***
Оказалось, что по мнению Дэймена что-нибудь сладкое — означает фрукты. Много фруктов. Слуга поставил перед Лореном поднос со свежей клубникой, виноградом, нарезанными яблоками и даже нежными персиками и удалился. Когда он приступил к трапезе, то не мог ничего поделать с чувством легкого разочарования от того, что Дэймена не было рядом с ним. Видимо, он слишком долго был вдали от Виира, раз уж теперь компания Дамианиса Акиэлосского казалась ему заманчивой перспективой. Он берет очередную виноградинку, зубами разрывая кожицу, и чувствует сладость на языке. Он скучает по дому.***
Лорен не может не признать, что дворец Айоса прекрасен. Он выполнен из изящного белого мрамора, а океан под его стенами имеет привлекательный бирюзовый оттенок, заставляющий хотеть в него окунуться. Он исследует территорию, несмотря на то, что прекрасно понимает, насколько сильно выделяется со своей бледной кожей и золотистыми волосами. Люди падают на колени, прижимаясь лбами к холодному каменному полу при виде него, несомненно зная, кто он, но он не обращает на это внимания. Он бродит по садам, по петляющим гравийным дорожкам, обрамленными высокими кустами, которые дарят чувство необходимой уединенности. Он позволяет своим мыслям блуждать. Когда раньше он думал о своем будущем — о браке с Дамианисом, если быть точнее — он никогда не представлял себе, что это будет так. Он представлял, что Дэймен будет властным человеком, к тому же ярым приверженцем традиций, и что он женится на Лорене, а затем как можно быстрее затащит в постель. Однако Дэймен оказался совсем другим и ничего подобного не сделал. Он был нежен, его невозможно было понять, и Лорен не знает, что чувствует к нему. Мужлана было бы намного проще ненавидеть. На мгновение ему кажется, что у него помутился рассудок, поскольку голос Дэймена звучит у него в голове так четко и ясно, словно он стоит рядом с ним. После секундного промедления он понимает, что не один в саду, и что Дэймен, должно быть, находится по другую сторону живой изгороди. Он восторженно выдыхает и размышляет о том, как бы его напугать, не переходя границ дозволенного. Тихонько он двигается к концу куста и заглядывает за угол. — Теперь все не так, как прежде, — говорит Дэймен красивой молодой женщине, в которой Лорен узнает придворную даму. Если память ему не изменяет, ее зовут Йокаста. — Ничего не изменилось, — спокойно протягивает она, не обращая внимания на то, как Дэймен качает головой. — Я женат, Йокаста, — объясняет он, и Лорен понимает, что никогда не должен был слышать этого. По тону Дэймена он знает, что они далеко не просто друзья. Он разворачивается, чтобы поскорее уйти, но до него все же долетают следующие слова Йокасты: — То, о чем мелкая виирийская шавка не узнает, ей не повредит. Он знает, что гравий под его ногами громко хрустит, но никто не окликает его.***
Поскольку ему больше не с кем поговорить — он пишет Огюсту, рассказывая все настолько подробно, насколько может себе позволить. Он рассказывает не все, но достаточно для того, чтобы Огюст знал правду о том, как теперь ему живется. Он понимает, что невозможно завоевать расположение абсолютно всех при дворе, и все же терпеть мелкие оскорбления — не самое его любимое занятие, особенно тогда, когда он не в том положении, чтобы дать отпор. Только Дэймен может сделать это, пока их брак еще не совсем стабилен. Однако, ему очевиден род отношений Дэймена и Йокасты. Он знает, что акиэлосские мужчины ложатся с женщинами. Здесь все не так, как в Виире. Он заканчивает вторую страницу своего письма, когда его раздается стук в дверь. Он было хотел проигнорировать его, но похоже, что никто и не собирался дожидаться ответа, поскольку дверь практически сразу же распахивается. Дэймен входит: и это последний человек, которого Лорену сейчас хотелось бы видеть. Он возвращается к письму, надеясь, что если не обращать на него внимания, Дэймен уйдет. —Лорен, — мягко зовет Дэймен. Очевидно, что он знает, что Лорен слышал все. — Я сейчас немного занят, — отвечает Лорен, стараясь заставить Дэймена уйти. — То, что ты видел… — начинает Дэймен. Добром это не кончится. — Это не мое дело, — говорит Лорен, стараясь держать язык за зубами. — Это не то, о чем ты подумал. Мы — никто друг другу. — Я не собираюсь мешать, если она — то, что тебе нужно. Дэймен трясет головой и подходит ближе. — Ты мой муж, и я буду верен тебе. — Я не обижаюсь. Ты не будешь первым королем, взявшим себе любовницу, — говорит он настолько мягко, насколько может, однако эти слова все равно