Chords of your melody.

5 мая 2019 года, Чикаго, США. Венди и Флойд допоздна лежат в кровати с ноутбуком в руках, наслаждаясь прелестью теплого весеннего дня, который к тому же являлся и единственным выходным за последнее время. Вдруг зазвонил телефон, девушка встала с кровати и, поправив кудрявые каштановые волосы, взяла трубку: — Да? — Вен, привет! — раздался звонкий девичий голос с другого конца трубки, полный энергии, — Как проходит единственный выходной? — Счастливо и лениво, — отшутилась та, улыбнувшись, — Вы как, Роуэн? — Прекрасно, но скучно, — ответила она, а Венди буквально увидела, как картинно девушка надула губки, что, в кой-то мере, являлось ее фишкой, — Пошли гулять с нами? Такая погода прекрасная! — Ну… Я не знаю, — кареглазая несколько раз прокрутила в голове перспективу следующего отдыха, ведь дальше была работа, работа, еще раз работа, а потом летний тур у Modern Day, к которому парни так усиленно готовились. — Никаких «ну», давайте поднимайте жопки, встретимся в Центральном парке около входа минут через 40, — быстро проговорила Роуэн и сбросила, не оставляя времени ответить что-либо. — Кто там? — со спины подошел Флойд, обняв девушку за плечи. — Роуэн. Настоятельно решила, что сегодня идем гулять, — девушка отклонилась, опуская голову парню на грудь. — Она в какой-то степени права, нужно взбодриться. Идем? — спросил голубоглазый, запуская пальцы в волосы девушки, та лишь утвердительно кивнула. Собрались они быстро, мало задумываясь о внешнем виде, как-никак в единственный выходной перспектива сквозь ненависть надевать что-то строгое радовала мало, поэтому Венди надела серую юбку до середины бедра и черно-красную рубашку в клетку, а волосы забрала в хвост, решив их не выпрямлять. Флойд же в свою очередь и вовсе обленился и со словами «не в лабораторию и ладно» вполз в черные джинсы и светло-голубую рубашку, закатав рукава. По пути к парку, пара обсуждала варианты того, куда можно пойти, но каждый раз утыкались в то, что, либо: а) уже были в этом месте, либо б) оно являлось до невозможного скучным, поэтому дорога прошла быстро. — Эй! — окликнул пару Джер, как обычно кривовато улыбаясь, — Вход как бы тут! Венди и Флойд синхронно обернулись и, понимая, что за разговорами они прошли вход в парк, засмеялись. — Привет, — первым поздоровался Флойд и, оглядев басистку спросил, — Роу, не большевата рубашечка? — блондинка была одета в облегающую черную футболку, темно-синие джинсы, а поверх была рубашка, которая мало того, что болталась на плечах девушки, так в спине и вовсе туда бы еще три Венди вместилась. — Вот и я о том же, сказал бы мне кто, что моя девушка будет носить мои же вещи — не поверил, — развел руками басист. — Зато тепло и уютно, — приподняла светлые брови девушка, — Куда идем? — Вот об этом мы и разговорились, — начала Венди, — Пришли к выводу, что за два года обошли Чикаго вдоль, поперек и наискось. — Выход простой: идем в центр, а там что-нибудь придумаем, — предложил зеленоглазый, а все остальные кивнули. Стоит только представить, как компания из четырех без пяти минут тридцатилетних пар идет по центру Чикаго, сами мало понимая куда конкретно, и всю дорогу в голос смеется, обшучивая все вокруг. За смехом и шутками ребята не заметили, как давно прошли центр и уже были где-то на окраине. — Роу, мы хоть где? — спросил Флойд, оглядывая дома жителей и свалку справа от себя. — Юг Чикаго, думаю, нам стоит развернуться, тут мало безопасно, — девушка прокрутилась на месте и указав налево сказала, — Туда к жилым. Венди сжала руку голубоглазого, как только им на встречу шел очередной бездомных. Роуэн уверенно вела компанию, сворачивая то туда, то сюда. Свалка медленно сменялась небольшими пабами или местными магазинчиками, но людей на улицах по-прежнему было не так много, пока и вовсе не осталось ни единого человека. — Ты уверена, что мы идем в нужном направлении? — спросил Джереми, провожая взглядом очередного чернокожего парня, на поясе которого висел пистолет. — Кажется…нет, — светло-голубые глаза девушки заметались, — Вот черт, мы не туда свернули, надо спросить дорогу. Как на зло, на улице не было ни одной живой души, так что компания просто шла прямо в надежде встретить кого-либо. Из переулка вывернул странный мужчина: на нем были высокие кожаные сапоги, свободные черные брюки в тонкую белую полоску, черная рубашка с белой