Называйте меня Хель

Гарри Поттер и сам не мог предположить, что так тщательно вбиваемая ему Дурслями необходимость быть «нормальным», проросла в его душе странным желанием быть «хорошим». Хорошим другом, хорошим супругом, хорошим преподавателем. Он даже простил Уизли, от которых, после его свадьбы с Северусом, услышал много неприятных слов. Но время прошло, обида сгладилась, и, хоть близкими друзьями они больше не стали, Гарри приложил немало сил, чтобы остаться приятелями. Даже уговорил Северуса взять на работу Джинни, когда та однажды пожаловалась ему, что ушла из спорта и теперь не знает, чем заняться. К деньгам он относился очень просто. Дурсли денег ему никогда не давали. И распоряжаться ими он не умел. Есть они — значит можно потратить. Да и Северус не был образцом финансиста. Всё детство и юность он провёл в нищете. А до зрелости, вообще, жил одним днём. Не задумываясь ни о внешнем виде, ни о ремонте дома, ни о собственной репутации. И, как говорил сам Северус, только появление в его жизни одной противной личности, заставило его пересмотреть приоритеты. На этих словах Гарри всегда улыбался, поскольку искренне считал этой «личностью» самого себя. Несмотря на титул и должность, директор Хогвартса лорд Принц так и остался увлекающимся учёным, гениальным зельеваром и «никаким» хозяйственником. Даже делами Рода он занимался только когда совсем припечет. Так что жила их семья в своём маленьком уютном мирке по принципу: есть деньги — хорошо, нет — обойдёмся и так. Практику подписывать всё, что ему приносят другие, он перенял у Макгонагалл. Именно она, когда сдавала ему дела факультета, авторитетно заявила, что преподаватели лучше него знают, что нужно для своего предмета. И приняв это за истину, Гарри больше никогда не задумывался над этим вопросом. До недавнего времени. Результат последней проверки впечатлил. В голове у Гарри никак не укладывалось, как можно взять себе что-то чужое. Но дураком он не был и, однажды поселившаяся в голове мысль, продолжала грызть извилины, как жук-короед. Голова включилась «на подумать», а задница ощутила приближение приключений, которых ему давно уже не хватало. Гарри Поттер начал собственное расследование. И начал он с того списка, что получил от Милтона. — Хагрид, привет, — жизнерадостно объявил Гарри, заходя в хижину лесника. — О, Гарри! Ты давно ко мне не забегал! — Да мы с тобой каждый день видимся. — Но в гости-то не заходишь. Ты это… располагайся. Я сейчас чайку поставлю. Пока Хагрид возился со своим железным монстром, Гарри внимательно осмотрел хижину. Демонстративно заглянул под лежанку, поворошил угли в камине. — Э… Гарри, а ты чевой-то ищешь? — Хагрид, мы же с тобой друзья? — Ну конечно! — А друзей не обманывают, Хагрид. — Дак когда ж это я? Ты что ж такое говоришь? — А кто опять дракона завёл? Тебе Норберта мало было? — Какого дракона, Гарри? Нет у меня никого. — Ну да. А зачарованную клетку ты для Волчка просил, и три бочки огневиски сам выпил? — Дык, это я не себе… Меня один хороший человек попросил. Только я не могу сказать кто. Я обещал! А огневиски… ну я же по чуть-чуть. Мне как раз до конца года хватит. — Помона, здравствуйте, — крикнул Гарри с порога теплицы, не спеша заходить внутрь. — О, Гарри! Я сейчас! Через минуту в проходе теплицы появилась Помона Спраут, в фартуке из драконьей кожи, перчатках и маске. — Ты что-то хотел? — Ну да. Мне нужно пять фунтов цветов кровохлёбки хищной. Северус опять эксперимент проводит. — Пять фунтов? Да откуда у меня столько? У меня всего четыре куста в теплице. — Вот как… — разочарованно вздохнул Гарри. — А разве вы триста штук златокрылок заказывали не для кормёжки кровохлёбок? — Ну да… Гарри, они же очень разборчивые. Да и едят не мало. — Жаль, я думал у вас есть… — Морана! Морана, постой! — окликнул Гарри преподавателя по этикету. — Морана, я спросить хотел, на какую душевую ты жаловалась в прошлом году? Я все обошёл — у нас всё в порядке. — Гарри! Не волнуйся! Я уже всё решила! Ладно, пока, мне бежать надо! — Джинни, а почему ты новые «искры» не даёшь на уроки полётов? — Гарри, ты шутишь? Посадить первокурсников на скоростные метлы? Да они же убьются! — А квиддичные команды? — Так у всех свои. Они к ним привыкли! Слушай, у меня полироль закончилась. И форму заменить надо. Давай я тебе скажу, сколько денег надо и сама всё закажу? — Напиши мне, а я посмотрю. Северусу сейчас не до заказов. — Вот такие дела, Букля… — тяжело вздохнул Гарри, поглаживая белоснежное оперение. — Выходит, меня каждый в Хогвартсе за дурака держит. Ну да, сам виноват! Но разве кто научил меня? Дурсли? Уизли? Сириус? Сириус сам хорош! Прав был Северус, я начинаю думать головой только тогда, когда меня ей об стену долбанут. Ладно, будем считать у них получилось!

