***
По прибытию в школу, у нас осталось пару дней на отдых, пока не началась учеба. Поэтому, мы не стали терять это время и просто развлекались. Вдвоем. Только я и Стелла. Она сказала, что так мы заполняем пустоту той ссоры, которая разделила нас, и я не стала ей противиться. Мы ходим гулять в лес, делаем покупки в городе и бегаем по школе, пока от количества новых учениц не становится душно. Иногда даже гуляем всю ночь по окрестностям Алфеи и разговариваем. Кажется, это именно то, чего мне не хватало. Мне нравится проводить время со Стеллой, потому что с ней я чувствую себя собой. Будто я нахожусь дома и мне снова двенадцать лет. Я вообще в последнее время стала слишком эмоциональной, будто во мне гормоны играют. Наверное, это странно? Но пока это никому не мешает, в том числе и мне. Значит, все в порядке? Но дни спокойствия пролетели слишком быстро, от чего стало немного грустно. Я за все каникулы даже выспаться нормально не успела! Но, кажется, остальные совсем не выглядели уставшими, а даже наоборот, полными энергии. Даже Фарагонда бегала по школе, словно она вновь молодая. Она то и дело пробегала мимо нас от одних первокурсниц к другим, весело подпрыгивая. Кажется, ей это доставляет удовольствие. Теперь же, мы всей школой стояли во дворе, смотря на учителей на сцене, которые приветствовали своих учеников. Они все лучезарно улыбались, и от них исходило какое-то теплое чувство. Я же смотрела лишь на Палладиума. Он уверенно держался на сцене, заведя руки за прямую спину и приподняв голову вверх. Ветер немного развивал его длинные волосы, а когда он дул чуть сильнее, то мужчина щурил глаза и радостно улыбался, стараясь не показывать зубы. Наверное, думает, что это не слишком прилично, отвлекаться на хорошую погоду у всех на глазах? Интересно, думает ли он обо мне также часто, как я о нем? Скорее всего, нет. Но, я ведь не мешаю ему ничем сейчас, так? Значит, могу себе позволить смотреть на него слишком часто. Я бы так и продолжила пялится на него, если бы Стелла не толкнула меня в бок со словами «хватит летать в облаках». Надеюсь, она не заметила, на ком именно я фокусирую своё внимание. Но говорили действительно важные вещи, потому что нас всех наконец-то предупредили про сильнейшего мага волшебного измерения — Валтора, сказав, что этот год будет построен на обучение защитной магии. В общем, теперь никаких прогулок вне Алефии. Нам даже комендантский час установили. Боже… Но, думаю, это правильно. Если он нападет на школу, её нужно как-то защитить и, очень надеюсь, что этого вообще не произойдет. Не хочу быть его рабыней или того хуже, стать одной из тех стерв, которые служат ему. После, нам провели какой-то занудный инструктаж, который я даже не слушала, мне было интереснее разглядывать собственные ногти. Если бы Палладиум увидел это, точно бы пригрозил мне пальцем. Интересно, я бы могла рассчитывать на какое-нибудь другое наказание? Но тут же шлепаю себя по лбу. Лишь тешу своё воображение, нужно прекращать. Прогуливаясь по Алфее, после, практически, двух недель учебы, я думаю о том, что мы давно не виделись со Стеллой и иду к ней в комнату. Уже почти подхожу к двери, как из неё выходит Нова — новая сплетница Солярии (по словам Стеллы, конечно же). Она осматривается по сторонам и небольшими шагами отходит от двери, а после тихо бежит, видимо, в свою комнату. Это выглядело как-то странно, будто она хочет скрыть то, что была в комнате подруги. Но, думаю, в сложившейся ситуации, когда тебя с ног до головы проверяют каждый день, осматривая по несколько раз, это нормально. Стучу в дверь и слышу за ней возню, дверь рывком открывается и Стелла, хмуря брови, буквально рычит: — Нова, если ты захотела рассказать мне ещё больше плохих новостей, то… — она замечает меня, — а, это ты, Джина, — она улыбается, — ты же знаешь, что скоро комендантский час, заходи скорее! Блондинка хватает меня за руку и тащит в комнату. Неужели я слишком долго думала о чем-то, что время близится ко сну? — Что за плохие новости? — говорю я, садясь на кровать Стеллы. Она упирается кулаками в бока и начинает нервно ходить по комнате. — Глупая графиня Кассандра и её глупая дочь Химера, — шипит она. — Что на этот раз? Снова пыталась забрать у кого-то платье с пиццей? — я ухмыляюсь. — Джина, это очень серьезно, — принцесса тыкает указательным пальцем мне в нос, дуя губы, словно ребенок, — давай без твоих шуток. Между прочим, это было мерзко с её стороны! Я бросаю на неё один из своих взглядов «да что ты говоришь», поднимая одну бровь. — Ладно, — выдыхает она, — возможно, я тогда тоже была не очень права. Но сейчас они перешли все границы. Графиня ведет все дела королевства, — серьезно говорит Стелла, отбрасывая своё детское поведение, и скрещивает руки на груди, — а папа даже не появляется на людях, — тихо добавляет она. Я начинаю гладить её по спине, успокаивая, когда она садится рядом со мной. — Его и вправду заколдовала эта стерва… -Стелла! — вскрикиваю я от ужаса. — Ч-что? — она удивленно хлопает глазами. — Ты ведь постоянно так говорила о ведьмах… — Ладно, допустим, — я массирую переносицу, жестом предлагая ей продолжить, — почему ты вообще решила, что он заколдован? — Я сама это видела. Даже в тот раз, когда я была… — она делает паузу, — монстром. Его взгляд был другим, не таким, как у папы. Моего папы. Словно его заперли в собственном теле. А эта стер… — девушка буквально вспрыгивает с места, чтобы закричать, но останавливается, смотря на меня, — эта ведьма, — спокойно говорит она, удобно усаживаясь обратно, — управляет им, будто она его кукловод. — Думаешь, это возможно? — осторожно спрашиваю я. — Я не знаю. А как ещё объяснить все то, что произошло во дворце. Папа бы такого не допустил, — она обнимает себя руками, я же сажусь ближе и продолжаю гладить её по спине. — Я так злюсь! И так грущу. Я так хочу вырвать этой чокнутой семейке все волосы! Но при этом так больно даже думать о них. Ты понимаешь меня? — она смотрит на меня глазами, полными надежды. — Конечно, — я кладу голову ей на плечо, — Стелла, это нормально, испытывать так много чувств в одно мгновение. Хорошо, когда они борются друг с другом. Кто знает, какие из них могут выиграть. Было бы хорошо, если бы они объединились и образовали новые чувства, которые бы помогли тебе двигаться вперед, чтобы разрешить все проблемы. — А если они не смогут? Я либо убью их, либо забьюсь в угол и буду все время рыдать? — хнычет она. Я негромко смеюсь. — Кто вообще научил тебя так выражаться, Стелла? — она поворачивает голову в мою сторону. — Ладно, — тяну я, — но больше не бери с меня пример. — Как скажешь, подруга, — саркастично говорит блондинка. Мы смеемся и вместе валимся на кровать. Я же попутно думаю, что за монстра породила на свет своими выходками. А ведь все могло быть намного хуже. — Спасибо, — шепчет она, — что сейчас со мной. Я бы и вправду могла сейчас забиться в угол и рыдать. — Для этого я и здесь. Чтобы принести тебе мороженое и забиться в угол вместе с тобой, — я прижимаю её к себе. — Кстати, а где все? — Девочки улетели на планету Лейлы, а пикси я прогнала. Захотелось побыть наедине с собой. Надо было бы их вернуть, но тут пришла ты. Чему я, кстати, очень рада, — она привстаёт на локти, её глаза светятся. — Не нравится мне этот твой взгляд, — я следую её примеру и также привстаю, поворачиваясь к ней. — Ты весь инструктаж смотрела на кого-то, и это плохо получалось скрыть. Да у тебя буквально слюнки текли изо рта! Кто это был? Тот парень, о ком нельзя говорить, но можно присылать ему письма? — ухмыляясь, говорит она. — Во-первых, — я ложусь обратно, придерживая голову рукой, — я не пускаю слюни на парней, Стелла, потому что они делают это, смотря на меня. Во-вторых, — я вздыхаю, — это не парень вовсе. — Девушка? — она нерешительно смотрит на меня. — Я вообще-то хотела сказать, это был мужчина. Но, спасибо, — хохочу я. — Только не говори мне… — она прикрывает рот рукой, будто собирается сказать нечто ужасное. По спине почему-то прошелся холодок. — Это же не профессор Авалон? Хоть он уже не злодей, но кто его знает, он так строго спрашивает. А, может, это Уизгис?! — Господи! — ахаю я. — Нет, конечно, Стелла, это Палладиум! — но тут же сама прикрываю рот рукой. — Попалась, — победно бросает блондинка. — Знаешь, это вообще-то было очень очевидно. — Кому как, — я пожимаю плечами, — он во мне не заинтересован. — Это он тебе сказал или ты сама это только что придумала? — Стелла вопросительно наклоняет голову вбок. — Он же постоянно смотрит на тебя, Джина. Как только ты отворачиваешься от него, конечно. Будто для него не важно, заметит ли кто это, главное, чтобы ты не знала. Вы так похожи, — она мило улыбается, кивая, будто подтверждая эти слова самой себе. — Не знаю, о чем ты говоришь, — противлюсь я, — он ясно дал мне понять, что я для него балласт. Мне не хочется тревожить его своими чувствами. — Это не похоже на него. Профессор всегда чуткий и добрый, он бы никогда не сказал тебе, что ты — балласт. — Ну, — я отвожу взгляд, — вообще-то он сказал, что я тяжелое бремя для него. — Уверена, ты не так все поняла. — Даже не знаю, как можно неправильно понять словосочетание «тяжелое бремя», — злюсь я. — Стелла, давай не будем об этом? Почему ты вообще не говоришь мне, что это неправильно, влюблять в учителей или в стариков? — Ты же не из этого мира, а значит, тебе все можно! — восторженно говорит принцесса. — Какая-то слабая отговорка… — шепчу я. — Джина, прекрати! Неужели он так сильно задел твои чувства? Если да, то я побью его, как только