Самый лучший враг.

      Наташка зябко втянула голову в плечи. — Ну и приспичило же тебе… — мрачно сказала она, взглянув из-под капюшона на бодро шагавшую по грязи Гелю. Дождь лил как из ведра, даже не прекращая, а наоборот усиливаясь, словно был недоволен тем, что девочки вот так просто влезли в ночь, в грустящую природу и хотел их прогнать, запугать своими холодными тяжёлыми каплями, редкими раскатами грома и вспышками молний. И Ната была бы не против смотаться, удрать с улицы, но совесть не позволяла.       Ну и как она потом Ангелине в глаза смотреть будет после того, как бросит её, сбежав, как трусиха? «И вовсе я не трусиха» — пронеслось в голове девушки, но эта мысль тут же отвергалась громом, из-за которого Ната взвизгнула. — Ты чё орешь?! — гневно зашипела Геля, развернулась к подруге, — нас могут услышать! — И что? — непонимающе прошептала та, — мы же свои!       Ангелина сделала рукалицо. — Будут они в темноте разбирать, кто свой, а кто чужой, — как малолетнему ребёнку объяснила она, — поэтому лучше не создавать лишнего шума.       Наташа закусила губу. — Прости… — выдавила она, — просто я…       Девушка замолчала. — Да я знаю, что ты трусиха, — тихо, но не шёпотом сказала Геля, отмахнувшись, — так что мне твои извинения не нужны.       Ната вспыхнула. — Я не трусиха! — яростно прошипела она, но подруга её уже не слышала.       Она стремительно шла вперёд, низко пригнув голову, пряча лицо от дождя. Кроссовки были все испачканы грязью, волосы лезли в лицо, носки промокли… Девушка уже даже начинала жалеть о своём решении. Всё-таки в особняке сейчас было бы тепло и уютно. Да и втягивать в это дело Наташку не очень хотелось, но как иначе? Одна бы она не справилась, Танька с Русей категорически против таких идей, тем более они отрицательно относятся к взаимной ненависти Бена и Ангелины.       А Натке пофиг, с недавнего времени она стала нейтралом. Разве что только к конфетам неравнодушна. Ну и, возможно, к Хелену. Это Геля давно заметила, как-то понаблюдав за подругой: в присутствии Отиса Ната вся смущалась, потупляла глазки или вообще уходила. И становилось такой нежной и сопливой, что Ангелина умилялась. Правда, кроме неё никто воздействие художника на подругу не замечал, но Геля думала, что это ненадолго. Да у них целая драма перед глазами разворачивается, как такое можно игнорировать?!       От этих мыслей девушку отвлёк шум, раздавшийся справа. Геля удивлённо повернула голову на источник звука. — Ната? — неуверенно спросила она в пустоту. — Что? — раздался голос подруги сзади. — Ты…ничего не слышала? — запнувшись, задала вопрос Геля. — Нет, — Наташа посмотрела на подругу, — а что-то случилось? — Да нет…       И девушки в молчании снова двинулись в путь. Дождь уже не так сильно лил и можно было поднять голову, не боясь получить водный удар по лицу. Ангелина напряжённо прислушивалась к тишине, но кроме собственных шагов, шагов Наташки и её же дыхания ничего такого подозрительного не слышала. Она вздохнула.       «Показалось, — мелькнуло в голове, — эх, надо бы поменьше проводить время за планшетом.»       Где-то сзади хрустнула ветка, да так отчётливо, что Геля сразу поняла — не показалось, и никакого влияния её гаджет на происходящее не оказывает. Наташка тоже услышала. Она испуганно вцепилась подруге в руку. — Что это было? — дрожащим голосом прошептала девушка. Ангелина не ответила, лишь прибавила шаг. Ната семенила рядом, крепче стискивая ладонь подруги.       Снова хруст, словно кто-то не хочет отставать от девчонок. Или будто догоняет их. — Интересно, Слендер никаких собраний в наше отсутствие не проводил? — специально громко поинтересовалась Геля у Наты. Если их преследователь — кто-то из Крипипасты, то он поймёт, что они свои, а не жертва, и оставит их в покое. — Не знаю, — раскусив смысл Ангелиненого вопроса, так же громко ответила Наташка, — спросим потом у Лью. Или ещё у кого-нибудь.       Шаги не стихли, а наоборот стали звучать всё чаще и чаще, словно неизвестный перешёл на лёгкий бег, настигая несчастных. Значит, это не ребята… Это кто-то чужой и незнакомый, бродивший по территории Проклятого леса и оставшийся незамеченным. Вот этот кто-то побежал, и его шаги стали слышны всё ближе, ближе… — БЕЖИМ! — не своим голосом заорала Наташа.       И они побежали.