Называйте меня Хель

Ещё с прошлой жизни я не любил отмечать день рождения дома. Ты готовишь, встречаешь гостей, носишься перед ними, как прислуга… А они всё выжрут, выпьют и свалят, оставляя тебе завал из грязной посуды и головную боль предстоящей уборки. И это называется — у тебя праздник. Нет, нет и ещё раз нет. Хоть у меня теперь и магический дом, и домовики, но неприятие домашних посиделок осталось до сих пор. Поэтому приглашение в Слизерин-мэнор я принял с радостью. Как ни бегай от родственников — всё равно тебе никуда от них не деться. Раньше сядешь — раньше выйдешь. Официальным поводом для праздника был не мой день рождения, а объявление о нашей со Слизеринами помолвке. А поскольку афишировать я её всё ещё не хотел, то все приглашенные будут из числа прямых родственников. С моей стороны — это Ларс и Саймон. У Томми никого нет, кроме нас, а со стороны Драко — Люциус и Нарцисса. Вот и всё. Но сначала мне предстояло сгладить все углы с Септимусом. И если честно, я совсем не знал, как начать разговор с ребёнком. По подсказке Драко я нашел мелкого в библиотеке, куда «добрый папочка» засунул его изучать историю. Септимус сидел в дальнем углу, забравшись с ногами в кресло и гипнотизируя «Дневники Рода». Плюхнувшись в кресло напротив, я молча принялся его разглядывать. — Вы что-то хотите мне сказать, лорд Милтон? — ехидно спросил Септимус, продержавшись целых четыре минуты. — Честно? Я бы предпочёл тебе вообще ничего не говорить, но, видимо, придётся. Скажи, Септимус, ты сомневаешься в интеллекте своих родителей? — Да как ты смеешь! — вскинулся он. — Легко. Твое поведение заставляет думать именно так. Иначе ты давно бы задался вопросом, почему меня так легко приняли здесь, в мэноре, три года назад. Септимус засопел и прищурился, глядя на меня. — Может, родителям от тебя что-то надо было? — наконец нашел он приемлемый для себя ответ. — Надо было, — подтвердил я. — Родство. — Зачем им родство с магглорожденным? — А кто тебе сказал, что я магглорожденный? — усмехнулся я. — Это все знают… — нахмурился Септимус. — Тогда скажи, откуда у меня в таком случае дед волшебник? Ладно, можешь не отвечать, — махнул я рукой. — Подумай вот над чем: почему твой отец так долго пользовался псевдонимом «Волдеморт», скрывая при этом родство с Мраксами и Слизеринами? — Потому что… — начал Септимус и растерялся. Он просто не знал ответ на этот вопрос. Действительно, почему? — А потому, Септимус, что родство с некоторыми фамилиями может быть опасным. И иногда гораздо выгоднее быть магглорожденным. — Ты хочешь сказать, что тоже скрываешь своё происхождение и родители знают об этом? — почуял интригу наследник Малфой. — Не сходится. Если об этом знает отец, то зачем скрывать от всех остальных? — Затем. Твоего отца в молодости могли убить только за принадлежность к роду Слизерин. А меня могут убить до сих пор, если станет известно о том, кто мой прадед. — В Британии никто не пойдёт против слова отца, — фыркнул Септимус. — А разве магический мир состоит только из Британии? — Ну и что? Ты же не правнук Мерлина, — фыркнул Септимус. — Нет, не Мерлина… — я достал колдографию и, бросив её на стол, поднялся из кресла. — Да, и кстати, Скорпиус не знает этого. Пытаясь подобрать ключ к Септимусу, я с самого начала знал, что втирать ему о большой светлой любви бесполезно. Не тот возраст и не то воспитание. Да и не умею убеждать подростков и не собираюсь. Пусть сам думает и делает выводы. Он должен узнать, кто именно снят на том колдофото. — Гриндевальд, — услышал я тихий вздох за спиной. — Разделяй и властвуй, — буркнул я себе под нос. Если я и рисковал, рассказывая Септимусу правду, то не сильно. Просто другого способа изменить его отношение ко мне я не увидел — это раз. Во-вторых, доказательств у него никаких. Это сейчас, в тринадцать лет, он легко поверил, потому что хотел поверить, а эта история объясняла все логические нестыковки. Малфои — не та семья, которая всем подряд раскрывает свои тайны. И Септимус тут не исключение. Обладание эксклюзивной информацией, которой не владеет Скорпи, поднимет его самооценку до небес. И уж точно он не станет делиться ей с братом. Септимуса я больше не видел до самого ужина, зато за столом он очень пристально разглядывал Ларса, будто мысленно сравнивая с колдофото. — Должен заметить, — сообщил Люциус, откладывая приборы, — что повод сегодняшней встречи меня удивил. Брак? И на каких условиях? — На тех же самых, Люциус, что и раньше, — чуть усмехнулся я. — С чего ты взял, что