Океан нашей любви

      — Нельзя игнорировать такую вкуснятину, — проворчал Царев, продолжая уплетать шаурму в лаваше, периодически делая глоток пепси, — нам ещё два часа ехать.       — Что это за город? — осматриваюсь, так и не поняв, где мы находимся.       — Каменск, — спокойно отвечает Царев, продолжив обедать, даже не посмотрев в мою сторону. — Ты живёшь в двух часах езды отсюда и не знаешь о существовании такого города?       — А разве обязана?       — Теперь будешь знать, куда сможешь податься, если на нас снова нарвутся те типы!       — В самом деле полагаешь, что они следили за нами?       — Только глупец проедет столько километров просто так, — буркнул Влад и, наконец, проследовал к автомобилю, выбросив остатки еды и баночку пепси в урну, — скорее всего, они пробили все автовокзалы, станции ЖД и ближайшие рейсы до Ростова.       — Но какого хрена им надо?       — Возможно, узнали, что ты копаешь под них.       — Это лишь доказывает, что Юрка не виновен.       — А у тебя были и другие догадки? Реально подумала, что он мог убить какую-то бабу? — Влад не церемонится, присаживается на водительское кресло и дожидается меня, чтобы начать движение. — Как можно не доверять любимому?       — Ну, давай по порядку, — буркнула под нос, осматривая дорогу. — Во-первых, он мне никакой не любимый. Во-вторых, один мудак, в которого я была влюблена, вешал мне лапшу на уши несколько недель, так что я стала ожидать обмана ото всех мужиков. В-третьих, не стоит так акцентировать внимание на слове «любимый», ты вгоняешь меня в краску.       — Неужели за столько часов, проведённых вместе, мне это удалось? — нахальная улыбка, которую сразу же захотелось стереть с его лица. — И что… как тебе семейная жизнь?       — Если хочешь знать, трахаюсь я с ним или нет, можешь спросить напрямую.       — Хорошо, — подождав несколько секунд, Влад продолжил: — Аня, ты трахаешься с Юрой?       Как-то сурово… Не было похоже даже на вопрос. Это было скорее немедленное уточнение подозрения.       — Каждый божий день. Прикинь, и не думала, что анальный секс настолько хорош, — говорю на полном серьёзе, внимательно наблюдая за его реакцией.       Желваки выступили на скулах, прошлись ходуном по всему лицу. Напряжён, он невероятно и чертовски сильно разозлён. Сильнее сжимает руль, отчего костяшки пальцев вмиг побледнели. Царев и сам не заметил, как сомкнул губы в тонкую линию, а его глаза только сильнее сузились. Делает вид, что наблюдает за дорогой, пока перестраивается в другой ряд, выехав на трассу. Молчит, не реагирует на музыку, постепенно увеличивая скорость. Сначала это просто шестьдесят километров в час, но уже через пару минут она увеличилась до ста восьмидесяти. А дорогая иномарка даже не ревёт от такого напора. Спокойный, уравновешенный звук, ничуть не отличавшийся от тихого мурлыканья засыпающего котёнка. И всё бы ничего, я могла бы с лёгкостью погрузиться в сон, но тут Влад решил прервать молчание:       — Я развёлся с ней сразу, как только узнал, что ты уехала с Юрой.       Не понимая, о чём говорит Влад, я начала прокручивать в голове наш недавний разговор, как вдруг до меня дошло. Он говорит о своей жене.       — Она тоже из полиции. Помогала нам поймать Астахова, внедрилась к нему в окружение, он дал ей работу, — на секунду замолчал, доставая из кармана сигареты. — Мы целый год пытались вывести его на чистую воду, но он, словно чувствуя подставу на каждом шагу, отсрочивал этот момент. И вот, наконец, ты… Нам было известно о тебе, Анна, что именно с тобой он тогда говорил возле одного из баров, когда ты совершила очередной грабёж с применением физической силы.       — В тот вечер хотели повязать меня, но, увидев Астахова, резко передумали?       — Мы ввели тебя в свою игру.       — И в тот момент, когда едва не сбил меня на машине… тоже?       — Да, это не было случайностью. Я выждал момент, и — вуаля.       — Какой же ты ублюдок! — слов не хватает, чтобы описать свою злость. Игра, с самого начала это всё было игрой.       — Но единственное, о чём я не подозревал…       — Хватит слов!       Но он не слушает. Я знаю, что продолжит. Вижу это по его серьёзному выражению лица, в которое так и хочется впечатать собственный кулак.       — Я действительно влюбился в тебя. Как малолетний подросток, забывая обо всём, и едва не поставил под угрозу нашу годовую операцию.       — И сейчас, после всего этого вранья, ты говоришь, что любил меня, и я должна верить?       — Не любил… — коротко говорит Влад, и я на секунду усмиряюсь, отчего-то почувствовав опустошение внутри грудной клетки, — а люблю. Безумно, Анна, безумно люблю тебя до сих пор.       Я молчу. Не имело смысла говорить самой себе о том, что эти слова прошлись по моему телу электрическими импульсами. Приятно, до чего же я хотела услышать это. До чего же я хотела снова почувствовать себя настоящей девушкой, которая нужна не только для выполнения грязной работы, но ещё и для любви…       По его выражению лица понимаю, насколько тяжело он переваривает ту ложь, которую только что услышал. Ему явно неприятно, что я могла спать с Юрой. Не, ну а чего он ожидал? Что лишит меня невинности и после этого мне не будет хотеться? Или что будет всё, как в сказке — «первый и последний»? Это очередной ванильный бред, которым не хочется забивать голову, но злость и обида на лице Царева вынуждают меня тяжело вздохнуть. Почти на выдохе принялась тараторить, даже не заметив, как он закуривает сигарету, полностью открыв окно:       — Не было у меня с ним ничего.       — Что? — почти не понимает, о чём я, делает вид, словно эту тему уже оставил позади. В глазах промелькнула радость, даже восхищение моему заявлению, но тут же Царев её заблокировал. — Я не понял тебя…       — Не трахалась я с Юрой! — повторяю более чётко для его мозга. — Чего тут, блин, не понятно?       — То есть… за эти месяцы ты…       — Верно! У него есть отдельная комната в нашей съемной квартире. Отдельный гардероб, отдельная полочка в ванной, даже отдельная полочка в холодильнике.       — Вы…       — Сожители, да, но сожители, которые не трахают друг друга. Трудно, признаю, порой даже хотелось. Один раз, выпив с коллегами после работы, я набросилась на него. Долго целовались, потом не заметила, как оказалась голой. И… он просто отказался, сказав, что это очередная моя минутная слабость.       Не признаюсь в самом важном… Он отказался вовсе не из-за этого, а строго потому, что тогда ему в губы прошептала имя Царева. Юра ошарашенно, с гневом в глазах, оттолкнулся от стены, к которой некогда прижимал меня, и быстро покинул квартиру. Я помню, как стало обидно в тот момент, но разум взял верх над градусами, и я просто успокоила себя. Сигаретой, очередным бокалом вина, воспоминаниями о сладких губах Владислава.       Мне хотелось в этот момент прижаться к восторженному Владу. Поцеловать его губы, забрав эту довольную ухмылку. Сказать ему, что так же люблю и злости больше нет. Но нет же, я ведь холодная, чёрт побери, стерва. Раз поставила перед собой цель быть такой, значит, не откажусь. Не какая-то там слабачка, а сильная девушка, которая никогда не прогнётся под обиды какого-то там мужика. Сногсшибательного мужика, которого хочется трахнуть прямо посреди трассы.       — Значит ли это, что ты до сих пор любишь меня?       — Ты что, мать твою, несёшь?! — грубо крикнула, собираясь уже врезать ему по плечу, да вот в аварию попасть не хочется. Всё же машинка-то дорогая. — Сколько на тачку потратил?       — А куда ты свои бабки дела?       — Какие?       — Которые тебе Астахов-старший завещал?       — А, это! — отмахиваюсь, стараясь даже не думать об этом. — Вложила в бизнес.       — И?       — Прогорел, — быстро ляпнула, даже не подумав, что теперь будет в мыслях у Влада.       — То есть, — смеётся, едва не поперхнулся сигаретным дымом, прежде чем продолжить, — ты столько бабла пустила на какой-то…       — Да целые они, ясно? Ну, почти.       — И?..       — Ты ведь знаешь, что сначала я улетела за границу. Там надо было на что-то жить… Заняла у Малина, да и у Юрки были после продажи зала. Жили мы неплохо, но это быстро надоело. Вернулись, открыли свой небольшой ресторанчик, но поняли, что не судьба нам быть такими, как Волков. Я не умею заботиться о комфорте других.       — А потом вы решили перебраться в Ростов-на-Дону?       — Тут довольно неплохо, — мямлю про себя, заметив, что мы проезжаем очередной указатель, — люди под стать мне.       — Такие же неуравновешенные, желающие поскорее нарваться на неприятности?       — Да что ты вообще об этом знаешь? Может, я изменилась?       — Но твоя любовь ко мне — нет.       Блять, тему всё же сменить не удалось, он снова вернулся к ней. Улыбаюсь про себя, отвернув лицо к окну, начиная словно вырисовывать на нём следы. Мне даже не хотелось слушать Влада, но хотелось говорить… именно рассказать обо всём, что произошло в моей жизни за такой отнюдь не короткий срок.       — Скучаешь по жене?       — Мне было с ней комфортно!       Комфортно, значит? Ну, погоди у меня.       — За нами хвост, — безэмоционально сообщает Влад, покосившись на боковое зеркало, попутно выбросив окурок и закрывая окно.       Без лишней просьбы достаю пистолеты из бардачка, проверив магазины.       — Можем зацепить случайных водил…       — И что ты предлагаешь? Просто так ехать вперёд и делать вид, что всё нормально? А потом, когда эти ублюдки пальнут, принять свою смерть как старого друга?       — Впереди будет заправка. Остановимся там, — бросает последнее, прежде чем взглянуть на меня. — Ты сексуальная с пушкой в руках.       — Извращенец! Думай другой головой!       — Так я ей и думаю!       — Ты думаешь только о том, как бы залезть мне снова в трусы. Ничего не выйдет.       — Их можно и отодвинуть… или же ты обрадуешь меня и скажешь, что снова не надела бельё? — взгляд на мою маечку, на то, как горошинки сосков красиво выпирают под тканью.       Мне нравится, что он так смотрит. Это действительно возбуждает, разгоняет адреналин по всему телу, заставляя едва ли не ликовать в преддверии очередного опасного момента.       Влад включает поворотник и заезжает на заправку, но паркуется совсем не возле бензобака, а с боковой стороны мини-маркета.       — Зайдёшь в туалет, а я сделаю вид, что проверяю двигатель.       — Пальцами не лезь — после многочасовой езды он явно не будет холодным, — буркнула напоследок и собралась уходить.       — Думаешь, раз у меня много бабла и так часто меняю машины, то совсем в них не соображаю?       — Не думаю, а знаю.       Спрятав пистолет перед собой в ладонях, прохожу к двери, ведущей в туалет. В последний раз перед входом смотрю на Влада. Он спокоен, совершенно не волнуется насчёт того, что машина, преследовавшая нас, останавливается в нескольких десятков метров. Спокойный кивок, нежная улыбка. Мне больше и не нужно для абсолютной нирваны, в которую попадаю мгновенно.       Вхожу, осматриваю кабинки, убеждаясь, что никого в них нет. Несколько секунд смотрю на своё отражение, подтираю размазанную стрелку, затем вхожу в третью кабинку, сняв пистолет с предохранителя.       Вдох-выдох, успокаиваю нервишки, стараюсь думать о чём угодно, только не о всех этих проблемах. Ну и кому же я могла снова перейти дорогу? Юрка-Юрка, ну и ввязался же ты в дерьмо.       Какой-то шум на улице. Это не крики и даже не звуки борьбы… Но всё же что-то явно происходит, потому что в следующую секунду в туалет кто-то заходит.       Каблуки. Должно быть, обычная девушка не смогла больше терпеть такую длинную дорогу, решив освежиться. Она включает кран. Снова шаги. Второй кран.       Заглушает выстрелы? Ведь так?       Первая кабинка открывается. Дверь с грохотом ударяется о перегородку. Вторая, и снова ей не подходит.       Я, сгорбившись, продолжаю стоять на унитазе. Понимаю, что она сейчас сюда войдёт, это предсказуемо, поэтому направляю оружие прямо в дверцу, ожидая, когда же подойдёт ко мне.       