Ересь Робаута

Из всех девяти лояльных Легионов ни один не пользуется таким же уважением среди людей Империума, как Пожиратели Миров. В них течёт гнев их Примарха на несправедливость галактики, сдерживаемый лишь цепями долга и дисциплины. Братство сыновей Ангрона распространяется на всех, кто храбро сражается с ними плечом к плечу, от генерала до солдата. Они знают, что истинная сила любой армии заключается в монолитном единстве, поскольку именно это единство позволило Легиону пережить величайшее испытание за всю их историю. Их безоговорочная защита идеалов Человечества порой настраивала другие организации Империума против них, но каждый истинный слуга Бога-Императора знает, что если ваши планы вызывают неодобрение Двенадцатого, то именно вы сбились с пути. В галактике, которая день ото дня становится темнее, Пожиратели Миров - это моральный компас, указывающий путь к свету среди абсолютного мрака, - и горе всем, кто осмелится встать у них на пути. Происхождение Когда тьма Долгой Ночи поглотила галактику, бесчисленные миры были отрезаны от остального человечества. На протяжении тысячелетий их население подвергалось бесчисленным испытаниям: мутации, дикие псайкеры, агрессивные ксеносы, медленный спад технологического уровня и многое другое. Нуцерия, в Сегментуме Ультима, была одним из этих миров, но ужасы, с которыми сталкивались ее люди, были, пожалуй, наихудшими из всех, потому что они были рождены не из-за какого-либо искажения Варпа или мерзости ксеносов, а прямым следствием собственных ошибок Человечества. Нуцерия была миром, разорённым войной, не против инопланетных угнетателей, но между человеческими городами государствами, управляемыми выродившимися родами. Целые регионы планеты были превращены в радиоактивные пустыни или отравлены химическим оружием, а траншеи испещряли, казалось, каждый уголок планеты - наследие прошлых конфликтов, в которых миллионы солдат отдали свои жизни ради бессмысленных целей. Все эти войны велись не за честь или из-за противоречивых идеологий: они были мотивированы жадностью и высокомерием правителей планеты, а также их полным пренебрежением к жизням своих подданных. Каждый город государство был жестокой диктатурой, где правители сохраняли своё место при помощи регулярных чисток и репрессий. Величайшим из этих городов был Деш’еа, чьи правители удовлетворяли своих людей, организуя жестокие гладиаторские игры, в которых они заставляли рабов сражаться и убивать друг друга ради развлечения обывателей. Фактически вся планета была испорчена таким развращенным «спортом»: большая часть мировой экономики, за исключением военной, существовала за счет покупки и обучения рабов, а также строительства этих позорных стадионов. Хотя бои не редкость, даже в сегодняшнем Империуме, Нуцерию выделяло среди прочих миров то, что эти битвы почти всегда велись до смерти. Именно на эту планету, когда Темные Боги украли Примархов из лаборатории Императора, приземлился один из полубогов. Он прибыл далеко от любого из городов мира, в районе гор, которые простираются на многие десятки километров. В одиночку молодой Примарх инстинктивно выбрался из гор в поисках людей. Он месяцами бродил, охотясь на диких животных для пропитания. Все это время его тело росло. Когда он, наконец, достиг человеческого поселения, он был мускулистым подростком, одетым в меха и кожу животных, которые встречались на его пути. Охотники приближались к мальчику. Он не заметил их - несмотря на всю свою силу и мощь, он был всего лишь младенцем, еще не привыкшим к сражениям. Пройдет ещё много лет, прежде чем он научится всегда быть настороже. Провидец сосредоточил свои силы на подготовке к битве. Она будет быстрой и кровавой, в этом можно не сомневаться. Совет Провидцев поручил эту миссию. Со стороны подобный приказ может показаться бессердечным - в конце концов, они должны были убить невинного ребенка. Но Совет видел, какое будущее ожидает молодого мон-кея. Провидец должен был признать, что смерть была для него милосердием. И все же… Когда он заглянул в будущее, чтобы увидеть разворачивающуюся битву, он почувствовал изменение в паутине судьбы, и вероятное будущее открылось перед ним. Он увидел результат засады - его солдаты лежали на земле, разбитые и разорванные. Он видел, как испуганный и раненый ребёнок, шатаясь, пытается сбежать. Он видел жадность людей. И все время он слышал смех Великого Врага. Его разум вернулся в тело, и он сделал несколько дрожащих вдохов. Детали уже исчезали из его памяти - видения были слишком жестокими, а он ещё не настроил свой разум для того, чтобы их запомнить. Но он знал, что он должен был сделать. — Уходим, — приказал он, посылая свои слова через эфир и прямо в умы охотников. — Почему? — спросил один из охотников. Провидец мог чувствовать его сомнение. Он сомневался в словах провидца, потому что он был молод и неопытен. — Мы не можем убить его. — Не можем или не должны, провидец? — И то и другое. Совет был обманут Великим Врагом. Нас убьют здесь - вот чего желают наши бессмертные враги. Это будет первым шагом на пути падения ребенка в безумие и его обращения. — Совет не одобрит. — Это моя проблема. Охотник замолчал, обдумывая слова. Затем, неохотно, сказал: — Как вы прикажите, Эльдрад. С того момента, как они увидели его, жители - фермеры и ремесленники - поняли, что этот дикий мальчик был не обычным юношей. Со страхом и восторгом они приняли его и обучили своему языку. За время жизни в той деревне, Примарх взял себе имя Ангрон, хотя и неизвестно когда точно это произошло. Имя означало «Гневный» на древних языках Человечества, что противоречит тому, что известно об общем поведении Пожирателей Миров. Однако следующая часть юности Примарха доказала, что это имя было пророческим. Через несколько лет после прибытия в безымянную деревню, Ангрон получил известие о том, что в городе Деш’еа, правитель которого владел и той деревней, был запланирован великий праздник. Впервые за столетие, бесконечная игра союзов, предательств и окопной войны, которая постоянно разрывала Нуцерию, была приостановлена. Все стороны предыдущих конфликтов исчерпали себя и теперь восстанавливали силы и разыскивали новые тайники с древним оружием, которое можно было бы использовать против своих противников в неизбежной следующей войне. Лорды Деш’еа, которые возглавляли доминирующую сторону прошлой войны, использовали передышку, чтобы устроить огромный праздник в честь своей предполагаемой победы, какой бы неполной и пустой она ни была. Во время своего пребывания в деревне, Ангрон принимал участие в защите своих людей от различных угроз: диких животных, бандитов и даже дезертиров из армий, которые бродили по всему миру в поисках легкой добычи. Хотя после неофициального прекращения огня на планете настал относительный мир, в лесах, разделяющих поселения, было еще много опасностей. Старосте деревни пришлось отправиться в Деш’еа, чтобы засвидетельствовать своё почтение правителю, и он попросил Ангрона сопровождать его в качестве охранника. Ангрон согласился увидеть то, что называли величайшим городом на Нуцерии, и путешествие в город прошло без происшествий, как и ожидалось от каравана, одним из сопровождающих которого является Примарх, независимо от того, насколько он молод. После того как они засвидетельствовали своё почтение представителям владыки Деш’еа - простого старосту не удостоили аудиенции, - Ангрон и другие сельские жители, разошлись по городу, наслаждаясь цивилизованными развлечениями. Несколько дней Ангрон посещал улицы, молча наблюдая уличные выступления и разгул горожан. Затем открылась арена: величайшие игры в истории города должны были вот-вот начаться. Тысячи рабов были собраны в большом Колизее. Центральным элементом празднования было воссоздание нескольких сражений прошлой войны, масштабированных таким образом, чтобы они могли уместиться на арене и ещё раз прославить тактический гений их правителя. Силы Деш’еа были представлены настоящими солдатами, а «вражеские войска» были рабами, большинство из которых были изголодавшими и плохо экипированными. Было запланировано восемь сражений, в каждом из которых участвовало не менее тысячи рабов. Многим из них были имплантированы печально известные Гвозди Мясника - примитивный мозговой имплант, который усиливал агрессию в ущерб любой другой эмоции. Гвозди Мясника Гвозди Мясника, являющиеся продуктом Темного Века Технологий, являются результатом научных изысканий, не ограниченных моралью или этикой. Как и многие другие предметы архиотеха, их точное происхождение неизвестно, но их последствия хорошо документированы. После имплантации в мозг человека они стимулируют агрессию, повышая уровень адреналина в крови, повышая силу и выносливость в ущерб здравомыслию. Они также подрывают способность наслаждаться чем-либо кроме битвы, медленно разрушая мозг хозяина и причиняя боль, если носитель слишком долго не принимал участие в битве или пытался противостоять постоянной жажде крови. Рабы с корковыми имплантатами, как правило, не живут долго и умирают на арене через несколько лет после имплантации. После прихода к власти Ангрона использование этих имплантатов было запрещено под страхом смерти. Но когда Империум достиг Нуцерии, тысячи людей уже имели подобный имплант в голове и, говорят, что одна из причин, по которой Ангрон согласился присоединиться к Империуму, заключалась в том, что он надеялся спасти этих несчастных при помощи знаний Механикум. Тысячи целителей и техножрецов были привезены на Нуцерию со всех уголков галактики, а Пожиратели Миров продолжали поиски лекарства в течение десятилетий Великого Крестового Похода. Но независимо от того, сколько ресурсов было вложено в проект, способа удаления Гвоздей так и не было найдено. Лучшее, чего смогли достигнуть все их разработки, — это подавление воздействия имплантов с помощью психических средств, позволяющее экс-гладиаторам прожить остаток жизни в относительном спокойствии. Сегодня использование Гвоздей Мясника запрещено в Нуцерии и в каждом мире, находящимся под опекой Пожирателей Миров (хотя Астартес не претендуют на звание правителей, большинство Губернаторов достаточно умны, чтобы слушать их). Тем не менее технология использовалась Империумом в прошлом, в основном в штрафных легионах. Во многих случаях отряды Хаоса также приобретали схемы изготовления импланта, чтобы создать свою смертную армию. Пожиратели Миров выследили и уничтожили каждую из этих армий, считая их оскорблением родного мира их Легиона. Ходят слухи, что в Оке Ужаса есть кузнецы, которые вживляют Гвозди Мясника пленным Астартес в надежде создать идеального воина. Пожирателям Миров известны эти слухи, и, хотя они не отрицают их, они знают, что такие проекты будут создавать только маньяков, а не воинов. Ангрон наблюдал за первым сражением с трибун. В тишине, совершенно неподвижно, он видел, как умирали сотни мужчин и женщин, неспособных что-либо сделать против превосходящего оружия и доспехов своих противников. Он видел, как толпа приветствовала убийства, одобрительным рёвом. И тогда впервые в жизни Ангрон вышел из себя. Вы не можете владеть человеком. Рано или поздно кто-то восстанет! Приписывается Примарху Ангрону во время битвы при Деш’еа Ярость Ангрона обрушилась на город, превратив его в мстительного бога. Он был свидетелем не только развращения высших лордов, но и того факта, что их зло распространялось на тех, кто находился под их властью, превращая людей в жестоких зверей, которым нравилось зрелище насилия и смерти. Хуже всего то, что он видел безумие, которое поглотило некоторых рабов, которым имплантировали Гвозди Мясника. Он спустился в камеры содержания арены, прокладывая кровавый путь сквозь охранников, и разбил цепи тысяч гладиаторов. Затем он вывел этих освобожденных людей на открытую площадку арены, все время крича, осуждая жестокость правящей касты и моральный провал каждой души, которая наблюдала за этими кровавыми «играми». Многие в толпе устыдились его слов, подхваченные яростью Ангрона. Говорят, что двенадцать воинов, которым было поручено охранять арену, ветераны, тренированные с рождения и не раз участвовавшие в кровавых играх, упали на колени, осознав свои грехи, и с яростью сорвали свои отличительные знаки. Затем они повернулись против тех своих товарищей по оружию, которые не поддались откровению, и присоединились к восстанию, сбросив с себя доспехи и свое прошлое. Давнее недовольство угнетенного населения подняло свою голову, и восстание охватило весь город. Обычные граждане, которые