Терновый венок на голове твоей, взгляни в зеркало

Что-то стал мой нос тоньчее запахи от запахов делить - Больно часто и вострее стал он запах крови находить. Может быть тому причина в том, что город в ней успел доселе скрыться, Или же то я, по правде говоря, тому успел случиться. Я жесток и мал. Я бледен. Загрублю тебе вослед, Но, помилуй, уж не беден. Не душой - не мерь под всех. Красно сердце вдруг забьется, раз за раз дробью стучит, Тихо слово в рамке костной, в грудях, тайну хоронит. Заглупив - дела других изранят, даже если мысль была блага. Покалечив добрую чужую душу - сложно будет свидеть Божьего отца. Ты - скромна вольная дева. Но больна. Ты и твоя такая же душа, Оттого, что боли свыше претерпела, чем в начале отвела судьба. Кто я во сравненьи с этим, что я значу супротив нее? Может быть, что я желал мучений, чтобы стать мудрее слов ее? Или это оттого, что глупая обида по сердцу и льется, и бурлит? Можно ли считать, что в этой речи только лишь кровь царская вопит? Может быть, все эти строки - просто бредни воспалённого ума, И не подлежат сравненью вовсе души, судьбы наши и дела.