Зараза

Я слышу до боли знакомый голос, чувствую целую палитру разных духов и жуткую сухость в горле. Я уверена, что где-то рядом со мной находится Анна. Не знаю, почему здесь столько запахов, но её голос… Господи, как же я соскучилась. Сестрёнка, милая, как я хочу поддержать тебя. И какой дурой я была столько времени. Нет никого роднее тебя. Почему это осознание приходит в полной темноте. Наверно, потому что это отчаяние и конец. Но если конец, то почему я всё ещё чувствую? Я попыталась открыть глаза. Хочу скорее увидеть Анну. Но не вышло. Зато получилось улыбнуться. Вроде бы. И вдруг наступила тишина. Что случилось? Неужели она ушла? Нет, прошу! Я так соскучилась, я хочу извиниться. Я должна попросить прощения. Я оставила сестрёнку с деспотом-отцом и строгой матерью. Она же не выживет без меня. Да, конечно. Как же Анна жила тогда три недели? Или уже не три?.. Что со мной?! Где я?! Я приняла ещё одну попытку, но разболелась голова. А за ней и все тело. Я не замечала этой боли раньше. Странно, но я хочу знать, из-за чего это? Чёрт, не помню. Да почему же?! Кажется, я сильно морщусь, мычу. И пытаюсь вырвать руки. Их как будто обвили змеи. Холодно и больно. Я начинаю чувствовать абсолютно всё. И голова раскалывается ужасно. Чувствую себя гвоздём, который со всей дури забивают кувалдой. Наверное, такое бывает и при ломке. Не завидую наркоманам. Но ещё хуже то, что рисуется в моей голове. Представляю различные трубочки, идущие от капельниц. Их иголки воткнуты прямо в вены. По ним в мой организм стекают какие-то лекарства. И это хреново. Потому что придя в себя, я больше не смогу терпеть это. Начинаю дрожать и сквозь боль, которую сама вообразила себе, чувствую чьё-то прикосновение к щеке. Кто это? Это не Анна. У неё другие руки. А эти… Я помню их! О нет, не хочу, уберите! — Ч-ш-ш, малая, потерпи, — шепчет хриплый голос. И я еле могу различить в нём смесь совершенно разных эмоций. А ещё этого человека тоже трясёт. — Доктор! Сестра, срочно сюда! — Кричит этот же голос, имени владельца которого я не могу вспомнить. — Врач! — Он кричит так раздирающе, а потом хрипло шепчет что-то. Почему он так сильно хрипит? Кто он? Я же знаю его. Да? И снова это прикосновение. Такое робкое и нежное. Не помню, чтобы чувствовала такое раньше. Я слышу множество голосов и от жуткой головной боли теряю связь с внешним миром. И снова тьма. Я знаю, что до этого уже просыпалась. Догадываюсь, что проводила время в коме, и по маленькими кусочками вспоминаю тот страшный вечер. Хочется усмехнуться при воспоминании о том, кто пытался спасти меня. Иккинг очень хороший. Его имя я не забуду никогда. И когда-нибудь хочу поблагодарить лично. Хотя, думаю, просто слов никогда не хватит. Астрид повезло. Её я вспоминаю случайно. Даже не знаю, как это вышло. По-моему, видела эту девушку раза два, не больше. Но той зимней ночью я видела её встревоженное лицо в машине. Она тоже была там и всё видела. Но что было до этого? Помню избиение. Смутно и тяжело, но воспоминания приходят ко мне, хоть и отдельными картинками. Ещё одним потрясением стала Рапунцель… И я вспомнила! Совсем всё. Как кошмарный сон за закрытыми веками пронеслись похищение, ссоры, неудачный побег, море конфликтов, моменты откровений, неожиданная встреча, расставание и бесконечная боль. Невозможно терпеть это. От страха, что всё это реальность, я резко села, хватая воздух полным ртом. Жажда в горле и слёзы на глазах мешали закричать и увидеть. Внутри накипело столько, что я хочу заорать на весь город, но могу только хрипеть, задыхаясь. Пульс отбивает в ушах. Как сердце ещё не разорвалось? Мне кажется, что я слишком громко сглатываю слюну и на пару секунд затаиваю дыхание. Затем глубокие вдохи и выдохи. Даже если сейчас я врежу себе, мне плевать. Продолжая медленно дышать, я вытягиваю перед собой обе руки и чувствую, что что-то мешает выпрямить их до конца. Чёртовы капельницы! Резко срываю пластыри, вытащив иглы. Так легче. По крайней мере морально. Мои запястья и ладони перебинтованы, локти разбиты, но ранки на них давно начали затягиваться. По всей коже почти прошедшие синяки, там где вены, отлично заметны отметины от уколов и капельниц. Господи, меня сейчас стошнит! Я спешно спрятала свои руки