режут ножом, — Каков отец, таков и сын. Дэймен бледнеет, словно его только что ударили, но Лорен отказывается чувствовать себя виноватым. Происхождение Кастора известно далеко за пределами королевства. Это не секрет. Дэймен пялится на него так, словно видит впервые, и Лорен холодно моргает. Дэймен стоит неподвижно долго мгновение, но в конце концов расправляет плечи, встряхиваясь. — Леди Йокаста не станет проблемой, — говорит Дэймен. Голос его непривычно официальный, но заметно, что он прикладывает немало сил, чтобы сохранять его таким. — Не будет рождено ни одного бастарда, когда ты будешь на троне со мной. Лорен продолжает ровно на него смотреть, но ничего не отвечает. Дэймен, не говоря больше ни слова, вежливо склоняет голову, прежде чем вновь оставить Лорена в блаженной тишине. Лорен глубоко вздыхает, его сердце бешено колотится в груди от того, в какой манере он только что говорил с Дэйменом. Однако, если бастард родится — все будет напрасным. Они прослывут неудачниками по всему свету. Лорен не позволит этому случиться. Он возвращается к письму, и теперь ему еще больше нужно рассказать Огюсту.***
И хоть это и не было неожиданностью, но Дэймен не появляется в ту ночь. Лорен ждет его достаточно долго, чтобы колокола прозвонили десять, но сдается и ложится в кровать, стараясь заснуть. Это не так легко, как он надеялся, но Лорен в конце концов засыпает без Дэймена под боком.***
Дэймен избегает его в течение следующих трех дней, и кажется, что они, к раздражению Лорена, вернулись к тому, с чего начинали. Однако на четвертую ночь дверь открывается без стука, который бы оповещал о приходе слуги, что значит: это может быть только один человек. Дэймен выглядит как бык, которого ведут на бойню, и становится очевидно, что он здесь не по собственной воле. — Они снова болтают, — сообщает Дэймен, закрывая за собой дверь. Лорен не удивлен. В Акиэлосе люди болтают о многих вещах. Дэймен стоит в противоположном конце комнаты, и кажется, что он не очень много спал за прошедшие дни. — Мне посоветовали извиниться, — начал Дэймен. Лорен знает, что, должно быть, Никандрос успел его неплохо запугать за то время, что он провел вне их спальни. — И я обещаю, что между мной и Йокастой ничего не произойдет, пока наш союз в силе. — Мне это совсем не на руку, — холодно говорит ему Лорен, — Ты можешь спать с кем тебе угодно, но ты не выставишь этот брак на посмешище. Дэймен согласно кивает, и Лорену кажется, что лучше так, чем никак. — Званый ужин с членами совета поможет прекратить разговоры, — продолжает Лорен, — Нам придется разыграть спектакль, но только на вечер. Король тоже должен присутствовать, в знак поддержки. Дэймен снова кивает и говорит: — Я поговорю с отцом. «А тем временем…» думает Лорен, пока Дэймен тупо смотрит на него, словно его нужно подержать за ручку. Вздохнув, Лорен откидывает покрывало с другой стороны кровати, предлагая Дэймену место на роскошных простынях. К счастью, Дэймену не нужно все разжевывать. Он скидывает свои вещи кучей на полу и скользит к Лорену в постель, тепло его тела сразу же окутывает принца. Лорен медленно выдыхает и позволяет Дэймену потушить свечи, пока он поворачивается на бок, спиной к Дэймену. Лорен чувствует прикосновение к своему плечу, настолько нежное и невесомое, что его вполне можно списать на случайное, если бы затем, в полной темноте, Дэймен не заговорил. — Прости меня, — просит он. Лорен зажмуривает глаза, от раскаяния и искренности в голосе Дэймена. — У тебя очень хорошие советники, — отвечает Лорен, принимая извинения своеобразным способом. — Спасибо, — говорит Дэймен, облегченно выдыхая, и, наконец, устраиваясь рядом с ним. — Спокойной ночи, — тихо говорит он. Лорен не открывает глаз. — Спокойной ночи, — шепчет он в ответ.***
Как и обещал, Дэймен созывает ужин, и новость разносится по замку в считанные часы. Все опять же до отвратительного официозно, похоже, как и большинство вещей в Акиэлосе, и слуги затягивают Лорена в самый лучший его виирийский костюм. Дэймен в свою очередь опять в хитоне, который мало что скрывает, к разочарованию Лорена. Но несмотря ни на что, Лорен вежливо опускает руку на сгиб локтя Дэймена, позволяя вести себя к столу под одобрительными взглядами членов совета. Король сидит рядом с Дэйменом, по другую руку от него находится королева и Кастор. Рядом с ними Лорен ощущает себя чужим и бледным. Еда сносная: не такая как дома, но и не слишком ужасная, поэтому Лорен ест и ведет вежливую беседу с королевой, которая справляется о его семье и их