The Silent

Локи не понял, как дошёл сюда. Ноги будто сами привели его. Собственно говоря, куда ему ещё поддаться. В лаборатории никого не было, в выходной день здесь мало кого можно встретить. Лафейсон зашёл в помещение, включил свет и оглядел пустое пространство. На некоторых столах лежал рабочий беспорядок, сохранившийся с вечера пятницы. Что он здесь забыл? Он прошёл к своему столу и услышал дальше по коридору шум. Выйдя в коридор, Локи увидел выглядывающую из-за одной из дверей Кейт. — Привет, — девушка робко улыбнулась ему. — Ты здесь одна? — Локи подошёл и заглянул в комнату. — Да, Брюс ушёл буквально пару минут назад. — Оставил тебя одну? — Локи присел на краешек одного из рабочих столов. — Это немного жестоко. — Ну, я на данный момент не представленный продукт компании. Пока не состоится презентация, я не могу проживать за пределами лаборатории, — Кейт пожала плечами. — Не представленный продукт компании… — задумчиво протянул Локи. — Тебя что-то не устраивает? — Что? А…нет, просто. Тебя это не задевает? Кейт удивленно вскинула брови. — Почему это должно меня задевать? — Ну да, конечно, ведь тебе изначально заложили самосознание, что ты синтетик. У тебя и не должно быть иначе. Девушка внимательно посмотрела на него. На какой-то момент, Локи показалось, что она видит его насквозь. — Я не вижу в этом ничего предосудительного. Меня создали такой, и…я не чувствую какого-либо конфликта из-за этого. — Локи? У дверей появился Брюс, очевидно вернувшийся за чем-то. — Привет, Брюс, — Локи почувствовал, как по спине пробегает холодок от осознания, что он создан им. Всего лишь создан человеком. — Что-то стряслось? — беспокойно спросил Беннер, проходя в комнату. Локи промолчал, раздумывая, хочет ли он обсудить это с ним. — Это правда? — наконец спросил он. — Что именно? — насторожился Брюс. — Тор мне сегодня показал кое-что, — медленно начал Локи. — В зале павших героев…там было моё имя. Вернее, — Локи усмехнулся. — Его имя, младшего брата Тора. Настоящего брата. Брюс почувствовал, как от услышанного у него напрягаются мускулы. — Локи, послушай… — Это правда? — Локи прервал его, заглянув в глаза. - Я синтетик? Созданный здесь, как и Кейт? Брюс обреченно опустил голову и слабо кивнул. — Да, это так. — Когда? — Полтора месяца назад. — Вот черт… — из груди вырвался смешок. — Но зачем?! Брюс снял очки и поднял на него виноватые глаза. — Это был эксперимент. Тор был разбит потерей Локи, он не мог смириться с этим, и я предложил ему помощь. Это была моя идея. — И он согласился? — Ему нужна была любая надежда. Пойми его, прошу. — А ты знала? — Локи внезапно обернулся к Кейт. — Я увидела в тебе синтетика с нашей первой встречи, — честно ответила девушка. — Дерьмо. А почему я этого не понимал? — Ты был запрограммирован на то, чтобы воспринимать себя как человека, вернее аса. В этом и был весь смысл, — ответил Брюс, возвращая очки на место. — Что за глупость, — вспылил Локи. — Это всё равно не получилось бы скрывать вечность, я бы рано или поздно узнал. — Я знаю, мы просто хотели попробовать, — сказал Брюс, но его слова прозвучали скорее как оправдание. Тор сидел в баре под своим домом. Время позднее, поэтому помещение было практически пустым. На фоне играла какая-то то песня из 80–ых, легкие и жизнерадостные мотивы которой никак не сходились с внутренним состоянием Тора. Одинсон наблюдал, как кубики льда от его движений перекатываются в светло-коричневой жидкости виски. Брюс позвонил ему практически сразу же, как только Локи покинул лабораторию. И сейчас Тор ждал, когда он подъедет. Бармен стоял за стойкой и натирал до блеска бокалы, периодически просматривая их через свет. — Выдался неудачный день? — поинтересовался он. Местный обслуживающий персонал хорошо его знал. — Да не то чтобы день… — невесело ответил Тор, — последняя пара лет не выдалась. Бармен хмыкнул. — Бывает. Входная дверь отворилась, и за ней появился Брюс, впопыхах стряхивая с волос и плеч хлопья