Ересь Робаута

Разбитые на наковальне войны и искалеченные лезвиями Темных Эльдар, Дети Императора теперь мстительные сыны Императора, сражающиеся по всей галактике во имя Человечества с холодной яростью и выносливостью, с которой немногие души вне Третьего легиона могут сравниться. Спустя десять тысяч лет после того, как они не смогли принять участие в Ереси из-за ксеносов, их жажда мести все так же сильна, и выродившиеся эльдары Коморрага всё ещё со страхом смотрят на эмблему золотой Аквилы, вспоминая ужасную месть Детей Императора. Их немного, но каждый из них сравним с армией, и горе тем, кто осмелится встать на пути детей Фулгрима. Происхождения Когда завоевание Императором Терры закончилось, Он обратил взгляд на остальную галактику. Цель, настолько неподъемная, что даже Ему не справиться в одиночку. И Он решил создать двадцать детей, которые станут его опорой в восстановлении порядка в галактике. В лабораториях, скрытых от глаз новообразованного Империума, Он создал двадцать совершенных существ, которые станут вершиной человеческой генетики и будут обладать чертами самого Императора. Но прежде чем эти дети смогли явиться на свет, они были украдены и разбросаны по всей галактике волей Тёмных Богов. Фулгрим был одним из этих детей, одним из Примархов. Он пришёл в мир Кемос, расположенный в глубине Сегментума Ультима. В отличие от некоторых из его братьев, он не был взрослым при появлении: даже не был мальчиком. Он был младенцем, сияющим светом и обещанием лучшего будущего. В это время Кемос был разрушенным, медленно увядающим местом. Некогда процветающий шахтерский мир не выдержал Долгой ночи. Цивилизация, обменивающая драгоценную руду на припасы с других миров, рухнула без постоянных поставок. Его жители теперь жили ненадежной жизнью, ели пищу и пили воду, переработанные тысячи раз ещё до их рождения. Несколько крепостных фабрик предоставляли крохи необходимых ресурсов, едва выполняя невозможные рабочие квоты, необходимы, чтобы крепость продержалась ещё хотя бы год. Фулгрим был найден тремя работниками такой крепости. Они видели, как его капсула спускалась с неба, и надеялись разобрать её на металлолом, но то что они нашли было гораздо ценнее. Там где приземлился молодой Примарх, сухая, мертвая земля наполнилась влагой, источник прозрачной жидкости, подобной которой человек никогда не видел. Полагая, что это знак, и восхищённые красотой мальчика, они привели его в родную крепость. На Кемосе сироты были обузой, от которой избавлялись, но при виде Фулгрима даже бессердечные смотрители, люди, которые управляли городом, не смогли исполнить то, чего от них требовал закон их предков. Фулгрим был воспитан коллективом своей приемной крепостной фабрики и в возрасте пяти лет он уже выполнял работу за двоих. Его истинный потенциал, однако, был скрыт в его гениальном интеллекте. За несколько лет он повернул вспять энтропийный цикл в который попал Кемос. Он заново открыл заброшенные поселения и вернул забытые технологии, принеся новый золотой век всему народу Кемоса. Культура и искусство, давно забытые в погоне за простым выживанием, были основаны заново. Впервые с наступления Эпохи Раздора, народ Кемоса мог спать, зная, что на следующий день мир станет лучше. Через пятьдесят лет после прибытия Фулгрима, Император прибыл на Кемос. Повелитель Человечества искал своих потерянных сыновей, и Он чувствовал, что один из них был на этой планете. Он спустился на Кемос и наконец воссоединился со своим потерянным сыном. Фулгрим немедленно встал на колени перед Императором, признав Его своим отцом. Он и Кемос были приглашены в лоно Империума, и Примарх был доставлен на Терру, где ему передали командование Легионом, созданным из его генетического кода. Однако, когда другие Легионы исчислялись тысячами, Третий Легион был почти уничтожен в результате неизвестного происшествия. Осталось менее двухсот сыновей Фулгрима, и они с большой надеждой приветствовали возвращение своего отца.  — Что случилось? Голос Фулгрима был напряжённым. Едва уловимый намёк на эмоцию присутствовал в его голосе. Во все последующие века эта эмоция очень редко возвращалась к Примарху, но в тот момент она была здесь: страх. Фулгрим боялся, что проблема была в нём, что Легион был практически уничтожен неисправностью в его генетическом коде. Император увидел беспокойство своего сына и покачал головой. Когда Он заговорил, Его голос не был похож на рокот военачальника, управляющего бесчисленными армиями, или требовательный возглас повелителя, ожидающего полного повиновения. В этот момент он был просто отцом, успокаивающим своего сына, но в его глазах был намёк на скорбь.  — Предательство, сын мой. Чернейшее предательство. Фулгрим произнес речь перед собравшимися воинами, сказав им, что они восстанут из своего нынешнего тяжелого положения. Он утверждал, что они были Детьми Императора, созданными по Его собственному идеальному образу, и что они никогда не подведут его. Многие присутствующие были шокированы тем, как Фулгрим использовал имя Императора в названии своего Легиона, но Император лишь улыбнулся Своему сыну и даже позволил носить символ аквилы на своих доспехах, честь, уникальная среди Легионеров Астартес - даже по сей день, десять тысяч лет спустя. Воссоединившись с Примархом, которого они прозвали «Фениксийцем», в честь существа из легенд, способного восставать из пепла, Третий Легион был готов принять участие в Великом Крестовом Походе. Великий крестовый поход Несмотря на желание Фулгрима доказать свою значимость отцу, его Легион был слишком слаб, чтобы его можно было отправить на фронт. По указу Императора он был отправлен на помощь Шестнадцатому Легиону, Лунным Волкам Хоруса Луперкаля. Фулгрим встретил своего брата на борту ''Мстительного Духа'', и два Примарха немедленно завязали дружбу, которая будет длиться веками. Хорус восхищался тактической проницательностью и уверенностью Фулгрима, хотя чувствовал, что за его братом нужно приглядывать, не давая гордыне затуманить его взор. В течение многих десятилетий Дети Императора сражались вместе с Лунными Волками, пока наконец не собрали достаточно воинов, чтобы сражаться самостоятельно. Со всей мощью своего Легиона, Фулгрим обрушился на ксенорасу, давно известную Империуму: Лаэры. Лаэры были расой ксеносов, населявшей мир, в котором не было земли, однако они разработали внутрисистемный космический полет и, если пустить всё на самотёк, могли додуматься и до варп-перемещения. Но, несмотря на очевидную угрозу, аналитики посчитали эту войну слишком затратной как по времени, так и по человеческим ресурсам. Война могла занять десятки лет и бесспорно унесла бы миллионы жизней. Были даже разговоры о превращении родного мира Лаэров в протекторат Империума. Это был идиотизм, которого Фулгрим не мог допустить и вызов, которому он был неспособен противиться. По его мнению, лишь человечество было идеальным и потому заслуживало право владеть галактикой. Разве Император не запретил союз с ксеносами? Разве флоты Великого Похода не брали целые миры на меч лишь за нежелание отдельных миров расстаться с прижившимися за время Долгой Ночи ксеносами? Оставить Лаэров в живых, считал Фулгрим, было бы лицемерием галактического масштаба. Он поклялся, что его Легион уничтожит Лаэров за один месяц и докажет, что