Ложный жар

Стив смотрел в окно, пока Баки осторожно кружил над группой тёмных фигур, подпрыгивающих на поверхности холодного, беспокойного моря. Они не могли подойти ближе, не зная, насколько хорош вражеский радар. Дум перенёс много технологий через портал, поэтому они ничего не могли исключить. Стив ожидал увидеть один корабль; обнаружить шесть было неприятным сюрпризом. Тот, что был посередине, был больше остальных, но все они были квадратными и тяжёлыми: именно так должны выглядеть корабли этой эпохи. Учитывая размеры портала по сравнению с размерами кораблей, они должно быть были приобретены в этом времени. Но каким бы ни был возраст кораблей, они по прежнему должны учитывать, что у Дума будет оружие. Если у какого-то корабля было зенитное вооружение, их могли сбить. Их самолёт был достаточно хорош, чтобы догнать Дума, но это не Квинджет. Они не смогут маневрировать, чтобы избежать живого огня. — Насколько хорошо эта штука может двигаться? — слабо спросил Стив, просто чтобы убедиться, что это не вариант. — Представь: слон в очень большой ванне с медом. — Я так и думал, — сказал Стив, пытаясь оценить рисунок на маленьких кораблях, кружащих вокруг неподвижного в центре. — Сколько у нас топлива? — На несколько часов, — сказал Баки, проверяя датчик. — Какой у нас план? Стив глубоко вздохнул и попытался сосредоточиться. Его взгляд был прикован к воде. «Валькирия» упала не здесь, но и не так уж далеко. Вода здесь будет такой же холодной, бесстрастной, удушающей и ужасающей. — Не можем приземлиться. Не можем дать им знать, что мы здесь, — факты были очевидны, и Баки знал это. — Остаётся один вариант, — Баки застонал, и Стив слегка улыбнулся. — Да, мы поплывём. — Я едва высох после нашего предыдущего купания, — Баки покачал головой, от солёной воды его волосы слегка вились. Он выглядел чертовски симпатичным: крошечные локоны выбивались из небрежного хвоста и обрамляли его лицо. Он скорбно добавил: — В полном обмундировании, замечу. — Есть вариант получше? — Стив ждал, но Баки только поджал губы. — Я так не думаю. Слушай, я жажду этого не больше, чем ты. Я умер там однажды. Баки бросил на него быстрый взгляд и тут же отвёл его. Стива согрело то, что Баки на самом деле проверял, в порядке ли он. Он никогда не ожидал этого от своего омеги. — Со мной всё будет хорошо. Я не собираюсь прыгать головой вперед. — По слухам, тебе это очень тяжело даётся, — ухмыльнулся Баки. — Обычно, — сухо ответил Стив. — Ты можешь заставить эту штуку лететь без нас? — Могу направить под небольшим углом. Он всё равно будет падать, но должен оказаться достаточно далеко отсюда, чтобы никто не заметил. — Идеально, — Стив глубоко вздохнул. — Я предлагаю сначала проверить большой корабль. Ты как думаешь? — Очень похоже на то, что понравится парню в плаще. Как думаешь, у него там есть тронный зал? Стив невольно рассмеялся, удивлённый тем, как сильно нуждался в этом. Что-то расслабилось в груди, плечи опустились на несколько дюймов. — Надо пойти и посмотреть. Итак, — он широко развел руками, — как нам выбраться из этой штуки? Сломать? *** Стив первым бросился в воду. Ноги ударились о воду, и казалось, что кости раздробятся, однако давление быстро исчезло. Ощущение холода длилось немного дольше. Ему пришлось стиснуть зубы при первой же вспышке воспоминаний: вода, хлынувшая в кабину, заморозила его душу гораздо быстрее, чем тело. Он оттолкнулся, изо всех сил барахтаясь, чтобы поднять голову над водой. Холодный ветер, хлеставший по волнам, был предпочтительнее, чем удушающее ощущение смыкающейся над ним воды. Он скорее почувствовал, чем услышал всплеск, когда Баки ударился о воду. Когда Стив достиг поверхности, он огляделся, пытаясь сориентироваться и найти своего партнёра. Мгновения перед тем, как темноволосая голова Баки показалась над пенящимися волнами, были одними из самых долгих в его жизни. — Ненавижу прыгать, мать твою! — крикнул Баки через несколько мгновений после того, как его голова показалась над водой. Он повернулся к Стиву и тут же получил водой в лицо. Выплюнув морскую воду, он подплыл ближе, не прекращая ворчать. — Есть идеи, как подняться? Стив не ответил, потому как разговоры при таких волнах — рецепт блюда под названием «полный рот солёной воды». Усмехнувшись, он повернулся и поплыл к главному кораблю. Цвет их униформы помогал с камуфляжем, но больше всего