***
Она проснулась позднее обычного, мама её не разбудила. Это, конечно, было не страшно, ведь сегодня у Жени выходной. Что-то манило её в тот самый парк. Мысли? Найдя те самые одинокие следы, что остались с прошлого вечера, у Жени сжалось сердце. Это заставило её разозлиться на себя. Всё преобразилось до неузнаваемости. Всё стало ей противно. Вернувшись, она почти 5 часов не выходила из комнаты. Лежала на кровати, уставившись в потолок. На телефон пришло уже 2 уведомления. Она не читала. Это был Джейсон. А ей было противно вчерашнее. «У него сейчас индивидуальный лёд. Хотя уже скоро закончится.» после этого она энергично замотала головой: «Зачем ты вообще о нём думаешь!»***
Через полчаса она уже заходила в спортивный комплекс. Её удивили пустующие коридоры. Да, дело уже было к вечеру, но такого она ждать не могла. Она подошла ко льду и затаилась за в коридоре, ведущем в женскую раздевалку. По этому пути он бы точно не пошёл со льда. Юзу уже оканчивал тренировку и уже направлялся снимать коньки. Переобувшись он почему-то не поспешил уходить. В кроссовках он осторожно встал на лёд и огляделся. Упёр руки в бока и, закинув назад голову, устало вздохнул. Потом снова провёл вокруг взглядом и нахмурился, будто что-то пытаясь отыскать. Юзу словно затаил дыхание, прислушиваясь. Женя даже испугалась, что он слышит её дыхание или сердце. — Чувствую ты где-то прячешься, — сказал он, а у Жени вздрогнуло сердце. Он снова осмотрелся и, заулыбавшись закрыл глаза, поражаясь глупости сказанного. Ханю сошёл со льда и пошёл в сторону её укрытия: — Выходи же, Евгения. Выходи, — приближался его голос, — на самом деле мне очень больно. И оттого наверное даже обижен. Ты отплатила мне так, как я поступил с тобой. Но всё никак не могу успокоиться. Я совершенно не понимаю, что со мной происходит. — Выходи, Евгенья, — почти дошёл он до коридора, но вдруг остановился и прислонился к стене. Их двоих разделял один лишь угол, один лишь поворот, один шаг. Но оба стояли прильнув к холодной границе. — Евгенья…- в воздухе зазвенела тишина, и Женя попыталась задержать дыхание, — Я сейчас словно дитя. Которое рыдает, потому что его наказала любимая всем сердцем ему мать. «Мало ещё», — чуть не вырвалось у Жени. — Выходи. Как же мне нужно твоё утешение, — умоляюще говорил Юзу. У Медведевой возмущённо поджались губы и покраснели щёки. — Если скажу «сакура» — выходи. Если скажу «луна» — тоже. Сакура. Луна. Ну выходи же, Евгенья. Иди же ко мне сюда. Ц… От меня бежишь ты. Снова я отвергнут. Женины щёки залилась краской от возмущения. — Но чувств своих я не могу открыть, — продолжал он мелодично, -и день за днём один в тоску я ввергнут. И мне её никак не победить. Боюсь я чувств своих. Меня ты ими губишь. И главное ни капельки не любишь. — Люблю, — прошептала Женя по-русски и испуганно закрыла ладонью рот. Юзу вылетел из-за поворота удивлённо раскрыв глаза. Увидев он заулыбался на резком выдохе и всё продолжал чуть заметно качать головой, словно отрицая увиденное. Женя отступила назад и побежала в раздевалку, вся красная от злости и стыда. Ей повезло, что ключ оказался в скважине и она поспешила запереться изнутри. Она оказалась в западне и чувствовала себя пойманным зверем. Юзу подошёл медленно и крадучись. — У вас что-то случилось? — услышала Медведева женский голос. — Всё отлично. Сегодня лучший день в моей жизни, — отвечал