Нежное пламя

      Мона подошла к окну и посмотрела на выглядывающую из-за верхушек деревьев гору. Серебряный диск Луны, казалось, вот-вот коснётся острых бивней скал и лопнет как воздушный шарик. Рафаэль подошёл к жене и провёл губами по её нежным плечам. — Сегодня был очень необычный день, — сказала Мона, глядя на темнеющее небо, — нервный, волнительный и странный, но очень приятный. — Это один из самых счастливых дней в моей жизни, миссис Хамато, — сказал ниндзя, обнимая саламандрианку. — И в моей тоже, — ответила она. Воин провёл рукой по коралловому шёлку. — Тебе нравится моё платье? — спросила Лиза. — Мне нравишься ты в нём, — ответил бунтарь, очерчивая пальцем окружность золотой брошки на плече. — Платье очень пикантное, интересно, как оно снимается?       Ниндзя нашёл такую же брошь и на втором плече. Он поддел застёжки, и тяжёлая ткань соскользнула со стройного тела воительницы. Его губы коснулись изумрудной кожи, на которую лунный свет отбрасывал своё серебро. Пальцы ниндзя бегали по рельефному телу саламандры, сжимая точёные бёдра. Мона Лиза была чарующе прекрасна и необыкновенно желанна для Рафаэля, девушка пылала в огне своей любви, желая окутать ею мужа. Мускулистые руки приподняли инопланетянку и прижали к стене, она обхватила ногами его торс и прильнула к его губам. Она ощущала, как с бешеной силой бьёт его пульс под её пальцами, задыхалась от пробивающих тело сотнями искр чувств.       Воин сорвал с кровати ненужный плед, свергнув пёстрое полотно на пол. Малахитовые пальцы впились в белоснежную простынь, лёгкие изгоняли воздух, частое дыхание девушки ласкало слух ниндзя. Грация извивающегося тела будила в воине дикую страсть, и он не сдерживал себя ни в желаниях, ни в резкости движений, утопая в сладостном забвении и увлекая за собой это неземное создание.       Им стоило пересечь ни одну галактику, чтобы на ледяной поверхности чужой планеты встретить друг друга. Судьба раскидала их по разным уголкам вселенной, чтобы соединить вновь. Поэтому их прикосновения были нежными, объятия крепкими, а поцелуи страстными. И пусть жизнь полна опасностей и не ясно, что готовило им завтра, но это был их день. День, в котором существовали только они… только друг для друга.