увижу. Никто не смеет играть с твоими чувствами! — я бросаю на неё строгий взгляд. — А если нет, — успокаивается она, — то я тебя не узнаю. Ты вроде всегда добиваешься того, чего хочешь. Так почему так просто отпустила его без всяких объяснений? — Поверь мне, объяснений было предостаточно. — Да какая разница! Вам определенно суждено быть вместе просто потому что вы постоянно смотрите друг на друга и скорее всего, оба думаете о том, что никто из вас не замечает эти влюбленные переглядывания. — Я не бросаю на него влюбленные взгляды, — отнекиваюсь, но замечаю её хмурое лицо, — ну, может только немного… — Немного смотришь влюбленным взглядом, немного хочешь быть с ним, ваши губы немного дотронулись друг до друга, — говоря последнюю фразу, она пристально смотрит на меня. — Нет!.. — шокировано говорю я. — Ты не видела этого тогда! Скажи мне, что не видела! В голову сразу же бьют воспоминания. Его губы касаются моих, они такие мягкие и манящие, что не хотелось разрывать тот поцелуй. А то, как нежно он целовал меня в ответ, давало мне надежду… Почему я вообще думаю об этом так, словно это был лучший поцелуй в моей жизни? Возможно? — Ладно, я не видела, ты сама призналась, — она заливается смехом. — Джина, — говорит она, успокоившись, — я могу поспорить на свои прекраснейшие волосы, что он влюблен в тебя и пытается всегда приглядывать за тобой, чтобы помочь, разве ты не ви… — в её лицо прилетела подушка. — Ну что, подруга, готовь свои п-р-е-к-р-а-с-н-е-й-ш-и-е волосы. Они достанутся мне! — смеюсь я. — Что ты, черт возьми, делаешь! — Все, я окончательно воспитала в ней нечто ужасное. Как говорится, я тебя породил, я тебя и убью, — я кидаюсь на неё с другой подушкой, благо в её комнате их просто множество. Стелла не отстает в битве на подушках, и, кажется, уже окончательно забывает про Палладиума и то, как она просто обязана свести две влюбленные души вместе. Конечно, очень приятно наблюдать, как её глаза светятся, когда она говорит об этом, словно действительно счастлива за меня, но сама понимаю, что нас больше ничего не связывает. Мне не нужно повторять дважды. Я не собираюсь больше бегать за ним и доставать. И как же хорошо, что наш разговор далее перешел совсем в другое русло. Так и прошла наша ночь. Ночь странных и смешных разговоров, после которых мы крепко заснули.***
А на следующий день, как назло, Палладиум подменял Фарагонду, из-за того, что она вновь отправилась куда-то по своим делам. Уж не снова ли искать ответы на важные вопросы, о которых она мне, конечно же, не расскажет. Но все же, нас непреклонно ведут на открытую поляну, говоря держаться вместе. И вот, я вновь смотрю на него, пропуская мимо ушей то, что он говорит. Он так изящно взмахивает руками, указывая на что-то своими тонкими пальцами. Интересно, какого их чувствовать на своем теле? В прошлый раз это было всего лишь сон, но мне стало так жарко… И почему я вообще сейчас вспоминаю об этом? Живот крутит, а руки немного вспотели. Хочется прижать его к тому дереву, что позади нас и начать спускаться ниже по пуговицам на его жилетке, достигнуть рукой застежки на брюках и немного остановиться, растягивая удовольствие. — Джина?! — кричит он. — Вы вообще слушаете то, что я говорю? — Д-да! Конечно, я слушаю вас! — кричу я в ответ. Не слишком ли это было? Заметил ли он моё красное лицо? Почему именно в последнее время я все чаще вижу его таким… сексуальным? — Тогда выходите ближе и выбирайте любую саблю. Посмотрим, как вы были внимательны, — в его голосе нет ничего кокетливого, лишь присущая ему строгость. — Вы будете атаковать. Моя же задача будет состоять в парировании ваших ударов. — Хорошо, Профессор. Вздыхаю и подхожу к стенду с оружием. Глаза разбегаются. Огромный выбор сабель. В принципе, они все, по своей сути, одинаковые, так что можно выбрать любую. А что если нет? Может, это какая-то проверка, которая решит что-то важное? Не могу нормально думать, пока Палладиум рядом. — Джина, поторопитесь. Урок не вечен, выберите ту, которая будет вам по вкусу, дальше я вам все объясню, — сказал мне Профессор. — Да-да, простите, — шепчу, — вообще-то мне очень даже по вкусу… «….по вкусу ваша сабля» — отдается эхом в голове. Я прекращаю говорить и улыбаться, понимая, что если сейчас начну шутить, может стать только хуже. Вдруг, я испорчу ещё и дружеские отношения между нами, своими двусмысленными шутками? — Вам больше по вкусу?.. — повторяет мои слова мужчина, когда не слышит продолжения. — Вот эта штука! — беру первое попавшееся оружие в руку, но тонкие губы Палладиума почему-то расплываются в легкой улыбке. — Честно, не ожидал от вас такой профессиональности. Похвально, Джина, — он несколько раз хлопает для меня. Да за кого он меня принимает? Не то, чтобы я сильно оскорбилась от его слов, я ведь действительно ничего в этом не смыслю, но это было очень грубо! Ну, что ж, во всяком случае, он все также добор, в его поведении и словах и намека нет на то, что он ненавидит меня. Радует. Переключаю своё внимание с улыбающегося Палладиума на выбранную саблю. Думаю, это неплохой выбор. Ну, наверное. Обычная сабля с еле заметным узором на лезвии, ручка цвета тёмного дерева. — Раз вы уже выбрали своё оружие, приступим к практике. Встаем в стойку, как я вас учил. Только осторожнее. Делаю, что говорит эльф. Останавливаюсь напротив мужчины и фиксирую движения тела. Честно сказать, поза довольно неудобная, но выглядит элегантно. Интересно, что означало его «осторожно»? Хочу посмотреть на него, но не могу поднять взгляда. В голову лезут странные мысли, лучше отогнать их, пока хуже не стало. — И помните, девушки, — он чуть поворачивает голову в сторону учениц, — мы хоть и представляем этот бой, как настоящую схватку, но не переусердствуйте, — теперь я не уверена, говорит ли он это всем, или только мне. — Бейтесь в полную силу, представляйте, что я ваш враг, но никогда не забывайте, что это всего лишь занятие и я никогда не сделаю вам больно. Уже сделали, профессор. И если ты хотел подбодрить меня этими словами, то стало лишь хуже, потому что тело перестало слушаться и не хотело напрягать мышцы. — Джина, — тихо говорит Палладиум, подходя ко мне, — что с вашей стойкой. Вас нельзя хвалить, потому что вы начинаете расслабляться? Обойдя меня, он кладет руку мне на лопатки, придерживая за плечо, немного надавливая, дабы я сильнее выгнулась. Внизу живота все сводит. Мне даже не надо было давать повода, чтобы представить, как он это делает в порыве страсти. Зачем он вообще трогает меня так нежно и интимно, словно специально хочет, чтобы моё тело сильнее нагрелось от его прикосновений. Но, кажется, для него это обычные касания, его дыхание такое же ровное, как и всегда. Лишь я дышу слишком тяжело, грудь, будто с трудом вздымается каждый раз, а глаза бегают из стороны в сторону. Не могло быть ничего хуже, но его рука начинает спускаться ниже по позвоночнику, а по телу бегут мурашки. Что, черт возьми, он творит? — Профессор, — голос стал глубоким и хриплым, — вам не кажется, что это уже не совсем похоже на тренировку реальной ситуации? — Что? — в смятении говорит он, будто я отвлекал его от чего-то важного. — На поле боя никто не будет корректировать мою стойку. Может, приступим к бою? Он кивает, убирая свои руки с моего тела, и отходит к своему месту. Выглядит разочаровано или мне кажется? Но, поверьте мне, я не хотела его обидеть. Я сделала это исключительно ради себя и мне не стыдно за это. Ещё бы секунду таких поглаживаний и с губ сорвался бы неприличный стон. Даже не знаю, как бы я это объясняла… Профессор также встает в стойку и кажется увереннее меня, он кивает в знак готовности и тут же раздается звук выстрела. Бой начался. Для меня же ничего не существовало. Только он, я и сабли. Звук металла при скрещивании мечей, горящий взгляд чистых золотых глаз, ухмылка на тонких губах. Эльф парирует все мои удары, отступая назад, кажется, будто для него мои «сильные» выпады сопоставимы с приставучим насекомым. Но я все же чувствую в теле лёгкость, ветер будто подхватывает меня, помогая совершать маневры. Но глубоко внутри прекрасно понимаю, что при реальной битве в меня бы тут же вонзили, не только вражескую саблю, но и мою собственную. Нехорошо, профессор, поддаваться. Не рассчитав силы, я полетела на землю лицом вниз. Черт, даже с нечестной игрой я все равно проигрываю. Но Профессор вовремя поймал меня за талию, и поставил на землю. Наши глаза встречаются, и я улавливаю в них волнение. Мы на мгновение замерли, а вокруг уже послышался шепот. Странные феи, Палладиум делал мне, чуть ли не эротический массаж, но им было все равно. Но когда мы невинно смотрит друг на друга, они тут же начинают перешептываться. Эльф отошёл от меня, строго смотря на источник шепота. Поправляя волосы, он заговорил: — Что же, вы только что увидели, как правильно уходить от удара. Для вас главной задачей является как раз защита, а не атака. Если случится такая ситуация — не раздумывая, применяйте приемы ухода от удара. Или старайтесь минимизировать урон. На сегодня, к сожалению, все. На следующем уроке вы продолжите лекцию с Фарагондой. А теперь, не отстаем и идем вместе в Алфею. Палладиум встал в стороне и жестом предлагал ученикам идти в сторону школы. Мне же захотелось поговорить с ним. Нужно срочно придумать какую-то причину. Но не успеваю ничего даже обдумать, как Стелла накидывается на меня, обнимая. — И это значит «он во мне не заинтересован»? — ухмыляясь, говорит она. — Да он по уши в тебя влюблен, даже упасть тебе не дал! — Стелла, погоди, — отмахиваюсь