Юзу. Шум шагов начал отдаляться. Женя чувствовала, что Ханю за дверью. Юзу улыбаясь закусил кулак прежде прислонившись к двери. С улыбкой до ушей он медленно стучал в такт воображаемой минутной стрелке. Потом не в силах скрыть счастья поднёс руку к губам. — Евгенья, — нежно произнёс он, — луна моя, коснись пальчиками ключа и открой мне. Открывай же. Радость моя. — Радость моя…- с каплей негодования пробурчала себе под нос Женя и вскинула бровь, — красиво. — Опять он обманывает меня! — шептала Женя. — Евгенья, открой же мне наконец, — я по твоему лицу уже заскучал, — ещё сильней заулыбался он. Сложно представить более довольное лицо, чем было в тот момент у него. — Конечно, опять смеёшься надо мной, — ответила ему Женя. — Зачем мне смеяться? — слушала она. — Из-за того, что я сказала, — она прекрасна понимала, что он знал это русское слово, — это было глупостью! Юзу беззвучно засмеялся от неудержимого счастья. — И вообще это сказать, ты меня вынудил. Я просто заслушалась, вот и сказала, забывшись. — И что же ты сказала такое? Женя отклонилась от двери. — Прости. Видно с памятью у меня плохо. Да и я был так рад увидеть тебя, что всё из головы вылетело. Что-то красивое? Да? Женя словно огорчённо покивала: — Значит, не помнишь ничего. Хотя оно и к лучшему, — пожала она плечом. — Послушай! — достаточно громко и вызывающе произнесла она, — ничего не было! Слышишь?! Я просто оговорилась. Один раз! И резко она повернула ключ и распахнула дверь, застав его довольной улыбкой до ушей. Он взглянул на неё как на свет в оконце. — Ляпнула не то! С кем не бывает! — заявила она, развернулась и зашла обратно. Юзу нагнал её, развернул, и обхватил лицо ладонями. У Жени загорелись щёки. — Глупенькая моя, — шептал он. — Сам ты глупый, — сквозь зубы сказала Медведева. Он опустил руки: — Верно! Я ведь законченный идиот. Но только твоих слов я в жизни не забуду, Медведьева. И ещё. Всё отдам, чтобы снова хоть раз услышать! Ты сказала, что любишь меня! Теперь я самый счастливый человек на земле, Женья. Она тяжело скользила по его лицу своим грустным взглядом. Ей вспомнилось всё. Всё то, что вспоминала она, не в силах уснуть. — На этот раз подшутила я над тобой. — Разреши усомниться. — А! Нет! Ты за чистую монету всё принял? Улыбка исчезла с его губ. — Сам подумай, Юзуру, я во время таких красивых слов так задумалась о своём, что могла бы признаться даже в преступлении. Но он покачал головой и снова заулыбался. — Юзуру! — отреагировала она, — неужели я, сама того не заметив, дала тебе надежду? М? Он внимательно всмотрелся в её лицо. — А, — вздохнул он, вспомнив, — я знаю, Женья. Я много ошибок совершил, исправить которые уже не смогу. Хотя был бы очень рад. Я понимаю, ты мстишь. Я очень обидел тебя и поэтому заслужил. Но только не говори, что не любишь. — Но это правда! И странно, что ты всё не веришь в это! Юзу, чтобы мне любить тебя я должна знать, какой чай ты больше другого любишь и сколько ложек сахара в него кладёшь или не кладёшь, что, когда задумчив, то у тебя на лице появляется тоненькая линия между бровями, что, когда сердишься, у тебя глаза сверкают так, что ресницы не видны, что любимое время года — время, когда цветёт сакура. Человек который любит тебя знает, что мизинец на правой руке короче мизинца на левой, — на её глазах выступили слёзы, — этот человек знает, что твоё любимое слово «надежда» и