Ересь Робаута

Сыновья преторианца Императора, Железные Воины - вечные защитники Империума. Из сотен могучих крепостей они следят за королевством своего отца и гарантируют, что предатели никогда не вернутся. Они являются хранителями верных и тюремщиками проклятых, мастерами осады и фортификации. Следуя учению Пертурабо, они не стремятся к славе на войне, только к максимальной эффективности, используя холодную логику и тактическую смекалку, не заботясь о подвигах или славе. Но в их сердцах, несмотря на их преданность делу Империума, горит горечь, отравляющая их душу, и они должны всегда быть настороже, чтобы не поддаться обману Губительных Сил. Происхождения Когда Темные Боги украли Примархов у Императора, они разбросали их по всей галактике. Сыновья Повелителя Человечества вознесутся к славе или позору в соответствии со своей природой и миром, в котором они оказались, зная, что они отличаются от всех вокруг. Но большинство из них не поймут, кто они на самом деле, пока Император не найдет их. Хорус узнает свою природу очень скоро, когда встретит своего отца на Хтонии, еще будучи ребенком, а Магнус знал это с самого его рождения, его интеллект был уже выше интеллекта большинства смертных. Что касается четвертого Примарха, то самый подробный отчет о его жизни можно найти в «Повелителе железа», биографии, написанной Соломоном Воссом со слов самого Примарха, рассказавшего свою историю во времена Ереси. Согласно книге, Пертурабо проснулся в большом кратере на дне утеса в мире, который жители называют Олимпией. Хотя он не знал, кем он был, он знал своё имя, имя, которое Император намеревался дать ему до того, как его украли: Пертурабо. Это был первый признак необычайного интеллекта Примарха, но далеко не последний. Взобравшись на скалу высотой в несколько километров, Пертурабо был найден солдатами города-государства Лохос и предстал перед своим лордом и господином. Даммекос, тиран из Лохоса, должен был стать приемным отцом Пертурабо. Что он разглядел, когда впервые увидел Примарха, никто не может сказать наверняка. Но это убедило его взять этого странного юношу под свою опеку и вырастить его как своего сына. Разум Пертурабо постоянно жаждал новых знаний и за пару лет он усвоил всё, что могли предложить нанятые отцом преподаватели, в то же время проявив себя как достойного тактика, помогая отцу во время многих военных конфликтов с его противниками. Его интеллект был идеально заточенным клинком, способным найти слабые места в любой обороне и с помощью Примарха, патовая ситуация, удерживающая города-государства Олимпии в состоянии вечного вооружённого нейтралитета на протяжении целых столетий, начала меняться. Несколько раз, управление армией передавали самому Пертурабо и каждый раз он вёл своих людей к безупречной и безжалостной победе. Говорят, что он действовал максимально жестоко, сделав из своих врагов пример, чтобы бескровно присоединить остальных, но другие говорят, что только после первой своей войны, Пертурабо познал все её ужасы и поклялся не наслаждаться чужими страданиями. При поддержке своего приёмного сына, Даммекос завоевывал город за городом, медленно создавая на горном мире целую империю. Но прежде чем он смог достичь своих амбиций - объединенной планеты под своим правлением - он погиб при, как говорят, несчастном случае, который многие считали делом рук Пертурабо. Независимо от истинности этих обвинений, известно, что тот, кого сейчас называют Лордом Железа, с каждым годом всё больше разочаровывался в методах своего приёмного отца. Даммекос полностью оправдал свой эпитет «Тиран», и жители городов, которые Примарх помог ему покорить, становились практически рабами. Это было не то, о чём мечтал Пертурабо, когда помогал Даммекосу. Юный Примарх хотел положить конец бесконечной вражде между лордами планеты, а не помогать утверждать власть деспота, правление которого было ещё хуже. Тем не менее, Даммекос был не только его приемным отцом, он был сюзереном Примарха, и Пертурабо высоко ценил свое слово даже в эти первые дни. Таким образом, вряд ли он имел какое-либо отношение к смерти Тирана. Пертурабо был законным наследником Даммекоса, но у него было много соперников среди слуг его приемного отца. Хотя ни один из них не был достаточно смелым или глупым, чтобы бросить ему вызов за власть над Лохосом, они делали все возможное, чтобы ослабить его влияние и заставить его вести с ними переговоры, позволяя им получить больше власти. Некоторое время Пертурабо терпел их мелкие игры, наказывая только тех, против кого он имел явные доказательства предательства. Но после десяти лет таких заговоров, когда его мечта так и не была достигнута из-за мелкой жадности и зависти мужчин и женщин, его терпению наконец пришел конец. Трупы дворян были разбросаны по всему банкетному залу, изуродованные почти до неузнаваемости. Все они пришли сюда этим вечером по воле Пертурабо, приглашенные рассказать о будущем Лохоса, считающие, что варвар, сидящий на троне Тирана, наконец-то понял, что не может управлять городом-государством без них. Но они были неправы. В тот момент, когда двери комнаты закрылись, Пертурабо поднялся со своего трона и поднял булаву. И так долго удерживаемый внутри огонь гнева, наконец, вырвался наружу. Мужчины и женщины, которые препятствовали видению Примарха из-за своих жалких амбиций, будто окаменели, впервые увидев его истинную силу. Они никогда не видели его в бою - такие низменные дела были недостойны их внимания - и они думали, что рассказы о его могуществе были просто преувеличением и пропагандой, распространяемой слабыми, грубыми умами солдафонов. Но они были неправы. Как оказалось, истории преуменьшали его мощь, так как Примарх не позволял себе сражаться в полную силу с обычными людьми. Это была бойня. Когда слуги Пертурабо, поклявшиеся никогда не говорить о том, что произошло этой ночью, открыли двери на рассвете, они увидели своего лорда, стоящего посреди бойни, смотрящего на то, что он сделал, широко раскрытыми глазами. Его оружие было брошено на землю, залито кровью предателей и лжецов. И все же, несмотря на то, что их хозяин теперь мог свободно управлять Лохосом, они видели только печаль, сожаление и ужас в его глазах. Когда он пришёл в себя, Пертурабо пришел в ужас от того, что он сделал. Хотя эти люди заслужили свою судьбу и спровоцировали его своими действиями, Примарх все же нарушил законы, которые он поклялся отстаивать. Все правители Олимпии делали то же самое на протяжении веков, но Пертурабо хотел быть другим. Именно тогда он поклялся никогда больше не совершать одну и ту же ошибку, всегда следовать закону и разуму и никогда не позволять своей ярости снова контролировать его. После произнесения этой клятвы он вернулся к своему заданию с вновь обретённой решимостью. Всего за несколько десятилетий Пертурабо объединил всю Олимпию под своим знаменем. Он очистил свое королевство от страха и горечи, которые удерживали другие владения в своей мёртвой хватке, воплотив в жизнь царство мира и свободы, защищенное созданными им революционным вооружением и собранными армиями. В то время как он стоял на вершине своего нового общества, он не правил как тиран, как все правители со времени наступления Эры Раздора. Вместо этого он позволил смертным, окружавшим его, управлять государством, лишь давая им указания и советы. По мере того как стало известно о процветании его королевства и его идеалах демократии, всё население восстало, чтобы свергнуть своих собственных повелителей и присоединиться к его растущей нации. Всё больше и больше городов-государств делали это на протяжении многих лет, пока, наконец, вся Олимпия не объединилась под присмотром Железного Лорда. Спустя почти столетие после прибытия Пертурабо в Олимпию его нашел Император Человечества. Он спустился в столицу мира со Своими Кустодес, проходя по идеальным улицам города, построенного в соответствии с превосходной архитектурой Пертурабо. Пертурабо ждал