Мое имя Коннор

Оливия, ворча на неудобные туфли и постоянно взмывающее от любого порыва ветра платье, поднималась по ступенькам собственного дома с единственным желанием тишины и покоя. На работе завал, который всеми своими усилиями намекал ей, что пора бы уже сменить место работы на что-то более спокойное, но ее природная вредность и упрямство действовали во вред, скорее всего, ей самой. Открыв дверь ключом, девушка с раздражением захлопнула ее за своей спиной. — Я дома, жестянка, — крикнула она в пустоту дома, с удовольствием скидывая туфли у порога. — Эй, есть кто? Жестянка, ты где? — Мое имя Коннор. — Из ванной комнаты вышел высокий мужчина с идеально уложенными шоколадными волосами, как всегда, в идеальном, «с иголочки», костюме, который на данной особи смотрелся не то превосходно, не то гиперсексуально. — А мое Оливия. Приятно познакомиться, процессор на ножках, — пробурчала Оливия, шагая босыми ногами по холодному полу. — Как же меня достала эта работа. Я так устала. Мой организм требует горячей ванны, хорошо прожаренного стейка и тщательного массажа моих ступней, икр, бедер и всего, что только можно. Коннор, которого она так справедливо называла «жестянкой», смиренно стоял у дверей ванной комнаты, смотрел на нее ничего не выражающим взглядом свысока, и только изредка одергивал манжеты серого пиджака с неоновой синей окантовкой на кожаном воротнике и рукавах. Узкий галстук, больше смахивающий на некое подобие змеиной кожи, всегда белоснежная идеальная рубашка, заправленная в темные джинсы, напоминающие деловые брюки. Идеальный, как ни крути. — Ванна набрана, мясо в духовке, — отрапортовал он хорошо поставленным голосом, который так или иначе хотелось слушать вечно. — О боги, ты великолепен, жестянка, — с чувством выдала Оливия, проходя мимо него в ванну и слегка отталкивая его от дверей. — Мое имя Коннор. — А мое Оливия. Приятно познакомиться, процессор на ножках, — сказала она прежде, чем захлопнуть дверь. Коннор был новомодным андроидом, прототипом андроида-детектива, созданным специально для облегчения задачи полицейским, и пока что единственным в своем роде. А Оливия была рядовым журналистом, одной из первых, кто узнал о данном типе андроида и единственной, кто согласился провести некое подобие социального эксперимента и поселить его у себя, так как у остальных ее коллег уже были те или иные андроиды, предназначенные для разнообразной деятельности. И вот теперь ей приходилось иметь дело с невероятно красивым, до ужаса правильным и не менее вредным роботом. Который тем не менее прекрасно справлялся со многими обязанностями, которые должны выполнять совершенно другие андроиды, чем, несомненно, оплачивал свое нахождение в ее доме. И скрашивал ее постоянное одиночество. Сама Оливия считала, что действительно слишком заглядывается на андроида, позволяя себе несвойственные ей мысли относительно него, и все это от недостатка мужского пола в ее окружении. Не то, чтобы не кружились вокруг юной красавицы толпы поклонников, но всех она считала… странными. Годы идут, а мужчины не меняются, многим нужно только одно, а с появлением андроидов каждый пытается урвать себе свежую одиночку. Или попросту многие подсаживаются на «красный лед», синтетический наркотик, который в последнее время просто заполонил город, создавая вокруг себя ужасную шумиху. Но именно с этим и должен разбираться живущий в ее доме андроид с большими карими глазами и идеальным вкусом в одежде. Пусть из одежды у него только его деловой костюм, безукоризненно сидевший на его не слишком накаченном, но безумно сексуальном теле. Оливия одернула себя, в который раз напоминая, что Коннор всего лишь андроид, жестяная банка, в которую напихано куча всего, что может быть полезно только в ходе расследования особо тяжких преступлений, но нет ничего живого и человеческого. С тяжелым вздохом девушка вылезла из ванны и завернулась в полотенце, не утруждая себя переодеванием в привычную домашнюю одежду. Коннор не человек и ему плевать на ее внешний вид. Поэтому она и вышла из ванной в одном лишь полотенце. Коннор стоял у кухонного стола, аккуратно, с присущей ему педантичностью раскладывал столовые приборы для одной персоны. Оливия застыла в дверях, хмуро глядя на небольшой круглый диод на правом виске мужчины, светящийся мирным голубоватым светом. Она еще не совсем разобралась во всей этой андроидской