Жизнь не обязана давать нам то, чего мы ждём. Надо брать то, что она даёт, и быть благодарным уже за то, что это так, а не хуже. Маргарет Митчелл. Унесённые ветром
***
Когда Гарри начал говорить нормальными полными предложениями, Вальбурга захотела, чтобы он вновь замолчал. Её нервировали попытки разговора с маленьким ребёнком, то и дело вспоминающим свою «прошлую», более счастливую, жизнь и родителей. Если уж речь заходила о «Сири», то женщина не выдерживала и требовала заняться делом. У мальчишки, конечно, не было дел, поэтому ей пришлось обучать его чтению и письму. И после воспоминаний о прошлом ребенок обычно садился за стол в библиотеке и пачкал чернилами пергамент, пытаясь управиться с пером. Поттеру явно было скучно даже в таком огромном и загадочном доме, наполненном множеством опасностей и тайн. Он уже не ходил за Вальбургой хвостиком, но всегда был поблизости, в пределах соседних этажей. Кричер пристально следил за мальчишкой. Домовой эльф больше своих хозяев не любил грязнокровок и магглов, а его будущий хозяин оказался сыном грязнокровки, выросшим в маггловской обстановке. Кричер постоянно ворчал на любой недостаток «маленького хозяина Гарри» и пытался его исправить. Ненавязчиво, по-хитрому. Например, мальчик путался в мантиях и не носил их, предпочитая мерзнуть в одной рубашке. Домовой эльф специально отапливал дом нежарко, но ребёнок упрямо пил Бодроперцовое, а не одевался теплее. Мадам Блэк веселилась, наблюдая за их глупым противостоянием. Гарри уже начинал капризничать, отказываясь от определённых продуктов в еде — лука, к примеру. Вальбурга была строгой в этом вопросе, как и во многих других, поэтому впервые наказала подопечного. Он полчаса простоял в углу и на следующий день ел еду без пререканий. Правда, женщина заставила домовика впредь добавлять в блюда как можно меньше лука и нарезать его до состояния пюре. Трогать всё подряд маленький Поттер перестал после проклятой чернильницы с верхней полки, до которой дотянулся, встав на стул. Руки мальчика чесались и покрылись жуткой коркой, но Блэк легко ее убрала и даже не наказала за такую провинность. Потому что из собственного опыта знала, что зуд пройдет лишь через сутки, и сочла это достаточным уроком. Ребёнок становился всё смелее и уже считал дом Блэков своим домом. Здесь он вёл себя довольно уверенно. Но перед Рождеством Вальбурга вывела его пройтись по магазинам на Косой аллее, и Гарри вновь крепко сжимал её руку, словно боялся, что она внезапно исчезнет. Они зашли в кондитерскую — мальчик не смог объяснить, какой торт хочет, и растерянно молчал. Они зашли к мадам Малкин — пришлось держать воспитанника на вытянутой руке, чтобы с него сняли мерки. Они зашли в магазин игрушек, где даже послушный Регулус двадцать лет назад терялся за минуту, — Гарри не отпускал её. Вальбурге пришлось вместе с ним пройти мимо всех стеллажей, чтобы мальчик выбрал подарок себе на Рождество. Раздражённая от этого поведения она даже не взяла Гарри на руки, когда они вернулись домой через камин. И ребёнок почти упал, запнувшись об решётку, но Блэк его всё же поймала. — Ты так скучаешь по своей собаке? — поинтересовалась за ужином женщина, когда Поттер важно положил новую зачарованную игрушку на соседний стул. Плюшевый чёрный пёс мог лаять, вилять хвостом и кусать по команде «фас» своими мягкими зубками из колючей шерсти. — У меня не было собаки, — недоумённо ответил ребёнок. — Он похож на Сири. Вальбурга абсолютно не поняла, что Гарри хотел этим сказать. — То есть, «похож на Сири»? — уточнила она. Мальчик нетерпеливо объяснил: — Сири умел так делать! Бац, и собака! Он меня даже катал. — Сириус умел превращаться в собаку? — оторопело переспросила женщина. Маленький Поттер кивнул и бережно погладил новую игрушку. Некоторое время они ели молча, Вальбурга