своего отца на пороге своего дома и сопровождающие Императора были удивлены, обнаружив, что сын их правителя находится не в роскошном величественном дворце и не в одной из титанических крепостей, возвышающихся над пиками, окружающими города. Вместо этого они обнаружили Пертурабо у дверей простого дома, где он провел последнее десятилетие, изучая древние записи и работая над своими изобретениями, зная, что Олимпия сможет существовать без него. Пертурабо посмотрел на отца с беспокойством в глазах. Он скрывал это, пока Император рассказывал ему о новорожденном Империуме, о своем желании покорить галактику во имя Человечества. Это было славное стремление, об этом не было и речи. Но Пертурабо не интересовала слава. И вот, теперь он позволил своим сомнениям проявиться на его лице. Он знал, что человек перед ним - если его вообще можно назвать человеком - увидит его эмоции. Как Он отреагирует, Железный Лорд не знал. Но его реакция раскроет большую часть намерений его Отца. Отбросит ли Он идеалы и философию Пертурабо, превратив Примарха в ещё одну машину разрушения и завоевания? Или Он примет его мечты и разделит их? Император улыбнулся, и на мгновение Пертурабо столкнулся не с завоевателем, пришедшим с небес с сотнями воинов, а со старым, мудрым и усталым человеком, который жил за этой маской. — Ты действительно мой сын, Пертурабо, — сказал Император голосом, преисполненным отеческой гордостью. Затем Повелитель Человечества рассказал Своему сыну о Своих истинных планах для человечества, и Железный Лорд услышал. Содержание разговора между Пертурабо и Императором остаётся неизвестным для всех, но это действительно успокоило разум Железного Лорда. Он оставил Олимпию в руках смертных правителей, которых он воспитал и обучил и отправился на Терру. Говорят, что, хотя население мира радовалось тому, что их благодетель наконец нашел свои корни, и приветствовало свою интеграцию в Империум с распростертыми объятиями, они провожали своего господина со слезами на глазах. На Терре Пертурабо встретил своего брата Магнуса Красного. Эти двое практически сразу крепко сдружились, объединенные их общим интересом к истории Человечества. Вместе они исследовали руины Старой Земли, стремясь раскрыть её секреты, и провели немало часов вместе, обсуждая философию давно минувших веков и секреты вселенной. В последующие десятилетия дружба между Примархами распространиться на их Легионы, и они будут сражаться во многих кампаниях бок о бок, особенно когда Тысяча Сынов всё больше отдалялась от остального Империума. Магнус сделал паузу в своем объяснении политических потрясений эпохи Флоренции. Он чувствовал, что его брат слышал, но не слушал. В его обычно кристально чистых мыслях была тень, сомнение, отравляющее его. Циклоп чувствовал, что Пертурабо хотел сказать ему что-то, но колебался. Он… не боялся, нет, точно не боялся, - Магнус сомневался, что что-нибудь в галактике могло бы напугать его брата — но… — Магнус, — начал Пертурабо, выдернув своего брата из размышлений. — Мне… мне нужен твой совет относительно кое-чего. Кое-чего, как я думаю, связанного с Варпом. Алый Король слушал рассказ Железного Лорда. Он узнал о чем-то, чего никогда не подозревал, и много раз проклинал себя за глупость, что не понял раньше: что Пертурабо был психически одарён - чуть больше чем большинство остальных Примархов. Его брат видел, всегда видел, судя по его истории, Варп-шторм недалеко от центра галактики. Он всегда видел его в ночном небе, прорыв реальности, который не видел никто кроме него. Магнус не мог представить, что чувствовал Пертурабо, видя то, что никто не мог видеть. По крайней мере, в случае с самим Магнусом он знал, почему он мог видеть больше своих учителей. Теперь источник беспокойства его брата был ясен: он волновался, что то, что он увидел, означало, что он был каким-то образом испорчен, тронут варпом, когда их забрали у отца. — Не волнуйся, брат, — сказал Циклоп, когда Пертурабо закончил. — Позволь мне объяснить тебе… Великий крестовый поход После своего пребывания на Терре Пертурабо принял командование Железными Воинами. До этого момента Легион использовался командующими Великим Крестовым Походом в качестве кувалды, оружие малой точности, но разрушительной силы. Их мастерство осадного дела и преданность своему долгу сделали их наиболее очевидным выбором, когда экспедиционные силы встречались с непреодолимой обороной или хорошо защищёнными крепостями. В таких кампаниях было мало чести и к тому времени, когда был найден их Примарх, среди Четвертого легиона начали распространяться волнения и сомнения. Однако все изменилось, когда Пертурабо принял командование легионом, созданным по его образу. Он научил их своей философии и подходу к войне и переименовал Легион в Железных Воинов. Затем Четвертый легион вернулся в Великий Крестовый поход с новой решимостью, готовый выполнить свой долг, несмотря ни на что и не ожидая почестей. Одобрения их отца было достаточно. «На войне нет славы, сыновья мои. Война слепа, непрощающа и безразлична. Пусть ваши братья наслаждаются своими победами, если они того пожелают. Это ложь, но она позволяет им терпеть этот ад. Но мы не так слабы, чтобы отворачиваться от правды: война - ужасная, отвратительная вещь. Но она необходима. Если мы хотим воплотить мечту Императора, то нам придётся стать солдатами, каких не видела галактика. Я наблюдал за вами, и видел чего вы стоите. Вы боретесь не за славу и не за честь, а потому, что это приказ, потому что это ваш долг. Вы видите войну не как возможность для героизма, а как математическое уравнение, которое необходимо решить как можно быстрее и проще. Вы уже оружие, в котором нуждается человечество, и будете им всегда. Вы Железные Воины! Выдержка из речи Пертурабо при принятии командования Четвертым легионом. Железные Воины были снова распределены по всему Великому Крестовому походу, при этом основная часть Легиона осталась под непосредственным командованием Пертурабо, а остальные присоединились к другим экспедиционным флотам. В течение следующего столетия они заслужили немало одобрения, превращая затяжные кампании в победоносные шествия, занимающие месяцы вместо десятилетий безуспешных противостояний. Беспокойство, которое они проявляли к смертным, сражавшимся на их стороне, стараясь не тратить жизни понапрасну, стало известным во всех флотах. Многие из самых разумных командиров Имперской Армии стремились быть назначенными под командование Железных Воинов, поскольку, хотя сыновья Пертурабо не искали славы, жизни тех, кто сражался с ними, никогда не были потрачены напрасно. Это не значит, что они не решались идти на риск: во время войны за кластер Мератар, сам Пертурабо убил десятки тысяч своим приказом, чтобы победить техно-повелителей региона, самопровозглашённых Черных Судей. Это принесло ему дружбу с Механикум, но, как говорят, Лорд Железа провел много ночей, размышляя над жертвами, которые он принес. Тем не менее, военные машины, которые он мог требовать от культа Марса в обмен за эту победу, значительно увеличили военную мощь его легиона. С этого момента, создания Легио Кибернетика сражались вместе с Железными Воинами во всех своих кампаниях, а Технодесантники Четвертого Легиона многому научились у Жрецов Бога-Машины. Покорение Мератара в конечном итоге окажется ценным сверх всякой меры, но это мало поможет успокоению совести Пертурабо. Помимо дружбы с Магнусом, Пертурабо, как правило, держался подальше от своих братьев. Он не мог заставить себя разделить радость, которую они испытывали в битве, и отказывался лгать тем, кто разделял его кровь. Это привело к тому, что он приобрел репутацию мрачного, задумчивого человека, которому было безразлично воинское братство и которого интересовала только холодная математика войны. Конечно, не все Примархи разделяли это мнение: сам Хорус признавал таланты Пертурабо, и его незаинтересованность в боевых наградах всегда вызывала улыбку Первого