Sia — Elastic Heart
Где-то между тёмных холодных переулков заброшенных домов раздаются болезненные хрипы и глухие удары. Рядом шумит автострада, царапаясь грубым асфальтом об колёса машин. Омега бьёт лениво, перекатывая палочку чупа-чупса от одного уголка губ к другому. Мысок обуви попадает аккурат в живот. Тело лежит под ногами, сотрясаясь от атак, даже не пытаясь уже схватиться в надеждах на пощаду. О смотрит равнодушно, как на сломанную игрушку. Смотрит на кровь на земле, чужие трясущиеся руки, испачканную и помятую одежду. Накатывает скука. Дети — жестокие существа, потому что не ведают, чего творят. Сехун и есть ребёнок, не менее жестокий, не щадящий людей, ведь ему тоже в детстве что-то недодали. В его детских воспоминаниях рыдающий папа, не могший отпустить прошлое, Исин, почти всегда сидящий в своей комнате в одиночестве и натягивающий улыбку при младшем, и косые взгляды окружающих на мальчика, которого постоянно за ручку водили к врачам, что сканировали его любопытными взорами, тыкали разными приборами. С малых лет О — яркое пятно, аномалия, что все сторожились. Словно недостоин. А теперь омега отыгрывается, стараясь не переходить черту. Словно выполняет акробатические трюки на лезвии ножа собственного разума. Где-то между нежеланием стать таким же, как задиры в школе, и возможностью не заметить и забыться в далеко не правильных действиях. От подобного адреналин бьёт по вискам, вызывая холодный пот по спине и горький вкус слюны на языке. — Даю три дня, чтобы ты вернул Воронам должок. — Сехун садится на корточки, ведя головой вбок. — Иначе четвёртый не переживёшь, обещаю. В детстве в О не заложили никаких моральных принципов, кроме слушаться кого-то. Он вырос и понял, что слушаться — услуга сугубо платная. И может парень казался батаником, но делал то, что хотел. Омега и сейчас любит животных, не является каким-то вандалом. Просто живёт без рычагов, без вечных душевных метаний, без мыслей о том, что надо выглядеть серо и вести себя скромно. И все задания Минсока даются ему без всяких угрызений совести. Знает — Ким есть справедливый человек и за мелочью его не посылает. Он лишь выполняет команду. Сехун тянет капюшон толстовки вниз и вдыхает полной грудью обжигающе холодный воздух, шагая в сторону остановки по пустырю. Время ночное, улицы освещены фонарями, что местами не горят. Мин-хён«Сделано. Деньги будут через три дня, если он дорожит жизнью»
«Прекрасно. Ты молодец:)» Сообщение отмечается, как прочитанное, но ответ не появляется.__________
Чанёль лениво бьёт большой ладонью по прикроватной тумбе в поисках телефона, на который ему кто-то навязчиво звонит, и он даже догадывается кто. Солнце только восходит, из открытого настежь окна дует пробирающий до самых костей ветер, подушка валяется на полу. Девайс, наконец-то, находится, и альфа спешит принять вызов, раздражённо проходясь несколько раз холодным пальцем по экрану. — Блять, что надо? — голос хрипит, а горло невыносимо сушит. — И тебе доброе утро, бро, — полу смехом говорит Чондэ. — А-а, это ты.. Пока. — так и недослушав, Пак отключается и валится на кровать в надеждах на дальнейший сон. Но не тут-то было. Смартфон снова «пробуждается», начинает вибрировать и активно напоминать, что одной личности очень хочется поболтать с ним в шесть утра. Пепельноволосый издаёт что-то наподобие измученного вопля и продолжает нарочно игнорировать названившего друга. Но продерживается максимум минут семь, ударяясь лицом о подушку и мирясь с желанием скончаться на месте. Рука находит на ковре телефон, буквально стискивая его до побеления костяшек. — Ну, что ты хочешь?! — Воу-воу, полегче, вообще-то, ты почти слёзно вчера меня просил будить тебя пораньше! — дуется бета на другом конце трубки. — Не в шесть же, мать его, часов утра! — рычит Чанёль, перекатываясь по кровати и понимая, что сон уже как рукой сняло. — Я тебе сейчас кое-что расскажу, что ты ахренеешь! — тянет Ким интригующим голосом. — Так говори, чего ждёшь?! — Короче...__________