Медленно, старается не спугнуть. Знаю, что если пришла с целью убить меня, а это доказывают открытые краны, то не станет открывать дверь. Она выстрелит, и сделает это с точностью, поэтому мне не нужно попросту терять времени и ждать свинцовую подругу. Мягко нажимаю на курок, чувствую сильную отдачу, даже руки немного дрогнули, когда пуля, проломив дверцу, попадает в плитку позади этой незнакомки. Тут же падаю на пол и начинаю ползти под кабинкой, когда вслед за моим выстрелом прогремели ещё пять. Сильнее сжимаю оружие в руках, стараюсь не думать о том, что она с ловкостью может вернуться ко второй кабинке и застать меня врасплох.       Вижу её тоненькие ножки на высоких каблуках, направляю дуло пистолета прямо в икру и вмиг жму на курок. Выстрел. Мгновенно девушка падает на пол и хочет направить оружие на меня, но, встретившись со мной взглядом, на секунду застопорилась. Я держу её на мушке и не собираюсь позволять резко сменить положение руки. Она понимает это, знает, что живой не отпущу, только взглянув в мои решительные глаза. Кивает, отпускает оружие, протянув руку к своей ране.       Стараюсь медленно встать на ноги, полностью переползая во вторую кабинку. Не дёргаю рукой, направляю дуло строго в лицо блондинки, а ей словно вовсе не страшно. Она кидает мне вызов одним выражением лица. Суровая, не знающая пощады. Я видела уже таких, помню, как Алексей Астахов нанимал киллеров для устранения каких-либо «проблем».       — Не вздумай дёрнуться. Метни пистолет в мою сторону.       Зловеще ухмыльнувшись, она всё же толкнула оружие мне в ноги. Чувствую, как ствол ударяется о мои кеды, и делаю шаг, тем самым переступив его. Снова нагибаюсь, поднимаю его и осматриваю всего секунду, не упуская лежащую раненую девушку из виду. Вытягиваю магазин, бросаю его в раковину, а пистолет в сторону.       — Мне знакомо твоё лицо. Ты та, что ехала со мной на такси, верно?       — Как эпично, — проворчала эта сучка, выбесив меня своей бестактностью. — Я следовала за тобой повсюду эти двое суток, и в итоге попалась сама.       — Нахуя так делаешь? Кто приказал?       — Не с теми людьми ты связываешься, Анна Комарова.       Меня не удивляет её знание моего имени.       — Жаль, что твой дружок Волков не помог тебе, ведь приказ о твоём устранении пришёл от его давнего друга.       — Интересно, что же я такого наделала?       — Ты ищешь одного из нас, а как найдешь, сможешь полностью раскрыть наш синдикат.       — Синдикат? — смеюсь вслух. — Ты хоть знаешь, девонька, что это?       — Мой личный счёт перевалил за двадцатку, — вмиг понимаю, что она говорит об убитых ею людях, — но ещё никогда не было такого сильного желания кого-то прикончить, как сейчас.       — Надо же! Опытный киллер, который… сколько там? Двадцать человек?.. Который прикончил двадцать человек, не смог перехитрить какую-то уличную девку.       — Нас уже не остановить. Даже если ты откажешься от затеи спасти дружка, влюблённого в тебя, всё равно сдохнешь.       — Все мы когда-нибудь сдохнем. Так что мне мешает убить тебя прямо здесь и сейчас?       — Совсем не переживаешь за своего любовника? — кивает мне на дверь, чем полностью пробуждает разум.       Какого-то хуя я клюю на её уловку, хочу уже кинуться и проверить, что там с Владом. И стоило мне отвернуть голову, как эта поганая сука уже выхватывает пистолет из моих рук, сделав очень сильный болевой захват. Не пальцем деланная, верно? Моя мамаша любила большие и толстые, так что вряд ли эта сука ожидала получить отпор.       Вмиг выворачиваю сама себе руки, позволяю сделать пару шагов к раковинам, и магазин выпадает из оружия. Делаю это специально, отбрасываю его ногой в сторону, туда же, куда её пушку, знаю, что не подойдет… Оружие также падает, пинаю его к входным дверям, как внезапно получаю удар в нос. Кровь едва не хлынула, но именно этот удар заставил меня действовать.       