Называйте меня Хель

На эти зимние каникулы я решил остаться в Хогвартсе. Ларс отписался мне, что собирается поправить здоровье в более тёплом климате, а больше мне делать дома нечего. Не выслушивать же очередные причитания родителей и капризы Лиззи? Да и Рождество для меня не праздник. А празднование Йоля мы готовились провести в школе. Все чистокровные и большинство полукровок уже разъехались по домам. Для них праздник Йоль — семейный. Поддержать род, обновить магию, снять проклятия, получить благословение. А где отмечать этот праздник магглорожденным? Ведь не каждому под силу правильно организовать всё дома. В этом году начало Йоля выпало на 21 декабря, воскресенье, а закончится он 1 января. Как раз для меня наступит милый сердцу Новый Год. — Эй, Ворон, ты домой на каникулы не собираешься, что ли? — спросил я, глядя на спокойного Бирна, который даже не думал складывать чемодан. — Нет. Я в школе останусь. У матери и так трое ртов на шее. А она одна сейчас — отец-то в тюрьме. Пусть хоть на меня не тратится в этот год. Не маленький я уже, чтобы подарков от Санты ждать. Да и нет никакого Санты. А ты чего не едешь? — Скучно дома. Сестра у меня младшая, а я её терпеть не могу. Зато родители любят сажать её мне на шею: Хель, поиграй с Лиззи, Хель, присмотри за Лиззи, Хель, мы будем смотреть мультики про розовых пони, потому что так хочет Лиззи. Надоело! — Ясно, чего делать будем? — Развлекаться! Эта идея пришла мне в голову совершенно неожиданно, когда маглородки спорили о Йольских традициях. Какая самая большая страшилка на Йоль? Правильно — Ёшкин Кот, то есть Йольский Кот. Тот самый, который ростом больше быка. Он огромен, пушист и всегда любит поесть. У йольского кота черная шерсть и огненные горящие глаза… Никого не напоминает? Космос, правда ростом подкачал — всего с собаку, но ведь это можно подправить иллюзией! С наступлением праздника йольский кот заглядывает к непослушным детям, лентяям и тем, кто не подготовился к празднованию. Обычно он съедает весь праздничный ужин, а если он окажется невкусным, кот полакомится детьми, живущими в доме. Эти страшилки до сих пор в ходу. И пусть чистокровных йольским котом не напугаешь, но их тут и нет. Весь день 21 декабря я прятался в выручайке и пытался наложить иллюзию на Космоса. Увы, но с Кайт Ши все заклинания стекали, как вода. — Ну, Космос! Ну чего тебе стоит! Вижу же, что сбрасываешь сам! Неужели тебе йольским котом побыть неинтересно? — в сердцах психанул я. Космос прислушался ко мне, чуть склонив голову на бок, а затем сам, без моего участия, резко увеличился в размерах. Глаза вспыхнули двумя факелами, шерсть встала дыбом, а в оскаленной пасти появилось несколько рядов зубов-игл, как у акулы. — Вот так здорово! Вот так и пойдёшь! А в окна заглянуть сможешь? Там же каменная стена? В ответ на мои слова Космос изобразил улыбку Чеширского Кота и легко прогулялся по стенам и потолку. Сам праздник я портить не стал: магия не та штука, над которой глумиться можно. А вот ночью, через час после возвращения в спальни, я толкнул развалившегося на кровати Космоса. — Пора. Сегодня малышня последнюю ночь ночует. Завтра разъедутся, так что вперёд, Ужас Ночи! Космос фыркнул, запрыгнул на подоконник и исчез. А через несколько минут мирно дремлющий Хогвартс был разбужен диким кошачьим мявом и истошными криками. Космос начал с башни Рейвенкло, заглянул в гостиную Хаффлпаффа и закончил переполохом на Гриффиндоре. Вот уж точно: «У страха глаза велики». Ведь ничего не сделал котейка, просто поорал и посмотрел. А шуму-то было! У кого-то конфеты пропали, у кого-то пирожки съели, а кого-то чуть живьем не схавали. Шум, гам, суета — красота! Будет что вспомнить по дороге домой. Пока злые деканы пытались навести подобие порядка и уложить подопечных где-нибудь, где нет окон, я демонстративно зевнул и, напевая, пошел в спальню. — Нам не страшен Ёшкин кот, Ёшкин кот, Ёшкин кот! Нам не страшен Ёшкин кот, дикий йольский коооот! — Ну, Ёшкин кот! Ну подлюга! — гонял я Космоса тапком на следующий день. Как оказалось, эта скотина действительно спёрла всю еду, на которую глаз упал. И ладно бы сам выжрал, так он мне её притащил и под кроватью