помогали волны. Они были довольно высоки, так что скрывали Стива и Баки, но это усложняло задачу. Плыть приходилось долго, к тому же против течения. Им просто фатально не везло. Сыворотка помогала избежать угрозы переохлаждения, но на этом положительные моменты заканчивались. Нехорошо быть маленьким, хрупким человеком среди огромных кораблей. Самой большой угрозой были волны; они швыряли их на корпуса или тащили к пропеллерам. Они были в два раза выше Стива, и это на меньших судах. К тому времени, когда они достигли корпуса своей цели, Стив чувствовал жжение в мышцах. А ещё — боль и усталость. Голова всё ещё пульсировала; головная боль не прекращалась, потому что кости черепа в буквальном смысле срослись. По крайней мере, он мог видеть, но не говорил этого вслух. Не когда рядом был Баки. Он любил своего парня всем своим существом, но омега будет гораздо больше беспокоиться о Стиве, чем о том, чтобы Дум не добрался до Тессеракта. Стив дважды ударился о корпус, прежде чем добрался до якорной цепи, исчезающей в мутной воде. Это был их лучший шанс попасть на борт. У них не было альпинистского снаряжения, к тому же пробивать дыры в корпусе — ужасный, ужасный план, который мало того, что потопит корабль, так ещё и объявит об их присутствии. Баки рядом время от времени выкрикивал проклятия или жалобы, сопровождаемые звуками брызг соленой воды. Явное недовольство и раздражение Баки подняли Стиву настроение. Это было так знакомо; что-то, на чем можно было сосредоточиться. Что-то кроме того, каково было замерзнуть до смерти в Валькирии. Стив вскарабкался по цепи так быстро, как позволяли онемевшие пальцы. Он знал, что Баки следует его примеру. Его металлические пальцы в этой ситуации были преимуществом. С того места, где они должны были взобраться на борт, трудно было сказать, были ли тут охранники. Ветер и волны создавали устойчивый фоновый шум, который скрывал их, но из-за которого также невозможно было услышать шаги. Стив выглянул из-за перил и поблагодарил судьбу за то, что тут не было ни одного охранника. Стив перелез через перила, затем повернулся и наклонился, схватив Баки за руку и помогая ему подняться. Крошечные кудряшки выбились из конского хвоста, губы посинели от холода. Он выглядел таким же угрюмым, как и всегда, и Стив улыбнулся знакомому зрелищу. Баки заметил это и закатил глаза. Они синхронно двигались, прижимаясь спиной к ближайшей стене. — Так куда теперь? — громко прошептал Баки. Так, чтобы его можно было расслышать сквозь шум моря, но не за углом. — Мы видим, как он планирует поднять куб со дна океана и захватить его. — Тогда, думаю, нам нужно найти путь вниз. Баки указал на их ноги, и Стив кивнул. Никто из них не задерживался взглядом на одном месте. Они искали людей Дума, охранников, которых им придется усыпить, чтобы их не поймали. Резкий ветер, хлеставший по мокрой одежде, был ещё хуже, чем ледяная вода. Стиву пришлось сосредоточиться на поиске любых признаков охранников, чтобы не обращать внимания на холод. — Носовая или кормовая? — Это как подбросить монетку? Хихикнув, Стив сказал: — Тогда корма. Бесшумно, как кошки, они направились к задней части корабля. В конце концов они увидели несколько человек или охранников, но они были заняты перемещением туда и сюда, и от них было легко спрятаться. Корабль был забит припасами, огромными ящиками, едва прикрепленными к палубе. Это давало им много укромных уголков и закоулков, в которых можно было спрятаться от посторонних глаз, а также давало понять, что Дум не слишком заботился о безопасности палубы. Он был уверен, что его никто не ищет, так как думал, что уничтожил Баки и Стива на аэродроме. Он оставил их истекать кровью; не то состояние, когда можно продолжать преследование. Головная боль свидетельствовала о том, насколько опасен Дум. Будь это кто-то другой, Стив бы предложил им сделать паузу, чтобы исцелиться, прежде чем продолжать преследовать парня, которого они не могли надеяться победить в противостоянии один на один. С другой стороны, Стив не планировал, что это будет честный бой. Не в этот раз. Они наблюдали за мужчиной, который проскользнул в люк из крышки огромной выхлопной трубы. Стив заметил лестницу в тусклом освещении за дверью. Он сделал знак Баки, тот кивнул, и они скользнули вниз по влажной палубе, чтобы осторожно приоткрыть дверь. Слышались шаги человека, спускавшегося