Ересь Робаута

Немногие Легионы Предателей пали так же низко, как Имперские Кулаки. Однажды они возглавляли наступление армий Империума, своей непревзойдённой дисциплиной и холодной яростью присоединяя всё новые миры. Но теперь они воины, а не солдаты. Сыновья Седьмого Легиона потеряли всё единство в пламени неудачи и предательства и теперь от их Легиона осталось лишь название, разбросанные по Оку, они выполняют приказы своего бога в обмен на защиту - единственное, что мешает им впасть в безумие, горящее в душе их Примарха… Происхождение Десять тысяч лет назад, Император Человечества восстал из тьмы Эры Раздора, чтобы принести новый свет галактике, окутанной тенями. Объединив Терру и собрав знания Тёмного Века Технологий, Он подготовил грандиозный план по освобождению галактики от угрозы ксеносов и суеверий. Одним из Его инструментов была Имперская Истина, идея просветления, которое должно было распространиться среди звёзд. Вторым и, возможно, даже более значительным, были Примархи: двадцать непревзойденных существ, сочетавших в себе лучшие достижения человечества и гены самого Императора. Они должны были стать генералами Его Великого Крестового Похода, лидерами армий, которые Он создаст по их образу. Но были сущности, у которых были другие планы. Перед завершением работы Императора, Губительные Силы, также известные как Изначальный Уничтожитель или Темные Боги, украли Его сыновей и разбросали их по всей галактике. Все они оказались в мирах, населенных людьми, и все они так или иначе достигли своего индивидуального величия, пока их отец не приходил за ними - но не большего, чем Рогал Дорн. Пока его братья покоряли свои родные миры, он стал править целым скоплением планет. Седьмой Примарх был найден на ледяном мире Инвит. Несмотря на суровый климат, эта планета была домом для значительного количества людей. Несколько веков назад, жители Инвита заново открыли технологию, необходимую для путешествий между мирами, и построили царство, охватывающее всю систему. Тем не менее, хотя они и обладали космическими кораблями и ограниченной способностью к варп-перемещениям, оставшиеся жить на планете придерживались своих племенных традиций, формируя кланы и охотясь на диких зверей, населявших негостеприимную планету. Они верили, что таким образом смогут сохранить силу своего духа и не позволить благам цивилизации развратить их. Мало что известно о раннем детстве Примарха Имперских Кулаков. Он был найден и усыновлен Домом Дорна, величайшего клана Инвита. Как и многие другие Примархи, его непревзойденный гений и боевые способности привлекли внимание старейшин и Патриарх Дома избрал его своим наследником. Те немногие отчеты, которые остались о том времени, когда Дорн управлял Кластером Инвит, описывают его как время великого мира и процветания, когда еще несколько миров были открыты и добавлены в коалицию исследовательскими командами Дорна. Если бы Император нашёл Своего сына в то время, несомненно, Инвит стал бы жемчужиной Империума. Но первыми, кто нашёл скопление миров, были не корабли Повелителя Человечества, а зеленокожие. С окраин Кластера Инвит пришли сотни и сотни племен Орков, намеревающихся разграбить богатства человеческих миров. Это был не Вааагх! во главе с одним Варбоссом, а несколько равных групп, контролируемые десятком варбоссов и собранные вместе по прихоти их жалкой пародии на разум. Обнаружив угрозу, Дорн собрал значительные силы, чтобы встретить ксеносов. Первые стычки всегда заканчивались победой людей: орки не могли сравниться с тактической проницательностью Дорна, а их ярость не могла противостоять жесткой дисциплине защитников Инвита. Но поскольку сражения продолжались, всё больше племён орков стягивались к кластеру Инвита, привлечённые обещанием хорошей драки. В то время Великий Крестовый Поход еще не завершился и целые империи зеленокожих во главе с их ужасающими вожаками всё ещё загрязняли галактику своим присутствием. Кластер Инвит был близок - галактически говоря - к нескольким из них, и их Повелители, услышав о гиганте в желтой броне, который с такой невиданной эффективностью сопротивлялся волнам зеленокожих, отправились посмотреть на это чудо. Фаланга До того, как Император нашел своего седьмого сына на Инвите, Рогал Дорн нашел развалины того, что станет флагманом его звездного королевства. Корабль, созданный во время Темного Века Технологий, находился на орбите Инвита, настолько изломанный, что никто не мог назвать причины его нынешнего состояния. Дорн восстановил его, получив космическую крепость, обладающую большей огневой мощью, чем небольшой флот. Он перенёс правительство кластера на борт корабля, путешествуя из мира в мир, чтобы обеспечить единство и процветание Кластера Инвит, а также охотясь на пиратов и рейдеров ксеносов. Когда появились первые куски будущего Ваааагха! Дорн повел ''Фалангу'' в бой и с легкостью победил их. Корабль был потерян в битве против семи Космических Скитальцев, уничтожив их всех, но получив при этом фатальный урон. Сам Дорн был на борту, управляя крепостью в последние минуты её существования, но команда вынудила его эвакуироваться, утверждая, что его люди всё ещё нуждаются в нём. Война против орков длилась годами, и Дорн становился всё мрачнее по мере продолжения военной кампании. Потеря его флагмана, ''Фаланги'', в битве против нескольких Космических Скитальцев, собранных Ваааагхом! ударила по нему сильнее всего. Этот корабль был не только политическим сердцем его королевства, но и хранилищем многих реликвий Примарха, памятных вещей от его давно умершей приемной семьи. Если бы кто-то попытался определить, когда душа Рогала Дорна была впервые затронута тьмой, то, вероятно, можно было бы указать именно на этот момент - хотя многие другие Примархи пережили аналогичные потери, но смогли не пустить в сердце тьму. Капсула дрейфовала во тьме космоса, в одиночестве, игнорируемая гигантами, обстреливающими друг друга в бесконечной черноте космоса. Дорн наблюдал за последними моментами сражения через сенсорный массив капсулы, наблюдая за последними моментами флагмана сквозь бесконечные столбики цифр и красных точек. ''Фаланга'' была его домом более пятидесяти лет. Это было троном его королевства, но более того, это было единственное место, где он действительно чувствовал себя спокойно. И теперь оно исчезло, и его самые верные слуги исчезли вместе с ним. Он выживет, он знал это. Хотя он никогда не видел капсулу до этого дня - по правде говоря, он даже не знал, что она существует - Дорн не сомневался, что его люди оснастили её лучшими из доступных технологий, чтобы гарантировать, что он выживет, даже если случится немыслимое. Он выживет, и спасательные команды найдут его. Но это знание было слабым утешением перед лицом потерь, которые он понёс сегодня. Несмотря на то, что она забрала с собой шесть кораблей ксеносов, ''Фаланга'' была уничтожена. Пока он наблюдал, её реакторы - двигатели, которые простаивали веками до того, как инженеры Рогала пробудили их, - наконец взорвались. Вместе с крепостью погибли тысячи его самых ценных членов команды и советников, а также сотни дипломатов и администраторов, которые помогали ему контролировать Кластер. Это была катастрофа гораздо более серьёзная, чем потеря огневой мощи и она вполне могла знаменовать начало конца Кластера Инвит. По сравнению с этим потерю немногих реликвий, которые он хранил в своих личных покоях на борту древнего корабля, даже не стоило упоминать - и всё же, к своему стыду, он не мог не чувствовать боли от их утраты. Он должен был вынести из этого урок: его люди пожертвовали собой, чтобы защитить его, потому что это было необходимо. Потому что они верили, что у него есть силы, чтобы спасти Инвит от угрозы Орков. Глядя на свой замок, горящий в космосе, Рогал из Дома Дорн поклялся, что, несмотря на цену, эта жертва не будет напрасной. Дорн был вынужден перенаправлять всё больше ресурсов кластера на военные нужды и набирать всё больше солдат. Пока Примарх сражался на линии фронта, среди его подданных начало разгораться недовольство перед лицом потерянных жизней и всё ухудшающихся условий жизни. Анализ использованной тактики подтверждает, что Дорн вел войну со всей гениальностью и мастерством одного из сыновей Императора, но человеческий разум не так легко убедить, особенно когда их детей забирают на войну против зеленокожих. В Кластере Инвит случился раскол, и Рогал Дорн был вынужден тратить драгоценные военные ресурсы, подавляя восстания против его предполагаемого «тиранического» правления, что позволило Оркам продвинуться дальше и превратить целые миры в руины. Таким образом, семя горечи было посеяно в сердце Дорна: пока он делал все возможное, чтобы защитить своих людей, они обернулись против него, не принимая необходимость жертв. В ответ он ввел военное положение на всех планетах, которые все еще находятся под контролем его сил. Именно в этот момент, когда казалось, что надежды не осталось и силы Дорна приготовились к финальному сражению против зеленокожих, явился Император. С сотней кораблей, сопровождающих Его флагман, ''Буцефал'', Он пришел на помощь своему сыну. Орки, удивленные внезапным подкреплением, отступили после того, как Повелитель Человечества лично взял на абордаж один из кораблей орков и убил Варбосса, напавшего на Инвит. Император наконец нашёл своего сына, но это воссоединение едва ли заслуживало праздника, как в случае с нахождением других Примархов. Инвит был потерян, его поверхность превратилась в пустоши заражённые спорами зеленокожих. Планета была эвакуирована и подвергнута орбитальной бомбардировке, в то время как Рогал и его отец наблюдали, как родной мир