сложил. По этой горе шоколадных лягушек, подарочных наборов и мятных жаб нас с ним и вычислили. Сладости пришлось вернуть, под бдительным оком декана Поттера, который сразу после этого утащил меня к себе в кабинет. — Мистер Милтон, я надеюсь, у вас есть достойное объяснение вашего поступка? — обличительно начал декан, когда я чинно уселся на стул. — Вы понимаете, что из-за вас половина школы не спала этой ночью? — Скучно? — предложил я вариант. — Кто ж знал, что они все такие впечатлительные. Как будто не в магическом мире живут. А то, что не спали — в поезде выспятся. Всё меньше болтаться по вагонам будут. Мой взгляд зацепился за чернильницу и подставку с перьями. Они стояли все такие ровные, пушистые, что невольно захотелось взять их в руки. — Мистер Милтон, я бы снял с вас баллы, но ведь вам всё равно? Я могу хоть опустошить копилку Гриффиндора — на вашем поведении это никак не отразится. Я прав? — Абсолютно, — подтвердил я, выдернул весь пучок перьев и принялся пропускать их сквозь пальцы. — Поэтому я назначаю вам отработки. Будете помогать Филчу все каникулы по четыре часа в день! И верните перья на место! Они тут для красоты стоят, а не для того, чтобы их все хватали. — Так вы ими не пишете? — удивился я. — А чем тогда? — Это моё личное дело, — фыркнул Поттер и попытался незаметно спрятать перьевую ручку в ящик стола. — Ладно! — обрадовался я. — К мистеру Филчу уже можно идти? — Я не шучу, мистер Милтон! — грозно нахмурился Поттер. — Вам придётся отрабатывать наказание. Саботировать работу вам не позволит сама магия. — Так я разве против? Я уже пошел! — Перья верните! — догнал меня возмущённый голос. — Ой, да ладно, как будто вам жалко, — хихикнул я и из принципа утащил с собой весь пучок. Как я и думал, опускаться до того, чтобы гоняться за мной и перьями, Поттер не стал. Правда, он попытался достать их экспеллиармусом, но неудачно. Пёрышки не пожелали покидать моих рук и я беспрепятственно скрылся с ними из кабинета. Пусть маленькая, но пакость. К Филчу я бежал радостный и полный энтузиазма. И дело было не только в миссис Норрис. Дело было в том, что теперь я на полном праве мог покопаться у него в каморке, на предмет нахождения всяких неожиданностей, типа Карты Мародёров. И Филч протестовать не будет, потому что с недавнего времени нас с ним связывает общая тайна. Как я уже говорил Красавчику — я собирался предложить деду попробовать стать магом. Но проводить на нём эксперимент по лечению мне совершенно не хотелось. Вот с этим вопросом я и подвалил к Филчу. Сначала старый сквиб на меня смертельно обиделся. Но я продемонстрировал ему пергамент, заверенный личной магической печатью Снейпа, говорящий, что сия непонятная жидкость может с большой вероятностью вернуть магию сквибу. И даже для проверки капнул на пергамент, чтобы он воочию убедился, что речь в нём идёт именно об этом зелье. Нет, я от него ничего не скрывал: ни того, что это лекарство экспериментальное, ни того, что последствия его приема не может предсказать никто. И тем не менее Филч согласился побыть подопытным кроликом. Рвать заранее большое количество флаконов в Саду Хельги я не стал. Просто каждую неделю Космос аппарировал меня прямо к дереву и я брал нужное. Имею право, четверть всего — моя собственность. Я и о других «плодах» выяснил. Там оказался универсальный антидот; зелье, заменяющее окклюменцию; ещё несколько специализированных лечебных; косметическое и зелье для беременности. Ага, мужской. Для тех магов, кому резерв не позволяет самим подпитывать ребёнка. То есть для середнячков и слабосилков. Но они в данный момент мне были не интересны. Уже вечером, возвращаясь от Филча, я завернул к шахматному столику. Белый попугаеконь сделал дебильный ход f3-d4 и тупо подставился под моего «феникса». — Ну и дурак, — фыркнул я и срубил его своим конём с8-d4. — И кто тебя только играть учил? Фигурки снова вспыхнули. Белый попугаеконь вернулся на свою изначальную позицию f1 и снова приобрёл вид нормального шахматного коня. — Не понял? Это ещё что за нах? Партия чего, бесконечная, что ли? Но шахматы мне ответить не пожелали. Снова стояли смирно и делали вид, что совсем не волшебные.

