Мое имя Коннор

— Оливия? Девушка потянулась, зевнула широко и открыла глаза. Коннор сидел на краю кровати, все такой же безупречный, как и всегда, в деловом костюме с вечно идеальным галстуком, прилизанными на одну сторону волосами, свисающей прядкой. Оливия улыбнулась, получив в ответ такую же улыбку. Почти настоящую. Или она уже начала выдавать желаемое за действительное. — Что такое, жестянка? — хриплым со сна голосом спросила она. — Мне пора в участок, — ответил Коннор. — Я оставил завтрак на столе. — Хорошо, жестянка, спасибо. — Коннор встал с кровати и направился к дверям. — Будь осторожен. Улыбнувшись краешком губ, Коннор покинул ее спальню, а через пару секунд раздался хлопок входной двери. Потянувшись еще раз, Оливия отправилась в душ, вспоминая вчерашнюю ночь. Сегодняшним днем по долгу службы ей пришлось посетить участок, в котором работал Коннор, чтобы уточнить некоторые детали у их капитана, Джеффри. Сидя в его стеклянном кубическом кабинете и задавая стандартные вопросы, она смотрела в сторону стола Хэнка Андерсона, который что-то объяснял Коннору, отчаянно жестикулируя руками. Андроид хмурился, но отвечал более сдержанно, чем его седоволосый напарник. Закончив с Джеффри и отказав ему в совместном обеде, она покинула его кабинет и уже направилась к выходу, когда услышала свое имя знакомым голосом. Обернувшись, она увидела спешащего к ней Коннора, и против своей воли улыбнулась, осознав, что он заметил ее. Как-то теплее на душе стало. Андроид остановился перед ней и тоже улыбнулся. — Здравствуй, — поприветствовал он. — Привет, жестянка. — Оливия, конечно же, в своей манере. — Что ты здесь делаешь? — участливо поинтересовался Коннор, автоматическим, но от этого не менее привлекательным жестом поправляя галстук. — Приходила к вашему капитану по работе. — Могу я проводить тебя до автобуса? — учтиво спросил Коннор. Оливия кивнула. — Коннор, — окликнул андроида от своего стола Андерсон. — Не задерживайся. Кивнув, Коннор направился к выходу вслед за девушкой. Оливия молчала, но открыто признавалась себе, что ей приятно присутствие рядом этой жестяной консервы. — Что ты хочешь сегодня на ужин, Оливия? — спросил андроид, когда они покинули полицейское управление и направились к автобусной остановке. — Голого мужика в своей постели, — недовольно пробурчала девушка и рассмеялась, увидев замешательство на лице Коннора, которое вскоре сменилось пониманием. — Это была шутка, — протянул он, с улыбкой кивая самому себе. — Вообще-то нет, но можешь обойтись пастой под сырным соусом. — Оливия печально вздохнула. Коннор положил ладонь ей на плечо. — Что ты делаешь, жестянка? — По моим расчетам, тактильный контакт снимает с человека большую часть негативных эмоций, — отчитался Коннор, не хватало ему только наставительно ткнуть указательным пальцем в небо. — Ох, жестянка, жестянка, — протянула Оливия, скидывая с плеча его руку. — Мне сейчас немного другой тактильный контакт требуется. Да что тебе говорить, ведро ты пластиковое. И тут он крепко обнял ее. Просто так. Посреди оживленной улицы схватил в охапку и обнял, крепко прижав к груди. Люди невольно оборачивались на них, узнавая в андроиде не андроида-друга или сиделку, а андроида-детектива, но, кажется, Коннору, на других людей было механически плевать. Как и самой Оливии, которая, позволив себе немного расслабиться, обняла андроида в ответ. — Такой тактильный контакт тебя устроит? — Диод мигнул мерным голубым светом в такт его улыбке. — Если ты будешь делать это чаще, — сказала Оливия, выбираясь из его рук. — Увидимся вечером, жестянка. Когда она вернулась домой вечером, то ей показалось, что Коннора там нет, но войдя