Самый лучший враг.

      А куда исчез Хелен, с таким рвением хотевший принести Таньке таз? Возможно, это покажется всем незначительным, но значимость в этом всё же есть. Для Наташки, по крайней мере, точно. В коридоре художника перехватила Салли, так как все остальные успели от неё спрятаться. Ну, не все. Джефф не успел, но маньяк вывернулся, сбагрив обязанность посиделок с Олдер на Нату. Сама Фиар врубилась в произошедшее только тогда, когда малышка уже впихивала ей в руку пластмассовый кукольный стаканчик для чая. Отиса притащили чуть позже. В этот момент Наташка вовсю распивала невидимые чаи, ведя с куклами светские беседы, но светскими они не получались, поэтому девушка просто обсуждала, на сколько возросла цена на муку, масло и прочие банальные продукты. Завидев Фиар в чепчике, разговарившую с куклами о том, где лучше покупать белый хлеб и какие батоны брать—обычные или нарезные—Хелен дико захохотал. Однако веселье его длилось недолго, ведь на самого убийцу одели точно такой же чепчик и всучили точно такую же чашку с точно таким же невидимым чаем. Парень сидел и тыкал посудиной в нарисованную улыбку на маске, делая вид, что пьёт. При этом его мизинец был оттопырен даже не на 90 градусов, а на все 91. — Какая хорошоя погода! — Салли с удовольствием отхлебнула пустоту из своей чашечки. Это чаепитие словно было для неё второй реальностью, если не первой.       Хелен и Ната одновременно посмотрели в окно. Если ливень, грязь, слякоть и холодный ветер можно было назвать хорошей погодой, то кто ж спорит-то? — Просто чудесная, — поддакнул Отис. — Солнышко светит…       Салли посмотрела на него с таким выражением лица, с которым ребёнок, знающий ответ на вопрос «Откуда берутся дети?», выслушивает от родителей всякую лабуду про капусту и аистов. — Похоже, ты на этом солнышке и перегрелся… — хмыкнула Наташа. — Мисс Фиар, не стоит так осуждать господина Отиса, — важно заговорила Олдер. Названная мисс сразу почувствовала, что сказывается общение малышки если не с Гелей, то с Таней точно, — у него просто довольно оптимистичное восприятие окружающего мира. Верно, господин Отис? — Угу, — хмуро буркнул тот, — оптимистичное. В точку.       Салли удовлетворённо кивнула. — Вот видите, мисс Фиар, — она повернулась к Нате, — наш друг видит много света в сей грешном мире…       «Геля, — догадалась светловолосая, — ну точно она! Её словечки…» — Задёрни шторы, — сказала она. Олдер привстала. — Ну если тебе так светло… — непонимающе протянула она, косясь на мрак за окном. — Да нет! — Натка поспешно выскочила, — это оборот такой был! Ну типа, задёрни шторы, чтобы свет в грешный мир не проникал…       Салли с протяжным «а-а-а» вновь уселась на своё место, и было непонятно, поняла она что-нибудь или нет. — Ваш тонкий юмор никто никогда не поймёт, МИСС ФИАР, — особенно выделив последние два слова, насмешливо сказал Хелен. — Ваших шуточек о солнце тоже, господин Отис, — ласково улыбнувшись, парировала Ната, — разве что только одна Джуди, да и ей, скорее всего, будет малость невдомёк…       Кровавый подавлено замолчал. Ему не нравились упоминания о бывшей и всё, что с ней связано. — Кстати, — внезапно встрепетнулась Салли, — господа, вы слышали, что на этой неделе в особняк вернётся Энн? — Медсестра, что ли? — вспоминая, нахмурилась Ната. О жителях Крипипасты она была мало осведомлена, и знала лишь то, что все они убийцы. — Да-да, — Салли активно закивала головой, да так, что Фиар всерьёз испугалась, а то вдруг оторвётся. — И где она всё это время была? — спросил Хелен. Малышка подбоченилась, как обычно делает человек в группе, единственный знающий ответ на какой-либо вопрос и не спешащий отвечать на него. — У всех командировки, — важно произнесла она, — Сленди посылает. Ты же знаешь. Вот и Джуди там, и Энн была, но она вернётся. Потом кто-нибудь отправится. А может и нет. Сленди-то нет, а Тима вряд ли слушать будут…       Девочка хихикнула. — Да, кстати, — вспомнила она, — кто там сегодня дежурный?       