я, стоя на месте. Пока вокруг много народа, нужно что-то придумать. — О, — её глаза округляются, но тут же начинают ярко светиться, — хочешь остаться с ним наедине? Это я могу устроить! Не успеваю ничего сделать, даже нормально среагировать. Блондинка уже несется к Палладиуму, минуя остальных учениц. — Профессор Палладиум! Джина так и не поняла, как правильно ставить ноги, чтобы не упасть, когда не нужно, — она щурится, смотря на меня, когда я подхожу ближе. — Может, поможете ей? Она стесняется попросить. Палладиум как-то растерянно смотрит то на Стеллу, то на меня. Не понимает, что сейчас происходит? — О, не волнуйтесь, — отзывается Стелла, после небольшой паузы, — я позабочусь о том, чтобы все добрались до школы в целости и невредимости. Мне не впервой спасать магическое измерение, так что все будет выполнено на сто баллов. Стелла кричит остальным «поторапливаться» и буквально заставляет их поскорее нас оставить. Напоследок она подмигивает мне и удаляется. Поднимаю взгляд на Палладиума, кажется, он все никак не может понять, что же здесь вообще происходит. Интересное, моё лицо выражает то же самое? Он вопросительно наклоняет голову, видимо, в поисках ответа, но я лишь пожимаю плечами. Он жестом указывает мне, где встать и я слушаюсь его просьбы. Наше общение теперь так и будет происходить? Без слов? А Палладиум долго не ждет, он вновь кладет свою руку мне на лопатки, но встает уже ближе. Я словно сейчас почувствую его дыхание у себя на шее. — Давай поговорим? — нервно вбрасываю я, будто недовольна происходящим. — О чем? — свободной рукой он берет меня за локоть, придерживая. — Хочу кое-что узнать, — эльф внезапно останавливается. — Не волнуйся, я не буду говорить о наших отношениях. Разве ты не ясно дал мне понять, что из этого ничего хорошего не выйдет? — Так о чем пойдет разговор? — рука на лопатках спускается по позвоночнику, немного надавливая. Эта ситуация становится неловкой. — Не слышал ничего о легенде про священную воду? Ту, что с планеты Акиллиана. — Хм, — выдыхает он, — если ты про ту выдумку, то да, слышал. — В смысле выдумка? Ты шутишь что ли? Ай! — вскрикиваю я, когда он сильнее надавливает на кости. — Терпи, раз уж хочешь вставать в правильную стойку, — говорит он, но все же ослабляет напор. — В легенде говорится, что вода способна оживить древние переходы сквозь вселенные, к новым приключениям. Джина, это просто сказка. — А что, если нет? Почему ты так в этом уверен? — тело вновь начинает нагреваться. — Правую ногу чуть вперед, — он подошел так близко, что я почти ощущаю спиной его грудь. — Потому что все вокруг знают, чем опасно использование этой воды. Её невозможно найти, но все знают, что она может, как давать жизнь, так и забирать её. — Один человек, кажется, хочет найти ей нормальное применение, — его лицо слишком близко к моему, останавливая свои движение, он пытается заглянуть в мои глаза. — Только не говори мне, что ты была на Акиллиане. Джина, это ведь так опасно! — Если не хочешь, не буду, — я отворачиваюсь от него, — но я там была и, как видишь, все ещё жива. Тем более, что теперь все бесполезно. Этот тип, которого все сейчас боятся — он забрал силу из источника. — Боже, — выдыхает он мне в плечо, — тебе что, на месте не сидится? — Ну, извините! Как только мне понадобилась твоя помощь, ты пропал, а после и вовсе отшил. Как-то совсем не было времени, чтобы рассказать обо всем. То, что сейчас происходит совсем не похоже на обычное изучение учебного материала. По-моему, была бы его воля, он бы, не раздумывая, перешел трогать все остальное, помимо спины и рук. Вопрос остается открытым: какого черта он делает? Не то, чтобы я была против, но ведь он ясно дал понять, что не любит меня, так почему от его рук исходит такой жар? Тело уже ноет от того, что одежда мешает нашим прикосновениям. Точнее, только его. Потому что я, словно деревянная, стою и не могу пошевелиться. Хочется совсем облокотиться на его грудь и расслабится, но, скорее всего, я только отпугну его. — Хочешь сказать, — продолжил он, усиливая нажатие, — что эта вода поможет тебе выбраться из этого мира? — Хочу сказать и говорю. Это же очевидно. — Левую ногу не поворачивай. Она должна прирасти к земле, чтобы ты не упала, — отпустив локоть, он провел пальцем по бедру. — Сейчас, ты уже не сможешь проверить достоверность этой легенды. Сила у Валтора, а значит, мы ничего не сможем сделать. — М-можем, — голос дрогнул, — начать с ним сотрудничать? Думаю, это теория слишком хороша, чтобы так просто ставить на ней крест. Вновь взяв меня за локоть, он переместил руку со спины на шею, чуть сжимая её изгиб. Его кожа коснулась моей и стало душно, словно вокруг было больше тридцати градусов тепла. Прибавим сюда ещё тот факт, что он так приятно сжимал и корректировал положение шеи, что я просто теряла сознание. — Голову чуть подними вверх и расправь плечи. Так ты покажешь противнику, что не боишься его, даже наоборот, чувствуешь своё превосходство, — ещё раз сжимая и направляя голову в нужное положение, сказал он, — вот так, молодец. Его голос звучит так бархатно, я, буквально, задыхаюсь от всего этого. Что он делает? Почему я так возбуждена этим? Это странно? Кажется, нужно прекращать, пока не стало слишком поздно и мою руки не потянулись к нему. К его шее, чтобы обвить её и поцеловать в губы. Я бы вложила в этот поцелуй всю свою страсть, уж поверьте мне, профессор. А когда я бы начала спускаться ниже, пути назад бы уже не было. И вдруг с губ срывается тихий стон. Черт. Как хорошо, что мы наедине. — Тебе больно? — он тут же отпускает меня, и я отхожу от него на пару шагов. — Прости, — жалобно говорит он, — я не хотел! Ты в порядке? — Какого черта, Палладиум? — кусаю губы, успокаивая себя. — Разве не ты сказал мне, что ничего не испытываешь ко мне? Зачем ты это делаешь? — Делаю что? Я пытался помочь тебе правильно стоять. Это запрещено? — он скрещивает руки на груди. — Ты мог бы просто сказать, как правильно сделать. Ты так не считаешь? — Считаю, — тут же отвечает он, — я мог бы так сделать. — И все? — говорю я после паузы. — «Я мог бы так сделать, но…»? — Не будет никакого «но», — он отводит взгляд и теребит рукав рубашки, будто нервничая. — Здорово. Лучше же воспользоваться мной и возбудить, — он смотрит на меня так, будто не понимает значение некоторых слов. — Ладно, — жестом показываю ему не обращать внимания. — Думаешь, правильно будет, идти на контакт со злым магом, который хочет захватить магическое измерение? — он решает продолжить наш изначальный разговор. — А есть другой выход? — хмурю брови. — Тем более, если он сам захочет проверить нашу теорию, то он сможет захватить не только ваш мир, но и множество других. — И твой тоже, — я киваю. — Что ты вообще собираешься делать с этим, Джина? Это же просто легенда. Ты не знаешь, куда идти и что искать. — Ну, Уизгис сказал, что-то про «запретный плод воображения». Может, для начала стоит поискать ответы там, где нельзя этого делать? — Вокруг тебя слишком много мужчин, ты так не считаешь? — шепчет он, растирая висок. — Я бы сказала, что ты ревнуешь, но к тяжелому бремени сложно испытывать какие-либо чувства, — закатываю глаза. Он было хотел что-то сказать, но остановился, потирая подбородок. Так хочется провести руками от него, продвинутся в его скулам и… Он вдруг смеется, вырывая меня из своих мыслей. — Чего смешного? — я скрещиваю руки на груди, отводя взгляд. — Я было подумал, что тебе нужно наведаться ко мне в гости. На запретную планету эльфов. В запретный город эльфов. Пройти сквозь запретный лес, чтобы найти запретный плод, который не каждому дано увидеть. Чувствуешь связь? — он сильнее начинает смеяться. — Ты серьезно? — Конечно. Все, что я сказал, очень утрированно, но, в принципе, все так и есть, — он смахивает слезу смеха с глаза. — Стой, ты же не хочешь действительно туда отправиться? — Хочу и сделаю это в ближайшее время. Спасибо, — я похлопываю его по плечу и иду в сторону школы. — Джина! — он идет за мной. — Ты не думаешь, что все это не зря называется «запретным»? Людям нельзя быть на моей планете. В лучшем случае тебя отправят в тюрьму, а в худшем… — Хуже того, что меня отшили, уже ничего не будет. Так что я не боюсь. — Да стой же ты, — он хватает мою руку, — пожалуйста, подумай о том, как это может быть опасно. В сложившейся ситуации, кто знает, что они захотят с тобой сделать, — жалобно просит он. — И прекрати уже каждый раз давить на меня. Я не… отшивал тебя. — Вообще-то, они такие же эльфы, как и ты. Или у вас это в крови, сначала влюблять в себя, а потом бросать. Тогда мне действительно нечего бояться. Отпусти, я иду собирать вещи, — выдергиваю руку. Но Палладиум не идет за мной. Он стоит на месте, опустив голову вниз. Я слишком сильно переборщила? Не стоило действительно так давить на него? Но разве он не виноват сам? Что это вообще было на поляне? Я до сих пор чувствую присутствие его рук на моем теле, от чего внизу живота как-то слишком сильно давит. Черт, придется разобраться с этим самостоятельно, иначе не смогу нормально соображать. Если он решил воспользоваться моими чувствами, как предлогом, чтобы облапать… то у него это вышло, конечно. Больше этого не повторится. Он не сможет заставить меня каждый раз вот так тихо стоять, пока он будет заниматься не пойми чем! Или же сможет? Боже, это пугает… Тем не менее, я уже все решила. Раз он просто опустил голову и остался стоять, то помогать он мне не намерен. Думаю, я смогу справиться сама. Во всяком случае, хотя бы попытаюсь. Нужно хорошенько подготовиться к моему