Корень зла

— И что ты от меня хочешь? — Итачи мрачно посмотрел на Пейна. — Я ведь уже говорил тебе, — он недовольно цокнул языком. — Решил сделать вид, что не услышал меня прошлый раз, а, Учиха? — Услышал, но я не понял, какое место, в твоем гениальном плане, занимает моя персона? — Как было сказано, у меня для каждого подготовлена роль. В том числе и для тебя. Я уверен, что ты с ней идеально справишься. Для гения, вроде тебя, это будет не так уж и сложно. — С чего ты решил, что я соглашусь? — Итачи надоело чувствовать себя беспомощно. В конце концов, у него была гордость, и он не собирался просто позволять другим использовать его в их целях. — Пускай ты и доложишь о том, что я видел то, что видеть не следовало. Но и я могу на тебя донести, раз уж ты сам мне так прекрасно рассказал о своём плане с побегом. Думаю, эта информация позволит мне смягчить моё возможное наказание. Но вот, что может быть с тобой? Пейн усмехнулся: — И что ты предлагаешь? — Разойтись миром и забыть о существовании друг друга. Думаю, это должно устроить и тебя, — Итачи осознавал, что Пейн псих, и скорей всего говорить с ним бесполезно, но стоило попытаться. Однако Пейн полностью оправдал его опасения. — Прости, Учиха, но такой расклад меня не устраивает. Видишь ли, во-первых, у тебя нет никаких доказательств, помимо твоего слова, что я планирую побег. Кроме того, тебе любой санитар расскажет, как я по сто раз на дню составляю планы по захвату мира, становлюсь богом, провожу военные совещания с самим собой, копаю туннель под санаторием и, конечно же, планирую побег. Никто уже давно не обращают на это внимания и более того, делают ставки на то, каким способом я хочу сбежать. Так что, вперед, поведай им новую байку. — А во-вторых? — Итачи совершенно не нравилось в какое русло заходит их разговор. — А во-вторых, ты выигрываешь не меньше моего. Подумай, возможно, это твой единственный шанс на побег. — А мне то зачем бежать? — Итачи конечно был совсем не против покинуть столь радушное место, но своими силами, без участия в каких-то безумных планах местного психа. — А ты что, до сих пор не понял? — Пейн посмотрел на Учиху почти с жалостью. — Если ты планируешь покинуть это место в здравом уме и не вперед ногами, то у тебя только один выход — бежать. — И каким образом, это касается меня? Я не планирую создавать проблемы Данзо или местному персоналу. У них нет причин сделать со мной что-то плохое, — Итачи не был уверен в своих словах, но если бы ему что-то угрожало в этих стенах, то отец не отправил бы его сюда. Фугаку ведь не первый год работает с Данзо и знает, что тот из себя представляет. Как бы он не хотел наказать Итачи, но подвергать его жизнь опасности? Нет, увольте, отец бы так не поступил. — Ха, да ты наивен, Учиха. Впрочем, тот, кто тебя сюда отправил, тоже. Данзо куда опаснее, чем о нём думают. Знаешь, почему этот санаторий все ещё существует, хотя в его стенах уже немало людей распрощалось с жизнью или собственным разумом? Потому что в этом санатории делаются большие деньги. Очень большие. И куча влиятельных ублюдков только и ждут возможности откусить от них свой кусок. Данзо всегда щедро даёт на лапу всем, кто готов помочь ему в решении возникающих проблем. И твоя семья тоже получает свою долю, раз имеет с ним дело. Итачи удивлённо посмотрел на Пейна. Да, Фугаку работал с Данзо, но неужели он действительно закрывал глаза на существование подобного места? Да, семья Учиха сама не без греха, но все же. Пейн ответил на его взгляд кривой улыбкой и мрачно продолжил: — Может ты и не в курсе всех дел своей семьи, но я уверен, что дела обстоят именно так. Твоя семья одна из тех, кто крышует Данзо и его деятельность за щедрое вознаграждение. Мерзкое ощущение, не правда ли? Но все выживают, как могут. Тебе ли этого не знать. — Ладно, допустим. Но как это соотносится с угрозой моей жизни? — Самым прямым образом. Данзо мало того, что он имеет. Он хочет иметь ещё больше власти и влияния. Его даже деньги не так волнуют, как возможность обрести новые связи или подмять