внутрь, она обнаружила его сидящим на полу в кухни. В потрепанной одежде, в некоторых местах пропитанной тириумом — голубой крови, что использовалась в андроидах, с растрепанными волосами. Андроид казался немного потерянным, что было само по себе странно. Оливия скинула туфли, положила на пол сумку и села рядом с ним, тронула осторожно за руку. Коннор резко вскинул голову, словно все это время находился в трансе. — Прости, не слышал, как ты вошла, — сказал он. — Что такое, Коннор? — спросила она, отмечая, что уже очень давно не называла его по имени. — На работе… кое-что произошло, — уклончиво ответил андроид. Диод моргнул красным. — Мы расследовали убийство в клубе «Рай», совершенное девиантом. Оливия кивнула. Девианты — новая проблема Детройта. Девиантами звали андроидов, вышедших из-под контроля, они полноправно считали себя живыми людьми, чем, несомненно, пугали народ, привыкший считать их послушными игрушками. Недавно только Оливия закончила писать статью об одном из таких девиантов по имени Маркус, который убил своего хозяина, Карла Манфреда, что было известно со слов его сына-наркомана Лео. Вот только Оливия так не считала. Она много раз бывала дома у Карла, брала у него интервью для интерактивных газет, и замечала, что тот относится к своему андроиду, как к живому. Не приказывал, а просил, относился к нему, как к равному, разговаривал с ним обо всем на свете, учил того рисовать, играть на пианино и играть в шахматы, беспокоился за него, когда Маркус уходил куда-нибудь по его поручениям и возвращался помятым уличными демонстрантами против андроидов. Сложно было поверить, что милый андроид, который считал Карла едва ли не своим отцом, даже под воздействием девиации, убил его. Про клуб «Рай» Оливия тоже слышала не раз, в том числе и от своих коллег мужского пола. Там находились андроиды обоего пола, созданные специально для любовных утех людей. Жуткое местечко, учитывая то, что люди там могли делать с андроидами все, что угодно, и оставались полностью безнаказанными, только денежки плати. — Что дальше? — осторожно спросила Оливия. — Я вычислил девианта, который совершил преступление. Синеволосая Трейси, — продолжил Коннор сдавленным голосом. — Она оказалась не единственным девиантом, была еще одна. Я держал их на мушке, а они жались друг к другу, говорили, что любят друг друга, что люди с ними не считались и позволяли себе больше, чем могли выдержать андроиды. Они вели себя, как… как живые. — Ты выстрелил? — Я… не смог. — Кажется, Коннор до сих пор пребывал в легком шоке и замешательстве. — Я держал их на мушке, хотел выстрелить, но почему-то не смог. Я смотрел в их глаза и видел там чувства, эмоции, все то, что присуще людям, не машинам. Я ощутил почти то же самое, что вчера, с тобой, когда обнял тебя. — Диод мигал опасным красным светом. — Диагностика не выявила никаких нарушений, но я сам осознаю, что что-то не так. Со мной что-то не так. — Что сказал Хэнк? — Он сказал, что я поступил правильно, отпустив их. Что «девочки просто хотели любить», — ответил Коннор, умело имитируя голос своего напарника. — В последнее время он часто повторяет, что все мои решения правильные, даже если они идут в разрез с прописанным протоколом. — Так может, это было действительно правильным решением, — смело предположила Оливия, сжав его ладонь в своей. — Я был создан ловить девиантов, — холодно произнес Коннор, — а не отпускать их. — Так тебя беспокоит, что ты не поймал тех девочек, или то, что ты почувствовал в себе, когда увидел их вместе? — спросила Оливия. Коннор молчал. — Я понимаю, что тебе трудно находиться в обществе людей, пусть ты для этого и создавался, но ты все