Здесь водятся драконы

Мистеру Харви Риджбиту – коллеге, другу и учителю. И всем людям, которые любят драконов. Ньютон Артемис Фидо Скамандер

— Милый, — сказала мама, нервно постукивая по столу кончиками пальцев, — ты уверен, что это хорошая идея? — Этот проект на грани закрытия, насколько мне известно, — подключился к ней Тесей. — В таком случае, я хочу успеть поучаствовать, пока он не закрылся, — ответил я, невозмутимо улыбаясь и про себя костеря своего братца-всезнайку на все корки. Надо же было ему приехать в увольнение именно теперь! — Но ты ведь на таком хорошем счету у мистера Диггори! — снова начала мама. — Может быть, можно оформить это как отпуск или командировку, чтобы не терять место? — К сожалению, нет, — соврал я. — Но он напишет мне рекомендательное письмо, я с ним уже договорился. А ты могла бы написать, как я помогал тебе с гиппогрифами, это тоже пригодилось бы. Мама всплеснула руками. — Но это же опасно! Работать на материке во время войны! И к тому же с драконами! — Тесей тоже работает на материке, — парировал я. — И похуже, чем с драконами. Тесей прожег меня сердитым взглядом. Переводить разговор на эту тему было, пожалуй, не самым честным приемом. Он тогда был мракоборцем-наблюдателем в зоне военных действий, и от этого наша мать была не в восторге. Пассивное наблюдение за тем, как соблюдается международное соглашение о невмешательстве волшебников в политику маглов, в любой момент могло перейти в активные боевые действия, если бы кто-то его нарушил. Магловская война длилась уже два года и вместо того, чтобы сойти на нет, захватывала все новые и новые страны, как пожар. Всеобщее напряженное ожидание порядком затянулось и начало перерастать в страх. Если поначалу мы со смехом отмахивались от слухов о шпионах и провокаторах, которые стремятся втянуть в войну и магическое сообщество тоже, то теперь эти слухи постепенно перестали казаться чушью и выдумкой паникеров. — Мне, по крайней мере, хорошо платят за риск для жизни. А тебе? — язвительно спросил Тесей. Тут мне крыть было нечем: ближайшие четыре месяца мне предстояло работать за жилье и еду, поэтому я мрачно промолчал. — Но это же только до октября! А что ты будешь делать потом? Лицо мамы стало таким тревожным, что я не выдержал и уткнулся взглядом в скатерть. — Что-нибудь придумаю. В конце концов, там у меня появятся новые знакомства. И может быть... — Знакомства! — фыркнул Тесей. — У тебя? — Пусть делает, что хочет, — неожиданно вмешался отец. — Но последствия пусть берет на себя. Хватит вытаскивать его из неприятностей. Так я относительно легко получил разрешение уехать в Румынию весной 1916 года. Пятой международной драконологической экспедиции в Карпатах нужны были волонтеры, а мне окончательно осточертела работа мелкого чиновника, на которой я провел два года. Это был мой шанс наконец заняться тем, к чему у меня по-настоящему лежала душа. Тогда я был уверен, что если упущу эту возможность, то уже никогда не смогу вырваться из замкнутого круга, в который загнали меня обстоятельства. С одними «совами» за пятый курс без выпускных «тритонов» меня никуда не брали. Я получил вежливый отказ из валлийского драконьего заповедника, куда менее вежливый из гебридского и вообще никакого ответа из парочки исследовательских центров, в которые отправлял свое резюме. В Министерство я, в конце концов, попал чудом: отчасти благодаря магловской войне и кадровому голоду, связанному с ней, отчасти благодаря связям семьи. Когда меня перевели из Бюро по расселению эльфов-домовиков в отдел Тварей к мистеру Диггори, я сперва обрадовался. Но и там на мою долю выпадала в основном писанина, а не работа собственно с волшебными животными. Меня все чаще посещала ужасная мысль: что если я так и буду составлять бесконечные отчеты, оформлять договоры и выписывать справки, не смея возразить родителям, пока не состарюсь? Сейчас, конечно, смешно вспоминать, с какой трагической серьезностью я в те годы относился к себе и своим бедам. Но до сих пор мне нет-нет да и приснится в кошмаре, что я снова очутился в своем тогдашнем рабочем кабинете, и чудовищный конторский стол, воинственно встопорщив перья в чернильнице, загоняет меня в угол и преграждает путь к спасению. Той далекой весной мне удалось улизнуть от него наяву. Я понятия не имел, надолго ли. Через две недели после разговора с семьей я с дорожной сумкой в руках и почтовой совой на плече шагнул в портал в холле Министерства Магии Великобритании, все еще не веря, что это в самом деле происходит со мной.