Следуя за Луной

"Фели, — раздается в мыслях до боли знакомый голос. — Осторожней. Ты не ходил прежде этой тропой." Афелий вздыхает. Афелий отрывает взгляд от одинокой, обычной, его луны и послушно смотрит под ноги. И правда, этой тропой он еще не ходил. И правда, он едва не шагнул в пропасть. Конечно, ему все равно нужно вниз, но… пожалуй, не так Он должен найти Луну. Он должен вернуться живым. Его готовили к служению — если он не справится, то не справится больше никто. Мелкие камни с тихим шорохом катятся вниз. Афелий смотрит в манящую черноту бездны — и отступает поближе к надежному камню вершины. Может быть, где-то далеко внизу эти мелкие камни породят обвал. Может быть, гнев потревоженной горы уничтожит пару десятков спящих солари. Было бы… Славно. "Кровожадные мысли, брат," — Алуна шепчет тихо, но совсем не расстроенно. Ее не готовили убивать, но она вкладывает в руки Афелия оружие. Она знает, зачем оно нужно. Она одобряет. Афелий криво ухмыляется, представляя пару занимательных сцен с окровавленными, бегущими в панике солари. Алуна тихо смеется — и Афелий почти может представить, что сестра рядом, уткнулась в спину и легко похлопывает по плечу. Афелию нравится ее смех. Жаль, никогда больше он его не услышит въяве. Но Алуна все еще существует. Все еще может смеяться. Этого уже достаточно. Он представляет еще. Окровавленные лепестки ноктума; мертвые глаза, которые никогда не увидят солнца; лунный свет, сказочно красящий темные камни их любимого в детстве места… "Прекрати, — произносит Алуна со смехом, но смех ее полон горечи. — Не отвлекайся." Афелий послушно прекращает и вновь концентрируется на узкой тропке. Кажется, будто он топчется на месте, будто бы подножие за прошедшие часы спуска ни капли не стало ближе… Но это, конечно, глупость. Сколько бы времени ему ни пришлось идти, Афелий не станет ни сомневаться, ни жаловаться. Оружие не должно поддаваться подобным чувствам. Афелий — хорошее оружие. Он спускается в тишине, привычно не издает ни звука. Алуна тоже молчит — но наверняка смотрит, жадно вбирает все его приглушенные ноктумом ощущения. Все равно ей нечего больше делать. Луна проходит еще четверть неба — до рассвета еще далеко, но он рано или поздно наступит. Афелий подавляет желание зевать — и ускоряет шаг. Он привык спать после рассвета, но сейчас он не может позволить себе замедлиться. "А Луна… каково Ее нынешнее Воплощение?" С губ Афелия не срывается ни звука, но Алуна читает все его мысли — а с остальными людьми ему говорить и не о чем. "Она смелая. Она запуталась. Она выращена среди солари и не слышит нашего зова, не знает, где искать наши следы." Афелий вздыхает. Везде солари, всегда солари, на что он вообще рассчитывал… Может быть, и тот полный тьмы и скверны туман, который закрыл даже небо и звезды, навлекли на Таргон солари. "Она думает, что мы исчезли, что мы спустились, что мы растворились среди теней и других народов. Поэтому ты должен найти ее, показать ей путь к дому." Афелий не успевает задуматься над ответом. Он слышит шум откуда-то снизу — и видит отсветы пламени. Солари. Надо было думать о них пореже. "Их много, — Алуна говорит громче, почти кричит, и звучит так испуганно, что Афелий по-настоящему настораживается. — Больше, чем ты сможешь сразить сейчас. Светает." Плохо, что он не знает этой тропы. Плохо, что на этой тропе нет подходящих укрытий — а если и есть, Афелий о них не знает. Он видит только узкую щель с торчащими возле нее скрюченными деревьями. И туман. Не ядовито-черный, самый обычный, какой поднимается на рассвете… У Афелия созревает План. Голоса все ближе, солнечно-желтое пламя факелов пылает все ярче, а тени, дрожащие, иссиня-черные, становятся короче и резче. Афелий замирает в густом тумане, притворяется сломанным деревом с опущенными ветвями и мысленно молится Луне и небесным духам о том, чтобы туман и тени скрыли белизну его кожи. Предрассветный отряд солари проходит мимо. Они подслеповато щурятся, нервно оглядываются, шарят во тьме факелами… Афелий не двигается. Афелий дерево. Самое обычное, черно-бирюзовое дерево с глазами и ртом. Ничего необычного. Совсем. Вообще. Солари, сонные, непривычные к ночному мраку, очевидно считают также. Афелий стоит так долго. Достаточно долго, чтобы забрезжил рассвет, а связь с Алуной стала слабей и тоньше. "Будь осторожней, брат, — шелестит Алуна, и голос ее будто бы отдаляется. — Я не смогу помочь тебе днем." Афелий прикрывает глаза и медленно кивает. Связь обрывается, магическое оружие исчезает в лунном свете. Афелий вздыхает, касается пальцами обычных клинков из лунного камня, тихо шипит в сторону новорожденного солнца — и продолжает путь. Солнце еще низко.