***
Раньше всех пробудился Тоби. Увидев, в какой позе он спал, вафлеед откатился от ноги Ржущего и тут же скривился от головной боли. Наебнувшись раз тридцать во время подъёма, Роджерс всё-таки оказался на ногах. Тяжело ступая, парень кое-как дошёл до мужской ванной, чуть не грохнувшись на лестнице на Фиар и Кло. Начав стаскивать с себя толстовку, Тикки запутался в рукавах и едва не ёбнулся в ванну. С горем пополам маньяк разделся и с этим же горем пополам принял душ. Почувствовав себя значительно лучше, дровосек вылез из ванной, всё-таки навернулся и минут пять лежал на холодном кафельном полу, тупо пялясь в потолок и пытаясь понять, что он хотел сделать. Сообразив, что лежит голым, шатен встал и, вытеревшись, оделся. Поплескав себе на лицо ледяной воды, Тоби, уже будучи бодрым, вооружился хер знает откуда появившимся пенопластом и спустился в гостиную. Далее шёл музыкальный сеанс аля «Скребу я пенопластом по окну». Эти прекрасные звуки мгновенно пробудили всех гостиных алкашей. За краткий миг в Тикки полетели тапки, кроссовки, бинты, сломанный пульт, Смайл, молоток и много всякой всячины, которая то ли к счастью, то ли нет не достигла своей цели. Роджерс лишь ржал и продолжал своё занятие. Он прекратил только тогда, когда крипи с нехорошими выражениями лиц угрожающе двинулись на него. Тогда Тоби героически съебался и пробудил бухариков второго этажа. Недосчитавшись трёх лиц, дровосек направился в кладовую, где идеально прокатился на блевотине, разбудив своим ором пьяного моржа КагеКао. Выполнив эту миссию, вафлеед двинул на кухню и отлупашил тряпкой Художника и Лью. Первый, бедняга, аж кроссовкой подавился. Разбудив всех, довольный Тикки пошёл искать пластиковые тарелки, ибо жрать из чего-то же надо.***
К завтраку Крипипаста соизволила собраться в 17:13. Дежурила сегодня Энн, которая приготовила для маньячков салат из огурцов, помидоров и майонеза. Женская половина осталась такой пищей довольна, особенно Таня. А вот пацаны взбунтовались. — Как этим вообще можно наесться?! — негодовал Лью, подцепив вилкой кружочек огурца. Два Джека с сочувствием на него посмотрели. Безглазый спокойно поедал почки, а Смеющемуся было начхать, что есть. — А ты хлебушком закусывай, так сытнее будет, — с издёвкой предложила Руся, успевшая соорудить себе трёхслойный бутерброд. — Угу. И сочком запивай, — присоединилась к ней Геля. При упоминании о соке у Салли расширились глаза, а лицо исказила гримаса ужаса. — Это не «Агуша»? — голосом умирающего лебедя спросила она. — Нет, — успокоила малышку Джейн, — это «Можетель». Олдер вздохнула спокойно в отличие от Лью, который, что-то бурча, полез в холодильник и по примеру Нокс сделал себе бутерброд. Так же поступили и другие маньяки, которые не успели повозмущаться. После трапезы началась уборка, которая заняла 2 часа. По истечении вышеуказанного мною времени заебавшиеся крипи дружно осели—кто на пол, кто на ступеньки, кто на диван. Тим без пульта врубил телевизор, и маньяки стали смотреть транслирующийся «Астрал». Салли внимательно разглядывала каждого маньяка, выбирая себе жертву. Её взгляд упал на Киллера и Утопленника, которые поднимались к себе в берлогу. Девочка молниеносно оказалась рядом с ними, а через пару минут несчастные парни уже сидели у малышки в комнате. Дабы спасти свою шкуру, Джефф, которому Олдер заплела косички, заумолял Нину забрать его, на что та с радостью согласилась. Остался бедный Бен один-одинёшенек наедине с юной убийцей, которая красила ему ногти разными лаками, большинство из которых спёрла у Нинон. — Будешь теперь с маникюром до второй смерти ходить, — намалёвывая задроту палец, сказала Салли. — Это почему же? — удивился тот. — У Нинки ацетон три дня назад кончился, а у меня его никогда не было, — хихикнула малышка. Утопленник