кого-то под себя. И сейчас у него в руках шанс подмять под себя всю семью Учиха и их могущество. Ты ведь наследник, а значит будущий глава. Если Данзо сможет промыть тебе мозги и сделать из тебя послушную марионетку, а он в этом хорош, то семья Учиха будет полностью в его власти. И всё, что принадлежит вам, будет принадлежать ему. А если ты окажешься слишком крепким орешком, или у тебя полностью поедет крыша, то всегда можно убить тебя и обставить все, как несчастный случай. Ну, псих опасный сбежал и убил или сам с лестницы навернулся. Здесь иногда такое случается. — В моем случае, Данзо не сможет провернуть такое безнаказанно. — Ой, умоляю тебя. Я тут для чего распинаюсь? Ты меня вообще слышал? Данзо такое делал, делает и будет делать. Не ты первый, не ты последний. У Данзо слишком влиятельные друзья. Так что, ничего твоя родня сделать ему не сможет. — И почему я должен верить твоим словам? — Итачи, конечно, допускал, что Данзо или Орочимару могут действительно как-то навредить ему, но и слепо верить словам Пейна не мог. Пейн же равнодушно пожал плечами. — Конечно, ты мне не должен верить. Тут никому верить нельзя. И у тебя должна быть своя голова на плечах. Но, думаю, подобные мысли уже должны были приходить в твою ясную головушку. Слушай, пораскинь мозгами как следует. Твоим лечащим врачом назначили Орочимару. Это уже напрягает. Обычно, такими пациентами как ты, занимаются совсем другие доктора, которые здесь в основном для галочки. На крайний случай, можно было отдать тебя Какудзу, у него тоже бывают пациенты из корпуса «А», хоть и редко. Но Орочимару — это всегда билет в один конец. Его пациенты покидают этот санаторий в основном в остывшем состоянии. Хотя, еще чаще, они просто испаряются. Поспрашивай того же Хьюга, он подтвердит, ему то ты поверишь больше чем мне. — Ладно, хорошо, предположим, что я тебе верю. И у меня появилась веская причина бежать. Но какие твои мотивы? Не заметил, чтобы тебе плохо здесь жилось, — с точки зрения Итачи Пейн выглядел вполне неплохо и не похоже, что его кто-то насиловал или издевался. Да и местный персонал к нему вроде хорошо относится. — Ха, это очень личное, Учиха. А впрочем, — Пейн задумчиво посмотрел на Итачи, — пожалуй, побуду с тобой немного откровенным. Моя цель не просто сбежать отсюда. Моя цель уничтожить это место. Стереть его с лица земли. Вместе с Данзо. Итачи ошарашено посмотрел на Пейна. Какие-то безумные у парня мысли. И не он ли только что говорил, что Данзо невозможно обыграть. Но Пейн явно был уверен в себе и, поймав взгляд Итачи, уверенно пояснил: — Да, это будет нелегко. Но Данзо сам создал то, что поможет его уничтожить. Как я уже говорил ранее, Данзо хочет власти. Многие, кто с ним работает, и сами были бы рады разорвать с ним связи, но Данзо так просто не отпускает от себя. На всех, кто с ним связан, у него собран компромат. И этот ценный компромат хранится не где-нибудь, а в стенах этого санатория. Ибо этому месту Данзо доверяет больше всего. Стоит нам только добыть спрятанные сокровища, как все покровители Данзо сразу забьются в свои норы, опасаясь за свою шкуру. — Я так понимаю, на самого Данзо здесь тоже есть компромат? — Ты уловил суть, Учиха. Да, это место просто кладезь сокровищ и ценностей. Все документы по деятельности санатория Данзо, его врачей, клиентов, пациентов хранят здесь и никогда не выносят за стены. — Только не говори, что хочешь, чтобы я их добыл, — воровать под носом Данзо или Орочимару хотелось Итачи меньше всего. — Расслабь булки. Я здесь не первый год и ты ведь не думаешь, что я все это время ничего не делал? Большую часть тайников я уже нашёл. Осталось всего ничего и красивый финальный штрих. — И что же ты хочешь от меня, раз так хорошо сам справляешься? — На данном этапе тебе надо сблизиться с Орочимару. — Что? — Итачи действительно был в шоке, — То есть, сначала ты мне рассказываешь, что все его пациенты это будущие покойники, а теперь говоришь сблизиться с ним? А переспать с ним мне не надо? А то одному вон уже оказывают подобные услуги. Может и