еще остаешься андроидом, таким же, как они. Идеальной машиной, без страха и упрека, пусть меня это и раздражает. — Тебя раздражает, что я андроид? — Коннор поднял на нее свои преданные щенячьи глазки. — Да, раздражает, — открыто призналась девушка. — Я хочу, чтобы ты чувствовал, ощущал себя живым, умел любить, сострадать, улыбаться, смеяться, воспринимать шутки. Чувствовать мои прикосновения и все то, что я в них вкладываю. — Оливия провела пальцами по его руке к плечу, невесомо коснулась шеи, скользнула на грудь. — Я хочу, чтобы ты был человеком, Коннор. Он смотрел прямо ей в глаза. Он был почти таким же, как и всегда, пусть потрепанным, пусть во взгляде его что-то изменилось, появилась некая осмысленность, но он был и оставался Коннором, андроидом-детективом, который понимал, что он сломался, но не мог найти причину поломки. Оливия чуть подалась вперед, уперевшись ладонью в его грудь, и прижалась своими губами к его сухим теплым губам. Андроид не растерялся, не ответил и не оттолкнул ее, но диод вдруг зашелся в голубовато-золотистой истерике, что заставило девушку отстраниться от него. Коннор провел языком по своим губам, привычно анализируя, а Оливия все ждала его реакции. Он поднял на нее полуудивленный взгляд, встал на колени и притянул девушку к себе. Она не сопротивлялась, ждала, что он будет делать дальше. Диод не успокаивался, перебирая в себе все цвета радуги, но это отошло на задний план. Коннор внимательно изучал лицо Оливии, словно увидел ее в первый раз и снова сканировал, хотя ничего нового он там явно не найдет. Его сильные руки крепко сжимали ее талию, а внимательные глаза перескакивали с каждой черточки ее лица на другую. Он не улыбался, ни имитируя человеческую улыбку, ни естественно, по-своему. Даже не хмурился. Просто заново изучал ее, не шевелясь, не делая никаких движений. Оливия терпеливо ждала. Ей нравилось такое пристальное внимание со стороны бездушной машины, у которой, о чем она и раньше догадывалась, оказывается, была душа. Только пряталась она в таких потемках пластикового корпуса, что сам обладатель не смог до нее добраться. — Оливия, — его голос чуть треснул, исказился, пропуская через себя непонятную эмоцию. — Да, Коннор? — почти шепотом ответила она. — Кажется, я… Она не успела узнать, что именно он хотел сказать. Раздавшийся звонок в дверь оборвал его. Оливия с грустной улыбкой посмотрела на Коннора и тот, как ей показалось, с большой неохотой разорвал объятия, отпуская ее, и помог ей подняться. Она отправилась открыть дверь, чтобы узнать, что за нарушитель их спокойствия посмел навестить их в десятом часу вечера. Ее коллеги знали, что после работы девушку лучше не беспокоить, если она сама не захочет, а вот коллеги Коннора, видимо, были не в курсе этого правила. За дверью стоял Хэнк Андерсон собственной персоной. — О, Хэнк, здравствуй. Какими судьбами? — Этот грубоватый хамоватый дядька ей нравился, было в нем что-то… обворожительное, помимо седой бороды и постоянного перегара. — Пришел проверить эту приставучую надоедливую машину. Я велел ему подлечиться, но зная его, могу с уверенностью сказать, что он наверняка ослушался. — Что ж, вы не далеки от истины, Хэнк. Проходите, я переоденусь и присоединюсь к вам. — Оливия закрыла за Хэнком дверь и отправилась в спальню, мимоходом взглянув на себя в зеркало и с удивлением обнаружив, что ее щеки залились краской. Что это? Неужели влияние бесчувственной машины, которую она несколькими минутами ранее осмелилась поцеловать? Оливия быстро привела себя в порядок и вернулась к мужчинам, которые расположились на кухне. Полуголый андроид сидел на стуле в то время, как Хэнк обрабатывал его