застонал. Тут Олдер нечаянно испасчкала парню руку. Сказав, что так он будет неотразимее, чем просто с накрашенными ногтями, девочка принялась разрисовывать блондину все руки, шею, а потом она потребовала, чтобы Бен снял свою тунику-футболку. Проклиная создателя этих ебучих лаков, маньяк подчинился, зная, что, не сделай он этого, на него будет донесено Слендеру. Салли с воодушевлением стала раскрашивать ему спину, плечи, потом переключилась на ключицу, оттуда на грудь и живот, причём спереди девочка целую картину нарисовала: точку, точку и улыбку, пояснив, что это портрет Джеффа. Закончив творить, шатенка отошла, полюбовалась своими художествами, повздыхала и съебалась. Пользуясь её отлучкой, Утопленник натянул на себя футболку и полетел в ванную. Там он долго тёр руки мочалкой, но Салли была бы не Салли, если бы её каляки можно было бы вот так просто смыть. Зарычав, эльф пошёл искать любую представительницу слабого потолка (пол уже не актуален) и спрашивать про ацетон. Первой убийце попалась Натаха. — Фиар! — окликнул её блондин. Та остановилась и заозиралась. Увидев Бена, решительно направляющегося к ней, девушка сглотнула. — Ты мне? — робко спросила она. — А у нас есть ещё светловолосые хомяки с такой фамилией? — вопросом на вопрос ответил задрот. Ната задумалась. — У нас вообще нет животных, — наконец сказала она. — А, не, Смайл и Гринни, точно… — Чего? — парень не врубился. — Ты говоришь «хомяки», — тоном учёного начала голубоглазка, — а у нас только собака и кот. Или ты хочешь завести хомячка? Утопленник уставился на неё взглядом аля «Ты действительно ебанутая или как?» — Ты дура? — помолчав, спросил он. — Или это просто имидж? — Имидж, — тут же вякнула Наташа и сразу задумалась над значением этого слова. — Я склоняюсь к первому варианту… — пробурчал недолинк и гроимче поинтересовался: — Ацетон есть? — Это кто? — недоумённо осведомилась Фиар, из-за чего блондин окончательно убедился, что для неё дура—не имидж. — Хуйня для снятия лака, — более понятливо разъяснил он. — А-а-а! — до мозга Натахи постепенно стала доходить эта информация. — Не, нету, я ногти не крашу. У меня их и нет, если ты заметил. У Таньки был. Или есть. Или всё же был. Не знаю, сходи спроси, она в комнате вроде. И, дабы избежать дальнейших допросов, сложных для её извилин, светловолосая ретировалась. Постояв минуту, Бен отправился к себе в комнату. Киллера не было, и эльфу было нечего боятся подъёбов, хотя он их и не боялся. Маньяк сел к себе на кровать. Спускаться вниз в таком виде ему не очень хотелось. Но и в комнату Шварц, которая, разумеется, была и комнатой Войт, ему тоже не хотелось. Всё взвесив, задрот, вздохнув, полез в компьютер.***
Танюха лазила в телефоне, когда из монитора компа показались две бледные изрисованные руки, а за ними и сам их обладатель. Шварц подскочила. — А если б я голая была?! — взвинтилась она. Утопленник критически её осмотрел. — Ты не в моём вкусе, успокойся, — произнёс он. — Я бы не стал тебя насиловать. — Я не это имела в виду! — сконфузилась шатенка. — А я это, — пожал плечами Бен и тут же спросил: — Ацетон есть? — Ну есть, — неуверенно ответила Танька. — А тебе зачем? — А зачем он нужен? — блондин вскинул бровь. Таня нахмурилась. — Так ты ж но…— начала она, но, увидев шею и руки эльфа, заткнулась. — Давай так, — задрот сел по-турецки на пол. — Ты помогаешь мне оттереться, а я никому—заметь, никому! —не рассказываю о твоих чувствах ко Лью. Поверь, даже если вы встречаетесь, то наши ещё не готовы к такому повороту событий. Согласна? — Согласна, — моментально среагировала Шварц. Бен ухмыльнулся и стянул с себя тунику. Девушка присвистнула. — Нихуя, — изумилась она. — Такое чувство, будто ты стал жертвой Барби. Блондин мрачно усмехнулся. — Хуже, — сказал он. — Тут