Франция. Париж. Конец восемнадцатого века. Зима.
На улице мороз, и люди выдыхают густые струи пара. Все закутались в теплые шарфы, спрятали уши под шапками, а руки в перчатки. Только нос и щеки никак не уберечь от мороза, и они становятся румяными. Снежинок становилось всё больше и больше. На улице уже было холодно и попадая на землю они не таяли. Многие горожане куда-то спешили, куда-то торопились и суетились. Некоторые спешили попасть домой, дабы поскорее согреться возле теплого камина. Некоторые были дела: сходить в пекарню за утренним хлебом или нужно было сходить к портному и прикупить теплые вещи. Но многие горожане шли в торговые лавки или на рынок, чтобы прикупить что-то особенное. Ведь сегодня Рождество. По оживленной улице шла девочка с двумя хвостиками на голове, которые уже были слегка влажными от снега. Она весело и задорно шла домой, напевая про себя рождественскую мелодию. А ее красный шарф, который был настолько длинным, что он волочился по самой каменной дорожке, собирая выпавшие снежинки с небес. Но это не волновало маленькую девочку. Она сейчас была счастлива. Ведь, лучший друг пригласил ее и ее маму на рождественский ужин. Сперва Маринетт всячески отказывалась от такого приглашения, ссылаясь что мама не сможет прийти, много дел и работы у нее, и на вряд ли она отпустить Мари. Девочка очень хотела прийти, но она знала что у мамы куча заказов на этот день и девочка должна ей помочь. Но когда в разговор присоединился Агрест старший, он дал девочке письмо и сказал чтобы она отдала своей матушке. - Отдай ей это письмо. С помощью этого письма твоя мама сможет прийти к нам. - слегка улыбнулся он ей. - А это письмо волшебное? - заинтересованно спросила девочка, рассматривая конверт в руках, словно он был действительно волшебным предметом. - Оно точно поможет? - Конечно, ты главное поспеши, если хочешь вернуться домой поскорее и отдать своей маме это письмо. Это письмо она хранила у себя под теплым пальто, а для уверенности что конверт не выпадет, девочка поплотнее затянула поясок. Пройдя еще несколько знакомых улиц, девочка наконец увидела вдалеке свой дом. Все тот же родной дом. Этот дом ничем не отличался от остальных соседних домов, разве что за этим домом располагался небольшой, но очень красивый сад. Любой бы житель этой улицы позавидовал этому маленькому саду, который был огорожен высокими каменными стенами. Все что они могли увидеть, так это голые верхушки абрикосовых деревьев. Девочка быстро зашла в дом и поспешно снимала очень длинный шарф и оставила тот его на полу. Достав тот "волшебный" конверт с письмом из пальто. Девочка громко позвала маму. - Мама! Но в ответ была только тишина. Малышка сперва подумала, что возможно мама отдыхает в своей комнате на втором этаже. Но она тут же отбросила эту мысль, девочка была уверенна в том что, она достаточно громко позвала свою маму. Ведь, всегда, когда Мари приходила домой и хватает лишь один раз позвать Сабину, как она отзовется. Девочка быстренько сбросила с себя пальто, оставив его там же где и лежит шарф. Девочка зашла в гостиную, но в комнате была лишь пустота, никого там не было. Но еле тлеющий огонь в камине, говорил о том что Сабина точно дома. Девочка вернулась в коридор и решила заглянуть в кухню. Зайдя в кухню, Маринетт разочаровано промычала, потому что и тут мамы нет. Но девочка заметила кое-что интересное на кухонном столе. Подойдя ближе к столику, голубоглазая увидела много разных флакончиков и все они были разного цвета. И некоторые были открыты, девочка наклонилась ближе, как вдруг резко же отскочила и зажала нос рукой. Какой же это был ужасный запах! Как у протухших фруктов. Девочка уже не знала, куда еще можно было пойти, чтобы она наконец смогла найти маму. Но осталось последнее место, где ее мама часто