смотрели и приветствовали предыдущие игры на арене, сражались бок о бок с гладиаторами против солдат, которые оставались верны своим хозяевам. Согласно их показаниям, собранным историками после окончания битвы, они чувствовали ярость Ангрона и в их сердцах также разгорался уголёк праведной ненависти. Они смутно помнили само восстание, но когда пыль осела, и правящая семья Деш’еа исчезла, они гордо стояли на обломках, бок о бок с бывшими гладиаторами, народ, восставший против своих угнетателей, цепи которых окутывали каждого, с той лишь разницей, что для кого-то они были более осязаемы, чем для других. Спустя столетия, имперские архивисты предположили, что в тот день Ангрон подсознательно использовал один из своих даров: харизма, влиянию которой практически невозможно противостоять, распространила его ярость на весь город. Возможно, это была какая-то психическая сила, но, как и многое другое из биографии Примархов, детали давно утеряны, если они когда-либо вообще были известны кому-то, кроме Императора и самих Примархов. — Пощады, — умолял старик на троне. Слезы текли из его глаз и сопли из носа, загрязняя его бесценные церемониальные одежды. — Пожалуйста, Ангрон. Сжалься. — Разве это не то, чего ты хотел? Смотреть как мы рвём друг другу глотки? Разве не этого ты хотел?! Гигант наклонился к старику, посмотрев тому прямо в глаза: — Ты не доволен? Само присутствие Ангрона удерживало старого тирана на месте. Он ничего не мог сделать, кроме как смотреть в глаза Ангрона, его воля была раздавлена в пыль пылающим в них огнём. Он все еще был неподвижен, когда топор в руках великана опустился и разорвал его на две части. Когда его неистовство закончилось смертью правителя Деш’еа (чьё имя давно ушло в забвение), Ангрон получил звание «Повелитель Красных Песков». Несмотря на то, что он презирал титул, Примарх принял его, чтобы каждый раз, когда его употребляли, Ангрон вспоминал о цене выхода из-под контроля. Будь он в себе, контролируй он восстание, скольких бы смертей можно было бы избежать? Он глубоко сожалел о том, что сделал, не из-за причин своих поступков, потому что он действительно считал, что рабство является мерзостью, от которой нужно избавиться, но из-за своей минутной слабости, стоившей бесчисленных жертв. Люди провозгласили Ангрона своим освободителем с десятками великих ораторов, многие из которых позже войдут в ряды знаменитых итераторов, воспевающими ему похвальбы и радуясь раскрытию и преодолению собственных недостатков. Примарх взял под контроль Деш’еа и начал восстанавливать город, который был полуразрушен кровавым восстанием. В то же время Ангрон знал, что другие города не будут молчать: когда их собственные правители узнают о том, что здесь произошло, они будут бояться. Для Примарха было очевидно, каким будет их ответ: они соберут свои армии и пойдут на Деш’еа, чтобы сокрушить восстание, прежде чем оно сможет распространиться. Спустя несколько недель, как и думал Ангрон, в Деш’еа прибыли объявления о войне от бывших союзников. Благородные дома других городов государств осудили «жестокость» и «узурпацию» власти Ангроном, и их армии наступали на Деш’еа, чтобы «освободить его» от «насильственного и жестокого правления варварского угнетателя», после того, как посланники были изгнаны из города разъярёнными гражданами - Ангрон едва смог удержать их от того, чтобы не разорвать гонцов на кусочки - Повелитель Красных Песков приказал своим последователям готовиться к войне. До сих пор они были заняты восстановлением города, но с приходом иностранных армий, требовалось создание надлежащих боевых сил. Ангрон собрал свою армию, используя в качестве ядра освобожденных гладиаторов. С надлежащим снабжением и оборудованием большинство из них по отдельности превосходило солдат городов государств, но Ангрон знал, что они не привыкли к крупномасштабным сражениям. Они столкнутся с солдатами ветеранами, которые сражались в войне дольше, чем Ангрон себя знал. Но хотя этот опыт будет играть против повстанцев, сама война была, пожалуй, единственной причиной, по которой они имели шанс преуспеть в своем восстании. С типичной мрачной иронией, которая часто встречается на страницах Истории, война, вызванная жадностью и высокомерием правящего класса Нуцерии, обескровила их армии и богатство, сделав их намного слабее, чем они когда-либо были. Армии, поднятые для подавления восстания, превосходили по численности повстанцев, были лучше экипированы, и имели больше опыта настоящей войны. Но в то время как гладиаторы и те, кто принял дело Ангрона, боролись с идеалом новой эры за их спиной и богоподобным воином на фронте, солдаты городов государств имели только приказы надменных тиранов. Они были не чем иным, как рабами, каждый из которых видел, как его товарищи умирают тысячами ради жалких амбиций лордов, как каждый шаг даётся ценой огромных жертв, в то время, как командиры попивают вино в своих шатрах, вдали от передовой. Повелитель Красных Песков знал обо всем этом, и он говорил со многими такими ветеранами среди своих сил в дни до прибытия так называемого «возмездия». От них он узнал тактику нуцерийского дворянства, которая не требовала особых усилий. Затем он разработал свой план, который потребует сотрудничества всех тех, кто поклялся в своей верности делу Ангрона. Когда армии прибыли в Деш’еа, они обнаружили, что ворота города открыты и не защищены. Опасаясь ловушки, дворяне приказали своим войскам продвинуться и захватить город, а сами они остались сзади. За стенами солдаты обнаружили, что люди города всё ещё занимаются своими делами, приветствуя солдат, как будто их прибытие полностью ожидалось. Но пока они бродили по улицам, не в силах понять, что происходит вокруг них, план Ангрона вступил в действие. Позади лагерей высокопоставленных командиров, десятки мужчин и женщин выбрались из своих укрытий. Что произошло дальше, неизвестно, потому что есть много рассказов об этом моменте. По некоторым данным, Ангрон был среди этих спрятавшихся людей, и он пробился через весь лагерь, пока не достиг палатки лордов. В других рассказах утверждается, что диверсанты носили ту же форму, что и их враги, и вошли без сопротивления, прежде чем захватить лидеров. Третьи говорят, что Ангрон прошел в лагере один, без какой-либо попытки скрыть его присутствие, и что все, кто видел его, бросали своё оружие или присоединялись к его наступлению. Независимо от правды, как только они оказались в присутствии Ангрона, военачальники быстро приказали своим силам сдаться, прося милости у своего врага, несмотря на их ранние заявления о том, что они распнут его и всех его сообщников. Вспоминая, что произошло в последний раз, когда он поддался гневу, Ангрон отверг предложение нескольких своих подчинённых о немедленной казни. Вместо этого он приказал заключить их в тюрьму за преступления против народа Нуцерии, глубоко в темницах, которые правители Деш’еа использовали для политических заключенных в течение долгой и тёмной истории города. Солдаты, которых они привели, пришедшие в восторг от мощи Ангрона и шанса сражаться за правое дело, посвятили себя делу Ангрона. Когда его армия увеличилась за счет дезертиров и нескольких городов перешедших на его сторону, Ангрон смог справиться с остальными лордами, обладая соизмеримыми силами. Он послал к ним эмиссаров, предложив им очень простую сделку: сдаться ему и прожить оставшуюся жизнь в относительном комфорте или противостоять ему, увидеть, как их армии поворачиваются против них и умереть медленной, мучительной смертью. Один за другим лидеры сдались, хотя некоторые из них отказались от предложения Ангрона и собрали свои армии, чтобы противостоять тому, кого они прозвали «Король гладиаторов». Эта армия потерпела поражение в великой битве у подножия тех же гор, в которых упал Ангрон в своё прибытие на Нуцерию. Главнокомандующие, отчаянно пытаясь предотвратить дальнейшее дезертирство в своих рядах, имплантировали Гвозди Мясника всем своим солдатам, отказавшись от стратегии и тактики просто ради того, чтобы их силы не перешли на сторону врага при первой возможности. Битва была долгой и жестокой. В конце концов, однако, они потерпели поражение, даже если Ангрону пришлось отдать приказ добить каждого из них, как бешеных собак, - приказ, который тяжким грузом повис на его душе и заставил приложить столько усилий для избавления от архиотеха. В конце битвы, Ангрон приказал привести дворян, которые руководили армией, чтобы они получили по заслугам за своё чудовищное преступление. Никто из них не выжил, и Нуцерия была полностью под контролем Ангрона, впервые за тысячелетия на планете наступил настоящий мир. — Сто тысяч душ, — тихо сказал Повелитель Красных Песков, глядя на захваченных вельмож. — Все они потеряли себя в безумии, потому что вы не захотели отдать свою власть. Ангрон был совершенно спокоен, на его лице не было видно ни единого признака ярости. И всё же, все присутствующие - и лорды на коленях, и солдаты - чувствовали его ярость. Его окружала аура гнева, как шторм, угрожающий разразиться в любой момент. Дворяне застыли на месте, не в силах даже просить пощады, в то время как солдаты, несмотря на всю их выдержку, нервно отступили поближе к выходу. Они чувствовали, что они были на пороге какого-то важного события. Все они слышали рассказ о том, как Повелитель Красных Песков извёл правителей Деш’еа - многие видели это своими собственными глазами. Глубоко внутри себя они боялись когда-либо увидеть, что будет если такая ярость высвободится. Они думали, что Ангрон разорвёт гордецов собственными руками. Затем всё успокоилось. Шторм, грозивший вырваться на свободу, вызвав огонь и разрушение всей Нуцерии, отступил. Ангрон вздохнул, и несколько присутствующих на мгновение подумали, что они услышали далекий яростный крик отвергнутого бога. Ярость покинула Ангрона. Осталось только сожаление и долг короля. — За ваши преступления против народа Нуцерии, — заявил Ангрон, — вы приговорены к смерти. Через несколько лет после завершения объединения Нуцерии Великий Крестовый Поход достиг мира. Встретившись со Своим сыном Жиллиманом в Пятистах Мирах, Император почувствовал присутствие еще одного Примарха поблизости и направил свой флот туда. Когда Он спустился на Деш’еа во главе процессии золотых великанов, провозгласив, что Он пришёл воссоединиться со Своим сыном, жители города приветствовали его, радуясь тому, что их преданность делу Ангрона оправдалась вне всякой меры. Они следовали за Повелителем Красных Песков за его идеалами, и теперь они узнали, что он был ребенком такого великолепного существа. После того как они были освобождены от бесконечной войны и, наконец, объединились, они стремились присоединиться к Империуму. Итераторы нашли людей Нуцерии, уже посвящённых делу Империума. Ангрон, однако, боролся за освобождение своего народа от рабских цепей. Он не хотел подчиняться другому, даже, - точнее, особенно - столь же могущественному как Император. Самопровозглашённый Повелитель Человечества говорил о Великом Крестовом Походе и армиях, ведущих войну во имя Его, чтобы привести потерянные миры Человечества к согласию, но все, что слышал Ангрон, были бессмыслицы другого тирана, желающего поработить свободных людей, которые построили их собственные жизни и, возможно, не желают присоединиться к Империуму. Он слишком подозрительно относился к мотивам Императора, и какое-то время все боялись, что Примарх откажется присоединиться к своему отцу и поведёт Нуцерию с собой в открытое противостояние Империума. Но Император поговорил со своим сыном о том, что Он действительно запланировал для Человечества. В течение нескольких дней ему удалось убедить Ангрона в праведности Великого Крестового Похода и в том, что идеалы Имперской Истины были продолжением идеалов, за которые он боролся на Нуцерии. Наконец, Ангрон принял предложение Императора - хотя он отказался преклонить колени перед Повелителем Человечества и никогда не сделал этого за всю свою жизнь. Он был доставлен на борт собственного корабля Императора, ''Буцефал'', оставив Нуцерию в руках своих человеческих последователей, которые будут управлять интеграцией планеты в Империум. ''Я не собираюсь править галактикой как тиран, Ангрон. Когда все миры Человечества объединятся в Империуме; когда все угрозы нашему существованию будут искоренены; когда наши люди смогут идти своим путем без моей помощи… тогда мой долг будет выполнен.'' Великий Крестовый Поход «Вы больше не будете Гончими Войны. Это имя было дано вам моим отцом, в знак признательности