снега. Он подошёл к стойке и, кивнув бармену, хлопнул Тора по плечу. — Привет, — обратившись к бармену, он добавил, — мне колы, пожалуйста. — Кола? — Тор поморщился, — выпей со мной за компанию. — Нет, Тор, сегодня явно не самый удачный день, чтобы надираться, — возразил Беннер, стягивая с шеи тёплый шарф. — Как по мне, так повод есть, — ухмыльнулся Одинсон, отпивая из стакана. Брюс сокрушенно посмотрел на него. — Вот зачем ты это сделал? Зачем сказал ему? Мы же договорились, — произнёс он, понизив голос. — Я больше не могу врать, Брюс, — ответил Тор, смотря ему в глаза. — Спасибо, — Беннер кивнул на поданный ему бокал холодной колы. — И что по-твоему сейчас он чувствует? Ты о нем подумал? Одинсон не ответил, устало протирая лицо рукой. — Я не знаю, Брюс. Я ничего не знаю, — он провёл рукой по коротким волосам, беспомощно качая головой. — Я и сам не понял, зачем сделал это. Ведь в принципе всё шло хорошо, просто… — Просто, что? — выпытывал его собеседник. Тор сомневался, стоит ли ему говорить о том, что случилось вчера вечером. С другой стороны, Брюс знает о Локи больше чем кто-либо, ведь это он его создатель. — Вчера, когда мы были у меня дома, кое-что произошло, — начал издалека Тор, нервно проводя пальцами по краям прозрачного стакана. Брюс не спускал с него глаз, поправляя съехавшие на нос очки. — Мне кажется,...не то чтобы, с прежним, с настоящим Локи, такое было, но, мне кажется, у него ко мне возникли какие-то…чувства, — произнёс наконец Тор, чувствуя себя крайне неловко. Брови Беннера удивленно поползли вверх. — Хочешь сказать… — Мне кажется, он влюбился в меня. Как бы это дерьмово не звучало, — он сделал большой глоток из стакана. — Ну, а что же ты? — Что? — Тор поражено уставился на Брюса. — То есть тебя это ничуть не удивляет? Беннер честно развёл руками. — Я предполагал такое развитие событий, — признался он. — Что??? — Тор опешил. — По-твоему это нормально? Мне кажется, в программе, которую ты сделал, случился какой-то баг. Потому что настоящий Локи несколько раз пытался убить меня, лишить власти и ещё чего-то там, но он никогда не норовил лезть ко мне с поцелуями! — Одинсон почти повысил голос, от чего стоящий на другом конце стойки бармен удивленно поднял на них голову. — Нет никакого бага, — тише обычного ответил Брюс. — В Локи заложены все воспоминания и опыт его прототипа… — Не называй Локи прототипом, — поморщился Тор. — Он был живым, настоящим. — Хорошо, в нынешнего Локи заложено всё, что было в предыдущем, насколько это было возможно. Так что, — Брюс бросил на Одинсона украдкой взгляд, — то, к чему пришёл нынешний Локи, это закономерный результат развития чувств его предшественника. До Тора не сразу дошёл смысл сказанных Брюсом слов. — То есть, по-твоему, если бы Локи остался жив, он мог бы… — он поражено взглянул на Беннера, тот в ответ лишь утвердительно кивнул. — И это не по-моему, а так и есть, — добавил он. — Локи любил тебя, иначе бы не принёс себя в жертву. Рано или поздно, это чувство дало бы своё развитие. К сожалению, ему не представилось такого шанса… — Замолчи, — грубо осек его Тор. Он не мог больше это слушать. Знание, что Локи мог вот так, как вчера выражать к нему свои чувства, любить, но Тор больше никогда не узнает об этом, было невыносимым. Черт, да он даже до сих пор не смирился с мыслью, что его больше нет! Одинсон не заметил, как быстрая слеза скатилась с глаза и тут же скрылась в густой заросшей щетине. Он надеялся, что Брюс не заметил этого и поспешно сморгнул выступившую влагу. — Честно говоря, это моя вина… ведь это я подкинул тебе эту идею, — признался Беннер, изучая деревянную поверхность барной стойки. — Не говори глупостей, я знал, на что иду, — отмахнулся Тор. — Я с тем же успехом мог создать аналог Наташи, — тихо произнёс Брюс. Одинсон остановил стакан на полпути к своим губам. Они с Брюсом никогда особо не дружили, даже в самые лучшие времена Мстителей. Просто оставались коллегами, боевыми