всё ниже и ниже, и они тихо присоединились к нему. — Сверху вниз или наоборот? — спросил Баки, прижимаясь к Стиву. Его губы едва шевелились. — Так как мы не знаем, сколько охранников и куда мы направляемся, по-любому будет отстойно. — Давай снизу вверх; они должны каким-то образом добраться до дна океана, и мы ничего не видели наверху, — Стив не был готов предположить, что они выбрали не тот корабль. Ещё нет. — Найди нам самый быстрый маршрут вниз и поднимайся поосторожнее. — Думаешь, он может прятать свои сокровища на дне сундука? — Ты здесь единственная сорока, — фыркнул Стив. — Хотя Дум любит собирать артефакты… — Видишь? — Баки вскинул брови, и Стив закатил глаза. По счастливой случайности лестница, по которой они шли, исчезла в недрах корабля. Каждый этаж, мимо которого они проходили, был заполнен людьми с другой стороны переборки — шаги и голоса гремели вокруг стального корпуса — но никто не направлялся вниз. Матрос, за которым они следовали, исчез в зале. Гудение добавилось к звукам, которые они могли слышать через двери. Это было странно, и волосы на затылке Стива начали вставать дыбом. Он не знал, что у каждого есть работа. И если у каждого есть работа, то они либо столкнутся с потоком людей в месте назначения (включая Дума) либо опоздают. Стив не позволял себе думать, что они опоздали. О Шмидте, кричащем, когда позади открылся портал звёзд и черноты. Об оружии, которое создала Гидра, используя силу Тессеракта. Он не позволял себе думать о Баки за спиной, носящего их ребенка. Когда их ноги достигли последней ступеньки, Стив остановился. — Да, — нахмурился Баки. — Я тоже ничего не слышу. — Мы ещё не опоздали, — сказал Стив, но глупо было отрицать, что он пытается убедить самого себя. Сделав Баки знак идти налево, Стив открыл дверь, и они вышли в холл. Они были готовы к атаке, но все прошло так, как они и подозревали: никого не было видно. И они могли всё рассмотреть. За дверью виднелось всё днище корабля, от края до края, ничего не закрывало им вид. Толстые спирали кабелей скользили по стенам и потолку похожего на пещеру помещения, отбегая от громоздких перфокартных компьютеров. Тёмные силуэты на дальней стене превратились в напорные клапаны, окрашенные в ярко-желтый цвет. Запах ударил его сильнее всего. Морская вода, водоросли и затхлый запах сырости. Он чувствовал влагу на языке. Стив нахмурился. Внутренности кораблей обычно не так сильно пахли водой, и была ли это нефть? Этот запах… Стив ожидал почувствовать его в доке, а не внутри корабля. Всё это обрело смысл, когда он увидел крошечную подлодку, пришвартованную внутри корабля. Это место было доком, точкой, с которой Дум мог запустить маленькую подводную лодку. Стив подошёл поближе, чтобы осмотреть подводную лодку. Перископ поднимался на добрых десять футов в воздух и, казалось, подлодка была готова к отправке в любую секунду. — Похоже, не так давно здесь что-то выгрузили. Баки стоял по другую сторону, глядя на лужи воды на полу. Его пальцы были прижаты к свежим царапинам на металле. Стив посмотрел на него, потом на пустоту и отсутствие охраны, и вынужден был признать, что его худшие опасения оправдались. — Он уже нашёл Тессеракт. Баки медленно кивнул. — Думаю, что да. Закрыв глаза, Стив вздохнул через нос и кивнул. — Ладно. Давай найдём, куда он его положил, и украдем. — Это большой корабль, Стив, — осторожно сказал Баки. — На нём много людей. Стив кивнул. — Мы схватим двоих, приведём их сюда, заберём их одежду, и спрячем тела. Слишком много людей — это лучший способ смешаться. Баки улыбнулся ему, резко и дико. — Мне нравится ход твоих мыслей. *** Стив должен был чувствовать себя виноватым, потому что вырубил очень молодого парня, но не мог. Эти люди могли быть молодыми, может даже невиновными (исключая то, что их нанял не тот парень), но это не меняло того факта, что они активно помогали разрушать мир. Баки, конечно, не чувствовал ничего, кроме радости, потому что снова высох. Бесконечная практичность Баки была почти жизнерадостной, как начинал понимать Стив. И подумать только, раньше он волновался, что работать с Баки будет трудно. Стив неохотно оставил щит вместе с телами в герметичном доке. Он не мог носить его с собой, пока они пытались слиться с окружением. Ну, на самом деле, успешно. Когда они проходили через несколько этажей корабля, их было до смешного легко не