за ваше верное служение и преданность Имперской Истине, но, несмотря на все его благородство и силу, Император мало понимает о сердцах тех, кто находится под его правлением. У собаки нет принципов, она просто следует приказам хозяина: она не несёт ответственности за свои действия. Но вы не гончие. Вы воины, ваша плоть пронизана сверхчеловеческой мощью. И эта мощь такова, что ни один другой вид в галактике не может сравниться с силой Легионов Астартес. С этой силой возникает риск потерять из виду наш путь, ибо кто осмелится сопротивляться нам? Вот почему вы всегда должны помнить о силе, которая была вам дарована, и об обязанностях, которые с ней связаны. Мы - чемпионы новой эпохи, несущие свет просвещения и безопасность Империума. Но мы делаем это с сокрушительной силой, способной заставить всех склониться перед нами. Мы способны поглотить целые планеты, оставив после себя лишь руины и кровь. И поэтому наша мощь должна быть под контролем, скованная честью и верностью Империуму и друг другу. Мы всегда должны помнить, что идеалы Имперской Истины - это всё, что отделяет нас от монстров, с которыми мы сражаемся. Начиная с этого дня, мы - Пожиратели Миров, и мы должны быть осторожны, чтобы наша сила не поглотила наши умы». Ангрон, получив командование 12-го легиона на Бодте В отличие от большинства его братьев, Ангрона не отвезли на Терру, чтобы изучать искусство войны в галактическом масштабе, хотя о причинах решения Императора, как и прежде, можно только догадываться. Конечно, в последующие годы Ангрон докажет, что ему это и не требовалось, налету усваивая все знания прямо во время Великого Крестового Похода. Вместо этого Примарх был доставлен на вулканический мир Бодт, который долгое время был местом сбора Двенадцатого Легиона. Ему предшествовало известие о его пришествии, и со всего Великого Крестового Похода, его сыновья впервые собрались, чтобы засвидетельствовать своего отца. Магистр Легиона Гончих Войны, Ибрам Греер, который руководил Двенадцатым Легионом в течение почти трех десятилетий, встал на колени перед Ангроном, но Примарх поднял его на ноги, и приказал, чтобы никто из его сыновей никогда не становился на колени в его присутствии. В своей речи Ангрон провозгласил, что их имя больше не будет Гончими Войны, теперь они Пожиратели Миров. Легион также изменил свои цвета, приняв белую схему и изменив свою эмблему на изображение планеты, расположенной между двумя челюстями. До того как Ангрон принял командование Двенадцатым Легионом, было много тревожных слухов о склонности Легиона к насилию и излишним убийствам. Рассказы о казнях сдавшихся солдат и препятствовании мирного присоединения планет медленно, но верно распространялись среди войск Великого Крестового Похода. Некоторые даже утверждали, что полки солдат, сражающихся на их стороне, были убиты за то, что они не соответствовали их стандартам или не выполняли их приказы достаточно быстро. Однако, если в слухах было хоть какое-то зерно правды, влияние Примарха быстро положило конец таким практикам: Ангрон быстро показал себя одним из наиболее гуманных Примархов. Для Ангрона война была неизбежным злом: человечество должно было быть сильным, чтобы победить своих врагов, как чужеродных хищников, преследующих звезды, так и тех, кто порабощает свой вид в погоне за властью и славой. Примарх знал войну, как немногие, даже среди своих братьев, и хотя он наслаждался присутствием своих сыновей, пировал и тренировался вместе с ними при любой возможности, он не получал удовольствия сражаясь со своими сыновьями в реальной битве. Он гордился ими, радуясь их мастерству и достижениям, но пробиваясь сквозь орды противников, он мог лишь сожалеть о потерянных жизнях. Некоторые предполагают, что после кровопролитной битвы при Деш’еа Примарх запер свою жажду боя, не желая вновь сойти с ума и устроить ещё одну бойню. Хорус полагал, что его брат слишком сильно ограничивает себя, что, если Ангрон предоставит его эмоциям некоторую свободу, он станет еще более сильным воином - возможно, сказал он почти в шутку, таким сильным, что сможет превзойти даже его самого. Но, похоже, что если для контроля над собой Ангрону приходилось жертвовать частью его боевого потенциала, то Повелитель Красных Песков с готовностью принял эту цену - и даже если бы он ограничивал себя в достижении своего истинного потенциала, он все еще был силой, с которой нужно считаться. Под руководством Ангрона, Пожиратели Миров добивались успеха за успехом на полях сражений Великого Крестового Похода. Двенадцатый Легион стал хорошо смазанным боевым механизмом, демонстрирующим единство мысли и тактической проницательности, достойными Легиона. Они стали экспертами в уничтожении вражеских армий на поле битвы, сокрушая их как благодаря их превосходящей силе, так и благодаря железной дисциплине. Находя человеческие миры, Двенадцатый Легион исследовал законы и культуру цивилизации, прежде чем был установлен какой-либо официальный контакт. Если рабство было узаконено, не было бы никаких переговоров, никакого мирного предложения присоединиться к Империуму: Пожиратели Миров обрушивались на правителей мира и уничтожали их до последнего, лишь затем давая населению возможность присоединиться к Империуму. Освободившиеся таким образом миры были крайне лояльны Империуму, но экономический хаос, последовавший за потерей такой дешевой рабочей силы, на какое-то время делал планету бесполезной для Империума, а Админстратуму приходилось строить систему управления с нуля, так как предыдущая была вырезана под корень. В хрустальных садах Ультве из глаз Эльдрада текли слёзы. Через сеть судьбы он почувствовал разрушение Искусственного Мира Туоноэтара. Но хуже, чем смерть миллиардов эльдаров, приближающая их вид к исчезновению, был тот факт, что он вполне мог быть ответственным за это злодеяние. Несколько лет назад он был тем, кто отозвал нападение на военачальника Империума, когда он был еще младенцем. В то время Провидец думал, что атака обречена на провал, и своими силами видел, какие ужасные последствия могут быть, если ребенок сломается, но не умрет. Но в вечности резни и ужаса, которые он предвидел, он ни разу не видел смерти Эльдар. Теперь он понял, что видение было неполным - так и должно быть. Лорды армий Мон-Кей были безжалостны в своем ненавистном истреблении всех различных форм жизни, эгоистично пытаясь очистить галактику, не понимая при этом, что их величайшая угроза будет исходить изнутри. Было неизбежно, что в какой-то момент тот, кто был избран Богом Крови, будет сражаться против народа Иши. Почему он не предвидел этого? Сидя со скрещенными ногами на земле, чувствуя приближение нескольких видящих, пришедших судить его за участие в гибели Туоноэтара, Эльдрад Ультран поклялся, что он не допустит, чтобы жертва Искусственного Мира была напрасной. Среди его братьев, Примарх Ангрон пользовался большим уважением. Он был особенно близок с Хорусом, как из-за их общего интереса к тактике, так и потому, что Первый Примарх всегда сначала рассматривал дипломатические подходы, а не использовал свое подавляющее превосходство, чтобы заставить других подчиниться. Они оба обладали харизмой, которая позволяла им предотвращать ненужные человеческие жертвы, и были готовы прибегнуть к утомительной и долгой дипломатии, чтобы сделать это. Хотя они разделяли сходные идеи по дисциплине Астартес в Империуме, Ангрон и Пертурабо не очень хорошо ладили. Оба боролись за защиту человечества, и хотя дух товарищества Пожирателей Миров не присутствовал в Железных Воинах, истинная причина их недоверия остается неопределенной. Считается, что оба они видели в другом отражение самих себя: ужасный гнев сдерживаемый только постоянным усилием воли и не желали постоянно сталкиваться с суровым напоминанием о своих недостатках. Возможно, они подсознательно боялись, что их гнев будет подпитывать друг друга и утянет их в ту пучину ярости из которой они с таким трудом вырвались. Однако некоторые Примархи считали Ангрона дураком, чьи пути были обречены навлечь катастрофу на Империум. Рогал Дорн был главным среди них, но владыка Имперских Кулаков был не единственным. Ангрон и Керз тоже не ладили: хотя Ангрон восхищался преданности своего брата делу защиты невинных, он не соглашался с правилом страха, которому следовали Повелители Ночи. По его мнению, только тираны должны были использовать террор, чтобы заставить других повиноваться им, и он опасался того, что случится с Королем Ночи, если он будет продолжать использовать такие средства, даже в самых благородных целях. Первая встреча Фулгрима и Ангрона так же закончилась серьёзным спором, Повелитель Красных Песков назвал Фениксийца дураком, который придавал слишком большое значение внешности, Фулгрим же назвал своего брата варваром, не ценившим прелести жизни. Они оставили друг друга в ярости, но без вражды - они оба признавали, что другой был, по крайней мере, хорошим воином и генералом. Просто не сошлись характерами. Когда Император объявил, что Он покинет Великий Крестовый Поход, Ангрон выступил против решения своего отца. Он уважал Хоруса, как брата и командира, но никто не мог заменить Повелителя Человечества на передовой. Его присутствие и абсолютный, бесспорный авторитет были одним из величайших активов Империума, позволяя миллиардам солдат объединяться, почти полностью без инакомыслия в своих рядах. Действительно, после падения империи орков в Улланоре в галактике не осталось ничего, что могло бы угрожать человечеству, но они не знали, что ещё могло прятаться в неисследованных уголках галактики. Но Император не изменил Своему плану. Он поговорил с Ангроном наедине, и хотя содержание их разговора останется навсегда неизвестным, Примарх, хоть и с недовольством, но принял решение Отца. Он поклялся, что сделает все возможное, чтобы помочь Хорусу выдержать бремя ответственности, которую на него возложили. На всё оставшееся время Великого Крестового Похода, Ангрон взял на себя много дипломатических обязанностей, продолжая вести Пожирателей Миров в битву, и сглаживая отношения между Легионами Астартес и различными компонентами Имперской Армии. Как один из самых гуманных Примархов, он был в состоянии сопереживать смертным, которые возглавляли армии солдат людей, образуя множество уз чести и дружбы. Однако за пределами военных сил Великого Крестового Похода репутация Пожирателей Миров резко упала. Ангрон много раз вступал в конфликт с представителями Администратума, выступая против их решений по вопросу налогообложения миров, недавно приведенных к Согласию - несмотря на риск вызвать негодование среди населения, только что оправившегося от войны, - и передислокации полков, сражавшихся вместе с его Легионом на протяжении десятилетий. Члены Администратума, конечно, были не в состоянии противостоять словам Примарха - хотя многие полагали, что смогут, лишь, чтобы замереть, не сумев произнести и слова, когда встречались с ним в живую. Говорят, что некоторые из Пожирателей Миров, прикрепленные к собственному Экспедиционному Флоту своего Примарха, даже наслаждались визитами возмущенных адептов Администратума, приходившими к ним с печатью и требуя аудиенции с Ангроном прямо сейчас. И даже делали ставки, сколько времени очередной клерк продержится в присутствии Повелителя Красных Песков, прежде чем потеряет сознание. Однако те, кто был далеко от присутствия Ангрона, начали плести интриги, стараясь насолить Пожирателям Миров. Совет Терры, возглавляемый Сигиллитом Малкадором, состоял из мужчин и женщин, обладающих большой смелостью, умом и моральной целостностью, но, к сожалению, такие люди были редкостью, и Администратум, как и любая человеческая организация такого размера, в основном состоит из упрямых, мелких бюрократов. Поставки боеприпасов и других предметов снабжения были задержаны, на каждом шагу требовались рапорты и подтверждения и тому подобное. Какое-то время это забавляло Ангрона - никакого реального урона Легион не нёс - но тогда чиновники потребовали капитана его флагмана «Завоеватель» Лотару Саррин вернутся на Терру, чтобы допросить её, ссылаясь на различные оскорбления и нарушения протоколов, о которых им сообщалось. В ответ Ангрон отправил сотню легионеров во главе с легендарным восьмым капитаном Кхарном на аванпост Администратума, который отправил приказ, с единственной инструкцией «позаботиться об этом». Нет никаких записей о том, что там произошло, и никто, кажется, не умер и даже не пострадал от Пожирателей Миров, но Администратум больше никогда не беспокоил