who I am

– Чувства к нему все еще не ослабли? – Хёнджин проводит пальцами по линии лица Феликса, который лежит на его плече, вырисовывая пальцами на груди какие-то линии. – Он моя первая любовь. – Ли выдыхает. – Такое сложно забыть. Он мне звонил недавно. – И что ты сказал? – Хван пропускает рыжие волосы через пальцы, вдыхая ванильный запах. – Ничего... *** «После той вечеринки многое изменилось, благодаря Хёнджину, я все же осилил себя и смог подойти к Минхо. Весь первый курс я смотрел на него и видел в нем что-то божественное. То есть я, возможно, даже был натуралом, но этот парень явно Бог. Я даже мечтать не мог, что теперь буду просыпаться с ним в обнимку и видеть его сонное, немного опухшее, но все также милое личико. Хоть он и был моим хёном, но выглядел явно моложе меня. Минхо не раз говорил мне о том, что он никак не связан с компанией Чанбина и вообще не связан с каким то криминальным миром. Да, он был из богатой семьи, но богатый не значит избалованный. По его словам, родители часто ограничивали его, не разрешая тратить деньги на всякие безделушки по типу дорогих вещей или дорогой техники. Да чего уж там, семья Минхо живет в уютном одноэтажном домике где-то ближе к лесу. Сам же Минхо снимает маленькую квартирку прямо возле общежития. Даже сейчас он впахивает на двух работах, чтобы оплатить квартиру и учебу. На мой вопрос «Почему ты не принимаешь помощь родителей?» он просто выдохнул и спокойно сказал, что хочет добиться всего сам и не горит желанием сидеть на шее у родителей. Посмотрев на него впервые, я подумал «Наверняка какой-то избалованный парнишка», но сейчас, когда он каждое утро бежит в магазин и на свои деньги покупает какие-то продукты, чтобы приготовить мне завтрак,то я понимаю каким же был дебилом. Мне нравится каждое утро просыпаться и видеть то, как он шустро бегает по комнате, ища какие-то вещи, в итоге психуя, и надевая что-то мое. Мне нравится то, как он выглядит, когда в час ночи учит какой-то учебный материал, чертовски сексуально поправляя очки, и прикусывая губу если ничего не понимает. Я чертовски обожаю, когда он использует свои духи, которые отдают ноткой шоколада с клубникой. Ли Минхо пробудил во мне гребанного фетишиста. Зачем я это пишу, если по итогу это письмо все равно никто не увидит? Даже не знаю... В любом случае, моя любовь к Ли Минхо слишком сильная, и черт возьми, я готов жизнь отдать, чтобы каждое утро вдыхать запах его волос или чувствовать его горячее дыхание возле своего уха во время секса. Моя любовь к нему вечна, надеюсь, его ко мне тоже...

Твой Джисон..»

Закончив последнюю строку, Хан складывает лист в бумажный самолетик, в комнате которая покрыта полумраком, освящённая слабой лампой, открывает окно и выбрасывает его, надеясь, что тот застрянет где-нибудь в проводах, и никто никогда его не увидит. Рыжеволосый где-то прочитал, что если написать что-то на листке и отпустить в полет в виде бумажного самолетика, то станет легче. Хан все еще без понятия как сказать Минхо то, что он болен. Не то чтобы болезнь на данный момент убивала его, но она прогрессирует, заставляя Джисона проживать любой день как последний. Заставляя Хана считать дни до своей смерти. *** – Моей жизни придет полный конец, я не могу спокойно жить, хён... – Чонин находится в объятиях Криса, тихо плача тому в плечо, чувствуя тяжелую руку на своих кудрявых волосах. – Моей жизни придет конец... – Нет. Ты чего? – Блондин лишь чмокает макушку младшего. – Я же могу к тебе прикасаться. – Только ты. – дыхание усложняется из-за плача, заставляя Чонина тяжелее дышать и говорить с небольшими паузами. – Остальные нет. Ты вообще видел, что с моими руками? Это конец. – Нет. – Чан проводит пальцем по мокрой щеке, стирая слезы с лица младшего. – Не конец. – Ко мне никто не может прикасаться. Я хочу иметь друзей, как любой другой подросток. – лисьи широкие глаза смотрят вниз, иногда поднимая взгляд на Чана. – Да и ходить летом в