маленькому путешествию. И я буду очень надеяться, что Валтора ещё не осенило, и он не решил построить логическую цепочку всему происходящему. Потому что лишних проблем мне не нужно. Я и так вся на иголках, а тут ещё и он будет мешать. Но что же сделать, чтобы он доверился мне и помог выбраться отсюда? Это вообще возможно сделать так, чтобы он не пошел следом и не стал разрушать чужие вселенные? Пока я размышляла о чем-то своем, из-за угла вывернула блондинка, она задумчиво смотрела по сторонам, но, заметив меня, радостно улыбнулась. — Джина! — крикнула Стелла, подбегая ко мне. — Как все прошло? Он уже предложил тебе встречаться? Я вздрогнула и обняла себя за локти, немного поглаживая то место, за которое Палладиум меня держал. Кажется, мои проблемы немного охладили мои разгорячившиеся чувства. Но, напомнив мне о них, стало снова жарко. Я отмахнулась от неё и решила обойти, пройдя мимо. — Это значит — «нет»? — девушка, как я и предполагала, пошла следом. — Он же не отверг тебя? — осторожно спрашивает Стелла. — Есть ли у тебя длинный темный плащ? — говорю я, поворачиваясь к ней. Стелла же, не ожидая такого странного вопроса, немного задумчиво бубнит себе что-то под нос. — У меня нет ничего темнее ультрамаринового, — пожимает плечами, — ты собралась в путешествие? — Если можно это так назвать, то да. Мне, вроде как, нужно стать невидимой, ну, или хотя бы растворится в толпе, — мы идем в сторону комнаты Стеллы. И я очень рада, что она так быстро забыла о Палладиуме. Или же просто поняла, что лучше пока не спрашивать об этом? — Думаю, я бы смогла поколдовать над твоей одеждой. Это что-то секретное? Тебе нужна будет помощь? — Нужна, — честно говорю я, — но ты должна остаться здесь. Чтобы никто ничего не заподозрил. Да и Алфее защита нужна явно сильнее, чем мне. — Раз не берешь меня, значит, кто-то должен отправиться с тобой. Ты хоть и не Алфея, но тоже очень важна. — Конечно, — соглашаюсь я, — я буду не одна. Принцесса успокаивается, глубоко вздыхая. Наверное, её устраивает то, что меня будет хоть кто-то защищать? Стоило ли врать ей о том, что я буду одна? Не знаю. Во всяком случае, я не отказываюсь от её помощи, потому что мне действительно нужна какая-то маскировка, раз на планету Палладиума запрещен допуск людей. Поэтому, зайдя в комнату Стеллы, блондинка, с помощью магии, достает оттуда свой синий плащ и несколько минут применяет заклинания, а после, отдает, элемент одежды, мне в руки. — Вот! — щебечет она. — Он должен подстраиваться под окружающую среду, меняя структуру, вид и цвет ткани. Невидимой он тебя, конечно, не сделает, но ты будешь какое-то время незаметна. — Стелла, ты просто чудо! — крепко обнимаю её. — Чтобы я без тебя делала! — Вот видишь, ты сама это поняла. Очень надеюсь, что из твоей головы вылетят мысли о том, что все нужно делать одной. Моя помощь просто незаменима! — Конечно, — смеюсь, ещё раз обнимая подругу. Мы ещё немного разговариваем, и я ухожу в свою комнату. Нужно приготовить все на завтра и зайти к Фарагонде. Думаю, она уже заметила, что книжка пропала с её полки и догадывается обо всем, что даже хорошо. Не придется объяснять все с самого начала и оправдываться. Тем более, нужно сказать ей о моем местонахождении в ближайшее время, а то подумает ещё, что я решила перейти на темную сторону. Во всяком случае, я бы сходила в душ и немного освежилась, чтобы не так сильно перегружать свои мысли. Как-то слишком много всего случилось за этот день. Прохладный душ практически смыл неприятные (или же наоборот?) ощущения. Хотя я все ещё чувствовала себя устало. Ну, тело уже не горит. Хорошо. И все же, это совсем не помогло. Утром я чувствую себя ещё хуже, чем вчера. Казалось бы, я так хорошо поспала, приняла расслабляющий душ, но, видимо, стресс так быстро не проходит. Надеюсь, что на одну головную боль станет меньше. Даже не знаю, что я собираюсь искать. Может, надо было взять какую-нибудь книгу или расспросить Фарагонду, или Палладиума, или даже Уизгиса. Но нет. Я просто как маленькая девочка, которая обиделась и теперь делает все это назло взрослому. Думаю, так и есть. Но, раз уж я решилась, может, справлюсь как-нибудь сама? По ходу буду разбираться со всеми проблемами. Надеюсь, этот способ рабочий… Но на всякий случай беру с собой те магические шарики, которая когда-то давала мне Фарагонда, вдруг, пригодятся. Встряхиваю головой и потираю виски, выходя из своей любимой коморки и плетясь к Фарагонде, я думаю, что слишком рано встала. Кажется, что ещё даже птицы не начали петь свою утреннюю песню. Очень надеюсь, что Фарагонда не просыпается с первыми лучами солнца под пение птиц, потому что она мне нужна. Но все же, я аккуратно кладу руку на ручку и тихо стараюсь открыть дверь, будто бы она не в своей комнате спит, а в своем кабинете, и я боюсь её разбудить. — Запрети ей туда отправляться, придумай что-нибудь, ради чего она бы осталась здесь. Вот о чем я тебя прошу! — чуть ли не кричит Палладиум. — А я просила тебя прекратить с ней общение, — агрессивно шипит Фарагонда, — но ты меня не послушал. С какоё чести я должна делать что-то для тебя? Вздрагиваю, когда слышу их разговор. Так вот в чем была его проблема. Глупый эльф, Боже… — Ой-ой, — качаю головой, входя в кабинет, — я, кажется, не вовремя? — Д-джина? — замялся эльф. — Я думал, ты спишь. Что ты так рано здесь делаешь? — Решила послушать, как мне перемывают кости. Интересное зрелище. Посветите в суть разговора или расскажете все с самого начала? — Джина, — нервно выдыхает Фарагонда, — Я уже знаю, по какому ты вопросу… — О, да неужели, — смотрю на Палладиума, — и откуда же такие великие познания? — женщина снова тяжело вздыхает. — Если тебе нужно какое-то разрешение, то его не будет. Делай, что хочешь. Тебя ведь бесполезно держать. — Ого, понадобилось так много времени, чтобы вы поняли это. Спасибо, — делаю реверанс. — Раз уж я все же пришла. Не можете мне дать наводку? — Тебе нужно найти древнее дерево, которое откроет тебе все секреты, если ты откроешь ему свой разум. Это будет сложно, — быстро выговаривает Фарагонда, ловя злые взгляды Палладиума. — На запретной планете эльфов есть такой же запретный лес, в котором даже эльфам сложно ориентироваться. Там множество загадок, множество аномальных зон, будто бы лес живет своей жизнью, а также… — Фарагонда… — тихо произносит Палладиум с агрессией. — И раз уж ты взяла с собой это, — она указывает на оставшиеся шарики на моей руке, которые помогли спастись от Валтора, — можешь воспользоваться ими. Должно хватить на путь туда и обратно. Киваю и спешу выйти из кабинета, но не успеваю, за запястье хватает горячая рука эльфа. — Я отправляюсь с тобой, — заявляет он. — Ну уж нет, дорогуша, — вырываю свою руку и быстрыми шагами пытаюсь уйти, — у меня аллергия на врунов и тех, кто не держит своё слово, — бросаю я напоследок. — Я не врал тебе, Джина, — он следует за мной, — может только самую малость… — Не врал?! — останавливаюсь и смотрю ему в глаза. — Да ты же снова оттолкнул меня от себя из-за постороннего! Какого черта?! Я даже не знаю, каким твоим словам теперь верить, а каким нет. — Давай поговорим, когда уже прибудем на место? Ты сейчас своими криками всю школу разбудишь… — он потирает затылок, смущенно отводя взгляд. — М-м-м, — тяну я, — нет, — хлопаю его по предплечью и пытаюсь увеличить расстояние между нами. — Не веди себя как ребенок! Не ты ли сама постоянно выясняешь все недосказанности разговорами? Почему же сейчас бежишь от меня? — Потому что я устала слушать бесполезные обещания, — не останавливаюсь, пытаясь ускорить шаг, но он постоянно нагоняет меня, — что на этот раз ты мне скажешь? Очень интересно послушать твои оправдания, — делаю поворот в 180 градусов, чуть останавливаясь, чтобы ответить ему, — ах, нет, мне неинтересно, — продолжаю идти дальше. — Я думал, что тебе так будет лучше… — Лучше? — не выдерживаю и останавливаюсь. — Нет. Нет-нет-нет-нет, ты не вынудишь меня остановиться и начать разбираться с этим твоим высказыванием, — направляюсь во двор Алфеи. — Все равно я тебе нужен, — хоть и иду быстро, он все же быстрее, ведь практически соприкасается с моим плечом своим, слишком довольно улыбаясь. — О, откуда такая самоуверенность, профессор. Как вы знаете, я и без вас могу прекрасно со всем справиться. — Прекрати этот цирк, Джина. Ты не знаешь, как выглядит это место, тебя может занести на какие-нибудь окраины или в опасные места. Для этого я и нужен тебе, хотя бы как путеводитель. — Да плевать, — отмахиваюсь я, — потрачу на все путешествие немного больше времени, чем планировала. Но в моей компании хотя бы не будет лгунов. Мы выходим из Алфеи, и я пытаюсь добраться до пустой поляны быстрее него, чтобы в случае чего воспользоваться телепортацией и сбежать. Наверное, это плохо? Но его аргументы пока что слишком слабы. — Джина, — он нежно берет меня за руку, — я и сам понимаю, что творю что-то совершенно ненормальное. Но я не знаю, как объяснить это. Я не хочу оправдывать себя, не хочу ждать прощения. Мне бы все объяснить тебе, хотя бы попытаться, но это лишь отнимет у тебя время… — Ты прав, — прерываю я его, — ты отнимаешь моё время. Я было уже достала из мешочка один шарик, отвернувшись от него, но Палладиум неуверенно продолжил. — Возьми меня с собой. Я готов молчать всю дорогу, ты меня даже не заметишь. Просто позволь быть рядом и помогать тебе. — Прости, лишних мест в моей сумочке нет, врунишки туда не поместятся. — Знаешь, — после небольшой паузы говорит он, — я ведь знаю свой город лучше всех в магическом измерении. Найти