Коварный план

В этом доме уже все пропахло алкоголем. Горький и резкий запах туманит рассудок, не дает нормально двигаться, из-за чего каждый шаг заканчивается падением или неудачным столкновением с поверхностью какого-то из предметов мебели или, того хуже, углом. Это классический сюжет: родители одного из них уехали в небольшой отпуск, забрав с собой любимого ребенка, оставив сына одного, в надежде на то, что он хоть в этот раз покажет себя приличным, чтобы в следующий поехать со всей семьей. Но никто из них не предполагал, что друзья их сына окажутся еще теми придурками, которые не упустят шанс выпить за чужой счет и возьмут парня на слабо. Конечно, это оказывается так же легко, как проспать первые пары. Никто из них не думал о последствиях, никто не думал о том, что от дома может остаться только каркас, когда все содержимое разобьют или вынесут гости. Но в одном все уверены наверняка: когда утром они все будут убирать гору мусора, Фредди будет кривить лицо, возмущенно охать, но, а еще скажет, что во всем виноват Роджер. Потому что так и есть. Все происходящее здесь — его идея, которую лишь поддержали остальные, поэтому он и не будет возражать, вступать в спор и замахиваться, держа в руках остатки кухонной техники, которые не успели вынести гости. Не будет, но точно знает, что едва заметно улыбнется, ехидно щуря глаза, потому что вся эта странная идея устроить вечеринку с кучей алкоголя поселилась у Роджера в голове после слов Фредди, но об этом знают только они вдвоем. — Чтобы трахнуть парня, ты сначала должен его напоить, — говорит он однажды. Никто уже не помнит, когда и в каком контексте проходил этот диалог, кажется кто-то из них был пьян, а возможно и оба, но тот факт, что с того момента Роджер искал любой повод споить объект своих желаний, оспорить сложно. И странно в этой ситуации только то, что сам объект желаний всегда находился ближе всех (иногда настолько близко, что появлялась куча вопросов), но Тейлор никогда не придает этому значение, весь погруженный в свои коварные планы. Дурак. Не стоит отрицать, что алкоголь волшебная вещь, заставляющая человека превращаться в кого-то иного. Кто-то становится веселым, чересчур общительным, кто-то — похожим на его троюродного дядю-пьяницу, который живет где-то очень далеко, и о котором известно только одно: никто в семье его не уважает. Но, а есть отдельный тип людей: те, кто, выпив алкоголь, получают храбрость, недостающую им, как льву из той старой сказки. Жаль, что сказка была детской, и лев не мог выпить бутылочку виски, тогда бы ему не пришлось идти в поебень к Гудвину. Но если быть честным, Роджер, как тот самый лев, пошел бы в изумрудный город, если бы ему не помогало что-то в этом мире, просто потому что он настоящий трус, которому сложно выжить в опасных реалиях. Мы говорим о реалиях любви, конечно, во всем остальном Роджер та еще сучка. К счастью, алкоголь идеально заменяет любое зелье храбрости, поэтому он пьет, пьет и пьет, уже весь вечер. Очевидно, что так становятся алкоголиками: из-за желания наладить свою личную жизнь. Любовь — дерьмо. Какой этот стакан по счету? Точно не пятый, пятый он выпил еще пару часов назад, когда мозг еще был в состоянии что-то подсчитать. Очевидно, количество выпитого перевалило за десять стаканов. Если он упадет на ровном месте прямо сейчас, перед тем как пойти на первый серьезный шаг к осуществлению своего плана, он будет расстроен, но не удивлен. Шаг. Надо же, он не упал. Его ноги ватные, его шатает, он держится за стену справа, что-то роняет, пока пытается идти вперед. Он пьян в хлам, ужасно, но ситуацию может спасти только исполнение того самого плана. Поэтому в куче незнакомых людей Роджер пытается найти знакомую кудрявую макушку, чтобы наконец зацепиться за чужое плечо и раствориться в приятном запахе чужого одеколона. В списке главного сейчас на первом месте — найти Брайана. Чем дальше проходишь в глубь дома — тем больше там незнакомых, кажется даже сам Фредди, в чьем доме приходит все это действо, не знает и половины из них. Вокруг душно, пахнет алкоголем, в руках парня уже давно нет заветного