***
Кадия, Страж Ока До Ереси, Кадия была планетой, покрытой обильными джунглями, населённой племенами примитивных людей, произошедших от колонистов, высадившихся здесь во время первой галактической экспансии человечества, ещё до Эпохи Раздора. Когда Ересь закончилась и Легионы Предателей - в том числе и Ультрамарины - в конце концов отступили в Око Ужаса после Очищения, Пертурабо присвоил этот мир себе и, очистив его от культов Хаоса, выросших под влиянием Ока, перестроил его в мир-крепость, который мог соперничать с любым из тех, что построил его Легион. Примарх Железных Воинов узнал на Кадии тайну, которая будет смущать имперских ученых ещё тысячелетия: знаменитые кадианские пилоны, те структуры из неизвестного материала, которые тысячами существуют по всей планете и, похоже, оказывают нейтрализующее воздействие на Варп. Некоторые советники Повелителя Железа утверждали, что Кадия должна быть уничтожена, чтобы закрыть Врата и заточить Предателей в их тюрьме, но Пертурабо решительно отверг их предложение. Невозможно предугадать, к каким последствиям приведёт разрушение пилонов, а кроме того, обеспечив один чёткий путь из Ока, имперцы будут точно знать, где охранять его от возвращения врагов. Пертурабо намеревался превратить Кадию в волнорез, о который до скончания веков будут разбиваться орды мятежников, подобно тому, как Имперские Кулаки почти довели себя до полного исчезновения на Себастусе IV. Однако, не получив поддержки со стороны остального Империума, Повелитель Железа не смог воплотить своё видение в реальность. Это привело к падению Кадии через сто лет после Осады Терры, на заре Войны Клонов, когда силы Кровавых Ангелов в союзе с Фабием Байлом и его чудовищами, клонированными из украденного трупа Хоруса, преодолели оборону Железных Воинов. По сей день всем кадианцам рассказывают об этом событии на теологических уроках, поскольку столь далёкое прошлое давно превратилось в миф даже для Космодесантников Четвёртого легиона. Однако даже эта версия служит своей цели, поскольку прививает детям Кадии глубокую, неизменную ненависть к Лорду Клонов, ответственному за падение планеты. Для кадианцев, Фабий Байл является чем-то вроде легендарного бугимена, чудовища из мифов и физическим воплощением всего самого отвратительного. После окончания Войны Клонов, Железные Воины отстроили свои разрушенные крепости ещё сильнее, чем прежде. Они призвали Адептус Механикус, которые, используя редкие и бесценные технологии, терраформировали другие миры системы Кадии - некоторые из них всегда были безжизненными, а другие стали такими в результате войны - сделав их пригодными для жизни людей. Мир смерти Просан, ближайший к звезде, стал тренировочной площадкой для кадианских войск и новобранцев Железных Воинов, превратив невероятно враждебную среду из проблемы, которую смогли решить даже Механикус, в преимущество. Королис, едва ли достаточно большой, чтобы считаться планетой, был отдан Механикус в благодарность за помощь и превратился в центр производства ядерного вооружения, а также в центр добычи и переработки огромных запасов прометиума под его поверхностью. Соннед, Кадия и Хольн, следующие три мира, удаляющиеся от звезды, были превращены в миры-крепости, причём Железные Воины построили на Соннеде и Хольне по одной крепости (Каср Соннед и Каср Хольн, следуя образцу названия собственного Кастеллума Кадии). Каждый из них защищали миллионы имперских гвардейцев, а сама Кадия была оснащена заводами, способными производить многие, многие виды боеприпасов и запасных частей, которые могли понадобиться защитникам планеты. На Махарии были построены города-ульи, хотя последние десять тысяч лет их население живёт в условиях постоянного военного положения. Там огромные теплицы, животноводческие и перерабатывающие комплексы производят огромное количество продовольствия, которое требуется другим планетам системы. Даже во Вратах близость Ока и рейдеров делает варп-путешествия ненадёжными, что заставляет систему быть самодостаточной, когда дело доходит до пропитания. Махария также служит чем-то вроде планеты отдыха для имперских гвардейцев, которые могут проводить там свой отпуск. Газовая планета Вигилатум была превращена в форпост Имперского флота и по совместительству тренировочную площадку, а Каср Партокс был укреплён и превращён в четвертый и последний мир-крепость системы. Надежда Святого Иосмена, переименованная в 39-м тысячелетии после того, как Святой Иосмен успешно изгнал Великого Демона, призванного туда нурглитским культом, в настоящее время служит военной тюрьмой, где содержатся преступники со всего сектора, ожидающие приговора и зачисления в штрафные легионы Империума. Наконец, замерзший мир Солар Мариат был превращён в мир кузню, став источником большей части военных материалов, необходимых другим планетам - танков, оружия, а также деталей для кораблей Имперского флота. Хотя миры системы Кадии имеют своих собственных планетарных губернаторов в соответствии с правилами Адептус Терра, истинная власть находится в руках Триарха Железных Воинов, постоянно дислоцированного на Кадианских Вратах. Как один из августейшего триумвирата, возглавляющего Четвёртый Легион, пока их Примарх дремлет в гробнице своего Дредноута, этот Триарх обладает абсолютной властью над всей системой и всеми имперскими силами в ней, хотя, конечно, определённая степень политиканства неизбежна при работе с определёнными имперскими организациями. В сумерках сорок первого тысячелетия, Триархом Кадии был Хориус Рекс, уроженец Олимпии, ветеран сотни изнурительных кампаний по обеим Железным Клеткам против Рабов Варпа во всех их проявлениях. Его холодный и придирчивый характер не сделал его популярным среди человеческих войск под его командованием, в очередной раз подтвердив необходимость отдельной, человеческой, цепи командования для подчинённых легиону военных сил.***
Хотя Кадия теперь была практически отрезана от остальной части Империума, её не застали врасплох. Новости о том, что Чёрный Легион собирается в Оке Ужаса, уже давно достигли верховного командования, доставленные фигурами со знаком многоголовой змеи. Миллионы гвардейцев были распределены по всем возможным зонам нападения, подвергнув серьёзной проверке даже легендарные логистические навыки Четвертого Легиона. Войска и корабли были стянуты со всего Сегментума и из-за его пределов, чтобы укрепить Врата, в результате чего полки Катачана были направлены в те же зоны сражений, что и Востроянские Первенцы. Десятки тысяч Кемосианских Вечных также прибыли несколько месяцев назад: они должны были сопровождать отряд Детей Императора, но сами сыновья Фулгрима так и не прибыли. Были ли они задержаны или потерялись в Варпе, до сих пор неизвестно. Несколько рот легиона Сынов Хоруса прибыли на Кадию, их воины жаждали пролить кровь своего древнего врага, Чёрного легиона. Вместе с ними прибыл величественный линкор «Мстительный дух», королева пустоты и бич врагов человечества на протяжении десяти тысяч лет. Корабль класса «Глориана» служил флагманом Шестнадцатого легиона со времён Великого крестового похода, и теперь его огромная мощь была направлена на защиту Кадии, что поднимало настроение всем элементам Имперского флота в системе. Несколько ужасных команд убийц Повелителей Ночи также прибыли до того, как варп-перемещение стало затруднено, предоставив себя в распоряжение Ордоса Кадии до прибытия Великого Врага. На призыв о помощи также откликнулся полный орден Несущих Слова, а также три роты Пожирателей Миров, которые были быстро распределены по рядам Астра Милитарум, чтобы усилить их в соответствии с доктриной Двенадцатого Легиона при работе с Гвардией. Несколько орденов Сестёр Битвы также направили на Кадию все силы, какие могли, как и союзники Четвёртого легиона - Механикус. Титанонесущие корабли доставили Бого-Машины Легио Вулканум вместе с тысячами воинов скитариев и их техножрецов. Отвечая древним клятвам верности, несколько Рыцарских Домов также прибыли, чтобы выступить против Врага. И, следуя неясным предсказаниям своих Прогностикаров, тайно прибыло пополнение Серых Рыцарей, немедленно отправившихся в инквизиторский оплот на Кадии. Присутствие воинов из стольких разрозненных имперских сил было вдохновляющим зрелищем, но те, кто имел доступ к общей картине, знали, что это знак ужасной мощи, направленной против Кадии Чёрным Легионом. Высшее командование уже много лет знало о планах еретиков начать атаку на систему в масштабах, невиданных со времен Войны Клонов - хотя, по правде говоря, доклады Гидры и Ордоса говорили о силе, намного превосходящей ту, которую Кровавые Ангелы и Лорд Клонов использовали тогда на краю Ока Ужаса. Несмотря на потрясающую мощь армий, собранных на Кадии, чтобы встретить этот Чёрный Крестовый Поход, все знали, что впереди их ждёт самая трудная битва в их жизни. И они были правы, ибо Архивраг вложил немало сил и средств в подготовку пути для Чёрного Легиона - и не все они были потрачены в пределах Ока Ужаса. Несмотря на постоянные усилия многочисленных инквизиторов, постоянно прикомандированных к системе в составе Ордос Кадии, культы в системе всегда росли как сорняки. Око нашёптывало еретические мысли в души миллиардов мужчин и женщин, живущих под кадианской звездой, и не все из них были способны их игнорировать. По мере усиления психических возмущений эти культы - некоторые из них скрывались на протяжении многих поколений, намеренно воздерживаясь от любых действий, которые могли бы привлечь внимание, в то время как другие только прибыли в систему, прячась среди толпы подкреплений, или появились на свет