тебя не составит труда. Выбора у тебя особо нет… — Ты не отстанешь? — поворачиваюсь к нему, Палладиум кивает. — Ладно, — сдаюсь я, вздыхая, — никаких разговоров на эту тему и прикосновений. Не трогай меня вообще. Тебе же от этого будет лучше. — Что-то я в этом сомневаюсь… — Сейчас моим условием станет «молчать, можно только кивать». Мужчина чуть оттягивает воротник рубашки, сглатывая, кивая. Надеюсь, никто из нас не пожалеет об этом путешествии. Я протягиваю Палладиуму руку, дабы наше перемещение было одновременным. Достаю один из шариков и протягиваю его Палладиуму. Все же, он явно лучше знает, куда нам нужно отправиться. Он уверенно берет в руку шарик и закрывает глаза, видимо, пытаясь сосредоточиться. Эльф хмурит брови, его длинные ресницы чуть дергаются, а скулы сжимаются, будто он отчаянно пытается вспомнить что-то. Утреннее солнце так нежно ложится на его кожу. Он так красив. Черт, опять я думаю об этом! Боюсь, как бы это поездка не закончилась чем-то внезапным. Я ведь так стараюсь держать себя холодно и отчужденно. Пусть почувствует себя на моем месте! Наверное, это плохо? Может, не стоит так поступать с ним? Он выглядел действительно растеряно, когда говорил, что не понимает, что с ним происходит, может, он не врет? Думаю, мне ещё предстоит это выяснить. Хоть и так зла на него! Но ничего не могу поделать со своими чувствами. Я что, становлюсь помешанной на мужчине? Ужасно. Ужасно, что мне нравится. Будто загипнотизированная, смотрю на лицо профессора. Все вокруг расплывается, пропадают звуки. Я будто под действием каких-то наркотиков, потому что в здравом уме такое не происходит. Только лицо профессора останется неизменным. Краски позади эльфа танцуют, образовывая непонятные спирали и завихрения, звуки преобразовывается в… шум листвы? Начинает рябить в глаза. Голову будто сжали в тисках. Это так и должно быть при перемещении? Такого же в прошлый раз (когда убегала от Валтора) не было. Закрываю глаза, свободной рукой начинаю тереть переносицу. Внезапная головная боль становится все сильнее, появляется тошнота. Чёрт возьми, что-то явно пошло не так! Подкашиваются ноги, и я падаю. — Джина! Профессор подхватывает меня и тут же сажает на землю. Он прикладывает свою прохладную ладонь к моему лбу. Начинает что-то шептать на незнакомом языке. Даже через закрытые веки вижу свет, исходящий от его руки. Палладиум подключает вторую руку, кладя её на мой затылок. Боль медленно отступает, даря чувство облегчения и некого спокойствия. В таком положении мы находились некоторые время. Не знаю, как это смотрится со стороны, да и не важно, если честно. Все ещё применяя целебную магию, Профессор начал говорить: — Прости меня, Джина. Я совершенно забыл о том, как люди переносят телепортацию на мою планету. Головная боль должна пройти через пару минут. Мне правда жаль… — Все нормально, — отвечаю довольно сухо. Профессор был прав. Через минуты три (засекала!) боль прошла. Я открыла глаза. Первое на что упал взгляд была зелень. Много зелени. Мы и правда оказались в лесу. Палладиум подал мне руку, дабы помочь встать. Но я проигнорировала этот жест, встав самостоятельно. Краем глаза увидела, как он поджал губы и опустил руку. Может, не стоит так с ним?.. Стоп. Не время об этом думать. Рассматриваю своё нынешнее окружение. Огромные и необычные деревья, стволы которых имеют необычайно светло-коричневый цвет. Их кора покрыта странными, но при этом прекрасными узорами. И эти узоры будто… позолочены? Очень напоминает корешки магических книг в Алфее. Хочется провести кончиками пальцев, дабы ощутить шероховатость поверхности. Даже прожилки листьев, которые имеют такой глубокий изумрудный цвет, отливают золотом. Пышные кусты с фиолетовыми ягодами и экзотическими (для меня) цветами, запах которых нежным шлейфом доносится до меня легким ветром. Стелла дарила мне духи, с похожим запахом. Может, они и сделаны из этих цветов? Кто знает… Воспоминание о блондинке вызывает теплую улыбку. Даже находясь в опасном приключении, мои мысли невольно возвращаются к любимой подруге. Поднимаю голову наверх. Закатное небо, пестрившее всеми возможными оттенками оранжевого, пурпурные облака, образовывающее замудренную и причудливую форму. Если бы не поджимавшее нас время, я бы разлеглась тут, дабы провести хотя бы полчаса за поиском знакомых силуэтов на небесном полотне. Будучи маленькой, я часто так делала летом, когда отдыхала с бабушкой в деревне. Имея богатое воображение, мне не составляло труда находить самые необычные фигуры. В душе разливается тепло. Оборачиваюсь назад и замираю. Позади меня была столица эльфов — Эрин. Огни города пылали, будто тысяча самых ярких звёзд, замок, башни которого устремлялись острыми концами ввысь, будто вот-вот дотянуться до прекрасного неба и лопнут его как шарик или поцарапают, оставив уродливые отметины, дома, которые даже отсюда видно, имели свою причудливую форму… Это так красиво. Будто иллюстрация к какой-нибудь детской сказке, которая полностью пропитана волшебством и уютом, на развороте старинной книги. Свежий и нежный ветер треплет мои волосы, даря ощущения свободы. Мы стояли на краю скалы. Впереди меня город, позади могучий и древний лес. Такое странное, но приятное чувство щекочет лёгкие и живот изнутри. Прикрывая глаза, полностью отдаюсь ему. Как там говорится? Живи мгновением? Цени мгновение? Не важно. Ибо в данный момент я как никогда раньше понимаю полный смысл этих фраз. Все сжалось до одной точки… Так хорошо. Да, я по уши в проблемах. Но разве это не жизнь? Если бы она была лёгкой, то было бы интересно? Не думаю. Жизнь это и есть борьба. Борьба за собственное благополучие и счастье, которое, ждёт меня впереди. Преодолевая все, становлюсь только сильнее, приобретаю крепкие узы и бесценный опыт. Я живу, дышу, борюсь, чувствую… Осознание этих простых истин придаёт физических и магических сил. Понимаю, что ради того, что я люблю, сверну любые горы, пересеку любые океаны, смогу победить любое зло. Сейчас внутри меня бурлит решимость. Я сильная. Я смогу. Я сделаю своё правильно. Улыбаюсь ветру, который дует в лицо. Дышу полной грудью, ведь чтобы не ждало впереди, все вынесу. Это мой долг, моя обязанность. Не отрицаю, что страх не пропал. Он все есть и скребет душу изнутри. Возможно, если что-то начнётся плохое, я вновь впаду в истерику… Но это не помешает моей уверенности в успех. Из размышлений меня вырывает профессор, о котором я уже успела позабыть. А он держит своё слово. — Джина, нам надо торопиться. Надо успеть зайти в лес при солнце, иначе придется пережидать ночь тут. А времени, которым мы располагаем, очень мало. Мне нечего ответить. Вздыхаю полной грудью, бросаю последний взгляд на пейзаж, и поворачиваюсь к Палладиуму. Его лицо на секунду меняется. Будто он увидел что-то иное, что-то, чего не ожидал. В его глазах удивление. Улыбаюсь лёгкой, почти незаметной улыбкой, и произношу удивительно уверенным, спокойным голосом. — Веди. Я готова.***
Подходя к запретному лесу, вдруг неожиданно похолодало, от чего по телу пробежались мурашки. Надеюсь, это потому что в лесу всегда немного холоднее, а не потому, что мы идём в лес нас-там-убьют-и-никто-нас-не-спасет. Палладиум держится рядом, даже слишком близко, но мне не мешает это, даже наоборот, скорее немного страшно, впереди неизвестность. Конечно, мне сказали быть осторожной, лес живёт своей жизнью, но говорить об этом одно, а быть здесь совсем другое. На самом деле, я чувствую, что если бы Палладиума не было со мной, понадобилось уйма времени, чтобы заставить себя войти в этот лес. И дело даже не в том, что моя уверенность куда-то запропастилась. Внутри меня будто все органы танцуют дикий танец, принося мне ужасный дискомфорт. Я краем глаза смотрю на эльфа и замечаю, что он делает тоже самое, только следит за мной. Мы вдруг смущённо отводим взгляд, будто влюбленные школьники, но я встряхиваю головой и направляют вглубь неизведанного. — Джина! — кричит эльф. — Давай не будем отходить друг от друга на большие расстояния, хорошо? — Ты же сам сказал, что нам нужно поторопиться, пока солнце не село, — изгибаю бровь. — Конечно, но это не значит, что нужно бежать сломя голову. — Скажи ещё, что будет лучше за ручки взяться, как в детском саду. — Ну, — тянет он, смотря в сторону, — не знаю, в праве ли я говорить такое в своём положении, но да. Я бы взял тебя за руку. — Не надо, — поджимаю губы, — я согласна идти рядом. Нам и правда не выгодно разделяться. — Вообще, я бы хотел идти с тобой за руку по другим причинам, но если ты вкладываешь в это такой смысл, то мы можем… — Шутки шутишь, да? — я тыкаю пальцем в его грудь несколько раз. — Может и мне стоит пошутить? А лучше было бы вообще взять с собой кого-нибудь другого. Ривена, к примеру, мы с ним всегда так смешно развлекаемся. Или лучше профессора Авалона? Он-то точно бы знал, как и куда нам идти. Чего молчишь, врунишка, стыдно? Палладиум сглатывает и немного хмуро, даже зло, кивает. Интересно, ему понравилась моя шутка? Надеюсь, что да. Глупый эльф. Я ещё не до конца тебя простила. — Здесь очень красиво. Так спокойно, — после небольшой прогулки по прямой, говорю я, останавливаясь, и проводя пальцами по необычным узорам на коре деревьев, — почему все так плохо отзываются об этом месте? — Не суди книгу по обложке, — Палладиум пожимает плечами, а после взмахивает руками, которые вмиг загораются ярким светом и из ниоткуда появляется старая потертая карта, — не доверяй всему, что видишь. За этим красивым пейзажем скрываются страшные секреты. Мои предки хорошо