Примарха, так как это напоминало ему о его собственной гордости. Несколько кампаний вместе с Темными Ангелами заставили Лорда Железа восхищаться тактической проницательностью Льва Эль’Джонсона, хотя он был немного взволнован бесчувственностью, которую иногда мог проявить его брат. Пертурабо и Фулгрим никогда не были близки, хотя оба неохотно признавали мастерство друг друга - Повелитель Железа считал Фениксийца слишком сосредоточенным на славе, в то время как Примарх Третьего Легиона думал, что его брат был излишне поглощен раскаянием, отказываясь наслаждаться тем, для чего он был рожден. Хотя можно подумать, что Примарх Четвертого Легиона должен был чувствовать себя ближе к Лорду Десятого, учитывая их общий интерес к технологиям, Феррус Манус и Пертурабо полностью различались в своём отношении к подобному. Пертурабо считал, что каждое устройство должно служить Человечеству, в то время как Феррус считал, что машина по своей сути превосходит слабую человеческую плоть. Философия Десятого Примарха была ближе к философии Механикум, и полная, жестокая ирония этого не будет потеряна в грядущие мрачные дни. Но именно с Рогалом Дорном из Имперских Кулаков отношения Пертурабо были самыми напряженными. Повелитель Седьмого легиона был таким же экспертом по строительству и разрушению укреплений, как и Пертурабо, но то, что начиналось как простое соперничество между ними, быстро превратилось в горькое отвращение к методам войны друг друга. Дорн считал расчеты и планы Пертурабо трусливыми, в то время как Пертурабо полагал, что предпочитаемый Дорном метод штурма в лоб лишь приводил к излишним жертвам. Кроме того, собственное высокомерие Дорна и его желание признания и похвалы не сочетались с взглядами Пертурабо - вместо того, чтобы воспринимать это как урок, подобно Хорусу, он воспринимал это как личное оскорбление. Пертурабо уставился на труп своего сына с яростью в сердце и убийством в глазах. На противоположной стороне плиты Рогал посмотрел на него с непониманием в его взгляде.  — Зачем? — прорычал Пертурабо. — Почему твой первый капитан убил моего сына? Рогал пожал плечами. — Он сказал мне, что это был вопрос чести. Я верю Сигизмунду. Кроме того, это был поединок. У твоего сына был шанс отказаться. — Он оскорбил его. Он спровоцировал его! Не смей защищать своего драгоценного капитана! Я хочу, чтобы он понёс справедливое наказание! — Тогда ты будешь разочарован, — ответил Рогал холодным, как снег его родного мира голосом. — Я не думаю, что Сигизмунд был неправ. Теперь, мне пора… Примарх Имперских Кулаков повернулся и направился к выходу апотекариона ''Железной Крови''. Прежде чем он ушёл, Пертурабо вновь окликнул его: — О, это ещё не конец, Рогал. — Я так не думаю, ''брат''. — Затем лорд Седьмого легиона оставил своего брата с находящимся в стазисе трупом Берросса, убитого на дуэли Сигизмундом, капитаном Первой роты Имперских Кулаков. Число жертв уменьшилось, так как погоня за славой прекратилась, Четвертый легион увеличился в количестве, настолько, что он уступал только самому Жиллиману (пока не был найден Корвус Коракс, и Гвардия Ворона приняла учение своего темного Примарха). Но, несмотря на эту силу, Железные Воины не могли выставить на поле такое же количество воинов, как остальные Легионы. Силы Легиона были разбросаны по всей галактике. В районах Империума, которые все еще были нестабильны, сыновья Пертурабо были назначены на гарнизонную службу, охраняя линии снабжения остальной части Великого крестового похода. Целые гранд-батальоны были размещены к границам Империи Орков Урлакк-Урга, чтобы предотвратить распространение Вааагха этих чудищ. После одного сообщения, говорящего о чудовищных потерях в сражении с орками, Пертурабо решил обратиться за помощью к Хорусу. Не желая показывать свою слабость, Лорд Железа, тем не менее, понимал, что он не сможет победить Урлакка Урга, не уничтожив свой Легион в ужасной, мучительной войне, которая займет десятилетия. Ситуация просто не позволяла Воинам использовать свои сильные стороны. Хорус ответил на зов своего брата, убедив Императора сопровождать его в том, что будет последним сражением, когда Повелитель Человечества будет лично присутствовать на поле боя. Белые Шрамы под руководством своего Примарха Джагатай Хана также были призваны помочь очистить галактику от опухоли империи Урга. Так начался Улланорский крестовый поход. В то время как Железные Воины беспощадно атаковали позиции Орков, перетягивая внимание большей части Ваааагха на себя, а Белые Шрамы сеяли хаос и разрушения среди рядов ксеносов молниеносными набегами, Император и Хорус нанесли удар по самому Урлакку Ургу, убив зверя и разбив боевой дух его войск. После победы Император приказал провести большой пир на месте финальной битвы, и Четвертый легион получил большую часть похвалы - хотя львиная доля, как всегда, досталась недавно переименованным Сынам Хоруса. Когда Первый Примарх получил звание Воителя, Пертурабо радовался возвышению своего брата, видя Хоруса как того, кто мог бы лучше всего возглавить Великий Крестовый Поход в отсутствие Императора - хотя Повелитель Железа действительно питал беспокойство по поводу возвращения его отца на Терру, он доверял Ему и Магнусу. В последующие десятилетия Пертурабо был одним из самых ярых сторонников Хоруса, следуя его приказам беспрекословно и возвращая в Империум десятки систем. Преторианец Императора Спустя годы после Улланорского триумфа, Император призвал собрать своих сыновей еще раз. Беспокойство по поводу использования психических сил среди Легионов только усилилось с тех пор, как Хорус был назначен Воителем, несмотря на усилия Первого Примарха, направленные на то, чтобы заставить его братьев принять Библиариум в свои ряды. Император поручил Пертурабо построить амфитеатр на Никее, где соберется Конклав, а Повелитель Человечества вынесет свой приговор. Хотя Пертурабо был обеспокоен тем, каким будет окончательное решение его отца, он последовал его указаниям, создав место, достойное такого важного события. Во время дебатов Пертурабо высказался в пользу библиариума. Он сказал своим братьям, что их враги не перестанут использовать Варп в качестве оружия, если они откажутся от этого. Помимо его дружбы с Магнусом, чьё молчание он не мог объяснить, в его словах была холодная, жестокая логика. Для Железного Лорда не использовать оружие, особенно такое полезное, как библиарии, было не просто глупо: это было оскорблением для всех тех, чьей смерти можно было избежать, если бы там был один из психически одаренных. К явному облегчению Железного Лорда, Император одобрил его мнение и объявил, что все Легионы теперь будут использовать Библиарии в своих рядах. Пертурабо уже создал один в своем Легионе и решение Императора послужило подтверждением правильности его действий. Немедленный гнев Русса отбросил на его радость тень, но следующие слова Императора вызвали у Лорда Железа настоящий шок. По воле Императора Пертурабо и его сыновья вернутся с Ним на Терру, где они укрепят Императорский дворец и систему Сол в целом. Пертурабо, который никогда не искал почестей своих братьев, должен был стать преторианцем самого Императора. Магнус был рад воссоединению со своим братом, но Рогал Дорн не обрадовался подобному решению. Лорд Имперских Кулаков считал себя гораздо более достойным такой чести, чем Пертурабо, и публично оспорил решение Императора. Его доводы остались неуслышанными, а самого Дорна устыдили, сказав, что именно его действия доказали его неспособность занять должность Преторианца. Взбешённый, Дорн ушел и повёл свой Легион к самым смертоносным и трудным боевым зонам Великого Крестового Похода. Несмотря на то, что он чувствовал себя недостойным чести, оказанной ему отцом, Пертурабо решил приложить все усилия для выполнения своей новой задачи. Он отозвал половину своего легиона, оставив остальную часть для того, чтобы укомплектовать гарнизон, который еще не получил человеческие войска, чтобы