заметить. Сначала несколько кают с четырьмя койками в каждой, которые занимали весь этаж над причалом. Они были заполнены на треть — команда явно спала посменно — и, если Стив правильно рассчитал, это означало, что на одном корабле было около двухсот пятидесяти человек, не считая Дума. Когда и как Дум собрал такое огромное количество лакеев? К тому же, о чем Стив не думал, они прошли через беспорядок, а затем наткнулись на истинное назначение корабля. Дум создавал роботов. Жужжание, которое они слышали, было связано с машинами. Целой сборочной линией, создающей роботов, которые выглядели точно так же, как сам Дум. Единственным отличием была отсутствующая панель в середине нагрудника, черная дыра, которая явно ждала, когда в неё что-то вставят. Либо они должны были быть запитаны Тессерактом, либо вооружены им, но Стиву это не нравилось. Единственным плюсом было то, что они пока не были включены. Пока. — Так… это жутко. Стив улыбнулся, посмотрел на Баки и пошёл дальше. Это было жутко, и тем больше причин остановить Дума прямо сейчас. Эта армия роботов легко захватит мир или приведет к ядерному геноциду всей планеты. В любом случае, Стив не мог позволить Думу привести свой план в действие. На другой стороне конвейера они обнаружили ещё несколько залов, похожих на кабины ниже. Разница была в том, что это были какие-то лаборатории. Тони бы знал (или увлёкся и забыл про всё остальное) для чего они использовались, но Стив продолжал двигаться. У них была одна цель. Одна цель. Дум. Уровнем ниже самой палубы они, наконец, нашли его. Матрос вышел из комнаты, и Стив заметил голубое свечение как раз перед тем, как дверь закрылась. Сначала Стив думал, что он пройдёт мимо, как те немногие люди, с которыми они уже встречались. Он опустил голову, стараясь выглядеть усталым и измученным. Казалось, это сработало. Человек прошёл мимо них, а потом его шаги замедлились, и он остановился. Следующее, что услышал Стив — булькающий, сдавленный звук. Когда он оглянулся, Баки обхватил рукой рот и нос матроса, опуская его на землю, а потом быстрым рывком сломал ему шею. Треск костей в коридоре был сравнительно тихим, но Стив все же повернулся, чтобы убедиться, что никто их не слышал. И он, и Баки замерли, едва осмеливаясь пошевелиться в ожидании, не услышал ли кто-нибудь эти звуки. Когда стало ясно, что им удалось остаться незамеченными, Баки взвалил мёртвое тело себе на плечи. Им нужно было найти место, чтобы спрятать его. Они не могли позволить себе раскрыться до обнаружения Куба. Направляясь к ближайшей двери, Стив медленно толкнул её и, ничего не услышав, проскользнул внутрь. К его удивлению, она была заполнена коробками и припасами — едой и водой без этикеток. Сделав жест Баки, он придержал дверь. Не идеально — в кладовке будет много посетителей, — но достаточно, чтобы они вошли и вышли. Внутри зашуршали и задвигались коробки, что-то глухо стукнуло, потом снова шуршание. Баки, наконец, вышел. Он выглядел раздраженным, и Стив без раздумий поцеловал его в щеку. — Хорошая работа, — сказал он, с удовольствием наблюдая за Баки, который выглядел взволнованным и раздраженным. — Ты видел?.. — начал Баки, и Стив позволил ему отвлечься. — Свечение? Угу, — Стив кивнул в сторону двери. — Как нам незаметно её открыть? Я думаю, что здесь никого не должно быть. Стив почувствовал укол самодовольства ещё до того, как увидел, как ухмылка растянула губы Баки. — Что? — осторожно спросил он. Баки расстегнул рубашку и вытащил два предмета. Один был похож на смартфон, а другой представлял собой металлический шар, сделанный из маленьких неровных сегментов. Он отдал плоское устройство Стиву и сжал в руке шар. Прежде, чем он успел объяснить, для чего они предназначены, они услышали приближающиеся шаги. Стив потянулся к шкафу с припасами. Они ввалились в него, задевая друг друга плечами, пытаясь протиснуться в небольшое пространство, уже переполненное припасами и одним мёртвым телом. Стиву пришлось перешагнуть через ногу, чтобы не споткнуться; Баки был не слишком нежным, когда толкнул Стива глубже внутрь, чтобы он мог закрыть дверь. Они оба затаили дыхание, когда шаги приблизились, затем прошли мимо них. Стив выдохнул и дернулся, когда Баки открыл дверь и выскользнул. Стив не мог на него наорать, поэтому со всем усилием сосредоточился на проецировании «Баки, нет!» в связи. Омега даже не