***
Она удивлённо захлопала ресницами, когда её синие глаза встретились с зелёно-голубыми глазами Юрия, но вскоре девушка лишь стыдливо улыбнулась, опустив голову. Конечно, Настя сильно изменилась, стала более уверенной, но сейчас во всей красе она предстала той пугливой девчушкой. Хотя, она научилась стоять за себя, язвить родственникам и давать обидчикам в нос — достижение. Видя перед собой лишь одну цель — вернуться в Санкт Петербург, она достигла её. Махнув правой рукой, девушка левой перекинула французскую косу на плечо, а потом опустила руки на талию, чуть игриво улыбаясь. Она вошла в роль, и танго на льду началось. Каждой движение было одновременно и плавным, и мягким, и резким, неожиданным и страстным. Девушка была гибкой, но не переставала держать свою спину прямо. Её «знаменитая» дорожка шагов и тот самый Сальхов, теперь уже тройной, который рыжая постоянно отрабатывала. Быстрый, мгновенный поворот вокруг себя, взмах руками, да такой, будто руки вовсе не руки — крылья, а Настя — огненная птица феникс. Двойной филип, прогиб спины и финальная стойка: правая рука вытянута вперёд, левая держит алую ткань подола юбки костюма, который её сестра сшила специально для этого номера. Романова выглядела, как партнёрша, ожидающая танцора и готовая вновь пуститься в страстное танго. — Анастасия Романова с номером «Призрачное танго»! Взорвались трибуны. Громче всех, конечно, аплодировала Женя. Громко улюлюкая, она иногда притягивала немного раздражённые взгляды соседей. Правда, ей было всё равно, ведь блондинка продолжала выкрикивать имя её лучшей подруги. Рядом с ней сидел Павел и тихонько ругался себе под нос, его возлюбленная была уж слишком громкой. На другой стороне трибуны сидела хорошая знакомая, даже приятельница, Треплевой — Александра Зяблик. Она раздражённо строчила смс стихоплёту, недовольная тем, что тот не пошёл с ней. Если он и на её концерт не сходит, то мулатка просто придушит этого поэта. Ольга хмуро осматривала лёд, она заметила парочку незначительных ошибок своей младшей сестры. Вот уж у кого был точно соколиный глаз. Тренер радостно сжимал зардевшуюся фигуристку, говоря, что рыжая раньше никогда не исполняла эту программу так хорошо. Растрепав её волосы, превращая французскую косу в самый настоящий курятник или взрыв на макаронной фабрике, он даже задался вопросом, а не находился ли в зале «противный блондин». Рыжая вмиг стала отбиваться от объятий шутника, возмущаясь от души и пряча свои томатные щёки. Репортёры же жадно снимали красное лицо Романовой, а кто-то из них осмелился и добавить потешный комментарий в сторону фигуристки. Наконец, выбравшись из объятий тренера и камер журналистов, Анастасия тихо вздохнула. Ура, тишина и спокойствие, ей надоела суматоха и шум. Но спокойствие-то ей и не снилось. — И на что ты надеялась, вдруг перестав писать мне на целые полгода? — раздался над её головой раздражённый голос Юрия. Для образа недовольного кота не хватало лишь хвоста размахивающего туда-сюда. — Хотела тебя удивить, приехав в Санкт-Петербург? — спросила, а не ответила Настя, ища глазами пути к отступлению. Она, оказывается, до сих пор сбегает от проблем. Некоторые вещи не меняются. — Мне вот интересно, а тот надоедливый блондин не я случайно? Ммм? — ухмыльнулся парень, окончательно руша душевное спокойствие девушки, хотя на лице не дрогнул ни один мускул. — Неужели, ты настолько уверен, что в моём окружении ты ЕДИНСТВЕННЫЙ НАДОЕДЛИВЫЙ блондин? Если это так, то я очень удивлена, — протянула гардеробщице номерок фигуристка. — Я на сто процентов уверен, что это танго предназначалось мне! — кивнул Юрий, чуть самодовольно улыбаясь, ведь девушка получила ту самую тигровую куртку, его подарок: — Ты не будешь присутствовать на выступлениях своих соперниц? — Нет, не буду, — девушка поспешила на улицу, чтобы набрать в лёгкие как можно больше морозного, зимнего воздуха. Не услышав ответа на свой вопрос, блондин тихонько подкрался за спину замечтавшийся рыжей и толкнул её в большой белый сугроб. Валяясь в снегу и отплёвываясь от него, девушка перевернулась на спину и хмуро осмотрела, вовсю хохочущего, Юрия. — Я же сказал, что если ты не будешь писать, то зарою тебя в снегу! — смеясь, напомнил ей Плисецкий, недобро сверкая глазами. — Тогда ты тоже будешь барахтаться в снегу! — воинственно заявила рыжая и вознамерилась скрутить ноги Юре. Вот только, она совсем не ожидала, что блондин упадёт на неё. Она и не ожидала и того, что они стукнуться носами. Ругнувшись, Плисецкий перевернулся на спину и принялся недовольно потирать свой ушибленный нос, скрывая заалевшие щёки. Анастасия повторила движение блондина, а потом, вздохнув, прикрыла глаза, наслаждаясь хорошей и снежной погодой. — И всё же, я по тебе очень скучала… — тихо вздохнула она, облизав свои потрескавшиеся губы, забыла нанести слой гигеенички. А потом чуть вздрогнула, ощутив на них тепло чужого дыхания и мягкое прикосновение. Резко распахнув глаза, она увидела смущённое лицо Юрия и отвела взгляд. — Но всё-таки, почему ты не писала мне целые полгода? — спросил он, сев на колени: — Я очень злился, знаешь ли! — Могу себе это представить… Я, — девушка сглотнула, но потом уверенно взглянула в глаза блондина: — Пыталась разобраться со своими чувствами. Они меня очень пугали, а я всегда убегала от того, что меня пугало. — А сейчас? Сейчас тебя они пугают? — он поднял взгляд на небо, чтобы рассмотреть облака, которые были настолько пушистыми, что казались сахарной ватой, а небо — голубой глазурью. Хорошо, что он совсем недавно поел, иначе бы желудок точно бы напомнил о себе от таких сравнений. — Не думаю, что сейчас я боюсь… И… Прости, что не писала тебе, — подул морозный ветер, и девушка поёжилась от вдруг наступившего холода, чихнув: — Может ко мне? Я недалеко отсюда квартиру снимаю. Выпьем горячего чаю, или ты предпочитаешь кофе? — Хей, и как мне воспринимать твои слова, м? — поднявшись сам, помог подняться и бывшей балерине Юрий, ткнув пальцем в кончик её красного носа и хитро улыбнувшись: — Скажи мне прямо, я жду! — Да, я влюбилась в такого придурка, как ты! — топнула ногой фигуристка: — И только посмей засмеяться, отправлю вновь плавать в том чудесном снегу! — Ой-ой, напугала ежа голой жопой, — засмеялся блондин, поправив спадавшую шапку рыжей, а потом резко натянув её ей на глаза: — Пошли уже чай пить, а то я сам готов чихнуть. За их пререкающимися силуэтами наблюдала девушка с серо-голубыми глазами. Она записывала каждую деталь их истории, мягко улыбаясь и тихо проговаривая фразу: «Милые бранятся — только тешутся». Этой девушкой была автор, неведомым образом оказавшейся в Петербурге. Если это не было магией, то её появлению не было оправдания. А может, это было чудо?Рождественское или новогоднее, не важно.