бабочкой и в такую же полоску цилиндр. — Извините! — позвала мужчину Роуэн. — Слушай, тебе не кажется, что он какой-то подозрительный? — спросил Флойд, чуть отшатываясь назад от типа в цилиндре. Человек развернулся и перед ребятами окончательно пристал образ циркового зазывалы: длинные усы, вьющиеся на концах, выкрашенные в черный, яркий макияж с множеством завитков на темно-карие, так и блестящие, глаза. Он громко рассмеялся и почти подбежал к ним. — Какие прекрасные, прекрасные молодые люди! — у него был сильные итальянский акцент и странный ребяческий голос, — Я могу предложить вам нечто настолько интересное, что вся ваша жизнь перевернется с ног на голову, а представление о мире изменится так, как будто все до этого лишь было серой, серой картинкой. — Не интересует, — холодно ответил Джереми, как в секунду мужчина приблизился к нему и аккуратно поднял подбородок вверх. — Перебивать не хорошо, паренек-музыкант! — сказал тот грозным голосом, а потом снова засмеялся, — Так, о чем это я? — Прошу прощения, но нам нужна помощь. Как выйти к центру? — спросила Венди, внимательно наблюдая за движениями циркача. — Вам не эта помощь нужна, а помощь, чтобы разобраться в этом мире, понять, как все устроено и хотите ли вы такой жизни. Ха-ха, все такие серьезные, а мир так безумен, ирония. Компания застыла в ступоре. Как не странно, а этот зазывала действительно цеплял, то ли своим внешним видом, то ли пластикой безумного клоуна, но слушать его хотелось. — Я хочу предложить вам то, от чего настоящие городские сумасшедшие не откажутся даже за горсть зубов саблезубого тигра, — мужчина несколько раз хлопнул справа и слева от себя, — А называется это «Темный цирк». Никаких клоунов и медведей на велосипедиках, только ужас, загробный страх и леденящие душу трюки, которые заставят, ох поверьте, заставят пересмотреть все свои мысли и мечты, все то, к чему вы стремились, может превратиться просто, — он снял свой цилиндр и достал оттуда черную блестящую ткань, — в пыль и голубей, — а как только взмахнул ей слева от себя, то тут же пропал, оставляя на месте самого себя лишь черно-белую листовку с изображением черного шатра, странной цирковой труппы, во главе которой на черно-белом же тигре стоял молодой человек с ярким макияжем, вздымая руки вверх. — Черт, как?! Что вообще сейчас произошло? — непонимающе уставился на листовку Джер. — Единственное, что я понял, что это какой-то очень странный цирк, — развел руками Флойд, оглядывая улицу, не понимая, куда мог деться этот мужчина. — Но рассказывал он интересно, я бы сходила, — улыбнулась Роуэн. — Нет, Роу, даже не думай, он какой-то чертов шизоид, — отговаривал девушку блондин. — А вроде неплохая идея, тем более нам все равно нечем заняться, — умилительно посмотрела Венди и Флойда, обнимая его. — Ну… может это и не такая ужасная идея, тем более действительно интересно, что из себя представляет этот «Темный цирк». — Я что, один нормальный тут остался? — вскипел басист. — Трое против одного, Джерри, у тебя нет выбора, — потрепал друга по голове Флойд. — Ну что, готовы открыть новые горизонты известного вам? — со спины спросил тот самый зазывала. — ТЬФУ НА ТЕБЯ, ОТКУДА Ж ТЫ ПОЯВЛЯЕШЬСЯ ПОСТОЯННО? — чуть не подпрыгнул Кук. — А куда идти? — спросила Роуэн, переплетая пальцы с блондином. — Я вас проведу, ха-ха, за границу реального, — он хитро улыбнулся, а потом повел компанию за собой. Шли они почти 15 минут, зазывала уверенно сворачивал за поворотами, пока их взору не пристал тот самый огромный черно-белый шатер, кругом все суетились, кучи костюмов, странных, а порой и пугающих, людей, декорации, клетки с животными, удивленные посетители. Все вокруг так и кричало: ШОУ ВОТ-ВОТ НАЧНЕТСЯ. — Деньги вперед! — потребовал жесткий голос, как только ребята направились к входу в шатер. Они синхронно развернулись и их взору предстала молодая девушка с высоким черным париком, выбеленной кожей, ярко-черным макияжем глаз и платьем в викторианском стиле: — Не тянем тигра за хвост, деньги. Ну же, мальчик-приемыш, — обратилась она к Флойду, что того сразу отшатнуло, — Да-да, ты, музыкантишко, поешь красиво и боишься этого, не волнуйся ты, рады все за тебя. — Все, хватит, — прервал ее парень, вкладывая в руку девушки деньги, — Предсказательница, что ли? — Предпочитаю ясновидящая, — коротко ответила она, — И за девочку свою плати, у тебя, милая, талант