заслышав его смех, Одинсон невольно улыбнулся. — Я скучаю, Локи. Лафейсон подошёл к нему и протянул руку, как-будто желая коснуться волос на макушке. — Я тоже, брат. Я тоже… Тор открыл глаза. Некоторое время он в оцепенении лежал, пытаясь понять, где реальность. В горле застрял ком, свидетельствующий о немых слезах во сне. Он сглотнул, однако чувство жжения от этого не ушло. Он огляделся. Похоже время совсем ранее, поскольку в комнату еле пробивался слабый утренний свет. Локи, тот, другой, лежал рядом, повернувшись к нему спиной. Чёрные локоны в беспорядке лежали на подушке. Он даже не разделся на ночь. Тор лежал и не двигался, наблюдая за спящим. Странно, неужели настоящий Локи был таким худым? Насколько он знал, Брюс вывел пропорции тела Локи с точностью до нескольких миллиметров, основываясь на сохранившихся видеозаписях Щ.И.Т., в которых фигурировал его брат. Темно-зелёный джемпер слегка задрался с краю, обнажая полоску белоснежной кожи на пояснице. Тор словил себя на мысли, что хочет прикоснуться к нему. Осознав это, он резко повернулся на спину и уставился в потолок, пугаясь собственному порыву. Локи зашевелился. Тор поднялся с кровати, размял затёкшие ото сна мышцы, и выглянул в окно. Утро только начало рассветать. На улице даже не рассеялся морозный туман, оставшийся с ночи. Одинсон отвернулся от окна и поймал на себе взгляд Локи. Ещё сонный, он лежал на другом боку и молча смотрел на него, будто соображая сон это или явь. — Доброе утро, — улыбнулся Тор. — Доброе, — ответил Локи. — Рано еще, спи дальше. Тор отошёл от окна и, забрав лежавший на тумбочке мобильник, направился к выходу. — Тор? — окликнул его Локи, чуть присев на локтях. Чёрные волосы в сонном беспорядке легли на плечи. — Да? — Одинсон остановился. — Не уходи, пожалуйста. — Я не уйду. Хочу принять душ у тебя. Локи удовлетворенно кивнул и снова упал на подушки, сворачиваясь удобным клубочком. Тор вышел и тихо закрыл за собой дверь. Прохладный душ с утра смыл последние остатки сна. Тор так и не понял, приснился ли ему на самом деле Локи, или он сам придумал этот диалог. — Вконец скоро с ума сойдёшь, — проворчал себе под нос Одинсон, смотря на отражение в покрытом паром зеркале. Накинув на влажные волосы полотенце, он вышел из ванной. Квартира Локи была в идеальном порядке. Нигде нет случайно завалявшихся вещей, как часто бывало у него дома. Солнечный свет обильно вливался в гостиную, оповещая о наступлении утра. Тишину нарушил звук вибрации смартфона на журнальном столике. Взглянув на дисплей, Тор нахмурился. Локи проснулся от звука закрывшейся наружной двери. Звук был тихим, почти неслышным, но достаточно громким, чтобы нарушить его чуткий сон. Лафейсон повернулся на спину и бесцельно уставился на закрытую дверь комнаты. «Всё-таки ушёл» раздался в голове разочарованный голос. Глубоко вздохнув, он натянул на голову подушку и отвернулся. *** — Что за срочность, Фьюри? — недовольно спросил Одинсон, заходя в кабинет к директору. Мужчина сидел за большим столом из темного дерева, сложа руки домиком, и взглядом указал вошедшему на кресло напротив. — Сядь. Одинсон послушно опустился на предложенное место, в ожидании уставившись на Фьюри. Но директор не удостоил его вниманием, задумчиво смотря через стол в окно. Тор нетерпеливо кашлянул. — Ну? Зачем меня выдернули в воскресенье в такую рань? Единственный глаз директора снова скользнул на Тора, бровь иронично вздернулась вверх. — Что, прервал твои утренние нежности в объятиях очередной красотки? Одинсон невольно рассмеялся. Как же он далёк от правды. — Нет, просто не горю желанием тратить впустую