что, когда ты эту надежду теряешь, то вспоминаешь о своём доме. Юзу, разве испытывает любовь человек, — она запнулась, — который ничего этого не знает? — Ты не можешь меня оставить, когда призналась, что любишь. — Это была насмешка, я же сказала. Неужели так трудно поверить, что я всего лишь тебе мстила. Это так невероятно? Ты один вправе совершать подлости? Юзу засмеялся: — Моя Евгенья не вынашивает обиды. — О! К тебе вернулся долгожданный рассудок? Как же это радует! Жаль, что вчера вечером, ты также не вспомнил кто я такая! Не сказал себе: " Моя Женья ни за что не нарушит слово, если на то не будет причины. Моя Женья не способна так поступить!» У Медведевой покраснели глаза от соли. — Кто тебе дал право меня позорить! Как ты смеешь вмешиваться в мою жизнь?! Скажи кто?! — Тогда, кто дал тебе право играть моими чувствами? — О! — не контролируя злость, протянула Медведева, — Я ранила твои чувства? — А ты этого хотела? — Ни одно из моих желаний не связано с тобой! Ясно тебе? Юзуру нахмурился. Он отошёл и закрыл дверь на ключ. — Отдай! — подбежала Женя. Юзу спрятал его за спину и Женя потянулась за ним, но он подгадав момент, когда ключ оказался в её руках, он схватил её за запястья за своей спиной. Она попыталась вырваться, но безуспешно. Они оказались слишком близко друг к другу и Медведева из всех сил отклонила корпус. — Отпусти меня! Он чуть дёрнул её: — Нет! Женья, я прошу тебя не разрушай всё из-за упрямства. Её губы разомкнулись не в силах произнести хотя бы слово. — Ты ведь любишь меня. — Глупости, — встрепенулась она. — Нет не глупости, — говорил он своим рассудительным мерным тоном, — ты не можешь сказать, что не любишь, потому что солгать не можешь в глаза. Ты меня любишь, — улыбался Юзу, довольный такой близостью с ней. — Да, разумеется! Лишь о тебе и думаю, — закатила Женя глаза. — Знаю, — ухмылялся Юзу. — Самовлюблённый, осёл! Это шутка, — ошарашенно глядела она на Ханю. — Юзу, пусти меня! — дёргала руки Женя. — Ладно, хорошо, отпущу. Она ожидающе взглянула на него. — Но сначала скажи, что не любишь, — произнёс он серьёзно, — глядя мне в глаза. — Уж это проще простого, — зло отвечала она. — Тогда скажи! — наклонился он к ней, — и закончим с этим. — Скажи, что не любишь, если это так, — словно приказывал он ей, — тогда я выйду в эту дверь. Больше тревожить тебя не стану. Слова не скажу тебе, Евгенья. Даже близко не подойду. В глазах Жени промелькнул страх. — Скажи мне! — смотрел он на неё и с отчаянием и с надеждой, — скажи, чтобы я себя не терзал. — Раны есть у всех людей, — грустно и язвительно звучал её голос, — но не каждому нужны бальзамы. Он отпустил её руки. — Меня ты хоть и любишь, но гонишь от себя. — Н-е х-о-ч-у я тебя любить! — отвела она сразу взгляд. — Браво, Медведева. ты одна могла сделать меня счастливейшим из смертных одним лишь словом. Но, к сожалению, ты сделала меня и самым несчастным и них. Я люблю тебя, — впервые ясно произнёс он, — и я х-о-ч-у любить тебя! Женя непонимающе и взволнованно хлопала ресницами Юзуру осмотрел её с ног до голову и, обернувшись, открыл дверь, которая оказалась незапертой. Он шёл, закинув, сумку на плечо. Не быстро и немедленно. Звезды и луна были не видны из-за облаков. В ушах звенел хруст снега. — Юзуру, — раздалось за его спиной нерешительно. Он неуверенно обернулся, не веря в происходящее, и услышал трепетное: — Не уходи.