Примарха горел по его собственному приказу. Затем Повелитель Человечества пообещал своему сыну, что он отомстит инопланетянам, потому что теперь у него была своя собственная армия: Легион, сформированный по его образу. Астропатические послания были посланы хором Императора, и силы Великого Крестового Похода поспешили исполнить волю своего господина. Со всей галактики, Седьмой Легион собрался у руин Инвита и помог сокрушить Вааагх! орков с такой яростью, что даже по сей день, десять тысяч лет спустя, зеленокожие всё ещё избегают этой области пространства. Как только планеты были освобождены от заражения ксеносами - хотя они всё ещё считались потерянными для Человечества после того, как сражения были завершены - Легион во главе со своим Примархом систематически уничтожал каждую империю ксеносов, которая послала войска на Инвит. Император сражался вместе с Дорном в этом походе, вскоре к нему присоединился Хорус, который руководил другими кампаниями. Со временем, ещё один Примарх, Мортарион, присоединился к крестовому походу против Орков. В этой жестокой войне мести, Дорн воссоединился со своими сыновьями и изучил их сильные стороны и навыки. У Седьмого Легиона было много причин принять учения Примарха о военной мощи и необходимости навести порядок в галактике. В первые дни своего появления, он использовался Императором для помощи в Объединении. Тогда Терра была не величайшей драгоценностью в короне Империума Человечества, а миром, раздираемым тысячелетиями войны и разделенным на сотни фракций. К тому времени, когда первые Астартес были созданы в секретных лабораториях Императора, большая часть завоевания Тронного Мира была завершена, однако оставалось немало очагов сопротивления и остальные планеты системы Сол всё ещё не присоединились к молодой империи. Седьмой легион был в авангарде завоевательных сил, сражаясь со многими ужасами Старой ночи, которые всё ещё угрожали Терре. За свою храбрость и решимость, с которой они сразили остатки тьмы, они получили название «Имперские Кулаки», потому что наблюдать за ними на войне означало увидеть воплощение гнева Императора. Теперь, когда их Примарх возглавил их, они были готовы вернуться к Великому Крестовому походу и нести галактике просветление болтером и клинком. Великий крестовый поход В запрещенных инквизицией архивах первых дней Великого Крестового похода, Имперские Кулаки считаются одним из самых дисциплинированных Легионов. Ярость, которую они проявляли в сражениях против ксеносов, была исключительной даже по сравнению с другими Легионами Астартес - и горе всем зеленокожим, которые встречались на их пути. Седьмой Легион специализировался на быстрых и невообразимо мощных атаках на штабы противника, научившись штурмовать крепости и превращать их в руины в рекордные сроки. Это было связано с изменением военной философии Дорна после потери Инвита: вместо того, чтобы укреплять свои владения, лучше уничтожить врага, прежде чем он сможет до них добраться. Горе от потери его родного мира из-за ксеносов изменило Рогала Дорна, и это отразилось на его Легионе. Хотя никто из его братьев никогда не станет оспаривать способности Дорна как генерала, его характер вызывал опасения задолго до Ереси. Большинство других Примархов имели монолитную индивидуальность, сила которой могла заставить смертных людей упасть в обморок просто при встрече с ними. Дорн, однако, был противоречивой и измученной душой и испытывал резкие смены настроения. Порой он был одержим славой даже ценой жизни своих людей, а в другой момент он шёл на все, чтобы сократить потери. Эта двойственность нашла своё отражение среди его Легиона. Два высших офицера его Легиона, Первый Капитан Сигизмунд и Мастер Хускарлов Архам - личная охрана Дорна - стали воплощением этой двойственности. В то время как Архам был голосом разума, который соответствовал его званию защитника Примарха, Сигизмунд был чемпионом Дорна. Он возглавлял элиту Имперских Кулаков, всегда был в авангарде сражений, в которых участвовала его рота, и заслужил немалые почести и признание во время Великого крестового похода. «Что есть наша жизнь? Долг. Какова наша цель? Служение. Кто мы? Наша клятва. Кто мы без клятвы? Ничто. Какова наша клятва? Всё. Кому мы приносим эту клятву? Императору и Примарху. Часовня Храмовников во время Великого крестового похода Милитаристские убеждения Рогала привели его к тому, что он требовал от своего легиона абсурдный уровень дисциплины, наказанием за провал в которой была казнь. В то время как некоторые из его братьев выступали против подобных мер, в конечном итоге, это был легион Дорна и только ему было решать как его вести. Седьмой Примарх зачастую был достаточно резок, не колеблясь, высказывая свое мнение, и многие из его братьев были взбешены его критикой. Он обвинил Альфария в трусости, Магнуса в чрезмерной зависимости от психических способностей, Лоргара в наивности и, несмотря на их схожие воинственные верования, едва не подрался с Ангроном. Но именно с Пертурабо из Железных Воинов, владыка Имперских Кулаков не ладил больше всего. Четвертый и Седьмой Легионы сражались вместе в одной кампании. В Шраване, Железные Воины и Имперские Кулаки вели войну вместе с Детьми Императора и Лунными Волками против породы ксеносов, известной как Бадун. Детали этой войны утеряны в веках, но инопланетяне были легко подавлены мощью четырех Легионов, как и следовало ожидать. Однако в конце кампании между Дорном и Пертурабо разгорелся ожесточенный спор, и флоты их Легионов почти открыли огонь друг по другу, прежде чем Пертурабо, по совету Хоруса, отозвал своих людей и покинул систему - но перед этим поклявшись не поддерживать и не сражаться вместе с Имперскими Кулаками. Сегодня только сам Повелитель Железа и сидящий в Оке Ужаса Демон знают об истинной причине спора. Кузнец Войны оскорбил его отца, и хотя он, вероятно, не имел в виду то, что сказал, честь требовала, чтобы они встретились в кругу клинков. Судьба Инвита была темой, о которой сыновья Дорна не хотели говорить, и даже шуточное упоминание их родного мира было поводом для порки. У Сигизмунда не было иного выбора, кроме как бросить вызов Берроссу на дуэль - победить его и напомнить ему держать язык за зубами в следующий, когда он окажется среди Имперских Кулаков. Вначале воин отказался и Сигизмунд оскорбил кузнеца, обвинив его и весь его легион в трусости. Конечно, это сработало - сыновья Пертурабо, несмотря на весь их стоицизм, не терпели подобных оскорблений. Берросс знал, что не сможет победить Сигизмунда - он сражался не хуже остальных Астартес, но Сигизмунд был чемпионом своего Легиона. Когда он, наконец, принял вызов, это было не ради чести, но чтобы стереть оскорбление. Это должен был быть быстрый бой, который закончится победой Сигизмунда и позволит им забыть об этом. Но сейчас… … Ужас сковал его движения, когда он смотрел на труп воина, которого он ещё совсем недавно называл братом. Он не хотел этого. Железный Воин был немного медленнее, чем ожидал храмовник, и меч пронзил его торс, пробив два сердца и убив его, прежде чем у того было время моргнуть. Подобные происшествия случались в кругах и раньше, но для Сигизмунда это был первый раз, когда он убил своего брата, и кровь на его руках казалась слишком насыщенной. Когда он посмотрел на них, остальная часть помещения взорвалась яростными криками. В этом бою было много зрителей, как из его Легиона, так и из Четвертого. И все они видели, как он убил Берросса. Это, подумал он, будет иметь последствия. Он ещё не знал, насколько масштабными эти события будут. Десятилетия спустя, когда Пертурабо призвал Хоруса и Отца помочь в уничтожении орочьей империи Улланор, он намеренно проигнорировал Дорна, несмотря на неоспоримое мастерство своего брата в борьбе с зеленокожими. Это лишь углубило раскол между Примархами и вскоре Седьмой Легион в открытую начал называть Железных Воинов трусами, только и способными расстреливать противников издалека, скрываясь за стенами своих крепостей. Когда Император созвал Совет Никеи, Дорн не занял никакой позиции в споре. Его Легион всегда использовал Библиариум, но даже если он признал его полезность, Примарх Имперских Кулаков всё ещё не доверял пользователям психических сил. Поскольку решение Императора находилось на рассмотрении, он собрал всех своих библиариев на борту своего флагмана, чтобы исполнить решение Отца, каким бы оно ни было, было легче. Однако, прежде чем Повелитель Человечества принял свое решение, ужасное происшествие убило всех собравшихся, практически уничтожив весь Библиариум Имперских Кулаков. Рогал, вскоре вернулся на корабль, но обнаружил лишь трупы его сыновей и оплавленные секции корабля. Массак и его братья боролись изо всех сил, но этого было недостаточно. Их мечи пылали психической силой, каждый удар уничтожал их ненавистного врага - но его место тут же занимало два других. Не было никакой надежды на подкрепление: тысячи библиариев сразу же приказали запечатать секцию корабля. Запах крови и железа подавлял, проходя прямо через фильтры их капюшонов, как будто их и не было. Твари перед ними были бесформенны: они были и не были там в одно и то же время, оставляя после себя впечатления, тени памяти, оставляющие пламя, напоминая форму мифических демонов старой Земли в душе воинов. Это были существа Эмпирея, шедшие сквозь реальность, пересекая… что именно? Хищники Варпа нередко атаковали имперские корабли, когда их поле Геллера отключались во время перехода, но корабль был вне Моря Душ. Тем не менее, в самом сердце их зала собраний, где они сидели в медитации, ожидая указа Императора, вспыхнул огонь и из него вышли существа. Теперь в реальности была