за прошедшее время условия помолвки изменились? — Но разве… — растерялся лорд Малфой. — Не разве. Это у меня, в связи с некоторыми обстоятельствами моего рождения, не было магической привязки, а у Драко она есть уже давно. Люциус бросил удивлённый взгляд на сына и перевёл его на Томми. — Но ведь брак трёхсторонний? — Не вижу проблемы, Люциус, — ответил Том. — Происхождение Хельгерта не препятствует этому. Ну, а то, что мы раньше… неплохо уживались вместе, позволяет мне предугадывать некоторые его действия. Даже где-то удобно, когда ты знаешь человека как самого себя. — Да, действительно. Я рад за сына, — только и осталось произнести Люциусу. — Но удивлён, что вы не желаете сделать официальное заявление. — Это моя прихоть, Люциус, — ответил я. — Пока я нахожусь в Хогвартсе, такая новость может мне доставить множество неудобств. Предпочитаю не привлекать к себе лишнего внимания. — Вы его уже привлекли, Хельгерт, — чуть склонила голову Нарцисса. — Целая магическая улица в вашей собственности и многие лорды об этом знают. — А что мешает «многим лордам» сделать то же самое? Ведь я не единственный обладатель магической линии в Британии. Ах да, жадность и лень. Не понимаю, почему остальные считают, что если у них под ногами бьёт ключ, то всю неиспользуемую воду надо обязательно куда-нибудь спрятать, вместо того, чтобы поливать ей сад. Вы сами себя загнали в резервацию, хотя можете создать целый мир. Из-за нехватки места маги вынуждены селиться среди магглов, вместо того, чтобы жить там, где не нужно соблюдать Статут. Магическими лакунами можно соединить всю Британию и не нужно будет накладывать чары отвлечения внимания. Но нет, Лорды Магии забыли свое предназначение быть руслом для силы. Вместо этого они стали болотом. Загрязнённая, стоячая магия не приносит обновления этому миру. Она его губит плодя сквибов, усугубляя родовые проклятия и убивая магических существ. Ведь в болоте могут жить только жабы, для форели стоячая вода смертельна. — А как же безопасность? — прищурился Люциус. — Через Парковую улицу можно дойти прямиком до вашего мэнора, Хельгерт. — И что? Сейчас и Гринготтс, и Хогвартс имеют открытые лакуны. Но гоблины пустили на создание Косой и Лютого лишь ошмётки от системы безопасности банка. Что мешает сделать то же самое с мэнором? Косая аллея — подача, Гринготтс — кольцо, Лютый — обратка. Непрерывная циркуляция магии сама собой и представляет легендарную гоблинскую защиту. Знаете, как я это понял? Та же самая система используется на зачарованных кошельках. Но если там циркулирует магия самого владельца, не позволяя другим даже прикоснуться к предмету без разрешения, то на Косой и Лютый закольцована линия. А Хогвартс… Там кольцо больше. Запретный лес — подача, Хогвартс — кольцо, железная дорога Хогсмид-Лондон — обратка. Вот почему ветка Хогвартс-экспресс только одна. — А у вас, Хельгерт? — Это моё личное дело, — отрезал я. Ну не признаваться же мне, что моя линия уже была закольцована. Я только понял принцип её действия: это что-то вроде ТЭЦ. Есть центральный котёл, который постоянно греется. Температура повышается, вода испаряется и этот пар используют маги для «отопления», то есть всех магических нужд мэнора. Это называется «источник магии». Но если линию закольцевать, то есть пустить по трубам горячую воду из котла, а не пар, то она будет «отапливать» куда большую площадь при том же КПД и не будет перегреваться. Когда я растянул свою линию до Лондона, я получил лес — подачу, мэнор — котёл и Парковую — обратку. Но как то же самое сделать из источника — я понятия не имею. Да и никто не имеет, даже Томми не разобрался. А дедушка Геллерт, который и сделал эту хуету, уже мёртв. Светский ужин плавно подошел к концу. Ларс и Саймон весь вечер просидели, впитывая информацию и практически не подавая голоса. Малфой задумался, прикидывая перспективы на будущее. Уж я-то знаю, что точно такая же линия есть и у него. Провожая гостей, я с трудом сдерживал раздражение. — Хель, — окликнул меня Томми, когда за лордом Малфоем опало пламя в камине. — Ненавижу, — процедил я. — Чтоб я ещё раз согласился участвовать в подобных мероприятиях? Нет, увольте. Я больше не желаю, чтобы из меня делали выставочный манекен! — Да что с тобой? — спросил Драко. — На принятии твоего лордства тебе нравилось играть у всех на нервах. — Вот именно! Там была моя игра и я задавал её правила. А сейчас у меня было ощущение, что вы меня на прочность проверяете. Я какого хрена должен всё объяснять Септимусу, Люциусу, следить, чтобы кто чего лишнего не ляпнул Ларсу! Надоело! Или вы специально на меня всё сваливаете? Ждёте, пока я сорвусь? Так вот, у вас получилось! Набрав горсть летучего пороха, я собирался отправиться к себе и закрыться от всех нахрен. Никого не хотелось видеть. Ни этих двоих мерзавцев, ни Ларса с Саймоном, никого! — Стоять! — перехватил меня поперёк тела Томми. — Хель, что-то мне не нравится твоё состояние. Давай-ка я тебя на проклятия проверю…