закрытой одежде... – Даже если весь мир отвернётся от тебя, то я всегда буду рядом. – Чан держит Яна за щеки, оставляя нежный поцелуй на пересохших губах. – Люблю тебя. – И я тебя. – Чонин неловко отвечает на поцелуй. *** Феликс бросает Хёнджина на кровать, нависая сверху, даря нежные поцелуи, и кусая мочку. Ли пытается быть нежен, просовывает ладонь под футболку Хвана, проводит холодными пальцами по ребрам, словно пересчитывая их количество. Хван же запускает свою руку в только что помытые волосы Феликса и отвечает на страстный поцелуй младшего. Ладонь Хёнджина оказывается на спине Феликса, отдавая холодом по всему телу рыжеволосого. Хван тяжело выдыхает, а Феликс оставляет следы на белоснежной шее. Дыхание становится горячее. На улице темнеет, поэтому шансы быть застуканным кем-то через окно соседнего дома снижаются до нуля. Плюсом ко всему, в общаге ввели комендантское время, которое запрещает студентам покидать свои комнаты после 9 вечера. Именно поэтому Феликс и Хёнджин не боятся утопиться в своих чувствах. *** Волосы Хвана взъерошены, а мокрая челка прилипла к лбу, после бурной ночи Феликс не был замечен ни возле, не на Хване, скорее всего младший побежал за завтраком в ближайшее кафе, ну ли он просто-напросто в душевой. Хёнджин натягивает на себя какую-то грязную футболку, которую ленится постирать уже вторую неделю. Медленно направляется к выходу, запаха духов Ли не слышно, значит он скорее всего просто принимает душ. Хван по привычке заваривает кофе, плюхаясь на стул, и проверяя все соц-сети, медленно попивая обжигающий напиток, как бы Ли не пытался подсадить Хёнджина на горячий шоколад, который не так вреден для здоровья – последний всегда верен кофе. – Где его черти носят? – После 30-минутной утреней(не совсем) проверки соц-сетей Хван наконец решается пойти в душевую и проверить ее на наличие своего парня. Хёнджин давно понял, что ему нравятся парни, не то, чтобы он был против девушек, но колебался где-то на золотой средине, медленно и уверенно съезжая на радужную сторону. А ведь все началось с ебанного Чупа-чупса принадлежащему одному парню из Австралии, с которым Хван теперь благополучно встречается и делит кровать. – Эй, там есть кто-нибудь? – Хёнджин громко постучал о дерево, прислоняясь ухом, чтобы услышать хоть что-то. – Есть. – грубоватый голос звучит тихо и не очень ясно из-за звука воды. – Тебе кого? – Ты там случайно не видел никакого рыжего паренька? – Хёнджин упирается о двери, смотря на пустующий коридор. – С самого утра в общаге никого. – звук воды резко прекращается, а двери открываются, заставляя Хёнджина почти упасть, потеряв равновесие. – Югём? – глаза Хвана внезапно расширились, а сам брюнет застыл в немом шоке. – Почему такая реакция, словно призрака увидел. – Ким надевает халат, завязывая на поясе, скрывая хороший такой торс, как для главного алкаша в университете. – Тебя же вроде… - комок застревает в горле и старший вздыхает, закатывая глаза. – Съел какой-то каннибал? Да слухи это все. – Старший усмехается. – Ты серьезно веришь, что меня сожрал каннибал? – Тебя никто не мог найти. – Хёнджин водит пальцем по воздуху, словно вырисовывая силуэт старшего. – Подумаешь, выпил, оказался на Кавказе. – Ким цокнул зубами так, словно по пьяни оказаться бог знает где - ежедневное дело. – А ты вообще кого ищешь? – Феликса. – Хван разминает пальцы, заставляя те противно хрустеть. – Ты может знаешь. – Рыженький такой? У которого веснушки еще? – Хёнджин положительно кивает. – так он сегодня уехал с каким-то парнем, третьекурсником вроде как. – Третьекурсником говоришь? – Хван поворачивается спиной к Киму, лишь благодаря того за предоставленную информацию, хоть она и не была такой полезной, но теперь Хёнджин прекрасно понимает то, что Ли все время был тем самым Феликсом, а тот Феликс, который открылся Хвану - очередная маска. Все это время Феликс даже не пытался любить Хвана, лишь использовал ради каких-то личных