детей обучать, тебя все хорошим словом вспоминают, даже странно, ни у кого злости на тебя нет, далеко пойдешь и счастливой будешь вот с ним, — она снова показала на голубоглазого, а Венди засмущалась и отдала девушке деньги, — А ты что хмурый стоишь? — обратилась она к Джереми, — Все плохое прошло уже в сентябре прошлого года, дальше только хорошее, уже отмучался ты, больше не будешь. А про мать свою не вспоминай, она тебя не помнит, и ты забудь, — Джер стоял как вкопанный, хлопая по штанам в поисках кошелька, — А ты что? Думаешь, твой ли он человек? — смотрела уже на Роуэн ясновидящая, — Да, твой, не уходи даже если терпению придет конец, уйдешь — тут же сгинешь, а ссоры все пройдут. И ты далеко пойдешь со своим инструментом, скоро, очень скоро контракт будет, ты подумай, быстро не соглашайся, через месяц еще выгоднее будет и там бери не раздумывая, — блондинка послушно кивнула и заплатила девушке и за себя, и за вкопанного Джера, и сверху, — Удачного просмотра, сегодня еще увидимся. Шатер был небольшим, но забит под завязку, а выглядел один в один как в старых фильмах: ни одного яркого цвета, лишь черный и белый. Люди быстро занимали свои места, смотря на большой черный манеж. Вдруг свет в зале полностью выключился, зрители затихли, в манеже на секунду поселилась гробовая тишина. Каждый ждал начала. И вот на сцене загорелся один единственный прожектор в самом центре. Под ним стоял невысокий и худой парень, черные волосы были зачесаны назад, его глаза и губы были ярко подведены черным цветом, ярко выделяясь на полностью белом лице. Он был одет в камзол и облегающие штаны, а также массивные ботинки. Сейчас он стоял посреди манежа и громко на смеялся, а потом вдруг начал петь: — Каждый ждет многого, многого от этого вечера, у вас высокие, высокие надежды, но никто не выйдет отсюда прежним, — он порядка трех раз пропел эти слова, а потом прожектор резко выключился, и его голос зазвучал в темноте, — Меня зовут Джеральдиньо, и сегодня вы в «Темном цирке», если вы попали сюда, то навсегда задумайтесь о своем существовании. Это необычный цирк, все совсем по-другому, но вы сами все увидите, — он еще раз рассмеялся, и снова тишина. В тишине начала играть цирковая музыка, тихие переливы с каждой секундой становились все громче и громче, нагнетая обстановку, а потом раздался счет: — Один… Два… Три… Манеж по периметру загорелся и в воздух взлетели две воздушные гимнастки: они так же были ярко накрашены и только в черно-белых тонах. Манеж горел, музыка становилась все громче и трюки все поразительнее, за спинами девушек не было абсолютно никакой страховки, они подкидывали друг друга так легко, каждый раз пролетая над зрителями словно птицы. За гимнасток не было никакого страха, лишь восхищение. Это не было похоже на простой цирк, это явно было чем-то больше. Вдруг одна из гимнасток прыгнула из-под самого купола вниз, зал испуганно вскрикнул и, буквально за секунду до встречи с манежем, ее подхватил мускулистый парень: он так же был лишь черно-белых тонах, чем дальше шло представление, тем более зрители ощущали себя в старом кино. Все трое снова взмыли в воздух и, откуда ни возьмись, появился длинный канат на протяжении всего купола. Девушки ловко встали к парню на плечи, и он сделал шаг. Нет страховки, нет безопасности, есть только уверенность в своих силах. Шаг, еще шаг, зал затаил дыхание. И тут, на самой середине каната парень резко прыгает вниз, девушки поднимают руки вверх, на сцене поднимается дым, они прыгают на манеж, который вдруг перестает гореть и в темноте зрители слышат лишь один крик «Алле-Оп!». Дым рассеивается на сцене снова никого, кроме Джеральдиньо. Он самодовольно улыбается черными губами и смотрит на зрителей: — Я вижу, вы поражены, но ведь все только начинается! — на манеже снова огонь, который появился так же быстро, как и пропал. И снова гнетущая тишина, и зрители снова затаили дыхание. На манеже появились два крепко сложенных парня, они были по пояс голыми, но весь торс был выкрашен в черный, как и глаза, мертвенно белым бессменно оставалось лишь лицо. Они встали спинами друг к другу и один из парней вдруг с прыжка забрался на одну лишь руку другого. «Алле-Оп!» снова звучит из уст циркачей. Тот, что поддерживал второго вдруг сгибает руку и подкидывает первого в воздух. Первый успевает несколько раз сделать сальто и приземляется на голову