мне своему врачу зад подставить? — Не паникуй раньше времени. Орочимару конечно то ещё чудовище, но и у него есть слабости. Те пациенты, что смогли его заинтересовать могут стать его любимыми подопытными крысами и получить хороший шанс прожить подольше, по местным меркам, и даже в относительно здравом уме. У него, кстати, сегодня одна такая крыска померла. Не из-за Орочимару, нет, он наоборот парня всячески спасти пытался. Но тот уже больным сюда поступил, и шансов выжить у него не было изначально. Так что, вакансия освободилась, а Орочимару ты изначально приглянулся. И если тебя так волнует секс, то расслабься. У Орочимару встаёт только в процессе вскрытия. Ну, может ещё помощник ему иногда отсасывает, но это уже их личное дело, не находишь? Так что, вряд ли твоей заднице что-то угрожает. — Спасибо, теперь я спокоен, — и вопреки собственным словам, Итачи нервно усмехнулся. Ну и как тут успокоиться? — Так для чего мне с ним сближаться? — Чтоб узнать, где Орочимару хранит свои бумаги. — А у тебя что, за все проведенное здесь время, не было возможности выяснить это самому? Пейн недовольно цокнул языком. — Орочимару параноик похлеще Данзо. Большую часть здешних исследований проводит он лично. И далеко не всем делится с Данзо. Он даже своего помощника не до конца к себе подпускает. Исследования — единственная его страсть. — И как ты предлагаешь мне в его тайны проникать? — честно говоря, Итачи куда охотнее полез бы в кабинет Данзо, чем к Орочимару. Но Пейна видимо это не волновало. — Как я уже говорил, Орочимару испытывает слабость к некоторым своим пациентам. И иногда позволяет им очень многое. Да и в их присутствии он не особо скрытен. Изначально я пытался включить в мой план кого-то из его любимчиков, но они либо были слишком безумны, либо фанатично преданы ему. Так что, ты идеально подходишь для моего плана. Ты парень наблюдательный, думаю, много времени тебе не понадобиться. А как узнаешь все что нужно, сообщишь мне через Кисаме. Нам с тобой лучше лишний раз не пересекаться. А Кисаме более свободен в своих передвижениях, чем мы с тобой. И не волнуйся, до финальной фазы красть мы ничего не будем. Сейчас мне только надо знать места, чтобы потом разом забрать все бриллианты. — Чудесно, ты в свой план и Кисаме затащить сумел. Ему-то этот побег зачем? Или его ты тоже шантажируешь? — Итачи действительно не мог понять, как во все это безумие можно было впутать того, кто прячется здесь добровольно.  — Шантажировать Кисаме не самая удачная затея, это я тебе на будущее говорю. Причина куда проще и банальней. Подумай сам, что на данный момент представляет для него наибольшую ценность? В стенах этого санатория? И тут Итачи понял, что могло стать причиной согласия Кисаме. — Его дружки-психи. — Я снова доволен твоим интеллектом, Учиха. Кисаме не так уж и сильно связан с Данзо. Компромата на него у Данзо тоже нет. Просто Кисаме очень удобен, его услугами пользуются многие влиятельные люди и Данзо не исключение. Хотя, я не исключаю, что наш любитель власти совсем не прочь посадить Кисаме на цепь, но пока ему это без сильной надобности. Не сдружись Кисаме с местными, мне было бы сложнее включить его в свой план. Но все сложилось как нельзя удачно. Теперь мне будет проще использовать Дейдару и Хидана. У них тоже важные роли, но без Кисаме к ним будет сложнее подступиться. Так что не ссорься ни с ними, ни с Кисаме. — Не припомню чтобы я согласился стать твоей марионеткой. И как мне не ссориться с Кисаме и его компанией психов, если Данзо не хочет видеть меня рядом с ними? И как ты собираешься использовать Дейдару и Хидана? Они же невменяемые. А Сасори? Он тоже имеет свою роль? Тебя не смущает, что они опасны? — тут Итачи вспомнил, что Пейн тоже вроде как психопат и замолчал, задумавшись над абсурдностью всего происходящего. А Пейн на его тираду лишь усмехнулся. — Их место на поле тебе пока знать не обязательно. Меньше знаешь, крепче спишь. Если ты, конечно, спишь, а не лунатишь. И мой тебе совет, поменьше слушай Данзо, побольше смотри по сторонам