Наступило сорок второе тысячелетие.
Десять тысяч лет Император неподвижно сидел на Золотом Троне, терпя невыразимые муки, чтобы Человечество могло выжить. Сто веков Империум Человечества существовал вместе со своим Владыкой, противостоя угрозам демонов, ксеносов и еретиков благодаря неустанному труду своих многочисленных субъектов.
Но это время прошло. Примархи, давно потерянные сыновья Императора, вернулись и освободили его от гибели, на которую он был обречён мятежом Архипредателя Жиллимана и происками Тёмных Богов. Во время Конца Света и последовавшей за ним Войны Ангела вернувшиеся сыновья одержали великую победу и уничтожили своего павшего брата Сангвиния. Однако грандиозный план Омегона по возведению своего отца в боги не удался.
Император мёртв.
Восседая на троне своего отца, Магнус Красный осматривает звёзды своим единственным глазом и видит галактику в смятении. Кадия пала перед Чёрным Легионом, врата в Око Ужаса распахнуты ордами Лорда Клонов. В Гибельном Шторме пробудился сам Жиллиман, желающий вернуть себе власть, которой он был лишён десять тысячелетий назад. Остальные Примархи-предатели следуют за ним, их преображённые души пылают чудовищными амбициями и желаниями. Династии Некронов вновь восстают из своих миров-гробниц, пробуждаясь от Великого сна, и обнаруживают, что галактика изменилась до неузнаваемости, а бесчинства Зверя и Пожирателя достигают лихорадочного крещендо.
Смерть, разрушение и гибель нависли над галактикой, а свет выживания человечества стал лишь слабым отблеском. Однако человечество не в одиночку противостоит тьме. Эльдар, дети Иши, отвергнувшие разврат и жестокость, поглотившие империю их предков, присоединились к борьбе. Под знаменем Эльдрада Ультрана, Верховного Провидца и Аватара Иннеяда, они готовят пробуждение своего Дремлющего Бога Мёртвых, чтобы положить конец гибели, пожирающей душу их расы, и искупить грехи своих предков. И хотя Император погиб, Живые Святые, наследники его раздробленной силы, теперь ведут борьбу за выживание и победу на сотнях фронтов, а Виндикта, Сила Возмездия, рождённая гневом Магнуса и бесчисленными молитвами о помощи, дарует своим чемпионам и посланникам власть над тенями мёртвых.
Жить как человек в такое время - означает стоять на краю Истории. Означает знать, с глубокой уверенностью в душе, что Император мёртв. Означает отпрянуть от когтей Губительных Сил, тянущихся сквозь тонкую пелену реальности и стремящихся разорвать её на части. Почувствовать, как свет Обещанного Меча оживляет давно забытые мечты. Услышать, как бьётся сердце Жёлтого Короля, и понять, что близится последняя война за душу галактики.
Мольбы невинных, клятвы праведников звучат под жестокий хохот Изначального Уничтожителя. Страдания и проклятие ожидают всех, если потомки Порядка потерпят поражение, и шанс отринуть Гибель будет упущен.
Эпоха Империума закончилась. Наступил Конец Времён.
***
Ты стоишь на стене. Или, возможно, ты и есть стена. Трудно сказать, спустя столько времени. Позади тебя пылает столица империи, которую ты и твои братья построили. На западе пала другая крепость, ещё более великая, чем эта. Перед тобой надвигается буря, тёмная и страшная. Ты знаешь эту бурю, ведь ты противостоял ей, казалось, целую вечность. Ты знаешь её злобу, её жестокость и её хозяина. Когда-то он был твоим братом, но теперь его нет. Когда-то он был мёртв, но не теперь. Через кровь и смерть он воскрес, хотя ты знаешь, что его воскрешение прошло не совсем так, как он планировал. Ты видел падение его великой крепости, слышал разъярённые крики её беглого повелителя и невесело улыбнулся, подняв оружие в знак приветствия старому воину, благодаря которому это произошло. Но даже этот невоспетый герой не смог предотвратить возвращение твоего погибшего брата. И вот теперь он пришёл, чтобы завершить начатое десять тысяч лет назад: сжечь всё, что построили ты и твои верные братья, и на пепелище короновать себя королём нового царства безумия и кошмаров. Он силён, так силён в своей порочности. Тёмные Боги благословили его силой, превосходящей всё, чем когда-либо могли обладать твои братья. И вот теперь твой отец, единственный, кто мог сравниться с ним, мёртв. Эта мысль как кинжал вонзается в грудь, боль каждый раз всё такая же свежая и острая. Твой отец мёртв. Твой отец мёртв. Твой отец мёртв. Но твой долг остаётся. И ты знаешь, что ты не одинок. Во тьме есть свет, восходящий из огня столицы. Клинок, который не является клинком, так же как и стена не является просто стеной. Даже с такого расстояния его сияние достигает цели. Оно отбрасывает тени сомнений, напоминает о твоём предназначении. Ты - основа цивилизации. На тебе построена структура Порядка. Ты железо внутри и снаружи, и ты никогда не сломаешься. Но… что это? Что-то привлекает твоё внимание на краю тени, опускающейся на горизонт. Несмотря на риск хоть на мгновение отвлечься от надвигающейся бури, ты заставляешь себя присмотреться к этому. О. Это… это что-то новое. Неожиданно. Незапланированное. Похоже, твой падший брат не утратил своей хитрости за все века своей мучительной полусмерти.***
На протяжении многих поколений, Эфирные руководили четырьмя другими кастами Тау. Их мудрость положила конец междоусобным конфликтам, опустошавшим их расу на протяжении веков, и вознесла их с родной земли к самым звёздам. Под их руководством, Империя Тау принесла свет Тау’ва, Высшего Блага, многим мирам и видам. В большинстве случаев эти союзы создавались с помощью дипломатии и общих целей, но в некоторых случаях, к сожалению, приходилось прибегать к насилию. Тау заплатили цену за то, чтобы узнать, что галактика - жестокое место, и что именно им предстоит сделать её лучше под руководством Эфирных. Теперь в славной истории Империи Тау начинается новая глава: величайшая армада, когда-либо собранная восходящей расой, направляется к системе Олимпия, называемой Империумом, в поисках выхода из тысячелетнего заточения, которому подвергли тираны народ, изгнанный в так называемую «Железную клетку»… После Первой Сферы Расширения, в ходе которой они колонизировали скопление пригодных для жизни миров вокруг своей родной системы, Тау приступили ко Второй Сфере Расширения, используя новые, гораздо более совершенные сверхсветовые двигатели. Именно в этот период они впервые встретились с другими разумными расами, включив их в состав своей растущей империи. Исключение составили лишь два вида: орки, с которыми, как вскоре поняли дипломаты Касты Воды, невозможно договориться (более того, в Империи Тау многие сомневаются в том, что зеленокожие действительно разумны) и которых необходимо уничтожить ради блага всех остальных видов. Затем появились люди, также известные в Империи как гуэ’ла. После успешного пересечения области пространства, известной как Дамоклов залив, которое заняло несколько поколений и стоило жизни бесчисленному количеству отважных исследователей, Тау столкнулись только с пограничными мирами человеческого Империума. Они были изолированы от остального народа и легко убеждали десятки из них в преимуществах Высшего Блага, будь то с помощью торговли, дипломатии или силы. Рассказы о масштабах Империума, охватывающих всю галактику, быстро пресекались по приказу Касты Эфирных и считались не более чем пропагандой, направленной на поддержание разлагающегося режима. Однако вскоре лидеры Тау были вынуждены осознать, что Империум, несмотря на свой упадок, ненависть и суеверия, всё ещё могущественен. Напряжённость в отношениях между двумя державами росла на протяжении нескольких десятилетий, пока не случилась катастрофа - Крестовый поход в Дамоклов залив.***
Крестовый поход в Дамоклов залив Именно во время этого конфликта Эфирные осознали, что размеры Империума гораздо больше, чем считалось вначале, а его ресурсы практически безграничны по сравнению с ресурсами Империи Тау. После десятилетий относительно мирной экспансии, которую дипломаты Касты Воды называли Шёлковыми Завоеваниями, была отправлена огромная имперская армада, превосходящая всё, что когда-либо видела Империя Тау. Её целью было возвращение миров гуэ’ла, принявших Высшее Благо, а в авангарде шли ге’рон’ша - генетически измененные солдаты, которых Империум в редкий момент самосознания наделил жестоким эпитетом «Пожиратели Миров». Это имя ещё долгие годы будет звучать в кошмарах Касты Огня. Новые колонии Тау, которые только-только были доведены до уровня основных миров благодаря масштабным строительным и инфраструктурным программам, подверглись беспрецедентному по своей жестокости нападению. Логическая, математическая война Касты Огня оказалась неподготовленной к свирепости массовых атак Пожирателей Миров, которые служили варварскими чемпионами и образцом боевого мастерства для, казалось бы, бесчисленных орд так называемой Имперской Гвардии, следовавших за ними. Однако в отличие от зеленокожих, считавших жестокость единственным и достойным интереса подходом к сражению, имперские войска сочетали свирепость своей касты воинов с безжалостной тактической хваткой. В итоге Тау были вынуждены оставить все свои колонии за Дамокловым заливом и отступить через враждебный регион космоса к основным мирам Империи. Предполагалось, что залив послужит буфером, удерживающим имперцев от преследования, пока Империя Тау будет собирать силы для контрнаступления, но этого не произошло. Имперская армада прошла через залив гораздо легче, чем это могли сделать корабли Тау, и застала отступающий флот Тау, собравшийся в системе Гидасс, практически врасплох. То, как им это удалось, стало предметом ожесточённых споров среди Касты Земли на многие десятилетия вперёд, и возникла теория, что сверхсветовые двигатели людей были просто лучше, чем у Тау. В год, обозначенный в имперском