стаканчика, но ему кажется, что он сильнее пьянеет от нахождения в этой толпе. Где-то недалеко слышен звук бьющегося стекла, от которого бы давно сжалось сердце, если бы мозг не настолько был расслаблен. Лица. Один человек за другим, кого-то из них Роджер раньше видел на парах или в здании самого универа, возможно он даже знаком с кем-то, но сейчас точно не в состоянии вспомнить. Лица. Один человек за другим, но нигде нет того, кого сейчас так нужно найти. Может, Брайан уже ушел? Плюнул на происходящее и гордо ушел, никому не сказав. А если он не один ушел? Нашел какую-нибудь горячую блондинку и уехал, забыв о друзьях. Что ж, если он так и сделал, то он полный придурок, потому что самая горячая блондинка в этом доме сейчас ищет его. Из мыслей его выдергивает знакомый голос, что раздается над самым ухом. Как и в любом плохом сюжете, человек, которого большую часть искал герой, нашелся сам. Радует то, что он не уехал ни с кем, но огорчает, что, кажется, он недостаточно пьян, по крайней мере не так сильно, как сам Роджер. — О, ты здесь, — на лице Тейлора появляется огромная пьяная улыбка, он вкладывает в это выражение всю свою радость, которую он испытывает, смотря на человека перед ним. Друг хлопает его по плечу и улыбается, но не так, как сам Роджер. Это скорее просто добрая улыбка, чтобы скрасить неловкое молчание, которое ощущается, несмотря на шум людей и музыки. — Пошли пить! — внезапно восклицает он, тянет Брайана за руку, уводя куда-то вглубь толпы, где может быть алкоголь. Судя по всему, сам Мэй не хочет делать этого, но они уже так глубоко в этой толпе, что выход здесь только один, и дойти до него трезвым очень сложно. — Почему я не видел тебя до этого? Где ты, блять, был? Пропустил все веселье! — вся храбрость от выпитого рвется наружу, и вот Роджер уже самый открытый и общительный человек, готовый сделать все, что угодно, лишь бы удержать внимание Брайана на себе в это момент. — Ну, я наблюдал, — объясняет парень. Его голос звучит нормально, то есть как в любое другое время, это всегда приятно слушать, но видимо алкоголь настолько искажает сознание, что сейчас Роджер как никогда готов умолять друга говорить, лишь бы он не прекращал. — Всегда знал, что ты пассив, — смеется блондин, а парень напротив хмурит брови. Эта игра началась внезапно для них обоих (несмотря даже на то, что один из них точно готовился к этому), но вот если к утру Брайан точно будет помнить все это, если не до мельчайшей детали, то общие события точно. А вот Роджер вряд ли вспомнит хоть что-то из этого. Он очень тупой, раз начал игру, которую не сможет выиграть. Они молчат, пока идут к столу с выпивкой, но теперь это не так напрягает, потому что они не смотрят друг другу в глаза, да и музыка вроде начала звучать громче. — Нам не стоит говорить, пока ты не выпьешь это, — они уже возле цели, в руке Роджера стакан с чем-то алкогольным (было бы удивительно найти сейчас в этом доме что-то, что не содержит градус), протягивает его друг и с довольной улыбкой наблюдает за тем, как тот выпивает содержимое залпом, а после ухмыляется. Если он будет так же послушно наполнять свой организм подобными напитками, то очень скоро перестанет быть лидером в этой игре. Как хорошо, что мозгами Господь его наделил, чего не скажешь о Роджере, который тянется за новым стаканом. Это выглядит жалко и почти так же смешно. Нет особой необходимости описывать происходящее дальше, просто потому, что это все вполне может уместиться в одном предложении: Роджер выпивает еще больше, наивно думая, что вместе с собой втягивает в этот пьяный омут и Брайана, однако последний лишь смеется над происходящим. Не так громко, как хотелось, скорее ограничиваясь усмешками, которые точно будет пропущены пьяным другом в силу его состояния. Изменилось только их место — теперь они сидят на ступеньках, ведущих ко второму этажу. Он как раз закрыт, чтобы никто из изрядно веселых гостей не захотел скрасить свой вечер в одной из спален. Но как известно, таким вот веселым людям характерно добиваться того, чего они хотят, так что лишняя преграда, в виде двух парней на лестнице, никак не помешает. В этом коридоре довольно тихо, тише чем в гостиной или на кухне, так что, почему бы не поговорить? Да, такое убитое состояние — самое лучшее для разговоров, Роджер Тейлор, ты гений. Насколько этот план был провальным с самого начала, если оценивать его по школе от «это самый ужасный метод пикапа» до «да все крутые парни так делают!»