второго, держась одной лишь рукой, а вторую картинно отводя в сторону, давая даже самым ярым скептикам понять, что никакой страховки нет и быть не может. Вдруг второй резко ныряет вниз, и не поймешь откуда достает две огромные гири, возвращаясь обратно. Зрители снова задерживают дыхание. Что же будет дальше? Второй силач начинает подкидывать гири с такой легкостью, будто бы они были тряпичными, лишь глухой звук, как только реквизит приземлялся в руку, силач давал понять, что они все так же весят не менее 30 килограмм. Второй парень подкидывает одну из гирь настолько высоко, насколько это вообще возможно. Предмет взлетает над парнями и того и гляди сломает руку первому силачу на мелкие кусочки, но как только гиря приземляется первому парню в свободную руку, то зал облегченно выдыхает. Он одним прыжком соскакивает со своего товарища, и они перекидывают эти гири с такой легкостью, словно это кегли для жонглирования. Сцена снова загорается, а силачи набирают темп. Музыка ускоряется и звучит все громче и громче, и громче. Огонь горит все ярче и выше, языки пламени как будто заигрывают со зрителями. Снова дым, парни подкидывают гири так высоко, что их видят даже зрители самых последних рядов. «Алле-Оп!» и огонь постепенно затихает. — Вы в шоке, я это вижу, — в темноте узнают зрители голос Джеральдиньо, прожектор переходит на него, — Ну же, скажите мне, что вы поражены, — Зал кричит «Да» настолько громко, что шатер, кажется, пошел ходуном. Ведущий же сложил руки на груди и сделал вид, что смотрит на свои ногти, — Эх, ничего не слышу, вот не задача. Ну, громче! — зрители кричат еще громче, а Джеральдиньо сел на манеж и поджал ноги под себя, — Знаете, а если я буду сейчас плакать? Разве вам не нравится? Бу-у-у-ду плакать. НУ ЖЕ, ЕЩЕ ГРОМЧЕ! — уже крикнул в микрофон он, зал наполнился радостными криками, аплодисментами, свистом, парень резко встал с манежа и запрыгнул на его ограждение, — Какие вы молодцы! Я так рад, так рад! Что сейчас буду танцевать! — он подпрыгнул на кромке, а потом приземлился обратно и с абсолютно серьезным лицом сказал, — А, нет, не буду, ведь это еще не конец! Встречайте наших мимов и танцоров громкими, громкими аплодисментами, иначе я натравлю на вас тигров, — он рассмеялся так громко, что внутри все похолодело и уже через секунду на сцене не было никого. В секунду на манеж вышли две низенькие и хрупкие девушки, а за ними, за каждой по одному стояли парни, выше почти на две головы. Все четверо выглядели как мимы из старых французских фильмов, правда, если бы это был фильм ужасов: макияж был явно перекошен на одну сторону, черные парики находились в полнейшем беспорядке. Они были настолько пластичными, что слов и не нужно было: лишь музыка и движения. История повествовала о паре, которая ради вечного желания быть вместе продали свои души в зазеркалье. Они вместе, казалось бы, да самой смерти, ведь так пожелали сами, но уже давно ничего не чувствуют, не ощущают эмоций, переживаний, ссор, старости, они видят друг друга каждый день и с каждым днем ненавидят свое желание все больше. Пара не боится потерять друг друга, они не хотят друг друга видеть, но ничего не могут с этим поделать, ведь желание уже не отменить. А в зазеркалье за ними наблюдают их души, они безумно влюблены, но не имеют физической оболочки, не могут прижаться к друг другу, услышать любимый голос, поцеловать желанные губы, ведь они всего лишь души. Зазеркалье и наш мир — противоположны и когда кто-то умирает, то непременно попадает именно туда. Мужчина умер и попал в Зазеркалье, он видит душу своей возлюбленной, а также видит ее физическую оболочку, которая нисколько не скорбит по нему. Он метается, чувствует себя ненужным и уже не любимым, но как только девушка умирает, то они воссоединяются и снова влюбляются друг в друга. Снова дым и на манеже лишь Джеральдиньо, он сидит под куполом, на том самом канате, свесив ноги вниз: — Ох, любовь — это прекрасное чувство. И настолько же тяжелое, ведь хуже потери по настоящему любимого человека еще не придумали ничего… — он подтянулся на канате и абсолютно спокойно прошел по нему по самого конца, когда толпа уже обзавелась холодным потом, — Алле-Оп! — крикнул он и люди громко зааплодировали, молодой ведущий же лишь улыбнулся и снова сел на край, — Кстати о любви, нам нужна молодая девушка для помощи в выполнении следующего трюка