календаре как 745.M41, в системе Гидасс произошло самое крупное столкновение в пустоте за время Крестового похода. Имперские корабли оказались лучше кораблей Касты Земли, а абордажные отряды Пожирателей Миров были практически неудержимы - у Тау не было опыта применения таких рискованных и варварских методов ведения войны в пустоте, как погрузка солдат в торпеды для стрельбы по кораблям противника. После того как флот Империи Тау был уничтожен, Крестовый поход продолжил своё шествие и прибыл к септ-миру Дал’ит. Впервые в своей истории Империя Тау столкнулась с вторжением в один из своих основных миров, которое по своим масштабам превосходило всё, с чем она когда-либо сталкивалась ранее. Миллионы солдат гуэ’ла, Астра Милитарум, обрушились на Дал’ит, вместе с кибернетическими солдатами машинной касты Империума, Адептус Механикус. Однако они меркли по сравнению с жестокостью Пожирателей Миров, которые вели их в бой. Боевые скафандры сталкивались с генетически изменёнными воинами, а в небе раздавались звуки столкновений пилотов Касты Воздуха с более слабыми, но многочисленными истребителями Аэронавтики Империалис. Огромные машины, выполненные в виде грубых человекоподобных фигур, сминают целые районы под своим неумолимым потоком, а масса и огневая мощь превосходят самые совершенные разработки Касты Земли. Невзирая на потери, гуэ’ла продолжали наступать, причём даже тогда, когда даже самый вспыльчивый командир Касты Огня отказался бы от наступления и передислоцировался в другое место. Со всех концов Империи были вызваны подкрепления, но даже самым быстрым ускорителям ZFR горизонт потребовалось бы слишком много времени, чтобы добраться до осаждённой планеты. Несмотря на героические усилия О’Шовы и О’Шасерры, возглавивших оборону, и провозглашения Касты Воды в стенах оставшихся городов, поражение казалось неизбежным. Разрабатывались планы эвакуации планеты, но, учитывая, что у Касты Воздуха осталось так мало кораблей, любая такая попытка могла легко закончиться катастрофой. В то же время оставшиеся на Дал’ите Эфирные уговаривали остальных Тау не падать духом, чтобы удержать Тау’ва. Затем, без предупреждения, Пожиратели Миров покинули Дал’ит, и остальные имперские войска последовали их примеру, оставив после себя разрушенные города, поля трупов и травмированное население. Единственным объяснением внезапного ухода имперцев стало записанное на низком готике языке сообщение, переведённое специалистами Касты Воды, в котором говорилось, что если Империя Тау ещё раз рискнёт вернуться через Дамоклов залив, то Империум вернётся, и на этот раз он не остановится, пока вся раса Тау не будет стёрта со звёзд. Крестовый поход в Дамоклов Залив закончился, а вместе с ним и вся Вторая Сфера Расширения.***
Империум, казалось, был озабочен другими проблемами, нежели Империя Тау, и занимался тем, что укреплял свои позиции на отвоёванных пограничных мирах, возводя новые укрепления для защиты от нового нападения. Те немногие Тау, которым удалось бежать из отвоёванных миров, рассказывали о чудовищных чистках, которым подвергались те, кто принял в свою жизнь Высшее Благо, - людей убивали вместе с теми Тау, которым не удалось спастись. Каста Воды позаботилась о том, чтобы эти мрачные истории распространились по всей Империи Тау, дабы никто не сомневался в превосходстве Высшего Блага, независимо от жертв, которые приходится приносить в погоне за ним. После катастрофического завершения Второй Сферы Расширения моральный дух Тау сильно пошатнулся. Несмотря на все усилия Касты Воды рассказать о том, что Империя Тау отбилась от Империума гуэ’ла, тот факт, что Каста Огня смогла лишь замедлить натиск захватчиков перед их внезапным уходом, глубоко запечатлелся в коллективном сознании граждан. Многим жителям Империи Тау Империум напоминал их собственную тёмную эпоху - Монт’ау, когда племена их родной планеты были охвачены войной и ненавистью, а в руках у них было оружие, намного более совершенное, чем то, к которому они были готовы с культурной точки зрения. Вера в великую судьбу Империи Тау, которая должна была принести Тау’ва всем, подверглась серьёзному испытанию, и многие сомневались, что свет прогресса и единства, за который они боролись, сможет победить численность и безжалостность гуэ’ла. Многие выжившие в Крестовом походе также находились в шоке от осознания мрачной тьмы, которая, казалось, властвует в галактике. Те из них, кто не смог оправиться после обычного лечения, были переведены в специальные учреждения, где за ними могли ухаживать. Однако прежде чем отчаяние успело укорениться, Эфирные обнаружили, что человечество далеко не едино в своей ненависти ко всему, что отличается от него самого. В последние месяцы существования Второй Сферы Расширения дипломаты Тау установили контакт с посланниками из региона космоса, называемого Королевством Ультрамар, населённого людьми, которые не любили варварские порядки Империума. Когда далёкие предки жителей Ультрамара отвергли тиранию Империума, началась великая война, настолько масштабная и древняя, что давно превратилась в миф для обеих сторон. Однако какой бы ни была правда о том, что именно произошло, очевидно одно: не в силах подавить дух Ультрамаринов (так называли себя жители Ультрамара), Империум решил заточить их в своих границах, в глупой надежде, что их идеалы удастся сдержать. В ход было пущено могущественное оружие, которое разорвало саму реальность, создав пространственно-временную аномалию вокруг границ Ультрамара и превратив область пространства, в несколько раз превышающую размеры всей Империи Тау, в огромную галактическую тюрьму. Посланники, обратившиеся к Тау, сделали это с огромным риском, выскользнув из клетки, чтобы установить контакт с Империей и попросить о помощи. После долгих раздумий, как объявил Верховный Эфирный Аун’Вей, Совет Эфирных решил ответить на эту просьбу. Этот контакт с Королевством Ультрамар, объявил Верховный Эфирных, является доказательством праведного предназначения Империи Тау - объединить галактику под эгидой Высшего Блага. В течение следующих двухсот лет Империя Тау готовилась. Её границы с Империумом были укреплены, а мысли о расширении в этом направлении отложены до поры до времени. Посланники из Ультрамара также предупредили, что если имперцы узнают об их союзе, они не остановятся ни перед чем, чтобы полностью уничтожить Империю Тау - такова была глубина их укоренившейся, бездумной ненависти. Ближайшие к Дамоклову заливу миры Тау были превращены в крепости для защиты от имперской агрессии, а Третья Сфера Расширения была запущена в обратном направлении, обнаружив гораздо меньше миров, пригодных для колонизации, чем Первая и Вторая Сферы. В сочетании с преклонным возрастом это привело к отставке Верховного Эфирного Аун’Вея и возвышению его протеже Аун’Ва, чья мудрость и харизма помогли кастам справиться с этими серьёзными неудачами на пути к Высшему Благу. Каста Земли создала новое оружие на основе данных, собранных во время Крестового похода к Дамоклову заливу, а командиры Касты Огня разработали новую тактику. При всей своей огромной мощи Империум мучительно медленно адаптировался к новым условиям, так как в военных вопросах он погряз в своих устоях, как и в философских. Тем временем, используя записи с имперских планет, которые на короткое время были завоеваны Империей Тау, Каста Воды культивировала среди жителей Империи Тау праведную ненависть не к человечеству, а к Империуму. Как Эфирные спасли Тау от самих себя во время Монт’ау, так и Тау’ва спасут человечество от Империума, объявляли дисплеи и трансляции по всей Империи Тау. Несметные миллиарды людей жили в непристойном убожестве, порабощённые культурой, настолько варварской и укоренившейся в своих устоях, что её нельзя было искупить, только уничтожить, сровнять с землёй, чтобы из пепла выросло что-то новое, что-то лучшее. Королевство Ультрамар было доказательством того, что, несмотря на тысячи лет жестокого, самоподдерживающегося насилия и угнетения, человечество всё ещё стремилось к чему-то лучшему. Так прошло два столетия, пока, наконец, Эфирный Совет не объявил, что время пришло. Подготовка Ультрамаринов к долгожданной свободе была завершена, и теперь настало время Империи Тау выполнить свою часть обязательств перед новым альянсом. Редко когда в одном месте собиралась столь обширная коалиция Кор’ваттра, флота Империи Тау. После поражения на Гидассе Кор’ваттра была полностью переработана, и самые яркие умы Земной Касты работали над тем, чтобы извлечь уроки из той катастрофической битвы. Промышленность целых звёздных систем была направлена на сборку этой грандиозной армады, состоящей из самых современных кораблей, экипажей, состоящих из самых талантливых представителей Касты Воздуха и перевозящих самые лучшие войска Касты Огня. И всё же в последние часы сбора те, кто смотрел на её мощь, не могли не думать о том, насколько она мала по сравнению с бесчисленной армией Империума. Целью экспедиции было прорвать так называемую «Железную Клетку», в которой Империум удерживал Ультрамаринов, и дать им возможность вернуться в галактику и присоединиться к Высшему Благу в качестве союзников против угнетения и варварства своих имперских сородичей. Коалиция находилась под духовным руководством почтенного Эфирного Аун’Ши, а военное руководство осуществляли адмирал Кор’о Тау’н Виэль из касты Воздуха и два величайших героя Касты Огня - командиры Зоркий Взгляд и Тень Солнца.***
