Hold On/ Держись.

Яркий свет слепил глаза, я не могла понять, где нахожусь. Всюду царила тишина, а приторно-сладкий запах витал в воздухе. Было невозможно описать всю легкость моих движений. Я будто летала. Казалось, словно я нахожусь на небесах. На коже не было не единой царапинки, и тело не ломило. Я стояла посреди светлой комнаты, в милом бежевом платьице с кружевами. Это сильно удивило меня, ведь прежде, я никогда не носила платья. Было трудно рассмотреть все вокруг, так как яркие лучи солнца резали глаза. Но я сумела раскрыть их шире. Я стояла босиком на деревянном полу, не чувствуя ног. Вокруг были разбросаны детские игрушки, а напротив меня стояла маленькая кроватка, в которой сладко спала малышка. Я подошла ближе и наклонилась к ней. Мне так хотелось дотронуться до нее. Мои пальцы потянулись к ее личику, но прошли сквозь нее. Девочка открыла глазки, но меня словно не существовало, она меня не видела. Я испугалась и выбежала из комнаты, дверь захлопнулась и я оказалась в поле, под холодным дождем. Я долго шла по полю, шлепая по мокрой траве босыми ногами. Было очень холодно. Но, не успев моргнуть глазом, передо мной предстала совершенно другая картина. Пасмурный день, людская суета и табло со временем посадок и вылетов. Аэропорт. Кто-то опаздывал на свой рейс, кто-то наоборот прилетел раньше времени. Большие чемоданы и человеческая беготня давила на меня. Где-то в зале ожидания, я заметила знакомую фигуру. Пожилая женщина с маленькой девочкой в бежевом платьице спокойно сидели на креслах и ждали кого-то. Мои зрачки расширились, а сердце стало биться с новой силой. Из глаз полились слезы. -Бабушка! – крикнула я и помчалась к ней. Я хотела крепко обнять ее, но была словно прозрачная. Никто не видел и не слышал меня. Я плакала и кричала одновременно, но это было бесполезно. Бабушка все равно меня не замечала. Она мило улыбалась маленькой крошке, лицо которой мне было до безумия знакомым. Что-то дернуло меня, и я упала на колени. Я узнала в этой малышке себя, потому что это и была я. Еще совсем маленькая и хрупкая. Девочка звонко смеялась, и ее смех разносился эхом по залу ожидания. Тысячи людей проходили мимо, как и тысячи объятий, поцелуев и встреч, за весь день. Люди суетились, радовались и направлялись к выходу с улыбками на лице. В их глазах был блеск, они были счастливы видеть своих родных и близких людей, которых встречали с огромными чемоданами в руках. Время летело с неимоверной скоростью. А бабушка с маленькой девочкой продолжали покорно ждать тот самый долгожданный рейс, который задержали. Два часа, три, четыре, а тех, кого они ждали, не возвращались. Я чувствовала ее волнения на себе. Сердце рвалось наружу от переживаний. Загорелось то самое волнующее табло, от которого пульс подскочил вверх. Засветилась яркая красная табличка, и ожидающим, сообщили, что рейс был отменен, самолет так и не долетел до места назначения, не сумев сесть на посадку, он разбился. В глазах потемнело, я перестала чувствовать пальцы рук и ног. Стало трудно дышать. Я перевела взгляд на бабушку и увидела, как она схватилась за сердце. Она стонала от боли и, свернувшись калачиком, упала на холодный пол. Люди кричали и бились в истериках, никто не ожидал такого поворота событий. Теперь, родных, которых они так сильно любили, никогда больше не увидят. Народ пребывал в шоке. Шум наполнил зал ожидания. Мои уши разрывал жутко раздражающий писк, от которого я прикрыла их ладонями. Бабушку с маленькой девочкой увели в другую часть аэропорта. Я попыталась догнать их, но была уже слишком далеко. Последнее, что я увидела так это сильную боль в ее глазах. Она не смогла перенести потерю моих родителей, но постаралась только ради того, чтобы я жила. Внезапно, сильные рывки потянули меня назад, я вцепилась ногтями в пол, сопротивляясь, но это ничего не изменило. Я оказалась на борту самолета, в котором летели мои родители. Я сидела напротив них, и видела, как они мило о чем то беседовали. Папа, такой солидный джентельмен, с газетой в правой руке, и чашкой чая в левой, что-то рассказывал моей маме, которая охотно его слушала. Они были такими красивыми вместе, и очень любили друг друга. Это было видно. Мама постоянно упоминала обо мне, и говорила, что с нетерпением ждет, когда расцелует мои пухлые щеки. Прилив эмоций нахлынул на меня, я была готова