Двенадцатый Легион и его человеческих союзников, и Пожиратели Миров утверждают, что они всё ещё помнят эту историю и рассказывают её из года в год, чтобы передать мудрость капитана новобранцам. Великий Крестовый Поход продолжался до тех пор, пока через сто лет после того, как Император нашел Ангрона на Нуцерии, мечта, которая привела лорда Красных Песков к объединению сил с его отцом, была разрушена предательством одного из его собственных братьев. Лорке, «Первый» Когда Гончие Войны впервые покинули Терру, чтобы путешествовать через звезды по повелению Императора, их возглавил лучший из них: Магистр Легиона Лорке. На протяжении десятилетий, воин возглавлял Двенадцатый Легион, пока не пал в битве за мир Джеракау. Затем он был погребён в Дредноут, один из первых, когда-либо созданных - и лучший из существовавших. Во время Великого Крестового Похода, Лорке продолжал проявлять себя, ведя в битву другие Дредноуты Двенадцатого Легиона, в том числе тех, кто был захоронен до того, как процесс был совершенен, и из-за этого страдал от различных психических расстройств. Когда Ересь разразилась, он сражался яростнее, чем любой другой Пожиратель Миров. Большинство дредноутов не пережили Гибельного Шторма, их ослабленные умы были поглощены ужасами Варпа, но железная воля Лорке позволила ему выстоять, и говорят, что он не спал в течение всего времени проведенном двумя Легионами в Гибельном Шторме. Лорке до сих пор жив, но прошедшие тысячелетия нанесли ущерб разуму старого воина. Большая часть его памяти размыта или потеряна, и он проводит большую часть времени в стазисном сне, восстанавливая силу между краткосрочными периодами бодрствования. Когда он не спит, в галактике мало что может противостоять его гневу. Он победил бесчисленные угрозы Нуцерии, где он проводит свои десятилетия сна. Ксеносские вожди, мутанты и даже Демон-Принцы пали перед ним, разорванные на части его могучим телом. Для Ультрамаринов, живущих в Гибельном Шторме, имя Лорке - проклятие, и многие мечтают о славе, которую они могут получить, наконец прикончив десяти тысячелетнего ветерана. И все же за все это время никому этого не удалось. Широко распространено мнение, что «Первый», как он известен своим братьям, является самым старым из существующих дредноутов. Не только в Империуме, но и среди Легионов Предателей. Он был погребен до начала Ереси и был старшим даже во времена Великого Крестового Похода - самого начала которое он видел своими собственными глазами. Он является символом Пожирателей Миров, примером неповиновения перед лицом смерти и вечной преданности своему священному долгу. Ересь: Битва за Калт Кхарн, Скованный В Империуме мало воинов, чья легенда столь же распространена, как легенда о Кхарне, капитане Восьмой Роты Пожирателей Миров. Рожденный на Терре, он был завербован в Гончие Войны до их ухода из Тронного мира, чтобы присоединиться к Великому Крестовому Походу. Благодаря своему боевому мастерству и тактической хитрости он быстро поднялся в рядах Легиона до звания капитана Восьмой Роты. Когда Ангрон был найден, его корабли были первыми, кто достиг Примарха, что позволило ему стать первым легионером из Гончих, которого увидел Повелитель Красных Песков. Он произвел на Примарха такое сильное впечатление, что Ангрон назвал его своим Советником, неся слова по всей галактике как один из лордов Великого Крестового Похода. Кхарн был превосходным воином и полководцем с мощной харизмой, на которого равнялся весь Легион. Его умение владеть клинком было одним из величайших среди Легионов, подняв его в ряды таких чемпионов, как Сигизмунд из Имперских Кулаков или Севатар из Повелителей Ночи. Согласно нескольким записям, его воля была настолько сильна, что силы Варпа, не могли коснуться его разума - талант, который был наиболее полезен во время Похода в Ультрамар. Название «Скованный» изначально пришло от цепей, которые он носил на запястьях своих доспехов, чтобы почтить гладиаторов Нуцерии и помнить уроки Ангрона: Астартес были слугами Человечества, их власть была связана долгом и братством. Однако после Ереси этот титул перешел от уважения к тихому поклонению. В конце концов, Кхарн был возведен в сан святых Экклезиархией вскоре после того, как новости о его смерти были окончательно подтверждены, задолго до того, как погасли огни Ереси. Отчеты, написанные за сотни лет, по-видимому, указывают на то, что Кхарн, несмотря на то, что был ветераном более тысячи лет, сохранил свой красивый внешний вид до дня своей окончательной смерти, без единого шрама, на лице, в резком контрасте с большинством легионеров в Империуме и почти всеми в рядах Пожирателей Миров. Его кончина произошла на земле Скалатракса во время одной из многочисленных битв, которые велись в этом мире. Это произошло в 981M32, когда силы сотен Темных Ангелов осадили планету. Восьмой капитан Кхарн, пришедший пополнить свою истощенную роту, сражался вместе с защитниками планеты, от самых глубоких частей джунглей до ворот цитадели Легиона. В конце концов, он был убит собранием колдунов Темных Ангелов - хотя он сумел убить их всех, прежде чем скончаться от своих ран, его тело осталось лежать посреди круга из мертвецов. Из-за того факта, что силы Первого Легиона отступили сразу после падения Скованного, считается, что их атака имела единственную цель - смерть Кхарна - очень правдоподобная теория, учитывая, какой урон Советник Ангрона нанёс силам Хаоса во время его образцовой карьеры. В конце битвы, тело Кхарна было возвращено Пожирателями Миров и доставлено в один из их оплотов на планете, где оно было похоронено со всеми почестями. Со временем его склеп стал святыней, куда Астартес и люди приходят, чтобы почтить и размышлять над делами Скованного. Многие претенденты совершают паломничество в Храм Кхарна сразу после превращения их в полноправных Космических Десантников. После своего паломничества они надевают цепи на свои запястья, как это сделал Кхарн в своей жизни. Некоторые даже утверждают, что их посетил дух великого воина, передающий им слова мудрости, прежде чем исчезнуть в эфире. Двенадцатый Легион говорит, что Кхарн не мертв, а просто спит: когда придет время для последней битвы Скалатракса, он поднимется из своей могилы и снова поведет Пожирателей Миров в битву. Когда Хорус Луперкаль узнал о предательстве Жиллимана, одним из его главных опасений было то, что вслед за ним последуют Пятьсот Миров. Ультрамар был империей в Империуме, и хотя его жители до сих пор были образцовыми гражданами Империума, их лояльность, вероятно, будет принадлежать Ультрамаринам и их Примарху. Если бы миллиарды солдат Ультрамаринов присоединились к мятежным Астартес в системе Истваана, лоялистам было бы трудно победить их. Если не произойдёт что-то непредвиденное, то они всё равно победят - четыре Легиона не могли противостоять семи, сколько бы человеческих солдат не было на их стороне. Но именно непредвиденные обстоятельства стали причиной гражданской войны. Чтобы предотвратить это и искоренить источник восстания, Воитель послал сообщение двум своим братьям: Лоргару Аврелиану, Примарху Несущих Слово, и Ангрону, Примарху Пожирателей Миров. Они должны были собрать всю мощь своих Легионов и отправится на Ультрамар, чтобы обеспечить верность Пятисот Миров. Некоторые, возможно, думали, что, независимо от силы Ультрамара, было бы достаточно отправить один Легион. Жиллиман и элита его войск, как было известно, были в системе Истваана, и хотя Ультрамарины были одним из самых многочисленных Легионов, присутствие Примарха было преимуществом, которому не могла соответствовать никакая огневая мощь. Но у Хоруса были свои причины: он знал, что темное прикосновение Хаоса было причиной восстания, и боялся за души своих братьев, если он отправит только одного из них. Лоргар и Ангрон, несмотря на всю их силу, честь и верность, все еще имели свои недостатки и слабости, и Хорус знал по своему опыту, что Губительные Силы будут использовать против них любую мелочь. Вместе, два Примарха смогут прикрыть недостатки друг друга - как и их Легионы. Кроме того, было очевидно, что Жиллиман давно планировал свое восстание. Никого бы не удивило, если численность его Легиона была бы намного выше, чем он утверждал. Два флота встретились на границах Ультрамара. Редко в истории Великого Крестового Похода собиралась такая сила. Десятки тысяч легионеров и их помощников - полки Имперской Армии, когорты Механикум и Легионы Титанов - были собраны, их сердца наполнились праведным гневом на предательство Жиллимана. Лоргар и Ангрон достигли своего первого разногласия относительно того, что делать с населением Ультрамара. Примарх Несущих Слово, разгневанный предательством Жиллимана, потребовал, чтобы они сожгли все миры на пути к Макрейджу, чтобы наказать их за предательство. Ангрон, однако, отказался подчиниться ярости своего брата. Он долго говорил с Лоргаром и, наконец, убедил его, что они не могут позволить себе тратить время на уничтожение каждого из Пяти Сотен Миров, по которым они путешествовали. Они не знали, были ли люди Ультрамара соучастниками этой Ереси - казалось маловероятным, что многие могли так долго скрывать свое предательство - но не собирались рисковать. По крайней мере, любые вооруженные силы, встречающиеся в Пятистах Мирах, должны считаться враждебными, но они не могли позволить гневу превратить их в монстров, с которыми они так долго сражались. Он утверждал, что Жиллиман предал идеалы Великого Крестового Похода, те самые идеалы, которыми Лоргар дорожил больше других Примархов. Если они отвернутся от них сейчас, то с какой целью они смогут сражаться с повстанцами? Неохотно, Лоргар принял точку зрения своего брата, его ярость сдерживалась мудростью его брата. Отчеты о споре между двумя Примархами показывают, что Лоргар согласился отчасти из-за того, что он заметил, что его брат, несмотря на его кажущееся спокойствие, был еще более разъяренным предательством Жиллимана, чем Уризен, но держал ярость под более жёстким контролем. Их второе несогласие было насчёт того, куда они должны направиться. Лоргар хотел идти к Макрейджу, столице мятежной империи Жиллимана. Ангрон не согласился с этим, полагая, что взятие Макрейджа будет символической победой над предателями, но это будет просто символ. Макрейдж был родным домом Ультрамаринов и политическим центром Пяти Сотен Миров, но Жиллиман не был настолько глуп, чтобы сосредоточить там всю свою администрацию. Остальная часть Ультрамара продолжала бы сопротивляться даже если Макрейдж превратится в тлеющее астероидное поле. Флот лоялистов должен был нанести удар по другой цели, которая нанесла бы серьезный урон военному потенциалу врага: Калту. Планета была известной точкой сбора Ультрамаринов, и многие перехваченные астропатические передачи указывали на то, что там были собраны предатели из Пятисот Миров вместе со значительными смертными силами. Уризен направил свой Легион вместе с братом к системе Калт. Когда флоты двух Легионов вышли из Варпа к своей цели, они оказались перед укрепленным миром, где были миллионы смертных солдат и целая рота Ультрамаринов. Жиллиман оставил после себя одного из своих величайших генералов: Мариуса Гейджа, Капитана Первой Роты Тринадцатого Легиона, одного из Тетрархов Ультрамаринов. Ангрон знал Гейджа как благородного воина, и он попытался связаться с ним, требуя, чтобы он отверг безумие своего Примарха и сдался Несущим Слово и Пожирателям Миров. Но его предложение было услышано с пустым, но насмешливым смехом, который показал Ангрону безумие, которое поглотило Гейджа, но также привело в ярость Лоргара. «Мариус, пожалуйста, ты должен сдаться. Ты честный человек. Ты знаешь, что-то, что делает ваш отец, неправильно, и ты должен знать, что никогда не сможешь победить нас силами, находящимися под твоим командованием. Пожалуйста, ради ваших людей сдайтесь. Передача от ''Завоевателя'', флагмана Легиона Пожирателей Миров, Мариусу Гейджу, непосредственно перед началом Битвы за Калт. После короткого космического сражения, в котором флот лоялистов полностью разгромил несколько кораблей, которые были на орбите, и превратили орбитальные платформы в пылающие остовы, два Легиона спустились на Калт. Их целью было сокрушить присутствие врага, а также собрать сведения о ситуации в остальных Пятистах Мирах и, если возможно, об остальных планах Жиллимана. Битва разгорелась по всему миру, Ангрон и Лоргар сражались бок о бок в авангарде. Один за другим, города-ульи Калта, которые были превращены в крепость и таинственным образом лишены каких-либо