постарались защитить их, — он звучит немного недовольно, все ещё сердится? — Ну, этот лес внушает доверия больше, чем мой проводник, — с явной иронией говорю я, но Палладиум лишь сжимает челюсть и начинает идти чуть впереди меня. — Кстати, — продолжаю я говорить, чтобы сгладить неловкость, надеюсь, что я не переборщила, и он не обиделся, — почему же нельзя пойти сюда ночью? По-моему, для нас это был бы идеальным вариант. Мы ведь, вроде как, шпионы. — Может это и был бы хороший вариант, если бы не одно но. Мы свободно передвигаемся сейчас, только потому, что светит солнце. Без него проход в это место закрыт, — говорит эльф, внимательно изучая карту. — Это что ещё значит? — Это значит, что… — он вздыхает, немного смягчившись, — я честно не знаю, что может произойти. Но на карте есть несколько пустых островков. Там должно быть наше спасение. — А если нет? — немного недоверчиво спрашиваю я. — А если нет — мы будем скитаться здесь во веки веков или погибнем, — безразлично сказал Палладиум, не отрывая себя от карты. — Классно, а я то хотела всего лишь провести здесь вечность. Прости, в мои планы не входили «во веки веков». — Не волнуйся, — он поднимает на меня взгляд, улыбаясь, — я рядом и обязательно что-нибудь придумаю. — О, знаешь, твоё минутное помутнение о том, что мы погибнем немного заставило меня врасплох. Дай-ка мне переварить всю информацию. Потому что твоим словам верится пока с трудом, — я пытаюсь растереть виски руками, потому что в данный момент я действительно напугана. — В мои слова верится с трудом, также, как и мне, да? — он пристально смотрит на меня, а после вновь утыкается в карту. — Т-только не говори мне, что обиделся. Я не хотела, правда! Это же просто безобидные подколы… — Я уже в курсе, насколько безобидный у тебя юмор. Самая первая шутка мне особенно понравилась, — последнее предложение он говорит тихо, бормоча себе под нос. — Не мешай мне, пожалуйста, я хочу понять, как нам быстрее добраться до укрытия. — Пф, — буркую я, — какие мы нежные. Это я вообще-то должна обижаться… Далее мы идём молча, лишь шум листвы и свежий запах леса сопровождает нас. Обнимаю себя за локти и смотрю по сторонам, все-таки, так тут умиротворяюще. Хочется лечь и думать только о приятном. Облокотиться на плечо Палладиума, рукой поглаживая его грудь и… Кажется, меня заносит не туда. Это все от недостатка любви и нежности. Интересно, если мы останемся на ночлег, смогу я уснуть на его груди, а утром сказать, что во сне снилось, как я обнимаю большого доброго единорога, а он просто под руку попался? Смогу ли я сохранить свою невозмутимость? Или лучше спросить, смогу ли я отлипнуть от него утром?.. А мы все идём и идём, словно этому лесу нет конца. Обычно, я совсем не замечаю, как дошла до какого-то места, потому что как обычно задумались, но тут, видимо, так не работает. Эти деревья уже не кажутся такими красивыми и необычными, как в первый раз. Запах свежести настолько въелся в тело, что голова начала болеть. Я иду на ватных ногах, и мне кажется, что я скоро рухну и больше не смогу встать, настолько устала. А тем временем, вокруг совсем стало темно, и это тьма только сильнее сгущалась. Я старалась как можно ближе идти с Палладиумом, пару раз, слыша странные шорохи, я даже хватала его за край рубашки, но он совсем не обращал ни на что внимание. Он был увлечён своей ненаглядной картой. Стоит как-нибудь накинуть её на голое тело, начнёт ли он разглядывать снова её, а не меня? На мне тоже много интересных и неразгаданных мест, между прочим! — Черт! — спотыкаюсь об собственную ногу, но вовремя успеваю ухватиться за рядом стоящее дерево. Палладиум тут же отрывается от карты и подходит ко мне, придерживая за локти. Я немного раздраженно смотрю по сторонам, от чего он помогает мне облокотиться на ствол дерева и чуть отходит. — Ещё немного, сможешь потерпеть? — шепотом произносит он. Сейчас он выглядит таким обеспокоенным и заботливым. — Ты сказал, что как только сядет солнце, проход будет закрыт. Солнце село, — устало говорю я, — тогда почему мы все ещё живы? Если поводов для беспокойства нет, то давай устроим небольшой привал? У меня сейчас ноги отвалятся. — Это происходит потому, что мы находимся в лесу. Из-за того, что мы не видим горизонт, кажется, что уже совсем темно. По моим расчетам, у нас есть ещё минут 10-15. Нужно успеть за это время добраться до укрытия. — Можешь оставить меня здесь! — я сползаю вниз, закрывая глаза. — Скажи остальным, что я собралась остаться здесь во веки веков, — Палладиум смеется, по нему видно, что он тоже устал, но не хочет подавать вида. — Если хочешь, я бы мог понести тебя, — серьезно говорит он, улыбаясь. — Ещё чего, — быстро встаю и, шатаясь, начинаю идти, — во мне полно энергии, пойдем скорее. — Нам вообще-то в другую сторону, — он вновь смеется. — Так сильно не хочешь, чтобы я трогал тебя? — произносит он себе под нос. — Да я так и знала, что нам не в эту сторону, просто тебя проверяла! — с большим трудом, я разворачиваюсь, идя в правильном направлении. — А ты, кстати, вообще в курсе, что я всегда слышу то, что ты постоянно бубнишь? — Палладиум вздрагивает. — П-пойдем скорее, — дрожащим голосом, произносит он, — давай доберемся до места спасения, пока твои ноги окончательно не отказали. — Не хочу, к тебе на руки, не потому, что ты мне противен, — неожиданно для него произношу я, потому что он останавливается, — мы оба в одинаковом положении, — развожу руки в разные стороны и пожимаю плечами. Палладиум подходит ко мне и улыбается, говоря этой улыбкой «спасибо». Он кладет руку на мою спину, помогая идти вперед. Его рука горячая, что даже сквозь одежду я ощущаю её жар. Становится лучше, хотя тело все ещё ломит и ноет. Надеюсь, нам не придется идти ещё столько же, сколько мы прошли. — Палладиум, а эти деревья должны так делать? — я показываю пальцем на кучку деревьев, которые начинают срастаться, образовывая стену. — Мы не успели… — ошарашено заявляет он, хватая меня за руку. Мы начинаем бежать, так быстро, как только можем, пока деревья позади нас настигают нас. Мы попали в западню, и я даже не знаю, сколько ещё сил у меня осталось, потому что я в любую секунду готова упасть и встать я явно не смогу. Палладиум на бегу вновь колдует карту и пытается понять, куда именно нам нужно, он много раз шепчет «быстрее, нужно успеть», пока у меня в глазах не начинает темнеть. — Не могу больше… — всхлипываю я. — В глазах темнеет… — Ещё немного, Джина, пожалуйста! Только не отключайся! — он тяжело дышит. — Слушай мой голос! Все будет хорошо! Он продолжал громко говорить что-то, пока все вокруг не начало кружится, будто меня ударили по голове. Сросшиеся деревья буквально дотрагивались до наших пяток, ещё немного и они поглотят нас вместе с собой. Мы точно не станем бродить здесь во веки веков. Мы станем, скорее, живым доказательством того, насколько живые существа могут быть глупы. Мы врастем в деревья и навсегда останемся в этой деревянной тюрьме. От осознания того, что может произойти с нами в эту секунды, силы резко прибавились, я сильно сжала руку Палладиума, и мы из последних сил бежали в проход, который почти зарастал корнями. Мы с ним переглядываемся и киваем, сильнее держась друг за друга. Придется немного подпортить одежду. Делая последний рывок, мы начинаем скользить по траве, оставляя за собой темную полосу. Только бы успели проскользнуть сквозь этот проход, который стал похожим на маленькую щелку. Я зажмуриваю глаза так сильно, что открыв их, вокруг вижу только темноту и множество искр. — Джина? — голос Палладиума звучит слишком глухо, будто эхом. — Джина, ты цела, не ранена? — мы вместе лежим на чуть влажной траве, рука эльфа трогает мой лоб, сам он выглядит испуганным. — Д-да, все в порядке, — тихо говорю я, — мы успели? — Успели, — он облегченно выдыхает и улыбается, чуть касаясь, целует меня в висок. Этот жест был настолько успокаивающим, что я забыла о своих правилах, забыла даже спросить, как он себя чувствует. Мне было так спокойно и тепло лежать в его объятиях, что казалось, боль в теле уходит. Прохладный воздух немного успокаивал наши разгоряченные тела, от чего прижаться ближе хотелось ещё сильнее. Как долго мы так лежали? Я не знаю. Но Палладиум чуть отодвинулся, заглядывая мне в глаза и держа моё лицо в своих руках. Я отвела взгляд и надула губы, как ребенок. Не хотелось, чтобы он отпускал. — Мои правила, ты их помнишь? — зачем-то ляпнула я. — Помню, — выдыхает он, закрыв глаза, но не отстраняется. Мы лежим так ещё несколько секунд, после чего он встает и оглядывает местность. Я же следую его примеру, хотя подняться для меня было большим испытанием. Пока мы лежали, было такое превосходное чувство по всему телу, сейчас же, я чувствую себя так, словно пробежала марафон. Но подняться стоило, ведь мы оказались в окружении необыкновенной красоты. Было так странно, но пока мы не вошли в это место, была непросветная тьма, но здесь же практически каждый уголок освещает яркая луна. Темно-синий цвет придавал этому месту таинственности, а светлячки в кустах делали всю картину настоящим райским местом. Деревья здесь, кажется, остались на своих местах, а небольшой водоем, который лился вокруг небольшого островка, был все также спокоен. Шум листвы уже не раздражал, даже наоборот, по телу прошло какое-то тепло. Тут ничего не меняется? Кажется, на то это и спасательные островки. — Ого, — восторженно вскрикнула я, — это место стоило того, через что мы прошли. — Нам повезло оказаться поблизости, — Палладиум ещё раз осмотрелся по сторонам, улыбаясь, — нужно