оглянулся. Стив, спотыкаясь, подошёл к двери, схватил её и приготовился выскочить на звук потасовки. Его не было. Только тишина. Сделав пару шагов, Стив, не сдержавшись, выглянул за дверь. Человек, которого они слышали, был каким-то учёным в белом халате и с планшетом в руке. Чего Стив не ожидал, так это того, что странно расслабленный Баки последует прямо за ним. Связь была такой умиротворённой, будто Баки вообще ничего не чувствовал. Он просто следовал за учёным, расслабленный и спокойный. Он не вздрогнул и не напрягся, когда мужчина остановился, и подождал, пока тот достанет из кармана носовой платок и высморкается. Баки стоял в его слепой зоне и ждал, пока учёный уберёт платок и продолжит идти. Когда они наконец добрались до двери, учёный открыл её. Как только он сделал шаг вперёд, отпустив ручку, Баки пришёл в движение. Только что безвольно висевшая рука изогнулась и бросила в комнату маленький блестящий предмет, а сам Баки сделал большой шаг, скрывшись за медленно закрывающейся дверью. Стив ждал, затаив дыхание, но дверь закрылась без шороха и крика. Стив ясно видел Баки на другом конце коридора и сердито смотрел на него. Он молча поманил его пальцем к себе. Баки, ублюдок, только усмехнулся, а потом молча побежал обратно к Стиву. Это было искусно и впечатляюще, поэтому Стив просто крепко поцеловал своего парня, позволив себе прикусить зубами его нижнюю губу. Когда Баки только усмехнулся, Стив зарычал. Веселье не покинуло связь, но Баки откинул голову назад, сверкнув горлом, и Стив расслабился. Боже, как он волновался! Баки вытащил плоское устройство из рук Стива, и тот вздрогнул, забыв, что держит его. Нажав на кнопку, Баки включил его, провёл по экрану, а потом повернул и показал Стиву. Это был слегка отрывистый образ комнаты, через которую прошёл учёный. Угол продолжал смещаться, как будто то, к чему он был прикреплен, двигалось, хотя и медленно. Наблюдательный пункт был не слишком-то идеальным, но показал огромную, квадратную комнату. Возможно, в половину ширины корабля. Со стен свисали настоящие гобелены, как в древнем замке. Учёный стоял у подножия помоста, на котором стоял настоящий трон. Сердце Стива перестало биться. На троне восседал Дум во всей своей металлической славе. Но не это заставило Стива впасть в отчаяние. А голубой светящийся куб на его ладони. *** Баки не понравилось выражение лица Стива, когда он смотрел на маленький экран мобильной камеры. Кислые, едкие эмоции Стива нравились ему ещё меньше. Он не хотел позволять Стиву думать то, о чём он думал. Паника медленно нарастала в животе. — Мы попытаемся атаковать с большой дистанции, — выпалил Баки, не слишком задумываясь над своим планом. — У парня должно быть слабое место, — он продолжал говорить; чувства, исходящие от Стива, становились только темнее. Все инстинкты Баки кричали, что должно произойти что-то очень плохое. — Корабль невелик, но мы оба быстры и можем достаточно долго держаться вне досягаемости… — Мы не можем взять его, Бак, — перебил Стив. — Особенно теперь, когда у него есть куб. — Он не непобедим, — прорычал Баки, стараясь не показать, как сильно его беспокоит бок. Рёбра не были сломаны, но определённо ушиблены. — Он живой, дышащий человек — у него есть слабость. Где-то. — Да, но у нас нет времени её искать. Ты же знаешь, что нет. Баки не понравилось выражение лица Стива. — Что же ты предлагаешь? Когда Стив вздохнул, прежде чем ответить, Баки понял, что ответ ему не понравится. — Мы взорвём корабль. Мы всё уничтожим. Холодный ужас поселился в желудке Баки. — Думаешь, он не заметит взрыва? — Стив облизнул губы, и Баки почувствовал, как его желудок скрутило от беспокойства. — Куб разряжается, как взрыв, когда кто-то к нему прикасается. Он достаточно мощный, чтобы уничтожить всё на своём пути. Не важно, заметит он или нет. Мы оба можем войти туда, коснутся его и… — Баки, — глаза Стива смягчились, и он схватил Баки за запястье, притягивая его к себе, — это убьёт нас. Мы не должны умирать все вместе, — рука в красной перчатке легла Баки на живот. — Я задержу его. Здесь. Где не будет иметь значения, заметит он взрыв или нет, и ты взорвёшь эту штуку и уберешься отсюда к черту. — Мы в центре Арктики, — сказал Баки, не желая верить своим ушам или тому, что это был план Стива. — Если ты переживёшь взрыв, то не сможешь выжить в воде. Стив грустно улыбнулся. — В том-то и