на лицо работа Салли. Видишь портрет Джеффа? Это новый стиль современного искусства. Вид натюрморта с элементам пейзажа. — Ну да, — хмыкнула Таня, доставая из тумбочки бутылочку с ацетоном и ватные диски. — А ты стал холстом для этого шедевра. — Я этого не отрицаю, — Утопленник подпёр рукой подбородок. Танька намочила ватный диск жидкостью и принялась за работу. Не прошло и пять мазков диска по спине «холста», как в комнату ввалилась Геля. Увидев картину аля «Раб моет хозяина», девушка впала в ступор. Бен не удержался и сделал ей ручкой. — Это что за совращение малолетних? — медленно спросила Войт, увидев обнажённого по пояс врага. — Вообще-то это демонстрация нового полотна великого художника, которого пока нет, — поправила Таня. — Ты только посмотри, какие линии! А это ебло Джеффа на переднем плане! — Вижу, — фыркнула Ангелина, плюхнувшись рядом с парочкой. — Но, блять, почему реставрацию этого «полотна» нужно проводить именно у нас в комнате? — Если хочешь, то можем пойти ко мне, — ядовито предложил Утопленник. — Не хочу, — скривилась Геля. — Тогда молчи и не возникай, — посоветовал эльф. — А ещё лучше возьми ватку или что это за херня и помоги своей подруженции. Вместе вы справитесь быстрее. И не смотри на меня таким испепеляющим взглядом. Это приказ. Танюха, которая не видела отношений «рабыня/господин» между этими двумя, с интересом прислушалась. Войт же засопела. — Хорошо, хозяин, — прошипела она. Её подруга удивлённо вытянула губы трубочкой. Ангелина взяла ватный диск, щедро плесанула на него ацетона и, сев перед Беном, принялась тереть ему шею. Парень хмыкнул, внимательно смотря на лицо шатенки. Та же сделала вид, что в мире нет ничего увлекательней, чем вот так сидеть и оттирать с шеи врага лак. — Ну она и постаралась, — подала голос Таня. — Признаюсь, я тебе даже сочувствую. — Не поверишь, но я тоже себе сочувствую, — притворно вздохнул блондин. — А я тебе—нет, — из вредности сказала Войт. — Да не верти ты головой! Мне не удобно! — А мне неприятно, — отозвался задрот. — Если ты так усердно будешь тереть мне шею в одном месте, то протрёшь дырку. — Какие мы нежные… — пробурчала шатенка и не менее усердно стала оттирать лак с ключицы парня. Её взгляд скользнул ниже, и Геля внезапно смутилась, сама не поняв, почему. Заметивший это Утопленник оскалился. — Что, пацана без майки никогда не видела? — съехидничал он. — Не поверишь—видела, и не раз, — сухо отозвалась Ангелина. Шварц выбыла из реальности, слушая музыку в наушниках. До Гели доносилось тихое бубнение какой-то певички, певшей о неразделённой любви и о том, какой её избранник гандон и уёбок. — Ну-ну, — насмешливо протянул недолинк. — А что ж ты тогда покраснела? А Войт только что поняла, что её щёки пылают. Шатенка нахмурилась. — Я тебе не Роксана, — едко сказала она, — и при виде полуголого парня имею благоразумие смущаться. — Какая ты святая, — фыркнул Бен. — В монашки метишь? Не думаю, что тебя туда примут. — Мне это не надо, — Геля откинула назад мешающие ей волосы, но потом вспомнила про засос и тряхнула головой, возвращая пряди на место. «Вот ушлёпок, — подумалось ей. — Поставил мне этот ебучий засос, а я должна мучаться.» Далее минут 10-15 враги сидели в молчании (Они даже не пытались зачморить друг друга, вот что удивительно!). Но ничто не вечно, и эта тишина тоже. Когда Ангелина смогла оттереть полоску лака на ключице Утопленника, Танюха решительно встала, а потом так же решительно плюхнулась на задницу. — На тебя действует сила притяжения? — с сочувствием полюбопытствовала Войт, выглядывая из-за Бена. — А на тебя нет, что ли? — недовольно осведомилась Шварц, вставая. — Ну мою жопу к полу не магнитит… — осторожно заметила Геля и тут же увернулась от полетевшей в неё книги. Правда, уворачиваться ей было