здоровье. Насколько знает Лорен, со всеми все хорошо. Об отце Дэймена, тем не менее, нельзя сказать того же. Его мучают приступы кашля, который с течением ужина, кажется, только ухудшается. Слуги подливаю в его бокал воду на протяжении всего вечера, однако никого, похоже, это не смущает. — Твой отец в порядке? — тихо спрашивает Лорен у Дэймена. Дэймен замирает, поднеся бокал вина к губам, и, нахмурившись, смотрит на Лорена. — Конечно в порядке, — произносит о так, словно это — самая очевидная вещь на свете, будто вовсе и не замечает кашля. Лорен недоверчиво моргает, но Дэймен лишь смотрит на него еще пару секунд и спокойно возвращается к ужину, не выглядя ни капли взволнованным. Лорен бросает взгляд на короля, который кашляет, прикрывая рот ладонью, и не может не заметить на ней крови. Это не нравится Лорену, однако он решает вернуться к еде, не желая произвести плохое впечатление, когда они изо всех сил стараются пустить пыль в глаза совету. Продолжая ужинать, Лорен не забывает периодически бросать на Дэймена взгляды, которые любой зевака примет за тоскливые. Однако на самом деле он только и думает лишь о том, как ужин закончится, и он отправится в свои покои, где его ждет книга. Когда Дэймен впервые ловит его взгляд, он выглядит удивленным, и, похоже, не знает, что ему делать. У Дэймена уходит несколько минут, чтобы понять природу взглядов Лорена. И, в конце концов, он опускает руку на спинку стула Лорена, придвигаясь ближе. — Ты слишком хорош в этом, — тихо говорит он, — Возможно, быть королем — не та профессия, которая тебе нужна. — Может быть, однажды я сбегу с труппой бродячих артистов, — легко замечает Лорен. — Сбежишь? — переспрашивает Дэймен. Нотки юмора в его голосе угасают. — Ты чувствуешь себя здесь удерживаемым против воли? Лорен опускает руку на бедро Дэймена, и тот опускает на нее взгляд, готовый в следующее же мгновение сбросить ладонь, однако вовремя вспоминает, что их спектакль еще не окончен. Никто не должен подумать, что они спорят. — Сбежать было неверным словом, — осторожно произносит Лорен, — Я далеко от дома. Только это я и имел в виду. Большой палец Дэймена поглаживает костяшки его пальцев, и Лорен не уверен, что это — часть представления. Это ощущается иначе. — Может быть, однажды это место тоже станет твоим домом, — нежно говорит Дэймен тем самым тоном, который всегда застает Лорена врасплох. Лорену в это не особо верится. Акиэлос совсем не похож на Виир, и он не думает, что сможет полюбить его. Однако он не знает, может ли тоже самое сказать о ком-то вроде Дэймена. Он убирает свою руку из-под ладони Дэймена и возвращается к оленине на своей тарелке. Дэймен больше к нему не прикасается, но королева глядит на них с умилением, и Лорен полагает, что их план удался. По крайней мере, этих людей легче одурачить, чем виирийцев.***
По окончании приема Лорен возвращается в свои покои, и Дэймен впервые следует за ним. Поначалу Лорену кажется, что он просто продолжает играть свою роль, однако когда они оказываются наедине, после того, как с помощью слуг переоделись в одежду для сна, Дэймен серьезно смотрит на Лорена. — Почему ты спрашивал о здоровье отца? —интересуется Дэймен, и Лорен, до этого стягивающий покрывало с кровати, удивленно замирает. — Что? — переспрашивает он, встречаясь взглядами с Дэйменом. Дэймен на это не покупается. — Ты думаешь, что мой отец болен? Лорен не думает, что ему стоит отвечать на этот вопрос, однако Дэймен смотрит на него так, словно ему действительно важно знать. — Его кашель, — тихо говорит Лорен, и по лицу Дэймена разливается понимание. — Он у него уже на протяжении нескольких недель, — объясняет Дэймен, и Лорен хмурится, поскольку не думает, что был настолько далек от жизни двора, чтобы не заметить. — Его целитель сделал что-нибудь, чтобы помочь? — Гесиодос полагает, что это аллергия. В этом году летняя трава сильно разрослась. Лорен не упоминает, что всю предыдущую неделю на море были штормы, принесшие дожди на сушу и прибившие к земле всю пыль и пыльцу в округе. На самом деле, он вообще ничего не говорит. И он точно не собирается упоминать, что видел кровь. Он понимает, что это не его дело, поэтому разговор сходит на нет, как только Дэймен устраивается за письменным столом в другом конце комнаты. Лорен забирается в кровать, больше ничего не говоря, однако вслушивается в скрип пера Дэймена по бумаге и позволяет мыслям унести себя. Он засыпает задолго до того, как Дэймен приходит в постель.***