и сейчас я выберу ее прямо и-и-и-з вас! — он отвернулся от толпы и полностью отцепился от каната, а потом резко отклонился назад, люди испуганно ахнули: ведущий висел под самым куполом цирка вниз головой, цепляясь за тонюсенький канат ногами, он зажмурил глаза и начал указывать пальцем в разные стороны зала, — Утка, утка, утка, утка, утка, — громко считал он, пока указывал на людей, — Утка, утка, утка, утка, ГУСЬ! — крикнул он и указал ровно в сторону Венди, а потом подтянулся на канате и снова сел на него, — Ну, дамочка, идем на манежик, не боимся, не кусаюсь, — он все так же улыбался, болтая ножками, — А я пока спущусь отсюда. Девушка испуганно посмотрела на Флойда, а тот лишь одобряюще кивнул и поцеловал кареглазую: — Просто делай все в точности, как тебе скажут, и не бойся, — улыбнулся он. — Ох, телячьи нежности, кусаться буду, — лег на манеж Джеральдиньо, подперев голову руками. Вблизи он выглядел еще страшнее, ведь на его глазах были полностью черные линзы, — Иди сюда, к самому центру. Как тебя зовут? — Венди, — неловко представилась девушка. — Прекрасно, Венди, ты же готова сегодня немного убить человека? — он выждал паузу, а потом добавил, — А даже если нет, то ты уже согласилась! — он рассмеялся. На сцену снова пустили дым, а как только Венди открыла глаза, то прямо рядом с ней стояла девушка с пепельно-белыми волосами, таким же ярким сценическим макияжем и этими же черными линзами на глазах, а рядом с ней была колба с водой, под стать росту девушки. — Что ж, Венди, сегодня ты можешь исполнить мне и Аманде в исполнении смертельного номера. Он заключается в том, чтобы наша непревзойденная фокусница, — он указал на девушку с пепельными волосами, та лишь легко кивнула выбралась из китайской камеры пыток, полностью заполненной водой, будучи при этом полностью связанной, подобрав с первой попытки кодовый замок. Чтобы вы удостоверились в подлинности этого трюка мы и позвали Венди, ведь именно она поможет мне связать и подобрать кодовый замок для Аманды. Максимальное время на подбор — три минуты, а дальше… БУМ! СМЕРТЬ! — он громко рассмеялся, а зал удивленно вздохнул. Ну, давайте начинать! Венди боялась, что по ее вине что-то пойдет не так, а ведь этот трюк мог действительно стоить девушке жизни. Джеральдиньо постоянно прыгал рядом, доказывал, что Аманда связана совесть и осталась лишь одна рука для того, чтобы ввести код. — Ну, можно и погружать нашу даму в камеру пыток! — крикнул он и поднял руки вверх, с разных концов сцены выбежали те самые два парня со второго номера, они подняли девушку как пушинку и ждали команды, — Венди, прокручивай замок и остановись тогда, когда посчитаешь нужным. — Ведущий еле сдерживал злостный смех, а в сочетании с горящим везде манежем, связанной девушкой и труппой, выглядящей как из преисподней, все это выглядело более чем жутко. Венди глубоко вздохнула и начала подбирать код, зал затаил дыхание. Комбинация была такова: 3-5-1-9-0-4-5-3-2-2, что было бы сложно отгадать, даже не будучи подвешенной в воде вниз головой, тем более будучи связанной при этом цепями. — Венди, проходи на свое место и наблюдай за шоу, — Джеральдиньо расставил руки в стороны и крикнул, — ПОГРУЖАЙТЕ, ВРЕМЯ ПОШЛО! Как только девушка упала на свое место, то начала испуганно наблюдать за девушкой, которая так старательно подбирала этот длинный код. Вен стиснула руку Флойда и наблюдала за всем словно со стороны. Музыка была все тревожнее, огонь все ярче, таймер тикал все неумолимее, даже ведущий уже нервно закусил губу, наблюдая за фокусницей. — Тридцать три, тридцать два, тридцать один, — считал Джеральдиньо вслух, озвучивая таймер. Аманде же осталось еще три числа, — Двадцать пять, двадцать четыре, — еще всего два значения, — Пятнадцать, четырнадцать, — лишь последнее, но девушка уже явно чувствовала себя не в лучшей форме, — Десять, девять, восемь, семь, — толпа считала уже вместе с ведущим, — Три, два… — и тут девушка в последний момент отпирает замок, — Доставайте ее! — силачи, все это время стояшие рядом, по команде достали Аманду. — АЛЛЕ-ОП! — крикнули все четверо и тут же скрылись со сцены под слоем дыма. Манеж загорелся в два раза ярче и выше, столбы пламени были почти два метра, выходы с манежа стали подсвечиваться ярко-белым светлом, который так сильно бил в глаза после темноты, и на сцену снова вышел ведущий и молодая девушка: ее длинные