они достойны данного им имени. Война началась. Лаэры сражались как крысы, загнанные в угол. Ксеносы модифицировали свои тела, в отчаянной попытке приспособиться к своим врагам. Со стороны казалось, что Дети Императора сражались с целой коалицией ксеносов. Даже когда Астартес теснили лаэров к их столице, они продолжали адаптироваться. Появились костяные клинки, способные пробить горжет силовой брони, и звуковые ружья, разрывающие голову космодесантника даже изнутри силовой брони. Апотекарии Третьего легиона вскрыли тысячи существ, пытаясь понять, как они смогли изменить себя так быстро, избежав отторжения, но безрезультатно. Наука лаэров будто отрицала законы вселенной. И все же, истинный ужас лаэров ещё предстояло раскрыть. Когда кампания близилась к своему завершению, сам Фулгрим возглавил последний штурм того, что считалось самым защищённым оплотом лаэров. Они ожидали найти командный центр или архивы всей цивилизации, но всё, что они нашли, это здание, наполненное спящими лаэрами, посреди великих статуй и красок. Защитники Империума не сразу осознали, что они находились в храме. Библиариям среди них потребовалось меньше времени, чтобы понять, что они попали в ловушку. Храм был полон разложения Варпа, скрытого за толстым слоем гламура, который сбивал с толку чувства и пытался проникнуть в умы Астартес. Взбешенный обманом, Фулгрим приказал очистить храм болтерами и клинками. Когда Дети Императора обратили свое оружие на впавших в транс лаэров, Море Душ вздрогнуло, и множество существ из запредельного мира воплотилось в своих прислужниках. Фулгрим и его Гвардия Феникса сражались против армии чудовищ, отказываясь прислушиваться к лжи, которую они выкрикивали. Когда они, наконец, вышли из храма, половина Стражи была мертва, а лорд-командор Веспасиан покоился на руках Фулгрима, тяжело раненный шепчущим клинком, который держала одна из бестелесных мерзостей. Дети Императора одержали победу, но слишком многие воины заплатили за неё своими жизнями и некогда цветущая планета была подвергнута орбитальной бомбардировке по приказу Фулгрима. Сам Веспасиан, один из ближайших советников Фулгрима, потратил годы, чтобы оправиться от своей раны, и в конечном итоге ему потребовалась помощь Тысячи Сынов, чтобы полностью исцелиться. Он лежал в Апотекарионе, а единственный человек, который, как он думал, мог спасти его, стоял возле него. Слишком долго он ждал. Шепот никогда не прекращался, и в те редкие моменты, когда он мог разобрать отдельные слова, они заставляли его кровь похолодеть от отвращения.  — Можете ли вы описать оружие, которое сделало это с вами? — спросил апотекарий. Веспасиан не мог. Он слишком хорошо помнил клинок, как он помнил и мерзость, несущую его, но он не мог произнести ни слова. Нечто блокировало его язык, мешая ему говорить. Паника, чуждое ощущение, которого он не знал десятилетиями, охватила его разум, и он просто уставился на посланника Тысячи Сынов, отчаянно пытаясь бороться с чувством беспомощности, которое поглотило его. Он пытался сказать то же самое апотекариям своего Легиона, но они не поняли. Они просто предполагали, что это были последствия шока, и поблизости не было библиария, который мог бы понять его мысли. Им было запрещено появляться в Апотекарионе, чтобы не чувствовать боли раненых - и Веспасиан не мог покинуть проклятое место годами. Эта… эта совместная миссия с Тысячей Сынов… это был его единственный шанс. Казалось, апотекарий сразу понял. Он призвал своих братьев, сосредоточив свои силы на расслаблении мышц лорда-командора. Мгновением позже двери Апотекариона на борту ''Андроники'' открылись, чтобы впустить полный отряд Пятнадцатого легиона. Веспасиан услышал что-то внутри себя - что-то, что когда-то было великим, когда-то обещало силу и власть над судьбами галактики, но теперь превратилось в жалкий осколок себя, заключённый в теле легионера, который никогда не позволял ему контролировать себя. Шепот сменился воем, полным отчаяния и Легионер не смог сдержать мстительной улыбки при этих звуках. В течение многих лет после Очищения Лаэрана Дети Императора выполняли свои обязанности в Великом Крестовом Походе, заслужив множество наград за боевое мастерство и тактические навыки. Сам Хорус часто хвалил Легион своего брата и утверждал, что, пока он, Фулгрим и Сангвиний, стояли вместе, в галактике не было врагов, которые могли бы их остановить. Когда Первый Примарх был повышен до звания Воителя на Улланоре, Фулгрим поддержал его и пообещал помочь с остальными Легионами. Однако порой доверие Детей Императора и их стремление к максимальному совершенству при исполнении своих обязанностей воспринималось как высокомерие другими войсками Великого Крестового Похода, включая некоторых их братьев в Легионах. В то время как Фулгрим имел прекрасные отношения со своим братом Феррусом Манусом, два Примарха, впервые встретившиеся в кузницах Терры и подарившие друг другу божественное оружие невыразимого величия, Леман Русс и Ангрон часто насмехались над ним, говоря, что его место было в художественной галерее, а не на поле боя. Робаут Жиллиман отчитывал Фулгрима за, так называемое, высокомерие своих воинов, утверждая, что «гордость ведет к падению», в то время как Саламандры Вулкана просто отказались сражаться вместе с Третьим легионом. Но Фениксиец знал ценность красоты и искусства, увидев на Кемосе, насколько пустыми могут быть жизни людей без него. Помимо Хоруса и Ферруса Мануса, одним из ближайших братьев Фулгримов был Конрад Керз, владыка Повелителей Ночи. Фулгрим был с Императором, когда они обнаружили Спасителя Нострамо, и с тех пор они оставались в дружеских отношениях. На Черауте именно Фулгрим не позволил Конраду убить Рогала, когда он был взбешен действиями Седьмого Примарха - акт, о котором Фениксийец будет сожалеть много лет спустя. Фулгрим был также другом Магнуса, восхищаясь его познаниями в культуре и философии. Фениксиец узнал ценность библиариев во время Очищения Лаэрана, и когда собрался Никейский Совет, он с большой охотой высказался в пользу Библиариума, напомнив им об ужасах, которые обитали за стенами реальности и о том, что именно Легионы должны были быть готовы встретиться с ними. В то время как его мнение вызвало негодование Мортариона и Коракса, а также распалило презрение Русса, Фулгрим был убежден, что он поступил правильно. Он получил этому вещественное подтверждение, когда Император вынес свое решение, хотя реакция Русса бросила мрачную тень на события этого дня. Ловушка Через двести лет после начала Великого крестового похода к Фулгриму обратился за помощью его брат Манус. Горгон вёл войну против флота людей, связанных с ксеносами под названием Диаспорекс, и просил помощи Детей Императора в борьбе с ними. Радуясь воссоединению со своим любимым братом, Фулгрим собрал свой легион и проложил курс по координатам, которые ему прислал Феррус Манус. Дети Императора радовались возможности сражаться вместе с Железными Руками в такой праведной войне и проводили свои традиционные пиры, пока их корабли приближались к указанным координатам. Это будет последний раз, когда такой пир был проведен Третьим Легионом. Когда флот вышел из пустоты, ни Железные Руки, ни Диаспорекса не было видно. Проверки на галактических картах подтвердили, что они были в точке рандеву, но