Scene of the Crime

— Если твой профессиональный почерк — это удушающий запах курева, то это дурацкий почерк. Серьезно, скоро по амбре на месте угнанного авто будет понятно, кто его увел. — Тачихара, будь другом, завались. В рассветный сумрак ночь юна. Работать в такое время суток — чертово клише, но так уж сегодня сошлись звезды. У них с десяток минут до начала их пьесы в три акта «пришел-увидел-угнал», Чуя злобно шерстит ленту в социальной сети и курит, в целом чувствуя себя как мужчина, пришедший на свидание с нелюбимой женщиной. Можно сказать, что молодой человек и взаправду страдает от неразделенной любви. На повестке ночи — хорошенькая малышка отечественного производства, на которую поступил заказ. В прошлом месяце ее сестру-близняшку увели на запчасти, а этой, вы посмотрите, уготована участь поприятней, чем стандартная разборка на органы. Но Накахара за нее даже не рад. Хоть на составляющие, хоть на металлолом. Последнее время юноша черств и бессердечен. Напарник стоит рядом и показательно морщится от запаха табака, будто пассивное курение хоть как-нибудь могло сравниться с их премилой профессией. Или, может, он считает, что и так достаточно портит карму\здоровье\шатает мировую справедливость уже только угоняя авто, а потому его бюджет терпения на курящих коллег по цеху не распространяется? — Какая муха тебя укусила? Выглядишь как маленькое и злое чу… — Маленькое у тебя в штанах, блядь, просто закройся. Чуя являет собой икону умения работать в кооперации, составляя конкуренцию в терпимости самому слову «терпимость» в толковом словаре. Лает и кусается словно распоследняя подзаборная шавка, у которой из-под носа уводят первое мясо за пару суток. Где радостное предвкушение и чешущиеся от нетерпения руки? Где если не вера в собственное всемогущество, то его острое ощущение? Где хоть бы банальное желание в очередной раз доказать собственное доминирование и безусловную охуенность? Мол, вот он я такой красивый, и черта с два вы меня поймаете, лузеры. Сплошное раздражение на нудного Тачихару, на работающую через раз зажигалку и на скучную работу. Слышал, Мори? С к у ч н у ю. И этот твой прибыльный заказ — бестолковая херня, и эти твои обещанные деньги и все, блядь, на свете. Чуя страдает от безответной любви. Чуя хочет к своей лучшей девочке. Чуя хочет угнать свою лучшую, единственную во всей Японии девочку. — Босс не ошибается. Если он сказал, что тебе лучше не заглядываться на эту машину, то это значит, что… — Если ты еще раз заведешь эту шарманку, я тебе втащу, — Накахара звучит почти дружелюбно, даже улыбается, но сомневаться в его откровенности не приходится. У него тут возвышенные чувства и тяга к прекрасному, готовность совершать подвиги во имя любви со всеми вытекающими. И все бы хорошо, если бы не босс, взявшийся играть роль заботливой мамочки, которая с премилой улыбкой вскроет тебя своим набором скальпелей, если ты ее ослушаешься. «Тебе не стоит браться за этот автомобиль, Чуя-кун». Пусть свою тринадцатилетку опекает. А он уже большой мальчик. Сам в состоянии выбирать, какую тачку ему хотеть угнать. Сигарета тлеет в его пальцах, еще чуть-чуть и до фильтра достанет. Юноша тушит ее о близлежащий фонарный столб и просто откидывает в сторону. Совсем, засранец, не заботится об экологии. — Когда он предлагал непыльную работенку, он не уточнял, что будет таким занудой. — Всего лишь не разрешает тебе прыгнуть с обрыва головой вниз, действительно, вот старый хрыч. Накахара фыркает, словно недовольный пес, убирая руки в карманы брюк. Встает в позу как метафорически, так и буквально. — Сомневаешься в моих способностях? Ты? Тачихара чувствует себя матерью, пытающейся наладить контакт с буйным подростком. — Вот уж в чем сомневаться не приходится. Но еще меньше я сомневаюсь, что человеку с такой уймой денег, что позволяет иметь в собственности «твою малышку», не составит труда поймать тебя за хвост. — Я не для того из детдома свалил, чтобы найти себе новых воспитателей, знаешь ли. — Ну ты же согласился работать на Мори. — А ты попробуй не согласиться с таким. Как сейчас помню нашу первую встречу. И