в результате повышенной активности Варпа - начали действовать, отвечая на сигналы своих далёких богов. Действуя в качестве пятой колонны на пути вторжения Хаоса, эти еретики начали общесистемную кампанию саботажа военных усилий Империума. Припасы были потеряны, уничтожены или испорчены. Отдельные солдаты и полевые офицеры были убиты. На Просане целый отряд молодых кадианцев был ритуально убит своими инструкторами, а их кровь была использована для призыва кхорнатских демонов, которые напали на базу Железных Воинов на планете, прорвали её и уничтожили оборудование, используемое для наблюдения за прогрессом неофитов, отправленных на планету смерти для обучения. Присутствие демонов усилило враждебные условия на Просане, что привело к гигантским, охватывающим весь континент радиационным бурям, которые, в сочетании с присутствием демонов, убили почти всех обучающихся на планете. По приказу Инквизиции оставшиеся имперские объекты были эвакуированы как можно быстрее, а их персонал передан в руки Ордоса для допроса, чтобы вытравить оставшихся предателей. Потеря Просана ещё до прибытия Чёрного Легиона стала ещё одним признаком того, что это было нечто большее, чем просто очередная попытка Легионов-предателей вырваться из Железной клетки. Но это было не единственное бедствие такого масштаба, постигшее Кадию. На Королисе предприятия по переработке ядерного материала были внезапно поражены чумой мутации, которая охватила весь персонал Механикус. То немногое, что осталось от плоти техножрецов, внезапно расцвело нечестивыми наростами, доведя ненавидящих плоть адептов до жестокого безумия. Это был результат действия демона Тзинча, призванного много лет назад культом огнепоклонников среди работников Прометиума, который незаметно распространил своё влияние среди техножрецов, ожидая подходящего случая. Доведённые до безумия ужасом своего состояния, техножрецы обратили свой арсенал ядерного оружия против самих себя, взорвав достаточное количество ядерных бомб, чтобы взрыв достиг огромного резервуара Прометиума глубоко под поверхностью Королиса. Возникший катаклизм разрушил всю планету так же основательно, как и любой Экстерминатус, отправив тысячи душ в Варп, где их ждал давно ушедший демон Тзинча. Менее пагубными, но всё же разрушительными были культы флагеллантов, порождённые чувством отчаяния и ужаса, которое вызывали психические нарушения, Проповедники конца света утверждали, что Бог-Император отвернул свой взор от Кадии, и что только покаявшись в своих грехах, можно заслужить его прощение. Попытки флагеллантов заставить «покаяться» тех, кого их лидеры объявляли виновными - чаще всего некадианские полки и офицеров Астра Милитарум - привели к дальнейшей анархии, и в конечном итоге были встречены жестокими репрессиями, возглавляемыми исполнителями Железных Воинов, у которых не было времени на подобные глупости, когда Великий Враг, образно говоря, стучался в Врата. Однако последствия всего этого меркли по сравнению с трагедией, которая стала известна как Тирокское бесчестье.***
«Я был там, и я видел, как всё это произошло. Я и мой полк приземлились в Каср Тирок после нескольких дней пребывания на орбите, Железные Воины, наконец, занялись нашей обработкой. Конечно, учитывая, сколько войск было развёрнуто, я был поражён, что они так быстро добрались до нас. Мы были частью последней партии подкреплений, которые успели добраться до того, как Варп стал слишком нестабильным для перехода. Более ста тысяч гвардейцев и их техника, все они были рассредоточены по полям. Это был не парад, не совсем: Железные Воины не верят в парады, насколько я понимаю. Это был смотр, на котором наши командиры должны были получить наши задания в Кастеллуме. Тем не менее, нам оказали честь, как нам сказали, потому что сам Триарх прибыл руководить процессом. Он привёл свою командную машину класса Ординатус под названием «Кулак Атласа», настоящую крепость на гусеницах, которая напоминала огромную стальную плиту, ощетинившуюся пушками. Мы все стояли в его тени, ожидая приказов, когда это случилось. На Тирокских полях было развёрнуто сто полков, но только половина из них была верна Богу-Императору. Остальные были безбожными язычниками, которым удалось скрыть свою ересь от бдительных глаз инквизиции. Двинувшись по какому-то невидимому сигналу, они все разом открыли огонь, от своих лазганов до танков. Пехота стреляла по остальным - я видел, как стоявший справа от меня человек, имени которого я так и не узнал, упал с горящей дырой в черепе, - а более тяжёлые орудия нацелились на «Кулак Атласа». Ординатус - сильный зверь, но даже у них есть свои пределы, особенно когда их пустотные щиты опущены и никто не ожидает атаки. Первый залп вывел из строя «Кулак Атласа», и предатели окружили его, чтобы проникнуть внутрь и закончить работу. Тем временем мы были потрясены и напуганы, многие наши офицеры погибли, командная цепочка была нарушена. Уже раздавались крики об отступлении, хотя я убеждён, что их выкрикивали еретики, засевшие за нашими линиями, чтобы обеспечить наше поражение. И всё же, прости меня, Император, но это почти сработало. На самом деле, всё бы получилось, если бы он не появился. Генерал Крид к тому времени уже несколько месяцев находился в Каср Тироке, и он учуял что-то неладное в этом сборе. Он со своим полком, 8-м кадианским пехотным, внезапно появился, сплотил нас и повёл прямо на еретиков, которые к тому времени прорвали «Кулак Атласа» и хлынули внутрь. Одного полка было недостаточно, чтобы компенсировать потери, понесённые нами в первом вероломном залпе, но еретики были слишком сосредоточены на «Кулаке». Под руководством генерала Крида мы прорвались сквозь них, как меч самого Императора, с 8-м Кадианским полком во главе. Среди хаоса битвы я каким-то образом оказался рядом с ними и увидел, как Крид сражается сам, держа в одной руке болтер, а в другой - силовой меч, в то время как его высокий, покрытый шрамами телохранитель сражался рядом с ним. Мы уничтожили их, не позволив ни одному сбежать, и в конце концов добрались до «Кулака Атласа». Но к тому времени Триарх и весь его командный состав уже были убиты. Каждый из них умер как герой, окружённый трупами предателей. Я уверен, что Ордос проведёт расследование того, как стольким предателям удалось добраться до Кадии. Но с таким человеком, как Крид, я знаю, что мы сможем победить Чёрный Легион, какое бы предательство он нам ни подкинул». Из личных записей лейтенанта Чарльза Джордана из 589-го Хадранского стрелкового полка***
Урсакар Э. Крид был одним из самых известных генералов Кадии. В детстве он пережил набег Хаоса на Каср Галлан и был спасён из руин кадианским 8-м пехотным полком, который принял его как своего. Когда Крид вырос, его продвижение по службе было стремительным, и в конце концов он покинул Кадию, чтобы сражаться в многочисленных войнах Империума, заслужив множество похвал за свою храбрость и тактический гений. Как и многие другие, он был отозван на Кадию, когда приближалась атака Чёрного Легиона, и быстро зарекомендовал себя как способный лидер, который мог заставить различные имперские фракции эффективно работать вместе. Триарх отметил эту способность и широко использовал его навыки, благодаря чему Крид узнал об умопомрачительной сложности оборонительной системы Четвёртого легиона на Кадии. Когда Хориус Рекс и его командный состав погибли, а Крид был признан войсками спасителем, посланным Императором, остатки Верховного командования решили передать ему общее командование силами Имперской Гвардии в системе. Тысячи Железных Воинов, оставшихся в системе, всё ещё находились под командованием своих Кузнецов Войны, которые координировали действия с местными командирами. В знак новой власти Криду был присвоен титул Лорда Кастеляна, от которого он трижды пытался отказаться, но в конце концов подчинился неизбежному. Несмотря на быстрое вступление Крида в должность и все усилия имперских пропагандистов использовать его, чтобы уравновесить ущерб, нанесённый моральному духу Тирока, потеря стольких командиров сказалась на защитниках. Смятение и страх распространились по командной цепочке, и в самый подходящий момент - когда сомнения успели разрастись, но прежде чем инквизиторы, комиссары и жрецы Министорума смогли эффективно подавить их - наконец-то прибыл Чёрный легион и его когорты. Пояс Мандевилль системы Кадия давно был укреплён Железными Воинами. Более десятка космических крепостей охраняли самые лёгкие точки входа, оснащённые самыми мощными орудиями, какие только мог произвести Империум, а патрули Имперского флота постоянно курсировали по нему, выискивая рейдеров, пытающихся пробраться сквозь Железную Клетку. Варп разорвался, открыв разлом в реальности настолько широкий, что его можно было видеть с самой Кадии. Из этой раны в космосе появился флот Чёрного Крестового Похода: сотни кораблей всех размеров и форм, каждый из которых носил следы длительного пребывания в Оке Ужаса. Здесь были и корабли Астартес, захваченные Чёрным Легионом у всех Легионов Астартес, и целые отрекшиеся боевые группы Имперского Флота, и чужеродные конструкции Тёмных Механикум, и целые стаи захваченных и переделанных гражданских кораблей, чьи трюмы были полны мутантов и еретиков. Благодаря использованию колдовства, Тёмных технологий и руководству мутировавших Навигаторов, выведенных в одной из многочисленных скрытых лабораторий Лорда Клонов, флоту удалось не только выйти из Ока Ужаса, но и прибыть к месту в едином строю. В центре флота находился «Пульхритудинус», тот самый крейсер класса Лунный, который возглавил атаку на Кемос за несколько месяцев до этого, хотя никто из защитников об этом ещё не знал. С ним шли три огромных шарообразных корабля, диаметром почти десять километров. Сканирование ауспекса показало, что на этих пустотных левиафанах очень мало вооружения, но внутри находилось большое количество активных источников энергии, что заставило имперских аналитиков предположить, что это были транспорты с войсками. Конечно, то, как Чёрный Легион защитно сомкнул вокруг них ряды, говорило о том, что они важны для любого безумного плана Прародителя по разрушению Кадианских Врат. Если бы дело было только в этом, внешняя оборона могла бы продержаться достаточно долго, чтобы остальные флоты системы пришли им на помощь и подавили Чёрный крестовый поход в зародыше. Но вместе с Чёрным Легионом прибыли корабли двух других фракций Потерянных и Проклятых: заблуждающиеся рыцари Первого Легиона, Тёмные Ангелы, и мясники Чёрных Храмовников, отколовшейся фракции Легиона Предателей Имперских Кулаков. Эти контингенты возглавлял не кто иной, как Великий Магистр Нефалор, Владыка Звёзд, и сам Сигизмунд Разрушитель, Избранник Кхорна и дважды предатель своего Императора и Примарха.***