товарищами. Единственная вещь, которая их объединила после всего ужаса, устроенного Таносом — это потеря близких. Романофф погибла от рук Эбони Мо, и они не могли ничего с этим сделать. Момент её гибели был последним появлением Халка. После этого, для Брюса наступила тишина, и они с Тором делились этим — горьким привкусом потери самого близкого человека. Поэтому Одинсон знал, как болезненна для Брюса тема Нат. — Слушай, — он положил стакан обратно на стол. — Мы сделали то, что сделали. И, учитывая какая сейчас заварилась каша, это даже хорошо, что жребий пал на Локи, а не на неё. Я выбрал этот путь, и я же разгребу это всё. — Не причиняй ему боль, — попросил Беннер. — Он ни в чем не виноват. — Я знаю, — Тор попытался улыбнуться, — я лишь думаю, как к нему теперь относиться. Это всё слишком странно. — С моей стороны будет неправильно просить тебя относиться к нему также, как к брату. — Это навряд ли выйдет, но я постараюсь. В любом случае, я вижу в нем брата, просто…это сложно принять, зная, что на самом деле всё это ложь. — Тор порылся в кармане и, достав смятую купюру, бросил на стол. — Пойду проведаю его. Как бы не натворил глупостей. — Удачи, — бросил ему вслед Брюс. Локи сидел у себя в квартире с единственной включённой лампой у дивана. Он не знал, чем ему сейчас заниматься. В мозгу напряжённо метались мысли о его дальнейшей судьбе. За один единственный миг, он почувствовал себя абсолютно никем. Никем. Ведь всё, что у него было, ему не принадлежало. Он лишь чья-то копия. От этой мысли хотелось выть, рвать, метать и плакать. Но слезы не шли. Он вообще может плакать? Локи не знал ответа даже на этот вопрос. Заложили ли ему функцию «пустить слезу»? Он подошёл к зеркалу и взглянул на своё отражение. Ничего не изменилось. Не посвящённый и не заподозрит, что перед ним не человек. А что у него внутри? Локи задрал край джемпера и коснулся обнаженного живота. Он прикосновения холодных пальцев мышцы слегка сократились, совсем как у человека. Из оцепенения его вывел звонок в дверь. Локи подошёл и, даже не спрашивая, открыл её, впуская Тора. Кроме него, к нему никто не приходил. Одинсон прошёл внутрь, осторожно глядя на прямую спину Локи. — Что будешь? — спросил тот, машинально открывая холодильник. — Ничего, спасибо, — ответил Тор, садясь на диван. — Отлично, — Локи захлопнул дверцу холодильника и, опершись об кухонную столешницу, скрестил на груди руки и уставился на гостя. — Как ты? — спросил Тор. — А как я по твоему должен быть? — с нотками раздражения спросил Локи. «Хорошо, я и не должен был предполагать, что это будет легко. Ведь он в конце концов копия моего брата», пронеслось в голове у Одинсона. Но вслух он сказал: — Я знаю, это будет сложно принять, но… — Черта с два, Тор, ты собираешься читать мне лекцию о том, какого это быть синтетиком? — Локи вспылил. — Нет, конечно, я не знаю какого это… — То-то же, — отрезал он. — Просто, — Тор вздохнул, затем подошёл к нему. Но Локи отпрянул, когда Одинсон попытался взять его за руку, — я хочу извиниться. — Не трогай меня, — Локи поежился, будто его прикосновения обжигали его. — Прости, — Тор почувствовал как у него пересыхает в горле. Что он делает вообще? Одинсон понял, что должен хоть что-то сделать. И он поддался порыву, ухватил его выше локтя, привлёк к себе и сгреб в объятия. — Пусти! — Локи тут же запротестовал и начал вырываться, но Тор всегда был сильнее его. Поняв, что попытки освободиться безрезультатны, Локи стих. Одинсон взял его за затылок и прижал к себе. — Прости меня. Я веду себя как последняя сволочь. Ты этого не заслужил, прости меня, — прохрипел он в чёрные локоны. Даже зная, что он не настоящий, поступать так с кем-то, кто так похож на него, было выше его сил. Он не мог. Локи притих в сильных объятиях Тора, чувствуя как сердце гулко бьётся в груди. Ещё несколько минут назад ему было страшно. Он боялся быть отвергнутым им, брошенным, как ненужный хлам. Но крепкие объятия говорили сейчас обратное.