дело, красавчик. Мы не можем победить его. Мы должны остановить его. Учитывая, каким… металлическим он кажется, держу пари, что он не пловец, — рука чуть сильнее прижалась к животу Баки. — Пожалуйста, красавчик. Это должен быть я. Ты знаешь, что это должен быть я. Баки уставился на Стива, чувствуя, как лёгкие медленно сжимаются. — Я только что вернул тебя. Это несправедливо. Баки был вынужден иметь дело с незнакомцем, которым стал Стив после потери памяти, а затем пережить его безумную попытку излечения. Теперь, меньше чем через день, он был вынужден смотреть, как умирает его партнёр? Не просто смотреть, способствовать этому? Взорвать этот корабль, нажать на курок своими руками. Лицо Стива исказилось от боли. — Я знаю, — прошептал он, — и я… — его голос дрогнул, затих, и он просто повторил: — я знаю. — Ты не можешь, — Баки почувствовал горький привкус отчаяния на языке и бросил единственный аргумент, который Стив не мог отвергнуть. — Мы повязаны. Ты умрёшь и потащишь меня за собой. — Нет, — резко прошептал Стив, будто его горло сжалось, — Ты можешь разорвать связь. Я знаю, что можешь, — его голос окреп, глаза сверкали в тусклом свете корабельных огней. — Разорви её и убирайся отсюда, Бак. Баки покачал головой, отказываясь слышать или хотя бы обдумывать слова Стива. Если Стив умрёт, то и он умрёт от шока. Никто бы не выжил, даже с временной связью, как любили напоминать ему его кураторы. Разорвать связь — единственный способ пережить смерть Стива. Но Баки не станет этого делать. Он с таким трудом получил её, получил то, что выбрал, то, что дал ему Стив. Дом и место, которому можно принадлежать. И теперь Стив хотел забрать всё это, и Баки чувствовал себя преданным. Стив не имел права, не после… не после того, как Баки так глубоко впустил его. — Мы оба можем бежать. Просто оставь Дума здесь и беги. Мы можем спрятаться где-нибудь, никто не должен знать, что мы живы. — Ты бы хотел, чтобы наш ребёнок жил в мире, управляемом Думом? — взгляд Стива был мягким, но неумолимым. — Рискнуть оставить такого врага в живых за своей спиной? Ты сейчас так уязвим, — протянув руку, Стив обхватил лицо Баки ладонями и притянул к себе, прижимаясь своим лбом к его, — вы, но я могу защитить вас. Я могу защитить вас обоих. Пожалуйста, красавчик. Ты знаешь, что мы должны остановить его. Позволь мне сделать это ради вас, — ресницы Стива слиплись от слез, которые не падали. — Пожалуйста. У Баки болело горло, словно он не мог что-то проглотить. — Я столько раз разрывал эти дурацкие узы, — сказал Баки сквозь наполнявшее горло стекло. — И тогда я их ненавидел. — Ты самый сильный человек, которого я когда-либо знал, — Стив наклонил лицо Баки и поцеловал его в лоб. — Ты можешь это сделать. И если тебе нужна причина ненавидеть меня, — Стив с трудом сглотнул, — ненавидь, потому что я ухожу. Потому что я прошу тебя сделать это, — он засмеялся, задушенно и отчаянно. — И мы оба знаем, что в тебе достаточно гнева, чтобы затмить всё остальное, если ты просто позволишь ему. Баки закрыл глаза, крепко прижался к Стиву и снова соединил их лбы. Каждая его частица была в ярости от этой идеи, от самой мысли о том, чтобы позволить Стиву умереть. Больше всего он ненавидел то, что Стив был прав. Он может сбежать. Он мог сбежать с их ребёнком. — Я не хочу снова быть один, — прошептал он, сжимая живой рукой униформу Стива, там, где она ещё не была разорвана. Глаза горели, поэтому он крепко зажмурился, чтобы сдержать угрожающие пролиться слёзы. — Не будешь, — быстро, почти нетерпеливо сказал Стив. — У тебя будет команда. У тебя будет наш ребёнок. У тебя будет Майкл. Теперь у тебя есть семья. — Никто из них не будет тобой, — Баки задохнулся на последнем слове, желая произнести имя Стива, но не мог. — Я влюбился в тебя, и не один раз, а два. Я не… я не могу… я ненавижу это! — он отшатнулся от Стива и тут же изменил направление движения, не в силах решить, когда сможет прикоснуться к Стиву в последний раз. — Так ненавижу. — Я тоже тебя люблю, — сказал Стив, снова целуя Баки в лоб и отступая назад. — Не переставай ненавидеть, красавчик. Ненавидеть всё, что у тебя есть. И Баки так и сделал. Он позволил вездесущему гневу подняться, позволил ярости, которая никогда не утихала, выйти на передний план. Он позволил ему заполнить все свои части, переполняя, пока не вытеснил то, что наполнял Стив; пока добро, которое