развести костер и разложить место для отдыха. Я кивнула. Мы разделили обязанности между собой. Я искала сухие ветки, а Палладиум колдовал над нашим спальным местом. В темного собирать, да и в общем искать что-то, было очень проблематично, хоть луна и освещала большую часть территории. Пока я была увлечена тем, как бы ни выколоть себе глаз, не наткнувшись на что-то острое в темноте, рядом с водоемом уже стоял небольшой навес, а под ним два спальных мешка, они лежали так близко друг к другу, что у меня чуть все ветки из рук не выпали от восторга. Собрав все нужное, мы с Палладиумом разожгли костер. Устало плюхнувшись на спальный мешок, я громко застонала. Боль в теле никак не проходила, от чего даже спать не хотелось, но Палладиум был полон сил, он ходил из стороны в сторону, расстегивая одежду. Он провоцирует меня? — Что ты делаешь? — я приподняла голову. — Хотел умыться. Чувствую себя таким грязным, — он потирает шею, — не хочешь присоединиться? — Это шутка такая? — я поджимаю губы и выгибаю бровь. — Нет? Да? Что ты хочешь услышать? — он пожимает плечами и садиться на камень, рядом с водой. — Ты такая чумазая, что и тебе не помешает немного освежиться. Значит, он не издевается? Просто волнуется? Выглядит он спокойным, будто не вкладывал в это какой-то странный смысл. Я с трудом встаю и на четвереньках ползу к эльфу. Он встает с камня, беря меня за плечи, и усаживает на свое место. Хмурю брови, твердый камень — не самое удобное место для отдыха. Но, думаю, я могу потерпеть, ведь рука Палладиума аккуратно поглаживает мою руку. — Просто посиди спокойно, сейчас я тебя умою, — он достает небольшую ткань, похожую на полотенце, и смачивает её водой. Выжимая остатки влаги с полотенца, он аккуратно начинает протирать моё лицо. Прохладная ткань касается сначала лба, а небольшие капли воды стекают по щеке и капают на грудь. Палладиум нежно продолжает протирать щеки, нос, подбородок, ещё раз смачивает тряпку и кладет её на мои согнутые ноги, холодная вода проникает сквозь одежду, отчего в животе крутит от неожиданной смены температуры. Мужчина, кажется, не замечает, как я вздрагиваю, его горячие руки осматривают моё лицо. Он проводит пальцами по участкам, которые умыл и широко улыбается. Вновь берет в руки полотенце и продолжает меня умывать, только спускается ниже. Эльф протирает шею и свободной рукой сразу же проходится по чистому участку, кажется, ему нравится так делать. Я чувствую, как мокрая ткань дотрагивается до груди, я наклоняю голову, наблюдая за ним. Палладиум кажется действительно увлеченным, он аккуратно водит тряпкой по немного интимной части, но в его взгляде нет никакого желания, он будто просто наслаждается уже тем, что может трогать мою кожу. — И когда ты успела так испачкаться? — мужчина вырывает меня из моих размышлений. — Ну, знаешь, сегодня был такой тяжелый день. Постоянно на ногах, даже посидеть не могла, — улыбаясь, говорю я. — Конечно, — Палладиум смеется, — совсем забыл, что вы очень занятая леди. Держи, — он протягивает мне мокрое полотенце, — дальше сможешь справиться сама? — Хочешь, чтобы теперь я тебя помыла? — наклоняю голову, ухмыляясь. — Думаю, было бы неплохо, — он тихо хихикает, явно давая понять, что шутит. — Но я могу и подождать. Может, сначала поможешь себе? Я же встаю и жестом показываю ему поменяться местами. Палладиум недоверчиво делает то, о чем я его прошу, и ждёт моих дальнейших действий. — Теперь ты сиди спокойно, — говорю я, поднося полотенце к его лицу. Так странно, но делать это для него даже приятнее, чем когда он умывал меня. Кажется, я даже больше не умываю его лицо, а просто рассматриваю каждую деталь. Проходить руками по его скулам — это то, о чем я мечтаю последние недели. Палладиум же сидит с закрытыми глазами, словно котик, которого гладят. — Приятно, — мурлычет он. Я заправляю прядь волос за его ухо. Он выглядит таким расслабленным, что хочется уткнуться в его плечо и уснуть крепко-крепко. Но его губы, сейчас, манят меня больше чем сон. Я так давно ждала вновь распробовать их. Будет ли он против? Возмутится ли? Начнёт ли читать мне мораль о том, как это неправильно? Меня не интересуют эти вопросы. Лишь его губы. Я беру его за руку и чуть поддаюсь вперёд, слегка касаясь его тонких губ. Палладиум не кажется удивленным или испуганным, потому что он поддаётся мне навстречу. Свободной рукой зарывается в мои волосы и сам углубляет поцелуй. Всё же, его вкус такой же, как и был в первый раз. Сладкий, словно мед. Даже спустя день, от него все ещё пахнет мятой, такой знакомый аромат, что я никогда в жизни не забуду его. С каждой секундой, наш поцелуй становится все горячее, от чего, на секунду оторвались от него, я чуть постанываю. Так хорошо, мне нужно ещё. Обвиваю его шею руками, запрыгивая сверху. Не слишком ли я тороплюсь? Но, кажется, Палладиума это не возмущает, он лишь сильнее прижимает меня к себе, обнимая за талию. Его руки начинают исследовать моё тело, нежно поглаживая каждый изгиб. От его прикосновений, я чуть ерзаю бердами, внутри все полыхает. Чувствую ли я одна этот жар? Ведь в его действиях нет ни намёка на продолжение. Прерываю наш поцелуй и глажу его грудь одной рукой, а другой вновь берусь за волосы, чуть оттягивая их. На его глазах будто появилась плёнка, он, кажется, полностью поглощен процессом. Вновь целую его, исследуя его рот языком, прохожусь им по его ровным зубам и стараюсь передать ему все свою страсть. Почему он так спокойно сидит, неужели, не чувствует чего-то необычного? — Джина, — вдруг выдыхает он, — я сейчас задохнусь, подожди немного. Скрещиваю руки на груди. Он действительно никак не возбудился? Я ведь сижу на нем сверху, вытворяя своим языком кульбиты в его рту, а он просто задыхается? — Как ты? — осматривая его раскрасневшееся лицо, спрашиваю я. Мне хочется знать, как он себя чувствует после всего, что сейчас произошло. — Знаешь, а мне действительно стало лучше, — он зарывается носом в мою шею, — лучше, чем сейчас быть просто не может… — И ты совсем не чувствуешь чего-то странного? — я обнимаю его и глажу по макушке. — Чувствую, — он вдыхает мой запах, — чувствую то, что именно этого мне и не хватало. Зачем я бежал от тебя, если нам так хорошо вместе? — Действительно, — бубню я. Может, мне нужно лучше стараться? Приложить немного больше усилий? Если я сделаю все правильно, он хоть как-то отреагирует? Я беру Палладиума за руку и виду к нашему спальному месту. — Уже будем ложится? — шепчет он. — Нам нужно рано встать, чтобы все успеть. Он пытается расправить место своего сна, но я переворачиваю его за плечи к себе лицом и вновь сажусь сверху. Усталость резко пропала, ему на смену пришло необузданное желание. Я хочу его. Почему он не замечает это? Целую его, одной рукой придерживая шею, а другой рисую узоры на скуле. Нужно больше решимости. Разрываю поцелуй и начинаю медленно спускаться ниже. Сначала касаясь губами подбородка, потом покрывают поцелуями его шею, Палладиум начинает порывисто дышать. Хочу сделать ему ещё приятнее, поэтому провожу языком он ключицы до кадыка. — Джина! — но Палладиум лишь смеётся. — Щекотно, прекрати! — Щекотно? — пищу я. — И все? — Прости, не совсем понимаю, о чем ты, — он улыбается и гладит мою щеку. Все это выглядит так мило, что мне ещё больше хочется сорвать с него одежду. — Ладно. Я попробую ещё раз, а ты говори мне все, что чувствуешь. Не желая ждать ещё дольше, я распахиваю его расстегнутую рубашку и кладу ладони на его грудь, чуть надавливая на кожу ногтями. Палладиум вздрагивает и пытается отвести взгляд. Я же продолжаю свои действия. Спускаясь руками ниже, и останавливаю руки возле брюк. Ещё рано для десерта, нужно немного разогреть главное блюдо. Исследуя тело, покрывая все своими поцелуями: грудь, живот, с безупречным прессом, руки, ключицы, шею. Ни один участок не остаётся без внимания. Я даже не знала, что он в такой хорошей форме. Конечно, Палладиум выглядит превосходно, но его тело действительно выше всех похвал. Целую шею и пытаюсь немного оттянуть кожу, оставляя красный след и, вместе с этим, кладу руку на ширинку его брюк, проводя руками из стороны в сторону. — Чувствую себя странно… — задыхаясь, говорит Палладиум, — то, что мы делаем — нормально? — Нормально, совершенно нормально, — шепчу я ему на ухо, вместе с этим, расстегивая брюки. Разобравшись с застёжкой на брюках, проникаю руками под одежду, поглаживая твёрдый член. Провожу руками от основания по всему органу. Я приятно впечатлена, он больше, чем у всех моих бывших. Эльф громко сглатывает, выдыхая через нос, пытаясь успокоить сбившееся дыхание. Наконец-то он тоже чувствует это! Я поднимаю свой взгляд, чтобы посмотреть в лицо Палладиума. Его брови высоко подняты, а взгляд устремлен в сторону. Одной рукой он удерживает равновесие, а тыльной стороной другой прикрывает рот, кусая указательный палец. Он слишком часто дышит и пытается подавить стоны, потому что как только хочет издать хоть какой-то звук, сильно кусает свои пальцы. Как я это поняла? Его руки настолько красные, что кажется, ещё один укус, и из раны пойдёт кровь. — Не сдерживай себя, хорошо? — шепчу я, а руками пытаюсь забраться под его белье. — Может, остановимся, Джина? — Палладиум берет меня за руки, останавливая мои действия. — Всё это кажется мне странным. Мы занимается чем-то грязным. — Тебе разве не нравится? — Я-я… — запинается он, не зная, что сказать, — наверное… необычное чувство… — Тогда зачем останавливаться? — целую в шею, продолжая ласкать его руками. — У меня внутри все скручивается. Так неприятно, что