Аун’Ши, Тот, Кто Сражался Аун’эл Виора’ла Ши, чаще называемый Аун’Ши, - уникальная фигура среди редкой породы Эфирных расы Тау. Представители этой священнейшей из каст и так очень редко выходят на поле боя, а когда выходят, то служат столпами, поддерживающими боевой дух касты Огня, самим своим присутствием вдохновляя воинов Тау’ва на ещё большие боевые свершения. Аун’Ши, однако, известен всей Империи Тау тем, что сражается вместе с кастой Огня, владея своим копьём с непревзойдённым мастерством. Легенда Аун’Ши была создана на планете Тау Кел’Тир, куда Эфирный был направлен для выполнения своего последнего задания перед выходом на пенсию. Вместо мирного места службы он обнаружил мир, охваченный жестокими Вар Син’да, тёмными налетчиками, известными в далёком Империуме как друкхари. Сотни Тау уже были захвачены налётчиками и обречены на бесславную участь. Среди погибших был и местный командир касты Огня, чьи крики извращённые пришельцы с наслаждением транслировали по всей планете в течение нескольких недель, прежде чем он окончательно погиб. Попытки вызвать помощь пресекались, каждый посыльный дрон перехватывался и уничтожался. Взяв на себя непосредственное управление силами касты Огня, Аун’Ши возглавил оборону планеты, несколько раз в течение последующих недель сам вступая в схватку с Вар Син’да, сопоставляя свою боевую мощь с их трусливым способом ведения войны. Он видел Вар Син’да насквозь и знал, что они полагаются на страх, чтобы подчинить себе жертву, проявляя чудовищную жестокость, чтобы сломить волю к сопротивлению у противника. Это, как полагал Аун’Ши, делалось не просто ради собственного извращённого удовольствия, а потому, что при всей их силе и технологиях, их было мало: они не могли одержать победу в прямом, непосредственном бою с силой, которая просто отказывалась сломаться. К тому времени, когда прибыла следующая флотилия грузовых транспортов, чтобы доставить припасы и продукцию Кел’Тира на другие миры Империи Тау, инопланетные рейдеры были разгромлены, хотя после жестокой кампании выжило менее десятой части Воинов Огня. Несмотря на то, что Аун’Ши сражался на переднем крае каждой битвы, своим присутствием вдохновляя касту Огня на борьбу даже перед лицом ужаса Вар Син’да, он всё же выжил, лично победив лидера рейдеров в кульминационный момент войны. За это Аун’Ши был провозглашён героем Тау’ва, а история о его подвиге распространилась по всей Империи. Как и следовало ожидать, его репутация была наиболее прочной среди членов касты Огня, и его назначение вызвало немало одобрения вих рядах.***
Зоркий Взгляд и Тень Солнца: Наследники Чистого Прилива Среди членов касты Огня нет более знаменитых, чем командиры О’Шасерра и О’Шова, Тень Солнца и Зоркий Взгляд. Но легенда об этих командирах начинается с другой - легенды о командире Чистого Прилива. В первые годы Второй Сферы Расширения командир Чистого Прилива показал себя как величайший из когда-либо живших Тау-полководцев. Несколько воинственных инопланетян решили присоединиться к Империи Тау из уважения к его военному мастерству, а он первым сломил волю орков к борьбе после длительной кампании дальних бомбардировок и молниеносных засад. Однако в конце концов тяжёлые травмы вынудили его уйти в мир Дал’ит Прайм, где он посвятил себя обучению нового поколения офицеров касты Огня. Хотя его труды и по сей день составляют основу касты Огня, нашлись три молодых офицера, которые привлекли его внимание и были доставлены в его скит на вершине горы Кан’джи, чтобы лично получить наставления. Этих трёх учеников звали Шох, Шас и Каис. Все они были образцами касты Огня, чьи и без того выдающиеся таланты ещё больше отточились под руководством Чистого Прилива, и каждый из них стал овладевать определённым аспектом военного искусства. Шох освоил Монт’ка, Путь убивающего удара, Шас специализировался на Кауйоне, Пути терпеливого охотника, а Каис несколько отошёл от традиций Тау, приняв Монат, Путь одинокого воина. Связанные священным ритуалом та’лиссера, они надеялись, что вместе эти три ученика однажды превзойдут своего учителя и вознесут Империю Тау на новые высоты. Но эта надежда была жестоко обманута, когда Каис, позавидовав стремительному прогрессу своих товарищей в освоении учения Чистого Прилива, сошёл с пути Тау’ва. Эгоистичные желания и амбиции поглотили его сердце, и в безумии он убил своего собственного учителя, после чего скрылся в пустыне Дал’ит Прайм. Шох и Шас обнаружили труп своего наставника после возвращения из тренировочного похода. Охваченный безумием Каис не смог стереть записывающие устройства, призванные сохранить мудрость Чистого для потомков, и два верных товарища быстро узнали страшную правду о чудовищном предательстве своего бывшего соратника. Вместе они выследили и уничтожили Каиса Предателя в конце длительной погони, отомстив за своего погибшего учителя. Но даже эта победа была горькой, а предательство Каиса бросило тень на их отношения, и в последующие годы они всё больше отдалялись друг от друга. Оба винили себя в смерти наставника, и присутствие другого напоминало им об этом. Однако, несмотря на постигшую их трагедию, наследники Чистого Прилива остались доблестными защитниками Тау’ва. После наступления Империума в Дамокловом заливе оба наследника Чистого прилива были направлены на помощь в остановке имперского наступления. Хотя даже их стратегического мастерства не хватило, чтобы защитить недавно завоёванные миры за пределами залива, их действия спасли жизни миллионов. После Крестового похода, отчасти для того, чтобы сохранить их гений, а отчасти потому, что Империя Тау остро нуждалась в символах, Совет Эфирных постановил, что оба они будут помещены в стазис и пробудятся только в случае крайней необходимости. Поскольку Командор Чистого прилива был убит коварным Каисом, мудрость, которую он передал двум своим величайшим ученикам, должна была быть сохранена во имя Высшего Блага любой ценой. Чтобы не потерять их обоих сразу из-за несчастного случая или убийства, их стазис-капсулы были разделены, и каждый герой дремал в своём родном мире-септе. За два века, прошедшие с тех пор, оба полководца были пробуждены лишь однажды. О’Шова был призван помочь Империи Тау в борьбе с тиранидским флотом-ульем Горгона. Его стратегический гений в сочетании с изобретательностью касты Земли смог противостоять бесконечной адаптивности Великого Пожирателя, пока его стаи не были оттеснены от Империи Тау. Несмотря на гибель всех союзных видов и миров-колоний, О’Шова был назван героем и спасителем Империи Тау, смиренно приняв почести, возложенные на него Советом Эфирных, и титул «Зоркий Взгляд», после чего вернулся в стазис. О’Шасерра пробудилась много лет спустя во время Великой войны Конфедерации - битвы за выживание, в которой вся мощь Империи Тау столкнулась с огромным войском орков. Именно во время этого конфликта О’Шасерра получила своё прозвище «Тень Солнца», воспользовавшись солнечным затмением для уничтожения целой орды на К’реше, в результате чего она в одиночку убила варбосса орков и переломила ход вторжения. Когда О’Шасерра и О’Шова были вновь пробуждены для участия в ударе по Железной Клетке, они обнаружили, что стали живыми легендами для остальной части Империи Тау. Хотя большая часть Империи осталась такой, какой они её помнили, им было трудно справиться с обожанием солдат, которых они должны были вести за собой во имя Эфирных, они с головой окунулись в свою новую миссию, чтобы не зацикливаться на том, что для них было лишь недавней новостью, а для всех остальных - древней историей. Они были настолько преданы своему делу, что с момента пробуждения и до отплытия флота не жалели ни минуты на встречи вне официальных обстоятельств.***
Для того чтобы разрушить Железную Клетку, коалиции Тау необходимо было попасть в систему, которую Империум гуэ’ла называл Олимпией. Чтобы добраться до этой звёздной системы, флот обошёл Железную Клетку, окружавшую Ультрамар, по маршруту, разработанному Эфирными с помощью их союзников-Ультрамаринов, чтобы избежать преждевременного обнаружения Империумом. Секретность имела первостепенное значение, ведь если бы имперцы обнаружили флот Тау раньше положенного времени, вся операция потерпела бы крах. Поэтому путешествие было долгим, растянувшимся на многие годы, которые были одновременно невероятно напряжёнными и ужасно скучными. Члены касты Огня на борту флота, не решившие войти в криостаз, проводили время в тренировочных модулях, имитирующих сражение с гуэ’ла, и каждый цикл, проведённый в этой ложной реальности, подтверждал их убеждённость в превосходстве Высшего Блага над варварством Империума. Ввиду суровости путешествия и важности сохранения не только места назначения, но и самого существования Империума гуэ’ла, Совет Эфирных принял решение, что в операции не будет участвовать контингент вспомогательных Тау - представителей инопланетных рас, принявших тау’ва и присоединившихся к Империи. Несмотря на свою непоколебимую преданность Светлой касте, командиры, назначенные в экспедицию, с уважением отнеслись к мудрости этого решения. Они отмечали, что многие стратегии касты Огня зависят от помощи вспомогательных войск, особенно если речь идёт о жестокости армий гуэ’ла. Но Эфирные не изменили своего решения, приказав касте Огня совместно с кастой Земли разработать средства для устранения этих недостатков. Несмотря на все эти меры предосторожности, флот едва успел. На последнем отрезке пути к Олимпии на всех кораблях одновременно отключились сверхсветовые двигатели, и флот оказался в пустоте, на невообразимом расстоянии от ближайшей звезды. В течение нескольких недель мастера касты Земли неустанно трудились над устранением повреждений, но, хотя им удалось вовремя возобновить продвижение флота в пределах заложенной архитекторами операции погрешности, они так и не смогли предложить адекватного объяснения причины этой внезапной катастрофы. В другом измерении, на котором базировалась технология накопителей, произошёл какой-то энергетический всплеск, но