под тонкое одеяло. В глаза ударил слишком яркий для зимы солнечный свет, только вышедший из-за облаков. Или уже не зима? Сколько я нахожусь здесь? Медленно поворачиваю голову к окну. Вижу только клочок ярко-голубого весеннего неба, тёмное облако и это самое солнце, которое так упрямо заставляет закрыть глаза и не смотреть на этот жестокий мир. Мне хочется встать. Отвернувшись в другую сторону, вижу мужскую ветровку на стуле у стены около двери. И даже знаю, кому она принадлежит. Я уже достаточно пришла в себя, чтобы ясно мыслить. Лишь голова немного болит и слабость в теле, но я намереваюсь как можно скорее покинуть белые стены посредника ада. Терпеть не могу больницы. Ещё начнут кровь выкачивать для всяких анализов. Нет, благодарю. Хочу встать и уже начинаю отодвинуть одеяло, настороженно прислушиваясь, как дверь резко открывается. Это было настолько неожиданно, что я не успела лечь обратно. Мой взгляд приковал нежданный посетитель. И сейчас я ему совсем не рада. — Ты куда это? Ну-ка ложись обратно! — Наигранно строжится парень, идя к кровати, по пути захватив стул. В его голосе сквозит улыбка. Ну и от чего же она? — Тебя забыла спросить, — огрызаюсь, встав, опираясь о тумбочку. Всё в этой палате по стандарту. Прямо как в фильмах, блин. Да, только я не собираюсь играть и так явную роль. Даже моё состояние далеко не трагично. Чувствую себя почти превосходно. Достаточно отдохнула. — Малая, послушай… — Джексон в мгновение ока становится серьёзным. И его глаза такие виноватые. Но мне похуй. — Извини, при падении головой повредилась, — парирую, обходя кровать. — Эльза, давай поговорим… Фрост делает ко мне шаг, но я отступаю на два к окну. — Я не желаю видеть никого, кроме сестры. Будь добр, если хоть немного уважаешь, покинь палату и забудь о моём существовании, — начинаю жёстко, но под конец еле держу голос, чтобы не задрожал, как дрожит всё тело от слабости. И уже не приказываю, а прошу. Свой собственный отчаянный голос кажется мне противным. Зачем я так унижаюсь? — Хорошо, — медленно произносит парень, обдумывая. Будто даёт шанс. Но я стойко молчу, прижавшись бедром к подоконнику. — Я понял тебя и постараюсь выполнить хотя бы одну из твоих просьб. Ссутулившись, Джек выдыхает. Он в последний раз оставляет на мне свой долгий задумчиво-отрешённый взгляд, а затем хватает куртку и в пару скачков оказывается снаружи, тихо прикрыв дверь. Как только Фрост уходит, я падаю на пол на колени. В переносице неприятное жжение, перед глазами всё плывёт. Узнаю себя прежнюю. Слабую, замкнутую, наивную…

***

POV Автор — Иккинг, мне срочно нужно пробить одного человека, — с порога заявил Джексон, впервые за три с половиной месяца навестив свой офис. Хэддок закатил глаза, фыркнув что-то о том, что он вообще-то помогал этому белобрысому недотёпе. — Брат, умоляю, помоги. Это срочно! — Уже мягче, провинившимся голосом добавил парень, умоляюще смотря на друга. Тот ещё раз закатил глаза, показывая, как же все это достало его. Герой-любовник херов. — Чего тебе, наказание за мои грехи? — На выдохе сдался шатен. — Что так взволновало тебя, что даже голос прорезался? — Съехидничал он, поднимаясь с места. — Найди мне Анну Разенграффе.       Подкарауливать подростков у школы и похищать их среди бела дня не входило в планы Джексона. Но вряд ли четырнадцатилетняя девочка без вопросов сядет в машину к непонятному дядьке. Ну, может и не дядьке, но к незнакомцу точно не сядет. И ведь не докажешь, что везёшь ты её к сестре и ничего плохого не желаешь. Заманивать чем-либо тоже не вариант. Фрост взглянул на часы. Половина второго. Иккинг через сетевой город раздобыл не только номер школы и класс, а ещё и расписание. У Анны шесть уроков. И ждать осталось минут пятнадцать. А кажется, будто вечность осталась. Наверное, так себя чувствуют ученики, с нетерпением ждущие звонка с последнего урока. Чтобы хоть как-то скоротать время, Джек достал телефон и открыл электронную почту. Надо решить, что делать с предпоследним заказом. Может, перенаправить в другой город? Или пусть Блэк сам решает. Кстати, о нём… Парень чуть не уронил телефон на асфальт от неожиданности. Громко хлопнула школьная железная дверь. По ступенькам стремительно спускалась невероятно злая