Самый лучший враг.

— О НЕТ! ЗА ЧТО?!!! ТОЛЬКО НЕ ЭТО!!! НЕТ, НЕТ, НЕТ!!!       На полу, у открытого холодильника, сидела на коленях Руслана. Перед ней лежала пустая банка из-под мороженого. Крышка лежала рядышком, чуть сломанная у края. Сама Руся страдальчески выла и заламывала руки, склонясь над несчастной банкой. — Моё любимое!!! — ныла девушка, — Кто такая мразь?!!!!!!       Ангелина и Таня переглянулись. — И всё? — в один голос недоуменно спросили они, синхронно повернув головы на Руслану. Та непонимающе поглядела на подруг. — В смысле? — после минутной паузы произнесла она, — это моя мороженка была, понимаете? МОЯ КЛУБНИЧНО-БАНАНОВАЯ МОРОЖЕНКА! А какая-то тварь взяла и…       С этими словами страдалица ударила кулаком по полу. Глядя на неё, Ангелина захохотала. — Блин, а я-то думала… — смеясь произнесла она, — мне казалось, что тебя того…насилуют, а ты тут… Плачешь… Над банкой…       Руслана гневно вскочила. — Да у тебя все мысли вокруг этого! — накинулась она на подругу. — Что естественно, то не безобразно, — пожала плечами та. — Для тебя ничего безобразного нет! Пошлячка! — Я знаю и особо этого не стыжусь. — Ну-у, началось! — закатила глаза Таня, — Гель, ты хотела посмотреть, кто орёт? Мы посмотрели. Пошли! — Вообще-то мы обе хотели, — слегка обиженно сказала названная. — Уже без разницы. Дай человеку пострадать, такая трагедия! — Во-от! — нравоучительно протянула Руся, — Учись! — это она уже Ангелине. — В другой раз, —мрачно бросила та, беря Таню под локоть и уводя с кухни. — Слушай, — сказала подруга, когда они были на полпути в гостиную, —если не серьёзно… Что у вас с Беном было в комнате? Ты мне, конечно, говорила, что он пришёл испортить тебе утро… Но всё же?       Ангелина резко остановилась. — Тебе мало моего ответа? — после небольшой паузы спросила она, медленно повернувшись к подруге. Та закатила глаза. — Не начинай… — попросила Шварц, — просто раньше он приходил к тебе по утрам чтобы испортить настроение. — А сегодня пришёл. Исключение, так сказать. — Чего ты за него заступаешься? — Я не заступаюсь, Тань! Он мой враг, я его на дух не переношу! Дело в том, что я не хочу, чтоб ты обо мне не то подумала. Да и вообще обо всём происходящем.       Танюха облегчённо вздохнула. Казалось, что Ангелинины слова успокоили её, только от чего — не очень понятно. — Всё в порядке, не оправдывайся, — она положила руку подруге на плечо. Та непроизвольно вздрогнула, вспомнив, что совсем недавно так делал Бен. На это её действие Шварц лишь вопросительно выгнула бровь. — Я…— Геля не могла придумать, что сказать, — у меня…гхм…плечо болит просто, вот и дёрнулась. Рефлекторно. — Мда, — Танька убрала руку и оглядела подругу, —ведь чувствую, что скрываешь что-то. — Ничего подобного! — горячо воскликнула Войт и быстрым шагом направилась в гостиную, ощущая, как Таня сверлит взглядом её спину.