Сехун качает ногами, сидя на толстой ветке большого старого дуба. На экране блокировки белые цифры показывают, что времени чуть больше шести утра. Домой он так и не возвращался, отписавшись Исину, что ночует у друзей. Что ему париться, если рюкзак с одной тетрадкой на кольцах и ручкой таскает с собой со вчерашнего дня, а учебники выдадут только сегодня? Вся ночь была проведена О в одиночестве с баночкой РэдБула в руке и редкими переписками с Бэкхёном и ДиО. Рванные джинсы местами мокрые, потому что омега, умудрившийся замарать тёмную ткань чужой кровью и дорожной пылью, решает отмыть их водой из круглосуточного маркета. Кожанка заменена когда-то забытой в Карточном Домике бордовой толстовкой, что брюнет забрал перед тем, как пойти выискивать Кан Убина. В наушниках играет песня рок-жанра, выбивая из парня сонливость напрочь. Тот сидит с пустым взглядом, смотря в одну точку. Так было каждое утро — Сехун открывает глаза, но словно не видит перед собой ничего, он тонет в собственных мыслях, перезагружается, как компьютер, собирает себя по кусочкам, чтобы прийти в порядок, как небывало. Это действительно работает, возвращает «обратно на землю». О выдыхает через нос тяжело, оттягивает смольные волосы назад, туго сжимая меж худых пальцев, и облизывает сухие губы. Ветер заставляет крону дуба шелестеть, по серому небу гуляют густые облака. Омега прижимается к каре дерева головой, листает в телефоне список аудио. Как назло, один из наушников-капелек выпадает из уха. Непонятно откуда слышится свист, которым обычно всякие не очень хорошие альфы подзывают в тёмных переулках, чтобы отжать у тебя мобилку, или что похуже... Сехун поворачивается в сторону ближайшего дома и видит высунувшегося в окно на втором этаже человека с крайне знакомым лицом. «Блять, та быть не может», - проносится в голове, когда добившийся внимания Чондэ хитро улыбается. День сразу же нарекается неудачным. Причин дальше быть в этом месте парень не находит, поэтому спешит ретироваться, шустро слазия по выступам. Настолько шустро, что обдирает немного ребро левой руки. Но это так, мелочи. За спиной раздаются крики остановиться, но тому плевать на них с высокой колокольни, так что О в темпе уносит ноги от окраины города. До школы пешком идти минут двадцать, а время только 6:37. Похоже, омега придёт самым первым. Зато поспит, к примеру, в библиотеке.__________
Чанёль чистит зубы заторможенно, всматриваясь в фотку, отправленную другом через пару минут после разговора. Он никогда не думал, что «Новенький из нашего класса» и «Сидит на дубе рядом с моим домом» могут быть в одном предложении. «Стрёмная птица», «Кошка соседки» — это да, это было неоднократно. Но что бы на дереве сидел человек, та ещё в ни свет, ни заря — это чудо света какое-то. Пак, конечно, в первую же встречу понял, что этот омега странный, слишком чудной, а позже к этому довались «агрессивный» и «лезущий наражён», но что бы настолько... Даже для пепельноволосого это как-то излишне. Альфа, честно говоря, омег всегда недолюбливал, особенно вбивающихся из толпы. Сехун же появляется перед ним ярким, красным пятном с явно недоброжелательным настроем и леденящим взглядом, будто хочет ногой въехать по лицу с размаху. После происшествия в классе новенький вызывает у Чанёля пристут неконтролируемого раздражения, что появляется жжением где-то в рёбрах и переходит к горлу противным комом. И фотография, где он свешивает длинные ноги с ветки дерева, никаких тёплых чувств не вызывает. Пак выходит из ванны, ерошит волосы, жмурит глаза и одевает на себя первые попавшиеся вещи. С мыслями, что на себя хоть мешок от картошки наденет, но будет выглядеть хорошо, парень даже не смотрит на то, что натягивает на своё тело. Тёмно-синяя рубашка, валявшаеся на полу, немного мятая, но носить можно. Джинсы уже затёртые, но удобные. Собственно, не прогадал. На кровати телефон вибрирует от нового сообщения. Чондэрас «Бля, он съебался» «Пиздецки странный омега»«И зачем мне эта информация?»