свой выходной. Дверь в кабинет распахнулась, и в него ворвался запыхавшийся Беннер. — Прошу прощения, возникли небольшие затруднения на дороге. О, Тор, и ты здесь, — он поочередно протянул им руку и сел на кресло рядом. Фьюри удовлетворенно хмыкнул. — Ну что ж, собственно, зачем я вас обоих вызвал. Причина нашего скромного собрания проста, — начал директор. — Я знаю, что для одного из вас эта тема болезненна, но тем не менее. До определенного момента я закрывал глаза на ваши эксперименты с искусственным интеллектом, однако сейчас полагаю, наступило время, когда я должен вмешаться. Тор сжал подлокотники кресла, начиная понимать, куда дует ветер. На переносице бога грома нарисовалась напряженная линия. Фьюри поочередно взглянул на своих собеседников, делая для себя отметку, что оба поняли о ком идёт речь. — Я изначально был против создания кого бы то ни было с самосознанием Локи. Ты это знаешь, Тор. Но с заверениями Брюса, что программа будет настроена как надо, Щ.И.Т. не воспрепятствовал этому эксперименту. Однако, … — директор прикрыл глаз, чувствуя на себе сверлящий взгляд Одинсона, — какого, мать вашу, хрена вы открыли ему кто он есть на самом деле? — Это сделал я. Брюс тут не при чем, — произнёс Тор. — Но в чем проблема? — В чем? — Фьюри резко оторвался от спинки кресла, опуская локти на стол. — Проблема в том, что он теперь абсолютно непредсказуем. Как этот синтетик отнёсся к этой новости? Что за мысли крутятся теперь в его голове, напичканной единицами и нулями? Я бы не беспокоился так, будь это изначально чистый образец, как Кейт, — директор кивнул в сторону Беннера. — Но это черт возьми Локи! Вы умудрились заложить в него все познания и дурную сущность твоего брата. А теперь у меня под боком очередной Локи, познающий своё новое Я! Слушая эту тираду, Тор зло сжимал зубы. Так сильно, что по скулам заходили желваки. Почему? Почему, несмотря на его смерть, в этих людях столько ненависти к Локи и страха перед ним? Чувствуя, как накаляется атмосфера, Брюс откашлялся и вмешался. — Послушай, Фьюри, ты зря волнуешься. Локи…нынешний Локи, он абсолютно безвреден. Поверь мне, несмотря на заложенные в нем эмоции, чувства и характер, он не способен причинить зло кому бы то ни было. Даже себе. Не думай, что я настолько глуп, что не предусмотрел такое развитие событий. Фьюри некоторое время вглядывался в глаза Брюса, будто проверяя его слова на верность. — Ты так уверен в своих машинах? — наконец спросил он. Тот утвердительно кивнул. — Абсолютно. Фьюри презрительно фыркнул. — Опыт с Альтроном говорит обратное. Брюс, смущенный напоминанием об их со Старком фееричном провале, опустил глаза. — В любом случае, — директор вновь перевёл взгляд на Тора, — если мы увидим в нем опасность, я лично деактивирую его и позабочусь о том, чтобы ваши руки до него не дошли. — Да как ты смеешь! — от природы небольшое терпение Одинсона с треском разошлось по швам, и бог грома с запалом преодолел расстояние между ними и вцепился в воротник Фьюри. Сильные руки Тора (как никак бог) вытащили директора из его уютного кресла. Карий глаз возмущённо и сердито смотрел в наполненный злостью голубой глаз Тора. Позади раздался обеспокоенный голос Брюса. — Парни, успокойтесь! — Пусти меня, Одинсон, а не то пожалеешь, — на редкость спокойно, но чрезвычайно холодно процедил темнокожий мужчина. — Не трожь Локи, — голос Тора звучит низко, — и тогда у вас не будет проблем в виде злого меня. Он, единственное, что у меня осталось, и я не прощу ни одному смертному, если с его головы упадёт хоть один волосок, — голубой глаз стал почти белым, а крепкие кулаки