Иллюзия Шарпантье

На пике зевка в распахнутой челюсти что-то щёлкнуло. – Искин, точное время. – Пять часов пятьдесят три минуты двенадцать секунд. – Сколько-сколько?! Чашка с недопитым кофе (чёрным, молоко кончилось ещё три... или все четыре?.. кофейника назад) едва не полетела на пол. – Так... Не-не, не может быть! Или может? Мира на миллиметр отодвинула глухую штору. В образовавшуюся щель остро, словно из лазерной винтовки, ударил слепящий солнечный луч. – Ну всё. Можно уже не ложиться, – мрачно заключила она и поплелась в ванную. Упругая струя била в подставленные ладони. Мира медленно, как сомнамбула, поплескала водой на щёки, потом вздохнула, выкрутила холодную на полную мощность и, зажмурившись, сунулась лицом прямо под кран. – Бррр! - она похлопала себя по щекам, проморгалась и уставилась в зеркало. – Дамы и господа! Смертельный номер. На ваших глазах безумная сова превращается... сова превращается... превращается сова... – она пошарила в ящике в поисках нужного блистера и выщелкнула прямо на мокрую ладонь бледно-зелёную, под цвет лица, таблетку стимулятора. – Сова превращается... Оп! В безумного жаворонка! Улыбка в зеркале вышла довольно стрёмной. Да что там улыбка – во всём отражении не нашлось бы и квадратного сантиметра, который бы выглядел по-человечески. Прямо-таки аллегория сессии. – Говорят, если беседовать с собой вслух, можно не заснуть на ходу. А ещё это симптом шизофрении… Мира снова отчаянно зевнула. Стимулятор что-то не спешил ничего стимулировать. – А мозгам нужна глюкоза! Если, конечно, они у вас всё ещё есть, – заявила она своему хмурому красноглазому отражению и пошлёпала на кухню. – Глюкоза… глюкоза… что тут у нас из сладкого? Или несладкого..? Или хоть чего-нибудь? Что, совсем ничего пожрать не осталось? Из «пожрать» кроме соли поваренной и приправы универсальной обнаружились две банки: полупустая трёхлитровая, с бледно-розовыми маринованными помидорками, и полуторалитровая, плотно забитая крепенькими и хрусткими даже на вид солёными огурчиками. По непонятной причине последняя стояла посреди стола на кухонных весах. Мира наморщила лоб, пытаясь припомнить, что это она тут творила в ночи. Кажется, это что-то к сорок второму билету… или нет, к семьдесят третьему? – Искин, два последних измерения на весах, – скомандовала она. – Один килограмм семьсот двадцать три грамма, – произнёс бесцветно-доброжелательный синтетический голос. – Один килограмм семьсот двадцать три грамма. – Я никогда-никогда ничего-ничего не повторяю, не повторяю по два раза, по два раза, – передразнила Мира и внезапно вспомнила, – А, точно! Она важно, словно стоя на кафедре перед полной аудиторией, воздела палец вверх и с чувством продекламировала: – Иллюзия Шарпантье! Описана одноимённым Огюстом Шарпантье в 1891 году. Заключается в том, что… эмм… заключается в том, что при поднятии двух одинаковых по весу и внешнему виду, но различных по объему предметов, меньший из них будет восприниматься как более тяжелый. Не работает у маленьких детей и лиц с задержкой интеллектуального развития… Она взвесила в руках обе банки и удовлетворённо отметила: – Да, хотя бы в этом плане я пока что, кажется, не безнадёжна!