огромная трещина, через которую можно было увидеть образы чистого безумия. Объединенным взрывом психической силы, они выжгли первую волну существ, но из прорыва тут же вышло ещё одно созданное варпом существо. Однако этот не был простым сгустком первобытной ярости, с которыми сражались библиарии. Это было высокое чудовище из красных мышц и черного железа, державшее в каждой руке топор с рунами, которые горели нечестивым огнем. И в то время как другие звери изливали свою ненависть в бессловесных криках из невозможных звуков, это существо говорило: — Я Скарбранд, колдуны. Я ваш конец! За этим существом - этим лордом проклятых, этим принцем кровопролития и ненависти - повалили тысячи существ. Уже сокративших численность библиариев. И именно тогда шестьсот пятьдесят шесть оставшихся сынов Дорна, пойманных в ловушку с демонами, начали умирать, а Кхорн засмеялся в Море Душ. Последними библиариями Имперских Кулаков были те, кто не присутствовал на собрании, потому что задержались по той или иной причине. В последующие годы они умирали один за другим, по, казалось бы, обычным причинам, в то время как имплантация геносемени Рогала молодым псайкерам систематически терпела неудачу. Когда Ересь началась, в рядах Седьмого не осталось ни одного псайкера, что можно считать благом, так как их судьба среди поклоняющихся Кхорну была бы незавидна. На протяжении веков, Инквизиция и Тысяча Сынов исследовали этот вопрос и ничего не нашли. Это полное отсутствие доказательств заставило некоторых поверить в то, что в дело были вовлечены Темные Ангелы, спровоцировавшие потерю психически одаренных сыновей, чтобы оставить их Примарха открытым для прикосновения Бога Крови. Хотя это остается только теорией. Помимо печали от гибели стольких его сыновей в том, что в то время казалось несчастным случаем, Дорн был в ярости, когда вместо него, защищать Терру избрали Пертурабо. Он считал, что звание Преторианца должно было принадлежать ему и его легиону, а не трусливым землекопам Железных Воинов. В то время как Пертурабо оставил Никею удостоенный одной из величайших наград, Легион Дорна был ослаблен, лишенный поддержки психических сил, которые, как объявил сам Император, были необходимой частью Великого Крестового Похода. В последующие годы, Имперские Кулаки удвоили свое рвение в Великом Крестовом Походе, завоевывая всё больше и больше миров для Империума, несмотря на то, что их библиарии не оправились от потерь. В то же время безрассудство Дорна и его командиров усилилось, как и потери, которыми они платили за каждую победу. Чтобы компенсировать это, целые поколения были украдены с планет, завоеванных Седьмым, оставив за собой лишь обломки рухнувших цивилизаций. Жалобы были отправлены Хорусу и Терре, но масштаб Великого Крестового Похода был настолько велик, что потребовалось бы что-то намного более серьёзное, чем жалобы гражданского населения, чтобы привлечь внимание к действиям Примарха. Затем произошел инцидент на Черауте. Система Чераут была домом для конфедерации человеческих миров, которые отказались от интеграции в Империум. В течение многих лет её правители сопротивлялись имперской военной машине, и дело дошло до того, что Воитель Хорус попросил троих своих братьев раз и навсегда решить эту проблему - развертывание сил, редко встречающееся в истории Великого Крестового Похода. Фулгрим из Детей Императора, Дорн из Имперских Кулаков и Конрад из Повелителей Ночи привели элиту своих Легионов в Чераут. Там, где Имперская Армия не могла продвинуться годами, Астартес сломали оборону всего за несколько месяцев. Руководство защитников было ликвидировано ударными командами Повелителей Ночи, в то время как Седьмой и Третий Легионы уничтожили их крепости одну за другой. Через девяносто четыре дня после прибытия Примархов в систему, Чераут сдалась Империуму. Однако на разрушенных улицах бывшей столицы конфедерации Конрад Керз увидел, как его брат Дорн приказывает казнить заключенных, несмотря на капитуляцию их командиров. Керз был в ярости от этого. Он противостоял своему брату, требуя, чтобы его люди прекратили свои казни сию же секунду и отдали пленных его легионерам. Но Дорн не послушал Спасителя Нострамо. Он сказал Конраду, что эти люди должны быть наказаны за то, что они осмелились противостоять Империуму, чтобы другие не сделали то же самое и не разрушили всю империю, оставив разобщённое человечество на потеху ксеносам. Он обвинил Короля Ночи в трусости, утверждая, что Керз был слишком слаб, чтобы сделать то, что было необходимо и что его потворствование смертным станет его погибелью. После этих слов Примарх Восьмого Легиона накинулся на своего брата. Он напал на Дорна и чуть не убил его, прежде чем Фулгрим оттащил его от Лорда Имперских Кулаков. Потом, Фениксиец узнает, что Керз действовал не просто из-за ярости от оскорбления его идеалов, но потому, что слова Дорна вызвали видения разрушения и предательства. К тому времени, когда правда этого видения будет раскрыта, однако, будет слишком поздно. Дорн немедленно покинул Чераут со своим Легионом, оставив двух своих братьев разбираться с завоёванной системой. Разъярённый нападением, Дорн поклялся, что заставит Керза заплатить. В то же время, слова Спасителя Нострамо эхом метались в его голове, и он начал сомневаться. Он знал, что Керз был одним из любимых сыновей его отца, и что его взгляды, вероятно, были такими же, как и у него. Кроме того, несмотря на свое презрение к Пертурабо, он знал, что Железный Лорд поддерживал подобные мысли. Оба они отказались признать присущую человеку слабость и необходимость сильного руководства независимо от их согласия. В глазах Дорна такое отношение привело бы только к большему количеству разрушений, как случилось с Инвитом. Предатель рассказал своему брату ту же самую ложь, которой он заразил свой собственный Легион: что Император был слаб и оставил Великий Крестовый Поход, оставив галактику, отдав её в руки недостойных смертных. Даже Хорус, когда-то величайший из них, превратился в простого дипломата, даже сейчас пытавшегося договориться с человеческими вырожденцами, интегрировавших ксеносов в своё сообщество. Эта конкретная информация вызвала ярость Дорна, поскольку Воитель был одним из немногих братьев, кому он доверял и кем он восхищался. И все же доказательства, которые показал ему Жиллиман, - пикты и официальные сообщения от так называемого Интерекс - было невозможно опровергнуть. Жиллиман рассказал Дорну о своем желании вернуть бразды правления Империума тем, кто заслужил их и был способен сделать выбор, необходимый для выживания Человечества. Рогал Дорн попался на ложь своего брата и посвятил себя и свой легион делу восстания Жиллимана. В ответ владыка Ультрамаринов рассказал своему брату о своих планах и о месте, где они будут приведены в действие: системе из пяти планет, известной как Истваан. Ересь: Зверство и Резня Истваан был приведен к согласию несколько десятилетий назад контингентом Гвардии Ворона. Согласно записям Великого Крестового Похода, это было образцовое присоединение, хотя и не мирное. Народ Истваана сопротивлялся приходу Империума не потому, что не хотел воссоединения с Террой, а потому, что Имперская Истина вступала в конфликт с их религией. Девятнадцатому легиону потребовалось несколько месяцев, чтобы сокрушить их храмы и самым ясным образом продемонстрировать, что их боги не настоящие и что им не нужно бояться их возмездия. После этого, причин сопротивляться у Истваанцев не осталось Однако, когда пришли Имперские Кулаки, система объявила свою независимость. Вардус Праал, Имперский Губернатор, оставленный Гвардией Ворона, отказался от своих клятв и присоединился к старым культам Истваана, которые, очевидно, пережили чистки Астартес. Вся планета последовала за ним в его восстании. Если бы Дорн не знал истинную цель за этим восстанием, он, несомненно, осудил бы Коракса за его неспособность правильно присоеденить планету. Четыре Легиона собрались на Истваане, число, которое не видели со времен Улланорского Триумфа. Ультрамарины, Кровавые Ангелы, Железные Руки и Имперские Кулаки собрались вместе, и многие, кто не знал, что будет дальше, задавались вопросом, что в системе могло бы задействовать применение такой подавляющей силы. Официальная причина состояла в том, что Жиллиман попросил своих братьев прийти, чтобы продемонстрировать, что Империум не потерпит разногласий внутри своих границ, но это было крайне хлипким оправданием. Тем не менее, никто не мог предполагать истинный ужас запланированного. Четыре Примарха провели совет и разработали план по захвату планеты и наказанию главаря мятежа. Все Легионы отправили выбранные силы на третью планету системы. Эти группы воинов ликвидируют зенитные орудия и позволят второй волне беспрепятственно десантироваться. Планета падет до конца дня - так как ей противостояла мощь четырех Легионов. Но все инквизиторы знают, что произошло вместо этого. Примархи послали на Истваан тех своих сыновей, которые, как они считали, не последуют за ними, решив очистить свои Легионы от верности Императору, прежде чем начать свой Темный Крестовый Поход против Повелителя Человечества. Пока их сыновья сражались с повстанцами, они приказали своим флотам открыть огонь по планете. Они выпустили вирус Пожирателя Жизни, оружие, использование которого было запрещено всем, кроме сыновей Императора. Первые снаряды биоинженерной чумы упали на землю в тот же момент, когда Астартес одержали победу над повстанцами. В считанные мгновения ужасающее биологическое оружие очистило планету от жизни, убив восемь миллиардов мирных жителей и нанеся ужасные потери Космодесантникам, прежде чем флот вновь