? Наверное, что-то ниже минимального, потому что спаивание человека вряд ли можно назвать пикапом. Кому вообще пришло в голову называть флирт названием машины? Люди такие тупые. — Какими духами ты пользуешься? У них очень приятный запах, — ах да, еще одним из значимых пунктов их сегодняшней посиделки был пьяный флирт, исходящий только от одной стороны, но от этого не менее интригующий. Никто из них не улавливает суть разговора, пока дело не доходит до этого вопроса, а голова оказывается на чужом плече. Волнует ли Роджера то, что мужчины не пользуются духами, и его слова звучат скорее смешно, чем вызывают желание продолжать эту словесную перепалку? Определенно не сейчас, когда его голова лежит на плече друга, когда он может вдыхать понравившийся запах духов, да поебать, что это, главное то, что от этого всего тумана перед глазами, а в груди приятное тепло. Оно такое волшебное и необычное, потому что это как раз таки одно из немногих ощущений, который вызывает не алкоголь. Роджер почти уверен. — Ты ужасен во флирте, — впервые за их примерно часовое сиденье в этом месте, Брайан может позволить себе рассмеяться, потому что сейчас они оба на той точке, когда назад отступать как минимум по-идиотски. Теперь от бывалых границ осталась только самая хлипкая стена, которая ждет, пока кто-то один первый рискнет ее разрушить. Этим кем-то, судя по всему, собирается стать Роджер, который нехотя поднимает голову, чтобы наклониться чуть ближе к чужому лицу. Его губы растянуты в пьяной улыбке, которая, впрочем, не покидает его лицо весь вечер, но почему-то именно в этот момент она кажется самой очаровательной. Да уж, этот парень еще та очаровательная сучка, законно ли быть таким? Все идет как надо, еще какой-то блядский сантиметр, и эта тонкая стена рухнет раз и навсегда. Ну, а если ситуация внезапно выйдет из-под контроля, всегда можно будет спихнуть случившиеся на алкоголь и не совсем адекватное состояние. Фред был чертовски прав. Внезапно, все прерывает лишь один вопрос со стороны Брайана: — Ты хочешь меня поцеловать? — и он звучит так предательски серьезно, что весь план, вместе с его значением и смыслом, просто идет нахуй, только из-за того, что чертов Брайан Мэй решает остаться в этой игре победителем. Конечно, это сбивает с толку, заставляет краснеть и даже отодвинуться. Как он вообще может портить атмосферу своими серьезными вопросами, на которые еще и ждет ответа. Люди — придурки, а самый главный из них сейчас сидит перед Роджером на одной из ступенек лестницы, ведущей на второй этаж, без единого намека, но с улыбкой на лице. Но это противостояние уже перестало быть просто игрой, перерастая в нечто, больше похожее на войну. А как известно, на войне все средства хороши. Теперь в крови блондина не только алкоголь, дающий ощутимую храбрость, но и желание доказать что-то, чувство азарта дает о себе знать. Ему тоже хочется выиграть. — Так что? — видимо его друг теряет черту, что отделяет серьезное отношение к происходящему от некой войны, что очень на руку, потому что не успевает пройти и секунда, после слов, как стена рушится, ничего от себя не оставив (безусловно, так утверждать — глупо, никто пока не знает, что произойдет с этими двумя после). У этого поцелуя вкус чего-то горького и слишком сладкого одновременно, от этого хочется как можно быстрее уйти, но стоит продолжить еще немного, как все происходящее начинает приносить настоящее удовольствие, а чужая рука в волосах только еще больше расслабляет. У происходящего вкус победы, а ощущается оно так приятно, как не бывает даже после бутылки самого лучшего виски. Любовь — это настоящее дерьмо, просто потому, что к таким вещам довольно легко и быстро привыкнуть. Потому что кажется, будто чужие губы созданы для