никаких признаков Десятого легиона поблизости. В течение нескольких недель Дети Императора искали своих братьев, посылая астропатические сообщения через всё более взволнованный Эмпирей и корабли, чтобы разведать близлежащие системы - возможно, сообщение Железных Рук было изменено Варпом, и они были на расстоянии нескольких парсеков. Затем, через тридцать дней после прибытия флота, пустота открылась. Тысячи кораблей вышли из абсолютной тьмы с эмблемами сотен дворянских домов Темных Эльдар. Как один, рейдеры обрушились на флагман Третьего Легиона «Гордость Императора». Они рвали его на части и отправили на борт тысячи воинов. Застигнутые врасплох, разбросанные по нескольким системам в своих поисках Железных Рук, они не смогли дать отпор и остальная часть флота могла только в ужасе наблюдать и слушать все более отчаянные передачи и астропатические послания. К тому времени, когда они прибыли, было уже слишком поздно: ''Гордость Императора'' висела в пустоте, как мертвый зверь. Рейдеры захватили сотни их братьев, включая самого Примарха. Фулгрим был на палубе ''Гордости Императора'', когда пришли Темные Эльдары. Он знал об эльдарах и их родственниках - о тех, кто жил на борту их искусственных миров. Первые нападали ради рабов и резни, а вторые следовал своим хитроумным замыслам, редко вступая в прямую конфронтацию. Он признал флот собранием первой категории… но это не имело смысла. Никогда прежде пиратов эльдар не видели в таких количествах, и никогда прежде они не осмеливались атаковать Легион! — Почему? — проговорил он вслух. Его разум - гениальный разум Примарха - не мог понять причину. Единственное, что он знал наверняка, это то, что это была ловушка, но как? Отправили ли эльдары послание, в котором были сигилы его брата?  — Мой господин? — сказал один из офицеров. — Нас вызывает… вражеский флот.  — Соединяй. Голос ксеноса был похож на звук разбитого стекла. Даже за чуждым тоном Фулгрим чувствовал невыносимую ненависть, которая горела в собеседнике. - Избранник-Той-Кто-Жаждет, — прошипела тварь. — Отвратительный Мон-Кей, который посвятит себя Богине Удовольствий. Мы - Повелители Коморрага, принцы Темного Города, истинные правители этой галактики.  — Чего ты хочешь? — спросил Фулгрим.  — Мы хотим тебя, сын ложного бога и марионетка существа рождённого из нашей крови. Мы хотим твоей жизни и твоей смерти. Твои крики накормят нас, муки твоих сыновей согреют нашу кровь в холодной пустоте. И когда ты, наконец, умрешь, Та-Кто-Жаждет будет лишена своего избранника. Несколько столетий спустя имперские историки попытались выяснить причины действий Темных Эльдар. Допрос пленных показал, что Темные Эльдары верили, что Дети Императора находятся на пути к Темному Богу, известному Империуму как Слаанеш, Богине Боли и Удовольствия, рождённого из Падения Эльдар и вечного проклятия их смерти. Почему они посчитали, что благородные сыновья Фулгрима опустятся так низко, остается загадкой, но разум ксеносов непостижим для верного гражданина Империума. Тем не менее, существует множество теорий: мятежники, совершавшие злодеяние Истваана III в точный момент прибытия ксеносов, манипулировали эльдарами; или Дети Императора действительно были целью Губительных Сил, прежде чем доказали свою абсолютную верность Императору. Только Император может знать правду, и, возможно, Жиллиман в своей стазисной камере. Независимо от причины нападения Темных Эльдар, остальные Дети Императора бурно отреагировали на похищение их отца. Сотни кораблей отправились в погоню за ксеносами и вошли в легендарную Паутину, которой пользовались эльдары. Однако в тот момент, когда они это сделали, они были потеряны в царстве, которое не было реальностью и не было Варпом, в котором они не знали, как ориентироваться. Ловушка захлопнулась и Детям Императора предстояло сражаться в невообразимо долгой войне, которую позже стали называть Кровопролитной. Кровопролитная война Дети Императора, пойманные в ловушку Паутины, не способны понять, что с ними происходит, и лишенные Примарха отказывались сдаваться. Их библиарии сумели понять некоторые правила этого странного измерения, в котором они оказались и повели Легион к Темным Эльдарам, следуя по пути боли и страданий, которые они оставили после себя - даже там, где присутствие Варпа было сведено к минимуму, ксеносов ещё можно было найти. Но флот Эльдар рассеялся по проклятому измерению и Дети Императора были вынуждены сделать то же самое, поскольку они не знали, на каком судне держали их Примарха. Вскоре оказалось, что Темные Эльдары знали, что за ними последуют, и были готовы разорвать Легион на части. Они направляли целые корабли, передавая крики их братьев через пустоту, а затем отступали к точкам засады, где корабли Астартес оказывались в меньшинстве. Но их передачи не содержали звуков боли Фулгрима - несомненно, потому что они были неспособны вытянуть из Примарха даже один болезненный стон. Дни шли и превращались в недели, затем в месяцы, а затем в годы, и вера Детей Императора в выживание их Примарха начала угасать. Некоторые предлагали покинуть Паутину, вернуться в Империум и попросить помощи у братьев Фулгрима. Но кроме явного отвращения Астартес от мысли бросить своего Примарха, была и более материальная проблема: Дети Императора не знали выхода. Ворота, через которые они прошли, исчезли, и они не смогли найти других в этом лабиринте. Саул истекал кровью в своей камере. Боль пронзила каждый нерв его тела, но это было ничто по сравнению с агонией, которую он испытывал при виде мертвого брата. Люций - гордый, по-детски красивый Люций. Они сражались вместе на Убийце, проклятом мире, где умер лорд-командор Эйдолон. Они терпели, и когда прибыли Сыны Хоруса, они сражались спиной к спине, казалось бы, с бесконечным потоком Мегарахнидов. Люций был рядом с ним, когда он доставил тело Эйдолона Фулгриму, и они пили вместе, за всех братьев, которых они потеряли в этом проклятом мире. И теперь он был мертв, и их тюремщики бросили его тело в камеру Саула, ради смеха. Отчаяние, преследовавшее его с самого момента пленения, грозило поглотить Легионера целиком. Но затем он заметил, что на теле Люция не было раны, которая могла бы объяснить его смерть - он умер, когда его сердца остановились, не в силах выдержать боли, нанесённой плоти их хозяина. — Нет, Император вас побери, — плюнул Саул, поднимая руки. Со всей силой, которую он мог собрать, он снова и снова бил мертвеца по груди, заставляя кровь течь, заставляя сердца биться ещё раз, игнорируя боль в мышцах, игнорируя смех похитителей, пока они смотрели на его жалкие попытки воскресить своего товарища. Затем глаза Люция открылись, и он вдохнул, судорожно втянув воздух. Он смотрел на Саула широко раскрытыми глазами, не в силах осознать, что он снова жив. Тюремщики больше не смеялись - они стояли неподвижно, ошеломлённые внезапным оживлением. — Ты должен жить, Люций, — сказал Саул своему другу, даже когда двери камеры снова открылись, и Темные Эльдары вернулись за ним. — Что бы ни случилось, ты должен жить. Живи и отомсти. Это были последние слова, которые Люций услышал от его брата, прежде чем его забрали. В течение нескольких часов мастер клинков слушал звуки лезвий ксеносов, врезающихся в плоть Саула, шипение кислоты и ядов, впрыскиваемых в его тело. Ни разу Саул