***

— Ну вот, наконец-то! — радостно встрепенулся на жёрдочке пёстрый попугай, почувствовав отголосок чужой эмоции. — Первая ниточка связи зацепилась. Теперь пусть прорастёт на ядро магии, а через два-три месяца можно будет провести вторую часть ритуала. — Ну, чего раскудахтался? — недовольно заворчала разбуженная Джинни. — Ночь на дворе! — Джинни, девочка моя, половина нашего плана сработала. Теперь дело за тобой. Надеюсь хоть Гермиону ты сможешь напоить зельем? И смотри, чтобы не вышло, как с Поттером! — А эта зануда нам ещё зачем? Пусть сидит себе у магглов. — Идиотка! А отвечать кто будет? Нет, Гермиона нам нужна. Она оступилась один раз и теперь в её вину поверят сразу. Или ты сама в Азкабан собралась? — Ну ладно, ладно, подсуну я ей это зелье. Придумаю что-нибудь. А теперь заткнись и дай поспать! Никогда время не тянется так медленно, как при ожидании. Долгие три месяца, пока укреплялась нить ментальной связи, Дамблдор не находил себе места. К началу апреля он был взвинчен настолько, что со злости расколотил чердачное окно, когда вылетал из дома. — Что б твою душу в Серых пределах заперли, рыжая идиотка! — ругался он, пытаясь совладать с влиянием весны. — Руки бы тебе поотрывать, за то, что на Остару ритуал провела! Мало того, что птицей сделала, так ещё и самкой! Получу себе нормальное тело — в Азкабан посажу! Перелёт до Шотландии дело нелёгкое, особенно весной. Птицы чувствуют магическое происхождение, а значит каждый почтовый филин считает нужным уделить тебе внимание. А яркое оперение видно издалека. Но вот, наконец, знакомые башни. В этот раз сразу в кабинет попугай решил не лететь, и в совятню соваться не стал. Сделав круг над замком, он направился в сторону Запретного леса. Зелье, которым он напитал оперенья писчих перьев, создало прочную нить между двумя магическими ядрами. Со своей стороны обратную связь Дамблдор заблокировал. Опытному легилименту это не составило труда. Но вот второй участник об их связи не подозревал, поэтому попугай прекрасно чувствовал отголоски чужих эмоций: скука, азарт, грусть, веселье. Но в мысли Дамблдор не лез, опасаясь быть замеченным. Один раз Поттеру уже удалось оборвать похожую связь через крестраж, и сейчас он рисковать не собирался. Второго такого зелья у него больше нет. Сейчас, по прошествии трёх месяцев, эта связь упрочилась настолько, что можно было провести вторую часть ритуала и связать не только магию, но и душу. Постепенно, день за днём, захватывая всё больше власти над телом, и вытесняя другую душу в Серые пределы. Это процесс не быстрый. Сначала завладеть мыслями и запутать их. Потом, когда второй будет спать, почувствовать тело и взять над ним контроль. И только потом вытеснять бодрствующие сознание. Но Дамблдор не сомневался в своём успехе. Поттер никогда не был хорошим легилиментом. А изменение в поведении можно будет списать на магическую болезнь. Увы, единственным слабым звеном в этом плане была брачная связь, потому что Дамблдор не мог с уверенностью сказать, как именно она себя поведёт. Но был готов к обоим вариантам. Если при замене души магия не разорвёт брак, то со Снейпом он найдёт общий язык. И ещё много чего общего найдёт. А если нет, то он станет молодым, сильным и свободным. Так ещё лучше. Пока Дамблдор размышлял над будущими перспективами, на ветку рядом с ним опустился феникс. — Фоукс, — обрадовался попугай. — Ты нашёл меня! Феникс курлыкнул и потёрся головой о Дамблдора. — Фоукс, мой мальчик, как вовремя ты прилетел! Теперь мне не придётся придумывать, как попасть в Хогвартс. Ты мне поможешь! Рук, чтобы погладить фамильяра, у Дамблдора пока не было, поэтому он повторил движение птицы и потёрся головой о шею феникса. Феникс снова курлыкнул и принялся осторожно чистить клювом оперение попугая. Большой красный клюв едва касался перышек, тихо перебирая и расчесывая их. Польщённый такой заботой, попугай расправил крылья и подставил спину — единственное место, до которого не мог добраться сам. Но внезапно феникс взлетел и рухнул на попугая сверху, придавливая того к ветке собственным весом. — Ты что, сдурел, петух жареный! — взвизгнул Дамблдор, пытаясь сбросить с себя тяжёлую птицу. Но не тут то было. Получивший одобрение самки, феникс не желал сдавать позиции. Попугай отчаянно заверещал, когда почувствовал, что в него входит совсем не маленький член, но сделать уже ничего не мог. Кое-как дождавшись, пока наглый фамильяр сделает своё грязное дело, Дамблдор попытался взлететь. Вот только отпускать свою самку феникс не планировал. В полёте поймав попугая когтями, он вспыхнул, перенося мать его будущих птенцов в своё гнездо. Гнездо феникса располагалось в просторном дупле и было выстлано травой и пухом. Вот только выход из дупла был таким маленьким, что в него едва протискивался только клюв. Возмущённый таким положением вещей, Дамблдор попытался разломать его сильнее, но все попытки оказались напрасными. Феникс — птица магическая и его жилище оказалось зачаровано. Фоукс регулярно снабжал свою самку орехами, фруктами и водой. Так что после трёх дней безуспешных попыток выбраться, Дамблдор сдался. Признавая, что ему придётся остаться в заточении, как минимум до появления птенцов. Может хоть тогда его паршивый фамильяр соизволит выпустить своего хозяина на волю.