растрепанная рыжая девочка. Она пыталась откинуть яркие волосы с лица, отфыркивалась и часто-часто моргала. Джек невольно представил, как бы Эльза вела себя, если бы он доводил её в школе. Если бы они случайно учились в одном заведении. Ему было бы лет восемнадцать, а ей двенадцать. М-да, не катит. А вот этому парню, который выскочил следом за Анной, явно больше пятнадцати. — Анна! Разенграффе, да постой ты! Блондин попытался схватить девушку за руку, но та вовремя отдёрнула её, прижав к груди. — Отвали, Кристофф, у меня нет больше желания общаться с тобой, — жёстко отрезала Анна. Джексон ухмыльнулся одним уголком рта, наблюдая. А эта рыжая вся в сестру. Разве что у Эльзы не было шанса уйти вот так просто, а он не стал бы догонять, будь всё немного по-другому. По-другому, то есть, если бы он не свихнулся. Но исправлять это уже поздно. — Послушай, Анна, всё не так! — Парень пытается докричаться до девчонки, схватив ту за плечо. Кристофф развернул её к себе лицом, спиной прижав к перилам. — Убери руки и не подходи ко мне больше, — шипя, приказывает Анна. Джек решает, что это идеальный момент, чтобы вмешаться. — Парень, ты у лора давно был? Парочка синхронно оборачивается на насмешливый голос. Правда, взгляды у них разные. Блондин весь такой хитрый и напыщенный, что смеяться хочется. Совсем малолетка ещё. А вот Разенграффе-младшая перебрала в ярких глазах несколько эмоций, остановившись на чём-то непонятном для Джексона. Да, он совсем не умеет читать по глазам. Ну или просто эта девчонка имеет свой шифр. — Ты кто такой? — Дерзко спрашивает Кристофф, решив идти в наступление. Бьоргман убрал руки с тела Анны, полностью переключившись на Фроста. — В машину, — сквозь зубы процедил белобрысый, когда девушка спряталась за его спиной. — Не стыдно обижать девочек, в два раза меньше и младше тебя? — Хмыкает голубоглазый. — Не лезь в наши дела, я тебя не знаю и никогда не видел. Зачем тебе Анна? — Не беспокойся, больше и не увидишь, а для неё у меня сюрприз. Надеюсь, приятный. И да, я не бью школьников, — добавил парень, боковым зрением заметив, как оппонент готовится ударить. — И тебе не советую нарываться на взрослых, если проблем не хочешь. Оставив блондина наедине со своими мыслями, Джексон стремительно вернулся к машине. Сестра Эльзы ждала его, опёршись на капот. Как и предполагал он, девушка побоялась садиться в автомобиль. — Спасибо вам, конечно, но в ваше авто я не сяду, — вежливо прощебетала Разенграффе. — Ты можешь не верить мне, но я хочу, точнее, Эльза хочет видеть тебя. Она попала в сложную ситуацию, поэтому пропала. Если хочешь повидаться с сестрой, садись. — Только если вы расскажете, откуда знаете мою сестру и что с ней случилось, — насторожившись, Анна быстро поставила условие и мельком взглянула на часы. — У вас есть полтора часа.       Когда машина Джексона остановилась практически у порога клиники, Анну пробрал холодок. — Всё… настолько плохо? — Взволновалась она, большими глазами смотря на практически незнакомого парня. Его рассказ вызывал доверие. Джек говорил искренне и реалистично. — Не знаю, если честно. Сама увидишь, — ответил Фрост, смотря на крыльцо больницы. Он будто находился вовсе не здесь. До нужной палаты парень и девочка бежали, чуть не сшибая врачей и больных с дороги. Уже у двери Анна остановилась перевести дух. Её мучил целый букет чувств и эмоции. Она понятия не имела, что надо делать и говорить. Как начать? Куда девать руки? Может, не нужно?.. — Уберитесь от меня! Я жива, а это значит, что никаких капельниц мне больше не надо! Само заживёт. — Бушевал родной голос в палате. Оттуда с ворчанием тут же вышла медсестра. Анна поджала губы, в нерешительной улыбке. Эльза… — Ну… давай, — Джек подтолкнул Разенграффе вперёд. — Угу, — еле слышно кивнула рыжая и рывком открыла дверь. Стараясь перебороть дрожь и успокоить дыхание, Анна медленно перешагнула порог, закрыв дверь за собой так, словно пути назад больше нет. Девушка боялась поднять глаза. И не знала, почему. Это сон, обман, мираж, призрак, сказка. Что угодно, только не реальность. Подняв полные слёз глаза, она застыла на пороге при виде сестры. — Эль! — Воскликнула она радостно, вернувшись вперёд. — Анна, господи, сестрёнка! Конец POV Автор