не позволил насладиться его мучителям своим криком. Люций оглянулся и поднял кусок металла, упавший с его собственного тела. Это было сломанное лезвие скальпеля. Не оружие, даже не инструмент. Но он поднес его к своему лицу - единственной его части, которую Темные Эльдары оставили нетронутым, в какой-то чёрной насмешке, - и начал резать. Даже в ослабленном состоянии его улучшенная физиология залечивала раны, как только они образовались, оставляя только бледные шрамы. Один шрам за Саула. Один за Соломона. Один за Юлия… Наконец, после многих лет рейдерских сражений среди бесконечной черноты абсолютной пустоты, спасение пришло к Детям Императора. Повелители Ночи, во главе с их Магистром Легиона Севатаром, пришли на помощь Третьему Легиону. Они спасли корабли Детей Императора и поразили ядро армады Темных Эльдаров. Сотни Детей Императора были освобождены из глубин кораблей ксеносов - навсегда отмеченные ужасами, которые они испытали от рук этой вырожденной расы. Сам Фулгрим был найден не на одном из кораблей, а в пустотной крепости, плавающей в темноте самой Паутины. Фениксиец был ужасно изувечен, его прекрасное лицо было испорчено, а тело разорвано на части, а затем сшито назад гомонкулами Темных Эльдар. Астартес нашли следы того, что Примарх несколько раз сбегал, но попадал в засаду около тюрем его сыновей. Ксеносы знали, что Примарх не уйдёт без своих сыновей и ловили его на подступах. Однако, когда ворота в эту тюрьму были открыты, в ней не было Детей Императора: только тела Стражей Феникса, умершие месяцы, возможно, годы назад. Фениксийца обманывали все это время. Вороний принц взломал тяжелую дверь, Древний Риланор и Веспасиан шагали вместе с ним, в то время как воины, которых он привел с собой, прикрывали. Вонь генетически обогащенной крови почти подавляла его усиленные чувства. Дредноут разорвал цепи, удерживавшие заключенного, и два командира Легиона помогли окровавленному полубогу подняться на ноги, прежде чем он оттолкнул их. Севатар посмотрел на истекающее кровью, искалеченное тело Фулгрима. Несмотря на раны, которые покрывали его, каждая из которых могла бы убить легионера, Примарх всё ещё стоял. Он открыл рот, и, к ужасу Магистра Легиона, Севатар увидел, что языка Фулгрима не было. И всё же из горла Фениксийца исходил голос: каким-то образом он заставлял свои голосовые связки издавать узнаваемые звуки, хотя его голос никогда не будет таким мягким и прекрасным, как прежде, как и всё остальное. — Сс-еватаррр… Где где Конррадд? Где мой брат? Севатар сказал ему. Он рассказал ему о предательстве Жиллимана, о бойне на Истваане V. Он рассказал ему о войне, которая разорвала Империум и даже сейчас приближалась к Терре. Он рассказал ему о судьбе, постигшей Короля Ночи, в мире, навсегда запятнанном самым черным предательством всех времен и смертью будущего, за которое сражались все Астартес. И впервые с тех пор, как Темные Эльдары захватили его, Примарх Детей Императора заплакал. Узнав, что произошло в остальной части галактики, когда его пытали, Фулгрим пришел в ужасную ярость. Он поклялся убить Жиллимана своими руками и приказал остаткам своего легиона следовать за ним и их спасителями обратно на Терру. Там он обещал сломленным голосом человека без языка, что они заставят предателей заплатить. Что касается Темных Эльдаров, он поклялся, что придет время, когда они проклянут тот день, когда осмелились атаковать Третий Легион. Таким образом, Третий и Восьмой легионы начали свой путь к Терре. К удивлению Детей Императора, Повелители Ночи перенесли их через Паутину, используя таинственное измерение, чтобы приблизиться к Терре, не проходя кипящий Эмпирей. Как именно Повелители Ночи знали, что делать, остается неизвестным до сих пор и, хотя есть подозрение, что верховное командование двух Легионов знает правду, они отказываются говорить об этом. Битва за Терру «В бесконечной агонии перерождённые, Клинками верных братьев возвращённые, Враги Императора, мы пришли за вами. Передача от ''Андроника'' по прибытии Детей Императора на Терру Когда Дети Императора и Повелители Ночи прибыли на Терру, их встретили пылающие руины надежды Человечества. Отчеты хлынули с поверхности и в мгновение ока появился план. Повелители Ночи, не в силах игнорировать крики терранов, истязаемых Кровавыми Ангелами, десантировались на поверхность, чтобы сразиться со своими коварными собратьями, в то время как Дети Императора показали флоту предателей истинное значение пустотной войны. Люций Возрожденный В то время как большинство Детей Императора сражались на орбите в последние часы Осады, некоторые из них спустились на Тронный мир, чтобы сражаться вместе с Повелителями Ночи. Первым среди них был Люций, Тринадцатый Капитан Третьего Легиона - хотя он к тому времени не командовал людьми, потеряв их всех из-за бесчинства Темных Эльдаров. Слухи утверждали, что Люций умер на борту пыточных камер Темных Эльдаров, но восстал, чтобы отомстить за своих братьев. Как бы то ни было, его нашли за пределами камер, охотящимся за ксеносами, которые осмелились пролить кровь Легиона, его некогда красивое лицо было обеззаражено шрамами. Люций был великолепным фехтовальщиком, с лёгкостью противостоящим элитным воинам эльдар. На Терре, он бросил вызов чемпионам Легионов-Предателей, убив десятки из них в последние ночи Осады. Легенда гласит, что Люций и Севатар, Магистр Восьмого Легиона, сражались спиной к спине с Кровавыми Ангелами, и что Люций отдал свою жизнь ради спасения Принца Воронов. Тем не менее, похожую историю рассказывает каждый лоялисткий легион, присутствующих на Терре. Говорят, что среди Железных Воинов Люций умер, чтобы спасти таинственного Кузнеца Войны от клинка Имперского Кулака, в то время как Тысяча Сыновей утверждают, что он пожертвовал собой, чтобы защитить Аримана от нападения Темного Ангела, а Гвардия Смерти всё ещё благоговеет перед тем, как он спас капитана Натаниэля Гарро от клыков одного из зверей Космических Волков. Даже Сыны Хоруса, сражавшиеся по другую сторону оборонительных линий, утверждают, что Люций спас жизнь самого Абаддона. Независимо от правды, Люция больше не видели после Осады, и его тело так и не было найдено. Когда Экклезиархия поднялась во власти и влиянии, он был возведён в ранг святых как Люций Возрожденный, Вечный Страж Императорского дворца. Его возвышающаяся статуя всё ещё стоит у ворот Дворца, хотя на ней отсутствуют многочисленные шрамы. Невообразимыми манёврами, на которые не решился бы ни один здравомыслящий пилот, Дети Императора нарушили линию флота предателей на Терре, прикрыв спуск своих братьев. Собрав остатки своего флота и корабли Восьмого легиона, они уничтожили сотни кораблей предателей. Другие лоялистские корабли на орбите, благодаря их помощи, смогли вновь развернуться к Терре и поддержать верные Легионы огнём артиллерийских орудий. Хотя их осталось очень мало, Дети Императора изменили ход битвы за Терру, а вместе с ней и всей Ереси Робаута. Что касается Фулгрима, то он оставался на борту «Андроника», нового флагмана своего Легиона, до последнего момента. Дюжина апотекариев все еще работала над его телом, излечивая тысячи ран и ядов, всё ещё усеивающих его тело. Наконец, пришел вызов с Терры - экстрасенсорный вызов Императора, который просил Его сына присоедениться к финальной