Называйте меня Хель

Вот и подошел к концу мой первый учебный год в Хогвартсе. Прошли переводные экзамены и уже завтра я отправлюсь домой. Но, если честно, я был разочарован. От расследования Томми и Красавчика я ожидал большего. Много большего. Возможно, мне что-то не сказали, но внешне их действия ограничились попечительской проверкой школы. Трясли всех и трясли как следует. Красавчик только и успевал подсовывать проверяющим под нос мои выкладки. В конце концов уволили трёх преподавателей, в том числе и Уизлетку; ещё парочке урезали бюджет; а остальные — явно присмирели. Циничность чистокровных магов по отношению к магглорожденным не имеет границ. Это я понял летом, когда столкнулся с проблемой запрета колдовства. О чём нам, покидающим Хогвартс, не преминули напомнить преподаватели. Это я не имею министерского надзора из-за того, что моя палочка «родовая». А другие? Ну вот представьте: учитесь вы на программиста. Первый год, ознакомительный курс, вы впервые в жизни увидели компьютер и научились его включать. Открывать и работать в простых программах, таких как Word и Excel. А на каникулы вас отправляют домой, где у вас нет ни компьютера, ни интернета. Но только у вас! Чистокровные прекрасно пользуются и тем, и другим в повседневной жизни. Смотрят, как с ним обращаются старшие, задают вопросы, получают ответы. Играют в игры, смотрят ролики… И вот второй курс. Вы не знаете ни терминов, ни возможностей, ни способов применения. И ваше отставание уже заметно. Из года в год эта ситуация лишь усугубляется. Вы можете хоть наизусть выучить язык программирования, но если вы никогда не писали код, не отлаживали, не исправляли ошибок, вы — никто. То же самое и с магией. Запрет на колдовство — это кандалы, которые никогда не дадут вам подняться даже до уровня полукровок. Вот вам и равные возможности! Целое лето с семьёй — это было для меня слишком. Не зная куда деться от родителей и Лиззи, я предложил деду занимательную поездку. — Ларс, а давай съездим в Россию? — Зачем? — Я так хочу. Во-первых: избавимся от родственников; во-вторых: я тебя кое с кем познакомлю. А в-третьих: ну пожалуйста, деда! — Ладно, уговорил, вымогатель! Но ты мне обязательно расскажешь, что и почему! Визу дед получал довольно долго. Целый месяц ему потребовался, чтобы урегулировать все формальности. Ведь ему требовалось не просто выехать заграницу, но и вывезти несовершеннолетнего ребёнка. Пришлось собрать немало справок и разрешений. Как ни странно, но в нашем случае, российское законодательство оказалось гораздо более жестким, чем британское. Да и я, через Томми, озаботился портключом, способным переместить двух человек в безопасное место. «Бережёного — бог бережет, не бережёного — конвой стережёт» — вспомнилась мне давняя пословица, когда десятого августа мы с Ларсом заняли места в самолёте. — «Кто их знает, этих маггловских «железных птиц». Что-то слишком часто они падать стали…» Четыре часа перелёта, и вот мы в Москве. Столица мне была не интересна. Перекантовавшись в гостинице аэропорта, мы уже на следующий день вылетели дальше — в маленький приуральский городок, которого нет ни на одной туристической карте. За пятнадцать лет я успел подзабыть язык и, хоть и понимал всё, но вот говорил теперь с жутким акцентом. — Хель, ну и что мы тут забыли? — недовольно спросил Ларс, когда мы с горем пополам устроились в местной гостинице. — Ларс, пообещай мне — что ты никому ни слова! — Обещаю! — Здесь живёт человек, которому я многим обязан. Пожалуйста, не вмешивайся в мои действия. Это очень важно для меня. Целых три дня я караулил одну дамочку у знакомого подъезда. И вот, наконец, мне улыбнулась