В войне вообще не выигрывают, Чарли. Все только и делают, что проигрывают, и кто проиграет последним, просит мира. Рэй Брэдбери. Вино из одуванчиков
***
Мальчик боялся оставаться один. Но когда рядом была Вальбурга, Гарри проявлял неукротимое любопытство и пытался дотронуться до всех предметов в своей зоне видимости. Приходилось прятать опасные артефакты повыше и немного, как можно мягче, остужать энтузиазм ребенка. Поттер говорил крайне редко, в основном односложно отвечал на вопросы. Кричера он провожал настороженным взглядом. Судя по всему, мальчик никогда не видел домовых эльфов, но знал об их существовании. Вальбурга отдавала должное стараниям Лили Поттер: её сын был воспитан, сам убирался в комнате и умел вести себя за столом, более или менее. Только вынужденное заточение повлияло на него отрицательно. Гарри терялся при чужих людях. Пришедшая в гости Нарцисса не смогла выдавить из него ни слова. — Мальчику нужно общаться со сверстниками, — мягко намекнула племянница, что компания старухи и ворчливого домовика не лучшая для ребёнка четырёх лет. — Напиши мне, тётушка, когда Гарри немного освоится в этом доме. Я приведу с собой Драко. Думаю, они подружатся. Позже вечером маленький Поттер отметил, что «тётя Цисса» ему понравилась. На вопрос «Тогда почему ты с ней не разговаривал?» он смутился и промолчал. Гарри очень любил рассматривать гобелен. Казалось, среди вышитых лиц и имён он искал знакомые, своих родителей и крёстного. Но изображение Сириуса Вальбурга выжгла восемь лет назад, а его имя мальчик прочесть не сможет, потому что ещё не знает больше половины букв. Мать начала обучать его, но успела рассказать лишь про гласные. О чём думали Поттеры, сражаясь с новой властью, когда у них был маленький сын? Ведь это небедная семья, имевшая достаточно средств, чтобы спокойно переехать на материк или даже в Америку. Мальчик больше не спрашивал про родителей. По ночам он плакал и звал их, Вальбурга приходила к нему в спальню и гладила по голове, пока беспокойный сон не проходил. В остальное время он не показывал своей слабости. Возможно, мать объяснила ему, что идёт война и отец вместе с крёстным постоянно рискуют своей жизнью, поэтому могут не вернуться. Блэк могла только догадываться о причинах такого сдержанного для ребёнка поведения. Дождливым октябрьским днём — Гарри почему-то сильно любил сообщать погоду за завтраком, словно радио — должна была прийти в гости Беллатриса. С мужем, что являлось несколько лучшим вариантом. Возможно, тот сумеет её успокоить, когда Белла начнёт высказывать открытое недовольство. Мадам Лестрейндж недолюбливала полукровок, а уж сына предателя крови заочно презирала. Она присылала несколько писем, наполненных негодованием к поступку любимой тётушки, и даже отказывалась приходить в гости с августа. Не то чтобы Вальбурга ее приглашала, но у них сложилась подобная традиция, а Белла её нарушила. Гарри с самого утра был возбуждённым и сгорал от нетерпения: он опасался новых людей, но хотел с кем-нибудь познакомиться. Часто мальчик долго рассматривал из окна прохожих-магглов. Ещё ему нравилось рисовать. Только вот, рисовал он обычно родителей и Сириуса, либо родителей и большое чёрное животное — собаку по кличке «Бродяга», как пояснял Гарри. Вальбурга находила странным, что Поттеры держали в доме такую большую собаку. В четыре часа дня Вальбурга по обыкновению читала книгу в гостиной, а мальчик рисовал рядом. В пустом камине вспыхнуло зелёное пламя, и в помещение величественно вступила Беллатриса. Её пышная копна тёмных кудрей опускалась вниз по бордовому платью с глубоким декольте. Подобный внешний вид Блэк находила излишне вызывающим для замужней дамы, потому слегка нахмурилась. Девушка