битве. Фулгрим поднялся и побежал к телепортарию корабля, облачаемый в броню прямо на ходу. Механизмы ''Андроника'' навелись на сигнал брони Императора, и Фулгрим исчез во вспышке света, готовый помочь своему отцу убить Архипредателя. То, что произошло в Тронном зале, уже история. Фулгрим появился, когда Робаут злорадствовал над падшим Императором, готовый нанести смертельный удар. Огненным Клинком, выкованным для него его братом Ферусом в более яркую эпоху, Фениксийец ударил Архипредателя, подарив Императору возможность нанести удар по Жиллиману в психическом плане. Совместных ударов Императора и его сына было достаточно, чтобы убить Робаута и покончить с ересью, которая разрывала Империум на части со времен злодеяний Истваана. Люций смотрел на горящий мир с плеча умирающего Титана. Военная машина предателей была его последним убийством и, возможно, самым впечатляющим. Он пробил стальную кожу его ноги и пробился к реактору в груди, прежде чем сломать средства управления и защиту реактора в камере. Его тело было покрыто ранами, его кровь стекалась в лужи у его ног. Неужели он наконец встретит смерть? Он боролся, как просил Саул. Он боролся и боролся, и боролся, и он убил многих предателей. Он следовал за образом своего друга, ведущим его через поле битвы к тем, кто должен был умереть, и тем, кто должен жить. Принц воронов; Железный лорд; Хранитель знаний; Хранитель мертвых и Голос Разума… Они все жили. Теперь, наконец, он мог умереть? Было ли этого достаточно? Поверженный Титан рухнул. Его реактор был готов взорваться, посреди сил предателей Механикум. От Люция не останется ничего, чтобы похоронить. Будет ли этого достаточно, чтобы он умер на этот раз? Или золотой свет вернет его снова? Вспышка горящего света и мучительной боли, а затем, наконец, Люций воссоединился со своими братьями. Войны клонов Когда пыль Ереси осела, Фулгрим наблюдал за тем, что осталось от его Легиона, и почувствовал горький привкус победы. Никогда не являвшиеся многочисленным Легионом, Дети Императора вновь были на грани исчезновения, и их осталось менее тысячи. Фениксийец поклялся вытащить свой легион из бездны, как он сделал это, впервые встретив своих сыновей и привел Детей Императора обратно в Кемос, где могло начаться восстановление. То, что он не мог помочь остальной части Империума вернуть себе галактику, было источником ужасного стыда, но после всего, что случилось с ним и его сыновьями, это было бременем, которое он мог легко, если не счастливо нести. В течение ста лет он восстанавливал свой Легион, позволяя оставшимся Апотекариям извлекать из своего тела свежий генетический материал и имплантировать его юношам Кемоса, воспитывая новое поколение Детей Императора. Несмотря на просьбы многих его воинов, он отказался понизить стандарты своего легиона, как это сделали большинство других легионеров-лоялистов после Ереси Робаута. Недавно вознесенные Астартес сражались в Сегментуме Ультима в Чистке, восстанавливая миры, завоеванные предателями, или решившими отречься от Империума. Ряды Детей Императора снова восполнились, хотя и медленно, но казалось, что Третий Легион вновь восстал из пепла. Затем пришло сообщение от Железных Клеток вокруг Ока Ужаса. Из него вышло множество кошмарных существ: искажённые, уродливые существа, которые странно напоминали Астартес, сражались на стороне отрядов Кровавых Ангелов и возглавлялись космическим десантником, носящим цвета Детей Императора. Хуже того, вскрытие монстров показало, что они несут следы генетического материала Сынов Хоруса. Оказалось, что после падения Робаута и конца ереси, Кровавые Ангелы вернулись в Ваал с трупом Хоруса Луперкаля. Они намеревались обнажить свои крепости и владения, прежде чем отправиться к Оку Ужаса, где их ждал возрождённый Демон-Примарх. Но они нашли больше, чем оставили: их ждал Фабий Байл, бывший главный апотекарий Третьего легиона. Фабий отказался от верности Детям Императора и теперь преследовал свои собственные цели. Он предложил союз Девятому легиону, и Кровавые Ангелы согласились привести его к своему лорду Сангвинию. Фабий Байл, Лорд Клонов Когда Робаут призвал своих братьев восстать против Императора, сами Легионы были разделены. Но в то время как отдельные воины Легионов-Предателей оставались верны своей клятве, некоторые сыновья Примархов-лоялистов также повернулись против Императора, и еще больше Астартес отвернулись от света Империума в течении тысяч лет. Они оскверняют честь своего Легиона, и на них безжалостно охотятся их бывшие братья, которые стремятся очистить галактику от их ненавистного присутствия. И все же из всех тысяч отступников, которые путешествовали по звездам, ни один из них не более ненавистен и опасен, чем Фабий Байл. Когда-то он был Апотекарием Детей Императора, а теперь - хищный сумасшедший, чьи познания в биологии служат самым мрачным целям. На первых этапах Кровопролитной войны Фабий был одним из многих Детей Императора, захваченных Темными Эльдарами. Что именно с ним произошло, неизвестно, но говорят, что после того, как он был сведён с ума от пыток ксеносов, Апотекарий поразил своей жестокостью даже своих пленителей, используя бывших братьев для экспериментов. Рассказы уцелевших, спасённых с кораблей ксеносов, ещё больше помутили разум Фулгрима. Он не мог принять то, что один из его сыновей так низко пал. Фабия считали погибшим, когда Темные Эльдары были побеждены Повелителями Ночи, но это было не так. Даже после Войн клонов его видели вместе с силами Кровавых Ангелов и Гвардии Ворона, ищущим генетические знания последних и надеясь получить генетическое семя падших врагов первого. Ходят слухи, что в какой-то момент он продал свои услуги всем девяти Легионам-предателям, помогая им пополнить свои легионы в обмен на генетический материал или запрещённые знания. Его точные цели неизвестны, но ходят слухи, что он хочет создать совершенное существо, которое превзойдет даже Императора. Инквизиции предписано уничтожать его на месте, но несмотря на многочисленные доклады о смерти Фабиуса, называющий себя Прародителем всегда возвращается. В Оке Ужаса, Фабий заключил сделку с Демоническим Примархом Слаанеш. Ему было позволено изучить труп Хоруса Луперкаля и из его генетического материала, Фабиус создал тысячи клонов. Большинство из них не пережили рождения, но некоторые достигли совершеннолетия, хотя они были настолько искажены, что даже печально известные космодесантники Гвардии Ворона выглядели идеалом красоты в сравнении. Глядя на результаты экспериментов Фабия, Сангвиний рассмеялся, наслаждаясь столь изощрённым оскорблением его падшего брата и передал часть своего Легиона под командование апотекария. Стремясь собрать генетический материал лоялистских Легионов, незапятнанных прикосновением Хаоса, Фабий вывел орды клонов и отряды Кровавых Ангелов из Ока, миновав Железные Клетки и основав королевство, охватывающее десятки миров. Так начались Войны клонов. Когда новость дошла до Фулгрима, он почувствовал уровень ненависти, которого не испытывал с тех пор, как узнал о предательстве Робаута. Он призвал весь Легион, оставив на Кемосе лишь горстку бойцов и отправился прямо на линию фронта этой новой войны. Там он встретился с Сынами Хоруса и объеденёнными силами других лояльных Легионов. Хотя были некоторые подозрения, направленные