Нефалор, Владыка Звёзд Один из девяти Великих Магистров Тёмных Ангелов, Нефалор относится к числу величайших мастеров пустотной войны. Во время Великого крестового похода он был одним из немногих терран, чья верность Примарху никогда не вызывала сомнений, благодаря чему его не сослали на Калибан вместе с остальными воинами, ставшими Падшими. Его образцовая преданность привела к тому, что он был отмечен для продвижения по службе, что привело к открытию его выдающегося таланта к пустотному бою. Во время предательства на Истваане V именно Нефалор организовал уничтожение флотов верных Легионов, хотя его планам помешала жертва капитана Тифона из Гвардии Смерти. Во время Осады Терры именно Нефалор руководил флотом Первого легиона, координируя свои действия с другими силами Предателей, чтобы пробить себе путь через космическую оборону Солнечной системы. Когда Жиллиман умер и закончилась Ересь Робаута, Нефалор снова возглавил отступление Тёмных Ангелов, позволив им бежать, прежде чем их поймали вернувшиеся Пожиратели Миров и Несущие Слово. За это он был назван Львом Эль’Джонсоном Великим Магистром Тёмных Ангелов, и ему было поручено защищать их владения внутри Ока Ужаса. С тех пор Нефалор был защитником владений Тзинча от других Легионов Предателей, ведя свой флот к многочисленным победам, как в качестве искусного командира пустоты, так и в качестве чемпиона Хаоса в жестоких абордажных боях. Прямолинейный характер его обязанностей удерживает его от участия в бесконечных интригах, которыми славится его Легион, вместо этого он служит Тзинчу, демонстрируя ослепительное тактическое мастерство и превосходя своих врагов. Всё это, конечно, лишь краткая история, которую агентам Империума удалось собрать из записей времён Крестового похода и допросов еретиков. Она может быть частично правдивой или полностью соткана из лжи: как и в большинстве случаев, когда речь идёт о Тёмных Ангелах, сказать точнее невозможно, а Нефалор практически не имел отношения к галактике за пределами Ока Ужаса. Если эта версия его прошлого правдива, то Нефалор может быть самым старым из нынешних Великих Магистров, занимая эту должность со времён изгнания Тёмных Ангелов. Его влияние за пределами Ока Ужаса ограничено, но он возглавляет свои собственные культы среди обитателей пустоты. Скрываясь среди Имперского флота и других имперских пустотных кораблей, эти культисты придерживаются странных верований даже по меркам Тзинча, и не раз приводили захваченные ими корабли в Око, пополняя ими армаду Темных Ангелов. На протяжении тысячелетий Нефалор получил множество даров от Тзинча. Большинство из этих даров носят эзотерический характер, наделяя его ужасными познаниями, которые делают его ещё более грозным полководцем, а его душа очистилась до такой степени, что он не чувствует ни сомнений, ни страха, только адское желание увидеть исполнение воли своего Тёмного Бога и Примарха. Но даже в этом случае он представляет собой ужасающее зрелище. Энергия Варпа течёт по его венам, поэтому один лишь взгляд на его лицо представляет опасность для рассудка, а каждая рана, полученная им, приводит к тому, что его враги омываются в огне Варпа. Его глаза горят ещё ярче, образуя крошечные окна в то, что осталось от его души, а голову венчает грива из чёрных перьев, сверкающих светом запретного знания. Как один из избранных Льва Эль’Джонсона, Нефалор владеет Мечом Просветления. Этот мощный клинок был выкован на Цисгороге и, как говорят, содержит связанную сущность одного из божественных духов Огненного Прилива, захваченного отрядом Первого Легиона в Лучезарных Мирах. Независимо от происхождения, его клинок способен прорезать любые доспехи и колдовскую защиту, а также наносит ужасные ожоги, образующие узоры, угодные Тзинчу. Многие были ранены Мечом Просветления и выжили, но их тело позже стало вратами в Эмпирей.***
Хуже всего было то, что эти древние Десантники предатели привели с собой два боевых корабля класса Глориана, каждый из которых мог сравниться с «Мстительным Духом» по размаху и огневой мощи, если не по чести и достоинству. Когда девять великих воинств Темных Ангелов собрались на Цисгороге по приказу Льва, Нефалор получил в командование значительную часть флота Легиона Предателей, гораздо большую, чем та, которой он командовал в рамках своих обязанностей в Оке Ужаса. С «Непобедимым Разумом», линкором класса Глориана Тёмных Ангелов, служившим их флагманом, эта армада присоединилась к Чёрному Легиону. Никто не знал, какую сделку заключил Лорд Клонов с Демоническим Примархом Первого легиона, чтобы добиться такой помощи, но ходило множество слухов, каждый из которых был тревожнее предыдущего. Тем временем Чёрные Храмовники привели свой мифический флагман, «Вечный Крестоносец», который Сигизмунд украл во время Раскола Имперских Кулаков. С ними прибыл целый рой кораблей культистов, полных безумных приверженцев Кровавого Бога, а также несколько Космических скитальцев, которые последователи Разрушителя превратили в специальные транспорты. Несколько из этих чудовищных амальгам кораблей всех типов и происхождений были идентифицированы как замеченные в имперском пространстве ранее, но, по сообщениям, исчезли десятилетия назад, и предполагалось, что они окончательно развалились в Варпе. Теперь правда была раскрыта: они были захвачены Черными Храмовниками и их смертными рабами. Внутри этих Космических Скитальцев обитали целые развращенные цивилизации, посвятившие себя поклонению Кхорну через учения его Избранника Сигизмунда. Потомки культистов Кровавого Бога, прилетевших на борт космических кораблей за много поколений до этого, они провели всю свою жизнь в борьбе с другими ужасами, населявшими их дома - от генокрадов до демонов и всего, что было между ними. Потери, которые они понесли, и количество таких культов, которые были полностью уничтожены, не поддаются подсчёту, но восемь Космических Скитальцев были укрощены последователями Сигизмунда. На конклаве Владык Хаоса перед началом Чёрного Крестового похода Нефалор получил общее командование над флотами Хаоса, как самый главный среди них повелитель пустоты. Владыка Звёзд давно дополнял своё стратегическое мастерство тзинчитским колдовством, и внешняя оборона испытала на себе всю тяжесть его мастерства. Через несколько часов космические крепости, преграждавшие путь Чёрному крестовому походу, превратились в безжизненные остовы, а флот Предателей ворвался в систему. Со стороны Империума, командование флотом принял адмирал Куаррен, руководивший с корабля «Гаталамор». Столкнувшись с мощью армады Предателей, он быстро понял, что прямая конфронтация - это самоубийство. Из древних записей и консультаций с офицерами «Мстительного духа» стало ясно, что «Вечный Крестоносец» и «Непобедимый Разум» были мощнее любого корабля, кроме их сестры-лоялистки. Не стоило забывать также про колдовство Тёмных Ангелов: хотя Имперские корабли были защищены псайкерами и священниками, недавние события доказали, что такая защита не абсолютна. Если флот будет потерян, то миры Кадии будут защищены от орбитальной бомбардировки только собственной противокорабельной артиллерией. Несмотря на свою мощь, это оружие было ограничено по дальности, и Предатели могли бы обстреливать планеты издалека. Вместо этого адмирал Куаррен решил прибегнуть к тактике «бей и беги», нанося удары по флоту Хаоса самым дальнобойным оружием, имеющимся в его распоряжении, и отступая до того, как еретики смогут применить всю свою мощь. К сожалению, хотя такая тактика не позволит Предателям разнести миры Врат в пыль, это не помешает их высадке. По мере продвижения флота Чёрного Крестового Похода Повелители Ночи начали серию молниеносных рейдов на его авангард, их ударные крейсеры подходили на предельно близкие дистанции, чтобы доставить свои команды убийц к месту назначения. В течение следующих нескольких дней одиннадцать кораблей капитального класса предательского флота были разбиты в пустоте, их двигатели уничтожены, а офицеры убиты сыновьями Нострамо. Те из абордажников, кому удалось спастись и вернуться на свои корабли, также принесли с собой разведданные, собранные ими во время своего путешествия, и назвали имена некоторых из самых известных Лордов Хаоса среди нападавших, а также дали более точные оценки их численности. Вместо того чтобы лететь прямо на Кадию, армада Предателей разделилась на несколько частей, каждая из которых нацелилась на один из миров системы - хотя основная часть её численности, включая «Непобедимый Разум», осталась вокруг «Пульхритудинуса» и трёх его шарообразных когорт. Солар Мариат, самая внешняя планета системы, подвергся атаке элементов Тёмных Механикум. Согласно данным, полученным Повелителями Ночи, эта фракция еретехов была нанята Фабием Байлом для того, чтобы помочь снарядить орды предателей и мутантов, объединившихся под знаменем Чёрного Легиона. Солар Мариат был частью цены, которую Прародитель заплатил за их помощь. Вскоре кузницы Солар Мариата стали ареной ожесточенной войны между Тёмными Механикум и Адептус Механикус, которых поддерживал гарнизон Железных Воинов и кадианских войск. Остальная часть флота Предателей продолжала двигаться дальше, пока не достигла тюремного мира Надежды Святого Иосмана. Корабли Чёрного Легиона отправились к планете, их капитаны надеялись привлечь на свою сторону заключённых. Однако Надеждой Святого Иосмана управлял мрачный ветеран Железных Воинов, который потерял большую часть своей плоти в результате войны и мутаций, вызванных варпом, и к этому моменту был больше машиной, чем человеком. То, что осталось от его смертного разума, непрерывно терзали видения падения Империума, посылаемые ему колдунами Хаоса, которые надеялись сломить его решимость, чтобы облегчить захват мира, за который он отвечал. Однако они недооценили выносливость сыновей Пертурабо. А может быть, и нет, и безумие Стража просто направилось в неожиданное русло. Как бы то ни было, когда флот Предателей закончил пробивать орбитальную оборону планеты и вышел на орбиту, чтобы выпустить свои армии вторжения, он активировал механизм, который Четвёртый легион тайно встроил в планету тысячи лет назад. Надежда Святого Иосмана взорвалась, убив каждую душу на её поверхности и уничтожив весь контингент Предателей, атаковавших её. Никаких попыток эвакуировать верные души с планеты предпринято не было, но потому ли, что Страж не хотел рисковать, чтобы предупредить еретиков о своём плане, или потому, что он действовал сам по себе и не хотел, чтобы кто-то пытался его остановить, неизвестно. Внезапная потеря Надежды Святого Иосмана ещё больше подорвала моральный дух Империума, хотя она практически не уменьшила способность системы к сопротивлению. Комплекс Имперского флота на Вигилатуме был гораздо более важным активом, но по причудам космического движения он находился по другую сторону звезды Кадия от флота Чёрного Крестового Похода, и поэтому был пока пощажен, как и Махария с её предприятиями по производству продовольствия. Поскольку Королис был уже потерян, Чёрный Легион и его союзники могли сосредоточить своё внимание на мирах-крепостях Кадии, хотя они всегда должны были следить за объединённым Имперским флотом, который таился в системе, готовый нанести удар при малейшей слабости.***
Трое встретились в небольшой комнате. Только Фабий был здесь во плоти, облачённый в свой полный боевой доспех, с плащом из истлевших лиц, хирургеоном, громыхающим на спине, и посохом с черепом, светящимся яростью пленённого демона. Образ Сигизмунда перед ним отбрасывал мерцающий гололитовый проектор, а силуэт Нефалора был создан с мостика его корабля с помощью колдовства, используя древние свойства «Непобедимого Разума» - о, как Фабий ненавидел горькую иронию этого названия - для достижения того, на что была способна обычная, здравая технология. Ещё один признак того, насколько низко пал Первый легион. — Друзья мои, — приветствовал их Фабий. — Мы прошли через многое и стоим вместе на пороге новой эры для галактики. Я доволен тем, как всё идёт до сих пор. Чёрный Легион готов сыграть свою роль на следующем этапе нашей кампании. Есть ли какие-нибудь проблемы с вашей стороны? — Я по-прежнему считаю, что нам следовало подождать подольше, — сказала колдовская проекция Нефалора. — Ещё несколько недель, и мои колдуны преподнесли бы нам систему на серебряном блюде. Сигизмунд издал короткий смешок. — Ты не понимаешь смысла этого Крестового похода, маг. Кадия - лишь первый шаг на этом восьмеричном пути. Это горнило, в котором наши силы будут выкованы для грядущей Эпохи Крови. — Варвар, — прошипел Нефалор. Байл прочистил горло, прежде чем ситуация могла ухудшиться ещё больше - бесчисленные тысячелетия опыта общения с Лордами Хаоса отточили его навыки в таких вопросах. К сожалению, это никак не сказалось на его здоровье, и ему пришлось несколько секунд откашливаться, прежде чем он смог говорить: — Хотя Сигизмунд выражается слишком экстравагантно, на мой вкус, он прав, Нефалор. Если эта победа должна быть одержана, она должна быть одержана боевой мощью, а не предательством и хитростью. Остальная часть галактики ждёт за Кадианскими Вратами, и я не позволю своим детям отправиться туда в темноте, пока не буду уверен, что они готовы встретиться лицом к лицу с чудовищами, поджидающими их. Нефалор рассмеялся, его смех совершенно отличался от смеха Сигизмунда. — То, что ты можешь говорить такие вещи, Фабий, и иметь их в виду, в равной степени впечатляет и отвращает меня. Хорошо. Воплотим твой план. Всё готово. Фабий знал, что Нефалор лгал. Вернее, он что-то утаивал, какой-то тайный замысел, который, по его мнению, обеспечит им - или, по крайней мере, ему - победу без борьбы. Но Лорд Клонов знал, что это неизбежно, с того самого момента, как понял, что ему понадобится помощь Первого легиона, чтобы доставить свои творения на этот, самый лучший полигон в галактике, который Пертурабо и его сыновья так любезно подготовили для него. Помощь Тёмных Ангелов обошлась ему недёшево, но его казна была глубока и полна десятитысячелетними трофеями его Чёрного Легиона. Сто лет, которые одно из его «я» провёл, работая с апотекариями Первого легиона, чтобы помочь пополнить их ряды к моменту создания Девяти воинств, были гораздо более тяжким испытанием для его терпения. Знание того, что в это же время ты занимаешься и другими делами, не уменьшало тяжести работы с суеверными глупцами. Но всё это стоило того. Нефалор был недальновидным дураком, если действительно верил, что Кадия падёт так легко, но таково было проклятие всего его Легиона, который отдался лжи Варпа. Фабий был далеко за пределами подобных ограничений, он знал, кто он есть, задолго до того, как друкхари попытались сломить его, а он лишь смеялся им в лицо и раздавал советы, пока они кромсали его тело на части. Что бы он ни задумал, заговор Нефалора рухнет, ибо такова природа подобных замыслов. Но Фабий позволит ему плести свои интрижки, если его флот сможет обеспечить высадку его детей. — Я тоже готов, — прорычал Сигизмунд. Несмотря на броню, в которую был облачён Разрушитель, и на то, что он был всего лишь проекцией, Фабий чувствовал ярость, пылающую внутри Черного Храмовника. Его удивляло, что Сигизмунд вообще способен связно мыслить, однако отступник, сын Дорна, оказался самым разумным соратником с тех пор, как они встретились, казалось бы, случайно, на одном из бесчисленных полей сражений Ока. Любой из них мог тогда убить другого, но не убил, и оба извлекли пользу из своих далёких, но более или менее дружественных отношений за прошедшие годы. — Тогда начнём, — сказал Прародитель с улыбкой, от которой остановились бы сердца смертных. Здесь, на Кадии, галактика вновь станет свидетелем неоспоримого гения Фабия Байла.***
«Вечный Крестоносец» и остальные Чёрные Храмовники двинулись в атаку на мир-крепость Каср Партокс, чью великую цитадель защищали миллионы верных имперских душ. Тем временем Каср Соннед, Каср Холн и сама Кадия были атакованы ордами Чёрного Легиона, а Тёмные Ангелы добавили свою мощь к штурму столицы системы. Первая волна этого штурма состояла из мяса: культистов и мутантов, а также наиболее вырожденных Потерянных и Проклятых, которые были малопригодны для грандиозных замыслов Фабия Байла. Многие были убиты ещё до высадки на планету, уничтожены зенитной артиллерией, но их было так много, что миллионы всё же достигли поверхности, приземлившись на пустых равнинах между Кастеллумом. С их верой, поддерживаемой священниками Министорума, и дисциплиной, укрепляемой комиссарами, Имперская Гвардия была готова встретить еретиков. Вскоре в небе Кадии начались жестокие бои между истребителями Имперского флота и самолётами Хаоса. Титаны Хаоса столкнулись в битве со своими лоялистскими коллегами. И, в конце концов, воинства Варпа бросились к стенам крепостей Кадии, где их встретили пушки и клинки защитников человечества. Однако всё было не так, как казалось, и обнаружить это должен был самый маловероятный герой…***