фигне, раньше она не заводила ничего сложнее тостера. Коннор, наконец, заметил ее, улыбнулся краешком своих синтетических губ и взмахом руки пригласил к столу. Хотя понятие «синтетика» к нему вообще была не применима. Андроид версии «RK800» во всем был подобен человеку, в том числе и в создание всяческих человеческих имитаций, типа дыхания или тактильных восприятий. Когда только Коннор впервые появился в ее доме, она весь вечер провела в ковыряниях в нем, если можно было так назвать ее нездоровое желание изучить его всего собственными руками. Так что кожа у него была абсолютно идентичной человеческой, губы мягкие и теплые, даже волосы не отличались от настоящих, хотя андроид и утверждал, что, ради его создания, не пострадал ни один человек. К чему до сих пор не могла привыкнуть Оливия, так это к тому, что андроиду не были знакомы обычные человеческие потребности в виде сна, жажды, голода, холода и так далее. Поначалу ее очень напрягало, когда она вставала посреди ночи и находила Коннора сидящим в гостиной и смотрящим в одну точку. Поэтому она и стала заставлять его укладываться в постель и имитировать сон, ведь все андроиды созданы и создаются для полного подчинения человеку, какими бы безумными и абсурдными не были приказы мешка с костями. Оливия проигнорировала приглашение Коннора к столу, вместо этого она подошла к нему, резко сдернула с него пиджак, развязала галстук, кинула неаккуратным жестом на спинку стула и расстегнула несколько пуговиц на рубашке. Мужчина не сопротивлялся, но смотрел на нее сверху вниз, слегка нахмурившись так, что между идеальных прямых бровей появилась складка. Отступив на шаг назад, Оливия с интересом оглядела андроида с ног до головы и, удовлетворенно кивнув, села на свой стул. — Ну, чего стоишь, как истукан? — спросила она, принимаясь за мясо. — И возьми ты себе чай, не раздражай меня. Коннор послушно повернулся к шкафу и налил в чашку чай, сел за стол сбоку от девушки. Оливия прекрасно понимала, что андроиду это не требовалось, но ее раздражало его молчаливое присутствие в то время, как она ужинала. — Зачем ты это сделала? — спросил андроид, сжимая чашку обеими руками. Как всегда, он сидел невыносимо прямо, как прилежный школьник, беспрекословно слушающий своего учителя, однако расстегнутая рубашка хоть немного отводила взгляд от всей этой идеальности. — Что именно? — Оливия приподняла брови. — Сняла с меня пиджак и галстук, — уточнил Коннор, глядя на нее своими пронзительными карими стекляшками. Оливия продолжила жевать, растягивая время до ответа. — Потому что этого официоза мне и на работе хватает, — едва не выругавшись, сказала она. — Приходя домой, я хочу оказываться дома, а не… в полицейском участке. — Оливия скептическим взглядом окинула пиджак Коннора. — Доступно объяснила? Коннор завис на несколько секунд, пока его диод переливался между красным и желтым, после чего он поднял на нее взгляд и кивнул, слегка улыбнувшись. Оливия едва не застонала. Поваром Коннор был отменным, хотя и сказал, что это не было заложено в его программе, просто он всего лишь скачал несколько десятков кулинарных книг. Хоть что-то этот бесчувственный робот, созданный угождать своим хозяевам, умел делать идеально не раздражающим. — Как продвигается твоя работа в участке? — поинтересовалась Оливия, скорее для того, чтобы нарушить тишину, а не потому, что ей было действительно интересно. — Это… — андроид подвис в поисках нужного слова, — увлекательно. Лейтенант Андерсон очень проницателен и имеет серьезные причины ненавидеть меня, но мы почти сработались. Я все еще пытаюсь найти к нему оптимальный подход. Я подружился с его псом. — Если бы эмоции андроида не были наиграны, Оливия могла бы решить, что Коннор доволен собой. — Как это ты умудрился? — Я искал лейтенанта Андерсона у него дома, но он не открывал дверь, поэтому я решил обойти дом. И в окне со двора увидел, что он без сознания, — рассказывал Коннор, глядя в чашку с остывающим чаем, к которому он так и не притронулся. — Мне пришлось разбить окно, чтобы пробраться внутрь, а там меня застал врасплох его пес. — Серьезно? — удивилась Оливия. — Тебя можно застать врасплох? — Да, оказывается можно, — подтвердил Коннор. — Но я люблю собак, — как бы в свое оправдание воскликнул андроид, совсем по человечески дернув плечами. — Я знаю его имя, наверное поэтому он и не повредил меня. А потом