«Ну так, вдруг интересно;}}»«Нахуй иди»
«Обидно вообще-то:{» Чанёль, позалипая на Ютубе полчаса-часик (он, честно, не засикал), блокирует мобильник, берёт небрежно воляющийся на столе рюкзак, попутно закидывая в него учебники, какие попадутся под руку, и крутя ключи на пальце, выходит из квартиры. До начала первого урока минут двадцать, но парень и не думает торопиться, забив большой толстый хуй на математику и вечно ебущую мозги математичку, вместе взятых. Неспешным шажком он доходит до школы, а затем и до кабинета на третьем этаже, куда поднимается, виснув от лени на перилах. Укоризненный взгляд учительницы альфа пропускает мимо себя. Опаздал на десять минут, ну, с кем не бывает, как говорится. Некоторые, вот, вообще спят. Точнее, большая часть учеников. Остальные же похожи на сонных мух. Сехун относится к первым, беспечно посапывая на последней парте и свеся руки вниз. А Чондэ опять смотрит сериал с телефона в наушниках, прикрывшись книжками и яро изображая, что он знает ответ на задачку на доске, хотя из геометрии помнит максимум теорему Пифагора. Лухань, прикрывшись светлой чёлкой, неотрывно смотрит на спящего соседа. Пак заваливается к Киму, ложась на рюкзак, и тот протягивает наушник, что сразу принимается. Математичка упорно старается игнорировать похуизм всего класса на её предмет, пока класс старается игнорировать существование того самого предмета. По сути, как всегда. О просыпается от того, что заскучавший Чанёль попадает ему в спину скомканным листом бумаги. Кажется, это была выданная только что самостоятельная. Омега поднимает голову, когда учительница кладёт на парту задания, сверля его тяжёлым взором, мол: «Вот сейчас ты узнаешь, какова небесная кара за сон на занятиях». Сехун думает: «Ах, так, вызов принят, дамочка» и крутит меж пальцев ручку.. — Я могу помочь, если что, это самостоялка по тому, что мы повторяли весь урок, — шепчет Хань на ухо, что услышанное вызывает усмешку у того, к кому обращались. — И сам справлюсь запросто, но спасибо. Тестовая часть даётся за пару минут, первые две задачи тоже идут без сильного напряга, а последняя заставляет задуматься, но всё-таки, немного поломав голову, брюнет её решает. Листок откладывается на край, а О недолго прослеживает, как учитель Чхве явно напряжённо забирает его работу, подозрительно поглядывая. Затем парень просто опять проваливается в сон, не замечая удивлённых глаз соседа, который сделал только половину за это время. Звучит звонок на перемену, нудная, не в тему для старшеклассников весёлая мелодия. Под настроение больше подходит Похоронный Марш. Сехун потирает вяло глаза кулаками, позже сводя брови, увидев лист А4 с оценкой в левом верхнем углу. Стоит красивая А с маленьким минусом из-за какой-то одной ошибки в оформлении. Парень фыркает, ловя враждебное выражение лица математички, и безбожно скомкивает бумажку, превратив в маленький комочек. Омега поднимается с места и с рюкзаком на плече направляется к учительскому столу. - Оставьте себе этот минус, как минус к карме, учитель Чхве. - приторная улыбка отвлекает и так оторопевшую женщину от того, как ученик кидает на журнал смятую письменную работу и уходит, убрав руки в карманы джинс. - Хорошого дня! Чанёль наблюдает за этой картиной неотрывно, с неподдельным интересом. Эта учительница занижает оценки почти всему классу, но никто и слова сказать не смеет, боясь попасть в её «чёрный список» и испортить себе аттестат в край. А тут новенький выдаёт такой фокус, ставя на место самую нелюбимую преподавательницу в данной школе. И хоть у Пака с ним отношения не задались, но настроение тот ему однозначно поднял. Многого стоит красное от злости лицо Чхве, и вид, как она буквально задыхается от ощущения унижения. Альфа выходит из кабинета с кривой полуулыбкой, смотря как О лениво плетётся по коридору в бордовой оверсайз толстовке, что была на той фотографии.__________
Peter Manos - In My Head