в сторону Детей Императора, они были быстро опровергнуты яростью, с которой Третий Легион боролся против мерзостей Фабия. Вместе 3-й и 16-й легионы прорвали линии еретиков и напали на мир, на котором Фабий Байл проводил свои кощунственные эксперименты. В то время как Сыны Хоруса уничтожали фабрики клонирования и возвращали останки своего погибшего отца, Фулгрим искал Фабия, чтобы убить его своими руками. Фениксиец преследовал свою цель по всему городу, наконец загнав его в большую башню, наполненную инкубационными капсулами. По сигналу прародителя все они открылись, открывая свое отвратительное содержимое: клоны не Хоруса, а самого Фулгрима, созданные из собственного генетического кода Фабия и крови, которую он выторговал у Темных Эльдар, которые пытали его Примарха. Сотни из них бросились на Фулгрима, отдавая свои жизни, чтобы их создатель смог сбежать на борт его корабля «Везалий». Все они погибли под клинком Фулгрима, но Прародитель избежал своей участи. Фулгрим рычал от ярости и отвращения к своему сыну. А ведь он когда-то считал Фабия одним из своих, он лично благодарил его за его услуги во время Очищения Лаэра, когда таланты Апотекария спасли жизни десятков верных, настоящих Детей Императора! Неуклюжий удар вернул Фулгрима к реальности. Он легко уклонился и обезглавил существо одним ударом Огненного Клинка, нанеся удар по трем монстрам одновременно. Но их были сотни, и все смотрели на него полными ненависти глазами. Он чувствовал их ревность к своему телу, даже несмотря на то, что оно было покрыто шрамами и всё ещё страдало от ран. У некоторых из них не было конечностей или были дополнительные, у других было три глаза или гладкие лица без отверстий. Единственное, что у них было общего - если не считать гриву седых волос - была окружающая их аура мучений. За их ненавистью, за их гневом была просто боль и желание умереть. Подняв Огненный Клинок ещё раз, Фулгрим приготовился исполнить их желание. Войны клонов закончились. Но не все клоны Хоруса были уничтожены: они продолжали мучить Империум на протяжении веков, называя себя Черным Легионом в кощунственной пародии на настоящих сыновей Императора. Сожжение Коморрага В последние годы тридцать пятого тысячелетия Детям Императора наконец была дана возможность отомстить, чего они так долго ждали. Разведчики Альфа-Легиона нашли путь в таинственный Темный город Коморраг, логово коварных и испорченных ксеносов, известных как Темные Эльдары. Хотя осталось не так много Детей Императора, лично переживших эти ужасы, Примарх помнил и сыновья хранили знание об этих ужасных событиях. Фениксиец призвал к древнему обещанию, и Повелители Ночи ответили. Пришел и другой Легион: Пожиратели Миров во главе с Ангроном, Красным Ангелом. Примарх Двенадцатого Легиона был обязан Фулгриму с тех пор, как они сражались вместе на Скалатраксе, и он намеревался погасить долг разрушением Темного Города. Конечно, не все силы Легионов были собраны - у них всё ещё были свои обязанности перед Империумом, и они не могли оставить своих союзников ради мести. Но тысячи Астартес и десятки кораблей, с не менее чем двумя Примархами, были, тем не менее, силой, которую галактика не видела со времён Ереси Робаута. Вместе, силы трех Легионов вошли в паутину, следуя пути, предоставленному Альфа-Легионом. Они прошли через ворота, которые долгое время оставались заброшенными эльдарами, и проследили психические маяки, оставленные Двадцатым Легионом, через бесконечную тьму. В течение нескольких недель они продвигались, пока флот не миновал один последний портал и не появился в небе Темного Города над его солнцами в клетках. Затем, с яростью, которая росла на протяжении тысячелетий, Фулгрим отдал приказ атаковать, и Коморраг сгорел. Макропушки открыли огонь по шпилям дворянства, уничтожив многие династии, что были старше Падения в считанные минуты. Обороны города были разработаны больше для защиты отдельных доменов от их соседей, чем для отражения внешнего нападения, и темные эльдары теперь расплачивались за их высокомерие. Они верили, что никто не сможет добраться до них, не говоря уже об одной из «низших рас», и теперь они сгорят, как и все ксеносы за свои преступления против человечества. Когда Темный Город был в основном превращен в руины, Легионеры спустились вниз, готовые выследить выживших и положить конец столетиям ужаса, который рейдеры-ксеносы наводили на остальную галактику. Ангрон и Фулгрим возглавили разрушительное нападение, сокрушив усилия эльдаров по созданию сплоченной защиты, а затем преследуя тех, кто пытался бежать. Дети Императора помнили урок Ловушки и предупредили своих союзников, чтобы они не пытались охотиться на ксеносов за воротами Паутины - они могут никогда не вернуться. Сам Фулгрим, однако, не прислушался к его же совету. Когда он шел по темным туннелям гомункулов, которые так ужасно пытали его тысячи лет назад, он натолкнулся на слишком знакомую фигуру. Там, под руинами Темного Города, был сам Фабий Байл. Почему предатель был там, неизвестно, хотя инквизиция предполагает, что он пришел, чтобы обмениваться богохульными секретами с теми, кто первым приобщил его к своим запрещенным искусствам. Реакция Фениксийца была предсказуемой. Разъяренный, он преследовал своего сына-предателя через лабиринт, который гомонкулы использовали в качестве первой линии обороны своих домов. Предатель проложил свой путь через множество смертоносных ловушек, которые были в городе, но верные Дети Императора этого не знали, и Фулгрим потерял многих своих сыновей из-за еретических машин Темных Эльдар, пока он не остался один. Ангрон звал его, умоляя вернуться, пока он тоже не погиб. Красный Ангел пообещал Фулгриму, что он поможет ему выследить и наказать предателя, но им действительно нужно было уходить: солнца Коморрага в клетках стало нестабильным из-за ущерба, нанесенным флотом Темному Городу, и существовал риск, что они скоро разорвут свои клетки и поглотят весь пузырь реальности, в котором был построен Коморраг. Но ответа от Фулгрима не было. Наконец, библиарии штурмовых отрядов предупредили, что присутствие Фениксийца исчезло: его уже не было в Темном Городе. Должно быть, он вошел в Паутину в погоне за предателем, и теперь был потерян для своих верных сыновей. Наполненный горем, Ангрон приказал отступить, пообещав найти своего брата, даже если это займет у него тысячу лет. Аздрубаэль Вект После того как три Легиона уничтожили Коморраг, Темный Город остался без руководства. Благородные дома, которые управляли им еще до падения, были разрушены, их дома разрушены, а их рода уничтожены. Из обломков восстал один эльдар, который однажды станет легендой: Аздрубаэль Вект. Хотя некоторые легенды утверждают, что когда-то он был смиренным рабом Темного города, он сам утверждает, что видел Падение своими собственными глазами и с тех пор терпел. Какова бы ни была правда, он навязал порядок абсолютному хаосу, последовавшему за нападением Легионов. Его Кабал Черного Сердца собрал тех, кто потерял все, и тех, кто видел возможность в разрушении. С тысячами воинов под его командованием он смог навязать себя как Верховный Повелитель Коморрага, и заменил древние дворянские дома Кабалами, неумолимой меритократией, где важны только собственная хитрость, сила и жестокость. Медленно Темный Город