предупреждающе треснули зарядом электричества. — Сядь на место, живо, — рявкнул Фьюри, очевидно напрочь лишенный чувства самосохранения. Но это подействовало, и Тор отпустил беспощадно смятый воротник директора. Одинсон нервно дёрнул шеей и сел обратно. Фьюри поправил чёрную рубашку. — Ты слишком преувеличиваешь. Этот Локи всего-лишь искусственный интеллект, двоичный код, не более. На этот раз нервно дернулся Брюс, явно недовольный таким отношением к его созданию. — Кем бы он там ни был, он носитель его сознания. Он мне почти как брат, — упрямо возразил Тор. — И твоё утверждение, что он всего-лишь двоичный код не совсем верное, — поддержал его Беннер. — Кейт, а в особенности Локи, не просто машины. Они ничем от нас не отличаются, и я сейчас говорю не только о внешних параметрах. Чувственное и эмоциональное самосознание у них практически на том же уровне, что у людей. Фьюри тяжко вздохнул. — Вот почему я всегда не любил ученых. От них столько проблем. Беннер хмыкнул столь нелестному замечанию в свой адрес, но благоразумно промолчал. — К тому же, нынешний Локи не обладает и половиной той силы, что была у настоящего Локи. Так что, он не опасен, — уже успокоив свой гнев, Тор вставил ещё один аргумент в пользу брата. — Что ж, я думаю, мы поняли друг друга, — наконец подытожил Фьюри, давая понять, что разговор окончен. — Я сказал всё, что хотел и от своих слов ни в коей мере не отказываюсь, — он взглянул на Тора. Одинсон в ответ ухмыльнулся и встал. — Как и я от своих. На выходе, директор окликнул его. — Одинсон! Тор обернулся. — Сила Локи была вовсе не в физическом превосходстве, как у тебя, и не в магических способностях. Его сила была здесь, — Фьюри направил указательный палец себе на висок. — Странно, что ты до сих пор не понял этого. Тор вышел, захлопнув за собой дверь. Он поднялся на крышу. Ему необходим свежий воздух. Последняя фраза Фьюри разбудила неприятное чувство вины. Он плохо знал брата, никогда не понимал его. Даже какой-то левый директор Щ.И.Т. понял в определённых аспектах Локи лучше, чем он. — Черт, — выругался Одинсон, доставая из внутреннего кармана сигарету. Чиркнула зажигалка, и бог грома с наслаждением затянулся. Прожив три года на Земле, он стал падок на человеческие слабости вроде алкоголя и сигарет. Табак вовсе не действовал на него так сильно, как на людей, но едва уловимое чувство насыщения всё же дарил. Тор опустился локтями на поручни и рассеяно оглядел утренний пейзаж проснувшегося Нью-Йорка. Сзади послышался звук открывшейся двери. Тор не стал оборачиваться. Он и так знал, кто это. Брюс подошёл к нему и также опустился на поручни. — Я так и не смог убедить его, — сокрушенно произнёс Беннер. Тор усмехнулся. — Ты забыл с кем мы имеем дело? Это же чертов Ник Фьюри. — Думаешь оставить всё как есть? — Брюс взглянул на него. — Думаю, Фьюри зря распыляется. Локи не представляет угрозы, а если что пойдёт не так, я не дам его в обиду. Беннер вздохнул, и Тору показалось, что он остался удовлетворён его ответом. Ему, как и Тору, был дорог Локи. Но конечно совсем из других соображений. — Будь здесь Старк, такой разговор вообще бы не зашёл. — Тони с нами нет, Брюс. Никого из них с нами нет. Мы одни, — мрачно констатировал Одинсон, выпустил изо рта последнюю струю дыма и затушил сигарету. — Я пошёл, увидимся, — он хлопнул Беннера по плечу, и оставил одного. *** Локи бесцельно бродил по квартире. Руки так и чесались взять мобильник и позвонить Тору, но каждый раз он останавливал себя. «Нет-нет, не навязывайся ему, забудь его» эти мысли набатом стучали в голове, так и норовя вызвать головную