повреждения каким-то странным раствором. Собирая вещи Коннора, чтобы постирать, Оливия поинтересовалась его назначением. — Прислали из Киберлайф, — ответил Хэнк. — Какая-то хрень, которая помогает этому жестяному противнику всего алкогольного держаться в форме после ранений. — О, я так понимаю, вы тоже стали заложником здорового образа жизни? — с понимающей усмешкой спросила Оливия. Хэнк с удивлением оглянулся на нее. — Да, он выкинул все мое пиво в первый же день своего пребывания здесь. — И как ты его терпишь, девочка? — с искренним недоумением поинтересовался старик. — У нас с ним взаимная симпатия. Правда, зайчик? Коннор скривился, как от зубной боли. — Почему ты зовешь меня, как животное? — спросил он. — Мое имя Коннор. Хэнк переглянулся с Оливией и они дружно рассмеялись. Хэнк пробыл у них около часа, Оливия предложила ему поужинать нормальной едой, а не из доставки, на что старик выразил бурное согласие. За ужином они продолжали весело разговаривать, дружно издеваясь над неадаптированностью андроида, который вообще не понимал большую часть разговоров и старался по большей степени не отсвечивать. Ему слишком явно было неуютно от такого пристального внимания. Уходя, Хэнк по-отечески обнял Оливию, пообещав заглядывать почаще, потрепал Коннора по волосам и сказал ему не обижаться, хотя андроид даже не понял, что это значит. Заперев дверь, Оливия повернулась к Коннору, который смотрел на нее с высоты своего роста, но выглядел каким-то уязвленным. — Что не так? — спросила она, проходя мимо мужчина в спальню. — Почему вы смеялись надо мной? — Коннор последовал за ней. — Тебе это доставило дискомфорт? — Не знаю, наверное. Я не понимаю, что это значит, — почти растерянно пробормотал андроид. — Мы шутили, жестянка, ясно? — Она ткнула ему в грудь пальцем. От прежнего хорошего расположения духа не осталось и следа. — Когда люди шутят, полагается смеяться. — Оливия отправилась в ванную комнату, но остановилась, когда услышала за спиной тихий голос: — Наверное поэтому мне никогда не стать человеком. Девушка обернулась. Коннор стоял посреди ее спальни, опустив голову так, что непривычно растрепанные волосы опали на лоб. Его это действительно задевало, и, вероятно, нервировало. Еще неделю назад, когда андроид «RK800» только поселился в ее доме, он всегда был таким собранным, уверенным, идеальным. А сейчас… а сейчас перед ней стоял человек. Почти сломленный, запутавшийся в себе. И от того еще более привлекательный. Оливия подошла к нему, забыв о своем желание посетить душ, положила ладошки на его щеки и подняла голову, чтобы он смотрел ей в глаза. Что-то было в его карих, больше не стеклянных, глазах. Девушка приподнялась на носочках и обняла его за шею, дождавшись, когда Коннор сомкнет свои руки на ее спине и уткнется лицом в ее плечо, и заговорила, объясняя: — Тактильный контакт снимает с человека большую часть негативных эмоций. — Ты же знаешь, что я не человек, — глухо сказал Коннор. — Нет, Коннор, не знаю, — пробормотала она в ответ. — Единственное, что я знаю и в чем точно уверена, ты не машина. Коннор поднял голову и с удивлением посмотрел на нее. Оливия, улыбнувшись, взяла его за руку и потянула на кухню. — Мне надо выпить, — сказала она, оставляя его у стола и забираясь в самый дальний кухонный шкаф, из которого достала бутылку виски. — Я знал, что она там есть, — с превосходством оповестил андроид, на что Оливия фыркнула. — Ты будешь? — Она выставила на стол два стакана. — Это обязательно? — Коннор скривился. — Так принято. — Оливия разлила темную жидкость по стаканам и убрала бутылку обратно в шкаф. — Хорошо. Если тебе от этого станет легче. — Коннор сел на стул и взял