заменить их и завершить кампании, в которых уже участвовали Железные Воины. Вместе с десятками тысяч своих сыновей он приступил к работе в системе Сол. Чтобы не испортить высшую красоту Императорского дворца, он вывел оборону за пределы планеты, построив цепь пустотных станций и крепостей астероидов в поясе Мандевилля системы Сол. Ни один корабль не мог войти или покинуть окрестности Терры, не будучи обнаруженным. За этим первым кругом обороны Преторианец построил сотни скрытых гарнизонов и артиллерийских постов. Шло время, пока семена ереси росли в сынах Империума. Затем до Терры дошли новости: Олимпия была атакована. Олимпийская война Родной мир Четвертого легиона, который дал легиону десятки тысяч рекрутов, был окружен могучим флотом породы ксеносов, известной как Хруд. Инопланетяне, которые считались стертыми с лица галактики в предыдущей кампании Железных Воинов, вернулись с самой грани забвения, чтобы отомстить. В сообщениях Астра Телепатика рассказывалось о сотнях имперских кораблей, которые считались утерянными, потерявшись в Варпе и использовались ксеносами для осады Олимпии. Хруд Хруд, также называемый «Темпораферрокс», считается одним из древнейших видов галактики, наряду с Эльдар и самими Орками. Они распространяются по звездам как чума, и, несмотря на неоднократные попытки уничтожить их, они, кажется, всегда появляются снова. Хруды имеют гуманоидную форму, с экзоскелетом, позволяющим им изменять свои тела по желанию. Они обладают способностью искажать ткань времени и пространства вокруг них, хотя неизвестно, является ли это психической силой или каким-то естественным умением. В течение многих столетий агенты Ордо Ксенос пытались поймать Хрудов живыми - так как вскрытие, любимая форма исследования ксенобиологов Империума, была невозможно из-за того, что погибшие существа практически мгновенно растворялись. Но пока никому этого не удалось. Империум впервые столкнулся с Хрудами во время Великого крестового похода. Железные Воины возглавили кампанию истребления против них и понесли большие потери в этой войне. Уникальная физиология Хрудов сделала их проклятием тактики Четвертого легиона, которая в значительной степени опиралась на технологии, которые ломались в присутствии ксеносов. Сам Пертурабо присоединился к битве, добавив силы своего Экспедиционного Флота к уже присутствующим, и остановил наступление инопланетян, прежде чем, казалось бы, уничтожить их. Так считалось до того момента, пока они не напали на Олимпию в начале Ереси. После недолгого совещания с отцом, Пертурабо было разрешено возглавить небольшую элитную армию своего Легиона для защиты его родного мира. С десятью тысячами Астартес, миллионами солдат Имперской Армии и сотней кораблей Примарх Железных Воинов прошел через Варп на полной скорости. Во время путешествия в Море Душ начался шторм, и к тому времени, как флот прибыл в Олимпию, его треть была потеряна в Варпе. Пертурабо обнаружил, что его мир все еще держится против ксеносов, хотя когда-то величественные города были разрушены орбитальной бомбардировкой. Орбитальная защита, которую он установил, была сломлена не благодаря каким-либо навыкам ксеносов, а благодаря их численности. Люди Олимпии вели отчаянную войну в своих подземных бункерах и разрушенных крепостях, сражаясь против Хрудов, которые сами были ночными подземными существами и, таким образом, имел значительное преимущество. Дети учеников Пертурабо храбро сражались, возглавляемые последними выжившими легионерами олимпийского гарнизона. Освободительный флот ударил по Хрудам, словно молот. Пертурабо сам руководил действиями, сравнительно легко нанося вред судам - большинство сил ксеносов уже совершило высадку на планету, оставив только символическую силу для защиты своих кораблей. Железные Воины с небольшим усилием заняли орбиту своего родного мира, а затем начали контратаку на пришельцев. В более раннем возрасте корабль носил название ''Принципио''. Пертурабо стоял на командной палубе, читая информацию, бегущую по экрану планшета, который он держал во время раздачи приказов своим офицерам. Его разум мог легко сделать две вещи одновременно. Ему нужно было знать, как Хрудам удалось приобрести такой флот. Даже если ксеносам каким-то образом удалось избежать его чистки десятилетиями назад в таких количествах - во что ему все еще было трудно поверить - в составе флота было что-то странное. Хруды были мусорщиками, собирающими корабли из всех космических свалок в галактике, чтобы компенсировать их кажущуюся неспособность строить свои собственные. И все же этот флот… Он был почти целиком сделан из имперских кораблей. Тут было что-то не так… Он застыл, достигнув точки, которую искал ''Принципио'': последняя запись, прежде чем корабль был потерян в Варпе и его команда уничтожена существами, живущими в Море Душ. Она гласила: «Последний день на борту. Хруд прибудет завтра. Надеюсь, ''Принципио'' хорошо борется с олимпийскими ублюдками. Как только битва на орбите была выиграна, Пертурабо и его люди спустились в Олимпию, как боги из мифов. Они с беспощадной яростью наносили удары по ксеносам, прорываясь сквозь их ряды, чтобы соединиться с остатками выживших. Примарх привел с собой лучших воинов своего Легиона, ветеранов сотен кампаний, которые все сражались в первых войнах против Хрудов. Они сражались с яростью, которую могут показать только те, кто сражается за свой родной мир, и разгромили основную силу ксеносов в одной битве. Битва произошла на руинах прекрасного Лохоса, города, который принял на себя основной удар мстительного нападения ксеносов из-за его важности для Пертурабо. На этот раз Хруды не столкнулись с испуганным смертным населением планеты или его безнадежно уступающими по численности защитниками. Они столкнулись с гневом Примарха и его избранных сыновей. Железные Воины нивелировали странные способности ксеносов новейшим вооружением, найденным Примархом на забытых мирах и переделанным по его чертежам. Это были орудия войны, чье использование было отвергнуто Империумом, но Пертурабо был преторианцем самого Императора, и он полагал, что ситуация действительно требует решительных действий. Используя древние секреты, которые были способны разрушить саму ткань времени и пространства, Пертурабо лишил Хрудов величайшего преимущества, хотя последствия для Олимпии до сих пор остаются неопределенными. Однако даже после того, как их основная армия была уничтожена, тысячи и тысячи хрудов остались разбросанными по поверхности и пещерам Олимпии. Под командованием Пертурабо Железные Воины начали чистку своего родного мира, собрав огромные костры, на которых должна была сгореть испорченная плоть пришельцев. Очищение Олимпии заняло месяцы, в течение которых сам Пертурабо был целью многих атак со стороны Хрудов. Ксеносы знали о его присутствии и хорошо помнили, кто именно руководил кампанией уничтожения, направленной против них. Но, защищённый своим Железным Кругом - стаей роботизированных телохранителей, которых он создал сам и существование которых вызывало большую обеспокоенность у более пуританских группировок Механикума - Примарх Четвёртого Легиона пережил все покушения их и захватил немало своих убийц. От них он услышал много тревожных вещей - ксеносы утверждали, что Лорд Железа был предан своей собственной кровью, что его родственники помогли инопланетянам выжить и процветать после его чистки. Они утверждали, что им были переданы корабли, с которых они начали свое мстительное наступление на Олимпию. Конечно, Пертурабо не верил в это. Он казнил заключенных, когда стало ясно, что они не дадут никакой ценной информации. Были ли у него сомнения тогда, пока они не подтвердились самым ужасным образом, никто, кроме него, не знает. Приливы ереси По возвращении с Олимпии, Пертурабо узнал правду о Ереси. То, что он отверг, как заговоры сумасшедших ксеносов в безнадежной надежде поколебать его доверие к своим братьям, оказалось абсолютной позорной