Следующим утром, кажется, дождя не предвидится, поэтому Лорен решает вывести Арью на прогулку. Он направляет за пределы огромной территории дворца, выбирая более извилистую дорожку, ведущую прямиком к пляжу, что под высокими утесами. Йорд, отказывающийся отпускать Лорена одного на незнакомую местность, едет на своем мерине несколькими ярдами позади. Арья пугается океана, когда вода впервые попадает под копыта, но Лорен уверенно держится в седле и, не глядя на ее недовольное фырчание, слегка пришпоривает бока и направляет дальше по песчаному берегу. Морской бриз треплет волосы Лорена, и этот эффект только усиливается, когда он пускает Арью рысью, а затем переводит на галоп, мчась вдоль береговой линии. Он ощущает себя свободным, когда вокруг него плещется океан, а рев волн окутывает его. Впервые за долгое время, он чувствует себя настолько довольным. Когда песок начинает переходить в камень, он замедляет Арью, позволяя ей самой некоторое время выбирать темп, прежде чем перевести ее на шаг. Он вглядывается вдаль, на океан, где уже собираются грозовые тучи, предвещая приближение очередного шторма. Однако, все пока тихо, когда Йорд подъезжает к нему, его руки непринужденно лежат на шее его мерина. — Мы далеко от дома, — говорит Лорен, перекрикивая шум волн, и Йорд согласно ворчит. —Тут по-своему красиво, — отвечает Йорд, — Особенно здесь, где меньше этих акиэлосцев. Лорен смотрит на него со смешинками в глазах. — Я бы предложил соревнование, — говорит Лорен после небольшой паузы, — но это бы значило, что мы быстрее вернемся во дворец. — Как простому стражнику, мне все равно пришлось бы вам поддаться, — замечает Йорд, и Лорен разворачивает Арью к направлению, откуда они приехали, и закатывает глаза. — Жалкое оправдание, — говорит Лорен, и Йорд, соглашаясь, следует за ним.***
Дождь начинается всего за пару минут до того, как он добирается до конюшен, но несмотря на это, к тому времени, как он попадает в замок, он промок до нитки. Лорен думает, что могло быть и хуже: он мог бы быть на месте Йорда, которому еще необходимо было расседлывать и чистить лошадей. Он пальцами расчесывает мокрые, спутавшиеся волосы и направляется прямиком в свои покои. Он не ожидает увидеть Дэймена, но он здесь и бегло осматривает Лорена, прежде чем снова посмотреть на него более долгим взглядом. — Никогда не видел человека, попавшего под дождь? — спрашивает Лорен, начиная расшнуровывать свой жакет. Дэймен моргает, открывает рот, но тут же закрывает его, и Лорен подходит к дальнему шкафу, чтобы достать полотенце, которым смог бы просушить волосы. — Ты выглядишь… — начинает Дэймен, наконец совладав с голосом, и Лорен бросает взгляд через плечо. На противоположной стене комнаты висит зеркало, практически там, где сидит Дэймен, и Лорен может видеть свое отражение в нем: его волосы распущены, а на щеках румянец — смесь холодного воздуха и восторга. Он выглядит моложе, он выглядит… — … счастливее, — заканчивает Дэймен, и Лорен не может не согласиться с ним. Он также чувствует это. — Я катался верхом с Йордом, — говорит Лорен, не видя причин ничего скрывать, — И начался шторм. Дэймен смотрит на него долгим взглядом, и Лорен отворачивается, начиная вытирать волосы. — Тебе нужно принять ванну, — тихо говорит ему Дэймен, — Пока ты не заболел. В кои-то веки, это действительно хорошая идея. Он кидает полотенце на пол и начинает осторожно стягивать жакет через голову. Когда это делали слуги — все выглядело намного проще, поскольку на середине он застревает, а его тонкая нижняя рубашка зацепилась и стала сниматься вместе с жакетом. Он почувствовал это только лишь потому, что рубашка тоже промокла. Он старается выбраться из плена одежды долгое мгновение, прежде чем скорее чувствует, нежели слышит, как кто-то подходит к нему. Большие теплые руки аккуратно отдергивают рубашку вниз, прикрывая его оголившийся живот, а затем уверенным движением стягивают жакет, высвобождая Лорена. Когда вещь снята, Дэймен смотрит на него сверху вниз. В его глазах веселье с примесью чего-то еще. Лорен чувствует, как щеки начинаю пылать сильнее, но Дэймен не поддразнивает его. — Я скажу слугам, чтобы принесли сухую одежду в бани, — говорит он, — Эту я развешу у огня. Лорен кивает и делает шаг в сторону, отодвигаясь от соблазнительного тепла Дэймена, стоящего так близко. — Спасибо. Дэймен кивает в ответ и опять смотрит на него долгим взглядом. — Я рад, что ты счастлив, — говорит ему Дэймен, и на одно мимолетное мгновение его пальцы гладят щеку Лорена, а затем заправляют непослушную прядь волос за ухо. Его кожа горит от прикосновения, и он не может вспомнить, как дышать, однако Дэймен тут же отдергивает руку, словно он никогда не должен был его касаться, и отворачивается с извинениями во взгляде. Лорен задерживается в комнате достаточно долго, чтобы увидеть, как Дэймен развешивает его жакет у камина, поближе к огню, как он и обещал. Лорен выходит из комнаты и направляется к баням, ни разу не оглянувшись.***