***

      Наташка сидела на диване и листала какой-то журнал. Телевизор ей смотреть не хотелось, телефон стоял на зарядке, а Геля, наверно, ещё не проснулась. По крайней мере, минут десять назад Танюха пошла то ли будить Ангелину, то проверять, встала ли та. Так или иначе, а Наташка скучающе переворачивала страницы, накручивая светлый локон на палец. Своим цветом волос она гордилась, так как среди девчонок она была единственной полублондинкой. Ну как–корни её волос были тёмно-русыми, потом просто русыми, затем блондистыми, а на кончиках кукольно-льняными. Глаза у Натки были голубыми, щёки пухлыми, на каждой щёчке по родинке, губы были полными. Конечно, впечатление портит гнусавый голос девчонки — последствие неудачной операции на нос. А в целом Наташка была красивой. Эх, сколько раз она ловила на себе завистливые взгляды Гели, Тани или Руси, которые, в отличии от неё, были шатенками с карими глазами. Только у троицы цвет волос и глаз отличался. У Ангелины были тёмно-карие, почти чёрные глаза, каштановые волосы, лёгкий румянец и тонкие губы, которые обладательница ненавидела. Зато фигуре девчонке завидовала вся женская половина Крипипасты, ибо она обладала красивой талией и плоским животом. Вдобавок (этому уже завидовали кареглазые), в шоколадные глаза Войт можно было смотреть вечно.       Руслана имела светло-каштановые волосы и такие же светло-карие глаза. У неё были пухлые губы, а когда Нокс улыбалась, то на её щёчках появлялись ямочки. Но так же Руся имела дикий аппетит и могла съесть всё, что угодно. Один раз она даже моющее средство с Тикки наспор схомячила. И что? Тоби провёл всю ночь у унитаза, а шатенке хоть бы хны—жива и здорова.       Обладательницей самых пышных форм являлась Таня. Нельзя сказать, что она была толстой, но всё же некоторой полнотой отличалась. У неё были шоколадные, слегка волнистые волосы ниже плеч, кофейного цвета глаза и весёлый взгляд. Шварц имела боевой и решительный характер, отчего половина пацанов её слегка побаивались. Ну как слегка—перелом рёбер или других конечностей никто не хотел, а сломать (в человеке) Таня могла всё, даже язык. Что уж говорить о других органах…       Так или иначе, но положение Наты не менялось, и она по-прежнему страдала хернёй. Журнал был пролистан раз десять даже с конца, картинки моделей, разрисованных фломастером (привет от Салли), уже мазолили глаза. Со скучающим вздохом девушка захлопнула глянцевые страницы и откинула журнал. «Что бы поделать» —вертелось у неё в голове. — О, Фиар! Чё развалилась? Места мало?       Наташка приподнялась и повернулась в сторону голоса. Ну конечно! Хелен Отис собственной персоной! — И тебе доброго утра, — вновь плюхнувшись на диван, ответно поздоровалась светловолосая, — а места действительно мало. — Корова, — хмыкнул парень, усаживаясь в кресло. — Я?! — Наташка рывком села, устремив недовольный взгляд на Художника. — Ну не я же, — закинув ногу на ногу и подперев рукой голову, ответил тот, насмешливо посмотрев на девушку. — С этим можно поспорить, — фыркнула та. Хелен нахмурился. — Умная, что ли? — недобрым тоном спросил он. — Умнее тебя! — едко сказала Фиар. — С этим можно поспорить, —передразнивая Наташка её же гнусавым голосом, ответил на оскорбление Отис. Наташка мгновенно залилась краской. Она не любила, когда её голос изображали, напоминая этим, что она больше никогда не будет нормально разговаривать. Девушка наклонилась и ловко подняла с пола тапку. — Мудофил! — злобно выкрикнула она и запулила снарядом в Хелена. Тот пригнулся. — Опроменчивый поступок, — цокнул языком он, вставая. — А нефига было меня передразнивать! — пояснила причину своих действий девушка. — Это весело, — брюнет уселся рядом с собеседницей, — вообще, бесить кого-то — прекрасное чувство. — У Тоби нахватался? — брови Натки саркастично поползли вверх, — он же мастер всех выводить из себя. — Почему же у него? — удивился Кровавый, — мы тут все мастера. — Угу… И ты в первую очередь.       Маньяк фыркнул. — И ей что-то не нравится… — ни к кому не обращаясь, всплеснул руками он, — я же чистую правду говорю. — Я не спорю, — покорно сказала Ната. — А ты умеешь не спорить? Чудеса! — Если я заядлая спорщица, это ничего не значит. — Значит. — Нет. — Да. — НЕТ. — Да! — НЕТ, НЕ ЗНАЧИТ! — Не спорь. — Я не спорю! — Споришь. — Нет. — Глядите: она спорит, что не спорит насчёт того, что умеет не спорить.       Фиар тряхнула головой. — Тьфу ты, — махнула рукой она, — совсем запутал. — А как же, — согласился Хелен, посмотрев Нате в глаза. Та смутилась, отведя взгляд. Да, девушке безумно нравился художник, но не проявлять же этого? К тому же, сегодня она довольно достойно продержалась, свободно разговаривая с Хеленом, а это уже плюс. — Чего взгляд отводишь, а, Фиар? Застеснялась? — синеглазый наклонился к самому лицу Наташи, отчего та отпрянула. — Н-нет, чего стесняться-то… — пролепетала она, пуще краснея. — Меня, например, — парень неуловимо убрал вьющуюся порядку светлых девушкиных волос за её ухо, затем с какой-то нежностью коснулся ладонью девичьей щеки, проведя большим пальцем по нежно-розовым губам.       Наташа опешила. Эти действия, совершимые Хеленом, привели её в замешательство. Он что, прикалывается? Или Отис как-то узнал, что Фиар ему симпатизирует? «Нет, не может быть!» — со страхом подумалось девушке. Она отскочила, врезавшись копчиком в подлокотник дивана. — Чего шугаешься? — Кровавый вскинул бровь. — Я… Ты… Я…— мямлила светловолосая, не в силах придумать подходящего ответа. — Ха, — художник усмехнулся, — ну да. Я и ты. Одни в гостиной. Вместе на диване. Многообещающего звучит, правда?       Натка покраснел до такой степени, что волосы стали резко контрастировать с лицом. — И… Извращенец, — выдохнула она. — Я-то? — Хелен наигранно удивился, — как ты могла такое подумать! — Так и могла. Извилинами. — Они у тебя есть? — Сомневаешься? — Конечно. Говорят, блондинки тупые. — Я не блондинка, я русая! Это твоя Джуди была блондинкой!       Удар ниже пояса. Отис подавлено замолчал, сжав рукой обивку дивана. То, что они расстались с Джуди, знали все. И он не хотел ничего о ней слышать. В глубине души парень даже не понимал, за что влюбился в этого «ангела». Да, они дополняли друг друга, но в какой-то момент всё перевернулась… — Я знаю, — твёрдым, как сталь, голосом сказал художник, — не удивительно, что мы больше не вместе.       И тут парень резко подался вперёд так, что их с Наташкой лица были всего в пару сантиметрах. Девушке некуда было отскакивать, поэтому она, затаив дыхание, заворожённо смотрела в синие глаза Хелена. Что сейчас будет? А вдруг… поцелует? «Нет, — одёрнула себя девушка, — ни за что». — Знаешь… — задумчиво прошептал брюнет, смотря светловолосой в глаза, — ты чем-то напоминаешь мне её, Джуди. Но… — Ебутся носороги! И чем это мы тут занимаемся?