реальностью. Легенды гласят, что когда он услышал эту новость, его ярость была такова, что весь Имперский дворец пошатнулся. Такие слухи, вероятно, можно назвать преувеличением, однако нельзя забывать, что Примархи были существами, далеко выходящими за пределы нашего нынешнего понимания генетического ремесла, которое их создало. Хорус успокоил своего брата и попросил его сосредоточить свои силы на укреплении Терры, в то время как Воитель собирал силы Империума, чтобы уничтожить Легионы предателей. После того как Император и Магнус ушли в глубины Дворца, ведя собственную войну, Лорд Железа организовал оборону в случае, если семь Легионов, посланных на Истваан, каким-то образом потерпят неудачу в своей миссии. Сначала они должны были освободить Марс от предателей, которые поклялись в верности Жиллиману. Пертурабо послал одного из своих Триархов, офицеров своего Легиона, которые лично посоветовали ему забрать Красную Планету из рук еретиков. С тридцатью тысячами Железных Воинов под его командованием, Барбан Фальк поклялся не возвращаться на Терру, пока повстанцы не будут подавлены. Марсианские войны Инквизиции известно очень мало о том, что произошло на земле священного Марса в темные времена Ереси. Архивы сильно пострадали за десять тысяч лет, но, похоже, с самого начала в них так мало было сказано о так называемом «расколе Марса». Из-за скрытного характера культа Марса и произошедшего безумия это неудивительно, но целые отряды Ордо Еретикус собрали то, что считается достоверным отчетом о самых мрачных днях Красной планеты. Считается, что Архипредатель потратил много десятилетий, переманивая многих Механикум на свою сторону, обещая поделиться многими знаниями, собранными во время своего падения в ересь, а также освободить от многих ограничений, которые Император, в Своей мудрости, наложил на некоторые технологии и пути развития. Когда в систему Сола пришло известие, что Жиллиман и трое его братьев выступили против Императора вместе со своими Легионами, Красная Планета погрузилась в пучину гражданской войны, которая будет разворачиваться на многих мирах кузницах и форпостах Культа Марса. Кельбор-Хал, Генерал-Фабрикатор Марса, был пойман в ловушку в своей кузнице Олимпа Монс легионами скитариев-предателей и почти всеми Титанами Легио Темпестус. Он держался, используя свои значительные армии и мудрость, но был полностью отрезан от остальной части Механикума. Поскольку единственный человек, способный координировать различные лоялистские силы на Марсе, был изолирован, остальная часть Красной планеты погрузилась в дикую анархию. Бесчисленные сокровища и знания, которые пережили Эпоху Раздора, несмотря ни на что, были потеряны в огне предательства. Еще больше было уничтожено, когда предатели, стремясь вернуть знания, которыми они обладали во время Темного века технологий, открыли печально известные хранилища Моравица, выпустив множество ужасов и вирусов, которые распространились по всей поверхности мира. Влияние Хаоса превратило целые города-кузницы в кошмарные места, которые лоялисты должны были очистить ядерным огнем, разрушая тот небольшой прогресс, который был достигнут в терраформировании Марса после Объединения. Когда Барбан Фальк вернулся на Терру, его сопровождало менее трехсот Астартес, он доложил своему Примарху, что его миссия выполнена. Все великие города-кузницы Марса были либо в руках лоялистов, либо уничтожены и у Повелителей Красной Планеты были силы, необходимые для защиты от остатков сил предателей. Кельбор-Хал и Олимпа Монс были спасены от осады предателей, и Генерал-Фабрикатор вскоре сможет начать снабжать Преторианца необходимыми ему припасами. Точные детали того, что Фальк и его люди видели и делали на Марсе, никому не известны, поскольку они никогда не говорили об этом. «Я больше не Барбан Фальк, отец. Этот человек умер в Ноктис Лабиринте. Я - Кузнец Войны. Месяцы спустя, Мортарион и выжившие после Истваана V вернулись и был раскрыт полный масштаб предательства Жиллимана. Больше не позволяя своей ярости прорываться наружу, Пертурабо сосредоточился на укреплении Императорского дворца. Если раньше он старался не искажать красоту владений Императора, то теперь он больше не интересовался такими вопросами. Он сорвал фрески, на создание которых ушли десятилетия, и демонтировал такие произведения искусства, которые человечество никогда раньше не видело, чтобы поставить реакторы и форты на их место. До сегодняшнего дня репутация Железных Воинов как бескультурных варваров всё ещё сохранилась в умах терранов. Миры-крепости Пока галактика горела в пламени Ереси, Железные Воины оставались стойкими перед лицом предательства своих братьев. Хотя большая их часть вернулась на Терру, тысячи легионеров остались на своих местах, командуя укреплениями, которые они построили в бесчисленных мирах. Когда до них дошли известия о предательстве Робаута, эти воины решили сражаться с Архи-Предателем до последнего. Они отняли у предателей миллионы жизней, и чаще всего командир крепости не позволял предателям захватить укрепление, загодя спланировав механизм самоуничтожения. Несмотря на очевидную цену таких действий, предатели нападали на цитадели Железных Воинов, где бы они их не находили, не желая оставлять врагов в своём тылу. Имперские Кулаки особенно рьяно участвовали в штурмах подобных крепостей, хотя и никогда не вступали на территорию Олимпии. Самым известным из этих опорных пунктов является Шаденхолд. Во главе с военным мастером Барабасом Дантиохом, это была крепость, расположенная в подземной пещере мира под названием Малый Дамантин. В течение более чем стандартного терранского года, Барабас удерживал силы, состоящие из тысяч легионеров, миллионов смертных солдат и нескольких титанов-предателей, силами всего пары сотен легионеров и смертных солдат. Когда Императорский Титан прорвал оборону и всё, казалось, было потеряно, Барабас активировал заряды, которые он установил у основания шпиля, в который он превратил форт Шаденхолда, убив тысячи предателей и уничтожив сам Титан. Точная судьба Дантиоха остается неизвестной, но ходят слухи, что он смог спастись, телепортировавшись на корабль предателей на орбите с оставшимися людьми. Независимо от правды, о нем никогда больше не слышали, но его имя стало легендой среди Железных воинов. Пертурабо также перестал укреплять оборону городов, сосредоточившись на защите Дворца. Возможно, он думал, что предатели будут заботиться только об окончательной победе и игнорировать смертных. Возможно, ему действительно было все равно, его сердце ожесточилось от немыслимого предательства. Но он превратил Императорский дворец в крепость, которую галактика никогда не видела прежде. Малкадор шёл медленно, его тело наконец сдавало под давлением возраста. Следуя за Сигиллитом по коридорам крепости, Пертурабо задумался, не связано ли это с исчезновением его отца и брата во Дворце с момента его возвращения на Терру. Два существа - нестареющий генетический полубог и Его самый верный советник, человек, которому сила живого божества позволила жить гораздо дольше отведённого срока - проходили мимо чудес давних времен, сохраненных полями стазиса. Пертурабо увидел картину улыбающейся женщины, чьи глаза, казалось, скрывали правду вселенной; каменная плита, покрытая писаниями на нескольких языках, которые он не узнавал; и бесчисленное множество других. Наконец они остановились перед обычной книгой в кожаном переплете. — Император знает о твоём… интересе, скажем так, к работе того, что вы с Магнусом называете Фиренци Полимат, Пертурабо, — сказал Малкадор, его голос всё ещё был сильным и ровным, несмотря на хрупкость его тела. — Он так же знает, что вы пытались воплотить его замыслы в жизнь… и достигли определенного успеха. Пертурабо пожал плечами. — Я приложил все усилия, но есть некоторые части его работы, которые я не мог понять. Не то чтобы схемы были невозможны, но… — Скорее, они были неполными, верно? … Но