внимательно оглядела комнату, но по ребёнку её взгляд проскользнул, как по мебели. — Тётушка, здравствуйте! — радостно воскликнула она, подошла и приветливо клюнула Вальбургу в щёку. Та успела положить закладку между страниц и отложить книгу в сторону. Гарри заинтересованно убрал карандаш и принялся рассматривать девушку. Должно быть, он, как и многие, неверно посчитал её похожей на Сириуса. Внешне они действительно были похожи, да и оба довольно открыто проявляли эмоции, но при более близком знакомстве люди легко находили кучу отличий. — Белла, Рудольфус. Добрый день, — кивнула Вальбурга племяннице и только что появившемуся в зелёном пламени Лестрейнджу. Тот был как всегда одет в строгую тёмную мантию. — Кричер, приготовь чай. — Добрый день, мадам, — поздоровался мужчина и сел на диван, заинтересованно посматривая в сторону мальчика. Белла, нахмурившись на действия мужа, расположилась рядом с высокомерным видом. — Гарри, подойди, — потребовала Вальбурга. Мальчик послушно отложил рисование и встал рядом с женщиной, напротив Лестрейнджей. — Это моя племянница Беллатриса и её муж Рудольфус Лестрейндж. Это Гарри Поттер, наследник Блэков. Гарри ссутулился, пробормотал неразборчивое приветствие и опустил глаза в пол. Белла прожгла его презрением, а мужчина насмешливо хмыкнул. Кричер приготовил четыре чашки и подобострастно встал неподалеку. Мальчик аккуратно сел рядом с Вальбургой, но не решился взять чай. Лестрейнджи, напротив, вели себя довольно раскованно. — И ты думаешь, что этот щенок может стать достойным наследником, тётя? — первая нарушила тишину Беллатриса. От её резкого голоса Гарри вздрогнул, но неожиданно поднял голову и посмотрел на девушку с неприкрытой надеждой. Белла оторопела от такой реакции. — Ты сомневаешься во мне? — строго спросила Вальбурга. Лестрейндж отрицательно мотнула головой с оскорбленным видом. — Я в тебе не сомневаюсь, тётушка. Но его родители… — В нём есть чистая кровь, — перебил жену Рудольфус. — Мне кажется, при должном воспитании, даже из Уизли можно вырастить достойного человека. Беллатриса фыркнула, а затем громко рассмеялась. Гарри непонимающе посмотрел на Вальбургу, та незаметно похлопала его по спине, успокаивая. Ребёнок нервничал, пусть и считал Беллатрису интересной по непонятной причине. — Да, ты прав, Руди. Только этот, — она мотнула головой в сторону мальчика, — даже для Поттера какой-то слабак. — Ему четыре, — недовольно защитила подопечного Блэк. — А выглядит на три, — парировала Белла. — Даже Драко, избалованный маменькин сынок, ведёт себя не так трусливо. Вальбурга не выдержала и закатила глаза. Беллатриса глупо огрызалась на ребёнка по нескольким причинам. Во-первых, из-за его происхождения. Во-вторых, из-за всей этой ситуации с наследством Блэков. И, конечно, в-третьих, потому что сама не могла иметь детей и завидовала. Белла всё ещё оставалась неразумной девчонкой. — Драко живёт в подходящей атмосфере с рождения, а Гарри здесь — всего два месяца, — терпеливо, но холодно объяснила Вальбурга. — Дай ему время. От тяжёлого взгляда Беллатрисы, мальчик поёжился. Она не нашла, что ответить. — Ему здесь не скучно? — между делом поинтересовался Рудольфус. Он не был так враждебно настроен, как жена. К удивлению женщины, Гарри сам ответил, пусть не словами, — помотал головой, а затем растерялся и стал внимательно рассматривать гобелен, словно видел его впервые. — Неприхотливый щенок, — выплюнула Белла. Поттер удивленно к ней обернулся, но вернулся к гобелену, поскольку не выдержал злобного взгляда девушки. На некоторое время повисла тишина. Казалось, что слышно, как скрипит зубами Беллатриса. Её муж полностью игнорировал такое поведение и увлечённо пил чай. — Я