открыл огонь. И все же план Архипредателя не был полностью успешным. Несмотря на чистку четырех Примархов-предателей, в их Легионах были те, кто оставался верным и избежал отправки на Истваан. Когда пришли приказы бомбардировать планету, эти несколько верных душ предупредили своих братьев о том, что должно было произойти, а затем скрылись в варпе, пытаясь предупредить Терру о предательстве. Из немногих кораблей, которые были захвачены этими лоялистами, только одному удалось покинуть систему: «Трибун», боевая баржа Седьмого легиона под командованием капитана Алексиса Поллукса. Именно это судно сообщило Терре о случившемся. Благодаря полученному предупреждению, некоторые из Астартес на поверхности сумели спрятаться в бункерах и туннелях, достаточно глубоких, чтобы они смогли пережить вирусную бомбардировку. Они вышли из своих убежищ, встретившись с опустошением: миллиарды выбеленных огнем трупов и руины целых городов. Хуже того, они знали, кто несет ответственность. Повстанцы Истваана не могли иметь доступа к такому оружию, и у них бы точно не хватило решимости использовать его на своих людях. «Мы преданы». Неизвестный легионер на полях Истваана III, в последние секунды до вирусной бомбардировки. Слова не в состоянии передать то, что лоялисты должно быть почувствовали при этом ужасном осознании. Астартес созданы для служения, для долга, для верности своим боевым братьям и командирам. Узы братства - это одна из немногих вещей, которые им позволено хранить с незапамятных времен, и разрыв этих связей в акте ереси - это то, что может сломить дух даже самого стойкого слуги Императора. И всё же, преданные их отцами и брошенные их братьями, Мученики Истваана III сражались. Они давали клятвы мести предателям и готовились к тому, что, как они знали, должно было произойти. Впервые в истории человечества был час, когда Астартес убивали Астартес на поле битвы. На орбите, Примархи-предатели стали свидетелями того, как они не смогли очистить свои Легионы одним ударом. Почти сразу Дорн спустился на планету, чтобы закончить начатое, сопровождаемый большей частью своего Легиона, и вскоре за ним последовали Девятый, Десятый и Тринадцатый Легионы. Примарх Имперских Кулаков сказал Жиллиману, который хотел убить выживших лоялистов повторной бомбардировкой, что они уже пережили худшее, что мог предложить их флот. Только убивая их лично, они могли быть уверены, что избавились от своих нелояльных сыновей. Так началась первая битва. Несмотря на сокрушительное численное превосходство предателей, они сражались до последнего и в течение нескольких недель, удерживая силы восстания на месте и давая время предупреждению достичь Терры. Тысячи легионеров пережили первоначальную бомбардировку, и они умерли, как жили: как настоящие слуги Императора. Сегодня на Терре стоит безымянный памятник, посвящённый верным сынам тех легионов. Столп Кости покрыт молитвами за их души и клятвами никогда не забыть и не простить. ''Трибун'' вышел из варпа. Его некогда гордый облик был омрачен повреждениями, нанесенными ему при бегстве с Истваана, а также зверями Эмпирея - Алексис не желал называть их, как и большинство его команды и выживших братьев, демонами. Из ста воинов, которые были под его командованием ранее, осталось только тридцать. Двадцать ему пришлось убить, потому что они отказались следовать за ним, вместо этого решив последовать за Примархом в его безумии. Через иллюминатор он мог видеть сердце Империума. Тысячи и тысячи кораблей кружили вокруг, перевозя товары и людей для ненасытного Тронного мира. Среди них были корабли Железных Воинов, те достойные, которые были выбраны для защиты Терры и Императора. Однажды Алексис завидовал им. Теперь он мог только признать, что каким бы горьким ни было решение Повелителя Человечества, оно было верным. Кто знал, что случилось бы, если бы Дорн командовал обороной Императорского Дворца во время его предательства? Но что-то было не так, и капитану потребовалась еще одна минута, чтобы это понять. — Где ''Железная Кровь''? — пробормотал он, хотя его братья легко услышали его. — Где Пертурабо? — Лорд Поллукс, — сказал один из немногих оставшихся членов экипажа мостика. — Нас вызывают. Алексис кивнул, и вокс-офицер открыл канал. — Судно Имперских Кулаков, — произнес голос с характерным голосом Астартес, тоном командира и осторожностью человека, который не доверяет тому, с кем разговаривал. — Говорит Форрикс Кузнец Войны Четвертого легиона. Назовите себя и укажите причину вашего прибытия в Солнечную систему. — Меня зовут Алексис Поллукс. Когда-то капитан Легиона Астартес. Когда-то сын Рогала Дорна. И я пришел сюда, чтобы предупредить вас о предательстве, сын Преторианца. В конце концов, до Терры дошло известие о том, что произошло, когда Воитель Хорус вернулся из Интерекса с новыми знаниями об опасностях Хаоса. На скорую руку было приказано объединить семь Легионов на Истваане и уничтожить предателей, а еще два Легиона, Несущие Слово и Пожиратели Миров, были отправлены в Ультрамар. Пока приближался молот Императора, Легионы-Предатели укрепили пятую планету системы, создав крепость, способную противостоять возмездию Империума. Конечно, даже тогда, четыре Примарха-предателя знали, что среди семи братьев, которых послал Хорус, четверо уже посвятили себя и своих воинов делу Жиллимана. Во время резни в зоне высадки Дорн сражался своим цепным мечом во главе своего легиона, уничтожая сотни лоялистов. Вопреки плану Жиллимана, он отказался уступить, и предатели понесли больше потерь, чем они ожидали, прежде чем Темные Ангелы, Белые Шрамы, Саламандры и Гвардия Ворона присоединились к битве и раскрыли свою истинную преданность. Дорн разыскивал Конрада Керза, желая отомстить за унижение на Черауте, но он не мог сравниться с холодной яростью Спасителя Нострамо. Примарх Повелителей Ночи почти преуспел в убийстве своего брата, но был остановлен Сангвинием и вынужден отступить, прежде чем отправиться за Вулканом и встретить свою судьбу в руках Черного Дракона. Когда бойня закончилась, тысячи легионеров погибли. Альфа-Легион и Гвардия Смерти понесли ужасные потери, а Повелители Ночи потеряли своего Примарха. Пришло известие от сторонников Жиллимана на Ультрамаре, что образовался Гибельный Шторм, захлопнув ловушку вокруг Двенадцатого и Семнадцатого Легиона. Теперь Ересь могла начинаться всерьез и они заставят Империум пылать. Кровавый крестовый поход В то время как Ультрамарины наступали на Терру, Имперские Кулаки распространились по Империуму, сжигая все крепости Железных Воинов, которые они могли найти. Освобожденный от ограничений Имперского закона, Седьмой Легион сражался со свирепостью, скрываемой за личиной холодной дисциплины, которую они показывали во время Великого Крестового Похода. Решив показать свою силу остальной части галактики, они стремились испытать себя в битве против самых трудных врагов: Железных Воинов и их миров крепостей. Однако Рогал Дорн заметил, что в его Легионе происходят перемены. Солдаты, которые были самыми дисциплинированными из Астартес, становились дикими, желая кровопролития больше победы. То, что он видел в легионе Ультрамаринов, теперь начало появляться внутри его собственного Легиона, но без контроля и внимания Тринадцатого. Вместо этого, его сыновья дичали, поглощённые ненавистью. Потери росли с каждым сражением, поскольку структура командования и дисциплина Легиона рушились, особенно учитывая, что Седьмой вел войну против Железных Воинов. Ситуация достигла апогея во время битвы за Шаденхолд, на Малом Дамантине. Там Имперские Кулаки столкнулись с обороной Кузнеца Войны Барабаса Дантиоха, одного из лучших мастеров Четвертого Легиона. Тысячи легионеров, миллионы смертных солдат и несколько титанов, пошедших за предателями, осадили одну из самых изобретательно разработанных крепостей в истории галактики. В течение трех лет Дорн осаждал Шаденхолд, и со временем целые роты его легиона бросались на оборону Дантиоха, не обращая внимания на приказы своего Примарха, поглощенные желанием наконец-то добраться до своего врага. Наконец, Дорн сумел нарушить оборону, но обнаружил, что Дантиох исчез. Сын Пертурабо сбежал и подготовил Шаденхолд - построенную в гигантском сталактите крепость - для подрыва. Примарх Имперских Кулаков едва спасся, но общее количество погибших при осаде его Легиона было ужасающим. Подсчитано, что более десятой части Седьмого было потеряно благодаря Барабасу Дантиоху - деяние, которое привело его к возвышению Экклезиархией в ранг святых. Видя ужасный урон, нанесённый его армиям, Дорн понял, что его Легион убивает себя. Всё его тело пульсировало от боли, и он был один. Что-то пошло не так, когда он активировал телепорт, хотя он, вероятно, никогда не узнает, что именно. — Что ты здесь делаешь, Железный Воин? — спросил голос, который был непохож на любой голос, который он когда-либо слышал. Это был голос, который был наполнен и грацией, и благородством - голосом, который мог заставить армии сложить оружие и отвратить фанатиков от своих ложных идолов. Он поднял голову и увидел фигуру в серых доспехах, которые каким-то образом казались окутанными золотым светом, хотя в адских небесах не светило солнце. Он знал эти особенности, хотя никогда не видел их лично. Они были изображены на тысячах памятных работ и на агитационных плакатах об Имперской Истине по всей галактике. — Я не знаю, лорд Лоргар, — сказал Барабас Дантиох, стоя на коленях перед Примархом Несущих Слово. Рогал Дорн обратился за советом к своему брату Жиллиману, чьи знания Варпа не имели себе равных среди примархов-предателей - возможно, кроме Льва Эль’Джонсона. Робаут рассказал своему брату, что