восстанавливал утраченное влияние и богатство, хотя всё ещё остерегался далеких миров под защитой Детей Императора. Со временем Аздрубаэль добавил в Коморраг большую часть других владений Темных Эльдаров. В сорок первом тысячелетии только один эльдар обладает достаточной силой и ресурсами, чтобы считаться его соперником: Эль-Уриак, тиран Шаа-Дом. Несмотря на большое количество попыток, ни один из них до сих пор не мог убить другого, и в настоящее время они находятся в шатком перемирии, каждый ожидает неизбежного предательства другого, выискивая слабину, чтобы нанести первый удар. Организация Братство Безмолвного Крика Марий Вайросеан, капитан Третьей роты Детей Императора, был одним из самых преданных воинов Фулгрима. Во время Кровопролитной войны он сражался сильнее, чем кто-либо другой из Детей Императора, чтобы освободить своего Примарха из своего заключения, но ему так и не удалось добраться до него. Жестоким поворотом судьбы, когда Повелители Ночи прибыли и освободили Фулгрима, Марий приходил в себя после тяжелых ран, которые он получил в предыдущей неудачной попытке. Его позор из-за того, что он не был там, чтобы спасти своего Примарха, горел глубоко внутри него и он отрезал свой собственный язык в качестве покаяния за свой проступок, несмотря на успокаивающие слова его братьев. Многие другие воины сделали то же самое, и они стали известны как Братство Безмолвного Крика. При Осаде Терры сотни из них поднялись на борт корабля Железных Рук ''Сизифей'' и убили сотни космодесантников-предателей, прежде чем их заставили отступить, когда корабль готовился бежать из системы Сол. На протяжении веков Братство Безмолвного Крика, одетое в неокрашенные, неочищенные доспехи их стыда, продолжало существовать. К ним присоединяются воины Третьего легиона, которые считают, что они не справились со своими обязанностями - например, единственные выжившие из всего отряда, - ритуально отрезая свой собственный язык в знак собственного сожаления. Братство посвятило себя Инквизиции и формирует роту Адептус Астартес под командованием Ордо Ксенос. У них есть свой монастырь на Кемосе, и они отвечают на призыв различных инквизиторов по всей галактике. Ходят слухи, что они даже принимают в свои ряды воинов из других легионов, если они готовы отказаться от своего цвета и пройти ритуал посвящения. Что касается окончательной судьбы Мария Вайросеана, он погиб в битве против Железных Рук, убитый одним из пораженных чумой космодесантников на ''Сизифее'' при Осаде Терры. Потеря их Примарха была ужасным ударом по моральному духу Детей Императора, но они пережили это, убежденные, что их отец все еще жив и однажды вернётся, чтобы возглавить их. Тем временем они решили создать должность Магистра Легиона, которую использовали другие Лоялистские Легионы, потерявшие отца. Дети Императора так и не оправились от потерь в Кровопролитной Войне. Даже несмотря на то, что Фулгрим потратил столетия на восстановление своего Легиона, их число так и не достигло числа других лоялистских Легионов и даже сейчас официальные отчеты указывают на то, что существует менее тридцати тысяч космических десантников Третьего легиона. Они организованы в Великие роты, каждая под руководством Лорда-Командора, в то время как Магистр Легиона правит Кемосом. Когда Магистр Легиона умирает, новый Лорд-Командор и его тысяча воинов принимают мантию Магистра Легиона и становятся защитниками Кемоса, в то время как преемник Магистра Легиона, как лидер его Великой Роты, забирает своих воинов обратно к звездам. Хотя многим может показаться, что тысяча Легионеров, защищающие одну планету - это расточительство, бесконечные нападения отрядов предателей доказывают обратное. Каждая Великая рота состоит из десяти рот, по девять капитанов, каждый из которых имеет под своим командованием до ста воинов, в то время как лорд-командующий ведет элиту своих войск в бой. Назначения каждой Великой роты решаются Лордом-Командором, хотя Магистр Легиона, которому адресовано большинство требований о помощи, обладает окончательной властью над Лордами-Командорами и может приказать им отправиться туда, где, по его мнению, они будут наиболее полезны для Империума. Убеждения «Мы истекаем кровью. Мы выживаем. И выживая, мы становимся сильней». Мантра Детей Императора Давно ушло гордое достоинство и благородное лицо Детей Императора. В пасти Кровопролитной войны им показали самую темную, самую неблагородную сторону себя. Им преподали тот же урок, что они когда-то преподали Лаэрам: благородство и слава были напрасны, бесполезны, когда вас загнали в угол и ваш вид находиться на грани исчезновения: чтобы избежать этого, нужно было изменить многое. И всё же, в отличие от искривленных ксеносов, Дети Императора не поддались Хаосу и не пожертвовали своей чистотой в отчаянной попытке адаптироваться к поворотам судьбы. Вместо этого они выживали и набирались сил и опыта. Сыновья Фулгрима считают, что их обязанностью, как Астартес, является страдать, чтобы остальной Империум не познал подобной судьбы. Подобно тому, как Император терпит неисчислимые мучения на своем Золотом Троне во благо человечества, так и Его дети должны нести бремя, которое Он на них возложил. Будучи сверхлюдьми с даром Императора, текущим по их венам, они способны оправиться от того, что убьёт или покалечит смертного человека, и всё, что не в состоянии убить их, делает их только сильнее. Каждое сражение, каждый шрам, каждое поражение - это всего лишь урок, чтобы они были готовы в следующий раз. Легион почти умер до своего рождения, но был воскрешен прибытием Фулгрима и снова был почти уничтожен Темными Эльдарами, но они требовали своей мести. Быть сыном Фулгрима - значит сражаться, познавать потери, становиться сильнее и мстить. Боевая доктрина Точно так же, как и их верования, тактика Детей Императора сильно изменилась со времен Ереси. Раньше они ценили воинскую доблесть, сражаясь в одиночку или плечом к плечу с братьями из других Легионов, но суровая необходимость заставила их поменять свою тактику. Теперь Дети Императора сражаются на стороне великих полков Имперской Гвардии, спиной к спине с простыми людьми. Дети Императора более чем готовы сотрудничать со смертными офицерами, так как их число не позволяет им проводить собственные крестовые походы. С отлаженной промышленностью в тылу, сыновья Фулгрима могут выставить внушительное количество тяжелых транспортных средств Астартес, хотя они склонны отдавать предпочтение ближнему бою, где их превосходство раскрывается во всей красе. Обычно Великие роты разделяются на роты на протяжении всей кампании, и каждый капитан дополнительно разделяет свои отряды на поле битвы, координируя каждую в отдельности. Таким образом, сражаясь на стороне вместе с обычными людьми, харизма Детей Императора может помочь удержать линию и повернуть вспять ситуации, когда любой тактик сдался бы. Непоколебимость легионеров - это ещё и вещь, способная дать надежду даже самым отчаянным гвардейцам, поскольку они будут продолжать сражаться еще долго после того, как их раны должны были их убить. Те, кто, возвращаются к мертвым после того, как их активная мембрана активируется, чтобы спасти их жизни, а затем деактивируется, чтобы позволить им вернуться сражаться дальше, считаются благословенными Императором и, как