удача. Время — к одиннадцати часам дня. Старая «аудюха» стоит, впритык примостившись к детской площадке. Помню я этот день, до сих пор помню. Тот самый день, после которого Лена Леликова больше никогда не парковалась на этом месте. Помню, и готов восстановить историческую справедливость. Она вышла из подъезда в половину одиннадцатого дня. Завела машину, вышла, докурила сигарету, и, выбросив бычок, снова села за руль. Задняя скорость — не глядя в зеркало и удар! Молодая женщина распахнула дверь, выскочила из-за руля, бросившись к сбитому ребёнку. — Эй, парень, ты как? — Живой, — хрипло выдохнул я, пытаясь не выдать акцент. «А что мне будет?» — Автомобиль столкнулся с щитом «протего» и помял себе бампер и номер. — Ну слава богу! Руки-ноги целы? Может, скорую? — Нет, не надо! — Уверен? — Уверен! — Ладно… Может всё-таки… Договорить она не смогла. Сбитый ребёнок, вдруг, растворился в воздухе, оставив после себя лишь спланировавший в руки клочочек необычной бумаги. «Верь в магию. Она существует!» — гласила записка, сопровождаемая рисунком четырёх зверей: льва, барсука, змеи и ворона. Та самая записка, что заставит циничную, приземлённую женщину искать сверхъестественное. — Идём, Ларс, нам больше тут делать нечего! — А та девушка? — А с ней всё будет, как и должно! Но это уже не наше дело. Пойдём, Ларс. Да, практичная бизнес-вумен увлечётся книгами, а затем и фанфиками о Гарри Поттере. Будет искать магию там, где её нет. И, в итоге, придёт к своей, такой неоднозначной, судьбе. — Хель, ты обещал рассказать мне, зачем тебе понадобилась эта поездка? Говорить деду правду, ох как не хотелось! Что я должен был ему рассказать? Я хотел убедиться, в том, что магия, действительно, существует в нашем мире? Что я не провалился в параллельную вселенную? Или мне просто хотелось попрощаться со своим прошлым? — Прости, Ларс. Я помню свое обещание, но не хочу врать тебе. — Вот значит как… Тогда просто скажи — оно того стоило? — Да, Ларс. Зная любовь Ларса к морю, природе и тишине, я свозил его на Байкал. Погода тут близка к британской, а огромное озеро-море произвело на него неизгладимое впечатление. Моё пусть и забытое, но знание языка и менталитета здорово облегчило нам жизнь, и мы провели чудесную неделю. — Нам бы такое богатство! — восторженно выдохнул Ларс, смотря с борта прогулочной яхты на скалистые, покрытые лесом, берега. — И Британия владела бы миром! — Правь, Британия, морями… — процитировал я первую строчку. — Правь, Британия! Правь волнами… — тихо подхватил Ларс. Продолжать мы не стали — замолчали оба. А мне, вдруг, пришло в голову сравнение. Видели когда-нибудь, как маленькие дети тратят в супермаркете подаренные им деньги? На всякую ерунду, которую дома даже есть не будут. И как при этом скрипят зубами взрослые, которые могли бы придумать этим деньгам более достойное применение? Но нельзя — подарили ребёнку — значит ему решать. Вот и Россия мне представилась таким ребёнком. У которого полные карманы «богатств» и он, не задумываясь о будущем, транжирит их направо и налево. А Европа смотрит на это безобразие и скрипит зубами: «Вот если бы у нас столько было…» Увы, России тут помочь не может никто. Ребёнок должен вырасти сам, и дай все боги, демоны и магия, чтобы Россия успела «повзрослеть», прежде чем полностью опустошит свои карманы. — Ларс, а хочешь встать за штурвал? — Хель, я хоть и моряк, но я врач! У меня допуска нет, чтобы управлять даже таким небольшим судном. — А он и не нужен. Пошли! Не понадобился даже конфундус — только знание местных реалий. Сто евро, и капитан на несколько минут уступил Ларсу штурвал и кепку. В Британию мы вернулись через неделю.