стакан в руки, привычно анализируя, о чем свидетельствовал мигающий диод. — Сорок процентов алкоголя. Это не должно повредить мои системы. — Я буду только рада, если твои системы хоть немного повредятся, — проворчала Оливия, сделав глоток из своего стакана, сморщилась. — Если мои системы повредятся, мне придется обратиться в Киберлайф, — оповестил андроид, повторяя за девушкой. На его лице не промелькнуло ни единой эмоции, ни наслаждения, ни отвращения. — Меня либо исправят, стерев память, либо полностью деактивируют, — пояснил он на немой вопрос в глазах Оливии. — Но не беспокойся, если меня деактивируют, то пришлют более усовершенствованную версию, созданную с учетом моих ошибок и провалов. — Это не особо радует, жестянка, — печально выдохнула Оливия, перекатывая стакан между ладонями. — Я только привыкла к тому, каким говнюком ты можешь быть, а тут есть вероятность, что мне пришлют еще большего говнюка. — Коннор улыбнулся, расценив это как шутку. Они замолчали. Оливия опрокинула в себя остатки напитка и поняла, что этого недостаточно. Андроид с готовностью пододвинул к ней свой опустевший стакан, когда она вновь достала бутылку, только в этот раз убирать ее она не спешила. Диод Коннора светился нежным голубоватым оттенком, что означало его полное спокойствие и умиротворение. — Ты, должно быть, вообще не понимаешь, что я чувствую, — произнесла Оливия спустя несколько минут тишины. — Да, для меня это сложно в плане человеческого восприятия. Но сканер показывает, что ты… в эмоционально подавленном состоянии. — Оливия недобро хмыкнула. — Я не вижу причин, чтобы поддерживать такое состояние. — Глупое ты ведро с болтиками, — вполне беззлобно ругнулась Оливия, ощущая легкое приятное головокружение и шумы в голове. — Порой человеку не нужны веские причины, чтобы испытывать какие-либо эмоции. Все это является неотъемлемой частью нашей жизни. Хотя иногда это капец как осложняет жизнь. Порой я тебе завидую, жестянка, — честно призналась девушка. — Вы не испытываете усталости, не чувствуете боли, у вас нет потребностей во сне, вам не нужна еда. — Да, но, будучи человеком, ты испытываешь счастье, эйфорию. У тебя есть возможность любить, видеть сны, — оспаривал андроид. — Мы можем только то, что заложено в нас Создателем. Те же девианты, они упрямо верят в то, что они живые, хотя, по сути, остаются все теми же машинами, только с увеличенным спектром возможностей. Но рано или поздно они все равно осознают, что ничего не могут сделать без приказа своего хозяина и полностью теряются. — Ты бы тоже потерялся, если бы получил возможность избавиться от злосчастной программы? — тихо спросила Оливия, изучая содержимое своего стакана. — Думаю, да. Я создан специально для расследований преступлений, идеальным охотником на девиантов. Если в моей программе случится серьезный сбой и я начну ощущать себя живым, думаю, я просто не смогу заниматься ничем, кроме того, что в меня заложено. Или просто, осознав это, я отправлюсь в Киберлайф, чтобы меня деактивировали. — Добровольно? — Оливия вскинула голову. — Да. Но могу тебя заверить, охотник на девиантов не может быть девиантом. — Коннор улыбнулся краешком губ и подмигнул. Оливия поплыла. — Зачем ты так делаешь? — простонала она. Коннор слегка склонил голову набок, затем резко посмотрел на нее, оставив рот чуть приоткрытым. Кажется, он что-то спрашивал. — Жестянка, ты сам это делаешь или опять испытываешь на мне какие-то заложенные в твоей программе способы обольщения? — Я просто проверяю. — Он обезоруживающе улыбнулся и кинул на нее странный игривый взгляд из-под опущенного лба. — Твои сердечные биоритмы подскочили до критической нормы. Что