сам. Данзо говорит ровно столько правды, сколько нужно ему. Остальное все ложь, которой он будет забивать тебе голову, чтобы тобой было проще управлять. Ему не нужны шибко умные пациенты. А ты же у нас, признанный гений. Еще соберёшь вокруг себя людей и устроишь какой-нибудь бунт. Нет, ему такое не нужно. Ему нужно, чтобы ты ото всех шарахался и плакался в жилетку тому же Хьюге. Тем более дружба Кисаме с местными Данзо не очень нравится. Тебе, кстати, совсем не надо с ними прям дружить. Просто не конфликтуй и держись не сильно далеко. А если Данзо начнет давить, то прикинься дурачком и скажи, что они первыми подошли, и ты просто не хочешь лишний раз злить больных на голову, раз уж Данзо предупредил тебя, что они очень опасны. Итачи тяжело вздохнул, мрачно сверля Пейна недовольным взглядом. Вот что ему со всем этим делать? Согласиться помочь? Но где гарантии, что Пейн серьезен и у него не очередное сезонное обострение? Да даже если серьезен, есть ли у них вообще шансы выбраться отсюда? И действительно ли Итачи здесь угрожает опасность? — Я готов дать тебе время всё обдумать, Учиха, — неожиданно мягко сказал Пейн. — Но не больше недели. Не то, чтобы у меня время поджимало. Но оно поджимает у тебя. Данзо не будет откладывать тебя в долгий ящик. Сейчас ты интересуешь его больше всего. Не исключено, что он уже начал процесс по превращению тебя в послушную марионетку. И единственный твой шанс на отсрочку — это Орочимару. Тебя надо как можно быстрее наладить с ним отношения, чтобы максимально заинтересовать его в целости и сохранности твоего мозга. Так что, все зависит только от тебя. Если решишь, что ты готов, скажи Кисаме, что рассвет особенно прекрасен. Он все поймет. Если же не захочешь соглашаться, то так и быть, насильно не потащу. Но тогда рекомендую прислушаться к моим словам, если хочешь здесь выжить и не сойти с ума. Пейн развернулся, давая знать, что разговор окончен, и направился в угол, где копошился Сасори. Видимо с ним у Пейна тоже намечался серьезный разговор. Но услышать что-то кроме приглушенных голосов у Итачи не получилось. Ну и черт с ними. Думать сейчас обо всем услышанном хотелось меньше всего. От затхлого воздуха у Итачи разболелась голова. В скором времени покинуть этот этаж не выйдет, а окна были на глухо заколочены досками. И если бы не Пейн, то он бы здесь не находился. С трудом сдерживая раздражение, Учиха начал потрошить старые коробки, вытряхивая из них макулатуру. Большинство бумаг сгнило почти в труху, и Итачи не глядя распихивал их в мешки для мусора, которые лежали в углу помещения. Редкие целые или почти целые документы отправлялись в новые коробки. Работа была скучная и монотонная, большая часть бумаг была делами пациентов, десятилетней давности. Итачи не особо вчитывался в имена и фамилии, на обложках этих старых папок, все равно эта информация ему вряд ли чем-то поможет. Если здесь и есть что-то ценное, то Пейн наверняка это уже вынес. Как же долго существует этот чертов санаторий? Проклятые папки просто нескончаемы. Сколько из этих несчастных были вполне нормальными и оказались здесь против воли? И скольким удалось покинуть это место? Итачи безумно желал сжечь здесь все дотла. Уничтожить эти гниющие бумаги, которые ассоциировались у Учихи с трофеями, которые собирал Данзо, наслаждаясь своей властью. Парню казалось, что он почти слышит крики и стоны тех несчастных, чьи истории болезни он сейчас перебирал. Конечно, Итачи понимал, что это скорей всего слуховые галлюцинации из-за головной боли и мерзкого запаха гнили. И от наличия этой кучи макулатуры прежним пациентам ни холодно, ни жарко. Но руки все равно чесались от желания уничтожить все, чтобы заглушить эти фантомные крики. Стараясь отвлечься от головной боли, парень взял очередную папку в руку, и неожиданно замер. На потертой обложке, бледными чернилами, было выведено «Обито Учиха». Какого черта? Итачи не верящим взглядом уставился на историю болезни в своих руках. Бумага была желтая и липкая, вся в серых и коричневых пятнах. Некоторые страницы было невозможно прочитать, а где-то они просто слиплись. Кое-где отсутствовали фрагменты страниц. Но имя и фамилия выделялись очень чётко, словно были выжжены подобно клейму. Так же чётко рядом стояла дата поступления пациента. 