его происхождение было неизвестно. Все сообщения о том, что солдат мучили странные кошмары о горящем троне, пылающем мече и одноглазом краснокожем короле, были отклонены, а пострадавшим солдатам прописали снотворные и другие лекарства на весь остаток пути. Наконец, флот Тау прибыл к месту назначения, вышедший из сверхсветовой скорости на окраине Олимпии. Система состояла из четырёх планет: одна из них была столицей, и сканеры Тау уже могли обнаружить на её поверхности признаки раздора: сторонники Ультрамара и антиимперские революционеры восстали против своих угнетателей. Другая планета представляла собой индустриальный ад, её атмосфера была настолько загрязнена, что невозможно было произвести необходимые измерения, однако было ясно, что на ней всё ещё есть жизнь. Третья - газовый гигант, ресурсы которого добывали десятки космических станций на орбите, а последняя - мёртвая скала, до сих пор хранящая следы убитой цивилизации - несомненно, ещё одна жертва жестокости Империума. Даже при беглом сканировании становилось ясно, что Олимпия - это системная крепость, созданная либо гением, либо безумцем. Количество ресурсов, потраченных на её укрепление, не могло не вызвать восхищения и говорило о глубине ненависти (или, возможно, страха), которую лидеры Империума испытывали к Ультрамаринам. Сотни пустотных крепостей были разбросаны по всей системе, создавая невообразимо огромные зоны взаимного прикрытия огнём своих огромных орудий. Две обитаемые планеты были окольцованы орбитальными станциями и верфями, и даже мёртвый мир имел редкий ореол наблюдательных спутников, направленных на руины, усеивающие его поверхность. И, как и предупреждали Тау, гуэ’ла ещё больше укрепили эту систему, заметив активность в Железной Клетке, несмотря на все усилия Ультрамаринов скрыть свои приготовления. Но основная масса новых сил, прибывших на Олимпию, готовилась к отражению попытки прорыва из самой Железной Клетки: они не были готовы к вмешательству Тау. Им потребуется некоторое время на реорганизацию, чтобы отреагировать на новую угрозу, и командиры Тау намеревались как можно лучше использовать этот короткий промежуток времени. В системе находилось множество кораблей различных размеров и конструкций, значительно превосходящих по численности корабли Тау. Хотя имперские технологии, как известно, значительно уступали Тау, стойкость и упорство их космических кораблей были наглядно продемонстрированы во время Крестового похода Дамокла, и даже самый вспыльчивый адмирал касты Воздуха не мог утверждать, что прямое столкновение приведёт к чему-то иному, кроме поражения. Но флот не для того потратил годы, прокладывая путь сквозь пустоту, чтобы просто броситься на стену кораблей гуэ’ла. В результате точного применения силы вся конструкция имперского могущества в Олимпии должна была рухнуть. По перехваченным сообщениям стало известно, что правитель Империума, таинственный и безымянный Император, недавно погиб, а в далёкой столице империи гуэ’ла разворачивается какой-то кризис престолонаследия. Хотя Империя Тау уже давно отбросила идею предзнаменований как суеверие, нельзя было отрицать, что такие новости были благоприятными, поскольку они означали, что Империум не сможет ответить на экспедицию с той же маниакальной сосредоточенностью, которую он проявил во время предыдущего конфликта.***
— Вслушайтесь в мои слова, сыновья и дочери Тау’ва. Слишком долго Империум отказывался от нашей священной цели. Слишком долго огонь нашего единства не пропускали стены, которые он воздвиг из своего невежества и гордыни. И всё же не стоит заблуждаться: как бы долго нам ни пришлось терпеть это унижение, оно ничто по сравнению с долгими веками, которые Ультрамарины провели в этой космической тюрьме, возведённой Империумом перед тем, как он медленно погрузился в немощное состояние. Ведь эта грандиозная несправедливость, которую они называют Железной Клеткой, простояла в пятьдесят раз дольше, чем прошло с тех пор, как мы были вынуждены вернуться за Дамоклов залив. И всё же они находят в себе силы сопротивляться своему заточению, открывать своё сердце другим и просить их о помощи. Это смиряет, свидетельствует об истинной силе Тау’ва, о том, что она способна объединить столь разрозненных людей. Теперь, наконец, их заточению и отрицанию нашей цели пришёл конец. Наконец-то Высшее Благо возобновит своё неизбежное движение вперёд. Ибо нет ничего, чего нельзя было бы достичь, нет преград, которые нельзя было бы преодолеть общими усилиями Каст! Пусть никто не сомневается в нашей судьбе. Пусть никто не сомневается в праведности нашего дела. Во имя Высшего Блага мы разрушим стены этой Железной Клетки и откроем новую эру силы через единство! Эфирный Аун’Ши, начало битвы за Олимпию.***
Под руководством адмирала Виэля флот коалиции двинулся ко второму, загрязненному миру системы Олимпия. Принадлежащая касте машин Империума, чья одержимость технологиями уступала лишь абсурдному подходу к ним, планета охранялась обширным комплексом орбитальной обороны. К удивлению всех членов флота Тау, более чем несколько орбитальных орудий были явно предназначены для обстрела самой планеты - постоянная угроза, чтобы заставить население подчиниться требованиям своих хозяев. Вскоре небо над планетой озарилось огнём сражения, достаточно ярким, чтобы пробить пелену загрязняющих веществ, окутавших атмосферу. Однако, несмотря на всю мощь коалиционного флота, он не мог одолеть оборону машинного мира, не понеся при этом значительных потерь. И хотя каждый Тау был готов отдать свою жизнь за Высшее Благо, бессмысленное самопожертвование не шло на пользу Тау’ва (ещё одно ключевое отличие между ними и Империумом). Именно поэтому, несмотря на то, что наступление адмирала Виэля было тщательно спланировано и выглядело как полноценная атака, оно было всего лишь отвлекающим манёвром, который послужит прикрытием для убийственного удара, нанесённого не кем иным, как самой Командующей Тень Солнца. Целью Тень Солнца был огромный космический лифт, поднимавшийся от поверхности планеты до самой орбиты. Он назывался Лестница Якопо, по причинам, которые Империум, видимо, забыл, и помогал доставлять на грузовые корабли бесчисленные тонны промышленной продукции. На вершине мегаструктуры находился командно-коммуникационный узел, связанный с общей сетью системы. Очевидно, что узел был укреплён против большинства нападений, а его экипаж состоял из воинов-ге’рон’ша. Ударная группа Командора, состоящая из двадцати человек, была оснащена новейшими стелс-технологиями, разработанными кастой Земли. Конечно, архитекторы крепости не были дураками и подготовили средства защиты от попыток высадки. Но технология стелс, которой были оснащены боевые скафандры, не только не позволяла обнаружить их на огромных сенсорных площадках крепости, но и делала их невидимыми для невооружённого глаза. Они стали призраками, когда «Проекция силы» остановилась менее чем в ста метрах от пустотного щита, и команда сделала последний шаг, выпрыгнув из корабля и позволив импульсу понести их через пустоту, ненадолго отключив системы своих боевых костюмов, когда они пересекали щит. После нескольких мгновений бессильного дрейфа ноги боевых скафандров примагнитились к нексусу, и ударная группа двинулась по его поверхности. В конце концов, они достигли намеченной точки входа: люка для технического обслуживания, достаточно большого, чтобы через него могли пройти боевые скафандры. С этого момента от скрытности пришлось отказаться, так как Тау пришлось прокладывать себе путь внутрь плазменным огнём, что сразу же вызвало тревогу. С момента прибытия флота Тау Нексус был приведён в состояние повышенной готовности, и отряды вооружённых людей сходились к позиции Тени Солнца, но были уничтожены точными залпами плазменного огня. О’Шасерра повела свою группу убийц вглубь станции, двигаясь на полной скорости, чтобы не увязнуть в превосходящих по численности гуэ’ла. Планы, которые предоставили им союзники-Ультрамарины, идеально соответствовали внутренним помещениям крепости. Тот факт, что им была предоставлена такая важная информация, стал для Тени Солнца ещё одним доказательством праведности Тау’ва: даже здесь, в сердце сокрушительной мощи Империума, нашлись люди, готовые рискнуть всем в надежде на лучшее завтра. К тому времени, когда группа убийц достигла места назначения - командного центра Нексуса, - противостояние, с которым они столкнулись, превратилось из десантников гуэ’ла в гораздо более опасных воинов ге’рон’ша. Половина её людей пала, прежде чем Тень Солнца сама взломала двери, открыв огромную камеру, где десятки существ, которые были больше из металла, чем из плоти, были подключены к своим станциям. Это зрелище оттолкнуло её, ведь она знала, что не все из этих представителей касты машин уже способны двигаться - у некоторых даже полностью отняли разум, превратив их в живое оборудование для машин Империума. А прямо перед пробитой дверью стоял командир ге’рон’ша, о котором она узнала из брифинга, - в броне, превосходящей по размерам всех его товарищей, ростом он был примерно как Тень Солнца в её XV22. Броня Терминатора, - сообщил ей дисплей скафандра. В руках он держал молот, потрескивающий от энергетических разрядов его примитивного силового поля, и хотя это оружие было крайне грубым, Тень Солнца знала, что не стоит недооценивать разрушения, которые оно может причинить. По бокам от него стояло несколько солдат машинной касты, выглядевших по сравнению с ним почти комично маленькими. Не раздумывая, воин бросился в атаку, из решётки шлема вырвался громогласный боевой клич.***