гражданских, пали перед мощью Двенадцатого и Семнадцатого Легионов. Неумолимо, два Примарха подошли к столице, куда отступили Гейдж и его силы. В то время как Несущие Слово окружили крепость, чтобы предотвратить побег или вмешательство другой армии предателей, Ангрон, Лоргар и Пожиратели Миров начали свою атаку. Именно тогда, в стенах последнего оплота Ультрамаринов на Калте, они нашли первые доказательства того, что восстание было чем-то большим, чем уязвлённая гордость или неповиновение воле Императора. Трупы были разложены по коридорам крепости, распяты на стенах и несли на себе следы подлых пыток. Большинство погибших были людьми, но некоторые, к ужасу Пожирателей Миров, были Космическими Десантниками, и некоторые из них были признаны легионерами как Ультрамарины, с которыми они сражались вместе во время Великого Крестового Похода. Теперь мы знаем, что это были верные души воинов Гейджа - те, кто, узнав о предательстве своего Примарха, обратился против своих братьев. Но Ангрон и Лоргар не знали, и были шокированы гротескными зрелищами. Они продолжили своё продвижение и были полны решимости найти ответы и наказать ответственных за эти злодеяния. К их удивлению, крепость оказалась пустой. Снаружи была автоматизированная защита, но не было найдено ни одной живой души. Размер крепости был таким, что потребовалось несколько часов, чтобы были обнаружены первые признаки вражеской активности. Сумасшедшие культисты бросились на Примархов и их воинов, лишь для того, чтобы быть изрешечёнными болтерным огнём, так и не сумев задержать наступление - но их безумие приводило Лоргара и Ангрона в смятение. Их библиарии также чувствовали нарастающее давление в воздухе, и, хотя им не хватало знаний, чтобы понять, что на самом деле происходит, они знали, что происходит что-то мрачное. И вот, наконец, они нашли Мариуса. Примархи и их сыновья молчали в течение нескольких секунд, их разум пошатнулся от того, что они видели. Мариус Гейдж, когда-то гордый и благородный сын Ультрамара, стоял на коленях в луже крови, доходившей до середины груди. Источники крови были подвешены к цепям, свисавшим с потолка большого зала: десятки Ультрамаринов, лишенные доспехов и ужасно замученные. Капли крови все еще падали с их безжизненных тел, ударяясь о лужу в гипнотическом ритме, который болью отзывался в голове лоялистов. — Вы слышите их? — сказал Мариус, глядя на узоры в крови его братьев широко раскрытыми глазами. — Ваши братья на Истваане, они сражаются. Посмотрите… Он указал на лужу крови, и, к удивлению Ангрона и Лоргара, в алой жидкости появились изображения. Они увидели Истваан V, где Легионы Предатели собрались в ожидании возмездия Империума. Они увидели Повелителей Ночи, Гвардию Смерти и Альфа-Легион, во главе с Примархами и сражавшимися против Ультрамаринов, Железных Рук, Имперских Кулаков и Кровавых Ангелов. Их было меньше, два к одному, но они были только первой волной - позади битвы Темные Ангелы, Белые Шрамы, Саламандры и Гвардия Ворона спускались, готовые присоединиться к битве. — Твой отец будет побежден, — заявил Ангрон. Он не мог ничего сказать о безумии своего окружения, боясь, что признание этого каким-то образом позволит ему проникнуть в его собственную сущность. — Его силы в меньшинстве. Он ответит за свои преступления. Мариус снова засмеялся - этот безумный, ненормальный смех, заставивший кожу Ангрона покрыться мурашками. — Мы планировали это десятилетиями, мои лорды. Взгляните вновь! И, к ужасу двух Примархов, они увидели, как силы, которые должны были поддержать своих верных братьев, открыли огонь по своим бывшим союзникам. Ангрону показалось, что его мир снова перевернулся, когда он понял весь смысл предательства Жиллимана. Пока он стоял там, потрясенный неподвижностью, Лоргар закричал в ярости и бросился к Мариусу, решив убить по крайней мере этого предателя. Однако прежде чем он смог достичь своего врага, взрыв энергии, сосредоточенный в Мариусе, отбросил его назад, и он врезался в противоположную стену, в десяти метрах над землей. — Время пришло, — сказал Мариус голосом, который был одновременно его собственным и чем-то другим. — Кровь пролита в величайшем предательстве. Что бы ни случилось сейчас, мечта Лживого Императора - пепел. Пусть правда будет написана на небесах владычества избранного. Пусть все знают силу Хаоса! Предатель выкрикнул последние слова, и потолок крепости взорвался. Инстинктивно Ангрон поднял руки, чтобы защитить себя от обломков, но, к его удивлению, обломки потолка были удержаны неестественной силой. Смутно он услышал мучительные крики своих библиариев. Затем его взгляд вернулся на Тетрарха. Его плоть вздулась, как будто что-то пыталось… С последним восторженным криком Мариус взорвался ошмётками плоти и штормом психической энергии, которая опрокинула всех Астартес - но Ангрон устоял. На месте Тетрарха стояло чудовище с алой кожей, изогнутыми рогами и когтями. Его глаза пылали вселенской яростью и он смотрел прямо на Ангрона. — Самус, — сказало существо, когда небо над головой покраснело. — Самус здесь. Посредством нечестивого ритуала, Гейдж обрушил силу Варпа не только на Калт, но и на все Пятьсот Миров. Хотя лоялисты не знали этого в то время, культы на каждой планете Ультрамара синхронизировали свои действия с Тетрархом и приносили миллионы кровавых жертв в ту же секунду, когда он предложил свою плоть Губительным Силам. Хуже того, вдали от Ультрамара резня Истваана V уже взволновала Варп. Смерть Конрада Керза, почти полное уничтожение Гвардии Смерти и Альфа-Легиона, а также предательство четырех Легионов, ранее считавшихся лояльными: всё это подпитывало силы Темных Богов, и Жиллиман направлял энергию, чтобы превратить Ультрамар в кошмарный ад, стремясь нейтрализовать ещё два Легиона одним ударом. Завеса между реальностью и Имматериумом была разорвана, и варп-шторм невообразимого размера охватил всё царство Ультрамара. Со временем эта аномалия Варпа станет известна как Гибельный Шторм - шрам на ткани реальности, истекающий кровью безумия и зла. С появлением Гибельного Шторма, Несущие Слово и Пожиратели Миров оказались в ловушке, неспособные вырваться за пределы Варп-шторма. Так начался Теневой Крестовый Поход: отчаянная война, которую вели два Легиона проходя через то, что стало с Пятью Сотнями миров, чтобы найти способ сбежать и воссоединиться с остальной частью Империума. Теневой Крестовый Поход: В Ловушке Губительного Шторма Ангрон и Лоргар вместе сражались против Демон-Принца, который использовал Мариуса Гейджа как дверь в Материум, когда разразилась буря. Самус был могущественным демоном, но два Примарха были гораздо сильнее него. Хотя они победили, они не смогли по-настоящему уничтожить его, поскольку Нерожденные - существа мысли, а не материи, и даже самые сильные псайкеры могут изгнать их лишь на время - говорят, что только сами Темные Боги могут действительно уничтожить своих слуг. Существо, которое называло себя Самус, возвращалось много раз, чтобы поразить союзные силы во время Теневого Крестового Похода. В то время как Примархи сражались с Князем Демонов, бесчисленное количество Нерожденных проявилось на Калте, и сама планета начала вздыматься и искривляться, поскольку энергии Варпа превратили ее в мир демонов. Силы, окружавшие павшую крепость Ультрамаринов, вскоре подверглись нападению полчищ демонов - миллионами, вызванными жертвами Тринадцатого Легиона. Внутри крепости, Ангрон и Лоргар были атакованы бесчисленными ужасами, когда планета все глубже и глубже входила в хватку Эмпирея. Два Примарха пробились и воссоединились со своими силами. Затем они вывели два Легиона за пределы мира, сражаясь на каждом шагу к их шаттлам. Тысячи легионеров погибли на Калте, их души поглотили демоны, спровоцированные колдовством Жиллимана. Пожиратели Миров и Несущие Слово были далеки от безопасности, даже после того, как сбежали из Калта. Все Пятьсот Миров погрузились в безумие, и даже космос не был укрытием. Огромные демонические левиафаны, родившиеся из оставшихся мыслей о вымерших видах, преследовали флот, в то время как сами корабли находились в постоянном поиске владений в своих рядах. Навигаторы были запечатаны в своих камерах, полностью изолированы от остальной части их кораблей. Флот бежал через шторм, его навигаторы отчаянно следовали по более устойчивым путям через безумие и не могли удерживать курс более чем на несколько часов, прежде чем маршрут, по которому они шли, вновь погружался в анархию. Многие корабли сгинули в Губительном Шторме, и лишь о немногих из них когда-либо услышали вновь - и у каждого из них была трагическая судьба. Те, кому удалось остаться вместе, сделали это только благодаря присутствию Лоргара. Примарх Несущих Слово долгое время страдал от неустойчивого психического таланта, который приходил и уходил нерегулярно, поражая его сильной мигренью и ответственного, как полагают некоторые историки, за его легендарный характер. Но на Калте, столкнувшись с безумием Хаоса, он пережил прорыв, наконец, ему открылась природа Варпа. Во время Теневого Похода много раз флот оказывался в ловушке системы, удерживаемой демонами. Внутри Гибельного Шторма, ткань реальности подчиняется капризам Нерожденных, и могущественные Демон-Принцы и Лорды смогли полностью заблокировать корабли двух Легионов в своих собственных владениях. Каждый раз, когда это происходило, два Примарха спускались в мир демонов, где их библиарии ощущали присутствие ответственного Нерожденного, и уничтожали его. Целые роты обоих Легионов были потеряны в каждой такой операции, но Пожиратели Миров и Несущие Слово стали настоящими братьями в эти темные дни, заключая взаимные клятвы и обрастая долгами жизни, которые не могли быть погашены. Именно благодаря силе этого братства, верные Легионы смогли вынести ужасы Теневого Крестового Похода. Когда оба лояльных Легиона нашли выход из рукотворного Варп-шторма, Ересь уже подходила к концу хотя время мало что значило в том, что стало с Пятью Сотнями Миров. Детали того, как именно они выбрались, размыты: многие Инквизиторы считают, что те, кто присутствовал, вполне разумно заблокировали большинство воспоминаний о том, что произошло во время Теневого Похода, ради сохранения рассудка. Что известно, так это то, что Лоргар нашел путь через Шторм, отбиваясь от постоянных атак демонов на его Легион - и что ещё хуже - на его разум. В то время как его брат действовал как проводник, Ангрон боролся за то, чтобы сохранить флот. Выйдя из Гибельного Шторма, немногие выжившие астропаты смогли воссоединить оборванную связь. Узнав, что Терра находится под осадой предателей, Ангрон и Лоргар проигнорировали ущерб, нанесенный их кораблям, и приказали идти в Тронный мир на полной скорости, независимо от рисков. И хотя к тому времени, как они прибыли, битва уже закончилась, жертвы, которые они понесли во время своего путешествия, были не напрасны. В самом деле, если бы не знание того, что два Легиона скоро прибудут, Жиллиман не начал бы свою последнюю атаку на Императорский дворец, которая позволила Императору и Фулгриму нанести последний удар. Это, однако, мало утешало Повелителя Красных Песков. Ересь закончилась - но цена была невероятной. После Ереси: Бесконечная Война Стоя среди руин Терры, Ангрон рассматривал остовы как символ разрушения, охватившего всю галактику, изгнавшего идеалы Великого Крестового Похода навсегда. Его отец, Император, был мертв — или достаточно близко, чтобы это не имело значения. Люди Империума, которые когда-то считали Астартес чемпионами и спасителями, теперь были напуганы трансчеловеческими гигантами. Его собственный Легион понес ужасные потери в Теневом Крестовом Походе и теперь был в три раза слабее, чем когда они вошли в Пятьсот Миров. Как и все верные Примархи, пережившие Ересь, Ангрон постепенно становился все более и более отстраненным от политических и военных дел в Империуме. Он позволил браздам Империума перейти к Повелителям Терры, в то время как он покинул Солнечную Систему, чтобы выследить остатки Легионов Предателей. Несмотря на то, что Чистка была объявлена завершенной через несколько лет, а Инквизиция решила, что спустя полвека это действительно так, Ангрон продолжал поиски предателей на протяжении веков. Многие полагали, что он пропал, хотя Пожиратели Миров, разбросанные по всей галактике, знали, что их Примарх еще жив. Они оказались правы, когда через тысячу лет после его ухода Ангрон вернулся — как раз вовремя, чтобы помочь Империуму справиться с одним из самых серьезных кризисов в его истории. В 