Быть вытащенным из комфортабельной отставки на планете, где каждый гражданский считал меня кем-то вроде возрождённого Императора, и брошенным в то, что должно было стать самой страшной войной тысячелетия, было не тем опытом, который я бы рекомендовал. Даже последняя процедура омоложения, которую я прошёл по пути туда - очевидно, Герой Империума должен был иметь шрамы, но не седые волосы - была недостаточна, чтобы поднять моё настроение. Я считал, что уже достаточно послужил Империуму, но, видимо, остальные думали иначе, или верили, что легендарный комиссар Кайафас Каин ухватится за возможность ещё раз сразиться за правое дело. Ну, я был нечестен с самим собой. Я прекрасно знал, кто виноват, и, конечно, они уже давно раскусили мою репутацию. По крайней мере, я воссоединился с 597-м Вальхалльским. Броклав к тому времени был уже давно мёртв, убит в бою и похоронен со всеми воинскими почестями, но полковник Кастин всё ещё была действующим командиром. Мы провели несколько вечеров, выпивая вместе в память о погибших товарищах, что было скучным способом скоротать время, но мы уже были пожилыми людьми, как бы мы ни выглядели. Очевидно, ей тоже достались омолаживающие процедуры, хотя я не был уверен, было ли это сделано из-за её лидерских качеств - а они были немалыми - или потому, что она провела со мной самые первые годы своей карьеры, и кто-то в Инквизиции посчитал себя чрезмерно умным. Если так, то лучше бы они помогли ей получить повышение, которого она заслуживала, но которое ей мешали получить её вспыльчивость и отсутствие терпения к политике, которая царила в высших эшелонах Гвардии. Я стоял в командном центре Каср Тирок, рядом со мной был Юрген. Меня перевели туда после катастрофы на Полях - видимо, какой-то гений из высшего командования решил, что Герой Империума - именно то, что нужно для восстановления боевого духа. Это была хорошая идея, надо отдать им должное, но, к сожалению, Каср Тирок вместо этого получил меня. Тем не менее, поскольку условия в Варпе означали, что я застрял здесь на неопределимо долгий срок, я сделал всё возможное, чтобы солдаты, за которыми я собирался спрятаться, когда начнут лететь пули, не разбежались, оставив меня одного перед монстрами Чёрного Легиона. Последний месяц я провёл в разъездах, используя каждый дюйм своей незаслуженной репутации и манипуляторных навыков, чтобы укрепить боевой дух и не позволить вспыльчивым детям, которых все настойчиво считали элитными командирами, переубивать друг друга. Я делал и другие, секретные вещи, поэтому Альфарий стоял на страже возле двери. Он делал это с того самого случая с культистами, которых я случайно обнаружил в санкционированном Милитарумом борделе. И нет, как бы Кастин ни пыталась намекнуть, что у меня неприятности с Эмберли, я был там только для того, чтобы вернуть отряд солдат, которые, как я полагал, слишком напились и не явились на следующее утро. Я и не думал, что их собираются принести в жертву Губительным Силам. К тому времени, когда пыль осела и я оттащил солдат к медикам, а культистов - в ближайшую печь, к моему имени добавился ещё один незаслуженный подвиг. Я отправился в свою комнату, чтобы отдохнуть, но обнаружил, что ко мне заявился Альфарий и заявил, что если я и дальше буду попадать в такие ситуации, то он позаботится о том, чтобы я остался жив и продолжал служить Империуму. В своём измотанном состоянии я почти послал его, но потом понял, что телохранитель-космодесантник неплохо поспособствует моему выживанию и нехотя согласился, прежде чем окончательно завалится спать. Конечно, его звали не Альфарий, но я всё равно так его называл - моя личная шутка, восходящая к первой встрече с одним из Двадцатого легиона. Не очень смешно, охотно признаю, и, возможно, даже мелочно, но после всех неприятностей, в которые меня втянули эти чешуйчатые ублюдки, я считаю это своим правом, данным мне Императором. Я не удивился, обнаружив, что Альфа-Легион присутствует на Кадии. Насколько я мог судить, они присутствовали везде, или, по крайней мере, везде, где это имело значение. Пока что на Кадии я встречал только Альфария - или, по крайней мере, одного легионера, выдававшего себя за него, но это, конечно, не означало, что их не было больше и они просто не занимались чем-нибудь важным, например поиском и искоренением культистов. Хотя сейчас они, вероятно, перешли к более важным целям, подумал я, отпивая из кружки горячей танны, которую поставил для меня Юрген. Еретики наконец-то прибыли, и после взрыва ещё одной планеты в системе - всегда плохой знак, по моему опыту, когда что-то подобное происходит дважды за одну кампанию - они высадились на планете. Однако Каср Тирок был готов к ним. Железные Воины построили серьёзные укрепления, и у нас было достаточно людей, чтобы их удержать. Я уже несколько раз был на стенах, в том числе и в самом начале - избежать этого было невозможно, и поверьте, я пытался - и был встречен восторженными криками и видом многих мёртвых еретиков. Конечно, все мы знали, что Чёрный Легион всё ещё не пустил в ход свои основные силы, и поэтому вставал вопрос о том, что они делают прямо сейчас. Аналитики Каср Тирока как раз обсуждали этот вопрос, на главном голоэкране отображалась карта Кадии с позициями лоялистов и предателей. Всё было так, как приказал недавно назначенный лорд-кастелян Крид: подразделения прикрывали позиции друг друга на стенах Кастеллума, а мобильные силы находились в резерве по всей территории. Я сделал паузу. У меня чесались ладони, что было признаком того, что моё подсознание уловило что-то, чего ещё не уловила остальная часть меня. За десятилетия я научился не игнорировать подобные вещи, поэтому сейчас и вглядывался в тактический дисплей, пытаясь понять, что с ним не так. Там было что-то… что-то… Монета упала вместе с моим желудком. — О, фрак, — сказал я вслух, не в силах остановиться. Юрген повернулся ко мне - как и Альфарий. — Сэр? Что случилось? Я не сразу ответил на обеспокоенный вопрос своего помощника. Вместо этого я ещё несколько мгновений размышлял над поразившей меня мыслью, прокручивая её в голове, в поисках несостыковок, доказывающих что я ошибаюсь, что я просто параноик. К сожалению, их я не нашёл, а это означало, что если я хочу иметь хоть какой-то шанс увидеть Перлию снова, мне придётся совершить что-то безрассудное и смертельно опасное. Снова. — Юрген, пожалуйста, вызови инквизитора Вейл, — тихо сказал я ему, стараясь сохранить спокойствие в голосе. — Скажи ей, что есть кое-что, что мне нужно срочно ей сообщить.***
Пять часов и множество напряженных разговоров спустя я вошёл в командный бункер в Каср Галлане, откуда кадианское верховное командование руководило всеми армиями, собранными для того, чтобы остановить безумие Байла и не дать ему перекинуться на остальную часть Империума. Эмберли тоже была там, со своей свитой - с некоторыми из них я был знаком по предыдущим встречам, - а также Альфарий и отряд его боевых братьев, что вполне подтвердило ещё одно моё подозрение. По её просьбе Юрген оставался в задней части группы, спрятавшись за основной массой Альфа-Легионеров. Эмберли была в ужасе, когда я поделился с ней своим откровением. На мгновение я подумал, что она сочтёт меня сумасшедшим - не то чтобы я мог винить её; по правде говоря, моё безумие было бы гораздо предпочтительнее моей правоты, - но потом она спросила Альфария, и он тоже увидел это. Все мы ворвались без предупреждения и в полном вооружении. Как вы можете себе представить, наше появление привлекло внимание. Сам Крид повернулся к нам с места, где он стоял в центре бункера, окружённого экранами и отчётами, и поднял бровь. — Комиссар Каин, инквизитор Вейл, — приветствовал он нас. — Чем обязан? — Генерал Урсакар Э. Крид, — объявила Эмберли, очень резко отказавшись от использования недавнего титула. — В своём звании инквизитора Святого Ордоса я ставлю вас под подозрение в измене, ереси и сговоре с Великим Врагом. Вы пройдёте с нами, чтобы мы могли установить истинность этих обвинений. Наступило потрясённое молчание, затем - как я и знал - раздался шум возражений со стороны командного состава. Даже страх перед инквизицией, который укоренился на Кадии даже глубже, чем в остальной части Империума, не смог преодолеть преданность, которую эти люди испытывали к своему лорду-кастеляну. И всё было бы хорошо, если бы не то, что я обнаружил. Крид не выглядел обеспокоенным обвинениями, каждое из которых каралось медленной и мучительной смертью. — И что именно я должен сделать, леди Инквизитор? Ваши обвинения… мягко говоря, туманны. Настала моя пора. — Вы саботировали всю имперскую оборону этого мира, — сказал я, привлекая внимание всех к себе, к моему дискомфорту, учитывая, сколько из них были вооружены и разгневаны. — Очень тонко, признаю, но вы расположили подразделения Астра Милитарум под вашим командованием таким образом, чтобы оставить бреши, которыми наш враг не сможет не воспользоваться. — Если это правда, — медленно ответил Крид, — то это может быть уловкой с моей стороны, чтобы заманить наших врагов в ловушку и сейчас вы пытаетесь нарушить мою задумку. — Может быть, — ответил я, глядя ему прямо в глаза и демонстрируя всю уверенность, которую научился подделывать за десятилетия службы в войсках Императора и за столом таро. — Но ведь это не так, не так ли? Наступило молчание, и я испугался, что провалил дело — что он продолжит притворяться, что очень быстро приведёт к ужасным последствиям и потенциально может привести к поражению в войне ещё до того как она начнётся. Нам нужно было, чтобы он признался или сделал что-то, что не оставит сомнений. В этой ситуации, если бы он был предателем, самое разумное, что он мог бы сделать, это продолжать всё отрицать и ждать, пока имперская оборона не разорвётся на части. Но то ли потому, что он побоялся моей непомерно раздутой репутации, то ли потому, что он был таким же сумасшедшим, как любой из слуг Губительных Сил, с которыми я когда-либо сталкивался, он сдался и захихикал, а затем разразился громким, мрачным смехом. Все остальные замолчали. Его собственные люди смотрели на него широко раскрытыми глазами, не в силах принять увиденное. — Молодец! — сказал он наконец, всё ещё глядя на меня, и я увидел, что его глаза стали совершенно чёрными. Его голос стал глубже и звучал неестественным эхом: — Действительно, молодец! И тогда я понял, что он был не просто предателем - он был чем-то гораздо худшим. Воздух наполнился запахом озона, и все источники света в бункере потускнели. Экраны рабочих станций персонала потрескались и наполнились тарабарщиной. Справа от меня Эмберли подняла оружие и выстрелила, но её снаряд не причинил никакого вреда, несмотря