***

Драко вынырнул из Омута Памяти и задумчиво прошелся по комнате. В широкой каменной чаше, установленной на столе, переливался жемчужный туман воспоминаний. 30 июня 1997 года. Тот самый, решающий поединок Тома и Дамблдора на Астрономической башне. Авада, ударившая в грудь и впервые произнесённое имя Хель. А ведь Милтон, действительно, левша. И палочка та же самая, которую Том отдал Снейпу. Выходит… — Северус знает про Хель. — Ну да. Он единственный, кто тогда знал правду. — Да нет. Он сейчас знает о нем. Поэтому и позволяет Милтону хозяйничать у себя в кабинете. — Вот как? А мне он ничего не сказал. Ну и что ты собираешься делать, Драко? — Ничего. Хель сейчас всего одиннадцать… Демоны! А ведь действительно прошло одиннадцать лет! Интересно, какого числа у него день рождения? Надо будет спросить у Потти. — Значит, хочешь сделать вид, что тебе ничего не известно? — Точно. Заодно и посмотрю, будет ли он что-нибудь предпринимать, или нет. — А я, пожалуй, навещу Хогвартс. Давно я там не был.

***

Прошла уже неделя, а Красавчик так ничего и не предпринял. Зато меня моя идея не оставляла. Я знал что затевается и даже где. Вот только где находится это «где», вот в чем вопрос. И пусть мои выкладки чисто теоретические, но логика-то железная! Четыре факультета — четыре стихии. Гриффиндор — красный, лев — Огонь. Равенкло — синий, ворон — Воздух. Хаффлпафф — чёрный, барсук — Земля. Слизерин — зелёный, змея — Вода. Бля буду, должен быть Пятый Элемент! А какая у нас пятая стихия? Магия! Не в силах сдержать зуд любопытства, после ужина я отправился в директорскую башню. Пароль от горгульи я знал, так что сразу поднялся наверх. Северус сидел за столом и увлечённо пересчитывал мои журналы. Вот она — стереотипная ограниченность мышления магов в полной красе! Значит, пока все бумажки свитками валялись, Красавчик в них нихрена не смыслил. А стоило только наладить систему и подогнать её под журнал зельевара (где тоже есть раскладка на пришло-использовано-осталось), как дух исследователя взял верх над страхом неизвестности. — А скажи-ка мне, Красавчик, — начал я с порога. — Где в Хогвартсе находится Алтарь? — Что? — оторвался Снейп от расчётов. — Не, не, не! Только не говори мне, что ты не знаешь?! — Хель, это школа! Какой тут может быть Алтарь? — Вам что, Дамблдор все мозги вытравил? Сам подумай, лорд недоделанный! Хогвартс это что? Волшебный замок. И главное слово здесь — волшебный. А чем отличается волшебный дом от дома простого? Наличием краеугольного камня. Именно он превращает жилище волшебника в то, что принято называть родовым гнездом, мэнором. И мощь мэнора напрямую зависит от силы Алтаря. А Хогвартс — чудовищно силён. Настолько, что позволяет себе удерживать несколько волшебных локаций. Таких как Запретный Лес и Чёрное Озеро. А ещё, Хогвартс поддерживает жизнь волшебных существ: единорогов, русалок, целую колонию домовиков, которые жрут магию. Красавчик, тут должен быть Охренительный Алтарь! Вот я и спрашиваю: где он? Снейп отложил в сторону перо и откинулся на спинку кресла. Несколько секунд сверлил меня недоверчивым взглядом, а потом спросил: — Хель, вот как тебе удаётся перевернуть мировоззрение окружающих тебя людей с ног на голову? — Это называется секретным словом — логика. Вы заперлись в своем мирке и воспринимаете его как нечто незыблемое. Тот же «Хогвартс-Экспресс», который восьмидесяти процентам учащихся нахрен не нужен. Но вы упорно продолжаете отправлять на нём детей. Даже тех, кто живёт в Шотландии! Понимаешь, Красавчик? Хогвартс находится в Шотландии. И дети, живущие в том же Эдинбурге, вынуждены ехать до Лондона, там пересаживаться в маггловский поезд и пиздюлить обратно! Зачем?! — То есть ты предлагаешь, как Дамблдор, уподобляться магглам? — Да нет же, Красавчик, я не посягаю на основу Магии. На родовые обряды, заклинания и прочее. Я говорю о простой повседневной жизни. Взять, вон, писчие перья. Да, на пергаментах нужно писать волшебными чернилами, иначе совы их носить не будут и контракт Магия не подтвердит. Но возьмите вы перьевые ручки. Залейте туда эти же самые чернила, и пишите ими спокойно. А школьные пергаменты? Значит книги вы печатаете, журнал зельевара вы использовать можете, а