***

На платформу 9 и ¾ меня снова провожал Ларс. В этот раз он уже не возмущался узколобости магов, а рассматривал их с интересом учёного. — Хель, ну почему у меня никак не получается соотнести этот мир с сегодняшним днём? — Может потому, Ларс, что это два разных мира? Вон чопорная пара холодно прощается со своим сыном. Это аристократы, местная элита. У них не принято демонстрировать чувства напоказ. Вон магглорожденный первогодка растерянно озирается в одиночестве. Это рабочая лошадка. Он будет пахать за копейки и не поднимется выше простого служащего. Вон шумное семейство пытается призвать к порядку детей. Это полукровки. Среднее звено. Если не будут лениться — могут далеко пойти. Но кому хочется вкалывать? Ведь намного проще взять, что дают. Кто умеет — сразу видит: кто есть кто. — Жестко. А мы кто? — Сейчас ты просто кивнёшь мне и проследишь, как я сажусь в вагон. И для всех мы будем обедневшими аристократами. — А почему обедневшими? — Ты в маггловской одежде, а значит живёшь в том мире. А раз пришел провожать — значит волшебник. Ведёшь себя достойно — значит не из простых. Вот и вывод. Ладно, бывай, старый, я пошёл! Заскочив в вагон, я нашёл свободное купе. Закинув вещи на вторую полку, достал подушку, снял обувь и с комфортом разлёгся читать книгу по артефакторике. Я никого не ждал. Подумать только, за целый год я так ни с кем и не сдружился. Ворон не в счет. Мы с ним скорее соперники, чем друзья. И вот грядёт второй год. Второй год, когда я буду изнывать от безделья. Это я понял сразу, как пролистал учебники. Но, даже подозревая, что мне будет невероятно скучно, я все-равно ехал в Хогвартс с удовольствием! Мордредовы Основатели! Подсадили же малолетних учеников на Алтарь, как на наркотик. Особенно таких как я, не имеющих собственного источника. В купе вошли три девочки-первогодки и, спросив разрешения, устроились на свободном месте. Их болтовня мне была не интересна, я думал, чем же мне заняться. Вот Поттер во второй год открыл Тайную комнату. Но сейчас она никакая не тайная. Всем давно о ней известно и даже выползки василиска Красавчик давно пристроил по назначению. А я? Так, стоп, вернул прежнюю мысль! Основателей было четыре. У Салазара — Тайная комната. У Ровены — Выручайка. А Годрик и Хельга? Неужели не оставили после себя загадок? Исходя из логики: у Хельги должен быть какой-нибудь тайный сад с редкими растениями, а у Годрика? Боевой зал? Супероружие? Склад артефактов? Прекрасно! Вот это и будем искать! На станцию мы прибыли уже затемно. Нет, надо будет всё-таки надоумить Томми открыть каминную сеть для учеников, или сдвинуть отправление «Хогвартс-экспресса» на пару часов раньше. Это не дело, приезжать так поздно, а потом ещё ждать распределения! Фестралов, запряжённых в кареты, я увидел, и это странно успокоило. Так что в Большой зал я вошел с ожиданием и предвкушением. Плюхнувшись на место, рядом с Вороном, я потянулся и многозначительно изрёк: — Ну что ж, посмотрим, что год грядущий нам готовит? — О. Хель, а у меня новости есть! — Давай потом, вон, сегодняшние первогодки явились. Распределение проходило скучно, пока Спраут не назвала знакомую мне фамилию. — Слизерин, Скорпиус! — Ух ты, Ворон, похоже сынок нашего «родока»! — А тебе-то что? Наверняка попадёт на свой факультет. — Гриффиндор! — вдруг ни с того, ни с сего заявила Шляпа. Мгновенно наступила гнетущая тишина. Молчали факультеты, молчал директор, молчал Драко и, в полной тишине, что последовала сразу за оглашением приговора, я умудрился ляпнуть. — Вот тебе и змея в курятнике! Мои слова оказались слышны всем. И я тут же пожалел, что не прикусил себе язык. Привык я общаться со взрослыми, что нормально воспринимают мой стёб. А тут мальчишка – растерянный и выбитый из колеи. С его точки зрения — униженный при всей школе. И тут я, со своим длинным языком. Сам-то как реагировал, когда Шляпа отправила сюда? Нет, надо вытаскивать пацана из пучины отчаяния! — Эй, Скорпион! Пойдём к нам! Птичья голова у нас есть, тело льва тоже, только твоего жала не хватает, для полного образа мантикоры! — рассмеялся я, и демонстративно сдвинулся, освобождая место между мной и Вороном. И в этот момент раздались аплодисменты. Хлопал Драко, сопровождая это действие кивком головы. За ним поздравления подхватили все остальные, и Скорпи, явно ободрённый своим отцом, сел между нами. — Не переживай, Скорпион, — шепнул я ему на ухо. — Когда эта ветошь меня в Курятник отправила, я собирался её сжечь. — Лучше бы сжёг. Отец меня убьёт… — Который из них? За Драко не переживай — он тебя сдал в надёжные руки. А Томми полезна встряска. Зажрался господин министр на своем посту. Скорпи облил меня нечитаемым взглядом. — Да ладно, расслабься. Вот, знакомься, это Ворон. Хулиган и зануда. А я Хель. Существо хоть и мерзкое — но полезное. Об остальном давай завтра. А то есть хочется. Уже лёжа в кровати, я продолжил анализировать, на что подписался. Следить мне за мелким Слизняком теперь до конца учёбы. А по-другому? Ну не мог я поступить по-другому! Не после того, как Драко вытащил меня из пучин самобичевания. Драко… Я ведь до сих пор не понял, почему он тогда так поступил. А я? Я всё ещё был без ума от того холодного, но такого горячего мальчика, что когда-то покорил моё сердце. Странно и обидно. Это ведь я нашел его для нас с Томми. А теперь они вместе и навряд ли Лорд Слизерин уступит мне своего супруга…