Creative

Я нервно затянулась, думая о чем-то своем. Табак всегда помогал мне найти себя. Сигарета и освежающий мороз. Вот и все, что мне требуется для того, что бы откопать что-либо внутри себя. - Рин, сигареты опасны для здоровья, – в какой раз напомнила мне Мейко, которая наблюдала за мной через окно на кухне. Слишком правильная, слишком заботливая. Идеальная, одним словом. Красивая, женственная, высокая и умная. А я лишь вдыхаю табачный дым, подпирая голову кулаком. И убиваю себя. Знаю ведь, что со мной будет. Пью спиртное, хотя за здоровый образ жизни. Курю, хотя против курящих. Неправильная какая-то. - Да кому это надо… - с горькой усмешкой произношу я, глядя на серый ковер. – Не будешь саке, нет? – Спросила я, хотя заранее знаю ответ. Нет, не будет. Идеальная. До тошноты идеальная ведь. На мне белая рубашка с закатанными рукавами, и тремя расстегнутыми пуговицами. Я пьяница, которая сейчас хочет спать. Нет, я всегда хочу спать, если разобраться. - Ты когда-нибудь задумывалась, хочешь ли ты детей? – спросила Мейко, глядя в окно. - Нет, не хочу. Никогда, – я отрицательно замотала головой, словно старалась вывести правду на поверхность. Потушила сигарету, достала новую. Вновь вдохнула пьянящий запах, бодрящий запах. Мейко уже давно оставила привычку говорить мне колкости по этому поводу. Я откашлялась, и выглянула в окно. Серое небо, которое затянуто такими же серыми облаками. Жуть. Мику съехала пару месяцев назад, в связи с переездом. Теперь она, как я знаю, довольно-таки известная певица, которая прославилась благодаря просторам интернета. Зато вместо нее въехала Мейко. Лен объявился. В странном состоянии. Что-то между подавленностью и разочарованием. В один из этих пасмурных дней. На середине одной из лекций. Он был мокрый от проливного дождя и сел рядом со мной. Даже не спросил моего имени. Странный он. Когда Мейко увидела его, то сразу же разревелась, и кинулась обнимать. Он слабо улыбнулся. Неблагодарная свинья. - Рин, у меня к тебе есть всего одна-единственная просьба… - внезапно сказала Мейко, пристально глядя в мои бесчувственные глаза небесного цвета. - Что же это? – с неприкрытой иронией спросила я, потушив очередную сигарету. Воцарилось молчание. Давящее и убивающее. Я ненавижу, когда люди молчат. Когда один человек – то ладно уж. Одиночество, что же тут такого. А когда два человека, сидящие в напряженной ситуации, – терпеть не могу. Просто убиться готова. - Лен. Ему негде жить. Путь он поживет у нас. У тебя в комнате. У тебя же диван, а у меня кровать, – как-то слишком просто сказала шатенка, глядя сквозь меня. Я никогда не пойму ее логики. Нет, она не женская, как у Луки и Мику. Она другая. Неправильная, и до жути странная. Не мужская. Правильная. Вечно непонятная Мейко говорит загадками, иногда при этом еще и улыбаясь. По-особенному улыбаясь. Дружелюбно. Ее улыбка – всегда открытая, настоящая. А у меня – измученная и наигранная. Волосы собраны в низкий хвост, а челка заколота на бок - Я что, похожа на ангела?! Конечно же, нет! Сама спи в одной кровати с… со своим братом! – я демонстративно задрала голову. Наверно, это очень смешно выглядит, раз Мейко улыбнулась. Она всегда улыбается, когда ей что-то нужно. Улыбается, что бы выманить ту часть моей души, которая еще не загнила. Чтобы я помиловала. А разве я могу отказать единственному человеку, который понимает меня? Нет, конечно же. - Ладно. Так уж и быть. Надолго это все? - Пока он сам не найдет себе жилье. Просто ему до университета далеко ехать, а здесь недалеко, и район хороший. Я сдержалась от саркастической вставки. «Хороший район» - звучало более, чем преувеличенно. Очень преувеличенно. Место, где я живу, – далекое от центра. На минуту я подумала, что ей важно, чтобы Лен был рядом. Она просто боится его потерять, вновь упустить. Но одновременно с этим она не особо хочет, чтобы тот надоедал ей, скидывая часть заботы на мою шею. * * * Учебный день прошел, как и всегда. Что-то придало мне знаний, что-то – нет. Всегда