Кровавый Бог Кхорн отметил Легион Дорна своим символом, и что влияние Бога Хаоса трансформировало Седьмой всё быстрее и быстрее. В то время как он уважал более воинственный аспект Бога Войны, Дорн также не хотел, чтобы его Легион превратился в безумных берсерков или исчез ещё до того, как они встретят величайший вызов их мастерству: Императорский дворец. Вот почему с помощью Ультрамаринов он заключил договор с Кхорном. В обмен на их вечное служение, Имперские Кулаки будут защищены от безумия, которое угрожало поглотить так много легионеров. Эта защита требовала кровь в уплату, цена, которую Легион заплатил без колебаний. В течение трех лет, пока Ересь продвигалась к Терре, Седьмой легион собрал свои силы и сжег сотни миров, убив сотни миллиардов невинных в жертву Кхорну, чтобы заключить договор. Эта резня была позже зарегистрирована в Имперских архивах как Кровавый Крестовый поход, и со временем это имя будет приписано другим крупномасштабным действиям Седьмого Легиона. Ярость горела в его жилах, как святой огонь. Она наполняла его мышцы силой, ускоряла его рефлексы и снимала усталость с конечностей. Не то чтобы ему нужно было это благословение чтобы убить этих слабаков. Население системы Фолл было совершенно беззащитно перед лицом Кровавого Крестового похода, и было время, когда убийство такой слабой добычи раздражало бы его. Но теперь он знал, что это было подношение, доказательство веры и преданности Силе, которая отметила их всех как Его. Слабые должны были умереть, чтобы сильные могли оставаться сильными. Таков был путь вселенной - Кулаки просто ускоряли процесс. Лезвие Сигизмунда разорвало ещё одного бегущего гражданского на две части, и храмовник посмотрел на небо, которое уже начало сиять священным красным цветом Бога Войны, когда Седьмой привлек Его внимание предложением миллиардов жизней. Независимо от того, сколько раз он видел это, оно всегда наполняло его сердце дикой радостью и гордостью - поскольку он знал, что глаза Бога Крови наблюдали за ним. — Кровь Богу Крови! — крикнул он, позволив части огня в своем сердце перекинуться на своих братьев. — Черепа для Трона из Черепов! К концу Кровавого Похода, Седьмой Легион прошел путь от Предателей до Космодесантников Хаоса, как и Темные Ангелы, когда их Примарх вернулся из Мальстрима. Они больше не сражались вместе с Жиллиманом, чтобы навести порядок в Империуме и защитить его от ужасов звезд: они боролись за славу и благосклонность Кхорна. Чтобы отметить свою верность Богу Крови, все Имперские Кулаки покрасили свои перчатки в красный цвет. Эта традиция, сохранившаяся с тех пор, заставила верные Легионы называть Седьмой Кровавыми Кулаками, лишая их права называться Имперскими. Его Легион спасся от безумия ценой их бессмертных душ, и Дорн перевел взгляд на конечную цель Ереси: Терру и укрепления своего брата Пертурабо. Он знал, что там будет заключительная битва за судьбу галактики. Там он докажет, что он был самым сильным из них, и всегда будет. Осада Терры «Небеса горели огнем. Падшие Ангелы спустились на Святую Терру на крыльях предательства и лжи и бросились к великим стенам Императорского дворца. И возглавляли их, одетые в синее архи-предатели, а рядом с ними стояли потомки крови и бойни, отбросившие честь и навсегда запятнавшие свои руки в крови невинных… » Отрывок из «Стиха мертвых» Имперские Кулаки были в авангарде нападения на Императорский дворец. С новым благословением Бога Крови они смогли сотрудничать с другими Легионами-Предателями. Но даже несмотря на ярость, которую они испытывали из-за сыновей Пертурабо, Повелитель Железа превратил Императорский дворец в такой бастион, что они несли ужасные потери за каждый метр земли, который им удалось взять. Отсутствие Кровавых Ангелов, которые должны были поддержать наступление Седьмого, но вместо этого предпочли утолить свою кощунственную жажду населением Терры, еще больше усугубили ситуацию. Осада продолжалась в течение нескольких недель, и поскольку она продолжалась без каких-либо значительных успехов, разногласия начали распространяться среди предателей. Силы Хаоса враждебны друг другу и рано или поздно, смертные, посвятившие себя богам, перерезали бы друг друга, так и не сумев добраться до дворца. Смерть Хоруса от рук Сангвиния была единственным, что помешало другим Легионам-Предателям напрямую наказать Кровавых Ангелов за отказ сражаться вместе с ними на стенах, и когда Девятый Легион наконец присоединился к битве, казалось, что защитники проиграли. Затем прибыли Повелители Ночи и Дети Императора и, как говорят, крик Дорна, пришедшего в ярость от прибытия сыновей Керза сотряс стены самого Внутреннего Святилища. Лорд Воронов покинул поверхность Терры, чтобы встретиться с двумя Легионами на орбите, в то время как Вулкан остался противостоять силам Восьмого Легиона, который кипел желанием отомстить за своего Примарха. Тем временем Жиллиман получил от своих союзников в Варпе новость о том, что Лоргару и Ангрону удалось сбежать из Гибельного Шторма с помощью древнего артефакта ксеносов, использование которого было открыто для них самым маловероятным союзником. Время предателей стремительно утекало, и если к моменту прибытия Несущих Слово и Пожирателей Миров Имперский Дворец всё ещё останется в руках лоялистов, то все было бы напрасно. Архи-Предатель созвал трёх оставшихся братьев: Ферруса Мануса, Рогала Дорна и Льва Эль’Джонсона и решился на последний гамбит. Вместе с элитой своих Легионов они сломали Вечные Врата Дворца, и трое из них двинулись в Святилище, в то время как Манус сдерживал контратаку лоялистов. Они встретили на своем пути тысячу Железных Воинов во главе с Кузнецом Войны Кроагером, одним из Триархов Четвертого Легиона. Видя силы своего самого ненавистного брата, Дорн возглавил атаку, и убил воина в поединке после более чем часа кровавых ближних боев. Но хотя он и убил сына, его отец не сдастся так легко. В Кавеа Феррум, Дорн столкнулся с Пертурабо. После нескольких часов сражений он сломал свой меч ударом, который отбросил Железного Лорда и его боевой молот, и готовился покончить с ним голыми руками, когда до него дошло известие о том, что произошло в Тронном Зале. Жиллиман был мертв. Ангрон и Лоргар были почти здесь. Восстание провалилось. Крича от невыразимого гнева, Дорн был вынужден отступить, оставив своего соперника живым, и бежать с Терры со своим Легионом в Око Ужаса, где месть Империума не сможет последовать за ним. После Ереси: Железная Клетка и Раскол Сигизмунд Разрушитель Во время Великого крестового похода, Сигизмунд был Первым капитаном Седьмого легиона и, как правило, считался величайшим сыном Дорна. Именно Сигизмунд и его бойцы несли знамя легиона в бою, и именно первый капитан считался чемпионом Дорна. Первый капитан был непревзойденным воином и исключительным дуэлянтом, сражаясь против лучших воинов других легионов в тренировочных клетках и никогда не проигрывая ни один из этих поединков. Абаддон Лунных Волков, Люций Детей Императора, Кхарн Пожирателей Миров или Амит Кровавых Ангелов: никто не мог победить его. Единственным, кто избежал поражения от его клинка, был Севатар, Первый Капитан Повелителей Ночи, который столкнулся с Сигизмундом лоб в лоб после нескольких часов непрекращающегося боя и они оба потеряли сознание, закончив бой ничьей. В то время Сигизмунд был признан почетным воином, и высоко ценился в других Легионах, несмотря на то что он был слишком честолюбивым и принимал всё слишком близко к сердцу. На Истваане III Сигизмунд был частью сил, которые принимали участие в расправе с их братьями. Многие чемпионы лоялистов пали от его лезвий, подвиг, который он позже повторил на Терре. Считается, что именно эти убийства привлекли к нему внимание Бога Крови, и что его участие в «Расколе» принесло ему титул «Избранный Кхорна», положение, которое он занимает до сих пор, несмотря на попытки многих других последователей Повелителя Черепов занять его место. Говорят, что меч, который сейчас использует Сигизмунд, был выкован из фрагментов собственного оружия Дорна, которое он разбил в поединке против Пертурабо. Он перековал его в новом мире Легиона в Оке с помощью собственного демона-кузнеца Кхорна. Менее чем через столетие после окончания Ереси, Дорн, который все еще управлял своим Легионом как Примарх в Оке Ужаса, попытался сбежать из своей адской тюрьмы. Он знал, что Пертурабо окружил Варп-шторм крепостями и был полон решимости сокрушить его, чтобы доказать, что он превосходит Железного Лорда. Он узнал, каким из миров-крепостей командовал сам Пертурабо, и собрал столько кораблей, легионеров и демонических союзников, сколько мог, прежде чем предпринять первую массированную попытку Легионов-предателей вырваться из Железных Клеток. Железные Воины были предупреждены о готовящемся нападении своими библиариями и астропатами, которые чувствовали импульсы ненависти, текущие впереди флота Хаоса, и мир Себастус IV готовился к войне с предателями. Мир был слишком хорошо защищен, чтобы быть разрушенным с орбиты, но Пертурабо насмехался над своим братом, опуская пустотные щиты на доли секунды каждый час - недостаточно времени, чтобы выстрелить через отверстие, но достаточно, чтобы телепортировать войска на поверхность. Поддавшийся гневу, Дорн использовал рожденное из варпа техноколдовство, чтобы телепортировать себя и половину своего оставшегося Легиона на поверхность мира - и прямо в ловушку Железного Лорда. Поверхность Себастус IV представляла собой лабиринт, заполненный смертельными ловушками и автоматизированными защитными системами. Сотни тысяч воинов скитариев были переданы Пертурабо по этому случаю, и с помощью командующих ими Железных Воинов