расплакаться, но почему-то не смогла. Слезы не катились из глаз, лишь сильный крик души распирал меня изнутри. Спустя некоторое время, самолет резко прибавил скорость. Мама явно запаниковала, но отец, взяв ее за руку, сумел немного успокоить. Пилот сообщил, что они попали в зону турбулентности, и пассажиры с облегчением вздохнули. Но я чувствовала сильное давление на голову, уши заложило, и я понимала, явно, что-то не так. Самолет начал резкий спуск вниз, отчего мой живот закрутило. Я посмотрела на родителей, в глазах которых был страх. Они боялись именно того, что вскоре с ними произошло. До падения оставалось 3 минуты. Пилот сообщил, чтобы пассажиры надели маски с кислородом. Самолет с жуткой скоростью стал лететь вниз. Я почувствовала сильное давление. Из ушей и носа полилась горячая кровь. Глаза стали закатываться назад, я теряла сознание. Так плохо мне не было никогда. Я сумела посмотреть на родителей в последний раз, которые крепко обнимали друг друга. Некоторые люди погибли еще до падения, зрелище было ужасное. Я смогла ощутить на себе все то, что ощущали мама с папой, когда смерть буквально заглатывала их целиком. Последняя секунда и взрыв. Снова яркий свет, который чуть не ослепил меня. Я протерла глаза и увидела счастливые улыбки родителей, которые опять протягивали мне руку, как в том сне, когда я была в лесу. Я хотела коснуться их, но что-то останавливало меня, чего-то я опасалась. Они звали меня за собой, бежали на яркий свет, заманивали, но я не пошла за ними. Мне стало сложно дышать, и тяжелый кашель разбудил меня. Я открыла глаза и глубоко вздохнула. Темная комната, скрипучая кровать и яркие звезды, которые светили в мое окно. Это был сон. Всего лишь сон. Стояла глубокая ночь, а моя постель была влажной. Со лба падали холодные капельки пота. В горле пересохло, и я отправилась на кухню за водой. Мучительные воспоминания из сна, не покидали меня на протяжении всего дня. В школу я ходила, держа в себе страх, того, что кто-то увидит мои огромные шрамы. Мне было очень трудно. Я больше не могла терпеть издевательств со стороны одноклассников. Но правда все-таки раскрылась, и Гарри сумел разглядеть мои ужасные ожоги на руках, когда мы встретились с ним в беседке. Он долго злился, волновался и ругал меня, но я уверяла его, что все нормально. -Это пустяки. Было и хуже. -Пустяки?! Ты хоть понимаешь, о чем сейчас говоришь? Это далеко не пустяк, Габриэлла. Сколько я должен мучиться, и видеть, как ты с каждым днем погибаешь на глазах? Ты слабеешь – он вытер слезы, которые невольно покатились у него из глаз. -Только ради тебя я живу – я прижалась лицом к его груди. – Меня бы уже давно здесь не было, честное слово. -Замолчи; – он закрыл мой рот ладонью. – Только попробуй сказать так еще раз. Я сам тебя убью. -Это будет самая лучшая смерть – усмехнулась я; Он шутливо ударил меня по колену, а потом нежно прижал меня к себе. Он знал, что теперь, каждое его прикосновение ко мне, приносит боль, поэтому старался не задевать кожу на руках. Он целовал мои холодные губы и подолгу смотрел в глаза. Весь мир словно крутился вокруг нас двоих. Я не замечала ничего и никого, кроме него. Потому что он был моим миром. Всем. -Мне сегодня приснился странный сон – тихим голосом произнесла я. Гарри нахмурил брови: -Правда? Какой? -Я видела родителей. Видела, как они умирают. Видела слезы бабушки и маленькую себя. Понимаешь, я чувствовала все то, что произошло с ними когда-то. Все их эмоции и переживания, все это было и со мной. Ты просто не представляешь, как мне было тяжело. Это, пожалуй, больнее, чем когда тебя избивают до потери пульса или обливают кипятком. Больнее, чем когда тебе ломают кости, когда осколки впиваются в кожу, и когда пытаются унизить или бросает лучшая подруга. Больнее в миллионы раз, так как душу рвет изнутри, она ноет, оставляя за собой огромную открытую рану. Тот сон, это, наверное, самое омерзительное, что я когда-либо испытывала в своей жизни. -Я знаю; - Гарри вытянул наши с ним пальцы. – Как бы трудно тебе ни было, знай одно – у тебя всегда есть я. -Когда-нибудь нас тоже не станет. Всему есть свой предел – вымолвила я. -Я могу пообещать тебе то, в чем уверен на сто процентов. -Что же это? – посмотрела ему в глаза я. -Это то, что твоим страданиям тоже придет предел. И он уже близок. Ты полюбишь свою жизнь. Верь мне. -Верю.