боль. Хотя, может ли он чувствовать головную боль? Или вообще любую боль? Этот вопрос озадачил его, и он на миг остановился, задумчиво смотря на набор кухонных ножей. К счастью, его тут же передернуло от мысли, что это может оказаться чересчур больно. Звук открывающейся двери откликнулся неожиданной радостью в сердце. Локи хотел было выбежать ему навстречу, но тут же остановил себя. «Как-то многовато чести для него» пронеслось в голове, и Лафейсон остался стоять посреди кухни, отвернувшись к окну. — Я вернулся, — донеслось из прихожей. — Локи, ты здесь? — Вот ты где, — Тор зашёл на кухню и поставил на стол бумажный пакет. — Я принёс поесть, а то у тебя холодильник пустой. — Я вроде не просил покупать еды, — проворчал Локи, скрещивая на груди руки. — Может тебе и не хочется есть, но я умираю с голоду, — терпеливо ответил Тор, доставая из пакета коробки с фастфудом. — Я правда иногда ловлю себя на мысли, что не ел почти сутки, но чувства голода не ощущаю, — признался Локи, рассеяно ставя чайник. Тор бросил на него осторожный взгляд. В домашней одежде Локи выглядел совсем другим. Таким…почти хрупким, тёплым. Совсем не похожим на себя. Непривычные для глаз собранные в слабый хвост волосы. Его брат почти никогда не собирал волосы. Прикончив ужин, они лениво смотрели телевизор. Тор даже не вдумывался в суть происходящего на экране, прокручивая в голове мысли о сегодняшней дне. Присмотревшись, он заметил, что в нынешнем Локи много вещей, которых нет в настоящем. Они оба немного отличаются. Нынешний Локи раскованнее, доверчивее своего предшественника. Лафейсон сидел рядом и краем глаза наблюдал за Тором. Одинсон выглядел крайне напряженным и хмурым, а Локи хотелось, чтобы он расслабился. Он подвинулся ближе и лёг ему на колени. Так непринужденно, будто делал это всю жизнь. Тор вздрогнул и напрягся, чувствуя легкую тяжесть его головы на коленях. В голове снова мелькнула мысль, что настоящий Локи не сделал бы этого. Зеленые глаза смотрели на него снизу, наблюдая за его реакцией. Но Одинсон не хотел выдать свою неловкость. — Насколько я похож на него? — внезапно спросил Локи. Они пересеклись взглядами. — Очень, — ответил Тор. — Ты такой же, каким он был. — Совсем совсем? Даже в мелочах? Тор кивнул и провёл пальцем по белоснежной шее, мягко заставляя Локи поднять подбородок, обнажая неровный ряд маленьких светлых родинок, которые заметит только внимательный. Указательный палец прошёлся по каждой из них, заставляя Локи почувствовать внутреннюю дрожь. — Даже в мелочах, — повторил Одинсон, не отрывая взгляда с открытой шеи. — Жаль. Я надеялся, что хоть в чём-то отличаюсь от него. Тор улыбнулся. — Ты рождён по моим воспоминаниям, а Локи рос рядом со мной. Безусловно, я знаю почти каждую частичку его тела. — Почти? Тор бросил неуверенный взгляд на его грудь, опускаясь ниже и останавливаясь на шнурках от брюк. — Конечно, не вижу в этом ничего удивительного. Некоторые вещи о нем мне всё же неизвестны. Локи усмехнулся. Тор запустил пальцы в распластавшиеся у него на коленях чёрные локоны, легко играясь с ними и, размышляя, что они мягкие, как у Джейн Фостер. — Ты хотел узнать его ближе? Плавно двигавшиеся меж темных локонов пальцы замерли. — Что ты имеешь ввиду? Локи облизнул губы и поднялся, приближаясь к нему. Настолько близко, что прохладное дыхание чувствовалось на пылающем лице Одинсона. — Я имею ввиду, — протянул Локи, — вот так. Тонкие пальцы взяли его за подбородок и, повернув лицом к себе, он подарил нежный поцелуй. Одинсон не сопротивлялся. Он замер, не решаясь, и даже не желая отталкивать его. Почувствовав, что ему дают