черные волосы были спутаны в один большой ком и тщательно заплетены, глаза с теми же черными линзами подведены настолько сильно, что напоминали две бездны, черной же подводкой на таком же бледном лице были нарисованы порезы от костей. — А в окончание гвоздь нашей программы, дамы и господа! — тут же заставил еще сильнее заинтересоваться Джеральдиньо, — Номер с тиграми. Сейчас мы с Антуанеттой, — он победно поднял их сплетенные руки вверх, — Покажем вам то, что вы больше не увидите ни в одном месте на Земле, то, что считается верхом мастерства, то, что не повторяют нигде, то, что под строгим запретом во всех труппах мира, но не у нас. Темный Цирк хочется представить вам уникальную программу! — он положил микрофон на край манежа и встал спиной к спине девушки, они синхронно взмахнули правой рукой и из каждого выхода стали выбегать тигры: три, пять, семь, девять, десять. Десять тигров и два дрессировщика. Одним лишь жестом Джеральдиньо и Антуанетта заставили хищников сесть ровно и не шевелиться. Вдруг парень лег прямо на середину сцены и выставили руки перед собой, зал затаил дыхание. Антуанетта выстроила хищников в очередь. Первый тигр разбежался и прыгнул чуть выше рук дрессировщика. Джеральдиньо привстал и побежал второй хищник. Сел, стал прыгать третий. С каждым животным ведущий менял позу, становясь все выше, хищники же каждый раз пролетали буквально на 5, а то и на 3 сантиметра выше головы хозяина, каждый раз заставляя зал задерживать дыхание и страх. Восьмой тигр, уже так близко к концу, дрессировщик выпрямился в полный рост с абсолютно невозмутимым лицом. Антуанетта отдала команду и животное прыгнула, задевая дрессировщика кончиком хвоста, что тот пошатнулся, но остался стоять. Девятый. Девушка лишь жестом указала хищнику встать на платформу, тот мгновенно выполнил. Джеральдиньо вытянул руки над собой и отдал команду. Хищник пролетел меньше чем в сантиметре от рук хозяина, зал выдохнул. Но остался еще десятый и самый последний из животных. На сцену выбежала вся труппа из 12 человек они встали в ряд и поклонились толпе. Вдруг Антуанетта прыгнула на плечи к Джеральдиньо и вытянула руки над собой, воздушные гимнастки приготовились к очередному прыжку, а остальные повторили пример дрессировщиков, но не вытягивая рук. Толпа кажется перестала дышать. — Прыжок! — синхронная команда дрессировщиков в полной тишине. Тигр прыгает, даже не задевая рук Антуанетты, воздушные гимнастки снова подлетают над манежем, труппа хватается за руки, поднимают их вверх и кричат громкое «Алле-Оп!». Люди еще долго не хотели расходиться, аплодируя уже пустому манежу. — Черт возьми, это просто самое поразительное выступление, которое я видела в своей жизни! — первой крикнула Роуэн. — Это и правда было просто поразительно! — согласилась Венди. — Я под впечатлением, серьезно, было бы большой ошибкой, если бы мы не пришли сюда, — сказал Флойд. — Ни разу не видел такого странного цирка, но мне нравится, — кивнул Джереми. — А знаете, я бы хотела лично поблагодарить труппу, — предложила Венди. — М-м, можно дождаться, когда все уйдут, и просто подождать, пока кто-нибудь выйдет на манеж, а если никто, то и черт с ним, — предположил Джер. — Так и сделаем. Люди разошлись достаточно быстро, но на сам манеж никто не выходил, хотя оставлена была просто куча разного рода инвентаря или мусора. — А я тебе говорю, что отмывать этих тигров от черно-белой краски твоя работа, я их дрессировщик-дефис-хозяин, — откусил большой кусок от яблока Джеральдиньо, выходя на манеж. Макияж с него был смыт, а черные линзы сняты, без грима парень выглядел более чем миловидно: на вид ему было не больше 30, глаза были золотисто-зеленого цвета с длинными темными ресницами, брови немного домиком, но такие же темные, черные волосы лежали в полном беспорядке, губы тонкие, а нос немного вздернутый. Одет он был уже не в камзол, а в большую черную футболку и темно-синие потертые джинсы, — Ого, а вы что тут забыли? — уставился он на компанию, машинально поправляя волосы. — Джеральдиньо, извините за беспокойство, но мы бы хотели лично поблагодарить за шоу, это была просто незабываемо, — начала Венди. — Ничего себе, — он сел на край манежа и свесил ноги, — Меня еще никто так лично не благодарил, — он уставился на ребят, — Серьезно очень понравилось? — Ну, мы бы не сидели тут, если бы было иначе, — сказал Джер. — О, я тебя