я его покормил и он больше не был так агрессивен ко мне. — Да у тебя талант, жестянка. — Оливия хлопнула его по плечу. — Мое имя Коннор. — А мое Оливия. Приятно познакомиться, процессор на ножках. Она рассмеялась, а Коннор неуверенно растянул губы в скупой улыбке. Им никогда не надоест, и хотя андроид сразу сказал ей, что не умеет различать шутки или сарказм, ей нравилось подтрунивать над ним. Покончив с ужином, Оливия переместилась в гостиную на диван, чтобы посмотреть телевизор перед сном, Коннор скоро присоединился к ней, и она, не раздумывая, закинула ноги ему на колени, вызвав в нем неожиданный сбой программы, о чем незамедлительно сообщил мигающий диод и недоумевающий взгляд. — Массаж, — напомнила девушка с распахнутыми глазами. Коннор опять замер, глаза полностью остекленели, а диод часто-часто замигал всеми оттенками желтого. Насколько Оливия бралась судить, это означало, что андроид что-то закачивал в свою память или кто-то с ним связывался. Такое состояние длилось всего несколько секунд, после чего андроид уверенно взял в теплые ладони ее ступню и принялся умело мять, отчего Оливия буквально растаяла и растеклась по дивану ванильным мороженым под воздействием палящего солнца. — Тебе нужно сменить туфли, — отчеканил андроид, не отводя изучающего взгляда от новостной ленты по телевизору. — Просканировав твои ноги и предпочтения, я нашел более оптимальный выбор. Уже заказал. — Жестянка, ты чего? — опешила девушка, мгновенно вынырнув из пучины удовольствия. — Это не входит в твои обязанности, это во-первых. Во-вторых, кто тебе дал право меня сканировать? — Отменить заказ? — Коннор невинным взглядом посмотрел на нее. — Только попробуй, — пригрозила Оливия, снова расслабляясь. — Но смотри, если они мне не понравятся, сам будешь их носить. — Я не думаю, что… — Это шутка, жестянка, — отмахнулась Оливия. Коннор нахмурился, Оливия прямо чувствовала, как в его синтетической черепной коробке крутятся мыслительный процессы, после чего он хохотнул, а она покачала головой. Что взять с глупого робота, кроме его мягких теплых ладоней и настойчивых пальцев. Оливия кажется задремала, когда почувствовала, как ее взяли на руки и куда-то несут. — Куда ты меня тащишь, кукла бестолковая? — сонно пробормотала она и ощутила, как ее мягко укладывают в постель. Одним полуприкрытым глазом она следила, как Коннор задернул шторы и направился к выходу. — Жестянка? — окликнула она. — Да, Оливия? — Снимай штаны и дуй сюда, — приказала девушка. — Что? Я не совсем понял… — Кажется, бесчувственного с виду андроида можно еще и смутить. — Это был приказ. Снимай штаны и дуй сюда. Неужели вы без приказа вообще ничего не умеете? — Это не предусмотрено моей программой, — начал Коннор, расстегивая ремень и снимая штаны, аккуратно складывая их на край прикроватной тумбы. — Да-да, я создан, чтобы служить человеку, — пробурчала Оливия. — И рубашку тоже! Кажется, Коннор и вовсе растерялся, но послушно снял рубашку и направился к ее постели. Оливия закусила губу. Определенно, разработчики «RK800» постарались, чтобы создать детектива-переговорщика настолько идеальным, насколько это казалось возможным. Он не был накачан, как те же бодибилдеры, но сила в нем чувствовалась, в походке, в любом движение. Мысленно Оливия вознесла слова благодарности той обделенной мужским вниманием женщине, которая занималась разработкой внешности Коннора. Он в нерешительности замер у кровати. — Не стой столбом, ложись, — нетерпеливо приказала Оливия, распахнув одеяло. — Ты же в курсе, что мне не нужен сон? — осторожно спросил Коннор, все же следуя инструкциям и укладываясь рядом с девушкой на подушку. — В курсе, в курсе, — буркнула Оливия, двигаясь чуть в сторону. Что-то екнуло в ней. — Посмотри на меня, жестянка. Коннор повернул к ней голову. Оливия окинула мужчину оценивающим взглядом. Даже в постели он умудрялся вести себя идеально, вытянулся, руки по швам, как по команде «смирно». Она положила ладонь ему на грудь, чувствуя, как она вздымается от фальшивого, встроенного в программу, дыхания, даже ощутила биение тириумного насоса, что у андроидов вместо сердца, как объяснял сам Коннор. — Скажи, жестянка, ты что-нибудь чувствуешь? — спросила она, глядя ему прямо в глаза. Диод на его виске быстро мигал с желтого на красный, что означало какие-то метания андроида, хотя сам Коннор никаких эмоций не