такое? — Издеваешься? — едва не взвизгнула Оливия и закрыла его лицо ладонями, отчего Коннор… рассмеялся. Она приоткрыла одну ладонь и увидела искреннее непонимание в карих глазах, диод словно сошел с ума, переливаясь всеми оттенками красного. — Коннор, я никогда не слышала, чтобы ты смеялся, — прошептала девушка, положив ладошки на его щеки. — Ну, скажи что-нибудь. — Обнаружен серьезный программный сбой, нужна диагностика, — холодным голосом произнес андроид, но он резко потряс головой и его глаза прояснились. — Я потом сделаю диагностику, — сказал он потеплевшим голосом и улыбнулся. — Прости, если причинил дискомфорт. Тебе пора спать, если не хочешь проснуться завтра с головной болью. Оливия согласно кивнула и залпом осушила стакан, Коннор повторил за ней. Она отправилась в спальную комнату, но остановилась в дверях кухни, посмотрела на сидящего за столом андроида. — Тебе особое приглашение нужно? — хмуро спросила она. — Если ты хочешь, чтобы я снова присутствовал в твоей постели, можешь просто попросить, — сказал Коннор, следуя за ней. — Может, еще на колени встать и умолять? — проворчала девушка. — Думаю, это будет лишнее. — Думает он, — буркнула Оливия, забирая ночную рубашку и уходя в ванную, чтобы переодеться. Когда она вернулась, Коннор уже лежал в постели, его брюки и серая футболка, лежали на тумбе, сложенные прям складка к складке. Оливия перелезла через него и уселась в позе лотоса, взяла с тумбы крем для рук. Андроид с интересом следил за ее действиями, будто бы она не просто растирала крем по коже, а собирала сложнейшую головоломку. Когда она закончила, андроид взял ее ладонь, приблизил к своему лицу и лизнул ее запястье кончиком языка. По телу Оливии прокатился разряд тока. — Ты… ты что делаешь? — опешила она. — Провожу диагностику крема. Он может быть опасен для твоей кожи. — Диод мигал желтым, после чего снова засветился голубым. — Слишком много химических примесей, — вынес вердикт андроид. — Слышишь, ты, жестянка с собственным мнением, — Оливия резко выдернула руку из его ладони, — диагностируй что-нибудь другое, а не мое… тело. — Я и не думал диагностировать твое тело. Я просто анализировал состав крема. В моем реестре записано, что люди лижут друг друга, чтобы удовлетворить свои низменные потребности в виде похоти и разврата. — Сам ты… низменная потребность, — обиделась девушка, выключая свет и поворачиваясь к нему спиной. — Глупый андроид. Свалился тут на мою голову. А сам не понимает ничего. Низменная потребность, блин. Коннор приблизился к ней так, что она почувствовала его дыхание на своей шее. Несколько секунд он ничего не делал, только диод откидывал на потолок яркие желтовато-синие тени. Оливия старалась не дышать, понимая, что в пластиковой черепушке сейчас идет усиленная работа шестеренок. Коннор перекинул руку через нее и ловко расстегнул пару верхних пуговиц на ее рубашке, оттянул назад воротник и прикоснулся своими губами к ее шее. Девушка судорожно вздохнула, вцепившись пальцами в простыню. Он поцеловал чуть ниже, между лопаток, расстегнул еще одну пуговицу и оголил хрупкое плечо. Оливия закусила нижнюю губу, когда он покрыл нежными поцелуями ее плечо и снова вернулся к шее. Что творилось с этим андроидом, она не понимала, но не отрицала, что ей нравилось. Коннор прижался грудью к ее спине и она буквально почувствовала, как тириумный насос заходится в бешеной истерике, однако его спокойные и размеренные движения не оставляли сомнения в том, что он все еще держит себя в руках. Хотя Оливия старалась не думать сейчас о нем, как о долбанной машине, он сам заставлял ее забыть об этом. Еще пара пуговиц полетела к чертям, Коннор провел