Ложный жар

— Баки! — крикнул Клинт, шаркая ногами по мраморному полу вновь обновившегося замка. — Господи! Ты просто пиздец как дерьмово выглядишь! Рука скользнула по его плечам, и кто-то принял на себя его вес. Успокаивающий запах бета-феромонов подсказал Баки, что это Клинт, поэтому он не пытался ударить его ножом, как того требовали инстинкты. Это был Клинт, поэтому он позволил бете поднять себя на ноги и усадить в кресло. — Где Стив? — спросил Тони. Наташа, должно быть, сделала жест рукой, потому что он сказал: — Нет, у нас нет времени — портал закрывается. Где Стив? — Нет, — это всё, что мог сказать Баки. — Его нет. Слова были встречены молчанием. Тишиной, такой глубокой, что Баки слышал жужжание механизмов, хлопанье двери и скрип суставов костюма Тони. Затем запах феромонов Клинта усилился, заполняя голову Баки, пока ничего не осталось. Гнев, горе, боль — всё исчезло в тусклой пустоте. Звук падающего песка и громкий хлопок предшествовали исчезновению сияющего пурпурного портала. Камни рассыпались. Потом к рукам Клинта присоединились другие — маленькие, металлические. Руки, которые подняли его на ноги и вывели из замка. Баки позволил им вести себя, посадить в самолёт. Он позволил стае Стива думать за него, позволил им решить, что будет дальше. Всё это уже не имело значения. Часть его знала, что Наташа задаст вопросы, но он не чувствовал желания отвечать. Он просто сидел там, куда его посадили, склонившись над анестезирующим запахом Клинта, и плавал в бесконечных мыслях, которые оставляли позади отсутствие эмоций. Теперь он знал, что не должен был разрывать связь. Он не хотел делать всё это в одиночку. На короткий миг ему даже удалось разозлиться на растущего в нём ребёнка. Он заставлял его жить. Он так долго боролся, вырезал куски себя во имя выживания, ради того, чтобы остаться в живых ещё на один день. А зачем? Чтобы ощутить привкус покоя и потерять его мгновение спустя? Как долго он вообще был со Стивом? Между безумием «Трёх сестер», драматичными уговорами снова трахнуть его, а затем связью… они были вместе, может быть… Сколько? Шесть недель? Меньше? А потом всё снова пошло прахом. И вот он здесь, а внутри него растёт жизнь, растёт ради Стива. Кто-то приложил салфетку к его лицу, и Баки, моргнув, вернулся в настоящее. Клинт стоял рядом, обняв его за плечи, но рука, державшая платок, принадлежала Тони. Тони, который в кои-то веки промолчал, просто вытер Баки другую щеку и протянул ему бутылку воды. Баки закрыл глаза и взял её, хотя у него не было сил пить. Он не останется один, пообещал Стив. Он был так неправ, совершенно неправ, но часть его была права. Другие страдали вместе с ним. Другие, которые прятали своё горе, пытаясь утешить его. И они даже не знали о ребёнке. — Как ты думаешь, что случилось? — спросил кто-то — Клинт. — Думаешь, мы победили? — Мы проиграли, — голос Наташи был холоден и резок. — Что бы ни случилось, мы проиграли. — Но, — в голосе Клинта звучало отчаяние, рука, обнимающая Баки, напряглась, — Баки здесь, а Стив… как?.. Я имею в виду… — Мне неприятно говорить об этом, но как насчёт Куба? — Тони всё ещё стоял перед Баки, широко расставив ноги, и те занимали большую часть его поля зрения. — Баки? — пауза. — Нет, он всё ещё не с нами. — Но Стив… — начал было Клинт. — Что бы ни случилось, — тихо сказал Тони, — это было ужасно. Посмотри на него. Посмотри на него и скажи мне, что он не пытался спасти Стива. Баки вздрогнул. Он не сделал этого. Он не пытался спасти Стива. Он убил его. — Баки? — спросил Клинт. — Эй, ты в порядке? — Он заставил меня уйти, — сказал Баки, заставляя себя посмотреть на Тони. Другого омегу, которого мог бы полюбить Стив. Возможно, тогда он был бы ещё жив. — Мы не могли… мы не могли победить его. Поэтому он… сказал мне взорвать корабль. И я это сделал. И он