думала, чего ещё не знает о жизни сына. Когда тот успел стать анимагом? И зачем? Чтобы катать крестника, словно лошадь? Гарри заёрзал на стуле и начал бросать вопрошающие взгляды на Блэк. Та сухо произнесла: — Говори, если хочешь что-то сказать. — Тётя Беллатриса тоже умеет превращаться в собаку? — еле слышно спросил мальчик. Но в столовой стояла тишина, как и во всём остальном доме, поэтому Вальбурга прекрасно его расслышала. — Не думаю. Почему ты так решил? — Она называла меня «щеночком», — у Гарри покраснели щёки и уши, едва видневшиеся за лохматыми прядями. Мальчик впился взглядом в плюшевого пса, и в воздухе повисло тоскливое окончание фразы, которое он не озвучил: «Как Сири». Вальбурга почувствовала укол в груди и поняла, что воспитанник слишком сильно влияет на её эмоции. Он был зависим от неё, а она зависела от его настроения. Мадам Блэк, которая за годы одиночества начала считать чувства лишними в своей жизни, сочла это катастрофой.***
Тридцатого декабря на улице бушевала метель, как любезно по привычке сообщил Гарри. Вальбурга решила, что Рождество прошло удачно. Её воспитанник получил подарки от Малфоев и Лестрейнджей, потому уже не скучал так сильно в компании старухи. Нарцисса подобрала ему изящный набор для рисования с огромным разнообразием самозатачивающихся карандашей и толстым альбомом. Беллатриса (или Рудольфус, Вальбурга точно не знала) подарила ему детскую метлу. Теперь Гарри разрывался между рисованием и полётами. Второе занятие жутко нервировало Кричера, потому что мальчик летал довольно лихо и едва не задевал всё подряд. Но, независимо от вида деятельности, он всегда носил с собой чёрного пса, которого назвал «Бродяга». Если бы женщина не знала, чья это кличка, то была бы спокойна. Но она знала, потому один раз едва не поднялась в комнату сына, повинуясь отвратительному чувству тоски. Вальбурга поняла, что надо было срочно что-то делать. Если так пойдет дальше, то она может простить Сириуса, предав свои идеалы. Погода была не для прогулок, да и нынешние жители дома на Гриммо редко выходили на улицу. После завтрака Гарри мучился с букварём под строгим надзором Вальбурги. Из-за увлекательных подарков его тяга к знаниям поутихла, поэтому женщине пришлось составить обязательный для выполнения план занятий. Кричер не возник из ниоткуда, а вошёл через дверь и начал показательно топтаться на месте. Он отвлек их от дел, значит опять хочет сообщить срочные новости. «Слишком много срочного в последнее время», — раздражённо подумала Блэк и вслух спросила: — Что? — Хозяйка Вальбурга, к вам пришла уважаемая мисс Цисси. Она передала, что хочет с вами поговорить. Она ждёт вас в гостиной, Кричер подал ей чай. После окончания своего доклада домовой эльф склонился, почти касаясь носом пола. Гарри обрадовался, заулыбавшись: он любил «тетю Цисси» и не любил (по крайней мере, последнюю неделю) учиться читать. Вальбурга встала и расправила свою мантию. — Кричер, прибери здесь. Гарри, сходи поздоровайся с тётушкой Нарциссой, а затем займись чем-нибудь, нам с ней надо будет поговорить. Мальчик ярко улыбнулся и попросил: — А можно я подарю ей рисунок? Пожа-а-алуйста. Блэк слегка скривилась, ребенок явно копировал манеру своего крестного. — Не растягивай слова так отвратительно, — сказала она строго. — Рисунок подарить можно. Гарри виновато сжался от придирки, но затем счастливо побежал за своим творением и встречать мадам Малфой. Тем не менее, когда Вальбурга спустилась, он смущённо топтался у двери, аккуратно сжимая в руках плотный лист бумаги. Ребёнок вошёл в гостиную только после неё. Нарцисса стояла напротив гобелена и не скрывала нетерпение. — Тётушка! — с возмущённым видом воскликнула девушка, но, увидев Поттера, сразу изменилась в лице, стала мягче. — Доброе утро. — Здравствуй, Цисса. Ты