Конные прогулки по утрам начинают входить у Лорена в привычку, поскольку он замечает, что они улучшают его настроение на весь оставшийся день. Когда не идет дождь, разумеется. Ясным утром шестого дня Лорен возвращается в конюшни после прогулки и замечает толпу мужчин окруживших тренировочный ринг. В центре, к его удивлению, Дэймен собственной персоной сосредоточенно показывает одному из своих стражников, как нужно работать ногами. Лорен спешивается с Арьи, передавая поводья мальчику-конюху, и подходит ближе к рингу. Заметив появление Лорена, мужчины отвлекаются на достаточное время, чтобы поклониться ему, и Дэймен легонько кивает ему в знак приветствия. — Разве не капитаны должны этим заниматься? — интересуется Лорен. Частично потому, что ему любопытно, и частично, чтобы пораздражать присутствующих. Дэймен не ведется на это, однако один из его людей — тот, в ком Лорен узнает Палласа — ведется. — Нет никого, кто смог бы превзойти принца, — заявляет он не к месту, но Лорен позволяет ему это ради собственного эгоистичного удовольствия. — Неужели? — спрашивает Лорен. Хотя до него, несомненно, доходили слухи о мастерстве Дэймена. И не все они касались его боевых навыков. — Вы никогда не узнаете, — продолжает Паллас, — Потому что никогда не будете настолько хороши, чтобы самому сразиться с принцем. Лорен моргает и холодно смотрит на него. Он переводит взгляд на Дэймена, который выглядит так, словно собирается сделать Палласу замечание за дерзость, но Лорен лишь качает на это головой. — И зачем же мне сражаться с собственным мужем? — спрашивает он к раздражению Палласа. — Вы бы не смогли… — начинает Паллас, но Лорен его перебивает. — А вы что думаете, Ваше Высочество? — интересуется Лорен, бросая взгляд на Дэймена, — Стоит ли нам сразиться? Дэймен достает свой меч из ножен, что висят на его бедре, и на мгновение Лорену кажется, что сейчас он приставит кончик клинка под его подбородок и на этом шутка и закончится. Однако вместо этого он осторожно переворачивает меч и протягивает его Лорену, рукоятью вперед. Без задней мысли Лорен берет его, но он тяжелее всего того, с чем когда-либо Лорен тренировался в Виире. — А вы что же, будете сражаться голыми руками? — спрашивает Лорен, и Дэймен слегка улыбаясь, качает головой. — Думаю, Палласу не помешает поучиться манерам. Лорен на мгновение сощуривает глаза, а рядом с ним Паллас начинает идти на попятную. — Повелитель, — отнекивается Паллас — Вы, конечно же, не… — А не ты ли на днях рассказывал Никандросу, что мог бы легко победить принца Лорена? Или мне послышалось? Паллас поджимает губы, и Лорен думает, что, наверное, они с Дэйменом больше подходят друг другу, чем ему казалось поначалу. Но Дэймен даже не знает, умеет ли Лорен обращаться с мечом. И тем не менее, он отправляет Лорена на поединок с одним из своих лучших воинов, лишь ради собственной забавы. Лорен сдерживается, чтобы не нахмурить брови, особенно тогда, когда Паллас достает собственный меч и кивает головой в сторону ринга, приглашая Лорена присоединиться к нему. Лорен оценивает вес в своей руке, размышляя, как бы поступил Огюст на его месте, и элегантно перепрыгивает ограждение, приземляясь на мягкий слой опилок. Паллас выглядит невозмутимым. Лорен давно не практиковался — с того момента как покинул Виир — однако сейчас это не имеет никакого значения. Паллас поднимает свой меч, становясь в позицию, говорящую о том, что он готов к бою. Лорен делает тоже самое. Сердце подскакивает к горлу, и он делает первый выпад. Разумеется, Паллас недооценивает его. Не то чтобы Лорен против. Он хорошо притворяется и позволяет Палласу думать, будто он совсем новичок, позволяет ему обрести уверенность в себе. Удары Палласа по настоящему мощны, и Лорену каждый раз приходится прикладывать силу, чтобы отражать их, однако его шаг слишком прост — не то, чему обучают в Виире. Паллас, конечно же, не знает его стиля и выглядит все более раздраженным, когда Лорен снова и снова парирует или блокирует его клинок. Лорен продолжает в том же темпе еще несколько долгих минут, прежде чем посмотреть на Дэймена, все еще сражаясь и, кажется, еще сильнее выводя