Второй день в новой школе протекает постепенно и довольно скучно. Сехун то спит, то просто смотрит в пустоту, кое-как стараясь усвоить материал. Ловит или осуждающие взгляды Луханя, или бумажки и самолётики, что запускает в него глазастый мудила. То и ожидаемо, ведь вчерашним происшествием омега задел очень чувствительное эго главного задиры, поэтому не удивлён ни капли. Правда, выходки альфы начинают подбешивать на двух последних уроках, что вскоре О не выдерживает и с весомой силой запускает в того бумажный ком, попадая прямо по лбу. Хань секундно прыскает в кулак, тут же отвернувшись от этой картины из-за смены эмоций на лице задиры. Глаза у Чанёля темнеют, превращаясь в два больших омута, и словно чертята отплясывают на карей радужке. Сехун слышит сквозь зубы это отчётливое шипение: «Зря». Правда, он без понятия, кому оно адресовано. Но замечает, как его соседа пробивает на холодный пот, как из взмокшей ладони начинает выскальзывать ручка, и как кадык часто то поднимается, то опускается. у омеги появляется плохое предчувствие. О невольно сдвигает брови к переносице, сразу возвращая себе спокойный вид после, и аккуратно, будто успокаивающе, скользит по чужому запястью кончиками пальцев, медленно сцепляя руки в замок. У русоволосого спирает дыхание. — Эй, что ты паришься из-за этого припадочного? Не твоя проблема, если он не умеет посмеяться над собой, — шепчет на ухо брюнет старосте, заставляя разлиться по телу того странное тепло.— Смотри, сейчас я его проучу ещё круче. Звенит звонок на перемену перед последним уроком, и омега поднимается со стула, направляясь прямиком к Паку. Он садится перед тем и поворачивается в его сторону. На миг Сехун смотрит на Луханя и мимолётно подмигивает, после чего приковывает взгляд к альфе. — Пак Чанёль, ты настолько не уверен в себе, что кидаешься на занятиях бумажками, пытаясь обратить на себя внимание? Или тебя так задело вчерашнее? Может, выясним всё по-нормальному? — О замечает, как парень начинает чаще раздражённо вдыхать воздух, явно недовольный чужим присутствием. — И как же это? Подержимся мизинчиками и будем говорить: «Мерись и больше не дерись»? — усмехается нахально пепельноволосый, закатывая глаза. Ученики вокруг даже не давят в себе злорадствующий смех. Брюнет отрицательно ведёт головой и ставит поднятую правую руку локтём на парту. — Армрестлинг. Хватает одного слова, чтобы Чанёль непонимающе заломил брови, а толпа, успевшая собраться рядом с ними, залилась хохотом. — Ты, серьёзно, хочешь потягаться со мной в силе? — ехидно фыркает Пак, затем поворачиваясь к остальным, — Ребят, слышали? Омега хочет посоревноваться с самым сильным альфой школы! — Если ты действительно на сто процентов знаешь, что победишь меня, то почему бы не сделать этого? Или же тебе всё-таки по-просту страшно, что я окажусь лучше, и ты опозоришься перед всеми, кого ты так старательно запугивал? — провоцирующе тянет О, призывно сжимая пальцы. Скопище подростков завывает, словно подбивая альфу сделать это. — Сам напросился. Чанёль усаживается удобней напротив омеги и берёт чужую ладонь в свою, грубо сжимая, но тот будто не чувствует. Чондэ поочерёдно загибает пальцы, говоря: «Раз, два, три», и всё начинается. Пак срывается, но рука Сехуна наклоняется лишь на сантиметр, тот же сидит с каменным лицом, а напряжение выдают только надувшиеся на предплечье ниточки сине-зелёных вен. Глаза пепельноволосого удивлённо расширяются, пока он пытается побороть брюнета. — Если так сложно, то можешь взяться двумя руками сразу... — теперь едкую улыбку пришло время показывать О. Альфа плюёт на свою репутацию и хватается двумя ладонями, после чего противник наклоняется ещё, но совсем чуть-чуть. Хун выдыхает и медленно начинает пересиливать оппонента, что капелька пота проступает и на его лбу. Даже толстовка не скрывает мощных бицепсов омеги. Через секунду кулаки стукаются об стол на стороне Чанёль. — Какого... — стеклянный взгляд Пака падает на собственные подрагивающие пальцы. — Ну, видно, не судьба, — специально наигранно сочувствует Сехун, похлопывая того по плечу и возвращаясь на своё место. Он замечает шокированного старосту и довольно, но одновременно спокойно говорит: «Сказал же — проучу». Лухань скользит взором по телу омеги, сильно зацикливаясь на руках, и ощущает, как изящных бабочек восхищения в животе заменяют отвратительные сороконожки колкой зависти. Но они сразу же расползаются, стоит китайцу встряхнуть головой. О этот жест замечает, но значения не придаёт. Следующий урок в том же кабинете, поэтому парень просто меняет учебники и выуживает из кармана телефон. Стоит написать Баеку о случившемся — он явно оценит. Педохён«Хочешь угарнуть? Та я знаю, что хочешь Короче Я на глазах у всегда класса пересилил в армрестлинге того мудака, про которого говорил. Хотя он и правда сильный»