сдержал Дума… он держал Дума там, чтобы… Клинт втянул воздух, Наташа зашипела. Доспехи Железного Человека зажужжали, когда Тони неуклюже опустился на колени в своём громоздком костюме. — Нам нужно отвезти тебя в больницу, — сказал Тони с резкостью в голосе, причину которой Баки не мог определить. — Я понятия не имею, как тебе удалось пережить разрыв связи, но ты нужен нам под присмотром лучшего специалиста, которого я могу купить. Как можно скорее. Всё ещё ощущая себя парящим в невесомости, Баки наблюдал, как Тони настраивает связь на Квинджете. Костюм явно помогал ему двигаться, несмотря на травму, но лицо было серым. По мнению Баки, Тони госпиталь был нужнее, чем ему самому. Его травмы были незначительны. А то, что внутри него? Если ребёнок пережил путешествие туда и обратно через портал и бросок Дума, то Баки сомневался, что несколько синяков могли что-то изменить. — Он заставил меня разорвать связь, — Баки уставился на Тони, ожидая… чего-то. — До того, как он… он сказал… и я сделал. Я сделал всё, что он, бля… — голос Баки надломился на ругательстве, — попросил меня, и я здесь, а он… Он подавил проклятия, которые хотели сорваться с губ. Онемение отошло на задний план от ярости, которая росла в нём, как желчь. — Баки, — сказал Тони, поворачиваясь к нему. — Тебе нужен доктор, — сказал Баки громче, заглушая Тони. — Я… тебе нужен доктор. — Майкл? — услышал Баки голос Наташи. — Мне нужно, чтобы ты встретил нас на посадочной площадке. Это… Стива больше нет. Баки… — Хорошо, Баки, — сказал Клинт, его голос был нежным, феромоны шипели вокруг него, — мы отвезём тебя домой. Баки не сопротивлялся успокаивающему эффекту, предпочитая тягучее онемение уродливой ярости и боли. Даже сейчас желчь жгла ему горло, и он не мог избавиться от неё, как ни старался. Наташа больше ничего не сказала, так что Майкл, должно быть, согласился встретиться с ними. Баки было всё равно; феромоны об этом позаботились. Она подошла к нему, села по другую сторону и обняла за плечи. — Баки, — мягко сказала она, — тебе нужно к врачу. Выслушай меня, — сказала она, хотя он не спорил, — я промолчала по поводу твоего перехода сквозь портал, и Стив тоже, но мы не знаем, как он мог на тебя подействовать. На… — ребёнка, не сказала она. — Пусть Брюс посмотрит на тебя, хорошо? — Ребёнок в порядке, — сказал ей Баки. — Высасывает из меня энергию, как чёртов сифон. Ничего не изменилось. — Что? — в один голос выпалили Клинт и Тони. Наташа не обратила на них внимания. — Тогда завтра. Я приведу Брюса к тебе. Я лично прослежу за всеми тестами. Мы убедимся, что вы оба здоровы. Прежде, чем Баки смог ответить, сказать ей «нет», пусть этого и хотел Стив, Тони произнёс: — Или я найду тебе самолёт и дом, о котором никто не знает, где нет никого поблизости, и ты сможешь исчезнуть. Если захочешь. — Тони, ему нужно к врачу, — возразила Наташа. — Он должен быть с семьёй, — сердито сказал Клинт. Баки уставился на Тони. Тот ответил ему тёмным взглядом. Честно говоря, он выглядел дерьмово: с тёмными кругами под глазами, голубоватым оттенком губ и общей сероватой бледностью, указывающей на боль и изнеможение. Возможно, в его груди и не прожгли сквозную дыру, но вырвали достаточно плоти, чтобы у полицейского управления остались образцы тканей, которые могли бы соответствовать профилю Тони. Он не был модифицирован, не исцелялся так быстро, как он или Стив. Как мог Стив. Блядь. Баки не отвёл взгляда, осознав, впервые поверив, что Тони не шутит. Что Тони лишит их последней связи со Стивом, его наследием, потому что понимал, что Баки едва мог вынести мысль о возвращении в место, которое пахло Стивом, его партнёром, которого ему пришлось убить собственными руками. Предложение было искренним. С учётом технологий Джарвиса и Тони, а также ресурсов, Баки не сомневался: он мог это