Палласа из себя. — Усвоен ли урок? — сухо интересуется он, надеясь застать его врасплох, но Дэймен лишь выглядит самодовольным. — А ты как думаешь? Лорену уже поднадоел весь этот цирк, поэтому он решает положить ему конец. Паллас ухмыляется, все еще свято веря в свое преимущество, прежде чем Лорен быстро сокращает расстояние между ними и, пользуясь близостью, поддевает своим лезвием клинок Палласа, выбивая меч из его руки, и тем самым обезоруживая его в мгновение ока. Меч отправляется в полет и без колебаний вонзается в один из тюков соломы, находящихся в другом конце ринга. Лорен отворачивается от Палласа и направляется к Дэймену. — Спасибо, что дал воспользоваться своим мечом, — говорит он, передавая его Дэймену, который улыбается так, словно все его люди не стоят, как громом пораженные, — Я позволю вам вернуться к тренировке. Он бросает последний взгляд на Палласа, прежде чем уйти, и тот, кажется, полностью пересматривает свое мнение о Лорене. Возможно, он заработает немного больше уважения в Акиэлосе, если эта новость распространится в массы. Когда он покидает ринг, до него долетает голос Никандроса, неверяще спрашивающий у Дэймена: — Ты знал? Лорен улыбается себе под нос и направляется к замку.***
— Ты знал, — говорит Лорен, когда Дэймен приходит в спальню в ту ночь. Дэймен задерживается у двери на мгновение, прежде чем смягчается и закрывает ее за собой. — Я знал, — соглашается он, — Ты и правда думал, что я заставлю тебя сражаться с тем, кого ты не смог бы обезоружить? — Я не знаю, что и думать о тебе, — честно признается Лорен и зарабатывает нечитаемый взгляд от Дэймена. В ответ Дэймен произносит: — Я знал, что если ты сражаешься хоть вполовину также хорошо, как твой брат — тебе не составит труда поставить Палласа на колени. — Я решил этого не делать, — отвечает Лорен, понимая, что сделал бы это, если бы захотел. — Это был честный поединок, и слухи быстро разлетятся. — Ты спланировал это? — спрашивает Лорен, и Дэймен дергает плечом. — Ты всегда так удивляешься. Я хочу, чтобы ты чувствовал себя здесь дома, Лорен. Но этого не случится, если мои люди будут думать о тебе лишь как о красивом личике. — А это не так? — уточняет Лорен. — Нет, — мягко отвечает Дэймен, улыбка закрадывается на его лицо, — В этой прекрасной головушке столько всего происходит. Лорен чувствует, как краска заливает лицо, и он никак не может совладать с этим румянцем. Вместо того чтобы спорить, он негодующе фыркает и отворачивается. — Я бы хотел как-нибудь потренироваться с тобой, — говорит ему Дэймен, — Ты знаешь много хороших виирийских тактик. Лорен кивает, но вслух ничего не говорит. Дэймен слишком честный, и Лорен не знает, что с этим делать.***
Днем дворец поразительно тих. Лорен знает, что десятки слуг и рабочих трудятся не покладая рук, чтобы все шло своим чередом, однако ему очень редко доводилось видеть их. Он не готов признать, что ему одиноко, но все же однажды в полдень он отправляется за ворота замка, чтобы посмотреть город. Йорд сопровождает его, не скрывая скуки, и позволяет Лорену пройтись по улицам к центру города, ведущим к рынку, где сотни продавцов с самыми различными товарами ждут своих покупателей. На первых рядах мужчины и женщины продают свежие фрукты и овощи, однако чем дальше он продвигается — тем эксклюзивнее товары. Он видит стол, нагруженный самыми различными клинками: от маленьких ножей для вскрытия писем до настоящих боевых мечей. Йорд осторожно уводит его от стола, вместо этого указывая на вереницу изящных бронзовых скульптур, которые приходятся Лорену по душе. Они радуют его глаз, особенно та скульптура лошади, взвившейся на дыбы. Однако, к сожалению, у него нет ни единой монеты, и он не знает, в праве ли записать это на счет дворца. Он проводит пальцем по гриве и продавец подходит к нему. — Прекрасный выбор, Ваше Величество, — говорит ему мужчина, низко кланяясь, и Лорен бросает на него быстрый взгляд. — Очень тонкая работа, — говорит Лорен, и мужчина вновь кланяется. — Спасибо, Ваше Величество. —По каким дням вы здесь? — спрашивает Лорен, — Я бы хотел вернуться за этой скульптурой. — Я здесь каждый день, Ваше Величество. Я отложу ее для вас. Лорен кивает, довольный тем, что скоро у него будет достаточно монет, и прощается с торговцем. Лишь одно его присутствие у стенда этого ремесленника привлечет к нему огромное количество покупателей, и слухи о щедрости Лорена и его готовности общаться с простым людом быстро распространятся. Ему необходимо любое положительное внимание, которое он может