принесла его пара, вся любовь, которую Стив чувствовал к нему, не была затмена горькой ненавистью, которую он культивировал в течение многих десятилетий. Было больно. Словно глотать стекло; оно рвало его изнутри, рвало до тех пор, пока то, что было целым, не превратилось в кровоточущую, рваную рану. Боль питала ярость, несправедливость мира, который делал это с ним снова и снова. Холодная агония разрывала его, ревущий в ушах вой перебивал тёплый голос связи. Какая-то отдаленная часть его сознания осознавала, что Стив задыхается от боли. Дотрагиваться до Стива было больно, он дёрнулся, споткнулся и упал на задницу. Было трудно дышать, его лёгкие сжимались и выталкивали те крохи воздуха, который удавалось вдохнуть. Снова ощущение одиночества в сознании, толстые стены, отделяющие его от мира, и они ранили намного сильнее, чем когда он делал это, чтобы блокировать своих манипуляторов. Эта связь должна была стать для него утешением, местом безопасности, единственным, к чему никто не мог прикоснуться, единственным, что принадлежало ему навсегда. Сейчас всё было не так. Она гноилась, пульсировала и болела, как рваный незаживающий порез, и, будто животное в ловушке, боль питала гнев. То, что осталось от их связи, было поглощено им, подавленно и разрушено, раздавлено лавиной, которую он больше не мог контролировать. Медленно он осознал, что Стив стоит на коленях рядом с ним, убирая волосы с его лица, и бормочет: — Я люблю тебя. Я так тебя люблю. Ты такой сильный, красавчик, такой сильный. Ты можешь сделать это; всё это. Я люблю тебя. А потом он отстранился, направляясь к лестнице, которая приведёт его к Думу. Баки не чувствовал его, не знал, куда он направился, как только покинул поле зрения. Связь исчезла, и прикосновение причиняло боль. Было больно, связь снова пыталась закрепиться, но процесс, который начал Баки, подавил её. Баки отшатнулся от шагов Стива и услышал звук открывающейся двери. Дрожа, он обхватил руками живот, закрыв глаза. Часть его знала, что он должен встать, взорвать корабль, сделать так, чтобы жертва Стива чего-то стоила. Остальная часть его больше не хотела двигаться. Скривившись, Баки встал на четвереньки. Этим импульсом — закрыться, сдаться — Гидра злоупотребляла десятилетиями. Он больше не был слабым. У него была миссия, работа, и Стив рассчитывал, что он доведет её до конца. Весь план Стива вращался вокруг того, насколько сильным он себя считал. Даже когда ненависть и желчь поднялись в нём, он знал, что не может подвести Стива. Путь в котельную был немного размытым. Баки было больнее, чем когда-либо. Боль не была даже физической — чем-то, что он мог игнорировать. Остатки связи сдирали с него кожу изнутри, резали сердце и легкие, и он задыхался, когда убирал охранников и инженеров в комнате. Ненавистная непохожесть, запахи альф заставили Баки оскалить зубы, когда вспыхнула ярость. Они лежали у его ног, хотя он не помнил, как положил их. Обе его руки были в крови, а тела искалечены больше, чем было необходимо. Комната затуманилась, и Баки вытер кровь с глаз. Над ним что-то грохнуло, и Баки проглотил ещё один крик. Стив боролся с Думом. Нет, Дум будет сбивать его с ног с его странной силой и скоростью, и способностью предсказывать свои движения. Он будет смеяться. Пока он избивал Стива до полусмерти, он смеялся. — Смейся, — прорычал Баки. Поднять давление в котельной было нетрудно. Котлы этой эпохи были причудливыми штуками, поэтому, почему была комната, полная головорезов, чтобы ухаживать за ней. Повернуть здесь, потянуть рычаг там, дополнительный уголь в огонь, и датчики начали краснеть. Никто не мог ослабить это давление, и они взорвутся и заберут все с собой. Стив. Закрыв глаза, Баки стиснул зубы и повернулся спиной к колесу, которое должно было ослабить давление. Разрыв связи не означал, что он больше не любит Стива. Это только означало, что теперь он ненавидел себя, испытывал отвращение, желая, чтобы альфа прикоснулся к нему. Это означало, что он снова находится в состоянии войны со своим телом. Ноги Баки повернулись и шаг за шагом повели его обратно. Герметичное отверстие в центре корабля с миниатюрной подлодкой было таким же пустым и тихим, как когда он пришёл сюда со Стивом. Стивом, который боролся с Думом над его головой. Который должен был умереть. Скоро. Перед глазами снова расплывалось; Баки вытер их, но они