546M32 произошло событие, известное как Обезглавливание. Дракан Вангорич, Великий Магистр Ассасинов, планировал смерть всех Двенадцати Верховных Лордов Терры по причинам, которые никогда не были обнаружены. Это повергло планету — и остальную часть Империума — в смятение, в то время как преступник скрылся в великом храме своего Ордена, защищенном от любого возмездия — или он так думал. Корабли Ангрона прибыли на орбиту, и Примарх спустился на Терру, наполненный праведным гневом. В то время как его воины восстановили порядок в Тронном Мире и организовали выдвижение новых Верховных Лордов, он ворвался в Храм Ассасинорум. В одиночку, Повелитель Красных Песков столкнулся с сотней обезумевших от стимуляторов Ассасинов Эверсор. Никто из них не выжил, и Ангрон вскоре достиг укрывавшегося Великого Магистра, а затем, независимо от мастерства Дракана, его судьба была предрешена. Кризис закончился, и Ангрон вернулся в Нуцерию, чтобы возглавить своих сыновей в долгой войне, чтобы защитить Империум. Тридцать веков спустя, в тридцать пятом тысячелетии, Пожиратели Миров сражались вместе с Детьми Императора и Повелителями Ночи, чтобы уничтожить Коморраг. Хотя Ангрон и Фулгрим не были близки во время Великого Крестового Похода, поскольку первый считал, что пути последнего глупы и горды, они сблизились после Ереси, когда Ангрон увидел, что случилось с его братом и его Легионом. Кроме того, Ангрон был в долгу перед Фулгримом за спасение его во время отчаянной битвы с Саламандрами на Скалатраксе. Вместе, три Легиона сожгли Темный Город, прежде чем отступить, когда казалось, что весь карман реальности, в котором он существовал, вот-вот рухнет. Фулгрима, однако, не было среди эвакуированных: он отправился на поиски своего сына - ренегата Фабия Байла. Потеря одного из его последних братьев серьёзно пошатнула Ангрона, хотя он был уверен, что Фулгрим жив и вернется однажды. Он все больше и больше отходил от дел Двенадцатого Легиона, обыскивая архивы, чтобы понять, как вернуть своего брата. Наконец, в десятую годовщину сожжения Коморрага Примарх Пожирателей Миров исчез, оставив после себя сообщение, в котором он утверждал, что отправился на поиски всех своих пропавших братьев — не только Фулгрима, но также Магнуса и Лоргара, потерянных для Империума на протяжении веков. Он поклялся своим сыновьям, что вернется после того, как найдет их. Пожиратели Миров оплакивали уход своего Примарха и, поскольку он был последним из верных сыновей Императора, все еще активных в то время. Все остальные либо погибли в огне Ереси, либо впали в коматозный сон после получения страшных ран, сражаясь с врагами Человечества, либо полностью исчезли. В то же время в тени многие тайно радовались исчезновению последнего полубога. Смертные правители Империума всегда не доверяли Примархам, поскольку их политические умы не могли представить, что такие могущественные существа охотно подчинятся другому, и боялись того дня, когда они будут свергнуты, а сыновья Императора вернут бразды правления Империума. Даже некоторые Инквизиторы, многие из которых потратили тысячелетия, наблюдая за Примархами в страхе, что еще один из них падет жертвой Темных Богов и приведет свой Легион на сторону Хаоса, вздохнули свободней, когда узнали об исчезновении этой угрозы. Разумеется, возможность падения Владыки Легиона все еще существовала, но без влияния Примарха на его сыновей никто не смог бы снова испортить весь Легион. Из числа Пожирателей Миров был выбран новый лидер, вернувший к жизни старое звание Мастера Легиона, которое не использовалось со времен Гончих Войны. До возвращения Ангрона, Легион поклялся, что они будут продолжать сражаться во имя Человечества и Империума, чтобы их отец узнал об их поступках в своих поисках и знал, что он оставил галактику в хороших руках. Сегодня, спустя несколько тысяч лет после ухода Ангрона, Примарх превратился в легенду даже в своем Легионе. Империум в целом считает его мертвым, как и остальных пропавших Примархов. Даже среди Инквизиции не было достоверных сведений о его существования с момента ухода из Нуцерии. Но Пожиратели Миров не позволили отсутствию Примарха отвратить их от обязанностей. Война в галактике все еще продолжается, причиняя невыразимые муки миллиардам имперских граждан. Инопланетные хищники все еще рыскают во тьме среди звезд, охотясь на Человечество. И что хуже всего, предатели и демоны все еще обитают за пределами реальности. Пока хоть один из этих врагов все еще угрожает владениям Императора, сыновья Ангрона будут здесь. Армагеддонский Инцидент Официально, разногласия Армагеддона между Святой Инквизицией и Двенадцатым Легионом Космического Десанта никогда не случались. Обе стороны молчаливо соглашаются держать это в тайне. Но они все еще помнят, и каждая сторона все еще испытывает горькую злобу по отношению к другой. Первая Война за Армагеддон противопоставила Пожирателей Миров, Имперскую Гвардию и Серых Рыцарей альянсу Космических Волков и Имперских Кулаков во главе с самим Демоническим Примархом Рогалом Дорном, и ордой демонов Кхорна, проявляющейся по стопам павшего Примарха. Это закончилось изгнанием Примарха Имперских Кулаков благодаря жертве многих Серых Рыцарей. После этого Инквизиция прибыла на мир с флотом транспортных кораблей, стремясь депортировать человеческое население планеты в тюремные колонии, где они будут стерилизованы и проживут остаток своей жизни вдали от остальной части Империума. Это было сделано для того, чтобы предотвратить распространение знаний о Хаосе: люди Армагеддона были подвержены не только демоническому вторжению, но многие из них увидели чудовищную форму самого Демонического Примарха. В течение тысячелетий Инквизиция работала над тем, чтобы удержать знания о Хаосе вдали от простых людей Империума, и хотя жертва нескольких миллионов людей была неприятной, она была необходима. Пожиратели Миров, однако, не принимали этого решения. Они сражались вместе с народом Армагеддона в течение нескольких месяцев до прибытия Серых Рыцарей, и они воочию убедились в их храбрости и преданности Золотому Трону. Когда они услышали намерение Инквизиции, они воспрепятствовали им, образуя оцепление вокруг лагерей беженцев, пока люди были эвакуированы на корабли флота Двенадцатого Легиона. Инквизиция пыталась прорваться сквозь них, но легионеры были более чем способны отбросить их. Напряженность быстро нарастала и грозила перерасти в полномасштабную войну между Пожирателями Миров и Инквизицией. Когда сыновья Ангрона угрожали отправить сообщение Несущим Слово обо всем происшедшем, Инквизиция решила отказаться от идеи очищения населения Армагеддона. Не было никаких сомнений в том, что Семнадцатый по этому вопросу встал бы на сторону Пожирателей Миров, и, независимо от результата, война между Инквизицией и двумя верными Легионами (по крайней мере: Повелители Ночи, вероятно, также встали бы на сторону Пожирателей Миров, поскольку они всегда были против убийства невинных), не могли закончиться хорошо. Столкнувшись с угрозой новой гражданской войны, Инквизиция решила отступить, приняв на себя риск распространения знаний о Хаосе как меньшего зла в этом случае. Оставшиеся в живых люди Армагеддона были перенесены Пожирателями Миров в миры под защитой Легиона, разбросанные по всей галактике, в то время как новые колонисты были завезены Инквизицией в сильно индустриализованный мир. Сегодня они полностью интегрированы в свои новые родные миры. Вопреки опасениям Инквизиции, уровень ереси на соответствующих планетах не выше, чем в любом Имперском мире, оберегаемом силами Легиона. Несмотря на это, многие среди Инквизиции считают, что Пожиратели Миров были (и остаются) глупцами, которые не готовы сделать то, что должно быть сделано ради сохранения Человечества. Несколько радикалов пытались «наказать» Двенадцатый Легион, но Пожирателям Миров плевать. Со своей стороны, они считают, что Инквизиция зашла слишком далеко, что в своём стремлении сохранить человечество как единое целое инквизиторы упустили из виду тот факт, что человечество состоит из отдельных людей, а не является некой далекой, божественной сущностью, способной пережить потерю любого количества своих частей. Организация Магистр Легиона Архан, Повелитель Клинков Тот, кто в настоящее время является верховным главнокомандующим Легиона Пожирателей Миров, - ветеран пятисот лет бесконечной войны - редкость среди сыновей Ангрона, которые обычно живут короткой и напряжённой жизнью даже по меркам Астартес. Архан, родившийся на Нуцерии, был выбран для присоединения к Легиону, когда в тринадцать лет его обнаружили наедине с трупами двенадцати культистов Хаоса, которые намеревались принести его в жертву тёмным хозяевам, стремящимся удержать свои собственные кишки. Он был спасен Апотекариями Легиона и быстро введён в ряды Пожирателей Миров. С тех пор он оказался воином, подобному немногим в истории Двенадцатого Легиона. Титул Архана был предоставлен ему во время Первой войны за Армагеддон, который был первым конфликтом, который он когда-либо видел как Космический Десантник. Когда Имперские Кулаки и их демонические союзники напали на стены Улья Инфернус, вся его Рота была уничтожена. В одиночку Архан сражался против более чем пятидесяти сыновей Дорна, меняя своё оружие на оружие своих павших братьев каждый раз, когда оно ломалось. К тому времени, когда подкрепление прибыло, Имперские Кулаки отступили, и Архан был найден едва живым, на горе трупов предателей, сжимая цепной меч в правой руке и силовой меч в левой. После того как он исцелился, Архан был назначен в новую Роту и быстро поднялся в командные круги Пожирателей Миров. Хотя его боевое мастерство было доказано вне всякого сомнения, в Улье Инфернус, он также демонстрировал тактическую хитрость, с лёгкостью видя сквозь уловки противника. За всю свою долгую жизнь Архан убил множество вражеских чемпионов, будь то ксеносы или командиры Хаоса. Как и большинству командиров среди Пожирателей, звание Магистра Легиона было назначено ему против воли и он был возмущён тем, что его удерживают вдали от сражения. Тем не менее он признал необходимость этого и пообещал сделать всё возможное - Император не ожидает меньшего. Со времени исчезновения Ангрона, Пожирателей Миров возглавил Магистр Легиона, избранные из рядов Капитанов Легиона, сроком на двадцать лет. Находясь на постоянной основе на Нуцерии, он - тот, кто командует военными силами Легиона, направляя ресурсы и Астартес на многие фронты Империума в ответ на бесчисленные просьбы помощи. Силы Пожирателей Миров отправляются на свои задания, выполняя их перед возвращением в оплот Двенадцатого Легиона для перевооружения, ремонта и дозаправки, а также вербовки новых Астартес для компенсации своих потерь. Практически всегда они сразу же получают известие об имперском мире, который подвергается нападению и нуждаются в помощи, или получают срочные сообщения от высшего командования. Но время от времени Рота действительно возвращается в Нуцерию, и никто не просит ее помощи. В этом случае обязанность Мастера Легиона - найти новую войну для своих братьев. Легион разделен на роты разных размеров и специализации, каждая из которых возглавляется офицером в звании капитана. Роты переходят от стандартного размера в других Легионах - сотня Астартес - к почти полному отряду в тысячу воинов. Эта разновидность является наследием Теневого Похода: очень немногие роты вышли из Гибельного Шторма сохранив свою структуру. По пути к Терре Ангрон приказал объединить остатки рот, чтобы создать жизнеспособные боевые группы, но он не тратил время на их унификацию. Эта практика продолжается и по сей день: когда рота несет слишком много потерь, чтобы иметь возможность работать в одиночку, они присоединяются к другой. Новые роты также регулярно создаются путем объединения новобранцев с кучкой ветеранов из других рот. Независимо от размера, Рота делится на взводы с различными специальностями - тактические, огневая поддержка, штурмовые и так далее. В крупнейших ротах существует неформальная иерархия, позволяющая капитану сосредоточиться на более широкой картине - лидеры отрядов, которые проявили талант к управлению. Хотя они все еще являются сержантами в Легионе, эти немногие избранные получают звание Центурионов, и однажды могут быть повышены до Капитана, будь то когда их нынешний глава погибнет в битве или когда будет основана новая Рота. Родной Мир Нуцерия, родина Примарха Ангрона, прошла долгий путь от своего темного прошлого. Тирания, которая процветала во времена