Изгнание маршала Шатильона

Рене расслабился, прижимаясь к Бертрану, а тот покрывал поцелуями его шею, расстегнул несколько пуговиц на рубашке, и, чуть стянув ткань, касался губами плеча и тихо, успокаивающе шептал: - Ты же видишь, Этьен тоже понял, кому он необходим на самом деле, а кто хочет удержать его рядом только ради выгоды. Мне кажется, он сейчас с хорошим другом. И ты тоже справишься, ты переживешь трудное время. Я с тобой. Я не оставлю тебя… Этот переход от иронично-насмешливого «вы» к ласковому, доверительному «ты» был так приятен, естественен. От Бертрана веяло теплом и свежим мятным ароматом. Его легкие, ласковые поцелуи напоминали волну, смывающую все недоброе, все воспоминания о чужом лицемерии. - Какой же я дурак, что позволил им искалечить жизнь и мне, и Тьену… - процедил Рене сквозь зубы. – Закатные твари, почему?.. - Главное, вы живы. Остальное исправимо. Я подумаю, что можно сделать. - Я должен что-то решить!.. - Нет, Рене. Сначала ты должен успокоиться и прийти в себя… И Рене хотел верить и прикосновениям, и вкрадчивому шепоту. Бертран ничего не решал за него, но был готов, если нужно, бороться вместе с ним. Быть на его стороне. Плечом к плечу. * …В тот день Рене и Бертран долго прогуливались по саду вместе. Было прохладно. Вокруг царила тишина. Они держались за руки – делили тепло на двоих – как будто кроме них не было никого в целом мире. Вместе обедали и ужинали, сидя рядом… расстаться на каких-то несколько минут и то казалось невыносимым. Бертран в шутку уговаривал Рене попробовать десерт, кормил с ложечки, смеялся: «наконец-то я вижу, что ты веселишься… теперь у тебя совсем другой вид!». Вечером Рене приказал, чтобы ему подготовили ванну, и чуть позже с намеком спросил: - Мой милый Бертран, ты не против присоединиться ко мне? - Вот уж не думал, что где-то еще сохранилась старая традиция принимать ванну нескольким обитателям дома одновременно! От этого настороженного тона Рене засмеялся – впервые за всё это время легко и беззаботно, как до войны. - Неужели ты тайно не знакомился с фривольной прозой? Такой намек пропустил… - Я не сомневаюсь, что некоторые знакомятся с подобной литературой излишне увлеченно. Меня больше интересовала наука, - ответил Бертран, склонив голову набок, как часто бывало, когда он разглядывал что-то, вызвавшее у него любопытство. - Любовь – это тоже нечто вроде науки, - вкрадчиво сказал Рене. Огромная ванна была будто предназначена в том числе и для подобных утех. Рене сбросил рубашку, и Бертран глянул на него, а затем приблизился, неспешно, осторожно проводя кончиками пальцев по шрамам на боках. - Война? - И дуэли тоже. Я был той еще паршивой овцой в семье, - признался Рене, раздевая и лаская его. – Знаешь, я потерял невинность в восемнадцать, но к тому времени уже четыре года участвовал в магических боях. - Это же опасно! – выдохнул Бертран, дрожа под его прикосновениями. – Ты рисковал своей магией… - Тогда я об этом не думал… Они избавились от одежды, погрузились в теплую воду, и, приникнув друг к другу, целовались страстно, пока хватало дыхания, до темноты в глазах. Рене позволял любовнику перехватывать инициативу, поддавался сильным, властным прикосновениям, только иногда направляя, шепча: - Вот так. Да… да, милый. Еще! Он забывался в любовной игре, в нежности и тепле. Лежал, закрыв глаза, - так ощущения были острее. От самих только ласк всё тело свело сладкой судорогой, и темнота взорвалась алмазным дождем. Будто сквозь сон Рене слышал, как Бертран тихо стонет, вздыхает: - Я не думал, что это так… прекрасно… В своих предположениях Рене не ошибся: Бертран оказался прекрасным любовником. Пылким, страстным, сильным. Было так хорошо лежать в постели, чувствуя тепло и тяжесть его тела, вздыхать под уверенными прикосновениями – ох, как же быстро он учится, а главное, _чувствует_, как будет лучше всего. Если бы не знание, что всякая вечная любовь проходит за пару месяцев, Рене был бы счастлив, как никогда. * Магическая искорка сияла едва-едва, так, что Бертран мог разглядывать спящего любовника, но свет не мешал Рене. Растрепавшиеся рыжие волосы, длинные темные ресницы, припухшие от поцелуев губы. Тонкий, едва заметный шрам на подбородке, еще один, заметнее – на плече. Гибкое и в то же время сильное тело хотелось ласкать снова и снова. Бертран уже представлял себе, что будет владеть этим мужчиной еще – не одну ночь – не отдаст никому. Ни сопернику, ни сопернице, ни родичам, жадным до славы и денег. И уж точно не отдаст тем демонам, которые терзают его душу. Ссылка рано или поздно закончится. А это значит, у Рене еще есть время набраться сил. Хотя… как же трудно, наверное, будет ему выйти из замка на окраине в большой мир. Бертран провел кончиком пальца по ошейнику, блокирующему магию. Когда-нибудь этот барьер тоже исчезнет. «Я буду с тобой и в тот день… если понадобится – попрошу у собратьев по ордену о защите для тебя. Но я тебя не брошу. Не предам. Нас может ждать что угодно, но по любой дороге мы пройдем вместе». КОНЕЦ