Пражское кладбище (месса)

Видишь ли ты, Иржи, Праги горящей крыши? Послушай, как они дышат, в ничто проводив июль. Мой город, ещё несбывшийся, дымом, гарью упившийся, из пепла – восстанет – выживет – дерзаю. И говорю: тебя призываю, Иржи, заржавленно и орыженно, ломаю свой стих, Иржи – и льются потоки слов. Костёлом святого Прокопа вселенную всю попробую до точки единой схлопнуть – родись из неё вновь. Здесь толпы – огню кланяются. Хоронят Оскара Паниццу: по улицам пражским тянется тел человечьих река. Всё выкрикну им – что останется? Мой жемчуг из рук повалится, растратится, разбазарится – и вот я без языка. Безмолвие – давит на плечи. Мой русский, мой изувеченный, невыученный, калеченный… вот – новый язык мне дан: ať bude upřímně řečeno a používat budu češtinu: mezi chlapci a mezi slečnami věčně tebe hledám. Прельщённый, обманутый, пленный, наивен и глуп, как Левий, я звал всю дорогу зверем тебя – и ходил во зле. Но Бог – он слепым прозренье, я вижу теперь – и верю, что лгал нам старик Сальери. Есть истина на земле. Она на земле и в небе, в вине, в преломленьи хлеба, и где бы сейчас ты ни был – повсюду её найдёшь. Имеющий уши – да слышит музыку слов – всё выше. На пражское пекло, Иржи, я призываю дождь. И вот – низвергнуто капище, что сам я воздвиг на пожарище. Приятель ты мне? Товарищ ли? Оставим пустую речь. Но сердце моё – пристанище найдёт на Ольшанском кладбище. Как Данко – приду туда ещё, его откопать – и зажечь. 31.VII.2022