помню, на тебя как взгляд не повернешь, то у тебя всегда одна и та же эмоция, даже поворачиваться не хотелось. — Не принимайте близко к сердцу, — пожала плечами Роуэн. — Не надо на «Вы», меня это бесит, мне же не пятьдесят пять пока что. А, кстати, раз есть возможность: Венди, спасибо, ты большая молодец, хорошо держалась на сцене, обычно пугаются и убегают, — он подал девушке руку, и та гордо ответила на рукопожатие. — Слушай, Джеральдиньо… — начал было Флойд, но запнулся на имени парня. — Ох, пора сокращать имечко. Не парьтесь, зовите Джорджем, это просто сценическое, а вас кстати, как зовут? — парень был очень коммуникабельным и поразительно болтливым, может даже через чур. Ребята по очереди представились, и Джордж заулыбался еще шире. — Эй, капитан, ты долго тут сидеть будешь? — спросила красивая низенькая девушка, ее мокрые рыжие волосы были собраны в хвост, а из одежды только огромная белая футболка явно с мужского плеча. — Мил, у нас гости, — парень отклонился назад и размашисто указал на ребят, — Скажи там всем чтобы пожрать что-нибудь на варганили, люди хавать хотят. — Ладно, — рыжеволосая пожала плечами и пошла обратно за манеж. — Ну на самом деле нам, полагаю, уже пора уходить, — начала Роуэн. — Ой, да ладно вам! Когда еще вы попьете-дефис-выпьете с цирковой труппой загробного цирка? Тем более Милания там, наверное, уже всех всполошила, не красиво получается. Флойд поднял брови и кивнул друзьям: — Хорошо, но мы серьезно не мешаем? — Да ну не-е-е-т, нас 14 человек, и мы знаем каждую волосинку друг друга, а тут новые люди, класс. Джордж уверенно повел ребят к выходу с манежа. Прямо около выхода стояла клетка не понятно с чем, из любопытства Венди решила заглянуть туда, но как только увидела порядка 15 огромных змей, то с криком отлетела от клетки и вжалась в стену. — Забыл предупредить: это питон, безобидные малыши, но на карантине, так что руки не суйте. — Честно говоря, они не выглядят безобидно, — обнял испуганную девушку Флойд. Тут же в клетку к питонам совершенно спокойно зашел высокий и крепкий рыжеволосый парень, он занимался кормешкой змей, но как увидел ребят, то тут же поздоровался: — Те самые гости? Привет. — Мимо, аккуратнее, ноги откусят и еще добавки попросят, — погрозил пальцем Джордж, продолжая куда-то вести компанию. За столом сидело порядка десяти человек, они уплетали за обе щеки какое-то мясо, которое выглядело мало аппетитно, но им, похоже было совершенно привычно. — Присаживайтесь, накладывайте, у нас самообслуживание тут, — распорядился Джордж, сам же упорно забирая со стола два яблока, а потом он подошел к среднего роста кареглазой брюнетке с темными прямыми бровями, длинными изогнутыми ресницами, аккуратным прямым носиком и легким загаром и поцеловал ее. Девушка тут же встала, пустила парня и села к нему на колени. — А… Это что за мясо? — спросила Роуэн, откусывая кусочек. — Питонятина, — ответила темненькая девушка азиатской внешности, успевшая смыть грим лишь на половину, что выглядело более чем странно. — Кто прости? — нахмурился Джереми. — Питон умер, оплакали, а вкусно, однако, — объяснил коренастый брюнет с хитрыми кофейными глазами. — Боже, Эд, Лила, умеете вы людей пугать! — всплеснула руками девушка, сидевшая на коленях у Джорджа. — Вот поэтому мы с Миланией и Мимо вегетарианцы, — подняла вверх желтую грушу еще одна рыжеволосая и низенькая девушка с проникновенными светло-голубыми глазами. — Вегетарианская семья, гордо состоящая из семьи Брайар и меня, — так же поднял вверх яблоко Джордж. — Я бы тут тоже в веганы подался… — прокомментировал Флойд, отодвигая от себя тарелку с мертвым еще до еды питоном. — Клара, слезь, а то я мало презентабельно выгляжу, — сказал ведущий и девушка тут же уселась рядом. — Чем вы занимаетесь? Кто по профессии? — спросила она. — Мы — парочка басистов, — улыбнулась Роуэн, показывая на себя и Джера. — Кто такие басисты? — спросила еще одна азиатка с сильным восточным акцентом. — Ну… Мы как бы играем на гитаре, но у всех по 5 струн, а у нас по 4, еще гриф длиннее и ладов больше… — начал объяснять Джереми по теории, на что словил еще более непонимающие взгляды. — Проще говоря, мы играем на гитаре, только немного другого склада, — улыбнулась блондинка. — А вы? — спросил высокий каштанововолосый парень с грустным взглядом голубых глаз. — Я работаю учительницей в Старшей Школе, — сказала