даже улыбается с ноткой ностальгии, щедро сдобренной густым табачным привкусом на кончике языка. Никотин как тонкая нить, связывающая «сейчас» и «тогда». В тот раз он тоже курил, зацепившись взглядом за странного типа, будто не подходившего месту вроде людного бара. Сигареты были хуже, а жизнь — дешевле и бесполезнее. И как давно это было? Всего-то несколько лет назад. Девушка напротив болезненно худа. Она улыбается блестящими губами, отпивая из стакана и оставляя на нем липкие мерцающие следы. На ее шее, плохо прикрытой волосами, виднеется засос. Он несвежий, но проходить в скором времени не собирается. Чуя видит ее впервые и наверняка в последний раз. Она не навязывается и не называет цены, когда он ее спрашивает. Просто хочет компании и, может быть, еще пару стаканов чего-нибудь алкогольного. Накахара не против, денег на еще несколько порций найдется. С пустыми карманами все равно не останется: в городе и в мире все еще полно олухов, праздно шатающихся по темным улицам в одиночку в подпитии. С них много не выбьешь, но стабильно и безопасно. Относительно безопасно. Гематома на ребрах еще не сошла, но уже не так беспокоит. Девушке на вид едва ли есть восемнадцать, но и сам Чуя не слишком взрослый, как бы не младше своей визави. Он думает, что с ее короткой юбкой удобно, даже снимать ничего толком не надо. Он думает, что сегодня как раз не мешает расслабиться. Он думает, что его жизнь и дальше останется в этом русле. Он продолжит выходить победителем, не думая о том, что все закончится с единым промахом. Акеле нельзя было промахнуться. Чуе — тоже. А различий между волком и бездомным псом не так уж и много. — Прошу прощения, но разве барышня не слишком юна, чтобы оставаться в подобном заведении в столь поздний час? Чужой голос похож на гудение далекого грома прошедшей стороной грозы. Он звучит очень некстати, вспугнув девушку и видимо заставив ее занервничать. Она поднимает глаза на мужчину, стоящего за ее левым плечом, но тут же отводит взгляд. Действительно еще несовершеннолетняя, значит. Накахаре до того не слишком много дела, он сам прекрасно знает, каким образом порой приходится жить и выживать. — Простите, вам что-то нужно? Юноша не звучит даже капельку уважительно, несмотря на то, что обращение как бы подразумевает. В интонациях господствует недовольство, чтобы и без дополнений становилось понятно, что третьему лишнему тут не рады. — Я, наверное, пойду. Девушку не на шутку нервирует непрошенный собеседник, она быстро встает и без объяснений уходит. Чуя провожает ее удивленным взглядом, но остановить не пытается. Зато тут же обращает все свое негодующее внимание на незнакомца. Тот мягко и приятно улыбается, заставляя чувствовать что-то неладное. — Смотрю, вы, молодой человек, больше не заняты. Чудесно, ведь у меня есть к вам разговор. Ей богу, Чуя не вспылил в тот раз из чистого интереса, послушно (относительно) утягиваясь вслед за странным типом в одну из приватных комнат. Ну, знаете, тех самых, которые для того, чтобы выпить и расслабиться наедине, но которые на деле используются в несколько иных целях. Неужто педофил какой-нибудь? Разве такие предпочитают не девушек? Как раз таких, которую этот мужчина только что с легкостью отправил прочь. Еще и по мальчикам? Восхитительно просто. — Я бы заказал нам выпить, но не собираюсь тратить время на продолжительные вступления. Мужчина усаживается на диван, тогда как юноша остается напряженно стоять чуть поодаль. Ни в один из возможных шаблонов ситуация не вписывается, и его это несказанно раздражает. Он плохо представляет, чего ждать дальше, а от того еще хуже простраивает линию собственного поведения. Поэтому молчит. Поджимает губы. — Я уже несколько раз замечал тебя здесь, — незнакомца ничто не смущает, — Кажется, посещать подобного рода заведения немного накладно, не так ли? — улыбается будто бы понятливо и сочувственно, но парень кожей чувствует скрытые за улыбкой лезвия и иглы, — Такое место позволяет тебе почувствовать, что ты еще не скатился на самое дно, а, Накахара Чуя-кун? Ох. Блеск. Вы посмотрите только. — Какого черта вам нужно? Чувствует