бывает. В саду, если быть точнее, то в теплице. В той теплице мама выращивает цветы, да и не только их. Девочка только обулась в сапожки и накинула на себя длиннющий шарф. Она шла по коридору и все приближалась к двери, что вел на улицу в их сад. Девочка смогла открыть эту дверь с трудом, небольшие сугробы мешали. Она смогла пролезть через узкий проем в двери. Теперь когда она в саду, перед ней был виден весь сад. Все было покрыто снегом; кусты, клумбы, маленькие статуи в виде ангелочков и несколько деревьев. Но что самое яркое из всего этого белого царства бросилось в глаза девочки, так это темно-синий цвет платье ее мамы. Маринетт первые минуты не могла понять, как это ее мама может парить в воздухе, не держась за какую-либо ветку абрикосового древа, да и еще с закрытыми глазами. Она побежала к маме ближе, чтобы рассмотреть, как это ей удалось такое сделать. Но приближаясь все ближе, девочка увидела веревку, которая ее начало было привязано к толстой ветке, а конец заканчивался на шее Сабины. А на бледном лице женщины, были несколько засохших струек крови из приоткрытого рта. А статуя ангела, что было возле крона того дерева, его белоснежные крылья были в капельках крови.Запах протухших фруктов сразу же ударил в нос девочке...
Маринетт проснулась от удушья, подскакивая над диваном и задыхаясь. Девушка жадно хватала ртом воздух, привыкая к темноте и осматриваясь по сторонам, чтобы убедить себя в том, что она не в том саду. Этот кошмар всегда снится на канун Рождества. Иногда бывает, что почти всю неделю мучает ее этот кошмар. И так каждый год. В прошлом году, кошмар не покидал ее две недели, что после этого девушка не могла прийти в себя целый месяц. Врачу пришлось закусить фаланги пальцев, чтобы не расплакаться и как можно тише вылезти из дивана. Ей срочно нужно прийти в себя, а то она точно разреветься прямо здесь на месте. Сейчас она находится дома у Адриана, парень настойчиво умолял девушку остаться у него на Рождество. Потому что это давно стало традицией, а традицию Адриан не намерен нарушать. Девушка согласилась остаться у него, но при условии, что она будет спать в гостиной у камина на первом этаже. На такое странное предложение, парень нехотя согласился, хоть он не раз говорил Мари, что она может воспользоваться любой комнатой для гостей что на втором, что на третьем этаже. Сейчас девушке нужно было подышать свежим воздухом. Она накинула на себя длинный кардиган и босыми ногами тихо ступала по паркету, направляясь к стеклянными дверями, которые вели на веранду. Мысленно молясь, что она не разбудила Адриана, который был на втором этаже. Но пока еще ее здравый смысл твердил, что он точно услышал ее подавленный крик. Выпадает снег – густой и чистый, который не тает через полчаса и не превращается в слякоть. Снег толстым белым ковром устилает крыши соседних домов, ложится на ветви деревьев, а в воздухе еще кружатся большие снежинки. Эти снежинки падали на босые ноги девушки, но Маринетт от это не было холодно, даже приятно что холод окутывал ее горячее тело. Побелели окрестности, и природа преобразилась. Все деревья покрылись плотным снежным одеялом. Маленькие изящные ёлочки стоят в серебристом инее. Величавые сосны одеты в длинные бриллиантовые платья. Все вокруг белым-бело. Даже отсюда, с веранды, видно насколько на улице холодно и так сказочно красиво. Только одиноко стоят фонари, тусклым светом освещая заснеженные и пустынные сады. Тишина, покой и ночь… А врач просто стояла и наблюдала за этим ночным пейзажем, сложив руки на груди. Честно говоря, девушка не любит Рождество, но все равно празднует его. Если бы не Адриан, она бы точно не отмечала его. Но не жалеет о том, что она каждое Рождество отмечает у семьи Агрест, потому она точно тогда не смогла бы выйти из этой травмы