Ната послушно наморщила лобик, попытаясь вспомнить, но дежурный упорно не вспоминался. Вместо него в голову неожиданно залез бутерброд с колбасой, сверху приправленный петрушкой. — Э, не помню… — сказала Фиар, пытаясь выгнать наглый бутер из своих мыслей и заполнить сознание невидимой гармонией от невидимого удовольствия, получаемого от распития невидимого чая, но худощавый внук гамбургера лишь дразняще шевельнул веточкой петрушки. — Вроде Шварц, — чуть подумав, ответил Отис, — да, точно, они с Кло поменялись… — Передайте ей, что двое Безликих отсутствуют, — прихлебнув воздух из чашки, сказала Салли. — Трендер и Сплендор? — понимающе хмыкнул художник, — Они с утра ещё ушли. — Куда? — Наташе было неприятно, что она одна не в курсе событий. — Как? — Салли изумлённо вскинула брови, — Ты не знаешь? — Смотря что, — сказала Ната уклончиво, — например, мне хорошо известно, что 1+1=2. — Это и я знаю, — Олдер скривилась, да так по-женски, что Фиар начала чувствовать себя ребёнком, ничего не знающим и ничего не умеещим, — я имела в виду, что ты, похоже, не в курсе, что у каждого Безликого есть свой особняк и свои прокси?       Ната посмотрела на девочку взглядом аля «ну я же тупая». Малышка наиграно закатила глазки. Ей жутко нравилось чувствовать себя умной и всезнающей, а так же ей нравилась тормознутость Наташи. — Говорю для особо тупых, то бишь для тебя, Фиар, — влез Хелен, — существует примерно пятеро Безликих: Слендер, Трендер, Офф, Сплендор и Ловермен. Где-то на грани существования и мифа висит шестой, но это не точно. Так вот. У каждого есть свой особняк и свои прокси. Мы сейчас в доме Сленди, который помимо слуг ещё и нас, убийц, к себе прибирает. Насколько мне известно, остальные его братья не такие щедрые, хотя не исключено, что они стали брать, так сказать, пример со старшего и тоже набирают себе команду убийц. Так-с… О чём я? А, ну да! И вот Спленди и модник решили съеб…кха…вернуться к себе. Офф же пока не торопится, а про Ловермена мне мало что известно. Просекла?       Нифига не понявшая Ната закивала. — Эй! — возмущённо воскликнула Салли, — вообще-то вы со мной чай пьёте, а не Безликих обсуждаете! — Прости, забыли, — поспешно извинилась Наташа. — ЗабылА, говори за себя, — исправил Хелен, — если у тебя ранний склероз, то нафиг всё на меня сваливать! — Я на тебя ещё ничего не сваливала, но с удовольствием могу! Как насчёт мешка цемента? — А у тебя он есть? — Найду! — Ага, конечно! — Конюшня! — Твой дом родной! — Мой по соседству! — Помойка, что ли? Тогда всё ясно. А я-то думаю, от кого так воняет… — Так от тебя же! Или ты не чуешь ничего? Ах, ты, должно быть, привык… — Что, стрелки переводишь? — Зачем? В отличии от тебя, я моюсь часто! — Часто? Ну-ну. Это сколько раз в год? Один? Два? — Каждый день! — Да? Что-то я днём тебя в душе ни разу не видел. — А ты что, за мной шпионишь? — Нет. Просто ты вечно мозолишь мне глаза. — Что?! Да это твои глаза меня мазолят! — Сама хоть поняла, что сказала? — Прекрасно! — Ну хоть что-то. А то я уж подумал, что вы, белобрысые, тупые, но ты прогрессируешь, поздравляю. — Я НЕ БЕЛОБРЫСАЯ! У МЕНЯ СВЕТЛЫЕ ТОЛЬКО КОНЧИКИ!       За дверью раздался какой-то топот. Видимо, либо кто-то один ну очень увесистый куда-то бежал, либо в этом же кудатожном направлении бежала толпа, но так как одна Таня не могла создать столько топота (да и не настолько она толстая), то всё невольно склонялось ко второму варианту.       Спорщики притихли. Салли мгновенно оказалась на ногах. — Я это, пойду посмотрю, что там, — смотря на дверь, сказала она, — а вы тут…мэ-э…проспорьтесь, что ли. Чай в чайничке, сахара нет, куклы на диете. Вон той, в голубом платице, много не наливать, её от чая разносит, а этой, в платье в горошек, не давать печенья!       