Тень Солнца тяжело дышала в своём боевом костюме, окружённая руинами командного зала. На дисплее её щита горела серебристая цифра, означавшая заряд в 53%. Одним ударом своего молота воин уничтожил почти половину защиты ее костюма. Стелс-костюм XV22 был не так сильно защищён, как другие боевые костюмы, но силу касты воинов гуэ’ла отрицать было нельзя. Если бы не энергетический щит, её броня сложилась бы, как бумага, под силой удара. Её противник (имя, выгравированное на его наплечнике, идентифицировало его как «Аурик») лежал на полу перед ней, его броня была пробита насквозь сфокусированным плазменным огнём в нескольких местах. Одна рука была отбита у плеча, другая сломана, шлем отсутствовал, обнажив жёсткое, покрытое шрамами лицо, бледное от потери крови. И всё же, несмотря на все это, он ещё цеплялся за жизнь. Она не могла себе представить, что, как и все ге’рон’ша, этот гигант когда-то был обычным человеческим ребёнком, вырванным из рук своих сородичей, чтобы быть переделанным в ещё одно орудие жестокого насилия, с помощью которого Империум мог навязать своё жестокое правление. Его доспехи были окрашены в другие цвета, чем у тех воинов, с которыми ей пришлось столкнуться на Дал’ите. Вместо бело-голубого цвета ударных войск, которые возглавили имперский авангард, добившись столь разрушительных результатов, броня этого воина была серого металлического цвета с жёлто-чёрными полосами, а мрачный металлический череп заменил зловещую иконографию мира, оказавшегося в пасти космического хищника. — Всё кончено, Пожиратель Миров, — сказала она ге’рон’ша, и её костюм перевел её слова на его язык, когда она их произнесла. Он хорошо сражался и заслуживал её уважения. — Ты проиграл. К её удивлению, он рассмеялся. — Ах, ты, невежественная дура, — прохрипел он, переводя слова на экран. — Я не Пожиратель Миров, я - Железный Воин, гордый сын Пертурабо. Или ты думаешь, что все мы, Астартес, происходим из генофонда Ангрона? Ты действительно не представляешь, с чем имеешь дело. — Внезапно весь юмор исчез из его лица. — Иначе вы бы не пришли сюда. Ваш род вмешивается в дела, которые вы не понимаете. Я не знаю, что за ложь сказал тебе Тринадцатый, но какую бы сделку ты ни заключила, ты пожалеешь об этом. — Высшее Благо победит слепую ненависть Империума, — ответила она. — Наша судьба воплотится. — Не говори мне о судьбе, — прорычал он. — Мы потратили сто веков на борьбу с теми, кто делал подобные заявления- — Командир Тень Солнца, — раздался в ухе голос Аун’Ши, прервав разглагольствования ге’рон’ша. Это было почти неслыханно, чтобы Эфирный связывался с членом касты Огня в разгар военной операции, но ведь это была Аун’Ши, который всегда стоял на стороне Воинов Огня. — Нам нельзя терять время. Прикончи его. Её палец сжал курок плазменного пистолета, и голова Пожирателя Миров - нет, Железного Воина, поправила она себя, - исчезла. — Хорошо. Теперь приступайте к выполнению задания. Тень Солнца двинулась к громоздкому устройству в задней части комнаты. В то время как большая часть комнаты была разрушена, эта машина была пощажена. Из всего её отряда, не считая пары дронов уцелела лишь она. — Вот оно. Верный помощник, если можно? — Конечно, командир Тень Солнца, — певучим голосом ответил Оэ-кен-йон, приписанный к ней командно-связной дрон MV62, после чего завис над имперской машиной и протянул соединительное щупальце. Этот придаток был добавлен к его шасси перед этой миссией, чтобы он мог соединиться с примитивными машинами имперцев и доставить оружие, которое посланники Ультрамаринов передали Империи Тау именно для этой цели. Оружие, о котором идёт речь, представляло собой вирус, предназначенный для распространения по системам Империума и выведения их из строя, блокирования коммуникаций и раскрытия скрытой цели всей экспедиции. Предположительно, в нём использовались концепции, которые Ультрамарины, эквивалент касты Земли, раскрыли в своей тысячелетней борьбе с Империумом. — Связь установлена, — сказал Оэ-кен-йон после нескольких секунд поиска нужного порта ввода. — Загрузка пакета… что это такое? Что что что что… — Маленький помощник?! — с внезапной тревогой воскликнула Тень Солнца. — Оэ-кен-йон! Что случилось? — Ко-коман-командир… Это было последнее слово дрона, его голос превратился в вопль, который становился всё выше и выше, пока он не взорвался, рассыпавшись на горящие осколки, которые безвредно врезались в энергетический щит Тени Солнца. Она оцепенело смотрела на металлический труп своего товарища. Что только что произошло? И вдруг Лестница Якопо задрожала под её ногами.***
Крик, как назвали оружие посланцы Ультрамаринов, быстро распространился по примитивным средствам связи имперцев. В течение нескольких мгновений целые участки огромной сети пустотных укреплений ослепли, оглохли и онемели, а их машинные установки принялись за работу по восстановлению связи. Тау ожидали этого, но не ожидали того, что сопутствовало этому. Когда Тень Солнца улетела, прыгнув обратно через пустоту, чтобы быть подхваченным ''Проекцией Силы'', по всей Лестнице Якопо прогремели детонации, целые секции мегаструктуры рухнули и упали на планету внизу в виде мегатонных метеоров. Учитывая тесноту имперских обиталищ, Тень Солнца с трудом представляла себе число погибших в результате её операции, но знала, что оно должно исчисляться миллионами. Во время кампании, благодаря которой она получила свой титул, погибло ещё больше орков, но это были бе’гелы: они уже доказали, без тени сомнения, что для них нет места в Высшем Благе. Здесь же погибшими были гуэ’ла, которые всю свою жизнь провели в рабстве, представители вида, доказавшего, что они могут понять, присоединиться и процветать в рядах Тау’ва.***
— Командир Тень Солнца, — раздался по кадренету голос Аун’Ши, прорвавшись сквозь мрачные мысли О’Шасерры. — Да, мудрый? — ответила она. — Я чувствую ваше горе, командир. Хотя это и хорошо подчеркивает вашу эмпатию, знайте, что вы не несёте никакой вины за эти разрушения. Как вы знаете, Крик должен был вывести из строя сети гуэ’ла. Но мы недооценили масштабы ветхости Лестницы. Конечно. Это было типично для Империума — пренебрегать техническим обслуживанием во имя сиюминутной выгоды. — Мудрый… Дрон-помощник, доставивший Крик, был уничтожен в процессе. Вы… — Она заколебалась, но заставила себя продолжить: — Вы знали, что с ним это случится? — Жертвы должны быть принесены во имя Высшего Блага, командир Тень Солнца. А теперь возвращайтесь на флагманский корабль, — приказал Аун’Ши. — Хотя это и стоило больших усилий, ты хорошо сыграла свою роль в этой битве. Теперь настало время командору Зоркому Взгляду сыграть свою. — Как прикажете, мудрейший.***
Несмотря на непредвиденные последствия, оружие, предоставленное Ультрамаринами, выполнило свою задачу. Несмотря на то, что технологии Тау превосходили человеческие, всё же были области, в которых старшие виды имели преимущество, и нигде это не проявлялось так ярко, как в области психических наук. Тау не имели естественного понимания таких вещей, которые проявлялись случайным образом у многих других видов, с которыми они сталкивались, и прогресс в разгадке этой тайны был удручающе медленным. По мнению Ультрамаринов, именно с помощью психической энергии в древние времена был возведён великий барьер, окружающий их владения, не позволяющий им покинуть их, кроме как на небольших кораблях, которые должны были совершать чрезвычайно опасные переходы, чтобы выбраться из своей тюрьмы. И эти же энергии (которые Тау называли просто «наукой разума», а не суеверными названиями, которыми другие расы наделяли эти странные способности) были использованы для сокрытия истинной цели экспедиции на Олимпию. Но когда Крик распространился по всей звёздной системе, хрупкий баланс, скрывавший цель от обнаружения, был нарушен. Произошёл всплеск энергии, потребовавший жесткой перезагрузки всех сенсорных систем флота, но когда корабли Тау снова смогли видеть, в пустоте, где раньше ничего не было видно, появился новый объект. Это был огромный металлический диск диаметром десять километров, поверхность которого была испещрена миллионами знаков, не поддающихся автоматическому переводу на Тау. По периметру диска были установлены бесчисленные батареи, а через несколько секунд после его открытия вокруг него возник огромный энергетический щит. Это был Краеугольный камень, стержень всей Железной Клетки, державшей Ультрамаринов в ловушке, и само существование которого было секретом, на раскрытие которого Ультрамаринам потребовалось более шестидесяти веков. Однако, несмотря на то, что секрет был раскрыт, руководство Тау понимало, что это вряд ли продлится долго. Точный механизм сокрытия Краеугольного камня не могли раскрыть их союзники Ультрамарины, но военная мудрость требовала исходить из того, что ущерб, нанесённый Криком, в конце концов будет восстановлен. Командир Тень Солнца выполнила свою часть работы: теперь, когда она готовилась к прибытию имперских сил помощи, пришло время командира Зоркого Взгляда выполнить свою.***
— Мы рождаемся со свободной волей, но невежественный выбор может привести нас во тьму так же легко, как и рабство. Поэтому мы должны ответственно использовать этот дар. Познай славу Тау’ва. Грейтесь в сиянии единства, которое она несёт. Поймите своё место в Высшем Благе и примите его. Только тогда вы обретёте покой под путеводным светом Эфирных. Медитация Сио’т, приписываемая Командору Чистого Прилива (добавлена к Сио’т посмертно).***