не хочется продолжать, — говорит он, но его бедра чуть поддаются вперёд, когда я трогаю его голую плоть руками. — Тебе просто нужна разрядка. Ты веришь мне? Если скажешь сейчас нет — мы тут же прекратим, — уверенно произношу я, не отрывая взгляда от его глаз. — Я верю тебе, — чуть запнувшись, произносит он на выдохе. Я рада, что он полагается на меня в таких делах, ведь он так напоминает меня в выпускном классе. Хочу, чтобы его первый раз был великолепным и незабывающимся. Поцелуями спускаюсь от шеи к низу живота. Массирую головку члена, растирая его соки по всей длине. Он протяжно стонет, но тут же вновь прикрывает рот рукой. — Не сдерживайся, Палладиум. Как я пойму, что тебе хорошо, если ты будешь постоянно закрывать рот рукой? Он кивает, убирая руку ото рта. Опираюсь одной рукой возле его бедра, а другу оставляю на члене. Провожу языком по всей длине, растирая головку члена пальцем. Чуть сжимаю пальцы вокруг члена, массируя вверх-вниз, пока не достигаю языком своей руки. Наконец, беру его в рот. Встаю на колени, чтобы было удобнее делать это обеими руками там, где недостаёт рот. Поднимаю взгляд на Палладиума. Его лицо напряжённо, он постоянно отводит взгляд, но каждый раз возвращается наблюдать за процессом. Надеюсь, ему приятно не только чувствовать, но и смотреть на это. Я же такая возбужденная, что кажется, меня сейчас разорвёт пополам. Но для меня сейчас важнее его разрядка. О себе я и потом смогу позаботится. — Джина… Так странно… Я будто сейчас взорвусь, — хнычет он. Я уже люблю это его просящее лицо, от одного взгляда на него я уже готова кончить. — Просто отдайся этому чувству, — я продолжая заглатывать его член, руками поднимаясь вверх по прессу. — Б-больно не будет? — невинно спрашивает он. Господи, как я хочу поскорее развратить его. В самых разных позах. Хоть и сейчас все взяла в свои руки, надеюсь многому научить его. Хоть бы все воздалось за все мои грехи. Надеюсь, я буду хорошо наказана. Чувствую, что он уже близко, ведь его бедра все чаще подаются вперёд, проникая в горло. Думаю, именно сегодня я впервые готова попробовать на вкус чье-то семя. Надеюсь, не слишком испугаю его этим. Я ещё несколько раз провожу ртом по всей длине, помогая руками. Он наклоняется ко мне, одной рукой чуть сжимая волосы, а другую протягивает на спину. Несколько раз сглатываю, когда горячая жидкость льется мне в горло. Это действительно больше, чем я ожидала. Палладиум падает на спину, пытаясь восстановить дыхание. Я же быстро подбегаю к ручью, споласкиваю рот и запрыгиваю на него, обнимая. — Как ты? — с широкой улыбкой спрашиваю я. Палладиум обнимает меня за талию, закрывая глаза. — Никогда бы не подумал, что такие грязные вещи могут принести столько… удовольствия. Мы точно не совершили что-то неправильное? — Ну, — тяну я, — в некотором роде, все это — один сплошной грех, — мужчина шокирующее раскрывает глаза. — Да шучу я, глупенький! Не волнуйся, — я громко смеюсь. Обнимаю его и немного ерзаю, чтобы лечь поудобнее. Интересно, когда возбуждение спадет? — Тебе удобно? — Палладиум двигается, чтобы освободить мне больше места на спальном мешке. Я киваю, кусаю губу. — О, — говорит он, будто вспомнив что-то, — наверное, я должен сделать что-то для тебя? — Не волнуйся, — я ещё сильнее смеюсь, — на сегодня достаточно и моей небольшой шалости, — ухмыляюсь, хлопая его по груди. — М-м-м, я не привык оставаться в долгу — он перехватывает мои руки, чуть сжимая в запястьях, — скажи мне, что нужно для тебя сделать. Я быстро учусь. — Послушай, это действительно не обязательно, — мне немного неловко от его напора, но это ещё сильнее возбуждает. Но Палладиум неожиданно замирает, его глаза расширяются, будто от шока, и начинают бегать из стороны в сторону. Его лицо в эти секунды изображает огромный спектр эмоций, потому что через мгновение он сразу же улыбается, будто ничего не произошло. — Может тогда в другой раз? Обещаешь, что для начала проведешь мне ознакомительную беседу? — Ну и что это было? С твоим лицом, — серьезно спрашиваю я. — Не понимаю о чем ты, Джина, — уверенно заявляет он, хотя на секунду отводит взгляд. — Думаешь, все это должно было с нами произойти? Уходит от разговора. Думаю, сейчас бесполезно допытывать его, ведь, скорее всего, но просто ничего не скажет. Буду надеяться, что мне показалось. Во всяком случае, стоит поговорить с ним об этом в следующий раз, если вдруг что-то пойдет не так. Но разве он не хотел рассказать мне что-то, что с ним происходит? Уверена, что-то, о чем он говорит сейчас, совсем не та тема, которая планировалась. — Думаю, мы все сейчас находимся не на своих местах, — поддерживаю разговор, пока не буду забивать себе голову, нужно решить все постепенно, — хотя, смотря, что ты вкладываешь в твоё «с нами». — Со мной и тобой, — коротко отвечает Палладиум. — О, так ты хочешь поговорить о наших отношениях? — ухмыляюсь, но вижу, как Палладиум поворачивает голову, будто пряча своё лицо, и кивает. Вздыхаю. — Я бы никогда не допустила наших отношений в моем мире. Но здесь все по-другому. Даже не знаю, как это объяснить… — Я понимаю тебя, — эльф грустно улыбается. Так не хочется видеть эту его улыбку, поэтому сильнее прижимаюсь к нему, обнимая. — Думаешь, нам действительно не суждено быть вместе? — продолжает он. — Думаю, так и есть, — Палладиум кладет руку мне на голову, поглаживая макушку. Я уверена, мы оба понимаем, чем закончатся наши отношения. Оба понимаем, но не можем отпустить друг друга. Мне так хорошо в его объятиях. Чувствовала ли я себя когда-нибудь так счастливо в своем мире? Определенно нет. — Я очень давно хотел спросить у тебя одну вещь, — весело начинает мужчина. — Тогда в комнате симуляции, маленькая девочка назвала тебя Сарой, почему? — Ой-ой, — хихикаю, — никогда бы не подумала, что хоть кто-то будем помнить такую незначительную деталь. Вообще-то, это моё настоящее имя. — Как это? — удивленно спрашивает он. — Когда я тогда попала в этот мир, то сразу же оказалась в школе. Ученицы уже свободно ходили по территории Алфеи, а по прибытию кого-то нового, их сразу же записывали в журнал. Я не придумала ничего умнее, чем выдумать себе имя с фамилией. Собственно, также как и название планеты, с которой прибыла. Это было так забавно, — в памяти всплывают моменты из прошлого, от них почему-то тепло на душе. — Но забавнее всего, что мне действительно поверили! Хотя, может, это все потому, что Фарагонда сразу же поняла, что твориться что-то неправильное. — И ты даже не помнишь, как попала в наш мир? — Совершенно ничего не помню, — пальцами кручу круги на его теле, — будто бы я просто закрыла глаза, а открыв их, потеряла часть воспоминаний и очутилась на территории школы. — Ты, наверное, была так напугана? — взволнованно спрашивает он. — Если честно — нет. Я была просто в таком шоке, что поначалу подумала, что все это какой-то сон. Глупый, совершенно идиотский сон. Поэтому, решила подыграть. — По-моему, ты слишком заигралась, — он смеется, — сон давным-давно вышел из-под контроля. — Смейся сколько угодно, но я действительно пару недель думала, что просто слишком крепко сплю! Или кто-то подсыпал мне гигантскую дозу снотворного, и я никак не могу проснуться. А что ты думал обо мне, когда я только появилась? — Что ты просто сумасшедшая! — сразу же отвечает он, я поднимаю на него свой возмущенный взгляд. — Только не смотри на меня так. Вспомни, как ты вела себя со мной. Сначала ты вовсе не обращала на меня внимания, даже когда я с тобой здоровался в коридорах, ты просто проходила мимо, — я действительно не помню такого, — а потом, ты будто выбрала себе жертву для шуток и издевательств. — Это был флирт! — перебиваю его я. — Для меня прежнего не было особой разницы. Ты иногда просто прохода мне не оставляла. Но, знаешь, мне казалось, за твоими шутками всегда скрывалась одинокая душа. Ты ведь всегда ходила одна и постоянно думала о чем-то, но как только видела меня, сразу же оживлялась. Мне нравилось это. — Господи, прекрати! — утыкаюсь лицом в его грудь. — Я, кажется, надоедливая, а не одинокая, — Палладиум смеется. — Так, — тянет он, — как же мне обращаться к вам, мисс Джина? Или же мисс Сара? — Вообще-то, как хочешь. Меня мама в детстве хотела Джиной назвать. И каждый раз, когда мы с семьей собираемся все вместе, она постоянно напоминает мне об этом. Так ей нравится это имя. Так что, могу сказать, что мне все равно. Тем более, что я уже привыкла. А ещё, мне очень хочется послушать, как ты будешь кричать моё имя в порыве страсти, — ухмыляюсь. — Джина! — Палладиум на секунду убирает руку с головы, и будто отодвигается. Я его смутила или же какая-то другая причина заставила его так сделать? Но он тут же обратно пододвигается и продолжает гладить меня по голове. — Я только сейчас понимаю, как мы похожи. Когда я был маленьким, родители хотели назвать меня Иридием. Как же это глупо звучит, — я громко смеюсь. — А тебе, по-моему, идет. Звучит забавно, — не могу остановить смех. Так хорошо, не хочу, чтобы эта ночь заканчивалась. Я бы говорила с ним всю оставшуюся жизнь. Но, глаза уже начинают слипаться, а голос Палладиума становиться тише, видимо, он также начинает засыпать. — Не хочу отпускать тебя, — шепчет он, — останься со мной. Навсегда. — Не отпускай. Я не хочу уходить, — тянусь к его руке. Я говорю последнюю фразу и будто тут же начинаю проваливаться в сон, но слышу напоследок тихий голос Палладиума, он по инерции продолжает поглаживать мою голову и говорит: «я так сильно люблю тебя… только не уходи». Услышав это, царствие морфея забирает меня.