целей, может один Со его не устраивал... – Все было ложью! – Хёнджин забегает в комнату, скидывая стопку книг со стола, от которых начинает исходить какой-то непонятный белый туман, стол покрывается льдом, а глаза Хёнджина приобретают голубой оттенок, волосы становятся серые, а температура в комнате снижается до нулевой. – Ложью! *** Чан проводит руками по голой спине младшего, словно пытаясь заживить покраснения на ней. Чонин не так давно стал замечать, что при каждом прикосновении к нему, его словно ломает, чувствуются все внутренние органы, а кожа краснеет, словно по ней только что пробежал мини-ад. – Не больно? – Крис дыханием обжигает шею младшего, заставляя того багроветь. – Ты же знаешь, что только ты можешь прикасаться ко мне, только от твоих прикосновений у меня не случаются припадки. – Ян перелистывает страницу за страницей романа, который ему посоветовал Хёнджин, точнее, он сам настоял на том, чтобы ему посоветовали. – Что-то известно насчет твоей сестры? – Крис задает вопрос осторожно и тихо. – Абсолютно ничего. – голос младшего пробирает дрожью, и Чан это чувствует прекрасно. – Полиция прочесывает весь Сеул и его окраины. Думают, сбежала с подругами или парнем. Я не могу быть уверен, но кажется, это тот маньяк. – Нет. Ты чего? Не думай так. – Внезапно Чан садится напротив Яна, поправляя его кудрявые волосы, и смотря прямо в черные глаза. – Она жива. – Нет, Хён. – глаза становятся мокрыми, а по сухой щеке стекает первая слеза. – Не жива. – Жива. – Крис заключается донсэна в крепкие объятия, не давая тому сказать и слова, затыкая нежным поцелуем. *** – Доброе утро. – Минхо подозрительно радостный с утра. – Джисона, хватит дрыхнуть. – старший стягивает одеяло с Хана, заставляя того бубнить и на слепую водить рукой, пытаясь нащупать одеяло. – Отда-ай. – протяжно стонет Джисон, утыкаясь лицом в подушку, ложась в позу эмбриона, чтобы хоть как-то сохранить тепло тела. – Ну отда-ай. Почему ты такой плохой? – Хорошие новости. – Ли наваливается на младшего, тот-же в свою очередь машет руками, пытаясь скинуть брюнета. – Такой хороший сон был. А ты взял и все испортил. – Хан поднимается, по-детски дуя губки, и отводя взгляд от Минхо, замечая странную улыбку на лице старшего, Джисон потягивается, а после вновь возвращаясь в сидячее положение – Тебя там не было. – Какой хороший сон, и без меня? – Ли целует Джисона, оставляя горький привкус после утреннего протеинового коктейля. – Я же еще зубы не почистил. – Джисон встает с кровати, лениво передвигаясь по квартире. – И что? – Ничего… Так что за новость? – Хан выпивает стакан воды, сонными глазами смотря на старшего. – Надеюсь, это стоило моего прекрасного сна. – Стоило. – Минхо улыбается, именно эта улыбка сводила Джисона с ума. – Я купил нам новую приставку. – Приставку? – Джисон давится водой, округленными глазами смотря на старшего, чуть-ли не плача. – Приставку? Ту самую? – Ту самую. – Ли вручает Джисону коробку, взамен получая большое количество поцелуев, а затем теплое и нежное объятие младшего. – Это ведь всего лишь приставка. – Ты серьезно? Я всю жизнь о ней мечтал. – Хан целует старшего в губы, немного прикусывая, сразу же несясь в гостиную. – Обожаю тебя. – И я тебя. – тихо улыбается брюнет, допивая воду из стакана донсэна. *** Феликс просыпается от жуткой головной боли, в глазах все плывет, и Ли не сразу ориентируется где он, сырой запах сразу же кидается в нос, заставляя рыжеволосого сморщить его. Холодный пол явно отличался от теплой кроватки Хвана, на которой он должен был проснутся. Пытаясь сфокусировать взгляд, он пару раз быстро моргнул. Ли наконец осознает, что сейчас он в подвале, да и сырость могла сразу на это намекнуть. Прилив паники Феликс ощущает сразу, поэтому решает долбить в двери до тех пор, пока ему не откроют. – Сиди тихо, иначе будешь следующим. – до жути знакомый голос, внутри словно что-то обрывается, и Феликс спускается по стене, тихо плача в колени.