Как именно разрушение, вызванное Криком, сняло покров с Краеугольного камня, Зоркий Взгляд не имел ни малейшего представления. Даже О’Веза, Каменный Дракон, его древний соратник из касты Земли, чья жизнь была продлена намного больше обычного благодаря экспериментальным нано-дронам, которые он разработал и использовал на себе, не мог понять этого. Краеугольный камень работал совершенно независимо от остальной системы, отрезанный от всех сетей. Не было никакого смысла в том, что программная атака так повлияла на него. Очевидно, что в Крике было нечто большее, чем то, что сообщили командующему, особенно в свете тех разрушений, которые последовали за его активацией. Но Зоркий Взгляд не мог позволить себе тратить время на размышления об этом, поскольку, несмотря на неразбериху, вызванную Криком, несколько имперских боевых групп на полной скорости двигались на помощь Краеугольному камню. Скорость была крайне важна: уже через несколько часов эти подкрепления сделают запланированный штурм практически невозможным. Поэтому командующий Зоркий Взгляд был вынужден отказаться от большинства тщательно разработанных планов и перейти к короткому, жестокому и дорогостоящему варианту. Слова Эфирных заглушили его сомнения по поводу жертв, которых это потребует, но даже они не смогли погасить печаль в его сердце. Забота Зоркого Взгляда о войсках под его командованием всегда была частью того, что сделало его великим полководцем: его решимость не тратить их жизни впустую подпитывала его стремление к совершенствованию в течение многих лет, пока он вёл Касту Огня к победе за победой, закончившейся великим триумфом над Тиранидами. Здесь масштабы были меньше, но ставки были столь же высоки. Долгосрочное выживание Высшего Блага зависело от успеха союза с Ультрамаринами. Зоркий Взгляд лучше, чем кто-либо другой, кроме своего оставшегося товарища, знал, как близка была Империя Тау к уничтожению два столетия назад, и как только чудо спасло её. Однако в конце концов Империум вернул бы свой полный ненависти взгляд на их маленький уголок галактики, потому что его ядовитая идеология не могла смириться с существованием конкурентов его галактической гегемонии. И хотя О’Шова мог и хотел сделать всё возможное, чтобы подготовить свой народ к такому конфликту, он знал, что жестокая арифметика войны допускает только один конечный результат. Им нужны были союзники, всё было просто. Сила Тау всегда заключалась в их способности объединять разрозненных людей ради общей цели. Сила, ресурсы и знания Ультрамаринов могли бы в значительной степени изменить баланс до такой степени, что даже экзальтированные фанатики, контролировавшие Империум, побоялись бы нападать на них. И этот страх открыл бы им путь к сердцам оставшихся слуг Империума. Такова была логика Эфирных, и Зоркий Взгляд не мог найти в ней никаких изъянов. Он также не мог оспорить справедливость освобождения Ультрамаринов из их космической тюрьмы, ибо только такая варварская империя, как Империум, сочла бы нужным продолжать наказывать потомков своих врагов спустя столько поколений после фактического конфликта. Единственное, что заставляло О’Шова задуматься, это то, какой ценой будет достигнуто это освобождение. В нападении на машинный мир участвовала лишь часть флота Тау. Основная часть коалиции, среди которой были десятки огромных транспортов с миллионами Воинов Огня, всё ещё висела в пустоте: достаточно для того, чтобы Империя Тау могла сражаться вместе с Ультрамаринами, как только Железная Клетка будет сломана и ожидающая их армада сможет вырваться наружу. Когда Краеугольный камень был раскрыт, один из кораблей, левиафан глубин, размерами превосходивший все остальные суда Тау, запустил свои двигатели. Корабль «Корона Вознесения» не был похож ни на один из кораблей, построенных кастой Земли до Дамоклова похода. Будучи флагманом коалиционного флота, он вмещал в своём километровом корпусе десятки тысяч Воинов Огня и мог похвастаться щитами и системами вооружения, на несколько порядков превосходящими по мощности наиболее экономичные, по расчётам доктрины касты Воздуха. Однако Эфирный Совет постановил, что только приняв на вооружение столь нелогичные излишества, Тау смогут одержать победу над непристойной мощью обороны Олимпии. Когда батареи Краеугольного камня открыли огонь, мудрость их решения стала очевидной, ведь ни одно судно меньшего размера не смогло бы выдержать разрушительный шквал, чтобы подойти достаточно близко для следующей фазы запланированного Зорким Взглядом нападения.***
Облачённый в Мантию Героя, стоявшую в стартовом отсеке «Короны Вознесения», в последние мгновения перед битвой, когда оставалось только ждать, разум О’Шова предавался размышлениям. Это была привычка, выработанная во время долгого путешествия из пространства Тау в эту систему, и от которой он никак не мог избавиться, несмотря на все усилия. Он не мог не задаваться вопросом. Почему О’Шасерру не пробудили за одиннадцать долгих лет войны с Тиранидами? И почему он не пробудился, чтобы помочь ей в войне с орками во время Великой войны Конфедерации? Он понимал, что у Эфирных, конечно, были свои причины, и не ему задавать им вопросы, но не мог не думать об этом, не пытаться разгадать их мотивы. Во время кампании в Дамокловом заливе они с Тенью Солнца (это имя как нельзя лучше подходило его старому другу и сопернику) доказали, что лучше всего работают вместе: сильные стороны каждого из них дополняют сильные стороны другого. И, несомненно, Эфирные тоже знали об этом, раз пробудили их обоих для этой миссии. Хотели ли они убедиться, что один из них останется в живых, если другой потерпит неудачу и погибнет? О’Шова слишком хорошо понимал, какими пропагандистскими иконами стали два оставшихся ученика Чистого Прилива, как бы неприятно ему ни было от этой мысли. Потеря одного из них была бы серьёзным ударом по моральному духу; потеря обоих была бы чем-то, что могла превзойти только потеря Верховного Эфирного. В этом был смысл, хотя со стратегической точки зрения Зоркий Взгляд всё равно пробудил бы их обоих, учитывая, насколько серьёзной была угроза в каждом случае. Если бы он не справился с Пожирателем, то весь народ Тау был бы потерян, и судьба его была бы не намного добрее, если бы О’Шасерра не использовал учение Чистого Прилива так успешно. Но в итоге Империя Тау всё же победила. Возможно, в нём заговорила гордыня, заставившая его переоценить непосредственное влияние отдельного воина на войну, помимо того, что он служит фигурой, вдохновляющей войска. А может быть, — прошептал голос в глубине его сознания, который, несмотря на все его усилия на протяжении десятилетий, он так и не смог заглушить, — в суждениях Эфирных есть что-то неправильное. Голос принадлежал Каису, предателю, убившему мастера Чистого Прилива все эти годы назад. С тех пор как они убили его на Дал’ите, его призрак преследовал Зоркий Взгляд - маска, которую носила тьма, таившаяся в его собственном сердце, и которую, как он ни старался, не мог изгнать в адские ямы, где ей и его товарищу по отступничеству самое место. Корабль содрогнулся под вражеским огнём, возвращая сознание Зоркого Взгляда в настоящее. На экране внутреннего дисплея своего боевого костюма он увидел, что «Корона» находится на позиции. Он открыл кадренет и заговорил, заставляя свой голос быть таким же спокойным и уверенным, каким его ожидали увидеть солдаты под его командованием: — Всем палубам, начать развёртывание XV169. Во имя Высшего Блага!***
Боевой пустотный абордажный скафандр XV169 Разработанный кастой Земли в ответ на события Крестового похода в Дамокловом заливе, XV169 обладает гораздо большими возможностями в ближнем бою, чем все остальные модели, используемые кастой Огня. Представляя собой полный отход от обычного подхода касты Огня к ведению войны, он, тем не менее, был выпущен в огромном количестве, чтобы обеспечить потребности экспедиции на Олимпию. XV169 оснащён плазменным оружием малой дальности, способным пробивать броню ге’рон’ша, а также парой беспилотников, которым поручена огневая поддержка и создание энергетического щита. Набор движителей позволяет ему перемещаться в пустоте за счёт собственной энергии, чтобы достичь цели, и в этот момент можно создать проход, используя плазменный резак, который также является оружием ближнего боя. В ходе испытаний XV169 показал себя более чем удовлетворительно в борьбе с симулякрами гу’рон’ша, созданными кастой Земли. Все сообщения о том, что у лётчиков-испытателей развились психические отклонения, вызванные чрезмерной агрессивностью, были оперативно пресечены, а курировавшие проект Эфирные объявили это результатом того, что разум воинов принял на веру уроки Дамоклова похода.***