сделать, это могло стать реальностью. Тони мог расплатиться с достаточным количеством людей, взломать достаточно баз данных, чтобы сделать Баки каким-нибудь Джонни где-то далеко отсюда. — Скажи слово, Баки, — сказал Тони. — Что бы ты ни решил, я это сделаю. Баки кивнул. Ещё не приняв предложение, но осознав всю грандиозность подарка, который предлагал Тони. Горло снова сжалось, глаза горели от усталости — или чего-то ещё. Тони кивнул в ответ, его глаза были такими же серьёзными, как у Баки. Внутренности сжались, напоминая Баки, что Тони в своей жизни тоже прошёл через какое-то дерьмо. Обычно он не показывал миру это выражение. — Пока нет, — хрипло ответил Баки. — Завтра… мне понадобится полицейский художник, — Баки сглотнул. — И встретиться с Брюсом. Руки вокруг его плеч сжались. Баки мог назвать это только объятием. Конечно, через мгновение Наташа отстранилась и откашлялась. Это заставило Баки подумать, что, возможно, она делала это, потому что заботилась о нем. — Майкл ждёт тебя… — Нет, — быстро ответил Баки. — Мне нужно… сейчас мне нужно побыть одному. На вечер. Потому что… он ушёл и… мне нужно побыть одному, — Он сделал паузу. — Думаю, что не буду против Майкла, но убедись, что в ближайшее время я не повстречаю других альф, — он подумал об отвратительной ярости, пульсирующей под хрупким слоем оцепенения. — Если я почувствую запах, то не смогу себя контролировать. — Конечно, нет, — согласился Клинт. — Мы обо всём позаботимся. Баки всё ещё не был уверен, что доверяет им настолько, чтобы перестать думать и поверить, что они позаботятся обо всем, но он был на удивление готов позволить им попробовать. Может быть, горе отняло у него способность бороться, или, может быть, они начали ему нравиться. Предложение Тони всё ещё крутилось в мозгу, успокаивая потрепанные нервы так, как не могли никакие другие слова. Мысль о том, что он может где-то спрятаться, полностью исчезнуть, зализывать раны в одиночестве, болезненным образом успокаивала. — По крайней мере, пусть Клинт проводит тебя до твоей комнаты? — попросила Наташа. Баки покачал головой. — Нет… нет, мне нужен… парень. Парень, который начал это, если ты можешь… — Он мертвец, — пообещала Наташа. — Просто ещё не знает. Облизнув губы, Баки натянуто улыбнулся. — Сделай так, чтобы ему было больно. — Если мы будем вести себя хорошо, тебе не понадобится этот художник, — сказал Клинт. — Посмотрим, птичьи мозги, — устало сказал Баки. Всё болело. Синяки на рёбрах всё ещё ныли, как и голова. Колено подергивалось из-за неудачно блокированного Думом удара. Ему надрали задницу, прежде чем пришлось разорвать связь и пройти через портал, и это был один из самых несчастных дней в его существовании. И ему было, с чем сравнить. Он хотел принять душ, может быть, покричать так, чтобы никто не услышал. Хорошо, что кошки были у Майкла, по крайней мере, он не напугает зверей. Ему хотелось тишины. — Заходим на посадку, — крикнул Тони, заняв кресло Наташи, пока они обещали Баки отомстить. — Я пришлю ужин в твою комнату. И завтрак. Квинджет с грохотом опустился на землю, и Баки позволил Клинту помочь себе встать. Затем он отстранился, кивнув им троим. Стае Стива, которая наблюдала за ним, как нервные куры. Они хотели виться вокруг него, душить своим сочувствием, и… Он понял, что ребёнок был не последней их связью со Стивом. Это был он. Для него и ребенка нет более безопасного места, чем здесь. Далеко, как бы хорошо это ни звучало, будет только далеко. — Завтра, — сказал он и отвернулся. Ближе к дому, к пустой квартире, которую Стив никогда не делил с ним. Там будет его запах, и, как бы он не ненавидел эту мысль, Баки нуждался в нём. Ему нужно было ещё хоть раз почувствовать, что Стив может войти в дверь. Грязный, потный, но улыбающийся, потому что Баки рядом. Совсем немного, только сегодня