заполучить, будучи еще совсем новеньким в Акиэлосе. Он продолжает медленно прогуливаться вдоль рядов, бросая взгляд то туда, то сюда, пока не останавливается у стенда торговца тканями, на котором аккуратно выставлен изящный шелк. Он проводит пальцами по прохладной материи, когда Йорд привычно толкает его локтем. — Там ваш муж, — говорит он, — Стоит ли нам подойти поздороваться? Лорен убирает его руку и выпрямляется, глядя в сторону, в которую направлены глаза Йорда. Это правда: Дэймен здесь, однако, он, кажется, не замечает Лорена. Вместо этого, все его внимание занимают четыре или пять детишек, толкущихся вокруг него. Одно мгновение Лорен думает, что родители послали их выпросить пару монет, но затем Дэймен поворачивается, и Лорен замечает, что на его бедре уже сидит маленький мальчик и что-то увлеченно рассказывает, активно жестикулируя и ожидая, что Дэймен будет сохранять его в равновесии. Дэймен внимательно слушает и кивает на то, что бы там ни рассказывал ребенок, время от времени поглядывая на остальных детей, чтобы узнать их мнение. Дэймен улыбается, явно довольный происходящим. Его родительские качества кажутся настолько естественными, что Лорен сглатывает, стараясь унять растущее чувство в груди. — Он всегда такой? — спрашивает Лорен у Йорда, на что тот пожимает плечами, выглядя, очевидно, совсем не заинтересованным в происходящем. — Он приходит всегда, когда выпадает возможность, — говорит торговец слева от Лорена. Он низко кланяется, когда Лорен бросает на него взгляд. — Он приходит с тех пор, как сам был того же возраста, что и эти дети. Лорен не может представить Дэймена ребенком. Он был бы слишком мягким, слишком хрупким, чтобы вырасти и стать таким, каким Дэймен был сейчас. Услышав пронзительный звонкий смех, он обращает свой взор обратно к Дэймену, который уже перекинул одного из детей себе через плечо, словно мешок картошки. Девочка счастливо вопит, молотя маленькими кулачками Дэймена по спине, но это вряд ли его остановит. А затем Дэймен смеется, низко и искренне, и осторожно опускает ее и мальчика обратно на землю. Остальные дети быстро берут ситуацию в свои руки, пока он наклонился и находится с ними на одном уровне, и начинают разом карабкаться по нему так, словно он вовсе и не принц Акиэлоса. Дэймен делает вид, что не выдерживает их веса и молит о пощаде, когда еще несколько детей присоединяются к тем, что уже облепили его со всех сторон. И вот Дэймен уже повалился на землю и лежит неподвижно, крепко зажмурив глаза. Дети быстро слезаю с него и беспокойно смотрят, перешептываясь друг с другом. Незаметно для них Дэймен открывает глаза и ловит взгляд Лорена, и, кажется, на мгновение замирает. Лорен понимает, что его поймали, и желудок делает кульбит. Однако он все же легонько кивает, и Дэймен возвращает все внимание детям. Он с криком вскакивает, пытаясь поймать разбегающихся во все стороны, вопящих детей. Только лишь парочка самых смелых ребят хихикает и пихает Дэймена в отместку. Лорен не может ничего с собой поделать и улыбается. Он вспоминает о том, как играл с Огюстом, когда они были еще маленькими и беззаботными. Он думает о том, что, возможно, недооценивал Дэймена, и это выбивает почву из-под ног. Нежно поглаживая по голове одного из детей, Дэймен снова смотрит на Лорена, на этот раз на дольше удерживая взгляд. Лорен чувствует себя застигнутым врасплох и уязвимым, поэтому моргает, чтобы прервать зрительный контакт и поворачивается к Йорду. — Давай вернемся во дворец, — бормочет он, и Йорд кивает. Перед уходом Лорен бросает взгляд через плечо, однако Дэймен больше не смотрит на него — все его внимание сосредоточено на тех, кто больше этого заслуживает. — Это не то, чего я ожидал от Акиэлоса, — произносит Лорен, и Йорд понимающе хмыкает. — Мы далеко от дома, — соглашается Йорд.***
Утром третьего дня Лорен находит бронзовую статую лошади на столике в центре их покоев, близко к тому месту, где он обычно читает. Он поглаживает пальцами гриву, прежде чем взять записку, лежащую рядом. «Мне сказали, что тебе она понравится» говорится в ней почерком Дэймена. Лорен несколько раз перечитывает записку, затем прячет ее в карман и улыбается.***