незачем, потому что Танюха косая и попала в голову эльфа. Тот взвыл и, схватившись за затылок, гневно повернулся к метательнице. — Воу-воу! — пышнотелая поспешно отскочила. — Я не в тебя кидала, честно! — Пиздит! — воскликнула Ангелина. — Нет у неё никакой чести! — Ах ты сучка! — Танька обогнула Утопленника и с самыми серьёзными намерениями защекотать Войт двинулась на подругу, но потом вспомнила о более высшей миссии и оставила эту идею. — Я с тобой потом разберусь, — тоном, не предвещающим ничего плохого, сказала она. — А сейчас я вас покину. Надеюсь, вы друг друга не переубиваете. — Куда это ты? — спросил Бен, всё ещё потирая затылок. — Ацетон у меня кончился, — кивнув на пустой пузырёк, пояснила Шварц. — Или ты и дальше хочешь быть «ходячим шедевром»? — А, ну тогда скатертью дорога, — блондин хмыкнул. Таня внимательно смотрела на врагов до того момента, пока не врезалась в стену. Дальше, ойкая и блякая, она дошла до двери и благополучно покинула комнату. Войт внезапно осознала, что они с Утопленником остались одни. Раньше она бы никак на это не отреагировала—ну одни и одни, что такого-то? —однако сейчас девушка почему-то почувствовала неловкость. Шатенка покосилась на парня. — Что ты на меня так смотришь? — спросил тот, заметив её взгляд. — Как «так»? — заинтересовалась Геля. Ей стало интересно, как же её взгляд видит задрот и что значит это «так». — Ну… Как-то не так, — Бен поскрёб свой многострадальный затылок, удар в который вышиб из его мозгов последнюю способность шевелить извилинами. При условии, конечно, что вышеупомянутые мозг и извилины были в данной маньяческой головушке. — Ты же сначала сказал, что я смотрю на тебя так, — напомнила Ангелина, вновь принимаясь оттирать лак с кожи блондина. — Ты смотришь на меня не так, словно так, — пояснил тот, отчего Войт совсем запуталась. — Не такай! У меня мозг сейчас расплавится! — разозлилась она, надавив на ватный диск и от души теранув. Бен втянул воздух сквозь стиснутые зубы. — Что-что у тебя расплавится? — перехватив шатенку за запястье, переспросил он. — То, что не имеешь ты! — Войт выдернула свою руку, перестаравшись и задев свою шею. — И не мешайте мне, ХОЗЯИН, иначе так и будете ходячим полотном! Маньяк прищурился, чуть склонив голову набок. — У тебя кровь, — после недолгого молчания произнёс он. — Вот здесь, — парень указал себе на шею чуть ниже уха. — И что, — недовольно бросила Геля. — Это же не смертельно. Просто царапина открылась. — Ну-ну… — насмешливо протянул недолинк. Затем он резко подался вперёд, схватил Ангелину за футболку, дёрнул её на себя и, когда удивлённая шатенка упёрлась руками ему в грудь, дабы совсем не свалится на этого придурка, провёл языком по шее девушки, слизывая кровь. — Ты охренел?! — возмущённо воскликнула та, собираясь отпрянуть, но другая рука Бена крепко обняла её за талию, прижимая к блондину и не давая шанса вырваться. Войт пыталась отстраниться, но Утопленник-то, мать его, был физически сильнее. Слизав всю кровушку, парень сам буквально отпихнул от себя Гелю, словно это она на него накинулась. — Охренел, — ответил он, грубо скалясь. — И давно. — Я заметила… — пробормотала девушка, отводя взгляд. Задрот иронично на неё смотрел, не говоря ни слова. Так они и сидели молча. — Зачем ты это сделал? — по-прежнему не смотря на Утопленника, спросила Войт. — Вампир, что ли? — Всё возможно, — загадочно сказал убийца. — Мне просто до жути нравится, когда ты начинаешь брыкаться и сопротивляться. И хоть последнее предложение было произнесено с явной насмешкой, Ангелина почувствовала, что этот идиот не врёт. Но самым ужасным было не это и даже не то, что эльф вот так просто захотел—поставил засос, захотел—кровь у неё с шеи слизал, нет. Самым ужасным было то, что самой Геле всё это нравилось.