не понимаю, тётушка! — всё-таки не выдержала она. Рудольфус отвернулся и вздохнул, видимо уже много раз слышал её претензии. Вальбурга устало поправила свою мантию. — Ты выжгла Сириуса с гобелена, но сделала его своим наследником! О чём ты думала?! «Так вот почему Белла недовольна», — наконец поняла женщина. Происхождение Гарри не слишком занимало Беллатрису. Ведь под началом Тёмного лорда множество полукровок, да и он сам… Впрочем, вслух об этом не говорят. — А что если бы ты умерла раньше него?! — Лестрейндж вскочила на ноги и неосознанно потянулась к палочке в чехле на поясе, но тут же сердито отдёрнула руку вниз. — Ты понимаешь, что все средства Блэков пошли бы на борьбу с Темным лордом! Да Блэков бы заклеймили предателями крови, всех, без исключения! Что бы тогда было?! Она яростно дышала, медленно приближаясь к Вальбурге. Та не реагировала, зная, что племянница ей не навредит. Просто поорёт и успокоится, Блэк тоже иногда так делала. Вдруг невидимая волна сбила Беллатрису с ног и отбросила к стене. Рудольфус тут же вскочил и достал палочку. Гарри придвинулся к Вальбурге и вцепился маленькими ручками в её отглаженную мантию, сминая ткань. — Не трогайте тётю Вальбургу! Не забирайте! — прокричал он неожиданно громко и ясно. Женщина не сдержала удивления. Её чёрные брови взметнулись вверх, а рот приоткрылся — в последний раз она позволяла себе столь явное проявление эмоций в далёкой юности либо наедине с мужем. Ресницы Гарри намокли от слёз, он боялся посмотреть в сторону Беллатрисы и сильнее прижался к Вальбурге. Рудольфус рассмеялся. Мальчик вздрогнул от этого, но Лестрейндж смеялся по-доброму. — Подумать только, щенок Поттеров победил Беллу! Сама девушка с невозмутимым видом поднялась и взмахом палочки убрала пыль с платья. Она посмотрела на Гарри, но уже без презрения, а оценивающе. — Он довольно силён, — признала Беллатриса. Её муж, посмеиваясь, сел обратно на диван и продолжил пить чай. Уже спокойная Вальбурга погладила Гарри по спине, чтобы ребёнок расслабился. Он уткнулся лицом в её плечо. — У тебя уже раньше случались магические выбросы? — тихо спросила женщина. Мальчик, на мгновение отстранившись, кивнул. Женщина позволила себе гордую улыбку и с вызовом посмотрела на племянницу. — Посмотрим, что из него вырастет, — сдалась Белла и вернулась к чаю. Завязался неспешный разговор о политике и изменениях в обществе. Как оказалось, больше всего изменений претерпел Хогвартс. Вместо защиты теперь ожидаемо изучали сами Тёмные искусства, а Прорицания полностью упразднили, заменив свободные часы на Ритуалистику, отменённую лет сто назад. Белла всё сокрушалась, что во время её учёбы такого не было. Рудольфус тоже был заинтересован новой программой. Через некоторое время Гарри неуверенно отодвинулся и тоже взял в руки уже прохладную чашку. Вальбурга недовольно отметила про себя, что от его рук мантия ужасно помялась.***
Декабрьским ранним утром Джорджа разбудил привычный оклик Перси: — Давайте, просыпайтесь! Мама сказала, что через десять минут завтрак. Мальчик еле разлепил глаза и тут же зажмурился, но это успел заметить брат: — О, Джордж, ты проснулся! Отлично, разбуди Фреда. Мне надо ещё разбудить Рона и помочь ему одеться. Перси захлопнул дверь и Джордж протяжно застонал. Он не понимал, зачем просыпаться так рано, если все равно нет никаких дел. Но если пропустишь завтрак — не поешь до самого обеда. Поэтому шестилетний мальчик плотно замотался в одеяло (в спальне было довольно прохладно) и перепрыгнул на кровать брата-близнеца. Его нога неудачно наступила на торчащий уголок импровизированной одежды, и Джордж неуклюже плюхнулся на Фреда. Тот сразу проснулся, завопил и сбросил тяжесть на пол. Джордж