они разорвали Имперских Кулаков на куски. Самого Дорна почти невозможно убить, но он не может быть везде одновременно. После нескольких часов боя, Дорн наконец достиг центра лабиринта, где, по его мнению, Пертурабо ждал его. Но Повелитель Железа не был дураком, и честь и слава ничего не значили для него - то, что Дорн всегда не мог понять. Вместо того, чтобы найти своего брата, Дорн обнаружил тонны и тонны взрывчатки, настроенной на детонацию, как только он вошел в комнату. Его воины, которые сражались с ним плечом к плечу с рассвета Великого Крестового Похода и следовали за ним через всю Ересь, умерли, пытаясь защитить своего Примарха от взрыва - включая их лидера, Архама, который всегда был голосом разума в советах Дорна. Примарх Седьмого Легиона едва выжил и был тяжело ранен. Его тело было сломано, его Легион уничтожен, а флот сожжен. Дорн был вынужден отступить обратно в Око Ужаса. Это был последний раз, когда он и его брат сражались напрямую. Имперские Кулаки потеряли тысячи воинов в этом злополучном нападении, но удар, который по-настоящему уничтожит их как Легион, был еще впереди - и когда это произошло, он был нанесен из самого неожиданного направления: самим Сигизмундом, самым верным сыном Дорна, капитаном Первой роты. «Ты не мой отец. И я не твой сын. Последние слова Сигизмунда Примарху Рогалу Дорну Легион отступил в мир демонов Эск’Аль’Уриен, где Имперские Кулаки основали свою главную крепость. Но когда они начали восстанавливать урон, нанесенный их флоту, Первый Капитан Легиона и его люди начали убивать своих собственных братьев, своих смертных слуг и союзников. Без предупреждения и без объяснения причин Сигизмунд вырезал своих братьев, оставшихся капитанов и флотоводцев, чья репутация могла бы объединить Легион, пока Примарх восстанавливался от ран. Хаос распространился по всему миру демонов, и из кровопролития воплотились Нерожденные, убивая ещё больше Имперских Кулаков. В абсолютном замешательстве, роты начали сражаться друг с другом даже без присутствия Сигизмунда. Земля была скользкой от крови его сыновей. Небеса горели огнями ада. Все его тело пылало от боли. Пересаженная кожа падала с его обнаженных мышц, когда он приближался к звукам битвы, но он игнорировал это. Всего лишь боль. Что имело значение, так это то, что его мир подвергся нападению. Кто осмелился напасть на него здесь? Кто думал, что Имперские Кулаки были достаточно ослаблены трусливой ловушкой Пертурабо? Когда он вышел из своих покоев и увидел поле битвы ничего не понял. Врагов не было. Ни Астартес, носящих цвета другого Легиона, ни множества демонов во главе с чемпионом одного из врагов Кровавого Бога. И всё же воздух был наполнен звуками смертельных криков и цепных клинков на керамите. Наступило холодное осознание: его сыновья убивали друг друга. — Кто?! — взвыл он. — Кто посмел?! — Я, — сказал голос, который он знал слишком хорошо. Сигизмунд стоял перед ним, его доспехи были выкрашены в черный цвет, всё, кроме красных перчаток. Он носил свой шлем и держал в руках Штормовые Зубья, выкованный из осколков его клинка. Дорн так и не узнал, как Лорд Железа приобрел боевой молот Ферруса, но ему было всё равно. — Ты? — он скривил губы в презрительной усмешке. — Ты сделал… это? — Да. Ты подвел нас, отец. Ты уничтожишь Легион; превратишь его в пыль разбив о Железную Клетку Пертурабо. Я не позволю тебе сделать это - даже если это означает, что я должен сам уничтожить Легион. — Ты… ты…- Ненависть кипела в его жилах. Глаза застилала кровавая пелена. Трещины образовались в его плоти, когда грубая сила, созданная такой резней, собралась в нем, ища хозяина, способного придать ему форму в полуматериальном царстве, которым было пространство Ока. Перед широко раскрытыми глазами Сигизмунда, кровь, пролитая по всей планете, начала течь к гигантской фигуре Примарха, образовав огромный столб алой жидкости, доходивший до замученного неба. Затем колонна взорвалась, обнажив существо из кошмаров, которое смотрело на Сигизмунда с пылающей ненавистью в глазах. — Я убью тебя, — сказал Демонический Примарх голосом, который был проклятием героев и смертью невинных людей, — мой вероломный сын. В тот день, Примарх Имперских Кулаков вознёсся, став Демоном Примархом. Ярость, которую он чувствовал в тот день, не затухает и по сей день, но тот, на кого она направлена смог ускользнуть. Сигизмунд и его соратники, переименовав себя в Черных Храмовников, покинули мир демонов на своих собственных кораблях, и с тех пор Дорн охотился на них через своих союзников-демонов. Без Примарха, теперь не способного управлять своими детьми и без офицеров, Имперские Кулаки раскололись на сотни частей, не превышающих в размере одну роту и зачастую путешествующих на единственном корабле. В последующие тысячелетия лишь в редких случаях внимание Дорна отрывалось от его конфликтов в Варпе и поисков Сигизмунда. Черные Храмовники Когда Сигизмунд Разрушитель покинул свой Легион, за ним последовало значительное войско. Они были воинами, которые считали бывшего чемпиона Легиона избранным Бога Крови или были обязаны ему долгом крови. Они стали Черными Храмовниками в издевке над отрядом, который когда-то возглавлял Сигизмунд. Они перекрасили свои доспехи в черный цвет, хотя оставили свои красные перчатки нетронутыми. С тех пор, на протяжении веков они преданно следовали за Сигизмундом по всему Глазу Ужаса и за его пределами, ища достойных врагов, будь то ксенос, слуги Империума или другие предатели. Войны Легионов Спустя несколько десятилетий после катастрофы Железной Клетки и последующего Раскола того, что когда-то было Седьмым Легионом, круг защиты вокруг Ока Ужаса снова подвергся атаке. На этот раз нападение возглавил Девятый Легион с искаженными ужасами, созданными архи-ренегатом Фабиусом Байлом. Это были Войны Клонов, и хотя они вызвали бы большой ужас у Империума, они также имели последствия в Оке Ужаса. Когда Дорн услышал, что Легион Сангвиния преуспел там, где сам потерпел неудачу и вырвался на свободу из Железной Клетки, его ярость была огромна. Когда он узнал, как Ангел достиг этого подвига - путём предательства - он не мог простить то, что посчитал личным оскорблением. Затем Девятый Легион атаковал один из генетических объектов Имперских Кулаков, где те немногие не мутировавшие человеческие юноши, которых Седьмой мог найти в Глазе, были преобразованы в новых Легионеров. Мотивы этого нападения не ясны: некоторые инквизиторы считают, что Кровавые Ангелы, жаждущие ощущений, действовали самостоятельно, другие, что Фабиус Байл, приказал сделать это, чтобы получить геносемя Имперских Кулаков для своих кощунственных экспериментов. Какова бы ни была причина, реакция Дорна на разрушение лаборатории и разграбление хранилищ геносемени была столь же предсказуемой, сколь и разрушительной. Война Легионов началась. Среди Легионов-Предателей всегда были раздоры, вызванные старыми обидами, соперничеством, религиозными убеждениями, конкуренцией за ограниченные запасы или простой необходимостью войны. Однако до сих пор эти конфликты велись на уровне отдельных отрядов, а сами Легионы поддерживали перемирие. Демоны-Примархи не хотели тратить свои войска на своих родственников, предпочитая искать способ отомстить Империуму. Но чемпион Кхорна изменил это. Несмотря на Раскол Седьмого Легиона, его слово всё ещё имело некоторую ценность среди его сыновей, и перспектива ведения войны против другого Легиона была одной из тех, которые наверняка привлекут внимание Кхорнитских Кулаков. По его приказу, десятки тысяч Имперских Кулаков и миллионы людей и мутантов собрались в единую армаду, во главе которой Дорн и вёл войну против легиона Сангвиния. Демонические миры сгорали один за другим и остальные легионы стягивались под знамёна двух враждующих Примархов. Столкнувшись с натиском брата, Сангвиний отозвал большинство сил, которые он послал на поддержку вторжения Фабия в имперское пространство. Предполагается, что это значительно способствовало окончательной победе Сынов Хоруса и Детей Императора, хотя потери, которые они понесли при уничтожении так называемого Черного Легиона остаются серьёзными. Имперские ученые, которые знают о Войнах Легионов, считают их идеальным примером истины, известной всем имперским командирам: иногда сама природа Хаоса является лучшим союзником Империума против его слуг. В конечном счете, два Демона-Примарха столкнулись друг с другом в мире демонов Идрис, древнем Мире Эльдаров, расположенном недалеко от центра Ока Ужаса. Точные детали и победитель этой конфронтации остаются неизвестными даже самым могущественным провидцам Тысячи Сынов, но это привело к тому, что война между Седьмым и Девятым Легионами прекратилась, но не полностью - в некоторых частях Глаза, сыновья Сангвиния и Дорна всё ещё сражаются. Оружие двух полубогов лежало сломанным у их ног, разбитое мощью их ударов. Их части были потеряны среди тысяч погибших легионеров в желтых и красных доспехах. Они боролись целую вечность, и всё же они сражались друг с другом под пристальным взглядом мёртвых Идриса. Великолепные крылья Сангвиния были сломаны и окровавлены, его прекрасную личину сорвали, обнажив мерзость внутри. Доспехи Дорна были покрыты трещинами, и кровь сочилась из сотни ран - каждая из них убила бы Космодесантника сразу. Не было слов, которыми обменивались два демона-примарха. Повелитель ангелов пытался дразнить своего врага в начале поединка, и Дорн ответил на насмешку, пустив первую кровь. Больше оскорблений не было. Только борьба между аватарами двух противоборствующих богов, в то время как их сыновья смотрели со страхом и восхищением в глазах. Даже избитые и раненые, падшие сыновья