***
— Ты опять не спала, — подъехала к Жене Габи на отработке скольжения, — не молчи. Ты можешь всегда поделиться. Что происходит? — Я спала. У меня от природы такие круги под глазами. — Джейсон, твоя Женечка опять не спала всю ночь. Ты виноват? — засмеялась она и пихнула его локтем. Трейси грозно прошипела им, требуя соблюдать тишину. Юзу тоже кинул осуждающий взгляд на Женю. «Почему я? Ай! Неважно». — Женя, ты меня волнуешь. Ты сама не своя уже давно, — продолжала Габи. — У меня всё в порядке. Я сосредоточена на Чемпионате России. Габриэль сменила ряд и подкатила к Юзу, снова кинувшему свой сердитый взгляд. — Зузу, ну чего и ты-то такой мрачный? — Я работаю. — Вы с Женей вдвоём что-то скрываете? Он покосил глаза на россиянку: — Не трогай её, Габи. — Ооо! Ты, наверное, знаешь, что с ней такое? — Откуда? Да и разве мне есть до этого дело?! Ханю ускорился и выехал в первый ряд скольжения подальше от Дэльман. Женя слышали эти слова. Она приняла их как должное. «Я даже ничего и не почувствовала». Пора снова взять себя в руки. Надо снова бороться и улыбаться, даже если это маска. Небольшой перерыв. Джейсон, Габи и Женя решили не уходить со льда. Юзу восстанавливал прыжки. Падал, поднимался. Джейсон изображал разные фигуры, подпрыгивая на коньках, а Габи и Женя должны были угадывать. Габи смеялась до слёз и хваталась за живот. Женя смеялась, потому что так надо. Ей казалось, она отдыхает с ними. Эмоционально, ментально. Но они были лишь шумом. А звуки и голоса звучали где-то внутри Жениной головы. — Нет, Габи, я изображал тебя! — Что?! Ну, погоди, я сейчас тебе покажу! — погналась она за ним по льду. Женя продолжала улыбаться и тупо смотреть им вслед. Но ей пришлось вздрогнуть, потому что что-то резко чуть не врезалось в неё. Юзу остановился слишком близко, и стружка льда холодом кольнула Женины ноги. Ханю облокотился назад на стойку, положив на неё локти и, свесив расслабленные кисти, и мотнул головой, чтобы скинуть набок чёлку цвета вороного крыла. Чёрный костюм облегал мускулистое тело, а пот капельками стекал с волос. Женя не обернулась на него. У него немного дернулась бровь. Он взял в руки чехлы и сказал: — Ну, и для чего ты натягиваешь эту улыбку? Не понимаю, ты обманываешь так себя или пытаешься провести других? Выглядит жалко. Нет, прости. Наверное грубое слово. — Нет, мне всё равно, не извиняйся. Рада что ты соблаговолил хоть слово сказать, кроме «Привет» и «пока» спустя неделю. — Я много работаю. Я сразу сказал тебе, что у нас не будет всё так, как на Гала. — Знаю. — А ты стала работать меньше. — Как ты можешь судить? — Вижу? — Ты смотришь на кого-то кроме себя самого? — специально подняла Женя бровь и впервые обернулась. Юзу никак не прореагировал. Без слов он уехал с катка. В душе Женя пожала плечами.***
Женя катала чисто. Ученически. Всё было безупречно. «Женя, эмоциональней. Женя, где эмоции? Это танго?» — спрашивал Брайан. А что, если в душе нет эмоций, а только сосущая пустота из поражений? Так было уже не первый день. Но она не может этого исправить. Ничего не чувствует, ничто не трогает. «Осторожно!» — кричит Брайан. Чья-то рука крепко хватает её за плечо. Ханю молча уставился на Женю, не разжимая руку. Он смотрел на неё не строго, а холодно и грозно. Жене на секунду показалось, что стало как-то не по себе. Но потом он словно отбросил её руку и, уже оборачиваясь, произнёс: — Ты спишь, Медведева. Может уже проснёшься и будешь работать? Да, это не тот милый Юдзуру Ханю. Не тот застенчивый забавный мальчик, что так много работает и так много правильного говорит. Теперь его слова не значили для неё ничего. И он сам был сосредоточенным, отстранённым и замкнутым на себе. Женя стремилась в Крикет, чтобы рядом с таким гением, спастись от себя. Но она не нашла там того, кого искала. В первые дни она чувствовала обиду. Чувствовала себя обманутой. Она думала, что они друзья. Но разве ему могло быть до неё дело? Она открыто усмехнулась и пожала плечами.***
«Мне надо извиниться перед ним». Перед выходом Женя кинула ему: — Прости за сегодняшнее. Но в ответ услышала «нет», от чего у неё бы могли глаза полезть на лоб, но она продолжала в душе пожимать плечами. «Ты это говоришь не от сердца», — отрезал он. «Моё сердце никто не ценил. Разве оно могло остаться?» — Ты даже сейчас не слышишь, — он осуждающе покачал головой и вскинул тренировочную сумку на плечо, — ты спишь. Они вместе дошли до выхода, вместе вышли. Но как незнакомцы, выходящие из магазина. — Ты спишь, — повторил он, когда они шли по коридору. «Зачем ты это повторяешь?» Но он внезапно потянулся и схватил её за запястье, притягивая к себе. Челюсть Жени буквально упала вместе с выпущенной из её рук сумкой. Эти двое не находились друг к другу так близко, кажется, уже больше полугода. — Может тебя надо разбудить? — сказал он низко, с интонацией будто бы не требующей за собой ответа. Его глаза впервые за долгое время стали прежними: мягкими, глубокими... Но это была секунда. Потом снова, через миг, на неё был направлен холодный и строгий взгляд. Он как на тренировке откинул её руку и поспешил удалиться. Но Женя не двигалась с места. Она посмотрела в никуда и вздрогнула. Медленно повела рукой по своему телу, прощупывая путь к груди. «Сердце. Оно так быстро бьётся? Неужели это моё сердце?»