Морфин

       — Тебе это с рук не сойдёт, — говорю я, стараясь выместить в этой фразе всю мою накопившуюся злость.        Незнакомец пропускает мои слова мимо ушей. Казалось бы, ничто не способно заставить его остановиться. Я пытаюсь вырваться из его стальной хватки, но мои усилия вновь и вновь оказываются тщетными.        — Не дёргайся, — срывается он. — Или мне тебя успокоить?        Я пытаюсь унять свои бесполезные рыдания. Нужно собраться, нужно искать выход. Но я не могу думать ни о чём, кроме предательстве. Рыжевласка обманула меня, послала на растерзание к этому парню. Я прокручиваю нашу последнюю встречу снова и снова. Столь ясные глаза и добрая улыбка не могут принадлежать человеку, способному на такой поступок. За что? Зачем ей это? Меня гложет и другая мысль. Я виновата в этом всём тоже. Я не была осторожна, не думала своим умом, а следовала указаниям едва знакомого человека. Неужели я была настолько доверчива и глупа, что даже не почувствовала подвоха? Не исключено, что Рыжевласка была изначально заодно с Ванессой. Я чем-то не угодила им?        Поток моих размышлений прерывает глубокий вздох парня. По неясным причинам именно это заставляет меня протрезветь. Переступая через слабость, я собираю остатки сил воедино. Я должна быть изворотливой, если хочу спастись. Чувство жалости пробудить в незнакомце не получается, значит, придётся принять другие меры. Он, наверное, донесёт меня до самого конца коридора. Самый подходящий момент.        — Прости за моё поведение, — шепчу я, стараясь сделать голос смиренным. — Ты меня жутко напугал, и я растерялась.        Не знаю, чего от него можно ждать, поэтому для начала с опаской провожу пальцами по его щеке. Его внутренняя скованность подсказывает мне, что он не был готов к такому повороту. Мой план работает. У меня получилось выбить его из колеи. Я не теряю время, и спешу прижаться к нему. Замечаю, что его хватка становится менее болезненной. Он замедляет шаг и, чуть задирая мне сарафан, осторожно скользит рукой сначала по колену, затем по бедру. Меня выворачивает наизнанку, но, стиснув зубы, я позволяю ему гладить себя. Неуверенно, но верно обхватываю его шею двумя руками. Замечаю, как его грудная клетка начала вздыматься чаще.        — У тебя уже кто-то был? — вдруг спрашивает он.        Вопрос приводит меня в полное замешательство. Соврать или сказать правду? Что он хочет услышать? Я благодарна темноте, которая скрывает выступивший румянец моих щёк…        — Нет, ты будешь первым, — нежно шепчу ему на ухо.        Он прижимает меня к себе нежно, но сильно. Его дыхание становится глубоким и тяжёлым. От всего этого ужаса голова идёт кругом, а сердцебиение ускоряется в разы. В один момент в голове проскакивают сомнения: а если ничего не получится? К горлу подступает колючий ком, на глазах снова наворачиваются слёзы. Времени в обрез, поэтому стараюсь успокоиться как можно быстрее.        — Стой, — прошу я, медленно выдыхая воздух на его пламенную шею, — отпусти, дай слезу.        — Что-то случилось? — с нежностью спрашивает парень, видимо, ещё не отойдя от мимолётной эйфории. Он опускает меня на пол.        — Не могу… — говорю тихо и запинаясь, чтобы заставить его поверить в мои слова, — я больше не могу терпеть.        — О чём ты? — с многозначительной интонацией произносит он.        Я медленно опускаюсь на колени. В моей голове трепещет один единственный вопрос: неужели получится?        Парня явно радует такой исход событий. Быстро сообразив, что к чему, он расстёгивает ремень. У меня есть всего несколько секунд. Неуверенными движениями в полутьме я кое-как, косо и криво, но связываю шнурки его берцев между собой. Затягиваю потуже, чтобы уж наверняка.        Сердце готово вот-вот выпрыгнуть из груди. Раз… два… три! И я мчусь со всех ног по коридору.        — Стой! — слышу яростный крик у себя за спиной. Следом по коридору разносится грохот. — Ах, ты, тварь! Стой! Клянусь, я найду и выпотрошу тебя…        Его слова заставляют ослабеть мои ноги от страха, но я не теряю веры успеть добежать до двери Рэя. Какое-то внутреннее чутьё подсказывает мне, что он там, он ждёт меня. От горького потрясения и паники я начинаю задыхаться, но без оглядки бегу дальше. Слёзы снова душат мою грудь. Наконец-то я добираюсь до конца… стучу в его дверь. Открой же, Рэй! Но он не открывает. Всё плывёт перед глазами, и лишь эхо шагов, раздающихся там, за поворотом, заставляет продолжать меня бороться. Моё тело пробирает холодная дрожь.        — Ты не хотела по-хорошему, — говорит он, стремительно набирая темп. — Значит, будет по- плохому.        Я отчаянно смотрю на дверь, тарабаня в неё ладонью.        — Да я такое с тобой сделаю, — тихим жутким голосом произносит парень, — что с другими даже не думал вытворять.        Расстояние между нами стремительно уменьшается. Остаётся всего ничего, около десяти метров. Я чувствую, как мои глаза расширяются от животного страха, завладевшего всем моим телом. Он решает замедлиться, словно бы получая удовольствие от моей беспомощности. Каждый его шаг оборачивается разрывом моего сердца.        — Рэй! — зажмурившись, отчаянно взвываю я, в глубине души понимая, что это бесполезно.        На несколько мгновений звук шагов стихает, и я понимаю что мой мучитель застыл на месте.        — Рэй! — кричу ещё сильнее, закрывая лицо руками от страха. — Рэй!        Схватившись за голову, я верещу, что есть мочи, а парень начинает медленно пятиться назад. Решил, что меня могут услышать? Здесь есть охрана? Пока я теряюсь в догадках, чья-то рука прикасается с моему плечу. Инстинктивно отскакиваю и прижимаюсь к стене.        — Мирабель? — тихо спрашивает кто-то.        Яркий свет, льющийся из комнаты, позволяет разглядеть его внешность. Быстрым мечущимся взглядом оглядываю лицо парня. Не сразу понимаю, что он — Рэй, и лишь его родинка под глазом укореняет эти догадки.        — Рэй, — шепчу я, и слёзы облегчения сами по себе льются по моим щекам. — Рэй, это ты.        Рэй, не отводя взгляда от незнакомца, берёт меня за руку и отводит за свою спину.        — Джо, что происходит? — грозным баритоном произносит он.        Я чувствую, каким напряжённым вдруг стало его тело. Казалось, вот-вот, и Рэй кинется в схватку. Незнакомый парень, не придя в себя, изумлённо хлопает глазами.        — Не знал, что ты перешёл на серых, — разводя руками, расплывается Джо в улыбке.        — Она красная, — с нарастающей злобой говорит Рэй. — Красная! Красная, чёрт подери!        Эта весть приводит Джо в замешательство. Недоумевая, он изучает меня внимательным осознанным взглядом. Каждый стук сердца отдаёт мне в голову, дыхание всё ещё даётся мне с трудом. Рэй щурится, глядя на то, насколько сильно Джо стиснул зубы. Уголок его рта поднимается выше, следом проскакивает ухмылка:        — Красивее что ли не нашли?        Рэй испепеляет его ненавистным взглядом. Джо потупляет глаза в пол и замолкает.        — Ты знаешь, что будет, если красные об этом узнают, — голосом, внушающим страх, негромко говорит Рэй. — Однако я не хочу поднимать лишний шум вокруг Мирабель, поэтому ничего не скажу другим. С этого дня тебе лучше не попадаться мне на глаза, иначе я не оставлю на тебе живого места. Поверь.        Наступает короткая пауза. Дрожащий взгляд Джо направлен на Рэя. Он кротко кивает, а затем спешит удалиться за угол.        Я вздыхаю полной грудью, понимая, что всё закончилось благополучно. По телу продолжают бегать молнии адреналина, сердце никак не хочет успокаиваться, кровь продолжает стучать в моих висках.        — Ты с ума сошла? — спрашивает Рэй, повернувшись ко мне лицом.        От его резких слов моё сердце готово разорваться на части.        — Поздним вечером в мужском корпусе расхаживать вздумала? — он хватает меня за плечо и впивается зверским взглядом в мои и без того испуганные глаза. — Ты хоть знаешь, кто это был? — Рэй кивает в сторону, где стоял Джо.        Я, борясь с дрожью моего тела, даю отрицательный ответ.        — Девчонки после него на людей перестают быть похожи, — его низкий голос звучит негромко, но заставляет моё тело проникнуться дрожью. — Одна после его игр седой стала. Веришь?        Его пальцы продолжают сжимать моё плечо.        — А если бы я не услышал тебя? — он хмурит брови, словно бы и сам боялся представить себе такой исход событий. — Посмотри мне в глаза. Посмотри, говорю. Никогда не ходи одна. Никогда.        — Почему? — глотая слёзы, шепчу я. — Почему ты так долго не открывал?        Его карие глаза почему-то улыбаются, хотя лицо имеет вид серьёзный:        — Ты стучала не в ту дверь, — произносит он, — видимо в темноте не увидела, что дальше есть ещё одна.        Я понимаю свою ошибку, отчего мне становится жутко и неловко одновременно.        — После ремонта здесь отличная звукоизоляция. Чудо, что я тебя вообще услышал, — Рэй убирает выбившиеся пряди моих волос за уши.        Я вытираю скатившиеся слёзы с подбородка. Кивком головы Рэй приглашает меня войти в комнату. Мои глаза не привыкли к яркому свету, но я уже подмечаю, что здесь уютнее, чем у нас, девушек. Вместо нар — шесть деревянных кроватей, в углу — письменный стол и табуретка, у стены даже располагается небольшой шкафчик.        — Скоро и в вашем корпусе ремонт сделают, — говорит он, глядя на меня. — Садись вот сюда, тут освещение будет получше.        Пока я пытаюсь устроиться в удобной позе, Рэй подвигает табуретку, медленно садится. Он щурит глаза и медленно двигает головой. Пододвинув табуретку левее, просит податься корпусом вперёд.        — Расчёску случайно не взяла? — спрашивает он, разглядывая мои волосы.        За все эти дни я так и не притронулась к своей причёске. Боюсь даже представить, что творится у меня на голове. Проведя рукой по волосам нащупываю что-то гладкое. Моё сердце замирает в груди. Я осознаю, что это — ленточка, которую мне дал Дерек перед Жатвой.        — Нет, — медленным шёпотом отвечаю я, чувствуя тяжёлую тоску на сердце.        — Точно, тебе же ещё не привезли вещи, — произносит Рэй.        Надо же, мне сюда и вещи привезут. Такие привилегия есть только у красных? Не решаюсь задать этот вопрос, чтобы Рэй ненароком не счёл меня наглой.        — Можно? — спрашивает он, вставая со своего места.        Я согласно киваю в ответ, и Рэй встаёт у меня за спиной. Вижу, что он старается причинить мне минимум боли, однако с моими волосами это крайне проблематично. Не без вырванных волос, но в конце концов у него получается высвободить ленточку.        — У тебя… — низким голосом произносит он, — очень красивые волосы.        — Разве что путаются, — отрезаю я, покраснев.        Рэй откидывает густую копну волос на левый бок. Его горячие пальцы скользят по моей шее. Я поджимаю губы, пытаясь скрыть то, как мне нравятся его прикосновения.        — Знаешь, а ведь там, в кладовой, я и не заприметил, как ты прекрасна.        Чувствую, как к моему лицу и шее новой волной приливает горячая кровь.        — Невероятные, — его рука зарывается в мои локоны.        — Спасибо, — на выдохе отвечаю я.        Он приподнимает волосы выше, желая сделать хвост. Моя шея полностью открыта перед ним. Его дыхание обжигает затылок, и на коже невольно выступают мурашки.        — В Капитолии увидели бы — задохнулись от зависти, — с улыбкой шепчет он мне на ухо.        — Не думаю, — слегка улыбаюсь я.        Чувствую, что его взгляд направлен прямо на меня.        — Я, наверное, смутил тебя. Пойми, не специально, — он направляется к шкафу. — Извини, если что. Ты очень сильно меня… притягиваешь.        — Притягиваю, — самопроизвольно слетает с моих губ.        Его тёмные глаза искрятся тихой печалью:        — Я думал, что встречу тебя не здесь. А вышло вот как… Ты наконец-то передо мной, но мне ничего нельзя.        — Не понимаю, — шепчу я, почувствовав, как моя душа изнывает от нарастающей грусти.        — Я очень долго ждал встречи, — говорит он. — Но мы с тобой в таких непростых условиях, и ты настолько младше меня.        — Это глупо, ты же не знал обо мне, — отвечаю я, чувствуя, как на глазах отчего-то наворачиваются слёзы.        Что-то неясное забушевало в его блестящем взгляде.        — Я чертовски буду завидовать парню, которому ты достанешься, — он оглядывает моё лицо и, с его губ срывается нежная улыбка. — Наверное, сейчас для тебя это всё дико, но потом, когда привыкнешь к порядкам, вспомнишь мои слова.        — Снова не понимаю, — шепчу я, не осмеливаясь посмотреть на него, — тебе неизвестно, какая я, но при этом я тебе нравлюсь, и это…        — Мирабель, — прервал он меня своим особенно нежным бархатным голосом. — Я знаю тебя, знаю, какая ты. У тебя ведь всё на лице написано, девочка.        Я поднимаю на него удивлённый взор и недоверчиво наклоняю голову.        — Скоро и ты научишься разбираться в людях, всё это тебя ожидает, — он вздыхает и, словно бы его посетила какая-то важная мысль, вдруг начинает жадно рассматривать моё лицо. — Дай, хочу запомнить тебя такой: непосредственной и настоящей. Нет, не смотри на меня так. Не удивляйся моим словам, Бель. Я знаю, что тебе всё сейчас непонятно, но потом, всё это обретёт важный смысл, понимаешь? Ты просто запоминай всё, слушай и запоминай. Как только ты научишься врать, пути назад не будет. Маски, грязная ложь и притворство заполнят твою жизнь. Посмотри мне в глаза. Не позволяй этим соблазнам окутать тебя, борись с ними, как бы тяжело ни было, слышишь? Никому и ничему не позволяй осквернить чистоту твоей души, — его взор беспокойно мечется по моему лицу. — Оставайся настоящей, не создавай себе образ. Я буду приглядывать за тобой, буду защищать тебя, но знай, что совсем скоро тебе придётся справляться со всем этим одной. Милая, слышишь?        — Да, — шепчу я, утирая ладонью потоки слёз.        — Мне запрещено даже обнимать тебя, понимаешь? У нас в запасе всего-то один год, — горячо молвит Рэй, беря меня за плечи. — Нет, даже немного меньше. Когда тебе исполнится тринадцать?        — Скоро, — встрепенувшись, говорю я, — двадцать седьмого сентября.        — Через пять дней, — шепчет он, — действительно, очень скоро. Но это ничего не меняет. Я уйду раньше, чем тебе стукнет четырнадцать.        Впервые в жизни я чувствую такое особое жжение в груди, впервые меня окутывает такой мощный омут чувств. И в это чудесное мгновение я понимаю, что всё, что могло быть между нами, так далеко и так туманно, но в то же время так чётко и близко. Я чувствую горячую ностальгию по тому, чего никогда не было и чего быть никак не могло. Несбывшееся кажется таким родным и таким реальным, что на какие-то жалкие короткие мгновения мне представляется, что всё это было в действительности. Я смотрю в бархатные глаза Рэя и понимаю, что он испытывает сейчас всё то же самое, что испытываю и я. По моим щекам снова скользят горячие слёзы, грудь снова пылает от жара.        — Я всегда буду рядом, — взор Рэя скользит по моему лицу.        Его руки обхватывают мои.        — Я всегда любил тебя, понимаешь? Бель, посмотри мне в глаза. Чувствуешь эту связь?        Сквозь обжигающую пелену слёз я смотрю на Рэя.        — Я верю, что в прошлой жизни мы были чем-то единым целым, — шепчет он, прижимая мои ладони к своим щекам. — Иначе просто невозможно почувствовать, что человек, о существовании которого ты не знал, такой близкий и такой любимый.        Его горячие губы обжигают поцелуями мои пальцы, мои запястья.        — И всё, что мешает мне любить тебя, так мелочно и так незначимо, — блестящие угольные глаза Рэя излучают неописуемую любовь, затрагивающую потаённые закоулки моего сердца. — Я не надеялся уже встретить тебя. Каждая прибывшая сюда девчушка причиняла мне адскую боль своим только несчастным видом.        — Я не хочу, чтобы ты уходил, не хочу вместо тебя кого-то другого, — сквозь слёзы лепечу я.        Его руки с лаской убирают мои прядки волос, свисающие на лицо.        — О, нет, — качает головой Рэй, — у тебя не будет выхода. Хочу лишь одного: чтобы он был достоин тебя.        Я закусываю губу и опускаю взгляд на пол.        — Давай, — улыбаясь, говорит он, — подними голову. Начнём.        Позировать Рэю было для меня удовольствием, и я готова была поклясться, что мне не составило бы труда просидеть так ещё хоть несколько часов. Его серьёзное напряжённое лицо завораживало моё сердце. Иногда его губы изгибались в трогательной улыбке, и тогда я тотчас, глядя в его тёмные бархатные глаза, улыбалась ему в ответ. Чирканье угля о шершавую бумагу почему-то убаюкивало и успокаивало мой разум, и меня клонило в сон. Глядя на Рэя, мне вспоминались слова мамы: «Наблюдать за человеком, увлечённым своим любимым делом — одна из самых прекрасных вещей, которую встречаешь крайне редко».        Спустя какое-то время Рэй завершил работу.        — Нравится? — холодно спросил он, хотя я уловила нотки любопытства в его голосе.        Я взглянула на портрет, и меня пробрала странная беспричинная дрожь. Радость и восхищение моей души не знали границ. Я посмотрела на саму себя под новым углом. Никогда бы не подумала, что мои глаза так прекрасны: они блестят так ярко, так нежно, что невольно попадаешь в их гипнотический плен. Мне и в голову бы не пришло, что моя бледность смотрится так изящно и чарующе. Волосам Рэй уделил особое внимание. Блестящие, густые, пышные, ах, они так красивы! Внизу, как и у всех, аккуратным каллиграфическим почерком выведено моё имя — Мирабель.        — Да, — шепчу я, — очень нравится.        Рэй смотрит на меня с особым блеском в глазах.        — Парни уже возвращаются, — вдруг заявляет он, потупив взгляд в пол.        Спустя минуту-другую я слышу хор голосов, раздающихся на улице.        — Не хочу, чтобы они тебя заметили. Перелезешь через балкон.        Рэй с молниеносной скоростью прячет свои художественные материалы в шкаф. Поправляет покрывало на кровати, где я сидела, и хватает меня за руку. Не успеваю я опомниться, как мы уже мчимся по запутанному коридору. Тусклый свет ламп освещает путь. Я облегчённо вздыхаю: хоть где-то есть освещение. Вдруг Рэй резко останавливается.        — Что? — недоумеваю я.        — Они пошли через другой вход, — шепчет он и трясёт мою руку, пытаясь растормошить меня. — Назад! Назад!        Я, не в состоянии так быстро перестроиться, еле волочу ноги вслед за парнем. Он тянет меня за собой. Туман ударяет мне в голову, и всё мутнеет в моём рассудке. Всё происходит слишком быстро, прежде чем я успеваю осознать произошедшее. Рэй открывает дверь в какое-то помещение. Белоснежная плитка и запах мыла подсказывают мне, что это ничто иное, как душевая комната. Парень закрывает дверь и, подгоняя меня, ведёт в самый конец.        — Пересидеть сможешь? — обеспокоенно спрашивает он, поправляя мои запутанные локоны.        — Смогу, — шепчу я, кивая, — конечно, смогу.        — Ужас, — говорит Рэй, хватаясь за голову. — Прости, Мирабель, прости меня.        — Не извиняйся, — шепчу я, бегая глазами по его лицу.        — Невероятный риск, — говорит он сам себе, — невероятный…        — Какой риск? — озадаченно спрашиваю я.        — Я не прощу себе, если тебе придётся понести наказание, — потупив глаза, отвечает он.        — Что? Что мне делать? — спрашиваю я, желая отвлечь его от дурных мыслей.        — Ты должна запереться в кабинке, переждать, и выйти только тогда, как только все помоются и уйдут, — с каким-то животным ужасом молвит Рэй.        Я пожимаю плечами: и что же в этом ужасного? Разве что придётся долго ждать. Уверена, что Рыжевласка или другие девочки прикроют меня, придумав объяснение моему отсутствию.        — Хорошо, — спокойно говорю я.        — Ты не понимаешь.        — Тогда объясни, — вздыхаю я, прислоняясь спиной к холодной плитке.        — Если тебя заметят парни, это пустяк, такое легко замять, — произносит он, потирая кисть руки. — Но если тебя заметит охрана или кто-то из старших? Тебя передадут в женский корпус, а там… я уже не смогу помочь тебе.        Я чувствую, как мои ладони покрываются потом. Дыхание сбивается, и моя голова снова начинает кружиться.        — Откуда тебе это известно?        — Рыжевласка как-то попадалась, — отвечает он.        — И как?.. — недоговариваю я, надеясь, что он найдёт силы рассказать о наказании.        Рэй качает головой. На его лице мелькает страх.        — Хорошего мало, — говорит он. — Раздевайся.        Я, не понимая, шутит он или говорит на полном серьёзе, застываю на месте и слегка улыбаюсь в ответ. Его взгляд направлен на меня.        — Ч-что? — молвлю я, скрещивая руки на груди.        — Ты ведь не хочешь вызвать подозрений? — молвит он, наклоняя голову. — Или мокрая будешь идти?        Я пытаюсь связать обрывки его претензий воедино. Ведь никакой роли не сыграет то, буду ли я прятаться голой или одетой.        — Смекалки у тебя не занимать, — качает головой Рэй. — Не переживай, научишься. Ванесса дура дурой была, но ничего… вытянули же.        — Да какая кому разница…        — Мирабель, — перебивает он меня. — У нас мало времени, просто делай, что говорю.        Я отрицательно качаю головой. Глубоко вздохнув, Рэй берёт меня за плечо. Моё тело пробирает дрожь. Я убираю его руку и немного пячусь назад. Парень вздыхает и по его лицу не трудно догадаться, что он борется с желанием применить ко мне физическую силу.        — Послушай, — шепчет он. — Они зайдут сюда. Твоя крайняя кабинка будет закрыта, — он кивает на неё головой. — Ты ведь даже не догадалась бы включить воду, верно? Действительно, ты же не глупая, чтобы потом возвращаться в корпус в мокрой одежде, — он, глядя на меня, ухмыляется. — Вода не течёт. Почему же парнишка, то есть ты, милая, занимает кабинку, но не пользуется ею? Время здесь драгоценное. Помыться хотят все, а не успел — твои проблемы. Начнут задавать вопросы, ты что ответишь? — он вскидывает брови и уставляется на меня. — Ничего ты им не ответишь. Начнут стучать. Ты начнёшь нервничать. Поверь, им снесёт крышу, найдётся и тот, кто выломает эту чёртову дверь. Как тебе исход?        Слова Рэя повисают в воздухе. Я открываю рот, осознав, как бы легко попалась из-за этой мелочи.        — Раздевайся, — шепчет он, вставая ко мне спиной. — Одежду положишь на подоконник. Я потом отдам тебе её.        Не теряя времени, я стягиваю с себя сарафан. Следом идут водолазка, туфли, чулки.        — Если вдруг заметят — только не стесняйся, — в его голосе чувствовались ноты волнения, словно был уверен в том, что у меня будет именно такая реакция. — Скажи, что ты красная. Не молчи, ладно?        — Хорошо, — отвечаю я, снимая с себя нижнее бельё.        — И держись уверенно, — вздыхает Рэй, — они сами испугаются, как только узнают, что ты наша.        — Предстать перед парнями голой, но держаться уверенно, — шепчу я, закатив глаза.        — Привыкай, — холодно отрезает Рэй.        Вспыхнув багровой краской, я кладу аккуратно сложенные вещи на подоконник и, зайдя в кабинку, закрываюсь.        — Бель… только не переживай, — отзвается он, уходя.        Я не успела ничего ответить. Да и разве стоило?        Не считаю минуты, проведённые в ожидании. Лёгкий холод окутывает моё тело, и я уже не могу дождаться того момента, когда комната заполнится горячим воздухом и паром. Мысль о том, что меня могут заметить, не даёт мне покоя. Однако есть и другие вещи, волнующие меня не меньше. Да, я думала о нём.        Рэй, хоть и проявлял ко мне заботу, показался мне холодным. Бесцеремонность и ласка переплетались в его характере, не давая сложить о нём первое впечатление. В моей памяти смутно сохранился его образ. Высокий, длинноволосый, кареглазый. Загадочный. Сколько неизвестных граней таит его душа? Я знакома с ним несколько часов. Мне удалось выявить в нём три характерные черты. Первая — скрытность. Ни один человек из всех, которых я знаю, не был настолько таинственен. Я твёрдо уверена в том, что мне ещё предстоит разгадать его истинную натуру. Вторая — бесстрашие. Разговор с Джо. Я не сомневаюсь, что если бы этот парень угрожал моей безопасности, Рэй порвал бы ему глотку. Мои доводы взяты не с пустого места: я видела настоящий страх в глазах моего мучителя. Я видела выступивший пот на его лбу и шее. Он говорил спокойно, даже улыбался. Но при всём этом ему не удалось скрыть своё настоящее состояние. Его терзал животный ужас. Мечущийся взор, сухие губы и нервные движения выдали его. Джо боялся Рэя. Наверное, потому что он знал, на что способен способен Рэй. Третья — нежность. Несмотря на чёрствый характер, Рэй способен проявить это редкое качество. Его голос, прикосновения, взгляд — всё было наполнено трепетом. Даже когда он прикасался ко мне — он делал это с особой осторожностью. Он чётко рассчитывал свою силу. Он применял её ровно столько, сколько способно без ущерба вынести моё хрупкое тело.        Слышится отдалённое эхо юношеских голосов. Они направляются сюда, я уверена. Мои догадки подтверждаются через несколько затяжных мгновений. Дверь в ванную отворяется, но они не спешат зайти. Я стараюсь лишний раз не шевелиться, чтобы не выдать себя в этой гробовой тишине. В чём дело? Они что-то заметили? На моих глазах наворачиваются слёзы. Закрываю глаза и пытаюсь привести моё громкое дыхание в норму.        — Что встали? — разносится знакомый мне голос. И я узнаю его. Это голос Бастера.        Волна облегчения проносится по моему телу. В голове поселяется непоколебимая уверенность в тои, что Бастер знает, что я тут. Надеюсь, Рэй предупредил не только его, но и всех остальных. Слышу шаги, разговоры, шум журчащей воды. Спустя какое-то время я тоже включаю воду и становлюсь под тёплые ласкающие струи.        — У красных новенькая, — тихим, но чётким голосом произнёс кто-то.        — Новенькая? Кто-то видел её? У красных… — зашептали со всех сторон.        Кровь ударила мне в голову, сознание помутнело, но я продолжала слушать.        — Джо вот только что наткнулся на неё, пока мы были в столовой, — продолжил неизвестный, когда ропот парней затих.        — Тут? В нашем корпусе? — интересуется кто-то.        — Да, — отвечает неизвестный.        Я уменьшаю мощность напора воды, чтобы слышать разговор получше.        — Что она тут делала? Зачем? — гудят парни.        — Одному дьяволу известно.        — И что же?        — Эта новенькая — та ещё сучка! — говорит неизвестный. — Джо принял её за серую. А она рада стараться! Хотела ублажить, а потом в темноте связала его шнурки и рванула прочь.        