остались влажными. На этот раз не кровь, а слезы. Слёзы, которые он не смог сдержать, когда открыл люк подводной лодки, упал в ее брюхо и начал отстыковываться от корабля. Корабля, который он собирался взорвать со своим партнёром на борту. Технология казалась неуклюжей и неинтуитивной, но все же знакомой. Старые навыки вернулись, не легко, но надежно. Конструкция была не совсем такой, как у Гидры, но достаточно близкой, чтобы он мог работать. Часть его ненавидела, как легко всё прошло, как быстро маленькая лодка упала в воду. Двигатель плавно заработал, и, хотя он почти ничего не видел, он чувствовал движение вперед. Он направил нос вниз, чтобы оказаться как можно дальше от приближающегося взрыва. Он не узнает, когда Стив умрёт. Его не будет с ним в последние минуты. Стив умрёт в одиночестве, в ужасной боли от разорванной связи, и с ним будут обращаться как со старой, ненужной тряпичной куклой в руках Дума. Всё, что Баки мог чувствовать — пылающий, чёрный гнев. Ни утешения, ни прощения, ничего, кроме беспокойного желания заставить других чувствовать такую же боль, как он. Дум умрет. Его разнесет на куски, и если он каким-то образом выживет, то утонет. Замерзший и неспособный дышать, запертый в гробнице. Со Стивом. Баки закричал. Он кричал, пока не сорвал горло. Затем раздался взрыв. Он не слышал его, но почувствовал, как ударная волна раскачала его крошечный корабль. Волна раскачивала его, как обломки на море. Они сделали это. Дум был мёртв. Тессеракт снова проиграл. Как и Стив. На этот раз никто не станет их искать. Сглотнув черноту, Баки направил корабль к Земле. К порталу, который вернёт его в его время, к Башне, к стае Стива. К последней цели. Человек, который послал Баки в тот бар; Баки собирался выследить его и убить. Медленно. Болезненно. Часть его знала, что парень не был настоящей целью. Он не был ответственен за то, что произошло, но ему нужно было на чем-то сосредоточиться. Он нуждался в цели, чтобы знать, что будет что-то, чтобы питать его гнев. Мысль о том, чтобы вернуться в Башню, которая пахла Стивом, сидеть бесцельно и безнадежно в месте, которое принадлежало Стиву, среди стаи Стива, сводила его с ума. Так что он думал о связных, которым мог позвонить, когда двигался через море. Он думал о том, как найдёт портретиста и сделает эскиз парня, который хотел, чтобы Тони умер. Двигатели пенили воду, лодка завибрировала. Он нуждался в этом, нуждался в цели, иначе он разобьется прежде, чем достигнет портала. Вынырнув, он обнаружил, что солнце ещё не взошло. Неужели их путешествие заняло так мало времени? Неужели потеря Стива заняла меньше дня? Неужели за такое короткое время всё изменилось? Баки не мог в это поверить. Но так оно и было. Всё изменилось. Теперь у Баки не осталось ничего, кроме мести. Месть, которую он культивировал, планировал и планировал, направляясь к заброшенному замку, который Дум использовал в качестве плацдарма. Ему было всё равно, хочет ли Наташа или кто-то другой, чтобы парня привлекли к ответственности. Его не заботило правосудие. Он хотел свою месть. Он хотел, чтобы кровь его врагов успокоила его боль. Он хотел знать имя парня, с помощью которого Дум манипулировал ими, чтобы Баки мог преследовать, терроризировать и убивать. Он хотел лишить его всей накопленной силы и разрубить на куски. Он хотел вернуться к боли, которую причинил, всё сразу — предпочтительно с либеральным использованием холодного оружия. Эти мысли заставили Баки вернуться в замок и пройти через светящийся синий портал. Он был уже меньше, чем тот, через который они прошли. Переход был таким же неприятным, как и первый, если не более. Казалось, что его растягивают сразу в нескольких направлениях, в то время как какая-то другая сила пытается вывернуть его наизнанку. Он, шатаясь, прошел через него, тяжело дыша и борясь с раскалывающей череп головной болью. Все его бесчисленные боли соединились в ошеломляющее чувство страдания. Баки споткнулся и упал на колени. Здесь не было врагов. Бороться было не с чем, кроме собственной агонии. Он позволил себе упасть, его ладони ударились о холодный бетон, когда он задыхался и ждал, решит ли его желудок, наконец, решить, извергнуть содержимое или нет. Его голова была так низко опущена, что кончики волос волочились по грязи. Ему было всё равно. Трудно было думать о чём-то, кроме того, что он выжил, а Стив нет.