верно хотела сообщить нечто важное, раз пришла так неожиданно. Гарри хотел поздороваться и кое-что показать, затем он уйдет, и мы поговорим. — Зд… Здравствуйте, тётя Цисси, — нервно произнёс покрасневший мальчик. — Спасибо за подарок. — Он опустил глаза в пол и протянул рисунок. — Это вам. Малфой аккуратно взяла листок и, глядя на него, улыбнулась тёплой материнской улыбкой, которая возникала на её лице лишь при Драко. — Это… это вы, — запнувшись, пояснил Гарри, поскольку Вальбурга не понимала детского творчества и всегда просила объяснить, кого или что он нарисовал. — Я поняла. Спасибо, — нежно поблагодарила девушка и, наклонившись, поцеловала Поттера в макушку. Мальчик замер, огромными зелёными глазами недоумённо посмотрел на неё, открыл рот, но не смог ничего сказать, и выбежал из гостиной. — Тебе мало своего сына? — холодно поинтересовалась Вальбурга, усаживаясь в кресло. Нарцисса села напротив. — Детям нужна ласка, — мгновенно ощетинилась Малфой. Блэк решила, что Люциусу тоже не по душе подобные сюсюканья, и он наверняка часто высказывает своё мнение жене. — Тётушка, ты его хоть обнимаешь? — Не чаще необходимого. Думаю, ты пришла обсудить не методы воспитания детей, а что-то другое. Нарцисса нахмурилась и вспыльчиво заявила: — Именно! Что ты наговорила Белле?! Женщина немного оторопела. — Лишь повторила твои слова, что смогу воспитать достойного наследника. — Гарри тут не при чём! Я про Уизли. Зачем ты сказала такое про Уизли? Фамилию Малфой прошипела с таким презрением, что стала удивительно походить на старшую сестру. Похоже, заняла сторону мужа, чья семья враждовала с Уизли ещё до рождения Вальбурги, причём по совершенно никому неизвестной причине. — Я их фамилию не произносила лет пять, не меньше, — строго осадила племянницу Блэк и закрепила реплику оскорблённым взглядом. Нарцисса растерялась, но затем прищурилась. — Тогда почему Белла хочет взять на воспитание девчонку Уизли? Она ссылалась на тебя. — Насколько я помню наши с ней разговоры, — женщина сделала паузу, словно задумалась, — мы лишь сошлись на том, что если в ребёнке есть чистая кровь, то из него можно воспитать достойного мага. Кажется, Рудольфус ещё пошутил, что это можно сделать даже с Уизли. Малфой обескураженно захлопала глазами. Вальбурга надеялась, что племянница ведёт себя так открыто только с семьёй. — Вот как… Ох, прости, тётушка, я просто так удивилась её решению, а Белла такая упрямая и совершенно не хочет меня слушать. Говорит, что воспитает из Уизли преданнейшего сторонника Тёмного лорда. — Она просто хочет детей, как бы этого не отрицала и чем бы не прикрывалась, — тихо объяснила Вальбурга, отвернувшись к окну. Крупные хлопья снега почти заслоняли серое небо. Нарцисса грустно вздохнула. — Так, что там с Уизли? Девушка брезгливо скривилась. — Они попытались сбежать. Артура и Молли убили из-за сопротивления, четверо их детей отправили на рассмотрение. Троим — двум старшим сыновьям и самому младшему — удалось сбежать вместе с Тонксами. — Это ещё кто? Гримаса на лице Нарциссы приобрела мрачный оттенок. Она повернула голову и с обидой посмотрела на гобелен, в точное место, в которое смотрела слишком часто. — Семья Андромеды. Вальбурга тоже посмотрела на выжженную дыру. — Как интересно. Они сидели в тишине, и каждый думал о своём. Нарцисса явно о потерянной сестре. Её пальцы натягивали рукава мантии, а холодные голубые глаза не сходили с чужого имени. Блэк же вспомнила, что удачно забеременела младшим ребёнком уже через год после рождения старшего*. Они отвлекали друг друга на себя и не доставали её. Правда, Регулус слишком сильно привязался к Сириусу и воспринял его новых друзей как предательство. Вот если бы он изначально понимал, что не станет для брата лучшим другом навсегда, возможно, имел бы более твёрдый характер… Нарцисса всё же не выдержала. Она судорожно вздохнула и спешно попрощалась, уходя через каминную сеть. Вальбурга спокойно пообедала вместе с Гарри, а затем направилась в министерство. У неё возникла неплохая идея.***