вечером, а потом он попросит Тони перевезти его и кошек в новую квартиру. Дверь легко распахнулась, и Баки шагнул внутрь, не глядя, куда идёт. Тихий стук двух пар кошачьих лап об пол заставил его поднять глаза. Квартира должна была быть пуста. Перед диваном, поднимаясь на ноги, стоял человек, который выглядел так похоже на Стива, что было больно. Его волосы были длиннее, и были другие небольшие различия в его лице, как будто он был старше. Его тело по-прежнему было таким большим, как и ожидал Баки, широкие плечи натягивали белую хлопчатобумажную рубашку и кожаную куртку. На мгновение Баки застыл на месте, думая, что Стив отлично выглядит. Затем реальность вернулась, заставив его вспомнить, что Стив мёртв. Баки убил его собственными руками, и мир стал красным. Он потянулся к столу у двери так быстро, что что-то зазвенело у него в спине. Схватившись за край, он швырнул его через комнату на чёртова самозванца, которого собирался разорвать голыми руками. Боль, которую он чувствовал раньше, исчезла, чистая, ничем не сдерживаемая ярость затмила всё остальное. Человек вскрикнул, уклоняясь от снаряда, но Баки не собирался так легко его отпускать. Он уже сорвался с места, бросаясь к столу и спрятанному под ним пистолету. — Баки, остановись! — закричал самозванец. Баки выдернул пистолет из тайника и даже не потрудился вытащить его из кобуры, просто выстрелил в ублюдка. К еще большей ярости Баки, самозванец перекатился, затем вернулся со щитом Стива. Щит, который, по всем правилам, должен быть на дне моря вместе со своим владельцем. Не здесь, украденный для этой… этой уловки. — Баки, это я! — Лжец! — взревел Баки. Он выстрелил ещё раз, целясь в ноги двойника Стива, намереваясь прострелить его коленные чашечки, а затем искалечить самозванца, когда тот упадёт. Однако парень знал, как пользоваться щитом, и свернулся так туго, что походил на черепаху. Баки моргнул, затем, когда щит повернулся к нему. Его мозг слишком поздно понял, что ублюдок встал с земли и, наконец, начал сопротивляться. Он замахнулся металлической рукой, включённые на максимум сервоприводы зажужжали. Он ударил по щиту с таким громким лязгом, что заболели уши. — Баки, чёрт возьми, больно же! — закричал самозванец, и Баки взревел в бессвязной ярости. Баки хотел убить его, разорвать на части. Как он смеет? Как он смеет притворяться Стивом! Он сбил самозванца с ног, а затем наступил ему на голову. Или так бы и сделал, если бы парень не откатился, забрав щит с собой. Они снова сцепились: Баки делал всё возможное, чтобы убить сукина сына. Другой парень… он… Нахмурившись, Баки отскочил назад. Они обменивались ударами почти минуту, но парень не запыхался и не пытался навредить Баки. Возможно, остановить, но он ни разу не атаковал. Ни разу. Более того, на ковре не было ни пятнышка. Что-то не сходилось. — Ты закончил пытаться меня убить? — выдохнул самозванец, держа щит наготове. — Потому что я ждал этого момента шестьдесят лет, и поверить не могу, что никогда не думал, что ты попытаешься убить меня. В смысле серьёзно, стоило это предугадать. Это ведь ты. Баки зарычал, слишком сбитый с толку, чтобы ответить. — Это не «да», но ладно, — двойник Стива немного опустил щит. — Баки, красавчик, это я. Мы вернулись назад во времени, чтобы Доктор Дум не смог заполучить Тессеракт. Ты разорвал нашу связь, потому что я попросил тебя, и ты оставил меня, потому что я попросил, и я ждал всё это время, чтобы снова тебя увидеть. — Как ты мог выжить в ледяной воде? — спросил Баки. Всё, что говорил этот человек, было правдой, но откуда он мог знать? Никто не знал. Никто, кроме Тони, Наташи и Клинта. И Стива. — Сможешь поверить, что меня выловили русские браконьеры? Чертовски повезло. — Но, — мысли Баки лихорадочно вертелись, кулаки опустились, когда он осознал, — если ты выжил, то