захохотал, глядя на растерянное лицо близнеца, который ещё толком не проснулся. Фред всё понял и тоже заулыбался: — Хорошо, что Перси не будит, как ты. Он бы меня раздавил. Теперь уже рассмеялись оба мальчика, а из-за стенки раздался строгий оклик старшего брата: — Не шумите! Фред ехидно улыбнулся, и Джордж понял его задумку. — Сам не шуми! — заорали они в оба горла и вновь рассмеялись. Послышались недовольные восклицания матери, поэтому близнецы резко затихли и замерли. Топота по лестнице не последовало, значит, мать наругает их позже, за завтраком. Джордж наконец поднялся с пола и принялся заправлять кровать. Фред же подбежал к окну, чтобы посмотреть на изменения за прошедшую ночь; его нос практически касался стекла, когда мальчик крутил головой. — И что? — поинтересовался Джордж. — Сугробов нет, — скривился его брат и уныло вернулся к развороченной постели. Джордж уже закончил заправлять свою, ну, как заправлять: он кинул одеяло, а сверху покрывало. Выглядело так себе, но он же не Перси, чтобы вымерять все по линейке, как говорит Фред. Тем более такая кровать отлично вписывалась в общий беспорядок комнаты. Брат долго мучился с вылезшим из пододеяльника одеялом, но Джордж терпеливо его ждал. Их всё равно будут ругать за шум с утра пораньше, а вдвоём не так страшно слушать крики матери. К тому же, он в принципе не любил ходить без брата. — Уф, после завтрака заправлю, — сдался рассерженный на пододеяльник Фред и улыбнулся близнецу. — А ведь сегодня… — … приезжают Билл и Чарли на каникулы, — закончили они вместе. Близнецы часто договаривали фразы друг за другом и понимали даже не с полуслова, а с одного взгляда. На кухне их встретила причитающая мать, помогающая милой малышке Джинни управляться с едой. Рон и Перси тоже были здесь, старший смерил их недовольным взглядом из-за опоздания. Отец ещё не ушел. Но он уже доедал и читал газету с хмурым видом. Джорджу показалось, что Артур нервничает. — Помойте руки и садитесь за стол, — нетерпеливо приказала мама, накладывая им порции. Фред поморщился, глядя в свою тарелку. Джордж, как обычно, забрал у брата нелюбимую им помидорку. Перси заметил их манипуляции, но не успел даже окликнуть мать, как Джордж затолкал себе в рот запечённые овощи с обеих тарелок. Фред показал старшему брату язык, и тот обиженно отвернулся. Папа с громким шелестом свернул «Ежедневный пророк», встал, попрощался с детьми и пошёл в гостиную к камину. Джордж мог видеть его в дверном проёме. Мать последовала за ним, подала мантию, поправила её и целомудренно поцеловала мужа. Тот тоскливо оглядел обстановку их гостиной и тихо спросил: — Милая, ты всё поняла? Мама что-то ответила, но Джордж её не расслышал, потому что Рон закашлял, а Джинни над ним рассмеялась — она часто смеялась над глупостями, поскольку была ещё маленькой. В комнату вернулась Молли и заклинанием прочистила младшему сыну горло. Джордж посмотрел в дверной проём: отец успел уйти, пламя из зелёного уже становилось обычным, красновато-оранжевым. — Сегодня важный день, — устало произнесла мама, поймав момент, когда все временно затихли. — Сегодня возвращаются Билл и Чарли! — радостно воскликнул Фред. Все заулыбались, даже обычно занудный Перси. Но не Молли. — Не только, — возразила она. — Сегодня у нас очень важный день. Её голос был спокойным и твёрдым, но Джордж почему-то занервничал. — Не перебивайте меня, внимательно послушайте, что я скажу, и всё запомните. Сегодня вы должны беспрекословно выполнять все мои поручения, всего один день, — Молли умоляюще посмотрела на близнецов. Фред нахмурился, Джордж кивнул за обоих. — Вы знаете, что к власти пришли нехорошие люди, наши враги. Мы решили переехать. — Что? — взволнованно перебил