тебе понадобится больше, чтобы сломить предательство Жиллимана. Война придет сюда, Пертурабо… это неизбежно. Ты знаешь это так же хорошо, как и я, Император, или даже Робаут. Архипредатель может покорить всю галактику, но пока Терра стоит, он не победит. Вот почему он придет сюда, и поэтому мы должны быть готовы. Пертурабо ничего не сказал. Нечего было добавить к правде слов Сигиллита. — И вот почему… — Малкадор ввел код деактивации в стазисном поле книги… — Я верю, что это тебе пригодиться. Осада Терры После многих лет кровавого, неумолимого конфликта, силы Жиллимана наконец достигли системы Сол. Когда первые корабли орды предателей появились из Варпа, они увидели, что Пертурабо не сидел сложа руки, пока они разрушали империю его отца и убивали Его подданных. Миллионы предателей погибли в первые минуты штурма, их корабли были полностью уничтожены объединенным огнем сотен аванпостов, атакой которых руководили самые одаренные сыны Лорда Железа, чтобы нанести максимальный урон. Однако Жиллиман предвидел оборону Терры и разместил в авангарде только корабли, которыми он был готов пожертвовать. Смерть многих его союзников, включая целую роту его собственных сыновей, хладнокровно принесённых в жертву, была использована колдунами под его командованием, чтобы вызвать орду демонов, которые начали штурм фортов, позволяя остальному флоту беспрепятственно пройти. Тысячи верных Космодесантников, дислоцированных в этих цитаделях, погибли, сражаясь с демоническими легионами, их судьба стала примером того, что случится с человечеством, если Жиллиман победит. На Титане таинственные странствующие рыцари Сигиллита удерживали свои позиции, и говорят, что они сразили мерзость, которая изменила бы ход войны, если бы она добралась до Терры. Поскольку на их пути больше ничего не оставалось, Легионы Предателей и их рабы спустились на Тронный мир миллионами, и колыбель Человечества вновь сгорела в огне братоубийственной войны. В течение нескольких недель силы Жиллимана наносили удары по стенам Императорского дворца, а на орбите флот предателей сражался против множества оборонительных сооружений, которые установил Пертурабо. Хорус, Пертурабо и Мортарион возглавляли защитников. Воитель и Лорд Смерти, сражались вместе со своими воинами, а Пертурабо, к его огромному недовольству, оставался за линией фронта, командуя действиями лоялистских сил. Три Примарха решили, что Повелитель Железа лучше остальных подходит на роль главнокомандующего. Лоялисты сражались, следуя приказам Пертурабо, в то время как нападение предателей потонуло в анархии, поддавшись губительному влиянию Варпа. Это сыграло на руку лоялистам, но Пертурабо был в ужасе, увидев вырождение Легионов своих братьев своими глазами. А потом Хорус Луперкаль, самый уважаемый брат Пертурабо, умер от клыков Сангвиния, некогда самого благородного из них. Форрикс наблюдал, как его отец слушал доклад из Врат Вечности. Триарх оцепенел, не мог думать, не мог действовать. Он уже испытал это чувство - когда они вернулись с Олимпии и узнали, что Жиллиман предал Империум. Это было ощущение разрыва вселенной, когда нечто, что считалось невозможным, внезапно случается. Хорус был мертв. Хорус. Примарх бывших Лунных Волков, который сменил имя своего легиона в знак уважения к служению Империуму. Первый и величайший из сынов Императора. Воитель Империума Человека… — Пусть Шестнадцатый Легион удерживает свою позицию, — наконец сказал Пертурабо, выводя Форрикса из ступора. Триарх снова посмотрел на Лорда Железа. Лицо Пертурабо было нейтральным, как будто то, что ему только что сказали, было обычным докладом, а не смертью его собственного брата. Большинство бы ничего не увидели за этим фасадом спокойствия, но Форрикс был Железным Воином и Триархом. Он знал своего отца больше, чем любая другая душа в галактике, за исключением Императора и нескольких его сыновей. Пертурабо мог казаться внешне спокойным. Внутри он кричал. Потеря Хоруса привела Шестнадцатый Легион в отчаяние, и Пертурабо едва смог удержать над ними контроль. Несмотря на это, он был вынужден бросить целые части Дворца, позволяя предателям возобновить наступление с подкреплением в виде оторвавшихся от кровавой резни беззащитного населения Терры Кровавых Ангелов. В какой-то ужасный момент казалось, что все было потеряно, а затем из абсолютной темноты пустоты за пределами системы Сол пришли Третий и Восьмой легионы. Поединок Мастеров Осады Появление Повелителей Ночи и Детей Императора в сочетании с уничтожением Сангвиния руками Сынов Хоруса, казалось, изменило ход битвы, но окончательный результат был еще далеко не определен. Из своего командного бункера Пертурабо предсказал, каким будет следующий ход Жиллимана и призвал своего брата Магнуса присоединиться к нему в Имперском дворце. С тяжелым сердцем он потребовал, чтобы небольшой отряд Астартес остался на стенах, пока он и его брат готовились к неизбежному моменту, когда в дворец войдет Жиллиман и его когорты. Жертвенной силой руководил Кузнец Войны, еще один из Триархов Пертурабо. С тысячей воинов он держал ворота Имперского дворца против объединенных элитных сил трех Легионов более часа, прежде чем умер, как говорят, от руки Рогала Дорна. Жиллиман, Дорн и Эль’Джонсон наконец достигли внутреннего пространства Императорского дворца в сопровождении своих лучших воинов. Когда они шли к Золотому Трону, руководствуясь психическим резонансом, они встретили последнюю линию защиты Пертурабо: Кавеа Феррум, лабиринт, достойный легенд. Кавеа Феррум За стенами Императорского дворца, в частях здания, превосходящего размерами материк, секции которого были полностью разрушены и перестроены Пертурабо, находится Кавеа Феррум. На сегодняшний день это предпоследняя линия обороны Императора, прямо перед Кустодес, охраняющих сам Золотой Трон. Кавеа Феррум - это чудо архитектуры, основанное на проектах Древней Земли и созданное гением Железного Лорда. Это лабиринт, который не поддается никаким попыткам картографировать его и, кажется, нарушающий законы физики из-за использования математики и теорий, которые нормальный разум не смог бы даже представить. Даже разум Астартес или Примарха не сможет понять архитектуру лабиринта, без предварительного знания о его строении где случайные и нелогичные повороты ведут к цели. Сегодня только Кустодес путешествуют через Кавеа Феррум, хотя понимают ли они его логику или нет, неизвестно никому, кроме самих стражей Императора. Жиллиман смог найти вход, но он недооценил хитрость Пертурабо. Сила, которой он руководил, была разделена и Лев с Рогалом, следуя обманчивому эху и издевающимся шепоткам, встретились с двумя своими братьями. Лев Эль’Джонсон встретился с Циклопом Магнусом, освобожденным от своих обязанностей в этот последний час, в то время как Рогал Дорн встретился с Пертурабо, сойдясь в первой настоящей битве. С той роковой ночи в банкетном зале он всегда сдерживался. Когда его сыновья сотнями гибли под прицелом глупцов и ксеносов, он сдержался, перенаправив свой гнев на лучшее планирование. Когда его мир горел в пламени предательства, он сдержал свой гнев, направив его на спасение как можно большего числа своих людей. Когда его брат умер, он сдержал своё горе, сосредоточившись на выполнении долга, который передал ему мертвый Воитель. Всему настаёт конец. Когда он встретился взглядом со своим братом и увидел только ненависть и жажду крови, Пертурабо из Олимпии перестал сдерживаться. Он позволил огню ярости течь по его венам. В отличие от безумия, которое бушевало в душе его брата, это не было бессмысленным гневом, подчинением внутреннему зверю. Это было принятие своей истинной сущности, разрушение фасада цивилизованности и подавление человечности. Он больше не был Пертурабо, строителем, ученым, великодушным правителем и мастером, который проводил дни в своей мастерской, творя чудеса. Он был властелином железа и собирался убить Рогала. Он поднял, двуручный молот, который был дарован