Дум… — Да, он занимал меня несколько лет. — Так я оставил тебя… — Нет, — Стив взмахнул рукой, держа щит у бедра, — у них был старый корабль, и им потребовалось время, чтобы добраться до берега. Когда я вернулся на землю, тебя уже не было, и портала тоже. Даже если бы у них был самолёт, было бы слишком поздно. — Я не знаю, — руки Баки полностью опустились. — Но… как? Стив опустил щит и медленно подошёл к Баки, протягивая руки. — Оказывается, ты не единственный, кто не может умереть от старости. Итак… я ждал, и когда узнал, что Клинт ушёл, вернулся, забрал наших кошек и вернулся домой. Я так скучал по тебе, Баки… Баки разжал металлический кулак и снова сжал его, позволив пластинам с громким щелчком перекалиброваться. Рука становилась такой громкой, только если Баки никак не мог определиться, как хотел ею воспользоваться. — Нет, — покачал головой Баки, не в силах понять, что слышит, что видит. Это был Стив, но одновременно и не он. Физические различия можно объяснить возрастом, но Стив и ощущался по-другому. Что-то в том, как он держался, в ауре, которую он излучал, изменилось настолько, что Баки не мог его узнать. — Хорошо, — голос Стива смягчился, он всё ещё держал руки ладонями наружу, но перестал двигаться к Баки. — Ладно, всё в порядке. Я знал, что ты можешь мне не поверить, не сразу. Как ты хочешь убедиться? Можешь проверить меня, красавчик. Я не буду возражать. Это прозвище потрясло Баки. Чувства были более, чем смутны. Глазами он понимал, что перед ним незнакомец, но слова были хуже всего. Он снова почувствовал боль, почувствовал, как устал. Голова болела, эхо разорванной связи всё ещё оставалось открытой раной. У него даже не было времени оплакать Стива, а теперь он его вернул? Но так ли это? Или это была игра, уловка, которую он не понимал? — Или, — быстро сказал Стив, — садись. У тебя был тяжёлый день. Я приготовлю тебе что-нибудь, мы поставим один из тех фильмов, которые ты любишь, и я не буду подходить к тебе, хорошо? Пожалуйста? Я, — голос Стива дрогнул, и ему пришлось прочистить горло, — я так скучал по тебе, Баки. Позволь мне остаться, ненадолго. — Что это? — он указал на шею Стива, где над воротником куртки виднелась чёрная полоса. Стив хлопнул рукой по метке, как виноватый подросток, пытающийся скрыть засос, и, честное слово, покраснел. Немного, но достаточно, чтобы Баки узнал румянец, слегка припорошивший его скулы. Стив никогда не краснел, как помидор, его кожа была слишком бледной. Она просто слегка темнела — сильнее всего на шее. — За эти годы я сделал несколько татуировок. — Стив переминался с ноги на ногу, выглядя одновременно смущённо и вызывающе. — Это помогло мне почувствовать себя немного ближе к тебе. Баки прищурился. — Покажи. Он смотрел, как Стив моргает, широко раскрыв голубые глаза. — Сейчас? — Да. — Ну, — вздохнул Стив, затем сбросил куртку, — хорошо. Затем последовала рубашка, и он, поколебавшись лишь мгновение, стянул её через голову. Он положил белый хлопок поверх куртки на стул в гостиной. Баки почти не обращал внимания, разглядывая чернила на коже Стива. Узор на его шее был хвостом, который обвивался вокруг плеча и уходил за спину. Баки жестом велел Стиву повернуться и прикусил губу, чтобы скрыть улыбку при виде татуировки на плече. Красное сердце с именем Баки посередине. Потом Стив развернулся, и у Баки перехватило горло. Кошка, свернувшаяся вокруг котенка, чёрная, как ночь, лежала на его спине и плечах. Художник был талантлив, ему удалось передать раздражённый взгляд большого кота. Однако именно надпись под ним заставила Баки рассмеяться. — Бакотик? — Баки поперхнулся. — Стив, у тебя партак с идиотским прозвищем. Красный цвет расцвел вдоль ушей Стива и, когда он повернулся, Баки обнаружил румянец и на его груди и шее. — Да, но мне нравится, — он выглядел и говорил