Как и в любое другое утро, Лорен выводит Арью на прогулку. Однако, вместо того, чтобы отправиться на прогулку вдоль побережья, он отправляется в противоположную сторону. Как и всегда, его сопровождает Йорд, находясь на расстоянии и даря Лорену уединение. Вокруг тишина и приятный легкий бриз дует с моря. Лорен позволяет своим мыслям блуждать, не думая ни о чем конкретном, когда они огибают небольшой холм и выходят, как он полагает, на единственную долину во всем Айосе. Здесь они укрыты от ветра, и воздух намного теплее, впереди раскинулся небольшой лесок, протяженностью не больше мили. Среди деревьев тише, лишь несколько птиц поют свои песни, и Лорен направляет Арью по менее протоптанной дорожке, просто потому, что может. Трава, сухая и высокая, ложится под копытами Арьи, и он может слышать копошение ящериц. Им здесь негде теряться: главная дорога ни не секунду не пропадает из виду, даже тогда, когда они заходят глубже в лес. Арья без труда прокладывает себе путь, с легкостью огибая поваленные стволы деревьев, и Лорен дает ей свободу, отпуская поводья, пока сам разглядывает все по сторонам. Они продвигаются вперед, пересекая главную дорогу, и оказываются на еще одной неиспользуемой тропинке, которая кажется еще более заросшей, чем предыдущая. — Вы точно уверены, что знаете, куда мы идем? — спрашивает Йорд через несколько минут, когда Лорену приходится одной рукой убирать ветки со своего пути, чтобы те не задевали лицо. — Здесь уже ходили до нас, — замечает Лорен, поскольку уверен, что видел свежий след от копыт в грязи рядом с главной дорогой. По мере того, как они продвигаются глубже, все меньше кажется, что кто-то ушел бы так далеко от дороги без веской на то причины. Практически сразу после этого Арья навостряет уши и начинает вглядываться во что-то между деревьями. Она не волнуется, поэтому Лорен не обращает на это особого внимания: возможно, это кролик или белка привлекли ее внимание. Однако, поворачивая за очередной угол, они обнаруживают большого мерина, привязанного к одному из деревьев. Лорен резко останавливает Арью, вновь подбирая поводья, и озирается по сторонам. За ним, он чувствует, Йорд напрягается. — Это дворцовая лошадь, — бормочет Йорд, словно думает, что их могут подслушивать, — У нее клеймо на бедре. Лорен пробегается взглядом по лошади, а затем соскакивает с Арьи. —Лорен, — предупреждает Йорд, но Лорен лишь подводит к нему Арью и передает поводья. — Придержи ее. Очевидно, что Йорд хочет поспорить, и Лорен понимает, что ставит его в сложное положение. Однако сейчас есть вещи и поважнее, о которых нужно беспокоиться: следы от пары ботинок уходят за два больших дерева, и похоже, что трава в этом месте примята от неоднократного посещения. Он двигается беззвучно, используя легкость своего телосложения как преимущество, чтобы проскользнуть между ветками и сохранить шаги неслышными. Перед его взором за кустами, скрывающими его, предстает небольшая поляна. Он останавливается и всматривается в бреши между листьями и ветками. Пару мгновений он ничего не видит, но затем он замечает движение на другом конце поляны и на секунду ему кажется, что это Дэймен. Мужчина сидит на корточках, его руки чем-то заняты. У него то же телосложение и та же королевская одежда, однако, его волосы отличаются, да и кожа на пару оттенков светлее, чем у Дэймена. Это Кастор. Лорена резко накрывает чувство, говорящее ему поскорее убираться отсюда, говорящее, что его не ждет ничего хорошего, если его поймают, но он все же дожидается момента, когда Кастор двигается и открывает свои действия взору Лорена. Он что-то срывает с растения с большими листьями, что-то напоминающее какой-то странный колючий фрукт. Он слишком далеко, чтобы повнимательнее рассмотреть, но он не собирается испытывать удачу. Что бы там Кастор ни делал, Лорен знает, что это не то, во что ему следует ввязываться. Так же тихо, как и пришел, Лорен пробирается сквозь заросли обратно, и почти облегченно выдыхает видя раздраженного Йорда. — Нужно уходить, — говорит Лорен, его голос тихий, и, кажется, Йорд хочет попрепираться, возможно он с самого начала хотел этого, однако Лорен, не обращая на него внимания, быстро вскакивает на Арью и не задает вопросов. Вместо этого он позволяет Йорду развернуть собственную лошадь и направиться туда, откуда они пришли, Лорен не отстает ни на шаг. Его сердце бешено колотится о ребра до тех пор, пока они не выходят на главную дорогу. Только тогда он позволяет себе протяжно выдохнуть, направляя Арью к дворцу, не желая больше прогуливаться. — Что вы видели? — спустя время спрашивает Йорд, когда они уже едут по долине. — Ничего, — отвечает Лорен и оборачивается, чтобы посмотреть ему в глаза, — Нас никогда здесь не было. Йорд кивает, его преданность не вызывает сомнений, и Лорен надеется, что этого хватит, чтобы они были в безопасности. Они молчат всю оставшуюся дорогу.