Императора были ужасающи и величественны. Они сражались голыми руками, но теперь их сила была такой, что каждый удар мог разорвать танк на части. Вокруг них тысячи Нерожденных появлялись и исчезали каждую секунду, когда сталкивались конфликтующие энергии, их краткое существования в единичных криках ненависти и отчаяния. В небе зловещий не-свет центральной черной дыры Ока Ужаса освещал полубогов. В течение десятилетий Кровавый Крестовый Поход продолжался, освещая Око так называемыми Войнами Легионов. Хотя очевидные мотивы этого были понятны уму смертных, в действительности, конфликт между Седьмым и Девятым всегда был неизбежен. После провала Ереси Великая Игра вернулась в состояние противостояния между Четверкой, и рабы тьмы стали разменной монетой в этой бесконечной игре. И вот чемпионы Богов пришли в мир Идрис, чтобы сразиться в финальной битве Крестового Похода среди могил Эльдар. Тысячи камней душ были уничтожены в битвах между Легионами, их энергия подпитывала Темного Принца, отвлекая Её воинов от борьбы и вынуждая искать больше камней. Оживленные конструкции ксеносов были раздавлены между двумя воюющими легионами, превращенными в тонкую костную пыль керамитными сапогами Космодесантников Хаоса. Горстка живых эльдар, которые прибыли на планету с неизвестными целями, также погибла - счастливчики от Имперских Кулаков, остальные под клыками Кровавых Ангелов. Когда сюда пришли Легионы, все знали, что это будет последняя битва. Небеса над Идрисом были заполнены сотнями кораблей, принадлежащих двум легионам и их союзным отрядам. Титаны сражались с Титанами, и сотни воинов меняли свои стороны, поскольку другая сторона сделала им лучшее предложение. Со времени падения империи Эльдар, Глаз не видел такой конфронтации, но собранные войска были лишь бледным аспектом войны, которая велась здесь. Независимо от победителя, оба легиона вскоре отступили чтобы зализать свои раны. Организация Экскариаторы После разгрома Легиона, некоторые Имперские Кулаки не смогли принять свой двойной провал. Они начали ритуально проливать свою кровь в ритуалах самобичевания и более сложных пытках, стремясь получить прощение у Бога Войны. Постоянная боль, которую они причиняют себе, исказила их умы, делая их невосприимчивыми к ранам, полученным на поле битвы и одержимыми победой любой ценой. Из-за этого они стали изгоями среди Седьмого Легиона, потому что им нет дела до чести. Хотя это совершенно другой отряд, чем Братство Меча, они не менее смертоносны. Когда Братья Меча могут показывать какую-то извращённую форму рыцарства, Экскариаторы просто убивают всё на своём пути. До Ереси командование Дорна над Имперскими Кулаками было бесспорным и несомненным. Его слово было законом, и те, кто носил его символ, были единственной истинной властью над отдельными капитанами рот. Даже когда они отказались от своей верности Императору, Кулаки сохранили свою старую иерархию, хотя она начала ослабевать, когда влияние Кхорна на их души усилилось. Тем не менее, после Кровавого Крестового Похода и заключения их пакта, дисциплина Легиона была восстановлена лишь для того, чтобы навсегда исчезнуть после Раскола. Теперь, спустя десять тысячелетий, у Имперских Кулаков больше нет ничего похожего на командную структуру. Большинство из них сражаются под командованием полевых командиров других легионов, выступая в роли ударных солдат и чемпионов. Некоторые, называющие себя Рыцарями Дорна, все еще посещают своего Демонического Примарха в новом домашнем мире Легиона и следуют его указаниям. Только в редких случаях Седьмой действует с единой целью, но каждое из этих событий нанесло Империуму огромный ущерб. Эти Кровавые Крестовые Походы неизбежно рушатся, когда эго и паранойя Имперских Кулаков разрывают их ряды даже когда их возглавляет сам Примарх. Первая Война за Армагеддон была последним таким вторжением, когда вызов Дорна и последующее изгнание привели к его окончанию. Отряды Имперских Кулаков, как правило, включают очень мало Астартес, вместо этого полагаясь на армии смертных, более подготовленных и дисциплинированных, чем большинство толп Хаоса. Лидеры таких групп присваивают себе множество титулов, взятых из языков как смертных, так и демонов. Кровавые Крестовые Походы Пакт крови (M30): Во время Ереси Имперские Кулаки бушуют в Сегментуме Обскурус, убивая миллиарды имперских граждан, чтобы запечатать договор Примарха с Богом Крови. По сей день отзвуки умирающих криков все еще резонируют в Сегментуме, и случайные Варп-штормы вспыхивают, когда невинная кровь проливается в больших количествах. Война Легионов (M31): Внутри Глаза Ужаса Дорн собирает большую часть своего Легиона, чтобы вести войну против своего брата Сангвиния, чьим покровителем стал Слаанеш, самый ненавистный Дорну бог. Война никогда не прекращается, хотя сам Кровавый Крестовый Поход заканчивается после того, как два Демона-Примарха сражаются друг с другом в мире демонов Идрис. Битва за Скалатракс (M32): Деметрий Катафалк, один из первых экскариаторов, ведет атаку на один из миров Двенадцатого легиона. Ангрон, Примарх Пожирателей Миров, в течение нескольких недель сражается с ордой кхорнитских культистов и Космодесантников Хаоса с помощью горстки его воинов, пока Дети Императора, возглавляемые самим Фулгримом, не придут им на помощь. [ПОВРЕЖДЕННЫЙ ФАЙЛ] Занавес Крови (М36): Множество отдельных отрядов Седьмого Легиона выходят из Глаза Ужаса через вновь открытые пути в Эмпирее. Обойдя Железную Клетку, они опустошают десятки имперских миров, отвлекая на себя немалые силы Астартес и облегчая становление Эры Отступничества. [ДОСТУП ЗАПРЕЩЁН - НЕДОСТАТОЧНЫЙ УРОВЕНЬ ДОПУСКА] Война за Армагеддон (M40.5): С помощью Логана Гримнара из Космических Волков, Рогал Дорн призван на Армагеддон. Потребуется объединенное усилие Пожирателей Миров и таинственных Серых Рыцарей, чтобы победить силы Бога Крови и изгнать Демонического Примарха. Родной Мир В Оке Ужаса, Дорн объявил один из многих миров падшей империи Эльдар новой базой своего Легиона. Перед первым сражением в Железной Клетке имперские провидцы, заглянувшие в Око, чтобы понаблюдать за Легионами-Предателями описывают его как гигантскую крепость, с демоническими орудиями, способными стрелять по приближающимся кораблям и стенами выше, чем у Императорского дворца, используя преимущества пространства Ока. Воля Примарха была более чем способна сформировать мир демонов согласно его прихотям, и планетарная крепость, которую он создал, была одной из величайших цитаделей в Оке. Это, однако, изменилось после Раскола и вознесения Рогала Дорна. Его гнев от того, что он был побежден Пертурабо на поле, а затем предан своим ближайшим сыном, никогда не мог быть умиротворен. Исчезла сила воли, которая превратила весь мир в крепость: вместо этого образовалась пустошь из вулканов и рек с кипящей кровью. В течение нескольких веков так и оставалось, пока, наконец, ярость Примарха не превратилась в холодную ярость: тогда мир демонов стал ледяным, и в его адских небесах разразились гигантские штормы. С тех пор цикл продолжается, природа родного мира Седьмого Легиона меняется каждый раз, когда это происходит с характером Демона-Примарха. Допрос пленных из Ока Ужаса показал, что Имперские Кулаки называют мир Эск’Аль’Уриен, или «Ярость, которая никогда не спит» на старом языке Инвита. Отряды и чемпионы Легиона строят алтари из черепов во славу Кхорна не на самом мире, а на орбите, целые искусственные кольца из костей. На планете Демон-Принцы и могущественные военачальники Бога Крови возглавляют множество адских племен, чтобы угодить своему адскому покровителю и утолить собственную жажду крови. Убеждения Праздник Клинков Раз в столетие, десятки отрядов Имперских Кулаков собираются в своем родном мире. Каждый отряд выбирает чемпиона, и они сражаются до смерти. Победитель награждается Клинком Дорна, демоническим оружием потрясающей силы, которое всегда найдет свой путь обратно в мир демонов как раз к следующему Празднику. Когда-то им владел сам Примарх, но после вознесения во время Раскола он потерял способность использовать его. Поскольку он нес его с собой в Железной Клетке, клинок является напоминанием о его поражении и переливается яростью сына Императора. Нести меч в бой - значит подвергнуть свою душу ярости, и даже с благословения Кхорна большинство Имперских Кулаков теряют себя, пока не будет совершена бойня. С силой демонического клинка, наполняющей их тела, они почти непобедимы. Имперские Кулаки служат Кхорну, Кровавому Богу Хаоса, Повелителю Черепов и Убийств. Их порча укоренилась во время Великого Крестового Похода. Тогда Имперские Кулаки искали славу в бою, и для её получения требовалась сила воли и оружие. Они сохранили древние суеверия о богах войны, чествуя их на полях битвы в поиске благословения. Но основной причиной этих суеверий был поиск душевного спокойствия, где только братство и вера хранят их сознание посреди бесконечной резни и угрозы смерти. Теперь Имперские Кулаки превратили свою дисциплину и строгость в поклонение Кхорну. Для них единственный способ доказать свою преданность своему покровителю - на поле битвы. Либо через бойню бесчисленных врагов, либо в поисках могущественных противников, чтобы победить в дуэли, каждый сын Дорна стремится заслужить покровительство Кровавого Бога. Дуэли на смерть ведутся среди них при малейшем оскорблении, мнимом или реальном - не из-за жажды крови, а из-за веры или, возможно, в некоторых случаях необходимости: Имперские Кулаки, которые теряют благосклонность Бога Крови, быстро поддаются Тьме Дорна, генетическое проклятие, поражающее всю их родословную. «На полях сражений, Кровью брата и врага, Мы