себя то ли озадаченно, то ли глупо, то ли и вовсе зло. Потому что все еще не представляет, как себя вести. Откуда этот тип знает имя Чуи? Не то, чтобы имя бездомного сироты, промышляющего мелким грабежом, могло ему что-то дать. Так или иначе. — Я бы сказал, что это ты во мне нуждаешься, — самоуверенно отзывается мужчина, — Как думаешь, сколько сейчас стоит твоя жизнь? Глупый вопрос. — За нее не дадут ни йены, — выглядит, словно доброжелательный воспитатель, объясняющий прописные истины ребенку в детском саду, — Ты потерян для общества. Даже твоя мать отказалась от тебя. — Еще раз, какого черта вам от меня нужно? — Чуя сжимает зубы, чувствуя подступающую злость и горькую юношескую обиду. Ей только намекни и она, тщательно скрываемая и душимая, вырвется на свободу. — Я могу дать тебе смысл. — Звучите, как торговец наркотиками. Парень глушит неприятное чувство, скребущее изнутри. Незнакомец знает больше, чем нужно. А еще он прекрасно осведомлен, на какие болевые точки нужно надавить. — Ничего подобного, всего лишь предлагаю тебе, скажем так, присмотр. А взамен ты будешь делать для меня…некоторую работу, Чуя-кун. Что скажешь? Это лучшее предложение, что ты можешь получить. Лучшее, ага, как же. — В чем заключается работа? Вот так просто соглашаться Чуя, конечно же, не собирается. Не собирался один такой. Согласился, как миленький. А сейчас стоит и злится, что противный дядя Мори не дает угнать машину, на которую парень положил глаз. Тянется за еще одной сигаретой, но напарник деловито посматривает на циферблат. — Время. Ах да, как раз сейчас обладатель искомого автомобиля приедет проведать свою хорошую знакомую. Ай-яй-яй, уважаемый мужчина с женой и детьми, а по ночам «гостит» почти на другом конце города. Чего порой только не узнаешь, следя за передвижениями хозяина интересующей машины. Обычно все работает куда проще: видишь подходящее авто, и, если оно тебе нравится, и условия позволяют, уводишь. Кроме того существуют и «любимые места», откуда проще и безопаснее всего угонять, но обычные рядовые угоны никто не планирует. Это если только по заказу, как, например, сегодня. Тогда да, тогда приходится присмотреться, прикинуть, когда выдастся хороший шанс, может даже последить парочку дней, чтобы сделать все чисто. Попутно время от времени случайно узнаешь всякие интересные вещи о бывших владельцах автомобиля. Да, Чуя уверен, как только за дело берется он, то владельцы машин автоматически становятся бывшими, даже если прямо сейчас их руки все еще лежат на баранке руля. Потому что нет ничего, чего он не смог бы угнать при должном желании. Есть то, что ему не разрешают угонять. Но Накахаре уже почти даже похуй на предостережения коллег и на недовольство босса. Живем один раз, верно? А Чуя не из тех, кто предпочтет жалеть до самой старости вместо того, чтобы сорваться с места в карьер сломя голову. Лучше жалеть о том, что ты сделал, чем о том, чего ты не. Впору обзаводиться паранойей, на своей шкуре прекрасно зная, насколько беззащитен человек перед чужим интересом в век высоких технологий. Понравилась сомнительным типам твоя машина — им не станет проблемой раскопать даже скелет твоей бабушки в стремлении получить желаемое. Так же просто когда-то Огай прибрал к рукам перспективного мальчишку, что мало чем тогда отличался от одичавшего животного, которое в один прекрасный день банально выкинули из дома. Чуе плевать. Внутри наконец шевелится привычное чувство драйва от осознания, что сейчас они будут «безобразничать». Самую капельку вне рамок закона, зато как награда — быстрые деньги и прилив адреналина. Пока одни горбатятся по пятьдесят часов в неделю, чтобы суметь взять в кредит машину, некие умельцы на все руки отбирают ее за минут десять работы и риска. И то, десять минут — если приходится запариться. С сегодняшними системами бесконтактных замков — редкая оказия. С их-то рабочим оборудованием возникновение каких-либо проблем — случай из ряда вон. Потому что, мало того, что все инструменты исправны, так еще и дополнены всякими приятными штуками за счет стараний штатных умельцев Огая. Мори вообще