сделать точно такую же тетрадь никак? Зачем школьникам сотни свитков, которые путаются и теряются. Сделайте им предметные тетради и дело с концом. Понимаешь, это не разрушение устоев, это разумный логический подход! — Что я слышу, — раздался позади насмешливый голос. — У нас растёт новый Волдеморт? — Томми! Малыш! А я по тебе скучал! — с кровожадным оскалом сообщил я и двинулся навстречу. — Хель, а я уж было обрадовался, что никогда тебя больше не увижу, — хмыкнул он. — Не дождётесь! Кстати, Томми, а ты знаешь, где в Хогвартсе Алтарь? — Какой ещё Алтарь? — нахмурился Том. — О грехи мои тяжкие! — воскликнул я и демонстративно побился головой об стол, предварительно подставив под лоб ладонь. Моя мордаха мне дорога, чтобы портить её шишкой. — Ладно, начну сначала… Обсуждение предмета затянулось далеко заполночь. Красавчик озвучил наши идеи по подозрительным покупкам. Наши, потому что он сумел привести их к общему знаменателю и найти подходящий по всем параметрам ритуал. В итоге, в наш спор, помимо Томми и Красавчика, оказались втянуты и портреты прежних директоров. — Директор Блэк! — встряхнул я портрет Найджелуса. — Ну хоть вы, как представитель древнейшего тёмного семейства, скажите им! Ведь должен быть Алтарь! — Должен, — согласился тот. — Но, до сегодняшнего дня, даже мне это в голову не приходило. В кабинете наступила задумчивая тишина. А если… — Кодди! — с тихим хлопком эльф появился через секунду. — Кодди, в Хогвартсе есть место, где много магии. Очень много, больше, чем везде? — Есть, — испуганно пискнул эльф. — И где? — прищурился я. Хохотали мы долго. Долго и истерично. Вот уж действительно, хочешь спрятать — положи на самое видное место. Ну где ещё может быть сосредоточено великое могущество? Как всё логически просто: четыре факультета и связующее звено. Вот вам и Пятый Элемент, мать вашу! Вот она ограниченность магического мышления. Сколько раз мы проходили мимо и никому в голову не пришло? И ведь сам же предположил, что краеугольный камень должен быть охрененным! Ну да, против родовых камней, что едва превышают размер человеческой головы. — Вот так, господа! А вы сомневались в величии такой науки, как логика! Ладно, хватит икать, граждане маги. Чё делать будем? Меня оставили в стороне. Кто бы сомневался? Да я и не рвался в бой. Обидней была формулировка, выданная Томми: — Нечего магглёнышу с неразвитым резервом лезть в такие дела. Это тебе не в моем теле ПСами распоряжаться. Да и не сильно-то и хотелось. А «магглёныша» я ему ещё припомню! Обиженный в своих самых эгоистичных чувствах я дополз до башни и завалился спать. А на утро меня ждала подозрительная новость: пропал Ворон. Блиц-допрос, устроенный мной гриффиндорцам, показал неутешительные результаты. Оказалось, что те несколько дней, пока я был занят великим мыслительным процессом, Ворон регулярно куда-то исчезал вместе со своим блокнотом. После чего возвращался довольный и радостный. Где его носило, догадаться было не сложно. Видимо, моя шутка, про компромат на преподавателей, упала на благодатную почву ирландского экстремизма. Вот и вообразил себя Ворон великим Чингачгуком. Встрял рыжий, как есть, встрял! Ох, чую, зал наград блистать до конца года будет. Нервничать я начал тогда, когда Ворон не появился в Большом зале. Ну ладно, утром разборки: на занятия он мог и не прийти. Но чтоб ирландец пропустил обед? Видимо придётся идти на разведку. Увы, кабинет декана оказался заперт. — Ну и где носит нашу знаменитость? — спародировал я интонацию Снейпа и потопал в класс боёвки. Но и там Поттера не было. Соваться к Северусу не хотелось. Я всё ещё был обижен на них с Томми. Но к вечеру беспокойство усилилось и я, наплевав на собственную гордость, поплёлся в директорскую башню. И тут заперто. Неужто вместе Неуловимого Джо ловят? Глупость какая. Чего гоняться за ним, если место известно. Да и время легко вычислить: Йоль — когда колесо года делает полный оборот. И рождается новый Рогатый Бог Олень и все магические расы собираются посмотреть на его рождение. Да и заняты все будут в этот день. Шум, суета, пирушка и пьяные студенты. Твори что хочешь! Всего неделя осталась. Ну да ладно, хочется им — пусть гоняются. Вот только где Ворона носит?