Когда из трюма «Короны Вознесения» хлынули волны боевых скафандров XV169, сработала точечная защита Краеугольного камня. Сотни воинов Огня погибли в течение нескольких секунд, и с каждым мгновением их становилось всё больше, поскольку Краеугольный камень обрушил на них настоящий шквал огня. Вскоре пустота между станцией и её щитом была заполнена рваным металлом и трупами Тау, а из стартовых палуб коалиции вываливались всё новые и новые скафандры. В своём боевом костюме Холодная звезда Зоркий Взгляд наблюдал за происходящей бойней, заставляя себя не обращать внимания на крики совести при виде того, как многие его собратья погибают. Он не мог спасти их, но мог сделать так, чтобы их жертва не была напрасной. С помощью искусственного интеллекта своего боевого костюма он вглядывался в схему огня и смерти, ища не слабое место (ведь он знал, что имперцы не оставили бы его в таком важном сооружении), а путь, который принесет наименьшие потери. Наконец, острый ум командира касты Огня нашёл то, что искал. Одним приказом весь поток XV169 изменил направление движения, и первые проломы в Краеугольном камне были проделаны. Внутри Краеугольного камня содержалась смесь газов, которые, по мнению боевого скафандра Зоркого Взгляда, были совершенно непригодны для Тау и гуэ’ла. К счастью, системы XV 169, способные выдержать холодную пустоту космоса, были более чем способны справиться с этой средой. Секретность, возможно, и была главной защитой станции Краеугольного камня, но далеко не единственной. Через несколько мгновений после вторжения Воины Огня были атакованы защитниками Краеугольного камня. Просматривая видеозаписи с места боя, Зоркий Взгляд узнал своих врагов по старым записям: это были роботы, которых имперцы называли Кастелянами. Как и свойственно застойным технологиям Империума, эти модели внешне ничем не отличались от тех, с которыми Тау сталкивались столетия назад, за исключением окраски, которая была не красной, а тусклой металлически-серой, и, возможно, большего разнообразия вооружения. А вот манипуляторы, которые всегда сопровождали их в предыдущих столкновениях, полностью отсутствовали. Это показалось Зоркому Взгляду странным, поскольку иррациональная ненависть Империума к искусственному интеллекту была хорошо задокументирована. Однако через несколько мгновений его спутник О’Веза раскрыл истину. Роботы-гуэ’ла не обладали настоящим интеллектом, а просто действовали в соответствии с базовой программой, переключаясь с одного режима поведения на другой в соответствии с инструкциями, поступающими от центрального командования. Но самое удивительное, что, согласно анализу Каменного дракона, всей армией управлял один-единственный разум гуэ’ла. Первые абордажные группы направили свои усилия на то, чтобы вывести из строя как можно больше точечных защитных сооружений Краеугольного камня, создав тем самым дополнительные возможности для своих товарищей. Это им удалось, но Кастеляны быстро одолели их, что привело к полному уничтожению первой волны. Их жертва дала Зоркому Взгляду возможность развернуть на Краеугольном камне больше своих войск, чтобы обеспечить несколько плацдармов, и вскоре внутрь высадились ещё тысячи Воинов Огня, к которым присоединился и сам Зоркий Взгляд, как только командир Тау решил, что может вступить в бой без особого риска для собственной жизни - ведь, как бы это ни раздражало О’Шову, его дальнейшее выживание было гораздо важнее для Высшего Блага, чем жизнь солдат под его командованием, о чём Аун’Ши неоднократно напоминал ему, когда они разрабатывали план атаки. Завязавшаяся битва была жестокой. Кастеляны не испытывали страха и без колебаний сражались до полного уничтожения, а Воины Огня упорно шли вперёд, ведомые важностью своей миссии для Высшего Блага. Вскоре коридоры станции были заполнены разбитыми роботами и боевыми скафандрами. Но всё новые и новые воины Тау пробивались через строй обороны, а из хранилищ, расположенных в глубине станции, пробуждались новые машины. Кто бы ни управлял Кастелянами (несмотря на все усилия Зоркого Взгляда обнаружить его в надежде нанести обезглавливающий удар, он оставался удручающе скрытым от обнаружения), он также контролировал системы станции и использовали их с тактической точностью, которая поражала Зоркого Взгляда, несмотря на то, что это отнимало силы у его людей. Автоматические оружейные установки стреляли прямо в бой с высокой точностью; лампы вспыхивали с интенсивностью светошумовых гранат как раз перед тем, как ослеплённых Тау внезапно атаковали. Несмотря на всё это, Тау продолжали наступать, продвигаясь всё дальше и дальше. По мере продвижения, губительные энергии, направляемые устройствами науки о разуме, начали оказывать влияние на войска Зоркого Взгляда. Сообщения о раскалывающихся головных болях, слуховых и зрительных галлюцинациях, приступах безумия множились, что привело к нескольким случаям дружественного огня. О’Шова понял, что именно поэтому имперцы укомплектовали этот жизненно важный объект только чисто механическими конструкциями, не подверженными этим вредным воздействиям: действительно, дроны Тау, сопровождавшие атакующих, также не пострадали. Повинуясь приказу Аун’Ши, Зоркий Взгляд продвигался дальше вглубь Краеугольного камня, приказывая своим силам полагаться на дронов, а не на свои ощущения. К счастью, командир Тау не попал в число поражённых, что позволило ему продолжать эффективно руководить атакой. О’Шова шёл всё дальше и дальше, но чем глубже он и его воины проникали в Ключ, тем хуже становилась их связь и тем сильнее было влияние энергий, и в конце концов Зоркий Взгляд был вынужден приказать своим оставшимся войскам отступить. По какой-то непонятной причине, возможно, из-за особенностей конструкции боевого костюма Холодная звезда, командующий всё ещё оставался не затронут. Оставив своих солдат без руководства, О’Шова понимал, что только отключив Ключ, он сможет добиться победы и положить конец росту числа погибших. В глубине станции архитектура Краеугольного камня изменилась. Окружающее Зоркого Взгляда превратилось из холодного и безразличного металла в гладкий белый камень, на котором были выгравированы тонкие шестиугольные сигилы, светящиеся мягким золотым светом. Ни кастелянских роботов, ни каких-либо других защитных механизмов больше не было видно, но Зоркий Взгляд не терял бдительности. Только когда он добрался до центра Ключа, как ему показалось, боевого костюма, он разглядел возвышающуюся человеческую фигуру, неподвижно стоящую в шестиугольной камере. Она была крупнее и массивнее кастелянов, её конструкция была гораздо более сложной и окрашена в багровый цвет. На одном его плече было нарисовано стилизованное солнце, на другом - имперская цифра XV, обозначающая пятнадцать лет, и имя на стандартном имперском готическом языке - «Кадет». Однако боевой скафандр Зоркого Взгляда не смог обнаружить внутри ни активного источника энергии, ни каких-либо признаков биологического пилота, который требовался таким машинам (называемым в Империуме «Дредноутами») для функционирования. Посчитав это памятником, оставленным в честь давно умершего имперца, Зоркий Взгляд обратил внимание на остальную часть комнаты. Шесть безликих статуй гуманоидов, выполненных из того же белого камня, что и стены, были расставлены по кругу, спиной к стенам и лицом внутрь. На каждой статуе было по несколько странных сверкающих украшений, которые не поддавались никаким попыткам скафандра определить их материал. Земля была покрыта сложными, замысловатыми узорами, светящимися серебром и золотом, сходящимися к большому мечу инопланетного дизайна, который был вонзён прямо в камень. От вида этого оружия у Зоркого Взгляда разболелась голова, даже через экран боевого костюма. Оно мощно гудело, и не успел О’Шова осознать это, как уже двинулся к нему, но для чего - он не имел ни малейшего представления. Его продвижение внезапно прервал шум сзади. Быстро обернувшись, он увидел, что большой багровый шагоход начал двигаться. Его сенсоры не обнаружили никакого источника энергии - и, как он заметил, до сих пор не обнаружили. Если только Империум не располагал технологией невидимости, более совершенной, чем та, которую могла создать каста Земли, и не решил использовать её на шагоходе прямо на открытой местности, то этому могло быть только одно объяснение: в дело вступила наука разума гуэ’ла, каким-то образом оживившая этот Дредноут. Несмотря на то, что боевой скафандр Зоркого Взгляда был самым современным, в таких тесных помещениях он всё равно был в невыгодном положении. Его вооружение было рассчитано в основном на ближнюю перестрелку, в то время как имперский шагоход воплощал в себе жестокий подход Империума к ведению войны. Каждая из его рук заканчивалась изогнутым клинком, окутанным нимбом энергии, который пробивал щиты Холодной звезды, а кулаки стреляли массивными снарядами из встроенных спаренных болтеров. Снова и снова Зоркий Взгляд был вынужден сдавать позиции, едва успевая опережать сверкающие лезвия, стремящиеся прорезать его костюм и покончить с жизнью. Одним отчаянным движением О’Шова выдернул меч из камня и вонзил его в грудь противника. Клинок прорезал броню, как нож расщепляет шёлк, и Дредноут застыл на месте. Но это было не единственное, что он разрубил, и в этот миг судьба О’Шовы и всей расы Тау изменилась навсегда.***
Меч - Клинок Рассвета, он знает его имя лучше, чем своё собственное, - режет, режет и режет. Воздух и металл, оживлённые разумом, а затем время и ложь – — он в мире песчаных бурь, сражается с зеленокожими вместе со своими товарищами, в то время как голодные призраки воют на ветру, требуя отмщения - — Он на орбите вокруг Дал’ита, где ему велят сдать своих раненых солдат учёным касты Земли, чтобы они, несмотря на разбитые тела и разум, могли служить Высшему Благу - — он на горе Кан’джи, возвращается в скромный дом, где живёт мастер Чистого Прилива. Вместе с ним идут Шас и Каис: последние тренировки потребовали от них совместной работы втроём. Они слышат голос, доносящийся из дома. — Значит, не получилось. Жаль. Его отпечаток был бы очень полезен, если бы были сделаны соответствующие настройки. Голос холодный. Жестокий. Все трое измотаны тренировками, у них нет оружия, кроме того, что они сами для себя смастерили, но они всё равно идут вперёд, спеша на помощь своему мастеру. Увидев его, они вскрикивают от потрясения и горя. Чистый Прилив лежит на земле, на его лице застыла гримаса жесточайшей агонии, его череп увенчан странным устройством, не похожим ни на одну конструкцию касты Земли, которую они когда-либо видели. А над ним стоит Эфирный, который с усмешкой смотрит на их появление. — Ах, конечно. Студенты. Не двигаться, — приказывает он, и они замирают. Это рефлекс, привычка всей жизни, но впервые Шох не хочет подчиняться. Он не знает, что он хочет сделать, только то, что это неправильно, неправильно, неправильно. Его товарищи по несчастью окаменели, не в силах что-либо предпринять, когда Эфирный вырвал устройство из трупа Чистого Прилива и подошёл к ним. — Значит, вам троим придётся это сделать, — говорит он. Шох понял, что он говорит не с ними, а на них. На его