***
Когда он сел в машину повисла какая-то напряжённость. Но это было неважно. Главное — побыстрее добраться до школьного автобуса и сплавить Елене Константиновне Сергея. Всё это время девушка думала, с каких пор стала что-то чувствовать к Макееву. И пришла к выводу, что это произошло во время их танца. Может учительница решила назначить его замом старосты после этого? Скорее всего. Она посмотрела на него холодным взглядом, а после спросила таким же холодным голосом: — Ничего не забыл? — Нет, — спокойный голос, даже слишком. Как. Он мог. Оставаться. Таким. Мать вашу. Спокойным. Каштанова сделала громкий, пожалуй даже слишком громкий, вдох, а после и выдох. — Прекрасно, — улыбка. Обворожительная, как и всегда. Но не искренняя. Кажется, она ещё никумо и никогда не улыбалась искренне. Только брату, но не будем об этом. Не успели они проехать и пятнадцати минут, как зазвонил телефон. На экране высветилось «Папа», из-за чего Виктория выдохнул, закатив глаза, но взяла трубку. — Привет.«Привет, — говорит отец, — сегодня вечером приеду к вам?»
— Зачем? — нахмурившись, спросила девушка, хоть и догадывалась о причине.«Забыла какой сегодня день? — мужчины будто стоял напротив, потому что Вика ощущала, что он, кажется, нахмурился и недоволен».
— Двадцать второе сентября? — сказала она. — Я помню прекрасно, просто не думала, что ты смож… Ладно, это не важно. Я передам маме, что ты к ней приедешь.«А почему к ней? — настороживсь, спросил отец, — Ты где будешь?»
— Я в другом городе буду вечером, — обречённо выдохнула Каштанова, предчувствия мини-скагдал.«В каком, блин, смысле? — проговорил Каштанов-старший в трубку. — Ты обязана, — из динамика начали доносится очень громкие звуки на всю машину, — быть вечером дома. У Виктора сегодня…»
— Это закрытая те, — начала было девушка, но её прервали потоком нецензурной лексики и оскорблений. Она прерывисто выдохнула, чувствуя, что по обеим щекам начинаю катиться слёзы, а голос задрожал, когда вновь та повторила свои слова, очень резко, на удивление. — Это. Закрытая. Тема. И отключила. Она нажала на режим без звука, отправила быструю смс-ку матери, а после отдала телефон водителю, велев убрать его в бардачок. С её места послышались тихи всхлипы, из-за чего Сергей отвернулся от окна. Увидел он не особо приятную картину: девушка облокотилась к окну и запустила свою руку в волосы, будто бы хотела их вырвать, под глазами размазалось немного туши, но это было почти незаметно. Вика дрожал всем телом, и кажется, у неё началась истерика, потому что после отличница начала нервно смеяться. — Я сочув… — произнёс Макеев, но закончить ему не дала Виктория. — Замолчи, — резко. — Это закрытая тема. И он, посмотрев ещё несколько секунд на старосту, пожал плечами и повернул голову к окну. Девушка пробормотала что-то про магазин, и парень сказал, что пойдёт с ней, когда машина остановилась у самой обычной «Пятёрочки». Та не отказывалась, она вообще ничего не сказала, лишь вышла из машины, хлопнув дверью. Макеев вышел следом и удивился — Вика выглядела так, будто ничего не произошло. Когда она успела поправить макияж? Хотя не важно. Подростки поравнялись и вместе вошли в магазин. Выглядели они со стороны, как поссорившаяся пара. Сергей шёл с слегка виноватым лицом, а Виктория была хмурой и делала вид, что не замечает его. Девушка просто бродила разглядывая полки и кивала или мотала головой, когда Макеева спрашивал, что ей нужно, а что нет. В итоге: несколько бутылок воды, пачка печенья и хлебцы со вкусом клюквы. Немного, но смысла брать больше не было, ведь у них с классом ещё обед и ужин, а ещё завтрак с утра. На кассе за всё расплатилась Каштанова, хотя парень настаивал на том, что платит он. — Почему ты избегаешь меня? — неожиданно выдаёт он, заставляя войти девушку в ступор. — Что? — говорит она, чувствуя как мурашки пробегает по всему телу. — Я тебя не избегаю, просто, да и вообще, с чего ты это решил? — Хотя бы потому, что ты отказываешься смотреть мне в глаза, постоянно отворачиваешься и делаешь вид, что меня нет, — буркнул Сергей, подходя к чёрной машине. — Но этот так не работает, знаешь. А после он просто открыл перед ней дверь, якобы показывая, что ответа не ждёт. Ей что, кажется, или