восхитительно раздраженно. Баки бросился на Стива ещё до того, как понял. Крепко зажмурившись, он оказался в объятиях Стива, прижимаясь лицом к его шее и вдыхая запах. Запах, который никогда не думал ощутить вновь. Он был знакомым, но в то же время иным. Если Стив прожил шестьдесят лет — на самом деле целую жизнь, то логично, что даже это изменилось. — Баки, — прошептал Стив, будто произнося молитву, обнимая Баки так крепко, что было трудно дышать. — Мой Баки. — Я тебя ненавижу, — выдавил Баки, горло разрывало болью. — Не говори так, — взмолился Стив, ещё крепче обнимая его. — Пожалуйста, не говори так. — Так ненавижу. Баки засунул металлическую руку за пояс джинсов Стива и притянул его ближе. Стив казался больше, чем раньше. Теперь в его мышцах было больше сухожилий. Они были жестче, в них была одна лишь сила. Баки читал пережитые трудности в этом теле так, как не умел раньше. Даже не принимая во внимание чернила. — Шестьдесят лет — слишком долгий срок, чтобы в итоге услышать, что ты меня ненавидишь. — Я убил тебя сегодня, — Баки закрыл глаза и прижался лицом к плечу Стива так сильно, что под веками появились белые искры. — Я подстроил взрыв корабля и оставил в муках умирать. — Если бы не ты, — тихо сказал Стив, — я бы не стал ждать. Бак, я так долго ждал этого момента. Больно, знаю, но теперь у нас есть этот миг. Глубоко вздохнув, Баки откинулся назад и удивился, когда руки Стива позволили ему отстраниться всего на несколько дюймов. — Шестьдесят лет — долгий срок, Стив. — Рассказывай мне об этом, — проворчал альфа. — Нет, — Баки снова глубоко вздохнул, — я имею в виду… — Ох, — Стив улыбнулся и поцеловал Баки в лоб, как делал это до того, как тот взорвал его. — Не так уж плохо, когда точно знаешь, чего ждёшь. У меня были друзья, я устроил свою жизнь, и я ждал. Когда становилось трудно, я делал новую татуировку. Баки провёл рукой по коже Стива, горячей и гладкой. Живой. — Я знаю, каково это — быть одному, — Баки ненавидел, что Стиву пришлось пройти через это. Ненавидел то, что он потратил бы за ожиданием всю жизнь, потратил впустую. — Нет, красавчик, всё было совсем не так, — Стив снова поцеловал его, на этот раз в нос. — Обещаю. Дум занимал в течение нескольких десятилетий, а затем я… Ну, я нашёл работу. Пегги нашла мне работу, если быть точным. — Пегги? — Баки прервал его, нахмурившись. Всё, что он помнил о «Пегги» — то, что она была совместима со Стивом. Стив поднял бровь. — Маргарет Картер, основатель ЩИТа? — подсказал Стив. Баки не мог понять, что чувствует. С одной стороны, он ненавидел саму мысль о том, что Стив был одинок, страдал и был одинок все эти десятилетия, и что это произошло из-за него. С другой стороны, мысль о том, что Стив повязался с другой, прожгла дыру в его животе. — Ты был повязан с ней? Улыбка Стива была не такой, как ожидал Баки. — Нет. Баки честно не знал, как к этому относиться. — Почему нет? — Потому что для меня прошла целая жизнь, — мягко сказал Стив. — Она больше не была той, кого я хотел. — Но… шестьдесят лет, Стив. — Да, шестьдесят лет, — Стив улыбнулся шире и провел рукой по пояснице Баки. — Я пошёл к ней, потому что она меня знает, потому что мог ей доверять, и она нашла мне идеальную работу. Хочешь угадать, какую? — Нет, — проворчал Баки, все еще не в духе. — Стратег, — Стив просиял от гордости. — Я придумал все военные игры для Пентагона за последние сорок лет. Баки рассмеялся, смех был слабым и немного сдавленным. Тело горело и леденело одновременно. Близость альфы активировала все «бей или беги» инстинкты, в то время как его тело реагировало на феромоны с интересом, который он никогда полностью не принимал. Если бы Стив хотел нейтральных, платонических прикосновений, Баки не позволил бы ему: он уже напрягся, разогрелся. Он мог трахаться или драться, но не мог просто стоять. — Я