свободу действий, Локи снова опустился к его губам, на этот раз настойчивее. И он с наслаждением почувствовал, как сильная рука взяла его за затылок, углубляя поцелуй. Лафейсон оперся ладонью Тору на грудь, чувствуя под пальцами бешено колотящееся сердце. Приятная тяжесть в паху стала ноющей. Отдаваясь желанию, Локи, не прерывая поцелуй, оседлал его. Вжимаясь Тору в бедра, он почувствовал под собой затвердевший член, которому явно тесно в джинсах. Одинсон взял его за шею, призывая не прерывать безумный танец языков, посасывая и кусая губы. Локи с придыханием застонал в поцелуй, когда возбужденный член упёрся во внушительный бугорок. Тор опустил руки ему на бедра, сжимая и заставляя крепче прижаться к нему. Лафейсон сделал несколько поступательных движений, от чего Тор почти до боли сжал его за ягодицы. Воздуха стало катастрофически мало, и они наконец оторвались друг от друга. Но лишь для того, чтобы Локи стянул с себя кофту, обнажая стройный торс. Тор провёл рукой вдоль его спины, чувствуя, как тот слегка выгибается от его прикосновений. Одинсон наклонился к шее, припадая к ней с поцелуем, всасывая нежную кожу и с удовлетворением замечая выступившее на месте поцелуя красное пятнышко. — Я хочу тебя, — прохрипел Одинсон, смотря на него снизу вверх затуманенным от страсти взором. Локи почувствовал, как от этих слов и взгляда вдоль позвоночника пробежались тысячи мурашек и отдались новой волной возбуждения в паху. — Так возьми меня, — прошептал он, накрывая разгоряченные губы поцелуем. Тор почти рыкнул, не в силах больше сдерживать животное желание трахнуть его прямо здесь и сейчас. Рывком опустил Локи на диван, одним махом стянул с него домашние штаны с нижним бельём, обнажая возбужденный до предела член. Стянув с себя футболку, Тор опустился к нему, и впился в нежные губы жадным поцелуем. Одной рукой схватив за шею, целовал страстно, почти грубо. Дыхание перехватывало до головокружения. Свободной рукой, Одинсон сжал член, от чего Локи протяжно застонал в поцелуй. Руки Лафейсона невольно потянулись к ремню от брюк, нетерпеливо расстегивая непослушную бляшку. — Шшш, не торопись, — прошептал Тор, мягко убирая нетерпеливые руки за запястья и занося ему за голову. Локи промычал что-то нечленораздельное. Одинсон оторвался от поцелуя, расстегнул молнию и, приспустив брюки, вытащил уже взмокший от возбуждения член. При виде увесистой плоти с мокрой головкой Локи ощутил новый прилив желания. Он невольно пододвинул к нему бедра, что не укрылось от внимания Тора. Одинсон похотливо улыбнулся, запуская обильно смоченные слюной пальцы ему между ягодиц. От столь неожиданного проникновения Локи вскрикнул. Тор с удовлетворением чувствовал уже тремя пальцами горячее и узкое нутро, с предвкушением думая о том, как будет вбиваться в него. Он массировал так глубоко, что добрался до чувствительной точки, от чего по комнате разнесся до неприличия сладкий стон. От этих звуков Одинсон почувствовал, как с члена капнул предэякулят. Головка члена медленно вошла в растянувшуюся дырку. Несмотря на основательную подготовку, Локи ощутил жгучую боль и закусил губу. Но Одинсон уже не мог, он толкнулся еще раз, позволяя члену войти наполовину. Крепче схватил его за бедра и вошёл до самого основания, заставляя Локи судорожно ухватиться за мягкие края дивана. — Черт, боже… — Тор выдохнул. Только бы не кончить сразу. Локи лежал под ним, совсем притихший, но ровно до той поры, когда Одинсон начал двигаться. Толстый член вбивался в него по самое основание, с каждым разом всё интенсивнее задевая простату, и заставляя просить ещё и ещё. Ещё и ещё, пока