он обиделся? Да что за день-то такой. А когда одноклассник садится в машину, то очень тихо, так чтобы только он услышал, говорит: — У него сегодня день рождения, девятнадцатый был бы, — а после молчала всю дорогу, пока они не нагнали автобус. Вскоре парень уже продолжил ехать с другими одноклассниками. До соседнего города оставалось не больше пятнадцати минут езды. А когда одиннадцатиклассники приехали, то сразу началась экскурсия. Вика оставила водителя и пошла к классу. Не сказать, что было супер-пупер интересно, но она отвлеклась от всех своих глупых мыслей. Поболтали немного с Яной, точнее подруга жаловалась на парней, в который там раз? Неизвестно. А после она немного пообщалась с Сашей, на удивление. Хотя изначально не собиралась. Далее — обед, очередная экскурсия по очередному музею, а ближе к вечеру их заселили в гостиницу. Номера были на одного, на два человека, Вике достался одиночный. И что самое интересное, рядом с номером Сергея, у которого комната тоже рассчитана на одного человека. Идя на ужин, Каштанова и не думала, что под конец трапезы, когда в столовой-ресторане не останется никого, кроме неё и ещё пары человек, среди которых знаком ей был только Макеев, а остальные были просто туристами в городе, ей позвонит мать. — Алло, — сказала Вика.«— Привет, звоню, чтобы сказать, что твой отец приедет ещё раз, когда ты вернёшься, — вот так просто, без всяких «Как ты? Как дела? Как провела день?», сразу к делу».
— Ты издеваешься? — говорит девушка, вновь выравая волосы из головы одной рукой.«— Это твой брат, — выпалила мать. — И если тебе на него наплевать, то. »
— Ты не понимаешь, что мне тоже тяжело? — шёпотом, выговаривает она, будто кричит, и чувствует, что по щеке вновь скатывается слеза. — Это закрытая тема.«Для тебя может и да, но не в пределах нашей семьи, — отвечает ей женщина, но Виктория сбрасывает».
Она смахивает слёзы с щёк и начинает собираться, но кней подходит человек, которого меньше всего хочется видеть. На лицо сочувствие, и поэтому ей хочется плюнуть ему в это лицо со словами: «Засунь это сочувствия себе с задний проход», но она лишь сквозь сжатые зубы выпаливает: — Со мной всё в порядке, — но затем начинает это повторять, грозадо тише, словно чтобы она сама поверила в это. И задевая каждый второй стул по дороге идёт к себе. *** В полночь к Сергею в дверь постучались. Он ещё не спал, но его сильно интересовал вопрос, кому же парень мог понадобиться в столь позднее время? Сказать, что он удивился, открыв дверь, — ничего не сказать. Перед ним стояла девушка в свободной тёмной юбке и в белой майке. Она стояла, опустив глаза в пол, и теребила подол юбки. Тёмные волосы всё также спускались по плечам, а на лице, кажется, было волнение. — Привет, — произнёс Макеев, в недоумении стоя перед однаклассницей. Что её привело? И ему показалось, или она очень долго плакала, потому что глаза были покрасневшие? — Привет, — сцепив пальцы в замок, принесла Вика, она заглянула ему за спину и спросила, — Я войду? Просто мне нужно с кем-то поговорить, я не могу отставаться одна, сразу начинаю вспоминать и давить на себя, и вот. А ты единственный, кто понимает мою ситуацию, — а после она поправилась, сказав, — точнее, кто знает. — О… Ну… Проходи, — произнёс парень, открывая перед ней проход. Девушка, слегка стесняясь, вошла в номер, осматриваясь по сторонам. У неё был такой же, но зеркальный. — Чай? — Было бы не плохо, — уголки её губ замерли в полуулыбке. О Господи, она прекрасна. Ей шла улыбка, не такая, которой она улыбнулась в машине, а которой улыбалась сейчас. Сергей мимоходом прошёлся по ней взглядом: худые плечи, красивые глаза, юбка показывала её стройные ноги, а также этот наряд выгодно подчёркивал её талию. Сейчас Каштанова была не на каблуках, хоть он и видел её уже без них, но только сейчас заметил, что таким образом она ниже его на полголовы. Не стоит. Макеев одёргивает себя каждый раз, с тех пор как несколько дней назад зашёл к ней домой. Не стоит влюбляться в неё. Да, у него есть Юля, но она была ему, словно сестра. Ни более. Парень взял две чашки, и начал кипятить чайник, доставая пакетики чая. Интересно, ей чёрные или зелёный? — Мне зелёный, — тихо сказала Виктория, будто бы прочитав