хочу тебя, — сказал он, — но связи нет, так что будет нелегко. Когда Стив прикусил губу, Баки заставил себя полностью сосредоточиться на нём. — Баки, — сказал он мягким, хриплым голосом, — мы можем… вернуть её. Если хочешь. — Я никогда не хотел её разрывать! — выпалил Баки, прежде чем снова успокоился. — Конечно, я чертовски этого хочу. Голос Стива походил на глубокое, хриплое мурлыканье. — Хорошо, — сказал он и подхватил Баки на руки. Тот сжал руками плечи Стива, но заставил себя расслабиться, стать податливым. Здесь не было никакой борьбы; Стив просто отнёс его в спальню и положил на кровать. — Я не хотел возвращаться, — пробормотал Баки, глядя на Стива, на то, как изгибались края татуировки на его шее. — Я думал, ты убежишь, — признался Стив, снимая ремень, прежде чем поставил колено на кровать, — но я был уверен, что ты не бросишь котят. Так что я их похитил. Баки подождал, пока Стив не подполз к нему и не навис сверху. — Нет, — мягко возразил он, протягивая руку к Стиву, — я думал о том, чтобы направить подлодку вниз, пока давление воды не раздавит её. Руки Стива замерли, но затем потянулись к форме Баки, расстёгивая каждую пряжку и каждый ремешок. Дергал быстрыми, цепкими руками, на которых было больше мозолей, чем Баки помнил. Они были больше? Похоже на то. — Прости, что заставил тебя пройти через это, — сказал Стив, снимая с Баки снаряжение, — и я… я здесь. И ты здесь, так что мы сделаем всё правильно. Снова. Баки прикоснулся к краю татуировки на шее Стива и провел по ней так далеко, как только мог. — Это в последний раз, — так же тихо сказал Баки. — Я не потеряю тебя в третий раз. Подняв другую руку, он обвил обеими шею Стива. Он мог убить Стива вот так. Одно сжатие руки — и он может сломать позвоночник или трахею. Это займёт долю секунды. Несмотря на всю свою подготовку, Стив тоже должен был это знать. — Я не собираюсь обещать тебе это снова, — Стив криво усмехнулся. — Боюсь, что сглажу. Он притянул Стива ближе, пока они не оказались лицом к лицу. — Тогда я пообещаю, — сказал Баки. Стив был так близко, что чувствовал его дыхание на своих губах. — Если это случится ещё раз, я не обещаю остаться. Я не обещаю продолжать. Жилет, наконец, поддался, и Стив бросил его на пол, взявшись за пояс брюк Баки. — Не обязательно все время быть сильным, — сказал Стив. — Ты так долго был сильным, так много пережил. Но, — сказал он, когда Баки открыл рот, — спасибо, что ещё раз проявил силу. — Я не ненавижу тебя, — прошептал Баки, притягивая Стива ближе и потягиваясь, чтобы поцеловать его. Губы были теплыми, мягкими и приветливыми, а потом приоткрылись. Медленно и сладко. Это — как вернуться домой. А затем Стив снял с него ботинки и штаны, и Баки остался голым. Стив нависал над ним. — Я никогда не ненавидел тебя, — сказал Баки, когда Стив отстранился, — даже когда действительно хотел. — Я люблю тебя, — сказал Стив, слова были резкими и яростными, — я так тебя люблю. Ты снова станешь моим. Я снова стану твоим. Как и должно быть. Облизнув губы, Баки поежился от напряжения, вспыхнувшего под кожей. Как бы сильно он ни хотел этого, он всё ещё боролся с желанием убежать. Чтобы разорвать узы, ему пришлось слишком глубоко погрузиться в своё прошлое, в омегу, который скорее разорвет альфу на части, чем позволит ему приблизиться. Но это был Стив, и всё, чего хотел Баки, — чтобы он был рядом, чтобы он был в его голове, снова быть внутри Стива. Как только Стив снял штаны, Баки начал действовать. Вывернувшись из-под рук Стива, он ударил, сбивая с ног, так что тот упал и впечатался лицом в кровать. Стив хмыкнул, но просто повернул голову, наблюдая за Баки, вместо того, чтобы гнаться за ним или сражаться. Даже по прошествии шестидесяти лет он знал Баки достаточно хорошо, чтобы не давить, плыть по течению. Боже, Баки любил его.