ему Хорусом, когда он вернулся на Терру, и молча посмотрел на своего брата, с тысячью проклятий, оставшихся несказанными и обещанием мучительной смерти в глазах. Два Примарха сражались в течение нескольких часов, ярость Рогала Дорна схлестнулась с холодным гневом Пертурабо. Они много раз ранили друг друга, пока наконец не дошли слухи о том, что произошло в Тронном зале. Фулгрим был здесь, а Жиллиман мёртв. Ультрамарины бежали. Крича от бессильной ярости, Рогал нанес последний удар, отбрасывая Повелителя железа, но прежде чем он смог убить его, сыновья Пертурабо встали напротив него, чтобы защитить своего падшего отца. Казалось, что повелитель Имперских Кулаков намеревался убить их всех, но по слову своего Первого Капитана он решил покинуть Терру, пока это не стало невозможным. Поднявшись с земли, Пертурабо побежал туда, где сражался его отец, и убил Жиллимана. Преторианец обнаружил, что Император умирает, и вместе с Магнусом поместил Его на Золотой Трон, прежде чем активировать поле стазиса и превратив своего отца в величайшую жертву этой войны. Говорят, что Железный Лорд работал с механической точностью, с лёгкостью понимая чудесные механизмы Трона и сохраняя идеальное спокойствие. Только после того, как Магнус подтвердил, что их отец теперь в безопасности, он упал на колени, оплакивая все, что он потерял. После Ереси: Железные Клетки Мой брат убил мои мечты. Я смотрю на то, чем стал Империум, и я должен сдерживать свои слезы. Почему, Робаут? Зачем? Я видел твоё королевство Ультрамар во время Великого крестового похода. Пятьсот миров, объединенных под вашей эгидой, образец того, чего человечество может достичь. Я видел в сердце ваших людей мужество и честь, их уверенность и силу. Единство во имя идеала мира и просветления. Это было то, чем мог быть Империум, и вы предали все это, поддавшись обещаниям демонов и лжи богов. Теперь Империум, каким его видел я - каким его видел наш отец, - мертв и то, что стоит на его месте, является насмешкой над идеалами, за воплощение которых мы отдали так много. Своим предательством ты отравил душу самого Человечества, и теперь тирания и угнетение - единственный путь, который позволит нам выжить во вселенной, которая ненавидит нас. В Империуме всё ещё есть благородство, чистота, но я не дурак. Я никогда не был, хотя теперь я хотел бы быть. Тогда, возможно, я бы не видел будущее этой империи так же ясно, как сейчас. Я вижу только гибель для человечества в будущем. Только война, война без конца, пока не настанет день, когда свет Астрономикона не погаснет, и галактика не утонет в крови человечества. И всё же, я буду стоять. Я буду сражаться. Я не позволю своим сомнениям проявиться. Мои сыновья заслуживают лучшего, чем отец, страдающий от неопределенности, и каждое столетие битвы дает еще нескольким поколениям, еще нескольким миллиардам - право жить в относительном мире. Стоит ли оно того? Иногда я… Из частных писем Примарха Четвертого Легиона, незаконченных. Сразу после Ереси Железные Воины присоединились к усилиям по восстановлению Империума. Их навыки были почти такими же полезными в те времена, как и во время самой Ереси, так как сыновья Четвертого легиона были ответственны за восстановление сотен миров, которые либо были потеряны во время вторжения предателей, либо имели прямой союз с ними. Железные Воины также построили тысячи цитаделей по всей галактике. Эти цитадели и по сей день считаются одним из самых полезных и желаемых любым имперским командиром стратегическим объектом. После того как галактика была очищена от остатков Легионов Предателей, Железные Воины решили охранять врата двух адских миров, в которые отступили их своенравные братья. Остальная часть Империума считала это глупостью и пустой тратой ресурсов, которые можно было бы лучше использовать в других местах. Но Пертурабо был непреклонен, и ни одному лорду Терры не удалось переубедить Примарха Четвертого легиона в том, что предатели были мертвы, уничтожены безумием, господствующим в Гибельном Шторме и Оке Ужаса. Теперь, конечно, мы знаем, что он был прав. Вокруг двух Варп-штормов был создан гигантский пояс форпостов, превратив целые миры в крепости. Кадия, когда-то мир джунглей и изобилия жизни, превратилась в единую гигантскую цитадель. Гарнизон Железных Воинов постоянно дислоцирован у Кадианских Ворот, готовый отразить любые рейды Хаоса. Двойные круги, окружавшие прорывы в ад, назвали Железными Клетками и Четвертый Легион взял на себя обязательство охранять их вечно. Многие силы из других Легионов приходили на помощь во время великих вторжений с Ока и Гибельного Шторма, но Железные Воины всегда были теми, кто останавливал первый штурм. В этом сорок первом тысячелетии Железные Клетки подверглись нападению со стороны другого врага, которого Пертурабо не мог предвидеть. Тау, раса ксеносов с восточной окраины, завоевала значительную часть региона и их расширение привело эту расу в опасную близость к Гибельному Шторму. Тау предприняли несколько атак на аванпосты Железных Воинов в регионе, очевидно, не понимая, к чему могут привести подобные действия. В последние годы Триарх, отвечающий за надзор за Гибельным Штормом, призвал к массовому крестовому походу против Тау, чтобы полностью уничтожить их, прежде чем они смогут нанести серьезный ущерб Железной Клетке, сдерживающей ублюдков-сыновей Жиллимана. Хонсю наблюдал за приближением вражеских сил, стоя на стенах бастиона Гидры Кордатус. Гвардия Ворона пришла в количестве, превосходящим силы Железных Воинов. С другой стороны, чего еще ожидать от Легиона Предателя, специализирующегося на генетических злодеяниях, разводящих монстров, чтобы пополнить свои ряды, даже если это означало еще большее ухудшение их родословной? Числа были единственной вещью, которая имела для них значение, и даже так они должны были тащить миллионы смертных рабов в мир, который они надеялись захватить. Это была одна из величайших крепостей Железных Воинов, построенная для размещения и защиты одного из их самых ценных хранилищ и объектов культивирования. Ничто не может сломать эти стены… Что-то в море врагов привлекло внимание Хонсю. Фигура, создающая порядок посреди абсолютного хаоса. Великолепный, высокий силуэт, слишком отдалённый, чтобы рассмотреть, но привлекающий внимание. Он внезапно появился в середине огромного колдовского круга, исписанного тайными знаками из крови сотен убитых рабов. Существо было невозможно описать любым способом, который имел смысл. Он был окутан тенями и излучал темный свет; это было воплощение смерти и извращение жизни. Оно кричало молча, но его голос - который он мог слышать даже здесь, на парапете - был глашатаем конца времен. Он знал это существо, хотя никогда не думал, что увидит его. Хонсю повернулся и начал спускаться по стене, уже пытаясь вызвать своего командира. Он должен был предупредить других защитников. Коракс был здесь. Организация Прошло время, и Пертурабо сражался во многих войнах Империума, и в конечном итоге Примарх накопил слишком много ран. Он потерял правую руку в битве при Себастусе IV, где в последний раз встретился с Рогалом Дорном - изгнав Демонического Примарха обратно в Око. Его левый глаз был вырван военачальником темных эльдар на Корусиле V после нескольких месяцев жестокой, изнурительной кампании. Рана за раной вынуждала Пертурабо все больше полагаться на аугментику вплоть до битвы при Уларане в конце M32, где он, наконец, был заточён в Дредноут. С тех пор Пертурабо впал в транс и иногда выходил из него. Периоды его сна увеличивались каждый раз. Чтобы уравновесить потерю лидерства, он дал гораздо более широкие полномочия своим Триархам, а также право выбирать замену, если один из них погибнет, пока Примарх спал. С тех пор три Триарха разделили командование Четвертым Легионом, один из которых остался в Олимпии, другой - в Кадии, а третий - в границах Гибельного Шторма. Ниже Триархов стоят Кузнецы Войны, которые получают звание, подобное