его мысли. Сергей кивнул. — О чём будем говорить? — О чём хочешь, — говорит она, — я даже готова поговорить о спорте, хотя, если честно, ничего в нём не смыслю. Чайник вскипел, и Макеев подал однакласснице чашку. Сначала они действительно говорили о спорте, о хоккее, если точно. А после Тема диалога сменилась столько раз, что ни Сергей, ни Вика особо не замечали, как она поменялась. И девушка даже пару раз улыбнулась. И, кажется, это было вполне искренне. Парень и не думал, что она может быть такой хорошей собеседницей. — Так ты у нас хоккеист, — сказала одинадцатиклассница, отпивая от края чашки чай. Кажется, она выпила уже две чашки. Но, как говорится, чая много не бывает. Она слегка улыбнулась. — Есть такое, — хмыкнул одноклассник. Виктория посмотрела на часы, и он понял, что время, пожалуй, позднее. — Уходишь? Девушка только кивнула. Ей показалось, что в голосе Макеева промелькнула грусть. Показалось. А может и нет, но ей было это совсем не важно. Поскорее уйти от сюда, подальше от него. Потому что она надоела самой себе. Всё эти два часа только и пялилась на него. Идиотка. Не стоит. Повторяет в голове, как мантру. Не стоит влюбляться в него. Сергей подошёл, чтобы забрать чашку, но она выскользнула из его рук, практически всё содержимое пролилось на майку Вики. Чашку-то он поймал. Девушка очень тихо ругнулась, но он всё равно это услышал. Парень начал извиняться и пошёл за полотенцем. Но это не помогло. Майка была насквозь сырая. Повезло, что напиток ещё остыл, а так бы ходила Каштанова с ожогами от кипятка. И поэтому в голову не пришло ничего лучше, чем дать ей свою толстовку. — Спасибо, — сквозь сжатые зубы ответила она, не решаясь взять, пока Макеев не смог втюхать вещь ей. Они посмотрели друг на друга, выжидая чего-то, как Вика сказала: — Может ты отвернёшься?.. — А, конечно, — пробормотал Сергей, глядя на то, как ткань облепила стройное тело девушки. Он буквально заставил себя отвести взгляд и отвернуться. «Правильная девочка» в свою очередь, подцепив за края ткани, сняла с себя майку, оставшись в лифчике. И вдруг замерла, рассматривая спину парня. Она раньше и не замечала, что у него были мускулы, небольшие, но всё же были. А ещё очень захотелось дотронуться до его волос. И он, вроде как, нервничал. С чего бы это? Надежда крошечными круптцами стала вселяться в Вику, как она одёрнула себя, понимая, что её рука непроизвольно потянулась в перёд. Надежда на что, мать вашу? Да и у Макеева была девушка. Он в свою очередь, слегка повернул голову к окну, решив посмотреть на ночные улицы, но в стекле он увидел отражение комнаты. И Викторию. Он не знал, зачем это сделал, но полностью повернулся к девушке, встречаясь с ней глазами. — Я тебя ненавижу, — шепчет она, начиная подходить ближе. И Сергей тоже стал подходить к ней. Они секунду смотрели друг на друга, а после впиваются в губы поцелуем. Каштанова потянула руку к его шее, приподнимаясь на носки, а вторую запустила ему в волосы. Макеев почувствовал, как она несмело прикрыла рот, и тут проник в него своим я зыком, скользя по нёбу и чувствуя её язык. Он прикусывает её губу так, что чувствует металлический привкус. И не хочет отрываться от неё, но приходится, потому что необходим глоток. Глоток воздуха. А затем они вновь продолжают. Парень подхватывает её за талию и чуть приполнимает вверх, их глаза становятся на одном уровне. Девушка же обвивает свои ноги вокруг торса одноклассника, не отрываясь от его губ. От губ со вкусом мандарина. Он крепко держит её и в порыве относит к столу. Где аккуратно сажает на деревянную поверхность. Сергей уже ничего не соображает, а вот в Виктории ещё говорит голос: остановись, что ты делаешь. И она мягко ставит ладонь ему на грудь, отталкивая. Мягко и невесомо, но парень это заметил. Она оторвалась от него, с ужасом раскрывая глаза. Каштанова спрыгнула со стола, схватила свою майку и толстовку, одолженую на время, натянула её на себя и пулей выбежала из его номера. Твою мать. Девушка открывает дверь своей комнаты, а после запирает её и подаёт на пол, чувствуя, как по обеим щекам катятся слёзы. Она понимает, что ей надо выпить воды. Но и понимает, что всей воды мира не хватит, чтобы смысть изо рта этот вкус. Его вкус.