«Лол Если он сейчас плачет, то засними и скинь мне видео»«Увы, он просто сидит и смотрит в пустоту»
«Наверное, его стереотипный мозг не может воспринять, что его победил омега Ты сломал человеку жизнь»«Пф Я тебя умоляю, там нет ничего, чтобы воспринимать»
«Какой ты добрый мальчик Сразу видно, из-под Вороньего крыла» Сехун хмыкает и убирает мобильник, поворачивая голову в сторону Луханя. Теперь очередь китайца лежать на парте. Тот прячет подбородок в сложенных руках, смотря неотрывно на О, так заинтересованно, но вяло, изредка моргая медленно, как доверяющая хозяину кошка. Брюнет добро улыбается и треплет светлые волосы, превращая их в основательный беспорядок, со словами: «Реально, не уделяй так много придуркам своего внимания и нервов». А староста лишь очередной раз округляет глаза и прячет красные щёки за воротом свитера. Занятие начинается. У Сехуна заканчиваются идея чем себя занять, поэтому он просто опять достаёт телефон и заходит в игру. Погружаясь в цифровой мир, он шипит в напряжённые моменты и тихо раздаёт не самые лестные комментарии, за что получает пару-тройку замечаний и меткий тычок от Ханя, а ещё тяжёлый взгляд в спину одного ему неприятного альфы, что до сих пор бесится из-за проигрыша. Чондэ отвлекает Чанёля, как может, хотя удержаться от подколов попросту не могёт. Тот щурит глаза, походя на озлобленного медведя, что даже друга передёргивает и заставляет примолкнуть. Пак не будет самим собой, если не начнёт думать о мести. Это его слабость — крайняя злопамятность и жажда реванша. Но он этого будто не замечает, считая подобное делом чести. О же ёрзает на стуле, как юла, после на парах радости от победы над боссом в игре, приобнимает соседа, повторяя: «Да, да, да». Смотря на это, пепельноволосый невольно скребёт ногтями парту и довольно усмехается, когда учитель обещает выгнать омегу за срыв урока литературы. Сехун вроде успокаивается, берётся за учебник и вчитывается. Но, увы, особо не выходит, ведь ничего, кроме научных книг, ему в этом предмете интересно не было. Так и проходит последний урок, забирая сорок пять минут жизни учеников.__________
Брюнет черепашьем шагом передвигает свои конечности в сторону библиотеки, чтобы забрать учебники. В этом части школы темно, освещение работает, откровенно говоря, не очень, что лампы мигают. У некоторых классов сейчас дополнительные занятия, что в коридорах никого толком не встретишь. В наушниках бьёт по перепонкам грустная мелодия на пианино, сделанная на высокую громкость. Всё для начала фильма ужасов. Сехун закрывает глаза, выдыхает и делает пару кругов, пританцовывая под песню, отключая мир вокруг себя и забываясь в движениях. Это всегда действительно помогало. Идиллия в темноте наедине с музыкой даёт выбить из головы все тяжёлые думы, задания и трудности. Только лёгкость и плавность вперемешку с релаксом. Это было бы волшебно, если так было бы каждую секунду. Но всё наливается свинцом — стоит вспомнить. Минуты наслаждение есть таковые из-за этих тягостных мыслей. И это прекрасно. Омегу выталкивает из дурманного состояния шум где-то рядом, будто что-то ударилось об стену. О хмурится, стягивает наушники, наспех пихая в карман, и идёт по звукам. Чем ближе, тем сильнее он начинает различать источники данного шума и даже улавливает чьи-то смутно знакомые голоса. «Куда собрался?», «Та ладно, давай разберёмся, как нормальные люди», «Отъебись», «За языком следи, Лулу», — слышатся обрывки фраз, а за ними и резкий хлёсткий шлепок от пощёчины. «Лулу» — пульсирует внутри, и Сехун, не замечая, срывается с места максимально быстрым шагом. — Эй! — получается выдать у того глухо, с эхом. Высокий парень поворачивается в его сторону и ловит тяжёлый взгляд из-под чёрной чёлки. В этом альфе брюнет видит Чанёля, склонившегося над скуксившимся Луханем, прижимающим ладонь к красной левой щеке. Поблизости стоит Чондэ, наблюдая за всем. — Фрик, иди своей дорогой и не лезь в чужие разборки, — бросает пепельноволосый своим