Долгой Ночи, была изгнана, мы надеемся, навсегда. Великие города времен Ангрона все еще существуют, превращённые и объединённые в единое глобальное правительство. Там все граждане равны, и, в отличие от большинства частей Империума, закон един для всех, независимо от богатства или положения. Это обеспечивается самими Пожирателями Миров - не через какую-либо угрозу, а благодаря их простому присутствию. Все люди чувствуют то же самое перед Астартес - даже самый гордый промышленный лорд почувствует некоторое смирение в тени сыновей Ангрона. Тот факт, что те, кто взят в Легион, происходит из всех социальных слоев, также помогает помнить, что человеческий потенциал присутствует в каждом. Тем не менее на Нуцерии все еще есть тьма, вызванная ее близостью к Губительному Шторму. Мутация и порча имеют тревожную тенденцию появляться среди населения, намного чаще, чем в других имперских мирах. Эти еретики быстро обнаруживаются, и вынуждены бежать в пустыни планеты, где они собираются в кланы и готовятся отомстить всем, кто по их мнению виноват в их положении. Пожиратели Миров утверждают, что это позволяет неофитам Легиона проверить свои навыки против еретиков и быть уверенным, что в ряды Пожирателей Миров попадают только самые сильные и волевые. Независимо от этих оправданий, имперские власти сомневаются в полезности планеты, особенно, когда Пожиратели Миров имеют много других рекрутирующих миров. Высшим офицерам Легиона часто предлагалось - конечно, всегда предельно вежливо - покинуть мир и позволить ему стать частью Железной Клетки, окружающей Гибельный Шторм, что может быть хорошей идеей. Но даже Железные Воины предпочли бы избежать этого: они видят родной мир Пожирателей Миров как желанное дополнение к своим слишком растянутым силам. Нередко боевые отряды Ультрамаринов нападают на Нуцерию, и планета окружена одними из лучших орбитальных оборонительных сооружений в галактике, построенных в сотрудничестве с Четвертым легионом в дни, последующие за Ересью. Пожиратели Миров также постоянно присутствуют там, борясь с рейдерами и помогая правоохранительным органам, регулярно обрушиваясь на культы Хаоса и очищая их болтером и мечом. В тех редких случаях, когда сыновьям Архипредателя действительно удается высадиться на планету, они беспощадно охотятся на них, прежде чем сжечь их трупы и бросить их пепел в солнце Нуцерии, чтобы предотвратить распространение их разложения. Убеждения Ямы Хотя Пожиратели Миров приняли путь дисциплины, есть одна традиция из одиозного прошлого Нуцерии, которую они принесли с собой в звезды: гладиаторские ямы. На каждом корабле Двенадцатого Легиона есть одна, хотя размер варьируется в зависимости от судна. Там воины Пожирателей Миров и гости из других Легионов сражаются друг с другом. Броня запрещена в Ямах, как и активное оружие, и сражения всегда ведутся до первой крови. Часто легионеры сражаются два против двух, с членами каждой команды, прикованными друг к другу, чтобы поощрять командную работу. Для воина другого Легиона считается большой честью быть приглашенным в Ямы, и многие братские узы были созданы в этих местах. Ангрону не нравилась эта традиция, потому что она возвращала неприятные воспоминания о его потере контроля в битве за Деш’еа, но он понимал ее цель и позволил своим сыновьям продолжать ее. Его единственным требованием было то, чтобы в них постоянно находилась команда апотекариев, — он поклялся, что если хоть один из его сыновей погибнет в яме, то он навсегда закроет их. Еще до того, как Ангрон был воссоединен со своим Легионом, Гончие Войны придавали большое значение понятию братства в их рядах. Для них общий дух товарищества между воинами был единственной достойной вещью в войне, и это продолжается и по сей день. Но в начале Великого Крестового Похода это братство было уравновешено жестокой конкуренцией между воинами, и большинство легионеров были горячими и упрямыми, готовыми пойти на большой риск, чтобы заслужить уважение своих братьев. Тем не менее Ангрон учил их важности дисциплины и самоконтроля. Все они были братьями, и не было чести в потворствованию тщеславию. «Страсть и верность - вот что делает нас воинами, а не оружием». Пословица Старых Астартес Пожиратели Миров верят в братство, во-первых, во-вторых, в дисциплину, и в-третьих, в боевое мастерство. Они проводят больше времени, чем другие Легионы, тренируясь вне битвы, считая это ритуальным очищением их умов и тел. Капелланы 12-го Легиона следят за своими братьями во время этих групповых занятий, ища намеки на моральный дискомфорт в их позах и движениях. Когда они находят обеспокоенного брата, они подзывают его после окончания обучения, выслушивая его проблемы и помогая найти покой. Помимо индивидуального обучения, гораздо больше времени уходит на подготовку к групповым действиям. Корабли Двенадцатого Легиона имеют огромные пустые пространства, в которых Пожиратели Миров могут воссоздать сотни различных окружений и проводить тренировки, чтобы отточить свою способность действовать как единое целое на поле битвы. Помимо этих занятий, Пожиратели Миров воздерживаются от использования традиционных тренировочных комнат, где отдельные Легионеры проверяют свои навыки против боевых сервиторов. Вместо этого боевые дроны зарезервированы для массовых сражений в учебных палубах, где десятки Пожирателей Миров ведут симулированную войну против сотен сервиторов, созданных лучшими техножрецами Легиона, чтобы создать как можно более сложную задачу. Несчастные случаи, даже смертельные, порой случаются, но не являются поводом для наказания техножрецу, который был ответственен за сервитора. Именно благодаря этому жестокому обучению, Пожиратели Миров могут поддерживать как свои превосходные боевые навыки, так и свою железную дисциплину. Введенные в действие новые Космические Десантники куют свои узы братства в этих местах, учась полагаться на своих братьев и действовать как единое целое. Иногда, уровень единства настолько высок, что присутствие офицеров становится ненужным: даже без приказа, Пожиратели Миров способны действовать наиболее тактически эффективным образом в любой ситуации. Немногие роты могут достичь этого уровня, и они являются примером для всех остальных. Как и остальные лоялистские Легионы, Пожиратели Миров не верят в вероучение Экклезиархии. Для них Император был вершиной человеческих достижений, существом, которому удалось раскрыть весь потенциал вида. Да, достойный уважения, любви и верности, но не бог. Они также не верят, что он совершенен, поскольку они помнят, что, хотя Ангрон уважал и любил своего отца, он также видел недостатки в нем: его огромная мощь и ужасные обязанности отделили его от простого народа, лишив эмпатии и понимания. Для них, выйдя за пределы слабости Человечества, Император потерял связь с теми, кто был не в состоянии его понять. Тем не менее они достаточно разумны, чтобы держать свое мнение при себе, чтобы не разжигать ненужный конфликт с остальным Империум. Как и Повелители Ночи, они понимают, что человечеству нужна вера, чтобы выдержать бесчисленные ужасы галактики, даже если они сожалеют о том, что эта вера должна быть слепой. Неоднократно Двенадцатый Легион призывался помочь ослабить напряженность между Несущими Слово и Экклезиархией, выступая в качестве посредника для обеих сторон. Несущие Слово по-прежнему чтят узы, сложившиеся во время Теневого Крестового Похода, и, как в тех самых спорах Лоргара с Ангроном, Пожиратели Миров являются немногими из тех, чьи аргументы способны успокоить Несущих Слово. Их долгая история боевых действий на стороне человеческих солдат, которая началась в Деш’еа и продолжается по сей день, позволила сыновьям Ангрона относиться к человечеству с большей добротой, нежели остальные легионы. Они знают потенциал Человечества, своими глазами увидев храбрость и целеустремлённость обычных мужчин и женщин на поле битвы и считают своей задачей защитить их и позволить его реализовать. В то же время они также знают глубину порочности, в которую могут погрузиться люди, и совершенно беспощадны, когда сражаются с теми, кто эксплуатирует своих собратьев ради собственной выгоды. Бесчисленные замки и крепости были сожжены Пожирателями Миров, которые обнаружили преступления местных лордов. Наследники Сожаления Первыми Наследниками Сожаления были двенадцать охранников, которые во время последних кровавых игр в Деш’еа восстали против своих хозяев во имя праведного дела Ангрона. После успеха восстания они были переполнены чувством вины за то, что они творили до восстания и отправились в монастырь на горе, на которую и упал Ангрон. Там они посвятили себя размышлениям о человеческой природе, продолжая практиковать свои навыки - поскольку из своего участия в восстании, они поняли, что силу можно применять во благо так же легко, как и во вред. Со временем другие люди, участвовавшие в зверствах предыдущего режима Нуцерии, пришли в храм, чтобы искупить свои преступления. Когда Пожиратели Миров вернулись в Нуцерию, чтобы набрать новых претендентов на участие в Легионе, они узнали о существовании монастыря. Имперская Истина не одобряла подобные сборища, и хотя Наследники Сожаления не проповедовали какое-то божество, их соответствие указу Императора, запрещающему всю религию, все же необходимо было проверить. Астартес, посланные посетить святилище, были ошеломлены увиденным, и на них произвело глубокое впечатление мастерство самих Наследников и философия, которую они пытались передать своим ученикам. Они предложили им шанс присоединиться к Легиону в звездах, чтобы они могли искупить свои грехи, сражаясь в Великом Крестовом Походе. Наследники согласились, и, оставив своих учеников искать собственный путь к искуплению, они присоединились к Пожирателям Миров. Когда Ангрон узнал об этом, он сделал это традицией Легиона, требуя, чтобы Наследники рассеялись среди рот Пожирателей Миров, причем не более одного на Роту. Поскольку было только двенадцать Наследников, было оставлено много Рот, но Примарх постановил, что будет только двенадцать Наследников Сожаления, которые за свои преступления станут живыми мемориалами всех тех, кто погиб в результате ненужного кровопролития. Когда один из Наследников умирает - чаще всего в битве, но некоторые из них в течение тысячелетий погибали от болезней или несчастных случаев, - другой выбирается из стен святилища на Нуцерии. Чтобы гарантировать, что Наследников всегда будет достаточно, Пожиратели Миров ищут людей в поисках искупления. В Империуме такие люди не редкость: офицеры Имперской Гвардии, чьи приказы привели к смерти их людей, гражданские преступники, в состоянии аффекта убившие кого-то дорогого их сердцу, и на протяжении веков даже несколько Инквизиторов, оказавшихся неспособными нести вес своих ошибок. Таких людей приводят в святилище Нуцерии, где они тренируются и медитируют вдали от беспорядков в галактике. Расположение святилища является одним из величайших секретов Легиона. Наследники являются одними из величайших человеческих воинов в галактике. Как и Легион, они предпочитают сражаться вблизи, каждый из них использует оружие, с которым он или она чувствует себя наиболее комфортно. В бою они носят индивидуальную силовую броню, что позволяет им сражаться на том же уровне, что и легионеры, рядом с которыми они бьются. Когда Рота, к которой они присоединены, развернута с союзниками людьми, они присоединятся к своим собратьям смертным, ступая в авангарде и вдохновляя их на высоты героизма и преданности, к которым может только стремиться даже самый харизматичный офицер или пугающий комиссар. В операциях только для Астартес они сражаются среди Космических Десантников на стороне капелланов. Но наследники не просто элитные воины, они являются символом Легиона и Империума. Они являются доказательством того, что те, кто заблудился, могут быть искуплены до тех пор, пока их душа остается сильной перед лицом порчи, окружающей их. Иногда даже Пожиратели Миров были убеждены сложить оружие и сдаться в присутствии Наследника, принимая наказание за свои преступления и умирая хоть немного очистив своё имя. В настоящее время существует девять живых Наследников Сожаления. Остальные три места их ордена пусты, их владельцы пали в бою в последние годы, и подходящих замен пока не найдено. В то время как Пожиратели Миров ищут, они не беспокоятся об уменьшении ордена - в течение десяти тысяч лет существования Наследников Сожаления было несколько случаев, когда орден был намного ближе к исчезновению. В темное время Царства