С этими словами девочка улетучилась, хлопнув на прощанье дверью. Ната и Хелен остались одни. Фиар неловко поёрзала на полу и стала внимательно смотреть в свою чашку, будто там в ней сидело нечто такое, что её крайне заинтересовало. — Странно, — сказала она, — за всё это время на столе было невидимое печенье… — Что, жрать захотелось? — хмыкнул Кровавый, — смотри, а то скоро в дверь пролезать перестанешь. Я вообще удивлён, как ты в неё сейчас проходишь…       Наташка вспыхнула. — Это был намёк, что я толстая?! — с негодованием воскликнула она. — С одной стороны, да, — согласился Отис. — А с другой? — С другой это было оскорбление. — Ах так?       Не церемонясь, Фиар схватила игрушечный чайничек и запулила его в художника. Тот не успел увернуться, и снаряд угодил ему прямо в центр маски. — Давись чаем и жуй пластмассу! — победном сказала девушка. — Это фарфор, — поднимая маску, сказал Отис, — им можно нехило вмазать, знаешь ли. — Не знаю, — возразила Ната. — Теперь знай. — И теперь не знаю! Бла-бла-бла-бла, мне никто ничего не говорил! Я буду метать чайники! — Если их в тебя не метнут, — мрачно сказал Хелен, особенно выделив голосом «тебя» и швырнул посудину обратному адресату. Но Фиар не была бы танцовщицей, если бы не пригнулась. И она этого не сделала, потому что с танцами покончено. Чайник угодил девушки в лоб. Больно. — Вот сука, — прошипела она и тут же плаксиво добавила: — девочек бить нельзя. — Бить? Согласен. Их надо сразу убивать, что я сейчас с тобой и сделаю.       С этими словами Кровавый медленно встал, но удержать равновесие у него не получилось, и он быстро, в один миг снова оказался на заднице. Ната прыснула. — Так нелепо, — сквозь смех простонала она, — вроде бы весь такой серьёзный, а тут—бац! —и на жопу грохнулся… Ещё этот чепчик…       И девушка повалилась на пол. Если быть откровенной, то ей самой непонятно, почему она начала смеяться. Просто поржать захотелось. — Нелепо?! — Отис тут же оказался на ногах, — Чепчик?! — названный предмет был тут же сдёрнут с головы и отброшен в сторону, — Я тебя прямо здесь сейчас нарисую!       И гроза всех акварелей и гуашей накинулся на даже не успевшую встать Наташку. Да она, собственно, единственное, что успела—это взвизгнуть, потому что сию же минуту была прижата Хеленом к полу. И, несмотря на всю накалённость ситуации, Фиар покраснела. — Немедленно слезь с меня! — велела она Отису каким-то жалобным голосом, — Сюда зайти могут, да и Салли… — Ага! — протянул брюнет, восседая на девушке, — струсила?! — Че-его?! — завопила та, — да чтоб я?! Да ты хоть знаешь, какая я?! Да я не боюсь! Просто ты, полоумный, даже не понима…       Договорить ей не дали. Хеленские губы молниеносно накрыли Наткины, намекнув таким образом, что в жизни есть место романтике и пора бы помолчать. Сама Фиар, как обычно, не врубилась в произошедшее, а, если быть точнее, врубилась только тогда, когда почувствовала, что чей-то —думаю, не стоит уточнять, чей—язык властно начал исследовать её рот. Мало соображая, что творит, светловолосая начала отвечать на поцелуй. В мозгу билась навязчивая мыслишка, что Отис классно целуется. Параллельно с ней на задворках сознания маячил тот самый бутер с колбасой, но Нате капитально было не до него.       ОТИС. ЕЁ. ПОЦЕЛОВАЛ. САМ.       В это с трудом верилось, однако это было так. И как удачно Салли смоталась—будто знала, что в её отсутствие разгорятся страсти. Воздуха Нате почти не хватало, но она упорно не желала разрывать поцелуй, свой самый первый в жизни…       Но сама эта же жизнь несправедлива, и любит устраивать людям сюрпризы, причём не обычные, а строго по закону подлости. Вот и сейчас парочка не заметила, как дверь тихонько скрипнула…