13 лет назад. Обито Учиха. Это имя было Итачи незнакомо. А ведь он уже в детстве знал по именам почти всех в клане. А в основной ветви даже тех, кто был мёртв давным давно. Значит, Обито мог быть только из боковой ветви клана. Но что он забыл в этом санатории? Итачи осторожно пролистал папку, вчитываясь в то, что можно было прочитать. К сожалению, диагноз было невозможно разобрать, почти вся страница была в коричневых пятнах и разводах. Но большинство анализов уцелели и если смотреть по ним, то неизвестный Учиха был вполне здоров в физическом плане. Ни патологий, ни хронических заболеваний. А в конце папки, на жёлтом листе, красовалась дата смерти. Без указания причины. Внутри Итачи все похолодело. Как и от чего физически здоровый человек мог умереть всего за год? Инфекция? Несчастный случай? Да и как он вообще здесь оказался? И почему в семье о нем никогда не говорили? Почему не было похорон? Неважно насколько дальним был родственник, хоронили умерших всегда на семейном кладбище. И всегда устраивали погребальную церемонию. А в год смерти Обито Учихи никаких похорон не было, Итачи очень хорошо запоминал подобные вещи. Хоть он и был тогда ребенком, поминки в клане были воистину грандиозным. Сейчас слова Пейна об угрозе для жизни Итачи становились реальными. Если однажды в этих стенах уже умер Учиха, то где гарантия, что Итачи не ждет такая же судьба? И всё же, не стоило спешить с выводами. Итачи осторожно спрятал найденную папку на одном из дальних стеллажей. Возможно, ему удастся её вынести и изучить при дневном свете. Оставлять её здесь очень не хотелось. Обито был не просто каким-то пациентом, а членом клана Учиха. И Итачи очень хотел узнать подробности о его судьбе. Убедившись, что папку достаточно сложно обнаружить, Итачи продолжить перебирать коробки. Из головы все не шел таинственный Учиха и парень не сразу обратил внимание, что вытащил из коробки не очередные папки, а потертый альбом в твердом переплете. Неожиданная находка пробудила интерес, и Итачи осторожно раскрыл чуть слипшиеся страницы. На первой странице было черно-белое групповое фото 20 детей разного возраста на фоне мрачноватого каменного здания. Рядом с детьми стояла хмурая женщина в одежде медсестры и высокий худой мужчина в брючном костюме. В углу фотографии стояла дата съемки. Итачи от удивления чуть не выронил альбом. Почти полвека назад, вот уж действительно древность. Интересно, какое отношение этот альбом имеет к санаторию? Итачи аккуратно пролистал альбом. На каждой странице было новое фото. Судя по датам, детей фотографировали стабильно раз в год. Причем число детей постоянно менялось. На второй фотографии их было уже 14 человек. А на третьей количество увеличилось до 25 детей. Да и лица постоянно менялись. Никто из детей чаще, чем на двух-трех фотографиях не появлялся. Что за аномалия? Что это за дети? Это школа? Или приют? Но почему так часто меняются дети? Снимают разные группы? Но почему один раз в год? И что этот альбом делает в санатории? Итачи продолжил листать альбом. И снова ощутил, как сердце пропускает удар. Здание на заднем плане изменилось на здание санатория, а рядом с детьми и то ли учителями, то ли воспитателями, появилось знакомое лицо с повязкой на глазу. Это был Данзо. Да, он был гораздо моложе, но сомнений не было. Он присутствовал на всех последующих фото, которые постепенно стали цветными. Последняя фотография была сделана 9 лет назад. Никаких взрослых, кроме Данзо, на ней не было. Но и детей было всего 8 человек. И один из мальчиков, стоящих в первом ряду, показался Итачи знакомым. Ребенку было на вид 6-7 лет. Он был ужасно худым и бледным. Глаза и волосы были черными. И хотя скромная улыбка мальчика была более естественная, а взгляд не был пустым как у куклы, Учиха все равно узнал его. С фотографии на Итачи смотрел Сай.