того, чтобы их целовать, а сам человек рядом достаточно подпортил нервов за все время знакомства, но в данный момент от близости с ним кружится голова. В голове только самые хорошие мысли. Неужели любовь лечит от пьянства? Потому что, отстранившись, Роджер не чувствует былую головную боль и шум в ушах. Ему сложно фокусировать взгляд, но это скорее от шока, ну, а может и вправду он так сильно пьян, что любое действие со стороны других людей кажется чем-то особенным. Они ничего не говорят примерно минуту, Брайан смотрит в пустоту, а Роджер на его губы, которые слегка покраснели от поцелуя, и он не может не начать вновь по-дурацки улыбаться от мыслей о том, что это он с ним сделал. Ему приятно чувствовать себя победителем, но еще больше ему нравится его приз, который сейчас ловит заинтересованный взгляд на своем лице и не может не улыбнуться в ответ. — Почему ты молчишь? — голос Роджера тихий, его может слышать только тот, кто рядом, тот, кому это нужно больше всех, — не любишь проигрывать? — усмехается парень, Брайан делает то же самое. Со стороны они выглядят странно, но сейчас им плевать на это, потому что именно так выглядит счастье, оно будет не долгим, но этот момент — единственное, что у них есть сегодня. — Ты такой пьяный, — Брайан говорит это, будто это страшный секрет, о котором совершенно никто не знает. Роджер кивает на это и старается сесть как можно ближе, его улыбка не сходит с лица, чего не скажешь о друге, который явно вспомнил о чем-то плохом, — ты хоть понимаешь, что делаешь? — на это можно ответить только смехом, потому что Роджер точно знает, что делает, но он не до конца уверен, смог ли поступить также в более адекватном состоянии. — Будешь думать о последствиях сейчас, — а вот Тейлор хочет взять Брайана на слабо, поэтому и говорит с должной интонацией, — может нахуй все это? — Мэй хочет возразить, но ему не дают. Роджеру достаточно секунды, чтобы втянуть парня в новый поцелуй, который чувствуется уверенней. Судя по реакции, Брайан ожидал такого, но действия принял не сразу. Нежели подыгрывает? Тогда его притягивают ближе, от чего поцелуй получается смазанным. — Ты не умеешь слушать, — выдыхает Брайан, отстранившись. Он улыбается, да, но его глаза какие-то слишком задумчивые. Они всегда нравились Роджеру, но сейчас это настораживает. Он говорит еще что-то, наверное, важное, Роджеру как-то похуй, вы вообще видели лицо Брайана? Он как какой-то античный бог, на него можно смотреть вечно, а если изучать дольше обычного, невозможно не влюбиться. — Ты ужасен, — он пихает Роджера в плечо, нет, ему не обидно, он все понимает, но также и то, что утром они вряд ли смогут поговорить. Роджер скорее запрется в шкафу до конца своей жизни, чем станет признаваться в своих чувствах. Им стоит продолжить этот вечер, влюбленно смотря друг другу в глаза, не думая о последствиях. Потому что чувство влюбленности — незаменимое. Его не заглушить алкоголем и не заменить другими людьми, оно волшебное, незабываемое и самое искреннее. Обидно только то, что можно влюбиться в полного дурака, который будет способен выражать свои чувства только под чем-то, а еще совершенно не понимает намеков. Но это ерунда, потому что Роджер Тейлор — замечательный человек с самыми красивыми глазами. Он мило смеется, иногда ведет себя слишком вызывающе, но все это только ради того, чтобы держать образ сучки, которой он на самом деле не является. Влюбленность — прекрасная вещь, потому что только влюбленным ты понимаешь, насколько невероятной человек перед тобой. Когда Роджер смотрит в глаза Брайану, он видит в них вселенную, настоящий космос с тысячами звезд. Ему дышать трудно от всех чувств внутри. При нем он старается выглядеть лучше, строя из себя что-то большее, потому что уверен, будто настоящим он никому не нужен. Конечно, Тейлор никогда не признается себе в том, что его излишняя закрытость мешает скорому хэппи энду. Может, он на самом деле не помнит произошедшего ночью, когда с угрюмым взглядом здоровается с Брайаном утром, а может быть, он не хочет этого вспоминать. Кажется, чтобы узнать точно, придется ждать середины дня.