рангу Мастера Роты или Великого Капитана в других Легионах. Каждый из них командует гранд-батальоном, сила которого зависит от его назначения. Некоторые воины управляют одной ротой, защищающей мир от рейдеров ксеносов. Другие могут вести тысячи Астартес в величайшие битвы и войны, в которых в настоящее время участвует Империум. Убеждения Из Железа Рождается Сила. Из Силы Рождается Воля. Из Воли Рождается Вера. Из Веры Рождается Честь. Из Чести Рождается Железо. Нерушимая Литания До Ереси Железные Воины были защитниками Человечества, считая себя хранителями бесчисленных триллионов граждан Империума стремящихся к невиданному ранее идеалу. Мечта, которой Пертурабо поделился со своим отцом - создать цивилизацию истинной свободы, свободы от разъедающего прикосновения Варпа, свободы от мелких капризов тиранов, свободы от темноты, скрывающейся в звездах, - была мечтой истинного благородства и чистоты. Но эта мечта была разрушена, когда Жиллиман впервые продал свою верность Хаосу. Пока их Примарх впадал в меланхолию, Железные Воины страдали. Они потеряли то, что имело для них значение: дело, за которое стоит бороться. Человечество нужно было защитить, но это была далеко не такая вдохновляющая цель, как Великий крестовый поход. Вера в возвышении человечества к утопии была сломлена, когда они наблюдали, как Империум на протяжении веков становился все более тираническим, распространяя невежество и страх там, где когда-то он приносил свет и мир. Тем не менее, несмотря на их растущие волнения, Железные Воины терпят. Они делают все возможное, чтобы миры, находящиеся под их командованием, оставались как можно ближе к идеалам Крестового похода и сражались в вечных войнах так, чтобы это не пришлось делать никому другому. Тот факт, что, вопреки предшествующей ереси, Четвертый легион во многом признан людьми Империума за его усилия и жертвы, помогает им сохранять веру в Человечество. Они также приняли веру Императора больше, чем другие легионеры, и многие из легионеров полагают, что Император однажды вернется, чтобы снова вести Человечество к славе и процветанию. А до тех пор их обязанностью является защита Империума и они не потерпят неудачи. Боевая доктрина Большинство Легионов используют тактику точечного удара, следуя стратегии «клин», одобренной самим Воителем Хорусом и до сих пор используемой его сыновьями с большим успехом. Астартес, будучи элитной силой и часто присутствующей в небольшом количестве, специализируются на выявлении и атаке ключевых целей, будь то вражеские офицеры или стратегические локации. Не так важно для Железных Воинов. Когда Четвертый Легион выходит на поле, а не защищает свои бесчисленные крепости, он делает это с подавляющим числом. Тысячи и тысячи легионеров, несущих серые с жёлтым цвета железных воинов, с машинами смерти размером с дом и целыми имперские полками на их стороне. Сыновья Пертурабо сражаются в планетарном масштабе, беря под свой контроль все поле боя, на которое они прибывают - или неохотно отдают эту власть Мастеру войны, если таковой был назван. Наблюдение за развёртыванием Четвертого Легиона - впечатляющее зрелище. Их мастерство в области логистики превосходит всё, что можно увидеть в Администратуме, и более одного мятежного мира просто сдались, увидев ряды танков, готовых разрушить стены его городов. Железные Воины также очень тесно связаны с Адептус Механикус, начиная с марсианских войн. Они - один из немногих Легионов, которые могут призвать Легио Титаникус и быть уверенными, что божественные машины ответят на их зов. Миры-кузницы, находящиеся под их защитой, без колебаний доверят им свои силы скитариев. Последний шанс Традиция в Четвертом легионе, как утверждают, была установлена самим Пертурабо, всегда предлагать врагу шанс сдаться. Независимо от того, является ли враг мятежником, ксеносом или проклятым Хаосом предателем, большинство позаботятся о том, чтобы врагу была предоставлена возможность бросить свое оружие перед началом битвы. Однако в большинстве случаев это предложение отклоняется, а в редких случаях, когда предложение принимается - в основном, когда они сталкиваются с мятежниками, восставшими против несправедливого правления, - наказание, является жестким. Родной мир Олимпия была впервые заселена во время Темного века технологий. В тот момент это был мир, богатый рудой, но к тому времени, когда первые Варп-штормы ввергли галактику в Эпоху Раздора, она была лишена всех своих ценных ресурсов, чтобы прокормить вечно голодные кузницы других планет. Теперь этот мир - жемчужина цивилизации, которая бросает вызов свету во тьме галактики. Большие города, созданные по образцу собственных схем Пертурабо, покрывают его поверхность, и он окружен кольцом орбитальных станций, которые ни разу не пали за десять тысяч лет. Олимпия, защищенная Легионом, - последнее эхо мечты Пертурабо. Его поверхность, разрушенная во время войны против Хрудов, была восстановлена Четвертым легионом, в то время как великие верфи, которые вращаются вокруг планеты, должны были быть восстановлены с нуля. Поверхность мира все еще похожа на ту, что была во времена юности Пертурабо: совокупность городов-государств, связанных общей верностью Железным Воинам и преданностью Императору. В основном из их рядов Легион набирает не только своих членов, но и бесчисленных слуг, которые позволяют ему функционировать, а также вспомогательные полки. Более материальные потребности Железных Воинов — боеприпасы, тяжелая поддержка и обслуживание кораблей - покрываются орбитальными палубами и другими мирами системы, превращенными в миры-кузницы частями Механикус, которые в давние времена вступили в союз с Пертурабо. Вербовка и Геносемя В эпоху Великого крестового похода большинство новобранцев Железных Воинов происходили из самой Олимпии. Теперь, когда Легион так сильно разбросан, каждый гранд-батальон отвечает за свой набор, хотя родной мир всё ещё платит свою десятину молодыми юношами. Дети из различных миров под присмотром Железных Воинов, а также некоторые из рожденных в полках Имперской Армии назначены сражаться вместе с Четвертым Легионом. Когда первые воины Четвертого легиона были введены на Терру, в начале того, что станет Великим крестовым походом, процент отторжения имплантатов был очень низким. Это позволило Легиону очень быстро расти, а в последующие годы, пополнять свои потери более эффективно, чем другие Легионы. Генетическое семя Пертурабо было лишено каких-либо отклонений и, несмотря на то, что командиры требовали от своих Апотекариев ускорения работы, для восполнения своих потерь, его качество сохранялось на протяжении всего Великого Крестового Похода и кошмара Ереси. Но это изменилось после создания Железных клеток. Поскольку большинство из воинов расположились так близко к двум величайшим Варп-штормам галактики, Железные Воины начали страдать от последствий своей преданности своему долгу. Мутации распространились по их рядам. Стало обычной практикой удалять мутировавшие органы и заменять их аугментами или клонированной плотью из предыдущих образцов тканей. Когда мутации в Легионере становятся слишком серьёзными, его прогеноидные железы удаляются, однако это грозит всему Легиону медленным вымиранием. Способность Железных Воинов получать свежий генетический материал от их Примарха уменьшалась с момента его заключения, поскольку, хотя это все еще возможно, Дредноут, в котором находится его оставшаяся плоть, более сложен, чем любой другой в Империуме, и Технодесантники Легиона не хотят рисковать его повреждением. Боевой клич Железные Воины сохранили тот же боевой клич со времен Ереси: «Железо внутри, железо снаружи!», Столкнувшись с членами Легионов Предателей, они также используют «За Терру и Преторианца!» в память об Осаде. Однако, как правило, сыновья Пертурабо не являются приверженцами такого эмоционального проявления на поле битвы, предпочитая сосредоточить свой ум на сотнях расчетов войны или на врагах перед ними.