на то, что попал прямо в грудь Криду. Он снова начал смеяться, и в этот момент с ним произошла ужасная трансформация. Его тело сгорело, как сухая бумага в костре, обнажив возвышающуюся фигуру из сгущающейся тьмы и злобы, с двумя глазами, которые светились тусклым светом. Два теневых крыла - я не могу придумать другого способа описать их, поскольку они явно не принадлежали этой реальности - вырвались из его спины, а вокруг туловища сомкнулись пластины тёмно-синей брони. Всё это время он продолжал смеяться - звук, который глубоко врезался в мою душу. Космодесантники сразу же открыли огонь, а персонал в ужасе разбежался или стоял, завороженный, но каждый болт-снаряд замирал в воздухе, застывая, прежде чем попасть в цель. Рядом с Кридом стоял человек - Джарран Келл, я узнал его по пропагандистским плакатам, надёжный помощник и компаньон Крида на протяжении десятилетий. Теперь кадианец в ужасе смотрел на своего начальника, по его щекам текли слезы. Чудовище - демон, ибо это было единственное, чем могла быть эта мерзость, - протянуло к нему когтистую руку и раздавил его череп своей ладонью, позволив трупу упасть на землю. — Он это заслужил, — прогрохотало оно. — Но твоё вмешательство не имеет значения: ты опоздал. Триарх мёртв, и те, кто мог бы возглавить эту систему против сил Хаоса, последовали за ним. Как только я убью тебя, Каср Галлан падёт, и я превращу его дорогу для легионов моего господина. Защитники Кадии останутся без лидеров и будут напуганы, а трещины, проделанные моей работой в их стенах, разверзнутся. Демон щёлкнул пальцами, и сотрудники, которые оставались неподвижными и которых я считал оцепеневшими от шока, вдруг начали двигаться. Их плоть завибрировала, превращаясь в гротескные мутации, и они бросились на нас. Отряд Альфария сразу же открыл огонь, но их было много, а порча придавала им нечеловеческую стойкость. Эмберли и её помощники вступили в бой, но, к несчастью, особенно злобная тварь из синих и фиолетовых щупалец и перьев схватила инквизитора за лодыжку и швырнула через всю комнату, отделив меня от единственного человека в комнате, который мог бы справиться с демоном, который, очевидно, всё это время владел Кридом… и сейчас смотрел прямо на меня. Я ненавидел быть правым. — Я - Корахаэль, — объявил он. — Вознесённый сын Льва. Возвышенный среди Тёмных Ангелов. Я задрожал от ужаса при этом имени, ибо видел, что Тёмные Ангелы делали с гвардейцами, попавшими в их лапы. Я сам убивал некоторых из этих «Сломленных», даруя им единственную оставшуюся им милость. Даже сумасшедшие из Экклезиархии не тратили время на пытки и костёр - быстрая смерть была единственной участью, которая их ждала, прежде чем вид их мог увлечь других в проклятие. — Я знаю тебя, Кайафас Каин, — сказал демон. Конечно. Конечно, он знал меня. Почему бы ему не знать меня?! — Варп знает твоё имя, ты, кто вставал на пути его слуг снова и снова. — Как долго? — спросил я, пытаясь потянуть время. — Как долго ты владел Кридом? Оно засмеялось. — С самого начала, конечно. Когда Восьмой нашёл меня в руинах, я уже был там, скрываясь в плоти этого ребёнка, подавляя свою силу, чтобы не поглотить его полностью. Действительно, как ещё после вторжения Хаоса мог выжить единственный ребёнок? Я ожидал, что это будет гораздо сложнее, но кадианцы отчаянно хотят верить в чудеса. Воистину, люди - всего лишь марионетки, пляшущие на ниточках Тзинча. Это, к сожалению, имело тревожный смысл. Это, конечно, не означало, что это правда - я не был настолько глуп, чтобы поверить хоть одному слову, произнесённому демоном. — И всё же, — продолжал я с тем же чёртовым отчаянием, которое помогло мне пройти через столько безвыходных ситуаций, — тебя раскусил именно человек. Я рассчитывал, что чем дольше я буду говорить, тем больше времени у моих союзников будет на то, чтобы разобраться с мусором и прийти мне на помощь. К сожалению, этот конкретный демон, похоже, не разделял патологического желания позлорадствовать, которым страдали многие из его рода - или, по крайней мере, если и разделял, то делал это с умом. Корахаэль поймал меня в одну руку, достаточно большую, чтобы обхватить мой торс, и наклонился ко мне, пока кричащая бездна, которая была его лицом, не оказалась прямо напротив моего. — Твоя воля сильна, — похвалило оно меня. — Ты будешь хорошо служить Архитектору Судьбы. Его взгляд упёрся в мой череп, и я почувствовал, как его воля проникает в мой разум. Я не могу описать, насколько это было жестоко, а ведь я провёл немало времени в подземельях эльдарских рейдеров. Мой разум наполнился видениями горящей галактики, торжествующего Хаоса и падения Империума. Я видел разбитые миры Железной Клетки, орды Ока Ужаса, обрушившиеся на галактику. Я видел пылающую Перлию, её народ, принесённый в жертву Тёмным Богам, детей Схолы Прогения, превращённых в аколитов Губительных Сил. Я видел, как был разрушен Золотой Трон, как кости Императора грызли самые низкие мутанты, как Святая Терра кричала в тисках Губительных Сил… Затем мой помощник оказался рядом со мной, нанося удар боевым ножом по руке, державшей меня. Лезвие имело больше шансов случайно выпотрошить меня, чем причинить вред демону - хотя в тот момент смерть была бы предпочтительнее того, что он для меня приготовил, - но вместе с этим жестом, Юрген приблизился настолько, что испускаемое им поле психической пустоты могло повлиять на ужас. Видения поблекли, и его хватка на мне ослабла настолько, что с силой, рождённой диким ужасом, мне удалось вырваться, приземлившись на ноги. — ЛЖЕЦ! — прорычал я и вонзил свой цепной меч в то, что, как я полагал, было его грудью. Он закричал, скорее от удивления, чем от боли, и сделал несколько шагов назад, глядя на меня, не понимая, как мой ничтожный человеческий разум мог выдержать это - затем он увидел Юргена и понял, что происходит. — Кадия падёт, — прорычала мерзость. — Это было предвидено! Это воля Тзинча! — К фраку Тзинча, — прорычал я, выражая чувства, которые, без сомнения, разделяли многие имперцы и, вероятно, многие культисты Хаоса на протяжении всей истории. — Юрген? Убей его. — С удовольствием, комиссар, — ответил мой помощник с таким видом, будто я только что попросил его подлить мне танны. Первый выстрел из мельта-пушки попал в демона прямо в то место, где мой цепной меч пробил его броню. От удара он сложился пополам, удобно расположив голову прямо перед нами. Он смотрел на нас двоих с ненавистью в своём адском взгляде - и, как мне хочется думать, с лёгким страхом. Оно снова открыло рот, но прежде чем оно успело заговорить, Юрген выстрелил ещё раз, сжигая его голову и отправляя его поганый дух обратно к его Тёмному Богу - который, как я полагаю, был не слишком впечатлён его работой. После этого на командный центр опустилась сюрреалистическая тишина, когда последние обращённые были уничтожены Альфа-Легионерами и свитой Эмберли. Я глубоко вдохнул, пытаясь успокоить бешено рвущееся из груди сердце. Несмотря на всю серьёзность ситуации, в моей голове всё ещё крутилась одна мысль: Они ведь найдут способ повесить всё это на меня, не так ли?***
Изгнание Эрцгерцога Цисгорога - хотя Каин и не знал этого в то время, но такова была истинная природа демона, овладевшего Кридом в детстве - было далеко не концом всего этого грязного дела. Весь Каср Галлан пришлось зачистить от ереси, поскольку многие кадианцы были верны Криду и отказывались принять правду о его предательстве, а культисты Тзинча стремились сделать как можно больше, чтобы навредить военным усилиям Империума, прежде чем быть убитыми. Почти три недели Каин участвовал в самых жестоких боях за всю свою долгую и почётную карьеру, сражаясь вместе с Альфа-Легионом, Инквизицией и даже Серыми Рыцарями. Весь Кадианский 8-й пехотный полк, который был домом Крида с момента его обнаружения, пришлось очистить, а его члены оказались либо культистами Тзинча, либо марионетками. Тем временем новости о смерти Крида распространились по всей системе, тщательно сформулированные, чтобы скрыть весь масштаб его предательства и одновременно устранить как можно больше его последствий. Инквизиция рассказывала, что Крид был тайно ранен во время Тирокского бесчестья и держал это в секрете, чтобы сохранить боевой дух. Однако эта рана была отравлена и в конце концов свела его с ума, поскольку злобная болезнь, порождённая Варпом, завладела его разумом и распространилась на остальных членов его командного состава и самых близких ему солдат. К его неудовольствию, Каина публично превозносили как того, кто заметил признаки безумия Крида, несмотря на то, насколько тонкими они были, и своим вмешательством спас планету от быстрого поражения. Затем последовал самый сокрушительный удар для ветерана-комиссара: после смерти Крида он был провозглашён комиссаром-кастеляном Кадии, которому было поручено обеспечить дисциплину и лояльность на всей планете. Альфа-Легион нашёл новых офицеров для замены погибших членов высшего командования, которые были быстро повышены в звании и назначены на свои должности. Боевые порядки были изменены, слабые места, которые Крид заложил в линии обороны были стёрты. Из нового командного центра в Каср Тироке Каин с давно отработанной легкостью передавал ободряющие сообщения силам Астра Милитарум в системе. Вид Героя Империума, заверяющего их в том, что, несмотря на трудности, с которыми они столкнулись, победа всё ещё в их руках, помог развеять страхи полков. Ещё месяц Кадия противостояла ордам Заблудших и Проклятых, каждый кастеллум теперь был окружён трупами миллионов еретиков. Затем среди флота Чёрного Легиона на орбите раздался приказ «Пульхритудинуса». Три шарообразных корабля - которые, по данным имперской разведки, носили незамысловатые названия Альфа, Бета и Гамма Редуты - спустились на Кадию. Сначала было непонятно, что происходит, но со временем всё стало ясно: Они приземлялись.***