Крови, когда Империум приблизился к разрушению, чем со времен самой Ереси, было время, когда выживал только один Наследник - но орден продолжил существовать. Боевая доктрина Поглотители Как и большинство Легионов, Пожиратели Миров считают свои Тактические Доспехи Дредноут реликвиями, которые необходимо бережно хранить и дарить только самым достойным воинам. Во время Великого Крестового Похода многие из их терминаторов были сосредоточены в Первой роте Легиона, известной как Поглотители. Они были телохранителями Ангрона, хотя Лорд Красных Песков почти не нуждался в них. Однако во время Крестового Похода они доказали свою ценность, много раз спасая жизнь своего Примарха от демонических полчищ. На Нуцерии есть грандиозный мемориал, посвященный трем сотням Поглотителей, которые пожертвовали собой, чтобы Ангрон, смертельно раненый Демон-Принцем, известным как Думбрид, мог быть эвакуирован и доставлен к Лоргару для исцеления. После того как Ангрон покинул Пожирателей Миров, Поглотители рассеялись по другим Ротам, пообещав свою лояльность другим Капитанам. Эти клятвы и все те, что были приняты Терминаторами Пожирателей Миров до сегодняшнего дня, являются вторичными по отношению к их основной лояльности: если Примарх вернется, Поглотители незамедлительно вернуться к нему. Однако многие чувствовали себя потерянными без своего господина и стремились найти и вернуть его - или, по крайней мере, присоединиться к нему в его поисках. Имперский народ нередко находит тысячелетнюю броню одного из Поглотителей, его владельца, давно умершего в своем стремлении найти Повелителя Красных Песков. У Двенадцатого Легиона есть список этих пропавших воинов, известных им как Ра’Кестир - буквально - Поглощённые. Они всегда ищут их. Как и большинство Пожирателей Миров, Поглотители предпочитают ближний бой. Они используют устойчивость, обеспечиваемую их боевым щитом, чтобы пересечь расстояние до врага, никогда не отступая в своем преследовании, пока они не достигнут цели. Обычно они остаются в запасе, пока передовые разведчики не смогут развернуть маяки телепортации, что позволит им появиться в самой гуще противников. Многие враги Империума были уничтожены ударом Поглотителей Двенадцатого Легиона. В бою, Пожиратели Миров предпочитают ближний бой, где они могут максимально использовать свою превосходящую силу и выносливость. В то время как в других Легионах, в основном, используются штурмовые отряды, сыновья Ангрона находят это наиболее подходящими для их стиля ведения войны. Их легионеры не стремятся к точным навыкам дуэлиста: они предпочитают более жестокий подход, более приспособленный к их стилю ведения войны - с тем, чтобы собралось как можно больше боевых братьев. В то время как другие Легионы направляют свои силы на молниеносные удары, направленные в самое слабое место врага, чтобы быстро изменить ход битвы или войны, Пожиратели Миров ищут самые большие конфликты и смешиваются с остальными имперскими силами. Боевые братья сражаются бок о бок с обычными солдатами, укрепляя линии Империума, куда бы они ни шли. Эта политика сделала Пожирателей Миров одним из Легионов, наиболее тесно связанных с остальными вооруженными силами Империума. Есть, конечно, исключения из этого правила: Пожиратели Миров и Адептус Механикус, как известно, не согласны во многих вещах, самым серьезным из которых является использование цепей рабов для легионов скитариев, которые по сути контролируются разумом магоса. Хотя Легион в целом согласен просто оставить Марсианский Культ в покое, всем заинтересованным сторонам лучше минимизировать конфликты, в которых они развернуты бок о бок. Есть также конфликты с Имперской Гвардией. В нескольких случаях высшее командование полков из миров, чьё общество придавало чрезмерное значение кровному происхождению, таинственным образом исчезло после того, как их развернули рядом с Пожирателями Миров, и были заменены на «простолюдинов» из остальной части полка. Еще один чрезвычайный инцидент произошёл на Меназоид Эпсилон, где весь полк джантийских патрициев был уничтожен присутствием Двенадцатого Легиона в лагере после того, как они атаковали другой полк. Ходят слухи о причастности Инквизиции к уничтожению Патриций, но никаких явных доказательств найдено не было. Разбросанный по всей галактике, Легион сражается на сотнях фронтов вместе с Имперской Гвардией. Несмотря на их относительно беззаботное поведение в свободное время, как только битва начинается, Пожиратели Миров, являются одними из самых дисциплинированных Легионов из всех. Только Дети Императора могут соперничать с ними в дисциплине. Хотя официально Легионы Астартес больше не могут командовать силами простых смертных, существуют целые полки Имперской Гвардии, которые дали клятву отдельным командующим Пожирателей Миров и следуют за ними в битвах по всей галактике. Эта практика тщательно контролируется Инквизицией, чтобы гарантировать, что ни один сын Ангрона никогда не получит контроль над настоящей армией, а не просто помощь в выполнении своих обязанностей. Всю свою долгую историю Пожиратели Миров сохранили свои знания о ведении войны против демонических врагов. Знания, за которые они заплатили кровью во время Теневого Крестового Похода, были тщательно сохранены, несмотря на многочисленные попытки Инквизиции заставить их передать все эти знания Святым Ордосам. Говорят, что одной из причин, по которой Пожиратели Миров предпочитают рукопашный бой, является то, что порождения Хаоса устойчивы к огнестрельному оружию и их легче уничтожить в ближнем бою. Вербовка и Геносемя Скалатракс, Тлеющий Уголь Расположенный в глубине галактического севера, Скалатракс, пожалуй, самый изолированный мир вербовки Двенадцатого Легиона, но он также является самым известным после самой Нуцерии. Мир был вырван из рук предателей после Ереси силой, возглавляемой самим Кхарном, который под впечатлением отваги его жителей, которые восстали против предателей, как только первый корабль лоялистов вышел из Варпа, объявил его собственностью Легиона. Планета - это мир смерти, покрытый джунглями, и единственными следами цивилизации являются несколько огромных закрытых комплексов с населением в несколько тысяч слуг Легиона. Остальные люди Скалатракса живут в джунглях, в диких племенах, члены которых проводят свою короткую жизнь, сражаясь со многими хищниками джунглей. Планета также подвержена вулканической нестабильности, вулканы извергаются посреди густых лесов и превращают их в пепел, заставляя племена двигаться в поисках новой стоянки. Благодаря своему положению и важности для Двенадцатого Легиона, Скалатракс был целью многих вторжений Хаоса. Каждый раз Пожирателям Миров удавалось отразить силы заклятого врага. Из десятков атак особенно выделяются две. Первая - та, которая унесла жизнь Кхарна Скованного, ближе к концу M32. Вторая, почти тысячу лет спустя, произошла, когда сам Ангрон посещал планету. Его сопровождал только его собственный почетный караул Поглотителей, когда планета подверглась нападению со стороны альянса нескольких отрядов Саламандр. В течение нескольких недель, Повелитель Красных Песков сражался с гораздо более многочисленным противником, пока не прибыло подкрепление в виде Фулгрима Детей Императора и нескольких Рот его Легиона. Многие неофиты взяты из Скалатракса и введены в Двенадцатый Легион: легенды об Астартес распространились по всем племенам из-за многочисленных битв, которые вели гиганты на их стороне во время вторжений Хаоса. Те, кто хотят присоединиться к Легиону, должны покинуть свое племя и пережить путешествие к одному из опорных пунктов, где их дополнительно проверяют на силу, волю и генетическую чистоту. Тем, кто не прошел испытания, предоставляется выбор - вернуться в свое племя или присоединиться к населению крепостей, слуг Пожирателей Миров. В то время как они никогда не смогут надеяться стать Космическим Десантником, это по-прежнему достойный путь - поддерживать закон Легиона и во время войны бороться, чтобы защищать этот мир. Название мира, Скалатракс, было дано Восьмым Капитаном после его освоения. На языке Пожирателей Миров это означает «место конечного суда», а также «разрушение», конкретнее путем сжигания. Принимая во внимание кровавую историю мира, более чем несколько Инквизиторов использовали провидцев, чтобы осмотреть мир, чтобы увидеть, было ли его название каким-то пророческим, возможно, привлекая внимание Темных Богов — как если бы Кхарн, когда он назвал мир, бросил им вызов: «Приди, забери это у нас, если посмеешь». Из всех лояльных Легионов, Пожиратели Миров самые разнообразные. Они не принимают неофитов только из своего родного мира Нуцерии, главным образом потому, что генофонд этого мира слишком малочисленен, чтобы обеспечить достаточное количество претендентов. Вместо этого они вербуют из десятков миров, что приводит к сочетанию этнических групп, невиданных ни в одной из остальных армий Империума. Такое разнообразие стало возможным благодаря высокому коэффициенту совместимости геносемени: здоровый претендент очень редко отвергает любой из имплантатов, несущих генную линию Ангрона. Можно сказать, что по сравнению с другими Легионами, Пожиратели Миров наименее требовательны к неофитам, кого они принимают в свои ряды. В соответствии со своими убеждениями, они считают, что все те, кто соответствует физическим, генетическим и ментальным стандартам, необходимым для того, чтобы выдержать тренировку претендентов и процедуру Вознесения, достойны быть Легионерами. В конце концов, все люди обладают большим потенциалом, и если некоторые из них уступают другим, когда просыпаются после перерождения в качестве Космических Десантников, то они могут уравновесить это посредством интенсивных тренировок. Это позволило Пожирателям Миров стать самым многочисленным Легионом Империума, при этом сохранив чистоту геносемени. По указу Ангрона, геносемя, собранное каждой Ротой, передается учебным центрам Легиона, где оно используется для создания большего числа Астартес. Роте также запрещено набирать из одного и того же мира два раза подряд. Пожиратели Миров регулярно обмениваются запасами геносемени между своими мирами, каждый из конвоев тщательно охраняется и хранится в секрете. Это смешивает геносемя различных рот вместе, предотвращая рост специфических мутаций путем ограничения генофонда. Это также предотвращает разделение внутри Легиона, основанное на мире рождения Легионеров. Награкали Как и все Легионы, набираемые из более чем одного домашнего мира, Пожиратели Миров требуют общего языка для претендентов из десятков миров и происхождения. Однако из-за дикого происхождения большинства, не могут правильно говорить на готическом языке, даже если они могут понять его после гипнообучения. Хотя этого достаточно для связи с остальным Империумом, этого недостаточно для ясности и краткости значения, необходимого для действий на поле боя. Родившийся во время Великого Крестового Похода, Награкали является гибридным языком, составленным из слов и выражений сотен диалектов, на которых говорят легионеры. Ордо Диалогус долгое время считал Награкали увлекательным примером эволюции языка в совершенно уникальных обстоятельствах. Каждое поколение Пожирателей Миров говорит на разной итерации языка, измененной вариациями на собственных языках их родных миров. Такие изменения всегда достаточно незначительны, чтобы все Пожиратели Миров в любой момент могли прекрасно понимать друг друга, но сегодняшний Награкали - это совершенно другой язык, чем тот, который использовался во время Ереси. Только несколько слов остались неизменными, большинство из них связаны с каким-то историческим событием Легиона, что делает их значение слишком важным, чтобы его можно было изменить. Боевой клич Так как Пожиратели Миров зачастую воюют бок о бок с союзными силами Империума, они выкрикивают боевые кличи на готике, а не на награкали. Они обычно используют «За Императора и Легион!» и «Мы Пожиратели Миров!», но также склонны перенимать боевой клич своих союзников как свой собственный, в знак уважения. Призыв к защите города или мира, за который они сражаются, является обычным делом, как и клятвы мести за прошлые зверства, совершенные их противниками. В некоторых ротах, которые особенно помнят своего Примарха и жаждут его возвращения, крик «Ангрон взирает на нас!» часто используется, поскольку среди боевых братьев Двенадцатого существует постоянный миф о том, что Повелитель Красных Песков вернется только тогда, когда Пожиратели Миров проявят себя более достойно, чем остальные.