Джордж старался не плакать, чтобы не расстраивать Джинни. Фред пытался её развеселить, отвлечь от жуткой реальности, хотя сам грустил не меньше. Перси ходил бледный и отстранённый, он постоянно смотрел на младших виновато. Должно быть, если бы время повернулось вспять, он бы выбросил их в окно, не заботясь о комфорте и возможных травмах, а затем бы вновь попытался задержать пожирателей, лишь бы его братья и сестрёнка смогли сбежать. Но время так не работает, поэтому они живут здесь вчетвером. Они стали сиротами. «Рассмотрение». По сути, обычное слово пугало Джорджа до дрожи в пальцах. Раньше Фред назвал бы его трусишкой и дразнил до самого вечера. Нынешний Фред сам тихо трясся и всхлипывал по ночам, когда Джинни и Перси крепко спали. Джордж тоже плакал, но беззвучно. Как-то раз, ему показалось, что Перси вовсе не спит, а тоже лежит и плачет, но брат совсем не двигался. Хотя наволочка его подушки по утрам была мокрой. Он заправлял постель очень быстро, но Джордж успевал это замечать. Раньше Фред бы сказал, что Перси во сне пускает слюни, и обозвал старшего брата слюнтяем, даже не зная о настоящем значении этого слова. Сейчас же он сам по утрам пытался быстрее перевернуть подушку и искусственно улыбнуться остальным. Мадам Фоули была очень доброй женщиной. Для них выделили уютную комнату с двумя обычными и двухэтажной кроватями. Прежний Фред обязательно бы занял верх двухэтажной, нынешний даже не спорит с Перси, насколько это опасно. Их вкусно кормили, а Джорджу не приходилось есть помидорки вместо близнеца. На Рождество они слушали радио и плакали, обнявшись. Джинни уснула раньше всех. Через два дня к мадам Фоули пришла некая женщина с тёмными кудрявыми волосами и высокомерным видом. Она внимательно их осмотрела, особенно задержавшись взглядом на малышке Джинни. Затем неприятная, хоть и красивая, женщина долго о чём-то говорила с мадам Фоули. Перси больше всех понимал, что происходит. И зачем приходила эта женщина, и что за «рассмотрение» им предстоит. Поздней ночью, тихо, чтобы не проснулась сестрёнка, Джордж объяснил свой план Фреду, и они вместе залезли на второй ярус кровати к Перси. Тот не спал. — Ты ведь знаешь, — обиженно начал Фред. Их старший брат приподнялся на локтях и сел. — Зачем мы здесь? — спросил Джордж. Перси упрямо сжал губы. Близнецы переглянулись и шепотом засыпали его вопросами: — Что за «рассмотрение»? — Что от нас хотят? — Почему хотя бы тетушка Мюриэль нас не забрала? — Ты ведь разговаривал с мадам Фоули, она тебе объяснила все. — О чём вы с ней говорили? — Кто была эта женщина с таким лицом, словно увидела гнома с голым задом? Джордж хихикнул от сравнения Фреда, а Перси шикнул на них и на минуту свесился с кровати, чтобы проверить, не проснулась ли Джинни. — Отвечай, — прошептали одновременно близнецы. — Нас распределят в новую семью, — сдался старший. — Тетушка Мюриэль подавала заявку, но её посчитали неподходящей кандидатурой. Он горестно вздохнул, пока Джордж пытался вспомнить, что значит последнее слово. — Эта женщина… Беллатриса Лестрейндж, — дрожащим шепотом продолжал Перси. — Она одна из главных сторонников Сами-знаете-кого. Она… Она хочет взять Джинни на воспитание. У него вырвался всхлип. Фред недоумённо уточнил: — Она хочет забрать у нас Джинни? Перси судорожно вздохнул и с отчаянием посмотрел на братьев. — Мадам Фоули сказала, что нас всех распределят в разные семьи. У Джорджа рухнуло сердце. Он судорожно нащупал руку Фреда и вцепился в неё. Близнец посмотрел на него с удивлением, а затем выдохнул: — Нет… Они не разделят нас с Джорджем… Перси заплакал