показывал. — Нет, — ответил он почти сразу. — Андроиды не должны ничего чувствовать. — Ты говоришь, как машина. А если бы ты был человеком. — Но я не человек. Я прототип андроида «RK800»… — Что бы ты сказал, если бы был человеком, — настойчиво перебила Оливия, не убирая руки с его груди. Коннор задумался. — Ты теплая, — наконец, сказал он. Оливия раздраженно вздохнула и сжала ладонь в кулак, перевернулась на спину, изучая темный потолок. Коннор продолжал смотреть на нее, она это чувствовала. Наверное, думала Оливия, это все глупо, но порой Коннор казался ей просто глупым несмышленым человеком, а не машиной. Все это от одиночества, снова одернула она себя. — Закрой глаза, жестянка, — попросила Оливия, снова повернувшись к нему. Коннор повиновался. — А теперь расслабься. — Не уверен, что я знаю, как это, — сказал андроид. — Просто отпусти напряжение. Не будь таким правильным, прямым. Прими такое положение, в котором тебе было бы удобно, будь ты человеком. — Андроид снова погряз в своих программных мыслях, но через минуту повернулся на бок, лицом к ней, сунул одну руку под подушку и чуть согнул ноги. — Посмотри на меня, жестянка. Что теперь чувствуешь? — Мне… удобно? — его утверждение прозвучало, как вопрос, что заставило Оливию улыбнуться. Диод вдруг начал сходить с ума. — Мои процессоры засекли программный сбой. Нужно провести сканирование. — Потом, жестянка, — отмахнулась девушка и положила ладонь на его щеку, большим пальцем провела по его нижней губе. — Ты хотел бы быть человеком? — Ответ на этот вопрос не запрограммирован в моем реестре, — отчитался Коннор почти холодным тоном, однако кожей Оливия ощутила, как почти незаметно участилось его дыхание. — Что значит этот программный сбой? — Не знаю. И не узнаю, пока не просканирую себя. Можно личный вопрос, Оливия? — аккуратно спросил андроид, почти преданно заглядывая ей в глаза. Она кивнула. — Ты хотела бы, чтобы я был человеком? Хотела ли она? Да она мечтала об этом. Буквально. Люди относились к андроидам, как к игрушкам, как к своим домашним питомцам, и только малая их часть принимали их за равных себе, считали друзьями, частью семьи. Оливия была знакома с девушкой, которая была по уши влюблена в своего андроида-садовника и уверяла, что ее чувства взаимны. Но как, если они всего лишь бездушные машины без эмоций, без способности чувствовать, ощущать, созерцать. — Ты не хочешь отвечать? — тихо поинтересовался андроид. — Твои сердечные биоритмы участились, ты в растерянности. — Ты чувствуешь мои прикосновения? — спросила Оливия, пропустив его замечание мимо ушей. — Конечно. Рецепторы на моей коже созданы по новой технологии, они способны реагировать на внешние раздражители почти так же, как человеческие. Но я не могу почувствовать боль или удовольствие, если ты об этом. — Вообще никак? Ты чувствуешь, что я к тебе прикасаюсь, но при этом не ощущаешь ничего, как если бы… сам прикоснулся к пластику? — нахмурилась девушка. — Я создан из пластика, — сказал Коннор, как само собой разумеющееся. — Жестянка, ты меня порой убиваешь, — простонала Оливия, разворачиваясь к нему спиной. — Скажи, что я сделал не так, чтобы я проанализировал твой ответ и… — Заткнись, жестянка, просто заткнись, — почти прорычала девушка. — Прошу тебя, сделай хоть что-нибудь, чего хочется тебе, как человеку, а не как предписывает твой гребаный андроидский регламент. — Я не человек… — Заткнись, твою мать! — не сдержавшись, завопила Оливия и прикусила нижнюю губу. От отчаяния и безысходности хотелось плакать. Опять на нее накатывает. Оливия помотала головой, пытаясь вспомнить, для чего вообще она затащила сраный тостер в свою постель, если и так знала, что воззвать к его человеческой сущности все равно не удастся, потому что человеческой сущности не было в принципе. Коннор сзади вдруг пошевелился, придвигаясь к ней ближе, пропустил одну руку под ее шеей, а второй обнял крепко за талию, прижимая замершую девушку к себе. — Я сделал то, что хочется мне, как человеку, а не как приписывает мой андроидский регламент, хотя это противоречит правилам, — сказал он ей на ухо и зарылся лицом в волосы. — Спокойной ночи, Оливия. Она не ответила, боясь пошевелиться и спугнуть наваждение. Машины не могут чувствовать. Машины не могут действовать по своей воле. Машины ничто без своего хозяина. Так оставался ли Коннор все еще машиной и был ли он ей вообще когда-нибудь?