Венди. — О Боже, розовые сопли, какая милота, — с желчью выплюнул парень с квадратной челюстью и темно-русыми волосами. — Ланк, умей слушать, иначе вот этот высокий набьет тебе лицо, — большим пальцем указал на Флойда Джордж, — Кстати, что насчет тебя? — Мы с Джером играем в одной группе, он на басу, а я солист и фронтмен. — Так ты поешь? — спросила Клара, смотря на голубоглазого, тот кивнул, — Спой что-нибудь из своего репертуара. Джереми начал отстукивать по столу бас партию одной из новых песен, ему стала помогать и Роуэн, а потом и Венди. Флойд дождался начала слов и начал петь, конечно, без распевки и аранжировки голос звучал гораздо слабее, но по окончанию куплета вся труппа радостно захлопала. — Циркачи умеют быть благодарными, а это было действительно круто, — продолжал аплодировать Джордж. — Слушайте, мы не хотели тут оставаться на долго, но есть небольшая проблемка: мы не знаем, как отсюда дойти домой и где мы находимся, — сказал Джереми. — А куда вам надо? — спросила Клара. — Район Lincoln Park, если знаете, а там мы уже доберемся, — улыбнулась Венди. Джордж и Клара на секунду задумались, а потом парень резко оживился: — О, мы ж там были, когда корм тиграм искали, я помню! Без проблем, прямо сейчас идем? — Ну, если не сложно… — робко улыбалась Роуэн. Дрессировщики резко встали со стульев и направились к выходу. — Надеюсь, еще встретимся, — крикнула на прощание Милания, и труппа зааплодировала на прощание. Как только ребята вышли на улицу, то Вен тихо спросила: — Аплодисменты — это особый ритуал прощания у цирковых артистов? — Не знаю, — пожал плечами Флойд, тоже задумавшись над этим. — Нет, просто вы им понравились, — ответил Джордж, разворачиваясь к ребятам лицом, — К нам еще никто ни разу не приходил так нагло и беспардонно. — Извините, мы просто… -начала Венди. — Нет-нет, это очень хорошо, ведь это знак, что людям понравилось настолько, что они готовы вот так вот сидеть на манеже и ждать твоего появления, чтобы просто сказать спасибо. Мы ценим это, — мило улыбалась Клара, от этой девушки шло поразительное тепло, с ней хотелось разговаривать и всегда получать эту уютную улыбку. — Слушайте, а вам не страшно выполнять все эти трюки? Мы когда смотрели, то аж дух захватывало! — спросила Роуэн. — Страшно, — ответила Клара. — Ни сколько, — ответил Джордж. — Кажется вы разошлись во мнениях, — усмехнулся Джереми. — Я буквально ночевал в клетке с тиграми, как только научился говорить слово «хозяин», а по канату я несколько раз пьяный ходил, не то что уж трезвым вниз головой повисеть, а Клара с труппой меньше пяти лет, но она достигла фантастических результатов, я вас уверяю. — У меня отличный учитель, — тепло посмотрела на брюнета девушка. — Да и ученица не промах… — ответил тот, целуя девушку, — В общем говоря, чувства и эмоции притупляются, когда ты делаешь один и тот же трюк несколько лет подряд, а в первый раз, конечно, невыносимо страшно. — Кто вообще придумал концепцию такого цирка? — задал вопрос Флойд, прокручивая в голове все номера. — Я, — гордо сказал Джордж, — Просто я с детства в цирке, но меня всегда бесило то, что приходят дети, которых сюда почти что насильно притащили родители, они ничего не ценят и не понимают, а для артиста самое страшное — это именно быть не понятым. Еще меня бесила эта клоунада, блестящие костюмы… Фу. Все цирки похожи один на другой как две капли воды, а ведь искусство для того, чтобы быть разным и уникальным, поэтому мне захотелось сделать что-то такое, аналогов чему бы еще не было, и я сделал. Когда мои родители умерли, то цирк перешел полностью мне в руки, я твердо решил менять положения дела и нашел единомышленников. Сначала нас было всего пятеро: я, семья Брайар и Ханс, это тот самый парень в цилиндре, который привел вас к нам, фантастически талантливый человек, было сложно пробивать свою линию в устоявшемся понятии «цирк», была куча сложностей, но мы справились и сейчас имеем то, о чем и представить не могли. Ну, полагаю, мы уже пришли, — он показал на указатель Lincoln Park, — было приятно познакомиться. — И нам тоже, ваша шоу запомниться нам всем надолго, спасибо большое, — поблагодарил Флойд. — Вам спасибо, надеюсь, еще увидимся, — улыбнулась Клара, а потом взяла Джорджа за руку, и они пошли в обратном направлении. — Хорошие люди и очень хороший день, — сказала Венди, сворачивая на дорожку к дому.