и порывисто обнял братьев, до боли прижимая к себе. У Джорджа всё исказилось от набежавших слёз. Фред начал вырываться и отчаянно закричал: — Они не смогут нас разделить, они не смогут! Джинни проснулась и заплакала, испугавшись шума. Фред оттолкнул Перси, выдернул свою руку из руки Джорджа, а затем спрыгнул на пол и подбежал к двери. Но она не поддавалась, он молотил по ней руками и яростно кричал: — Они не сделают этого! Я лучше убегу! — Некуда бежать! — заорал Перси и даже в такой обстановке воспользовался лестницей, чтобы слезть. — Как ты не понимаешь! Мы уже пытались сбежать, наши родители погибли, а сейчас нас вообще охраняют! Нам просто некуда бежать! Фред взбесился и начал бить старшего брата, и тот попытался его повалить. Завязалась драка, Джордж молча наблюдал за ними сверху и в ужасе дрожал. Он совершенно не понимал, что делать. Фред был прав, но и Перси тоже. Джинни белугой завывала в своей кроватке. Только когда Фред внезапно обмяк, а Перси потерял сознание сразу за ним, Джордж увидел вошедшую мадам Фоули. Со скорбным лицом она положила мальчиков на кровать Джорджа, затем поплотнее затянула пояс на домашнем халате и принялась успокаивать Джинни. Она взяла малышку на руки, гладила, говорила ласковые слова и дала выпить какое-то зелье. Девочка постепенно переставала плакать, пока, наконец, не уснула. Фоули аккуратно положила её в кровать и устало выдохнула. — Джордж. — Мальчик встрепенулся от своего имени. — Спустись, пожалуйста, и помоги мне обработать раны твоим братьям. Уизли послушно спустился, пока женщина ходила за аптечкой. Они молча протирали царапины ваткой, смоченной резко пахнущим зельем, отчего красные линии затягивались и заживали. Запах от мази, которая коркой застывала на синяках, напомнил мальчику о том, как мама мазала чем-то похожим его коленки, когда он упал прошедшим летом. Он всхлипнул. — Ты большой молодец, Джордж, — участливо похвалила мадам Фоули. — Что у вас произошло? Мальчик снова всхлипнул, глядя в добрые глаза женщины. Она была совершенно не похожа на его мать, но, казалось, умела любить так же сильно. — Нас правда разделят? Даже с Фредом? Фоули отвернулась и закусила губу. — Я не знаю. Всех четырёх вряд ли кто-нибудь усыновит, но я обещаю, что постараюсь найти того, кто вас, близнецов, возьмёт обоих. Джордж благодарно кивнул. — Сейчас ночь, давай-ка ляжем спать, хорошо? Я дам тебе зелье, и ты быстро уснёшь. Не дожидаясь ответа, женщина с помощью заклинания перенесла спящих детей в свои кровати; после дала выпить мальчику зелье и ушла, погасив свет. Джордж спал крепко, а проснулся на следующий день лишь к обеду.***
Фред и Перси не разговаривали уже два дня. Сегодня утром забрали Джинни. Джордж пытался помирить братьев, но в итоге его близнец обиделся и молчал даже с ним. Мадам Фоули беспокойно улыбалась, глядя на надувшихся мальчишек во время обеда. Джордж совсем не хотел есть и лениво ковырял пюре. Перси строго сказал ему не играться с едой, и почему-то его фраза вместо привычного раздражения вызвала светлую благодарность. Фред сердито фыркнул. Потом Перси читал скучную газету, а Джордж рисовал крошащимися мелками их старый дом. Его близнец сидел к ним спиной и смотрел в зачарованное окно, за которым будто назло были сугробы и падал мягкий снег. «Нора» получалась ещё более кривой, чем на самом деле, потому что Джордж всегда плохо рисовал. Фред делал это намного лучше. После стука в дверь, в комнату вошла мадам Фоули, а сразу за ней какая-то пожилая дама, очень похожая на женщину, забравшую Джинни. Её тёмно-синяя мантия была полностью застёгнута, от едва видневшихся туфель до самого подбородка. Чёрные волосы с седыми прядями были затянуты в низкий пучок под небольшой чёрной шляпой. Её глаза были карими, в отличие от той женщины, Лестрейндж, а выражение