Перси. — Но в газете писали, что теперь нельзя так просто уехать. — Я знаю, Перси, мы с отцом это учли. Мы будем действовать… незаконно. От этого зависят наши жизни. Мама тяжело вздохнула. Джинни обеспокоенно заёрзала на своём детском стульчике. — Сегодня вы не отходите от дома дальше, чем на пять метров. Вы собираете вещи, но только самые важные, никакого мусора! Вечером ваш отец вернётся с Биллом и Чарли, мы поужинаем, а затем к нам придут Тонксы — вы с ними потом познакомитесь — и мы сбежим. Она неуверенно улыбнулась и постаралась разбавить тяжёлую атмосферу, добавив: — Прям настоящее приключение, не правда ли? От этой фразы Джинни, Рон и Фред предвкушающе переглянулись, лишь Перси нахмурился. Джордж не хотел такого приключения, но невольно заразился энтузиазмом близнеца и кивнул. Уже в комнате Джордж задумался. Он мало знал о политике, он же не читал газет, как скучный Перси. Обычно они с Фредом читали сказки, иногда по ролям, специально для младших. Он не понимал, зачем им уезжать. Джорджу нравилась «Нора». Тут была куча интересных местечек, можно было пошвырять гномов, полетать на метле. Рядом протекала речка, очень быстрая, но неглубокая. В получасе ходьбы жили другие волшебники, правда Уизли с ними мало общались. Но, например, мистер Лавгуд с труднопроизносимым именем иногда рассказывал им странные истории о несуществующих (по авторитетному мнению Чарли) зверей. А его жена умела колдовать разноцветные мыльные пузыри, которые были упругими, как мячики и не лопались почти четыре часа. Их дочь, вроде бы, дружила с Джинни. Хотя, Джордж считал, что трехлетний малыш подружится и с палкой. Фред, например, дружил с чучелом во дворе и называл его «Сэм». На самом деле, Джордж тоже дружил с «Сэмом», но предпочитал об этом не вспоминать. — Ну, хоть не придётся заправлять постель! — обрадовался Фред. Он открыл огромный сундук, который им принесла мать. — Как думаешь, брать нашу коллекцию смешных картофелин или соберём новую? — Эта вроде стухла, не бери, — решил Джордж. Брат согласно кивнул. Он достал из тумбочки зачарованный самолётик и запустил по комнате. Джордж поймал его в прыжке и направил в сундук. Фред рассматривал самодельную коробку с вкладышами из шоколадных лягушек. — Порой мне кажется, что мы уже выросли из этого, Джорджи, — по-взрослому, задумчиво протянул мальчик. — Может, отдать их Ронникинсу? — Хорошая идея, Фредди. Он нас наконец простит за того паука. Фред потёр попу, пострадавшую от наказания отца за превращение любимого мишки Рона, и скорчил недовольную рожу. — Уже год прошёл, он такой злопамятный. — Готов поспорить, он ещё припомнит нам это лет через десять. Джордж понял, что зря это сказал, ведь Фред обязательно согласится на спор. Мальчиков отвлёк стук в дверь и высунувшаяся из-за неё голова Перси. — Мама попросила напомнить, что одежду, постельное бельё и средства личной гигиены брать в первую очередь. Голова вновь скрылась в коридоре, а Фред проворчал: — У нас так ничего не поместится. Одни подушки и одеяла сколько места занимают. — Так мама сказала только про белье, про подушки речи не было. И не упомянула обувь, — с лукавой улыбкой заметил Джордж. Фред повторил выражение лица брата. — Как думаешь, мы сможем взять с собой одного гнома? Он не съест мои трусы, пока будет валяться в чемодане? Джордж предложил связать маленького вредителя, и близнецы спустились во двор. Но Перси заметил их, когда они тащили гнома к себе в комнату. Им пришлось выслушать громкую речь от матери на тему «Что считается важными вещами, а что мусором». Затем они пообедали и собирали вещи уже под присмотром Перси. Ближе к вечеру они все сидели в гостиной, пока мама уменьшала чемоданы и складывала багаж им в