по ее шее кончиком языка, осторожно прикусил мочку уха. Гортанный стон вырвался из ее рта, хотя она явно этого не хотела. Кожей девушка ощутила его улыбку. — Ты все еще не хочешь, чтобы я проводил диагностику твоего тела собственным языком? — глухо спросил Коннор, зарывшись носом в ее волосы. — Ох, только остановись, жестянка, я тебя голыми руками на шарниры разберу, — пообещала Оливия, вытягиваясь в струнку. Последняя пуговица, полы рубашки разлетелись в стороны. Коннор провел кончиками пальцев по ее плоскому животу, невесомо скользнул выше, накрывая ее грудь ладонью. Оливия прикусила край подушки, сдерживая стон. Мужчина легонько прикусил чувствительную кожу на шее, провел носом по ее щеке и оставил невесомый поцелуй в уголке ее губ. Она не выдержала, вцепилась в его ладонь и силой спустила к краю своих трусиков. Коннор не растерялся, медленным движением проник под резинку, Оливия застонала, когда он прикоснулся кончиками пальцев к чувствительному месту. Он слегка навалился грудью на ее плечо, чтобы получить открытый доступ к ее губам. Она не сопротивлялась и с охотой принимала каждое его движение. — О боги, Коннор! — в исступлении крикнула она, прежде чем он успел заткнуть ее настойчивым поцелуем, но она сильно укусила его нижнюю губу, выгибаясь навстречу его движениям. — Я зафиксировал сильный эмоциональный всплеск, — отчитался Коннор, когда она более-менее пришла в себя. — Это называется оргазм, жестянка, — тяжело дыша, ответила Оливия. Коннор извлек руку из ее трусиков и по привычке лизнул пальцы, диагностируя. Девушка следила за ним туманным взглядом, шевелиться совсем не хотелось, многомесячное напряжение будто отпустило ее и сейчас она витала в невесомости. Коннор облизнул губы кончиком языка и приблизился к лицу Оливии для нового поцелуя, она не сопротивлялась. Кажется, ему это нравилось. — Люди делают это, чтобы расслабиться? — спросил он, по-прежнему нависая над ней. — В основном. Еще это является проявлением любви. — Оливия провела указательным пальцем по его груди, положила ладонь ему на шею и притянула к себе. — Многим это просто нравится. — Мне нравится целовать тебя, — признался мужчина. — Это очень… приятно. — Мне тоже нравится целовать тебя, Коннор. — Оливия улыбнулась и доказала свои слова на практике, умело углубив поцелуй и следя за реакцией андроида. Глаза чуть расширились, а диод явно сходил с ума. — А теперь скажи мне, жестянка, ты для чего это сделал? — Я проанализировал данные, полученные в ходе моих запросов во всемирную паутину, и решил, что это будет очень полезно в установление более доверительных отношений с тобой. Но в ходе исследований произошел новый программный сбой и я… почувствовал… что-то. — Оливия с интересом взглянула на андроида, он был нахмурен. — Что ты чувствуешь? — Она взяла его ладонь и положила на свою оголенную грудь. Коннор вздрогнул, диод мигнул красным, сигнализируя об опасности. — Тепло. Вот здесь. — Коннор указал на свой живот, заставив Оливию хмыкнуть. — Тебе надо лечь спать. — Я знаю, Коннор, не строй из себя няньку, тебе не идет после того, что ты недавно со мной сделал. — Коннор состроил абсолютно невинную мордашку. — Не забудь перейти в спящий режим, жестянка. Нефиг меня пугать посреди ночи своими открытыми стеклянными глазами. Оливия уткнулась носом в его грудь и дождалась, пока он обнимет ее. Данные он проанализировал, надо же, какая подготовленная машина. Неужели разработчики «RK800» учли в его функции переговорщика и такую функцию, как сексуальное убеждение? Хотя что-то сильно Оливия сомневалась в том, что Коннор все это сделал по велению своей программы. Слишком много было в его движениях человечности.