прошлого. Никто не знает, почему так поступила Сабина. Люди были уверены это самоубийство. Они предполагали, а некоторые твердили, что женщина повесилась от депрессии. Мать-одиночка воспитывает маленькую дочь, об отце этой девочки мало было известно. Женщина много трудилась на работе: рисовала натюрморты на заказ, выращивала цветы, помогала пекарю в пекарне. Она делала все для своего единственного ребенка. Габриэль Агрест до последнего не верил, что такая прекрасная женщина и заботливая мама совершила самоубийство. Он поднял на уши все свое юридическое бюро и полицию, чтобы расследовать это дело. Прошли месяцы, но все было в пустую. Они ничего не нашли, что могло бы доказать убийство. В отчетах и свидетельстве смерти было написано:Самоубийство. И все приняли это как факт и правду. Как же все эти люди ошибались. Девушка знала все. Знала настоящую правду. Отца она конечно не знала, но знала кем он был и является сейчас. Он чистокровный вампир. Маринетт является полукровкой. Почему он изнасиловал Сабину и не убил потом? Это до сих пор остается загадкой для молодой девушки. Как бы там ни было, девушка рада, что она никогда его не видела и ничего не знает о нем. Также, она не пьет чью-либо кровь, у нее нет тех пугающих клыков, да и она не сильна физически. А такие качества присуще вампиру, даже полукровке половина должна быть из этого букета способностей. Но у девушки есть одна черта вампира... Девушка не называет себя полукровкой, для нее это звучит мерзко, будто она какая-то второсортное отребье. Она предпочитает заменять это слово на энергетический вампир. Мари со временем поняла, почему мама так поступила и девушка не осуждает ее. Девушка считает, что она также причастна к смерти матери. Все из-за так называемого "дара". Ее дар пробудился сразу после рождения. Девочке нужна человеческая энергия, а единственным источник этой еды была Сабина. Первые годы жизни Мари, ее мать справлялась с ней. Но дальше... Женщина была слаба физически и морально. А как научить дочь управлять таким даром, Сабина не знала. Она старалась, что люди не смогли узнать о даре девочки, если узнают - то ее сожгут вместе с дочерью. Но благо со временем, черты вампиризма у девочки не так часто пробуждалось. Так что никто и не знает что ее дочь странная. То что она такая есть, девушка себя ненавидела многие годы, и все таки она с этим уже смирилась. Маринетт поняла, что стоит здесь достаточно долгое время, и она уже успела замерзнуть. Морозный воздух уже давно прочистил ее легкие и голову, ей теперь уже лучше. По крайней мере, до следующей ночи. Главное переждать, и она сможет поехать к себе домой. Но стоя здесь, она чувствовала, что кошмар не вернется к ней, и она мысленно попросила себя еще минутку здесь постоять. Лишь минутку. Но лишь за эту минутку, в один момент, ее босые замёрзшие ноги оторвались от пола. Девушку застали врасплох. Адриан неодобрительно посмотрел на нее, плотнее прижимая к своей тёплой груди и молчаливо ждал объяснения. Она же молча отвела глаза, потому что причину он прекрасно знал. - Я вроде предупредил тебя, что если тебе снятся кошмары, то будь добра, не выходи на мороз босая и в одной ночнушке. Во-первых это выглядит соблазнительно, а во-вторых ты запросто можешь заболеть. Маринетт ничего не ответила ему, лишь молча обхватила его теплую шею своей холодной рукой и положила голову на рельефную грудь, что заставило Агреста младшего передернутся от ледяного прикосновения. Тяжело вздохнув, Адриан отнёс девушку на первый этаж, где быстро разжёг камин. Он придвинув диван как можно ближе к огню, уселся в него с Мари, предварительно укрыл ее одеялом. Его горячие пальцы принялись растирать кожу ее рук, чтобы согреть. Она же, зарываясь носом в его шею и погружаясь в дрёму, тихо прошептала. - Прости.