Разговоры из дальних углов умолкают. Парни слушают его молча, никто не осмеливается прерывать рассказ.        — Он расшиб себе ноги в кровь. Новенькая помчалась дальше по коридору. Но там ведь тупик! — он хлопнул в ладоши, словно радуясь возможному исходу. — Джо думал, что поймает её и тогда сможет отыграться.        — Поймал? — тихо разносится вопрос.        — Не поверите, — шепотом произносит неизвестный. — Она начала звать Рэя! Кричала как резаная.        — Рэя? Того самого? — прозвучало из разных углов.        — Да! — подавляя в себе горечь, продолжает неизвестный. — Джо сначала не воспринял это всерьёз, а Рэй и в самом деле явился в коридор.        — Как её зовут-то? — разносится громкий звонкий голос, отличающийся от остальных непоколебимой уверенностью.        — Да разве не эта… — раздаётся звук щёлканья пальцев. — Клавуар! Её брата на Жатве выбрали…        — Мирабель? — скептически произносит неизвестный.        — Да, она, — подтверждает голос. — Мирабель Клавуар.        Слышится непонятный шёпот, все затихают. Постепенно разговоры возобновляются, но касаются совершенно других тем. Как я догадываюсь, зашёл кто-то из моих, из красных. Тяжесть спала с моего сердца. Что же, услышала всё, что мне хотелось услышать.        Так вот какого они обо мне мнения… грязная хитрая девчушка. Я схитрила, но что мне оставалось делать? Физически я слаба и истощена, даже при огромном своём желании я бы не смогла одолеть Джо. И я слаба не только из-за отсутствия регулярного приёма пищи и отдыха. Мой организм хил сам по себе. Давить на жалость у меня тоже не получилось. Должно быть, я далеко не первая жертва, захлёбывающаяся в слезах и молившая о пощаде. Мне ничего не оставалось кроме как… схитрить. Какое неприятное слово. Неужели я отношусь к разряду трусов? Невероятно трудно поверить в то, что этим поступком я навела такую суматоху. Не меньше меня удивила и скорость, с которой распустилась весть о моём прибытии. Но тем, наверное, и лучше.        На одной из угловых пластмассовых полочек заприметила небольшой прямоугольный предмет, бережно закутанный в белый лист бумаги. Я взяла его в руки и, недолго думая, развернула. Мыло. Совершенно новое, быть может, кто-то забыл его. С некой осторожностью я помыла руки. Спустя какое-то время, принялась и за волосы. Капитолийских шампуней мне тут не видать, поэтому довольствуюсь тем, что есть. Пена щиплет мне глаза, но я продолжаю намыливать макушку. Не капризничаю, ведь неизвестно, когда мне выпадет возможность не спеша помыть волосы.        — Ты видел её? — таинственно спрашивает голос. Он звучит разборчиво и громко. Я не сомневаюсь, что юноша стоит в нескольких шагах от моей кабинки.        — Да, весьма хороша, — отзывается его собеседник.        — Марк не промах, — хмыкает первый. — Так же хороша, как и Ванесса?        — Ну… — протягивает второй. — Она ведь ещё маленькая…        — Но уже хороша!        — Хороша, — в голосе чувствуется улыбка, перерастающая в смех. — Знаешь её тётю?        — Кто она? — недоумевает первый.        — Шекли, — в какой-то задумчивости отвечает второй, — Габриэль Шекли.        — Не слышал.        — О, чертовски прекрасна, но до сих пор не замужем.        — И что мне с этого? — хмыкнул первый.        — С того, что тебе стоит присмотреться к этой Мирабель, — он делает свой голос тихим, но хорошо разборчивым. — Это я так, к сведению. Уверен, из неё толк выйдет. Марк ведь неспроста её взял.        — Думаешь, она… — спустя небольшой паузы молвит первый.        — Уверен! — перебивает его приятель. — Как только красные парни ей наиграются, она окажется если не в серых, то в синих уж точно.        Моё сердце начинает колотиться с невероятной быстротой. Разразившись смехом, парни спешат удалиться прочь. Они давно покинули ванную, но их голоса продолжают звучать в моей голове.