***

— Ну и сколько вы меня доставать будете? — рыкнул Гарри, поочерёдно оглядывая Джеймса и Лили. — Гарри, пойми, я совершил ошибку, послушав Дамблдора. Но сейчас я хочу её исправить. Наш с Лили ребёнок должен родиться полноценным членом рода. Неужели я прошу так много? — Гарри, это же твой брат или сестра… — всхлипнула Лили. — Неужели ты не хочешь ему счастья? Ты же знаешь, как мне тяжело было понять, что ты уже совсем взрослый. Я когда взяла на руки Доминика… Знаешь, он ведь такой же, каким был совсем недавно для меня ты. — Хотите всего и сразу? И введение в род, и магический брак? Хорошо, идёмте! Почти волоком Гарри подтащил родителей к камину и шагнул в Поттер-мэнор. Когда-то разрушенное при нападении пожирателей здание теперь было восстановлено, но пустовало. Голые стены и полное отсутствие мебели и света лучше всего показывали, что хозяева тут почти не бывают. А единственный освещённый факелами коридор вел к алтарному залу. Рывком распахнув дверь, Гарри велел Джеймсу и Лили занять указанные места. Приказав разрезать ладони и приложить их к родовому камню, он начал ритуал. Уже на третьей строчке катрена лицо Джеймса резко побледнело. По выражению лица было видно, что он желал бы немедленно всё прекратить, вот только сама магия не давала ему возможности вмешиваться в ритуал. Действительно, младшая ветвь без права наследования не имеет голоса, а магическая супруга, отданная ему на праве младшей, и вовсе приравнивалась к домовому эльфу. Но в отличие от Джеймса, Лили не понимала сути происходящего, поэтому просто радовалась, что у её ребенка будет и дом, и имя, и уважение. В этом странном чистокровном мире он будет не изгоем, а полноправным членом. — Довольны? — зло бросил Гарри, глядя в ошарашенное лицо Джеймса. — Можете остаться здесь, всё равно за домом надо следить. Вот и приведёте его в порядок. Я пока не желаю вас видеть! Вернувшись в Принц-мэнор, Гарри не поднялся в детскую, как это делал обычно, а заперся в кабинете и наконец добрался до незаконченного портключа, который, после завершения, будет срабатывать не по одним координатам, а должен будет стать аналогом аппарации и переносить в любое заданное место. Открывшаяся дверь прогнала только что зародившуюся мысль, как правильно сделать ввод координат. Гениальная идея мазнула хвостиком по мозгу и растворилась, оставив после себя чувство досады. — Северус! Неужели нельзя было дождаться, пока я закончу! — сорвал Гарри раздражение на супруге. — Я почти придумал, как сделать многоадресный портключ, а ты всё испортил! — Гарри, сейчас полночь. Ты уже пять часов сидишь в кабинете и не выходишь. Ты даже Доминика сегодня не уложил. — А что, только я обязан это делать? Или Доминик только мой сын? Ах да, гениальному зельевару надо заниматься наукой, а глупый мальчишка пусть пашет, как домовой эльф?! Достало! Я могу хоть раз сделать то, что хочу, а не то, что тебе надо?! Или у меня нет права голоса? — Всё у тебя есть, Гарри, — вздохнул Северус, внимательно вглядываясь в злое, недовольное лицо супруга. Вторая беременность резко испортила характер Гарри. Он стал срываться и грубить всё чаще. Всё чаще ложился спать прямо в кабинете, почти забросил сына и супруга. А может, это не беременность? Может, на него так Джеймс с Лили действуют? Кто знает, какие ментальные установки навесил на них Дамблдор. Джеймс так и не позволил его проверить, заявив, что никогда не пустит Снейпа в свою голову. А если… Внезапная догадка заставила Северуса прищуриться. — Гарри, я лишь хотел убедиться, что у тебя всё в порядке. Ты же не будешь возражать, если я проверю состояние твоего здоровья? Если хочешь, могу позвать колдомедика? Или могу сам. Ты же знаешь, что я хорошо разбираюсь в этом вопросе. — Валяй, — недовольно скривился Гарри. — Проверяй и убирайся. — Как скажешь… Северус взмахнул палочкой — и в ту же секунду Гарри обмяк в кресле под действием сильнейшего усыпляющего заклинания. — Тебя действительно проверить надо, — вздохнул Северус. — И не только на болезни, но и на проклятия…