тот еще коллекционер. Собрал целую кучу разных грехов и грешков на своей душе, а под крылом — маленькую армию разношерстных мастеров на все руки. Машины — только часть незаконной деятельности босса, к тому же и в рамках закона у него все еще остается немаленькое влияние. «Человек многих талантов». Тачихара дожидается нужного автомобиля, пока Чуя все-таки курит еще одну сигарету, решив, что ему похуй на то, что после него табаком пропахнет салон авто. Все равно эту малышку будут переделывать так, чтобы мать родная не узнала. Пока будут подчищать всевозможные сюрпризы, вроде GPS- маячков, то и запах выветрится. Мичизу будет, конечно, нудеть, но кого ебет? Напарник подхватывает с земли рюкзак с оборудованием, напяливая капюшон и наушники. Ни дать ни взять, тусующийся ночью подросток, которому мамочка чудом не вломила за нахождение на улице в столь неподобающее время. Таких, как он, часто вообще не замечаешь — привычные декорации городской фауны, акцентировать внимание не на чем. На то, собственно, и расчет. Накахара как был, с сигаретой во рту, подходит к машине, когда ее хозяин, убедившись, что не забыл закрыть двери (наивный), ничего не подозревая, направляется к своей любовнице. Целиком и полностью уверенный, что парковка с видеонаблюдением может хоть что-то противопоставить достаточно умелым и целеустремленным угонщикам авто. Что могут камеры и пара сонных пенсионеров на вахте? Пожилые люди просто не в состоянии запомнить, кто, когда и на какой машине приехал. А камеры — не проблема, когда на твоей стороне один пряморукий техник. Славно, что тот приходит и уходит своим ходом, а то молчаливое неодобрение еще и Гин, которая тоже не любит табачный запах, пожалуй, слишком много для хрупкого и нежного самоконтроля Чуи. Ставит перед дверью небольшой чемоданчик — приемник. Прямо сейчас Мичизу, просто держась на некотором расстоянии от владельца авто, улавливает вторым приемником, спрятанным в рюкзаке, слабый сигнал, которым постоянно фонит брелок-ключ от автомобиля в эфир. Ретранслирует, передает его на приемник Чуи. А дальше ловкость рук и никакой магии. И когда Тачихара подходит к машине, Накахара уже во всю хозяйничает там. Ставит блок на любые возможные сигналы, вроде тех же маячков, которые могут оказаться запрятаны в салоне. Типичная глушилка по типу той, которой блокируется телефонная связь. Снимает всевозможные блокировки, прошерстив по салону и частично разобрав некоторые панели. Несложно и настолько привычно, как чашка кофе по утрам. — Залазь, красотка, подвезу. — бурчит откуда-то из-под руля, заканчивая свои вандальские изыскания. Напарник фыркает в ответ, забираясь на соседнее сиденье. Пристегивается со смешком, играясь в правильного мальчика. Сейчас бы подобное в чужом авто изображать, конечно. Завести машину и без ключа несложно. Чуя без проблем выезжает со стоянки, довольно скалясь в зеркало заднего вида на оставшийся за спиной пост охраны. Проще, чем отобрать леденец у ребенка. Косится в сторону Тачихары, копающегося в рюкзаке. Ничего необычного, даже как-то скучно. — Моей жизни явно не хватает разнообразия. — Я знаю, что ты хочешь сказать. Прошу тебя, не начинай. — Я все равно до нее доберусь, ты же понимаешь. Мичизу цыкает. Ему известно, насколько упертым может быть его напарник, когда дело касается чего-то, что тот вбил себе в голову. И угораздило же его решить, что без угона одного конкретного автомобиля ему жизнь немила! Lamborghini Murcielago LP670-4 SuperVeloce — единственный экземпляр в Японии. Интересно, эта машина еще Чуе не снится? — Выше головы не прыгнешь, оставь это. Тебе что, необходимо нажить таких проблем, чтоб до самой старости хватило? Рыжий кривится, словно угостился долькой лимона. — Нет ничего, что нельзя было бы угнать. — Но есть то, что лучше даже не пытаться. Разговор как-то не склеился. Сейчас их задача привести машину в одну из точек, принадлежащих Мори. Там дальше о ней позаботятся и сделают все, что нужно. Работа непосредственно угонщиков на этом заканчивается. И это, пожалуй, самое удобное: не нужно самим мучиться головной болью на тему сбыта. Чуя думает о