лица было ещё более надменным. — Вот, мадам Блэк, — улыбнулась ей Фоули. Она поочередно показала рукой на мальчиков, — Это Перси, а это Фред и Джордж. — Я не Джордж, я Фред, — пробурчал Фред и снова отвернулся к окну. — Их так легко спутать, — виновато произнесла женщина. — Старший пошёл в Артура, а близнецы явно в Прюэтт, — важно протянула мадам Блэк. Её фамилия показалась Джорджу знакомой. Перси вежливо спросил: — Мадам, вы родственница нашей бабушки Седреллы? Блэк скривила губы. — К сожалению. Перси нахмурился и отвёл взгляд, явно сделав какие-то выводы. Джордж захотел узнать, какие. — Сколько им лет? — спросила она у Фоули. — Перси восемь, а близнецам шесть. — Два года… — задумчиво пробормотала дама. Джордж не мог её назвать старухой, даже из-за морщин и седеющих волос. Но мадам Блэк была странно сдержанной, скрытной, словно потухшей. Совсем как Фред после их попадания сюда. — Мне надо с ними поговорить. Мадам Фоули, можете забрать Перси ненадолго? Женщина очень удивилась, а дети обеспокоенно переглянулись. Перси послушно ушёл, но со страхом оглянулся у выхода. Фоули что-то тихо ему сказала и закрыла дверь. Они остались в комнате втроём. — Фред, повернись и подойди сюда, я хочу поговорить с вами, как со взрослыми людьми, — строго сказала мадам Блэк. Мальчик злобно протопал и сел возле брата. — Мадам Фоули мне сказала, что вы очень не хотите жить в разных семьях. — Близнецы переглянулись. — Я могу забрать вас обоих, но при нескольких условиях. — Каких? — хрипло спросил Джордж. От волнения у него пересохло в горле. — У меня уже есть один воспитанник, Гарри Поттер. Джордж вспомнил, что полгода назад мама заплакала, а отец побледнел, когда они прочли некролог какого-то Поттера. — И он, по некоторым причинам, является наследником благородного семейства Блэков, у которого нет прямых наследников, — безразлично продолжала она. — Мне нужно, чтобы вы оберегали его и помогали, особенно когда Гарри попадет в Хогвартс. Вряд ли вы понимаете текущую ситуацию в стране, но с его фамилией, да и с вашей, там придется несладко. Станете ему старшими братьями. Взамен я заберу вас обоих отсюда, и буду содержать до восемнадцати лет. Когда у вас день рождения? — Первого апреля, — пробормотал Фред. Блэк сухо усмехнулась. — Тогда у вас даже будет полгода в запасе после окончания Хогвартса, чтобы найти работу. Более чем щедро с моей стороны. — А Перси? И Джинни? — взволнованно поинтересовался Джордж. Он был готов хоть всюду на руках таскать какого-то Гарри, лишь бы не разделяться с семьёй. — Я не занимаюсь благотворительностью, мальчик, — холодно отрезала дама. — Джиневру взяла на воспитание моя племянница, возможно она разрешит вам гостить друг у друга. Насчёт вашего старшего брата ничего сказать не могу. В любом случае, вы увидитесь в Хогвартсе. — А остальные? — отчаянно прошептал Фред. Джордж замер. — Они сбежали, и вы их никогда не увидите, — с некоторой горечью ответила Блэк. — Возможно, после окончания Хогвартса, если захотите уехать, но это дорого вам обойдется. Почему-то Джордж решил, что речь вовсе не о деньгах. Он вопросительно посмотрел на брата. Предложение было неплохим, на самом деле. Фред упрямо сжал губы, но не выглядел недовольным. Кажется, ему не нравилась вся эта ситуация, но он был готов уйти с мадам Блэк. Джордж ему кивнул, близнец повернулся к даме и уверенно произнёс: — Мы согласны. Она не выразила удивления или облегчения, лишь встала и вышла за дверь. Вернулся взволнованный Перси. — Она вас заберёт? Обоих? — Да, — ответил Фред. Старший брат облегчённо улыбнулся, но затем с горечью поджал губы. — Мы встретимся в Хогвартсе, — обнадёжил его Джордж. — Мы сможем видеться с Джинни. Скорее всего, — добавил близнец. Перси печально улыбнулся и потрепал им волосы, совсем как Билл, а Фред даже не возмутился.