карманы. Фред веселил младших, корча забавные рожицы. Джордж устроил из этого соревнование, и близнецы пытались скопировать друг друга. Рон ухахатывался, а Джинни хлопала в ладоши и задорно просила повторить. Перси с серьёзным видом читал книгу. Молли постоянно бросала на волшебные часы их семьи обеспокоенные взгляды. Стрелки большинства Уизли были в положении «дом», а стрелки Артура, Билла и Чарли указывали на сектор «в пути». Когда они крутанулись в сторону надписи «дом», мать взволнованно вскочила и побежала на улицу, приказывая: — Сидите здесь! Фред метнулся к окну, чтобы посмотреть на вернувшихся братьев. Джинни подошла к нему, и он её подсадил, чтобы девочка тоже увидела их. — Билл! Чалли! Пливет! — воскликнула она и замахала руками, едва не попав правой по лицу Фреда. Малышка картавила, она пока не выговаривала некоторые буквы. — Они идут сюда, а папа в гараж, — прокомментировал близнец увиденное и опустил сестрёнку, чтобы та побежала встречать старших братьев. Джинни почти упала, но её вовремя поймал Перси и церемонно за руку повёл к двери. Оттуда уже вошли обрадованные Билл и Чарли, от их мантий исходил холод. Молли разрумянилась от зимнего воздуха. — Я пойду накрывать на стол, Тонксы будут через минуту на заднем дворе. Билл, проводишь их в столовую. — Хорошо, мам. Дети весело здоровались друг с другом, обнимались, старшие отмечали, как выросли младшие за время их отсутствия. Джордж случайно бросил взгляд на семейные часы и обескураженно замер. Вернулась Молли. — Так, давайте-ка за стол, я схожу за вашим отцом, что-то долго он возится со своими маггловскими штучками. — Мам, — тихо всхлипнул Джордж и указал пальцем на часы. Наверное, чуткий материнский слух помог услышать напуганный голос мальчика в этой шумной суете. Все стрелки семьи Уизли указывали на сектор «смертельная опасность». Лицо Молли стремительно потеряло краски, и дети замерли. Она бросила взгляд в окно и твёрдо сказала: — Быстро все на задний двор, убегайте. Билл, ты за главного. Я их задержу. Рон хотел что-то пискнуть, но его схватил Чарли и поволок к заднему выходу. Перси взял на руки Джинни, а Билл подтолкнул близнецов вслед за остальными и достал палочку. Его побледневшее лицо с яркими сейчас пятнами веснушек было серьёзно-сосредоточенным. Молли ободряюще улыбнулась напоследок и закрыла за ними дверь. — Тонксы тут, но дверь наружу не открывается, — послышался обеспокоенный голос Чарли. Ему ответил Билл: — Вылезай в окно в спальне Джинни, я за тобой. Перси, поможешь младшим вылезти, мы их поймаем, потом сам. Напуганный Перси решительно кивнул. Джордж затрясся, когда услышал какие-то крики в глубине дома. Фред сжал его руку и притянул к себе беззвучно плачущую Джинни. Билл загнал их всех в детскую на первом этаже. Старшие уже вылезли, Перси помог спуститься Рону, когда в комнату вошли взрослые люди в чёрных свободных мантиях и с масками, скрывающими лица. Джордж почувствовал, что его рука заболела, так сильно Фред её сжимал. Перси одним движением оттеснил близнецов и Джинни к себе за спину и громко крикнул: — Они здесь, бегите! За окном что-то зашуршало, звук удалялся. Один из незнакомцев выпустил в Перси Ступефай, и тот упал вперёд на мягкий красный ковёр, прямо под ноги другому. Это выглядело жутко, цвет ковра в сумерках напоминал кровь. Незнакомец оттолкнул перепуганных детей и выпрыгнул в раскрытое окно. Джинни в ужасе смотрела на старшего неподвижного брата. Фред едва дышал. — Что делать с детьми? — спросил оставшийся незнакомец у кого-то в коридоре. Джордж услышал что-то вроде «оглуши» и «рассмотрение». А затем пожиратель смерти, мальчик вспомнил, как таких называли родители, направил на него палочку. Джордж потерял сознание.