том, чтобы вернуться домой и хорошенько выспаться. Ночь идет к своему логическому завершению, а это значит, что скоро счетчик часов его бодрствования будет на отметке в двадцать четыре часа без сна. Не критично, конечно, но без нужды переводить организм в режим экстремальных условий как-то не хочется: можно не досчитаться сил тогда, когда они окажутся действительно нужны. Например, вскоре Накахаре однозначно понадобятся все его умения и вся его везучесть. Как минимум потому, что работать он будет практически в одиночку. А еще его деятельность не одобрит никто, кроме его личного желания ублажить в кой-то веки себя, а не свое начальство. В конце концов желающих приобрести его профессиональные услуги он уже нашел. Да, вы догадались. Если Чуя хочет угнать машину, он ее угонит. Хоть у самого Господа Бога. Сдает авто в руки умельцам Огая, получая привычную порцию одобрения за быструю и чистую работу, обменивается молчаливыми приветствиями с Гин и преспокойненько убирается восвояси, захватив с собой всю свою рабочую технику. Грядущей ночью его ожидает еще один заезд, неплохо было бы к нему подготовиться и, например, выспаться, чтобы не напоминать несвежего зомби. Заботливый босс, довольный тем, что его «найденыш» мало того, что оправдал надежды, так еще и стал лучшим в своем деле, виртуозно выполняя собственную работу, около полугода назад сделал ему щедрый подарок. Шикарный спорткар, давший Чуе возможность попробовать себя в давно интересующем деле — уличных гонках. Хобби, конечно, ненамного законнее, чем основное занятие юноши, но тут уж как. Когда начинаешь нарушать закон, становится сложно остановиться. Для юноши, до некоторого времени не заботившегося даже вопросом выживания, преступление закона не оказалось чем-то ужасным. Накахаре нравится гнать сквозь город, нарушая к чертям все правила дорожного движения. Нравится адреналин, вскипающий в венах, нравится жгучая злость, стоит кому-то обойти его по ходу гонки. И, непременно, нравится чувство, когда он буквально вырывает победу из чужих рук. Чую можно обойти на дистанции, скинуть его с временного пьедестала, но окончательную победу он так просто не отдаст. Чуя успел даже обзавестись некой популярностью в узких кругах как блестящий гонщик. Гонщик-угонщик, вот ирония-то! Иногда так и подмывает увести тачку у какого-нибудь чванливого типа, что выбесит основательно. Но у Накахары правило: не мешать гонки и работу. Может и было бы забавно лишить противника самой возможности состязаться, но ведь намного приятнее в итоге честно и зло обойти его у самого финиша, оставив глотать пыль позади. Лучшее наказание для засранца. Ты ведь не можешь сказать: «Эй, урод, я тут твою тачку увел на органы». Точнее можешь, но не без последствий. А вот оставить в дураках, просто молчаливо демонстрируя собственное превосходство, не нуждающееся в словесном подтверждении — это тема. Накахара любит скорость и драйв. Он любит щекочущее нервы ощущение недозволенности, ощущение черты, что он переступает. Переступает осознанно и безнаказанно, радуясь этому как ребенок. Где-то внутри он и остается ребенком, которым так и не успел побыть. А сейчас отрывается и за юность, и за детство. Имеет право. Имеет возможность. А еще имеет волю и смелость, что тоже немаловажно в его случае. Люди с разными темпераментами ищут убежища в разных видах деятельности и самовыражения. Кто-то созидает, кто-то, наоборот, склонен к деструкции. Чуя как бы ни за тех, ни за тех. Он сам за себя. Саморазрушения в нем, на самом деле, намного меньше, чем раньше. Сейчас он, скорее, строит себя. Да, из дорогого алкоголя и сигарет, да, из ночных вылазок и незаконной деятельности, да, из безрассудства и стихийности. Но не всем ведь быть безликим среднестатистическим показателем, верно? Быть в рамках нормы — не для Чуи. Звучит как подростковый максимализм? Ага, из разряда: «Всегда семнадцать, всегда война и вечный дождь с двух сторон окна». На самом деле нет. Просто склад характера такой. Дикий пес может выглядеть дружелюбным и покорным, но это только до поры до времени, пока истинная природа не даст о себе знать и