лице нет привычной для Эфирных доброты и мудрости, только холодный, безжалостный расчёт. — В любом случае, возможно, комбинация из нескольких эйдолонов подойдёт лучше. Эфирный идёт к Шоху, поднимая неизвестное устройство - то самое, что убило Чистый Прилив. С близкого расстояния оно похоже на терновый венец, готовый пронзить череп Воина Огня. И всё же он не двигается- Но Каис делает это. В последний момент, перед тем как неведомый Эфирный успевает водрузить устройство на голову Шоха, его товарищ приходит в движение. Он бьёт Эфирного ногой в грудь, выхватывает прибор из его рук и швыряет его на землю. Оно разлетается на куски со звуком, слишком похожим на крик. И вот Эфирный снова стоит на ногах, на его лице написана ярость. Но Каиса уже нет, он выбегает из здания, чтобы исчезнуть в дебрях горы Кан’джи. Эфирный рычит, а затем настигает Шоха и Шаса, всё ещё застывших на месте по его приказу. — Каис убил Чистый Прилив, — лжёт Эфирный, и его ложь становится правдой в сознании Шоха. — Ты застал его на месте преступления. Нас там не было. Иди и отомсти за своего учителя. Они отправляются на поиски своего последнего товарища по несчастью и несколько дней охотятся за ним по всей горе Кан’джи. Каис хорош, но он один и без провизии, а они пополнили запасы перед уходом. В конце концов, они загоняют его в угол. Каис не сопротивляется, когда понимает, что они не слышат его слов. Он позволяет им перерезать ему горло теми самыми ножами, которые они использовали во время церемонии скрепления, и слёзы текут по его лицу. Почему Шох никогда этого не понимал?***
От окутанного пеленой прошлого до далёкого настоящего Клинок Рассвета показывает ему Империю Тау не такой, какой он её видел, а такой, какая она есть на самом деле. Он видит пирамиду цепей, каждое звено которой выковано из нарушенного обещания, сковывающих всех Тау с момента их рождения и привязывающих их к сияющим фигурам Эфирных. Но Эфирные не стоят на вершине пирамиды. Они несут свои цепи, которые тянутся за их светом в темноту, которая не столько отвергает свет, сколько пожирает его, как пожирает всё - всю надежду, всю веру, всю любовь. И тьма видит его, и улыбается, и - Меч снова режет, и он видит будущее, которое ещё может быть - Миры Империи Тау охвачены пламенем. Миллионы людей, не являющихся гражданами Тау, приволокли к залитым кровью алтарям, отмеченным сигилом Ультимы в виде восьмиконечной звезды – Эфирные возглавляют эти чудовищные церемонии, их доброжелательные лица становятся холодными и жестокими. Статуи прошлых героев Тау’ва повергаются в грязь, а на их месте возводятся новые монументы, по форме напоминающие тьму, узурпировавшую Высшее Благо. Меч рассекает ещё раз, и ужасное будущее исчезает. На мгновение не остается ничего, кроме бесконечной пустоты и издевательского смеха четырёх ужасных голосов, давящих на него с сокрушительной силой. А потом- — он видит себя, отражённого десятки раз и более. И всегда на него смотрит Эфирный, камень во лбу которого сияет светом, прожигающим его разум, открывая его для голоса Эфирного: Забудь. Не подвергай сомнению то, что тебе говорят. Подчиняйся приказам. Забудь. Забудь. Забудь. Забудь. Как много он забыл? Сколько из его воспоминаний - выдумка? Сколько ужасов скрыли от него Эфирные? Он кричит–***
О’Шова моргнул, выведенный из транса криком собственного голоса. Он снова был в своём боевом скафандре, снова на Краеугольном камне, и странный клинок, который он держал в одной руке, вонзился в сердце имперского шагохода. Всё было как прежде, но ничто не было прежним. Тяжесть открытий давила на него, грозя разрушить сознание. Но прежде чем его рассудок сдался, шагоход дёрнулся, его голова повернулась и уставилась прямо на оптические сенсоры боевого костюма Зоркого Взгляда, так что казалось, что он смотрит прямо на дрожащего внутри Воина Огня. Затем раздался голос, эхом отдавшийся в черепе Зоркого Взгляда, но не зарегистрированный аудиорецепторами его костюма. Он говорил на идеальном тау, но человеческим голосом, принадлежавшим, если судить по Зоркому Взгляду, невероятно древнему мужчине: +Теперь ты видишь правду, которую твои хозяева скрывали от твоих сородичей. Теперь завеса снята с твоих глаз. Знай, что это только начало, сын Виор’ла. Тебе предстоит познать отчаяние и ужас, каких ты ещё не можешь себе представить. Но не сдавайся. Возьми в руки клинок. Обрежь нить судьбы своего народа, пока это возможно.+ +Ты обязан исправить эту ошибку, молодой воин.+ Затем голос умолк, свет померк в оптике шагохода, и он рухнул на землю, древняя машина разлетелась на куски, подняв в воздух горстку пыли. Но его слова впечатались в сознание О’Шовы и стали защитой от безумия, вызванного ужасом, которое грозило поглотить его целиком. Оглядевшись вокруг, командир Тау увидел, что по камню пошли трещины, образуя узоры, которые вызывали сбои в работе дисплея потрёпанного скафандра Зоркого Взгляда. Каким-то непостижимым образом Клинок Рассвета был тем стержнем, на котором держался весь Ключ, а теперь, когда он его вытащил, всё рушилось. Он ненадолго задумался о том, чтобы вернуть его на место в надежде, что это остановит разрушение, но тихие слова ходячего остановили его. По мере того как он с трудом пробирался к ближайшему выходу, который успели заблокировать его войска, ему казалось, что после извлечения лезвия весь Краеугольный камень разваливается на части, как плотина, не способная сдержать нарастающий прилив. Аналогичные сообщения поступали и от его солдат (кадренет очистился после одного короткого импульса сильных помех, которые, по мнению Зоркого Взгляда, были похожи на злобный смех), хотя мало кто был в состоянии поддерживать разговор. Если раньше лишь горстка отдельных воинов поддавалась безумию, вызванному наукой о разуме, то теперь его жертвами становились целые команды, воющие на кадрах и жаждущие крови, когда они обрушивались на своих товарищей, потеряв всякую мысль о стратегии или Высшем Благе. Хуже того, этот странный феномен не обошёл стороной и остальной флот, судя по сообщениям, которые Зоркий Взгляд получал от остальных членов экспедиции, хотя, к счастью, эффект был наиболее сильным в самом Краеугольном камне. — Что я наделал? — в ужасе пробормотал Зоркий Взгляд. Хотя он и не мог представить себе, как такое возможно, причинно-следственная связь между его удалением Клинка Рассвета и последующим безумием была неоспорима. Ему сказали, что отключение Краеугольного камня приведёт к тому, что аномалия в конце концов исчезнет без поддерживавшего её имперского разума, открыв Ультрамаринам путь к выходу из своей тюрьмы. Но, судя по данным, которые ''Корона Вознесения'' передавала на его скафандр теперь, когда помехи в связи исчезли, аномалия стала ещё больше после его действий в ядре. Очередная ложь Эфирных, подумал Зоркий Взгляд, неосознанно крепче сжимая рукоять Клинка Рассвета. Правда теперь была столь же очевидна, сколь и мерзка. Эфирные лгали, использовали свою науку о разуме (а как же иначе), чтобы контролировать всю расу Тау, и всё это во имя какого-то замысла, о котором он мог только догадываться, но знал, что он столь же ужасен, сколь и грандиозен. +Ты должен исправить эту ошибку.+ Долг. Да. Это, по крайней мере, было знакомо. Он не знал, как он это сделает, не знал, возможно ли это вообще, но это было неважно. Он всё сделает правильно.***
Стена рушится под ногами со звуком рассыпающегося камня и невыполненного долга. Новые, которых ты не ожидал и не планировал, нанесли удар по фундаменту, несмотря на все усилия, которые ты и твой брат приложили для его сохранения. Они убрали опору, краеугольный камень, вокруг которого твоему брату удалось построить невозможное. Без него, под напором урагана, конструкция не выдержит. Всё рушится, и разрушения распространяются по всей звёздной границе между империей твоего погибшего отца и империей твоего павшего брата. Только сейчас, в момент разрушения, грань между вами и стеной вновь становится чёткой. Только сейчас ты начинаешь вспоминать, кто ты есть на самом деле за пределами этого бесконечного дозора. Ты падаешь, и ты просыпаешься, выходя из одной бесконечной борьбы в другую. Более личную, но не менее трудную. Вокруг и внутри тебя живёт боль, старая и яростная. Так много ран, полученных в ходе многих битв, многих войн. Шрам за шрамом, наследие битв, не поддающихся подсчёту и воспоминаниям, а твой дух слишком полон горечи и скорби, чтобы они могли исцелиться должным образом… Твои сыновья делают всё возможное, чтобы облегчить твои страдания, и ты любишь их за это - но этого не достаточно, не может быть достаточно. Только твой отец обладал знаниями, позволяющими восстановить повреждения, нанесенные твоему телу, и твой отец мёртв. И всё же боль не сломит тебя. Ибо что такое муки плоти для того, кто стал свидетелем медленной, мучительной смерти своей мечты? Рядом кто-то есть. Они говорят с тобой. — Мой господин? — Голос знакомый, но ты не можешь его узнать. Но это один из твоих сыновей, ты уверен в этом. — Ты проснулся? —… Да. — Ты говоришь, как только вспоминаешь, как работают машины, которые вгрызаются в твою разрушенную плоть, поддерживая в тебе жизнь. — Как далеко мы от Олимпии? — Недалеко, мой господин. Но Навигаторы- — Я знаю. Путь впереди опасен. Железная Клетка сломана. — Что?! Как это может быть?! — Архипредатель нашёл себе пешек, как и всегда. — Я… я должен сказать остальным, мой господин. Мы должны подготовиться… — Да, это так. Но сначала подготовь мой костюм. Пробуди Железный Круг. Это потребует моего личного внимания. — Немедленно, Примарх! Стена разрушена. Буря пришла. Жиллиман свободен. Но теперь, когда от тебя больше не требуется стоять на стене и подпитывать её силой своего внутреннего железа, ты тоже свободен.