хрипловатым басом. — Доёбки до более слабых ты называешь разборками? — омега поднимает одну бровь в вопросе, — К тому же, два на одного. — А ты что, правильный такой? — Пак отвлекается от китайца, надвигаясь на О, пока не встаёт вплотную. — Не скажу, но хотя бы не опускаюсь до твоего уровня, — Сехун не теряет и капли смелости, ровно дыша и не отводя уверенного взгляда. — Тогда и отдувайся за своего любимого Лулу! — в темноте сверкают дикие глаза, будто они принадлежат зверю, а за ними следует разрезающий воздух тяжёлый кулак. Всё прерывает глухой стук, Лухань зажмуривается, лишь бы не видеть, как сейчас пошатнётся тело новоиспеченного друга, но ничего подобно не случается. Рука Чанёля замирает в паре сантиметров от лица парня, успевшего поймать её. Омега сжимает пальцы настолько, что слышен хруст явно не его костяшек. В ушах старосты отдаётся удивлённый выход Чондэ, после которого Пак падает на пол, оседая на копчик. Не проходит и секунды, как альфу резким движением уводит в сторону от второго удара. Брюнет разминает кисть, прикидывая, что станет с лицом пепельноволосого на завтра. На тёмную рубашку начинает капать кровь из носа, Сехун радуется, что тот хотя бы не отключился. От злости он потерял часть контроля и не смог с собой собладать, когда почувствовал, как рука врезается в чужую челюсть. Чанёль вытирается рукавом, оставляя на коже красные следы-полосы, еле поднимается и с шипением: «Ты охуел?» пытается попасть омеге по виску. Но получает лишь ещё одну слабую, по мнению самого бьющего, двоечку. Чондэ успевает поймать друга, пока тот снова не грохнулся на кафель. О тянет за воротник рубахи, повторяя жест Пака в их прошлой перепалке, и шепчет прямо в ухо: — Прекрати это, иначе скоро сильно пожалеешь. Не лезь к нему больше. Лухань приходит в себя только, когда его хватают за руку и стремительно уводят, а альфа, облокотившийся на бэту, остаётся позади, в тёмном участке коридора. Русоволосый дотрагивается до ещё горячей от боли щеки, переводит глаза на шагающего быстро Сехуна, выглядящего крайне угрожающе: часто вздымающиеся широкие плечи, давящее молчание, всколоченные волосы и раздражение в одном только дыхании. Брюнет успокаивается только спустя минуту, искусая напряжённо губы и проморгаясь, чтобы отойти от состояния, в котором он желает убивать, и перестать пугать и так зашуганного омегу. Заходя в библиотеку, О убавляет шаг, вскоре останавливаясь вовсе. — Ты как? — спокойно справишает тот, повернувшись, и переминается с ноги на ногу. — Могло быть и хуже. Спасибо, за то, что помог... — отмахивается сперва староста, убирая назад волосы и невольно проходясь пальцами по повреждённому месту. — Тебе может влететь за это происшествие. — Мне плевать, честно говоря, я сделал то, что должен был. Он нарвался, — отстраённо бормочет Сехун, не замечая, как уголки губ приподнимаются. — Если они к тебе будут соваться, ты только скажи. Омега знает. Знает откуда синяки были вчера на лице Луханя, знает, почему тот заикается моментами, когда разговариет, знает, почему отводит глаза, как виноватый. Для всех он вечно виноват. Лёгкая мишень, добровольный для прокажёнства. О готов ядом плеваться на людей, что сделали его таким, понимая ту боль безпомощности, что чувствует китаец каждый раз. Если бы они ограничивались только побоими и унижениями — на это надеется парень, смотря на русоволосого с красным отпечатком ладони на светлой нежной коже. Сехун не хочет быть героем, или что-то типо того, вовсе нет. Он полностью согласен, что хорош от слов «ни черта подобного». В нём горит, скорее, желание отомстить уёбкам, что так поступают с более слабыми, как поступали раньше с ним. Брюнет не смог оставить старосту, увидя в нём прошлого себя — слабого и не дающего сдачи. Будучи таким, хочешь, чтобы тебя защитили, заступились, спасли. Уловив это чувство, О не думал головой и действовал, как ощущал нужным. — Я заберу учебники и могу проводить тебя, если ты хочешь, — выходя из некоего транса, говорит омега. Глаза Лу стремительно расширяются от удивления, но тот всё-таки послушно кивает. — Вот и отлично. Так Сехун получает вечернюю прогулку после школы, тихие беседы, перемешанные со смехом, и, похоже, нового друга. Ну, и про врагов забывать не стоит.