Лафейсон в оглушающем оргазме не кончил себе на живот и грудь. Тор последовал за ним следом, едва успев под самый конец вытащить член, смешивая своё семя с семенем Локи. Он обессилено упал рядом. Некоторое время они лежали, вслушиваясь в сбивчивое дыхание друг друга, и не в силах объяснить, что только что между ними произошло. Придя в себя, Локи понял, что слегка задремал. Впрочем, как и Тор. Сперма неприятной липкой массой высыхала на торсе. Чувствуя слабость в ногах и жжение сзади, Лафейсон встал. Стараясь не разбудить Тора, он собрал разбросанную по полу одежду и направился в душ. Одинсон по-прежнему спал. Локи осуждающе цокнул языком, стоя у белой стены. Зеленые глаза трикстера пронзительно смотрели на Тора. — Кто бы мог подумать, что мой сводный брат втайне мечтал трахнуть меня. Одинсон почувствовал, как краснеют уши. — Я не виноват, так вышло. Локи закатил глаза. — Моя копия оказалась настолько для тебя притягательной? Даже больше, чем я? Сквозь привычный сарказм Тор уловил нотки обиды. — Будто бы ты позволил мне лезть к тебе с подобными намерениями. Сам то себе веришь? — буркнул Одинсон. — Тоже верно, — задумчиво протянул Локи. — Ты бы скорее нож между рёбер получил, чем мою взаимность. — Вот и я о том же. Одинсон подошёл к нему. Он попытался коснуться брата, но рука прошла сквозь его грудь. Локи грустно выдохнул. — Я не он, Тор, и ты всё равно никогда не узнаешь, какого это было бы со мной. Так что даже не пытайся, — трикстер устало отмахнулся от него, и на секунду Одинсону даже показалось, что и сам Локи жалеет о том, чего у них не было и не будет никогда. — Быстро же ты нашёл утешение. Не прошло и пары лет, — после небольшого молчания буркнул Локи. — Черт возьми, Локи! Думаешь я не страдал? Не сожалел и не оплакивал тебя? Я ждал тебя, я верил! Ты дал обещание, забыл? — Я тебе ничего не обещал. Тор яростно стукнул кулаком по белоснежной стене. — Тогда что значит твоё «солнце снова воссияет над нами»? Хочешь сказать, ты произнёс это так, для красного словца? Трикстер неопределённо дернул плечами. — Может быть. Одинсон взвыл. — Ты невыносим! Знаешь сколько я рассуждал и ломал голову над этими словами? Как надеялся на них! Сколько теорий строил! Они мне подарили надежду, что ты жив, что ты вернёшься ко мне! Хель тебя дери, Локи! — Как грубо, — осуждающе произнес трикстер. Тор бессильно опустил руки. — Я и сам не ожидал, что всё так закончится, — признался Локи, смотря куда-то в пол. Тонкие губы тронула печальная ухмылка. — Я не ожидал, что на этом моя жизнь закончится. Тор уловил легкую дрожь в его голосе. Он поднял на брата взгляд, и увидел в зелёных изумрудах капли сдерживаемых слез. Трикстер усмехнулся. — Это было глупо, идти против Таноса. Я и сам не ведал, что творил. Сыграло дурное чувство братской привязанности, — Локи взглянул на Одинсона, и взмах ресниц смахнул каплю еле заметной слезы. — Мне жаль, брат. Я правда не хотел оставлять тебя. — Локи! — Тор подошёл к нему, навис с распростертыми для объятий руками, и тут же замер. От бессилия, что он не может сейчас его обнять и утешить. Руки сжались в кулаки, а щемящая боль в груди стала невыносимой. — Локи, — только и смог он произнести. — Я люблю тебя, Локи, — прошептал он. Трикстер стоял перед ним, опустив глаза. Он не ответил ему, но легкая улыбка на губах говорила сама за себя. Бледная ладонь опустилась ему на грудь. — Знаешь, я даже не ревную. Тор удивленно вскинул брови. — К нему, новому меня, — пояснил Лафейсон и поднял глаза. — Правда? — Нет, — рассмеялся трикстер, но тень печали снова скользнула по его лицу. — Может, я лишь слегка завидую.