говорят, несут Знак Люция. Библиарии Легиона, которые руководили Детьми Императора во время Великого Крестового Похода, до сих пор играют важную роль в Легионе. Они обучены направлять страдания, причиненные врагом, использовать их, чтобы усилить себя и окружающих, подталкивая остальных к новым высотам героизма и самопожертвования, или обрушить накопившуюся боль на своих врагов потоками варп-огня и молний. Тем не менее, это опасная тактика, и некоторые из библиариев не могут выдержать тяжести чужих страданий, падая в обморок или умирая от болевого и психического шока. Обучение библиариев - крайне сложная и рискованная задача, так как Дети Императора никогда не станут пытать кого-то: вместо этого неофиты отправляются в полевые больницы и госпитали в боевых зонах, обучаясь сосредоточивать боль тысяч, превращая их страдания в оружие против их противников. В космосе Дети Императора - сила, с которой нужно считаться, учения Кровопролитной Войны всё ещё свежи в их памяти. Пустотные манёвры - одна из специализаций Легиона, другая - это абордаж, который они выполняют с безжалостной эффективностью, на протяжении тысячелетий внушающей страх ксеносам и предателям. Родной мир Кемос в Сегментуме Ультима до сих пор является родным миром Детей Императора. Возрождённый под руководством Фулгрима все те тысячелетия назад, он процветал с тех пор под властью сыновей Примарха. Весь мир посвящен обеспечению Третьего легиона всем необходимым для продолжения борьбы во многих войнах Империума: боеприпасами, оружием, броней и новобранцами. Были построены десятки городов-государств, заменив заводы-крепости великолепными архитектурными чудесами. Они соревнуются за то, чтобы собрать самых достойных новобранцев в великих турнирах, в которых принимают участие тысячи молодых людей, сражающихся на аренах в надежде поймать взгляд посланников Легиона. В отличие от большинства миров с его уровнем производительности, Кемос - всё ещё зелёная планета, сохраняющая очень точный баланс, разработанный самим Фулгримом. Этот баланс, однако, становился все более неустойчивым в последние столетия, с тех пор как последний налёт мстительных Ультрамаринов превратил один из огромных лесов в отравленную пустошь. Запретное Убежище Глубоко под поверхностью Кемоса, под крепостью Легиона, скрывается величайший секрет Детей Императора. Там находится хранилище, содержащее собранные за сотни лет данные об Архи-отступнике Фабии Байле, включая заметки и схемы, написанные самим сумасшедшим. Запечатанные за двенадцатью адамантиевыии дверями и печатями чистоты, очень немногим разрешено входить, и только тем, кто охотится на предателя или имеет что-то, что можно добавить к находящейся тут информации, может получить разрешение войти в хранилище от текущего Магистра Легиона. Никто за пределами командного круга Легиона и тех немногих братьев, которые приблизились к убийству Фабия, не знает о существовании Запретного Убежища. Нескольким инквизиторам Ордо Еретикус и Маллеус было разрешено войти в него, под обетами секретности, в мгновение ока обратили бы всю мощь Легиона против них, будь эти обеты нарушены. Благоразумие Легиона понятно: секреты Фабия развратили многих легионеров, которые пали жертвой его девиантной философии в течение тысячелетий, и бесчисленные смертные заключали сделки с Прародителем, только чтобы проклинать свою собственную глупость, когда их королевства, некогда полученные силами армии клонов были разрушены этими же армиями. Вербовка и Геносемя Третий Легион набирает новобранцев исключительно с Кемоса, хотя известно, что он иногда брал претендентов из других миров, когда исключительный человек привлекал внимание воинов Легиона. Пройдя серию изнурительных испытаний, претендентам имплантируют геносемя Фулгрима, и они должны терпеть муки своего собственного трансформирующего тела без помощи искусственного сна, используемого другими легионами - боль считается необходимым для новобранца шагом на пути становления Астартес. Воспоминание Для остальной части Империума генетическое семя Детей Императора, как полагают, обладает неоспоримой чистотой, в которой отсутствуют какие-либо недостатки, которые могут поражать другие Легионы. Но хотя все девятнадцать имплантов сыновей Фулгрима работают отлично, тёмная тень остается на генетическом наследии фениксийцев. Спустя десять тысяч лет после Кровопролитной войны Дети Императора до сих пор несут шрамы этого ужасного события: те, кто недавно поднялся до статуса Космических Десантников, видят видения и кошмары кораблей и камер пыток Темных Эльдар, переживая муки своих генетических предков и их Примарха. Некоторых сходят с ума видения и им даруют Императорское спокойствие. Большинство, однако, овладевают кошмарами и, хотя ужасные видения никогда не покидают их, Дети Императора видят в них только напоминание о прошлом, которое никогда не следует забывать. Как только большинство изменений произошло, неофиты становятся скаутами, назначенными в различные роты для выполнения разведывательных заданий, пока они не докажут свою ценность. Когда это происходит, они возвращаются в Кемос и проходят Паломничество: путешествие через последнюю пустыню Кемоса. Оставшись в одиночестве среди бескрайней пустыни только с одеждой на теле и флягой воды, они должны пересечь пустоши и достичь оазиса, созданного прибытием Фулгрима тысячелетия назад. Само по себе путешествие трудное, но то, что действительно делает его испытанием, достойным того, чтобы стать последним шагом перед полным вступлением в Легион, лежит в другом месте. Слишком немногие неофиты переживают путь и, хотя печати, расположенные вокруг области, явно предотвращают любое вторжение, они, похоже, также предназначены для того, чтобы держать что-то внутри. Независимо от того, что там, как только неофиты достигает аванпоста в оазисе, его забирают обратно в крепость, где он получает свои последние имплантаты и доспехи, прежде чем он будет официально представлен Детям Императора на великой церемонии. Джихар был напуган. Он думал, что страх был изгнан из его разума, но он думал, что даже ветеран космического десанта испугался бы. Песчаные бури были полны призраков, которые говорили с ним пронизанными ненавистью голосами. В этом не было ничего нового - как разведчик, Джихар раньше сталкивался с безумием Варпа. Даже если это шокировало его, существуя на Кемосе, он всё равно мог это терпеть. Нет, то, что действительно испугало его, было то, что говорили голоса. Они рассказывали ему о галактике, где надежда была мертва, а правда похоронена, где Дети Императора были монстрами, которые охотились на слабых и наслаждались мучениями. Они показали ему высокого человека, одетого в цвета Третьего легиона, но ужасно испорченного прикосновением Хаоса и окружённого бесконечными криками мёртвых и проклятых. И лицо… лицо… Лицо было его собственным… Боевой клич Главный боевой клич Детей Императора - тот же самый, который они использовали во время Великого Крестового Похода: «Дети Императора! Смерть врагам Его! Столкнувшись с ненавистными Темными Эльдарами, они используют «Помним Коморраг!» и «Фулгрим жив!», против Легиона предателя Железных Рук они кричат «Смерть Горгону!», и показывают ещё большую ярость - они до сих пор помнят, кто предал их Примарха и оставил его в лапах Темных Эльдар.