Это было невозможное зрелище. Будучи комиссаром, я провёл большую часть своей жизни на борту кораблей. Несмотря на то, что я не знал тонкостей классов и тоннажа, я чувствовал их масштаб лучше, чем большинство людей за пределами Имперского Флота. И я знал, что они никогда не должны были приземляться. Очевидно, кто-то забыл сказать об этом Чёрному Легиону, или, что более вероятно, они решили отбросить здравомыслие и сделать это в любом случае. Три корабля приземлились на огромном расстоянии друг от друга, все они находились в глуши. Некоторые из наших противопустотных батарей всё же смогли попасть в них, но их пустотные щиты легко поглотили удары. Кадия содрогнулась, когда первая из огромных машин приземлилась, сотрясая передаваемую группой гораздо более храбрых чем я, кадианских разведчиков картину. Мощные двигатели боролись с гравитацией планеты, но даже в этом случае спуск был далеко не гладким, напоминая скорее приземление десантной капсулы, чем осторожное приземление Валькирии. От его основания отходили огромные аппарели для высадки, которые трудно было разглядеть сквозь дым и пыль. Изнутри начали появляться фигуры, и, несмотря на расстояние и плохое качество передачи, я сразу узнал их, как и многие другие в комнате, судя по резким вдохам. Космодесантники - вернее, то, что выглядело как Космодесантники. По мере того, как появлялись новые подробности, я увидел, что многие фигуры были искажены, поражены мутациями, за которые в верном Легионе полагалась бы смерть. Одно дело - знать репутацию Байла, и совсем другое - увидеть своими глазами причину, по которой он её приобрел. К моему растущему ужасу, их становилось всё больше и больше, десятки, сотни, тысячи. Я понял, что весь корабль был полон нечестивых творений Байла. Войны Клонов начались снова, а у нас уже не было легендарных героев.***
Новые Десантники На протяжении тысяч лет, клоны, составляющие организацию, известную как Фабий Байл, усердно трудились в Оке Ужаса. Многие из них остались в рядах Чёрного Легиона, возглавляя рейды по добыче редких технологий или знаний, которые Лорд Клонов мог использовать в своих извращённых целях. Другие работали на отряды других Легионов Предателей, а также на других властителей - как внутри, так и за пределами Ока Ужаса. Пелена легенд, окружающих Лорда Клонов, а также насмешки Варпа над временем не позволили многим осознать многоликую природу Фабия Байла. Но даже те, кто это сделал, не смогли обнаружить, что многие другие клоны по-прежнему скрываются, работая на секретных объектах, созданных по всему Оку с помощью ресурсов, захваченных Чёрным Легионом или выторгованных в обмен на его услуги. На этих объектах Консорциум выращивал своих Новых Десантников, призванных превзойти и стать преемниками Легионов, созданных самим Императором. Работая в условиях абсолютной секретности, со своими помощниками (в основном, выращенными в пробирке мутантами, а также горсткой еретиков, принуждённых к повиновению самыми крайними мерами и не имевших права покидать помещение), эти итерации Прародителя потворствовали своим самым диким экспериментальным импульсам. Множество искажённых генетических линий Новых Десантников дико отличаются друг от друга, и почти не осталось следов оригинального генного семени, с которого началась работа Байла. Целые сообщества людей существуют как скот в скрытых колониях, защищённые от Варпа мощными полями Геллера, их ряды пополняются за счет пленников извне Ока, их существование не служит никакой цели, кроме как обеспечить Лорда Клонов незапятнанными объектами для его исследований. На протяжении большей части Долгой Войны, воины, рождённые в результате этих извращённых экспериментов, находились в стазисе, и лишь немногие были выпущены на волю, чтобы проверить свои способности в полевых условиях и усовершенствовать процесс создания. Все они были полностью экипированы перед погребением, их снаряжение было получено из адских кузниц Тёмных Механикум, задолжавших Консорциуму. Среди Новых Десантников нет единства. Хотя некоторые из них имеют общие специфические изменения, другие совершенно уникальны, являясь результатом приливов безумного вдохновения итерации Байла. Всех их обучают использовать свои дары, прежде чем поместить в стазис, а неустанная индоктринация, равно как и биологическая закалка, заставляет их быть полностью преданными Прародителю, которого они считают чем-то вроде отца и богоподобного повелителя. И всё же, несмотря на все свои дарования, Новые Десантники - это ещё не законченная работа, и Байл всегда ищет, что можно улучшить в следующем поколении. Специально оборудованные слуги сопровождают Новых Десантников в бою, отслеживая и отличая их по уникальным меткам на доспехах. Избегая сражений, они наблюдают за ними с помощью усовершенствованных сенсорных органов, записывая и транслируя боевые подвиги своих подопечных для ознакомления Лорду Клонов. Для Новых Десантников эти слуги - глаза Отца, и они стремятся показать себя перед ними во всей красе.***
Каждый из трёх Редутов, высадившихся на Кадии, содержал тысячи Астартес, многие из которых носили явные следы вмешательства Лорда Клонов в священную генетическую работу Императора. По самым скромным оценкам аналитиков Астра Милитарум, общее число Десантников Хаоса на планете достигало десяти тысяч, что превышало общее число лояльных Космодесантников, размещённых во всей системе. К счастью, ни Каср Соннед, ни Каср Холн не сообщили о появлении этих Новых Десантников, хотя к тому времени Каср Партокс уже находился под натиском Чёрных Храмовников и их обезумевших от крови приспешников. Война за Кадию только началась, и, к ужасу Каина, похоже, теперь он был главным. Но даже пока он боролся с тяжестью своих новых обязанностей, высоко над Кадией разворачивалась другая конфронтация. Нападение Фабия Байла на Кадию привлекло внимание многих, и хотя Лорду Клонов удалось склонить большинство на свою сторону или убедить их остаться в стороне и не препятствовать его атаке на Кадианские врата, был один старый враг, которого ничто не могло переубедить. Выйдя из тени, призрачный Астартес, называвший себя Цербером, появился на борту «Пульхритудинуса». Впервые с тех пор, как воин потерял своё имя, он покинул Око Ужаса, и для него было облегчением, что это вообще возможно - ведь даже когда он охотился за клонами Архиотступника, какая-то часть его души боялась, что его новые таланты - результат порчи, тёмное благо, дарованное ему Губительными Силами, чтобы превратить его в проводника их собственной злобы против Лорда Клонов. И всё же он был здесь, живой и вне Ока, и его сила не уменьшилась, несмотря на то, что его больше не окружало вещество Варпа. Вместе с облегчением пришло и понимание того, что ему делать дальше. Тысячи лет охоты на воплощения Байла научили Цербера многому о Чёрном легионе, и он знал, что только сила воли и безжалостность бывшего Верховного апотекария удерживали разрозненные элементы в единстве под общей целью. Без него отступники и еретики, составлявшие Чёрный легион, быстро ополчились бы друг на друга: он не раз видел, как это происходило после того, как он убил клона, контролировавшего их. Нападение на Кадию имело свой собственный импульс, но если каждый клон Байла во флоте Чёрного Крестового Похода будет убит, это нанесёт сокрушительный удар по руководству Черного Легиона и даже может разрушить нечестивый союз, который он заключил с Темными Ангелами и Черными Храмовниками. Пока он пробирался по заражённым Варпом коридорам «Пульхритудинуса», Чёрные легионеры, стоявшие на пути Цербера, умирали. Новая или старая кровь, ветераны Долгой войны или недавно порождённые мерзости - разницы не было: меч того, кто был Гарвелем Локеном, разрубал их всех, пока Сын Хоруса углублялся во флагман Предателя. Руководствуясь сверхъестественными чувствами, Цербер знал, где находится его добыча. Все клоны Фабия Байла на борту «Пульхритудинуса» были собраны в одной из смотровых камер, расположенных высоко на центральном шпиле корабля Хаоса. Запечатанные ворота и толстые стены не были для него препятствием, так как он просто прошёл сквозь них, на мгновение утратив физическую форму. Здесь присутствовало не менее пяти клонов Прародителя, их разумы слились в единое гештальт-сознание, когда они наблюдали за битвой своих творений на планете внизу. Они повернулись лицом к Церберу, но прежде чем охотник смог убить их, он столкнулся лицом к лицу с существом, известным как Мелюзина, которая вышла из тени, чтобы встать между ним и своими отцами.***