так. Какие-то предметы я обожаю, другие – ненавижу. Лен сидел рядом со мной. Но ни разу не заговорил. Поэтому я, как настоящий джентльмен, решила взять инициативу в свои хрупкие руки. Он пошел куда-то за здание университета. Я быстрым шагом пошла за ним. Сумка болталась под ногами, и изредка мне хотелось отшвырнуть ее куда подальше. Но нет. Слишком дорого я за нее заплатила. - Лен… - потупившись сказала я. – Лен, Мейко звала тебя… у нас пожить. Как-то так, – сказала я, когда парень остановился. - Ты же та самая курящая девушка, которая снимает квартиру вместе с моей сестрой? – съязвил парень, на что я несколько растерялась, но, вспомнив улыбку Мейко и представив ее разочарование, если я не приду без ее дорогого братца, решила не сдаваться. - Да, я курящая девушка. Скажу большее. Я еще и пьющая. И стервозная плакса, странная, ненормальная гитаристка, которая пишет стихи. - Даже не верится, что такая милая девушка может быть такой… грязной. Я сделала неуверенный шаг вперед. Лен тоже подошел ко мне. Он стоял, оперившись о стену. Я лишь смотрела в его глаза. Красивые. Голубые. Голубые и холодные. Волосы пшеничного цвета были собраны в небольшой хохолок на затылке. Он смотрел на меня с холодной усмешкой. - Почему ты не идешь к ней? Она ведь любит тебя, – я находилась всего в шаге от него. Но теперь уверенно шагнула вперед, стараясь своими пальцами схватить его ладонь. А он теплый. Он напоминал мне серьезного и взрослого мужчину. Но совсем не похож был на преподавателей с паутинками морщин, со скучающим взглядом. Его лицо было молодым, но полном мужества. - О, господи, да чего ты, вообще, знаешь, Рин, так ведь? - Ничего. Совсем, – прошептала я, закрыв глаза. Я представила его голубые глаза, нежную, словно светящуюся кожу, вздернутый нос и губы. Губы казались мягкими. Я редко смотрю на губы парней. Но в эти губы я буквально влюбилась. Черты лица были мягкими, необычными, манящими. Внезапно я почувствовала горячее дыхание, а вскоре теплоту губ. Я распахнула глаза. Парень наклонился ко мне и, обхватив руками мою талию, поцеловал. Я выронила сумку, отчего содержимое раскатилось по всей траве. Когда я почувствовала, что не хватает дыхания, то на секунду оторвалась от поцелуя, успев ухватить воздух ртом. Лен не собирался отпускать. Но вскоре я повалилась на землю. А тот отпустил меня. - Тебе еще много чего придется пережить, а ты доверилась этой странной девушке, которая постоянно врет. Ты поняла меня? Почему-то мне захотелось заплакать. Чувствуя себя брошенной марионеткой, с которой наигрались, и она стала ненужной. Это пугает. Он покачал головой. На его губах появилась ухмылка. Слезы предательски потекли из глаз. Я всхлипнула. Лен подошел ко мне и опустившись, произнес: - Леди не должна плакать. Так она омрачает свое прекрасное личико. Пусть леди и неуклюжая, она должна оставаться женщиной. Женщиной - в первую очередь. Гордо поднимать голову, а не реветь так, что черная тушь растекается по прекрасным щекам. Он подошел ко мне и обнял за плечи, а я уткнулась ему в грудь и заплакала. Кагамине-второй провел рукой по моим волосам, снял резинку и пару невидимок, которыми я закалываю волосы назад. Чтобы не мешались. - Так намного лучше. Будь красивой. Будь женственной. Ты заставляешь других думать о себе как о жалкой и никчемной девушке, которая берет на свои плечи роль мужчины. Но ты же хрупкая и милая девушка. Подними голову. Я послушалась. Он вытер мои щеки влажной салфеткой. На его лице появилась улыбка. Безумно красивая и безумно милая. - Леди - теперь я буду называть тебя лишь так - я согласен пройти с тобой, в твои покои. Ты же согласна быть моей леди, моей принцессой? - Конечно, – я поклонилась и улыбнулась. На этот раз без иронии или слишком наигранно. Я улыбнулась по-настоящему. А в моей душе затаилось странное чувство, которое заставляет улыбаться. Чувство, из-за которого хочется повиснуть на шее у какого-либо человека, прижать его к себе и никогда не отпускать. И имя этому странному чувству – любовь.