чтим Бога Крови, Повелителя Черепов, Повелителя битв». Песня Черных Храмовников Боевая доктрина Лисандер, наследник Дорна В течение пяти веков, Имперский Кулак, известный как Дарнат Лисандер, был бичом Железной Клетки вокруг Ока Ужаса. Он провел множество набегов на крепостные миры Железных Воинов и, кажется, пользуется благосклонностью как Бога Крови, так и его Демоническоого Примарха Рогала Дорна. Персонал Инквизиции почти так же долго исследовал Повелителя Хаоса, и история, которую они смогли собрать воедино, действительно пугающая. Лисандер был сыном нескольких верных имперских граждан, которые совершали паломничество в Святую Терру. Транспорт, который их перевозил, однако, подвергся нападению отряда Имперских Кулаков во главе с Лордом Хаоса Шардриссом. На корабль взошли кхорнитские культисты, которые убивали беззащитных мирных жителей. Несмотря на свою молодость, Лисандер сопротивлялся и произвел на Шардрисса такое впечатление, что он приказал захватить его, а не убить. Затем Лисандера привели в Око Ужаса, и он испытал душераздирающие муки от внимания Апотекариев Седьмого Легиона. К тому времени, когда он вернулся из Ока Ужаса, он был Имперским Кулаком, разумом и душой. Молодой Космодесантник Хаоса сражался в печально известной битве при Хаддрейке-Торе, где он убил капитана Тысячи Сынов, который только что убил лидера врагов в одной из битв. Это продвинуло его во главе отряда, и в течение нескольких десятилетий он совершал набеги на имперские позиции и другие отряды в Оке. Затем, спустя почти столетие после битвы за Хаддрейк-Торе, Лисандер был захвачен Железным Воином Кузнецом Войны Шонту, одним из Стражей Железных Клеток. Шонту хотел допросить Имперского Кулака, чтобы узнать о текущей ситуации в Оке - то, что порой было очень ценно для Четвертого Легиона. Но, к его великому стыду, Лисандру удалось сбежать, и он вернулся в мир Малодракс с огромной силой ренегатов Хаоса, сражающихся под его знаменем. Шонту боролся с вторжением всеми доступными ему средствами, но был вынужден покинуть планету, когда Лисандер направил Жаждущего крови Кхорна против его защиты. Как именно Имперскому Кулаку удалось получить помощь такого могущественного демона, никто, кроме Лисандера и его грязного бога, не знает. В качестве награды за его поступок Лисандер был награжден Кулаком Дорна самим Демон-Примархом. Оружие - мощный кулак невероятной силы, которым Рогал Дорн владел во время Великого Крестового Похода. Это привело к тому, что некоторые воины Хаоса назвали его Наследником Дорна, титул, который вызывает большую обеспокоенность у Инквизиции. Как существо Варпа, Рогал Дорн не может покинуть Око Ужаса на долгий срок, но Лисандер не так ограничен. Страх, что он может исправить поступок Сигизмунда и собрать «Сломанный Седьмой Легион» поведя десятки тысяч воинов под одним знаменем, заставили множество Лордов Инквизиторов и Кузнецов Войны очень забеспокоиться. Большую часть времени Имперские Кулаки, видимые Империумом, сражаются за других полевых командиров, играя ту роль, которую требует от них их командир. Отряды Седьмого Легиона в основном действуют небольшими группами, состоящими из менее чем сотни воинов - обычно из остатков старой роты, объединенной харизмой и умением их лидера. Эти группы переходят с одного поля битвы на другое, присоединяясь к любой стороне, которую они выбирают, или выбирая достойных противников. Каждому отряду затем дают конкретные приказы и отпускают, предоставляя свободный диапазон того, как они достигнут своих целей. Во время Кровавого Крестового Похода, когда тысячи Имперских Кулаков собираются, чтобы вести войну, эта иерархия добавляет еще один слой между командирами отрядов и лордом Крестового похода. До Ереси, Имперские Кулаки были отмечены как использующие гораздо больше штурмовых отрядов, чем другие Легионы. Подразделения были авангардом остальной части Легиона, задачей которого было прорвать линии врага и обеспечить позиции для своих братьев, чтобы укрепить их. Ожидаемая продолжительность жизни этих воинов была низкой, и считается, что именно среди них появились первые признаки поклонения Кхорну. Для этих воинов наследие могло быть создано только через героические поступки, о которых Легион будет рассказывать вечно, и поэтому они искали славу в бою больше, чем другие. Именно эти легионеры стали страшным Братством Меча Седьмого Легиона: мечниками безупречного мастерства, единственными заботами которых являются победа и слава в глазах их бога и их соратников. Седьмой Легион также владеет, возможно, наибольшим количеством терминаторских доспехов. Во время Великого Крестового Похода они приняли участие в исследовании, которое в конечном итоге привело к появлению первых образцов тактической брони дредноута, а на Истваане V они были единственным легионом, оснащенным разрушительными штурмовыми творениями, изобретенными союзниками-предателями Механикум, даже сейчас непропорциональная часть Терминаторов Хаоса несет в себе геносемя Дорна, даже если они больше не несут цвета его Легиона. Оба эти различия видны в форме войны, из-за которой Седьмой Легион стал печально известен: пустотная война. Как и Дорн, когда защищал Кластер Инвит от уничтожения Орков, Имперские Кулаки являются экспертами в маневрах флота и действиях по посадке. Наиболее одаренные в нем - страшные мастера флота Седьмого - часто нанимаются в качестве корабельщиков другими Легионами-Предателями или даже захватывают корабли отступников, чтобы стать корсарами, чье имя наводит ужас на целые системы. В более чем одном случае Имперские Кулаки сталкивались с Детьми Императора в космических сражениях, сравниваясь с ними в мастерстве. Проклятие Армагеддона Индустриальный мир Армагеддона был театром последних зарегистрированных Кровавых Крестовых Походов, в которых сражались Имперские Кулаки вместе с элементами Космических Волков. Во время этого ужасного конфликта, псайкеры Космических Волков вывели из Варпа Демонического Примарха Рогала Дорна. Война с предателями была действительно ужасной, и Империум одержал победу только благодаря окончательной жертве почти всех Серых Рыцарей. Святые воины изгнали Демона-Примарха, но злоба Дорна не дала этому закончиться. Даже когда его физическая форма растворилась, а его почерневшая душа была возвращена в ад, откуда она пришла, Дорн навсегда проклял мир Армагеддон. Природа этого проклятия является предметом многочисленных споров со стороны Ордо Маллеус, но его последствия очевидны для всех: в последующие десятилетия мир Армагеддон подвергался большему количеству набегов и вторжений, чем большинство других имперских миров, особенно тех, которые так же сильно защищены, как и сейчас. Даже сейчас мир страдает от войн против могущественного Вааагха! Варбосс Газгкулл, возможно, самый могущественный военачальник ксеносов, когда-либо встречавшийся в долгой и кровавой истории Империума. Вербовка и Геносемя Имперские Кулаки очень мало вербуют с момента их изгнания в Глаз из-за нехватки подходящих кандидатов. Во время Кровавых Крестовых Походов те немногие апотекарии, которых Легион всё ещё имеет, собирают как можно больше детей для имплантации. Эти хранители будущего Легиона живут в изолированных лабораториях в Оке, защищенных всей мощью того, что осталось от Седьмого Легиона. Там они проводят мучительные испытания на новобранцах, ломающие их умы и наполняя их верой в Хаос. Форма поклонения Кхорну, которой придерживается Седьмой Легион, преподается посвященным через борьбу с демонами, когда трансформация почти завершена. Нерожденные, связанный кровными пактами на службе у Апотекариев, принимают форму многочисленных скрывающихся в Галактике ужасов. Когда преобразование завершено, новые Космодесантники Хаоса служат Апотекарию в качестве стражей его лаборатории вместе с легионерами, которые взяли на себя эту обязанность, пока не прибудет отряд с необходимостью новых членов и средствами, чтобы заплатить их создателю за его услуги. Эти обмены всегда совершаются под наблюдением воинов Седьмого, и только генетическая линия Астартес Дорна может сделать их - поскольку со времени начала Войн Легионов только они знают местонахождение генетических объектов Имперских Кулаков в Оке. Тьма Дорна Во время Ереси, Рогал Дорн заключил договор с Богом Хаоса Кхорном. В обмен на кровавую жертву, беспрецедентную за долгую и кровавую историю галактики, Повелитель Черепов благословил всех детей Дорна своей милостью, защищая их от безумной ярости, которая угрожала поглотить их всех. Но эта защита может быть потеряна, если Имперский Кулак проявит трусость на поле битвы или аналогичным образом обесчестит себя в глазах безумного Бога Крови. Те из Имперских Кулаков, кто потеряли благосклонность Кхорна, погружаются во Тьму. С защитой Кровавого Бога, они поглощены той же жаждой крови, которая сейчас обитает в их Примархе - и без его силы воли они не могут надеяться противостоять ей. Большинство из них убиты после их первого убийства, но некоторые из них захвачены, а садисты или отчаянные полевые командиры держат их в качестве оружия последнего шанса. Их единственная цель - резня, пролить как можно больше крови как можно быстрее. Было замечено, что некоторые убивают сами себя, если подолгу не могут добраться до какой-нибудь жертвы. Боевой клич Боевой клич Имперских Кулаков варьируется, возможно, больше, чем в любом другом Легионе. Большую часть времени они выкрикивают свое имя или имя своего командира, но некоторые всё ещё используют «За Дорна!», в честь своего Примарха. Другие славят Кхорна обычными выкриками последователей Кровавого Бога, с некоторыми вариациями, такими как «Кровь для Примарха! Черепа для Седьмого!