Мелюзина, Дочь Греха Творения Фабия Байла бесчисленны, и они не дают покоя галактике со времен Войн Клонов. Хотя Дочь Греха никогда не пролила ни капли имперской крови, она остаётся одним из величайших творений Прародителя и тем, чьё существование несёт в себе потенциал гибели галактики. Её голову венчает пара рогов, а ноги заканчиваются копытами, и всё же она прекрасна более правдиво, чем соблазнительный обман детей Слаанеш. Мелюзина родилась после Войн Клонов, в то время, когда Байл работал с Гвардией Ворона. Из этого периода нечестивого союза вышли две вещи: инкубаторы, из которых были созданы Десантники Девятнадцатого легиона, и сама Мелюзина, созданная Байлом с использованием его собственной генетики, что делает её его дочерью в каком-то особо извращённом смысле. Идеально сбалансированный союз живого и демонического, Мелюзина является чем-то вроде полудемона, но, в отличие от других подобных ужасов, её существование совершенно стабильно, и ей не требуется постоянный приток энергии Варпа для поддержания жизни. С момента своего рождения Мелюзина бродила по Оку Ужаса и царствам Хаоса, свободно гуляя по местам кошмаров, где смертные души - лишь топливо и пропитание для хозяев Нерождённых. Она танцевала для Слаанеш в Серебряном дворце, сражалась с Кровопускателями на бесплодных равнинах под Троном Черепа, обменивалась загадками с Повелителями Перемен в Хрустальном Лабиринте и собирала плоды в Саду Нургла вместе с радостными приспешниками Дедушки. Есть истории о её визитах во многие демонические миры внутри Ока, хотя никто не может сказать, какова была её цель. Среди Чёрного легиона Мелюзина является чем-то вроде народной героини, её история пополняется каждый раз, когда она навещает своего отца в одном из его многочисленных тел. Несмотря на свою природу, она испытывает искреннюю привязанность к монстру, который её создал, и старается уберечь его от происков Тёмных Сил. Она знает, что упрямый отказ Байла подчиниться или даже признать их Богами может легко перевесить те выгоды, которые он, пусть и невольно, получил от их действий. Хотя Байл и не знает об этом, его Дочь Греха низложила Повелителей Демонов, организовала гибель целых воинских отрядов и отправлялась в многовековые походы за подношениями, способными умиротворить Губительные Силы, и всё это во имя защиты своего отца от гнева Изначального Уничтожителя. В конце сорок первого тысячелетия Мелюзина удивила весь Черный легион, когда сопровождала Байла во время сбора в Оке Ужаса, оставив свои скитания, чтобы остаться с Чёрным Крестовым походом, который он наконец-то начал. Её цели и мотивы остаются неизвестными даже её господину.***
Хотя пути, приведшие их к «Пульхритудину», не могли быть более разными, Цербер и Мелюзина были союзами Материума и Имматериума. Когда они смотрели друг на друга, каждый из них видел перед собой искривлённое отражение самого себя. Это зрелище не понравилось ни одному из них, и, не говоря ни слова, они ринулись в бой. Двуручный меч Цербера встретил парные клинки Мелюзины ударной волной, которая разбила экраны, с помощью которых клоны следили за продвижением своих творений на планете внизу. Снова и снова они сталкивались, перемещаясь по камере, оба бойца переходили из плоти в дух, уклоняясь от ударов, а затем возвращались в тело, чтобы нанести новый удар. Они двигались с невероятной скоростью, и клоны Байла знали, что даже если они воспользуются боевыми наркотиками, которые всегда держали наготове, их не хватит даже на мимолётное отвлечение внимания. По всему «Пульхритудину» существа, в которых Байл взрастил психические способности, закричали, предчувствуя поединок между любимой дочерью своего Прародителя и душой, убившей стольких её отцов. На борту «Непобедимого Разума» колдуны Первого легиона приостановили свои ритуалы и задумались, какие части Великой Игры ответственны за это нарушение. А на поверхности Каср Партокса Сигизмунд раздражённо покачал головой, обезглавливая очередного Железного Воина перекованным Зубом Шторма. Сражение продолжалось несколько минут, ни один из бойцов не мог добиться определённого преимущества над другим. Доспехи Цербера были покрыты вмятинами и шрамами, а на медово-желтой коже Мелюзины виднелось несколько пятен крови от ран, которые уже успели затянуться благодаря её неестественному происхождению. Фабий вызвал подкрепление, не испытывая никаких сомнений в том, что ему придётся пожертвовать жизнями своих Чёрных Легионеров, чтобы защитить себя и Мелюзину, но Цербер уже убил ближайших Десантников Хаоса, а поскольку основная часть сил «Пульхритудинуса» уже находилась на планете, до прибытия подкрепления должно пройти некоторое время - на что Цербер и рассчитывал, хотя и не предполагал вмешательства Мелюзины. В конце концов, всё сводилось к их натуре. Мелюзина была тонким созданием, которая использовала интриги и манипуляции для достижения своих целей так же часто, как и свои клинки. Цербер же полностью посвятил себя единственной цели: убить Фабия Байла и все его творения. В этом состязании, которое происходило как в Эмпирее, так и в Материуме, такое символическое преимущество Дочь Греха не могла преодолеть. Цербер и Мелюзина снова столкнулись, на этот раз в своих призрачных формах, их сущности обжигали друг друга в смертельном объятии. Реальность прогнулась, когда встретились родственные, но противоположные энергии, и вековая ненависть Цербера победила полудемоническую природу и решимость Мелюзины. Пламя угасло, и Цербер возвышался над Мелюзиной, её клинки были сломаны, а меч Цербера лежал на земле в нескольких метрах от неё. Кровь и пот текли по телу Дочери Греха, и она с трудом могла даже пошевелиться, её силы были истрачены в этом последнем противостоянии силы и воли. Цербер схватил Дочь Греха и поднял её над головой, а затем со всей силы опустил на колено. Мелюзина, пережившая ужасы Судеб Хаоса, вскрикнула от боли, и, к вящему удивлению Цербера, клоны Фабия Байла решили вмешаться - хотя в глубине души они знали, что даже вместе они не смогут сравниться с Цербером по мощи. Лорд Клонов был многим, многим великим и ужасным, но, по иронии судьбы, он никогда не был настоящим воином, и уловки, которые он использовал для возмещения, не сработали бы против Цербера. Когда Цербер собрался вернуть свой меч и закончить дело, клоны бросились к нему и к их упавшей дочери. Один за другим четыре клона, пытавшиеся напасть на него, были зарублены, убиты с безжалостной эффективностью, рождённой сотней веков их убийств. Пятый стоял на коленях, держа на руках сломанное тело Мелюзины, и даже не поднял глаз, пока Цербер наступал на него, решив положить этому конец и дать передышку защитникам Кадии. — Ты плачешь, отец? Мелюзина Сын Хоруса ударил, но прежде чем его удар достиг цели, что-то огромное и ужасное отбросило его в сторону. Когти из адамантия, окружённые молниями, пронзили его броню и плоть отправив его в полёт, и он рухнул на землю, кровь хлынула из раны. Боль была огромной, но Цербер не обращал на неё внимания. Он поднялся на ноги, готовясь встретить новый ужас, который выпустил Байл, чтобы спастись - и тут он увидел, что между ним и последним оставшимся клоном Байла, всё ещё сжимающий в руках израненную Мелюзину, стоит Старший. Впервые с тех пор, как он держал на руках труп своего брата, Гарвель Локен закричал.***
Нет. Нет, этого не может быть. Но это было так. Он узнал лицо Старшего. Это было лицо Хоруса. Но это был не клонированный Примарх, порождённый в чанах Байла. Цербер узнал разорванное горло, зашитое серебряной нитью. Память об этой смертельной ране навсегда запечатлелась в его сознании, ведь именно из неё Сангвиний выпил душу Хоруса Луперкаля у Врат Вечности. Каким-то образом, понял Цербер, Байл оживил труп своего Примарха, превратив его в бездушного призрака, связанного его волей, и превратил это мерзейшее из всех своих творений в своего палача. Так близко он мог почувствовать чёрный анимус, который служил заменой чистому духу, поглощённому Лжеангелом. Это была злая, искусственная вещь, и его разум отшатнулся, представив себе запретные приёмы, с помощью которых Байл создал его и влил в оживший труп Хоруса. И он также понял, как Сыны Хоруса были обмануты. Тело, которое они сожгли после Войн Клонов, не было собственным телом Хоруса, а лишь его дубликатом, тщательно подготовленным, чтобы выглядеть как настоящее, подвергнутое дальнейшему осквернению, и охраняемым с таким ожесточением, что все они поверили в это. Возможно, внимательный осмотр выявил бы обман, но Шестнадцатый легион не терял времени даром, сжигая труп, как только его нашли, чтобы он снова не попал в руки врага. Потрясённый и израненный, Цербер не мог сравниться со Старшим. Возможно, всё было бы по-другому, если бы он предвидел это или не был полностью сосредоточен на том, чтобы убить Мелюзину до того, как она сможет оправиться - он видел, как творения Байла пережили гораздо худшее, чем то, что он сделал с ней. Но Старший совершенно ослепил его, его природа ускользнула от сверхъестественных чувств Цербера. Старший отбросил его меч в сторону, сломав древний клинок под бронированным сапогом, и схватил его за горло, прижав к металлической стене. Он поднял другую руку, облачённую в перчатку с силовым когтем, и приготовился убить его - и в момент ужасной слабости Цербер понял, что приветствует этот конец. Но этому не суждено было случиться. — Стой, — позвал последний клон Фабия Байла. Когти Старшего остановились в миллиметрах от горла Цербера. — Я не позволю этому мяснику так легко сбежать от нас, — продолжил Лорд Клонов обманчиво спокойным тоном. — Приведи его в камеры, предназначенные для Нерождённых. Там его удержат цепи, что бы он из себя ни строил. Я займусь им лично, как только позабочусь о твоей сестре. Старший склонил голову в знак признательности. — Хорошо, отец. Оно методично ломало каждую из конечностей Цербера, разбило его меч на куски под своим сапогом и медленно давило на его грудь, пока грудная клетка не треснула и каждый вдох не стал болезненным. Только после этого оно вытащило его из камеры наблюдения в беспросветные подземелья Фабия Байла. Это не было мягко, и каждый миг был для Цербера агонией: хватка Старшего не давала ему погрузиться в бесплотие и сбежать, пока на его запястьях и лодыжках не защёлкнулись отмеченные рунами цепи, сковывая его на месте, прожигая его плоть сквозь доспехи. Но боль в теле не шла ни в какое сравнение с болью в сердце.