не поведет на зов полной луны. Или на зов незаконной деятельности, что более применимо в конкретном случае. Дома не может отказать себе в удовольствии выпить бокал вина за очередное успешное дело. Удобно усаживается на застекленной лоджии своей однокомнатной съемной квартирки. Балкон — необычное дело для экономной на пространство Японии, практически роскошь. Наверное, поэтому Чуе так нравится сидеть на нем вечерами в кресле и с бокалом вина смотреть на кусочек открывающегося города. Особенно он хорош сейчас, с тонкой полоской брезжащего света, опоясывающего Йокогаму по краю неба. Солнце уже готовится к своему выходу. А юноша никак не отправится в свою постель, все растягивая время. Думает о том, что скоро приходит пора арендной платы. Деньги за жилье, кстати, очень быстро перестали быть проблемой под патронажем Мори. Проблемой мог стать возраст — Чуя все еще оставался досадно несовершеннолетним по меркам своей страны — но миловидная старушка, сдающая эту квартиру, запросто повелась на историю о деспотичных родителях, от которых бедному юноше, работающему не покладая рук, нужно куда-то деться. Тот самый случай, когда сердобольность превыше законопослушности. Хотя, кому об этом говорить? Явно не Чуе, который, впрочем, и не любитель подобной софистики. Да и история его не являлась чистой воды ложью: родители, как ясно, у него действительно не очень, раз вышвырнули в детдом подростка. Точнее мать. Черт с ней, с матерью, ей богу. Даже думать о ней не собирается. Вино, что смешно, самому Чуе все еще не продают. Его это мало смущает, возможностей приобрести интересующий алкоголь от знания мест, до банальных подчиненных (у него даже такие водятся, ага) пруд пруди. Но иронично, этого не отнять. К слову, у Накахары от рождения отношения с алкоголем должны были сложиться не очень. Родители как-то накосячили с генами, подарив сыну кроме похеренных детских лет еще и слабую алкогольную устойчивость. Но, благополучно свалив из приюта, парень пил так отчаянно, что его организм смирился. Разносить от пары бокалов красного сухого перестало, и на том спасибо. С напитками вроде виски или, например, текилы дела обстоят сложнее, но терпимо. Видимо, кто-то сверху решил, что вспышки пьяной агрессии от Чуи — не то, что нужно этому миру. А уж его ненависть ко всему сущему с похмелья — тем более. Лениво посматривает на часы, прикидывая, сколько ему осталось спать. Хм, не так уж и много на самом деле. Стоит пошевеливаться, если он не хочет на гонках функционировать на крепком кофе и чистой ненависти. Вот так гоняешь как сумасшедший, ведешь деструктивный образ жизни и агришься на каждого неугодного, а дома переодеваешься в любимую пижаму цвета, простигосподи, спелого персика. Помнится, Чуя провел несколько часов в магазине всяких домашних штук, придирчиво выбирая себе одежду для сна. Эта — простая, без орнамента и довольно забавного для буйного юноши цвета, оказалась самой приятной на ощупь. Результатом, помимо нежно обожаемой (тс, никому не говорите) пижамы стала пара пледов, один из которых перманентно в беспорядочном виде валяется на диване, а второй — на стуле, за рабочим столом. В нежаркое время года Накахара в определенной мере любил окукливаться и передвигаться по дому в виде кокона из пледа. Пока никто не видит, естественно. Есть, конечно, парочка друзей, что имела честь видеть его в виде домашней гусеницы, но и то исключительно во время болезни. Что поделать, болеет он редко, но метко. В такие дни хочется спросить, какого черта не сдох, покуда шанс был закончить все быстро и без клятой температуры под сорок. Впрочем, все это лирические отступления и совершенно ненужные перед сном мысли. Самое время уходить в кровать и переспать уже с этим Морфеем, настойчиво требующим внимания рыжего. Завтра (которое сегодня, но когда встал, тогда и утро) отскребать себя от кровати и вытаскивать сонное тело из одеяльного гнезда, жестоко возвращая сознание в мир яви. И идти побеждать всех на гонках, потому что иначе и быть не может. И готовиться к угону предмета своих продолжительных грез. Удачному. Потому что иначе и быть не может.