Сильно наступаю ей на ногу, бью пяткой в икру, с которой продолжалась сочиться кровь. Блондинка закричала, отошла от меня на один шаг.       Встаю в стойку, начиная наступать. Джеб, джеб, и хук. В корпус снизу, в корпус справа, вынуждая девушку отлететь к стене. Она сплёвывает кровь, хищно посмотрев на меня.       — Теперь моя очередь!       Даже не успеваю сообразить, когда блондинка накидывается на меня и начинает наносить серию сокрушительных ударов. Настолько сильных, настолько быстрых, что даже блок поставить не успеваю. В правый бок, в корпус слева, затем снова в правый бок, вынуждая отступить обратно к раковинам и схватиться рукой за одну из них, стараясь не упасть. В солнечное сплетение, отчего я выдохнула весь кислород из лёгких, едва ли не потеряв сознание, затем прямой удар в голову. Едва не отлетаю, бью её ногой снова по икре, но, кажется, блондинка уже и не чувствует боли от пулевого ранения и моего удара.       Отвожу правую руку, согнув её в локте, и, пока она хотела сделать перехват, внезапно бью левым кулаком в корпус. Снова отступает, но сейчас это уже не бокс, а типичная уличная борьба. Ногой в грудь; благодарю себя за силу воли, ведь без неё не добилась бы такой растяжки. Опять ногой по голени, хочу выбить её, поэтому целюсь именно пяткой. Удар кулаком в правую скулу, после чего чувствую её кулак, который едва не выбивает из меня печень. Кашляю, стараюсь не думать о той крови, что сейчас вылетела с губ. Блондинка ликует, понимает, что загнала меня в угол. Снова удар, за ним ещё один, пока она, обнаружив, что я уже обессилила, хватает магазин из раковины и кидается к своему пистолету.       Вниз. Заставляю ноги тут же потерять силу и переношу её в руки, ползком подбираюсь к своему пистолету, тянусь за магазином. Вмиг собираю оружие и направляю его в сторону блондинки, которая уже стояла с пушкой наперевес.       — Анна?       — Ольга? — вспоминаю то имя, которым она представилась, и, кажется, оно настоящее.       — Выстрелишь ты — выстрелю я, понимаешь?       — А-то.       — Думаю, сегодня мы равны, — улыбается, вытирает кровь с разбитой к чёрту губы, — я не была готова к твоему упорству, а ты — к моему профессионализму.       — В следующий раз? — внутри меня надежда, ведь знаю, что она выстрелит в любой момент и попадёт прямо в голову, пока дуло моего пистолета направлено в живот девушки. Рука сильно болит, кажется, в драке вывихнула её. Давно не было такой ожесточённой борьбы, мои суставы и мышцы уже забыли, что это такое. Пальцы дрожат, едва могу сжимать пистолет в них, стараясь не потерять сознание от сильной головной боли.       — В следующий раз ты так легко не отделаешься. В моей команде есть парень, который очень сильно хочет познакомиться с тобой поближе.       — Я его знаю?       Улыбается. Так широко, что, кажется, ещё чуть-чуть, и девушка рассмеётся.       — Арсений Хамилов.       — Хам… — чётко, звонко, шокируя саму себя.       Не слышу ничего, кроме журчания воды и того, как Влад, весь в крови, забегает ко мне и сталкивается с блондинкой, которая, направив на него оружие, спокойно уходит. Внутри всё переворачивается, становится не ясно, где сон, а где явь. Лишь руки Влада, обхватившие мою ладонь и забравшие оружие, способны были меня пробудить.       — Ты как? Не ранена? — он в панике начинает осматривать моё тело, заглядывая в пустые глаза. — Аня? Как ты?       — Он жив.       — Что? Астахов что ли?       — Хуже.       Последнее слово, прежде чем чувствую тьму, надвигающуюся на моё сознание... Кажется, сил больше не остаётся.       Курю, стараюсь не думать о том, как сейчас волнуется Владислав. Он то и дело пьёт кофе, скуривая очередную сигарету, косо посматривая в экран ноутбука.       — Нашёл что-нибудь?       — Пробиться через защиту базы данных профессиональных киллеров — это не так просто.       — У нас осталось совсем мало времени.       — Знаю, — бурчит себе под нос, снова пройдясь пальцами по клавиатуре, — может, поговорим о том, что случилось на заправке?       — О чём тут говорить? — взгляд снова падает на багровый синяк на его правой скуле. — Я потерпела поражение.       — Я уложил двоих. Но та блондинка оглушила меня. Не собиралась убивать, понимаешь?       — Ей нужна была я.       — Тогда почему она не выстрелила? Почему не облегчила себе задачу?       — Оставила на сладенькое. А может, вообще припасла меня для него…       — Да кто это такой? Не желаешь рассказать?       Прокручиваю в голове свои мысли, но отторгаюсь от них, едва только вспоминаю лицо Арсения. Его небесно-голубые глаза, мраморный оттенок кожи, чётко выделенные скулы. Я всегда называла его частью клана Калленов*. Все воспоминания отнюдь не свежие, но почему-то до сих пор чувствую аромат сирени. Ощущаю солнечные лучи весеннего утра на своей коже и его прикосновения. Низкий тембр голоса, заставляющий тело покрываться мурашками, а сердце колотиться ещё быстрее. Я помню вкус его губ… кажется, это что-то сладкое, но в то же время с кислинкой. Ежевика?       — Анна! — повышает голос, полностью пробуждает меня от этого тёмного комка воспоминаний, вернув в реальность. — Кто он такой?       — Когда-то я была влюблена в него.       — Это уже интересно, — фыркнул Царев, — и когда это было?       — Алексей Астахов имел множество врагов, в частности в кругу своих друзей. Он не хотел пачкать руки и уж точно не хотел, чтобы его выследили. Как-то в нашем доме появился парень. Я спускалась по ступеням в кабинет Астахова-старшего, как внезапно увидела его… Ледяной взгляд — это единственное, что заставило меня остановиться на верхней ступени и продолжить стоять, словно вкопанная. Это был какой-то… испуг. Я не понимала, что в нём не так, почему мне страшно.       — Алексей Астахов нанял этого Арсения?       — Да, он был хорошим киллером. Опытным киллером, который не щадил никого. И как это бывает в жизни: девочка влюбилась в плохого мальчика.       — Влюбилась… — подчёркивает это слово Влад и отправляет ещё несколько СМС своему давнему другу из МВД. — И что было дальше?       — Дальше смерть Астахова, погоня за мной и… за меня назначили награду. За лучшую мою часть, — поправляю волосы, чтобы Влад понял, что я говорю строго о своей голове. — Арсений был одним из тех, кого наняли для выполнения этой миссии. Я работала на Жорина, когда он нашёл меня. Прикинулся клиентом, покупающим наркотики у одного из моих коллег. А когда поднял голову и я увидела этот взгляд… было поздно. Моего коллегу он застрелил прямо там, посреди улицы, а меня загнал в угол и приставил пистолет к горлу.       — Почему же он не убил тебя?       — Я умела убеждать, — тихонечко шепчу ему, стараясь не вспоминать то, что было, — он не насиловал меня, не беспокойся.       — Тогда что?..       — Он сказал мне, что теперь за мной должок. Чтобы я, каждое утро просыпаясь, благодарила именно его за спасение своей гнилой души.       — И какой должок?       — Я должна была убить Кирилла Астахова.       — Подожди… что?       Конечно, он в шоке. Иначе просто не объяснить расширившиеся зрачки и эту внезапную напряжённость на лице. Влад сжал свои губы, стараясь не перебивать меня и просто выслушать, но его терпение было на исходе. Я видела это, понимала, но продолжала молча смотреть в окно гостиничного номера, стараясь не вдаваться в подробности.       — Я вернула ему должок. Но видишь… судьба нас снова сводит вместе.       — Почему ты сказала, что он хуже Астахова?       — Астахов пусть и был мразью, убившей своего отца и так цинично подставившей меня, но он никогда бы не убил детей. Ещё в то время, когда друг Алексея Астахова внезапно погиб от взрыва в автомобиле, мне стало понятно, кто за этим стоит. Но погиб он не один. В салоне также сидели его беременная жена и семилетний сын. Моему названому отцу это не понравилось, и он разорвал контракт с Арсением. Тот же, с ухмылкой, заявил, что род Астаховых навсегда будет стёрт с лица земли, но в то же время поняв, что на него направлены стволы всей охраны, добавил, что убивать никого не будет. Он. Убивать. Не. Будет…       Чётко, членораздельно, стараясь больше не вспоминать ту кошмарную ночь.       — Поэтому он действовал не своими руками, чтобы исполнить какую-то клятву?!       — Да. Сначала Кирилл, потом я… Арсений сдержал своё слово. Теперь он возьмётся за меня.       — Действительно думаешь, что он убьёт тебя?       — Я бы этого хотела. Моя жизнь не должна стоить больше любой другой.       — Кажется, я что-то нашёл, — тихо шепчет Влад, повернув экран ноутбука в мою сторону, — взгляни-ка, эта запись была сделана в день убийства Ларисы.       — Это рабочая машина Юры, — наклоняюсь, чтобы получше рассмотреть силуэт моего лучшего друга в салоне автомобиля, — а вот и она… с кем?       — Он мастерски скрывает лицо. Видишь? Здесь несколько камер, и ни на одной из них его лица не было видно. Я уже несколько часов это всё просматриваю! — скрестил пальцы на своём затылке, раскинувшись на кресле и грубо добавив несколько слов: — Это бред какой-то, но, думаю, её любовник знал, на что идёт.       — Всё было спланировано.       — Вспомни, может, что-то важное случилось у неё на работе за несколько недель до смерти?       — Было три серьёзных контракта и… подожди… — присаживаюсь напротив, заметив воодушевлённый взгляд Влада. — Блять, как же я раньше не додумалась?       — Что?       — За неделю до этого она отказалась подписывать контракт. Один из её компаньонов хотел направлять наши грузовики с товаром по другому маршруту. Он утверждал, что нужно удвоить рейсы и что какой-то известный предприниматель хочет иметь в каждой машине место под свой товар. Утверждал, что всё с товаром нормально и что это полностью легально, проблем не будет.       — Она отказалась?       — На этого самого предпринимателя нарыли какую-то информацию, поэтому Лариса отказала своему компаньону. Помню, она кричала, что не будет иметь дело с преступниками.       — И? Что дальше, чёрт возьми? Анна, ты хоть понимаешь, что, вспомни ты это раньше, всё могло бы быть по-другому! Я бы не потратил столько часов на изучение какого-то чувака, который её трахал, а…       — Да закройся уже! — рявкнула, поднявшись с кресла напротив, — всё я прекрасно знаю, ясно?       Хочу пройти в другую комнату, обхожу кресло, на котором расселся Царев. Ощущаю пальцы на своём запястье, он притягивает меня к себе, заставляя вмиг потерять равновесие и упасть ему на колени. Внезапно его вторая ладонь оказывается на моей талии, ловко проникая под маечку. Я не могу избавиться от мысли, что это всё прямо как в моём сне. Буквально чувствую сильнейший жар, проносящийся по телу, разгоняющий кровь до безумного бурления.       Его тёплое дыхание колышет волосы, переходя на лицо. Влад не смотрит мне в глаза, его взгляд направлен строго на приоткрытые губы. Желает их, хочет повторить наши страстные поцелуи, порой походящие на безумные гонки. Меня терзают сомнения, не могу понять, хочу ли я этого сейчас или же сильно нервничаю насчёт Юры. Никак не могу себя успокоить, поэтому в очередной раз прокручиваю в памяти все моменты, внезапно осознав, что да, я на всё готова сейчас. Не могла закрыть глаза, ведь разум твердил, что хочет увидеть его полную отдачу. Хотела насладиться тем, как он, опустив веки, начал приближаться ко мне лицом.       Дыхание всё чаще, оно разрывает эту тишину наших объятий. Ладонь становится враз горячей, как только добирается до выпуклости грудей. Тыльной стороной Влад проводит по ложбинке, стараясь доставить мне максимальное расслабление.       — Моя сладкая, — прямо в губы, прежде чем не уткнулся носом мне в шею, — вижу, что тебе сейчас не до этого.       — Не тяни кота за яйца, Владислав, — снова называю его полным именем, заставляя тут же заглянуть в лицо, — тут не только у тебя стояк, я уже словно ебучий водопад.       Запускаю пальцы в волосы, притягиваю к себе, нежно вступая с его губами в дивный танец. Он целует крепко, но порой даже осторожно, стараясь не причинить мне боли. Губы властно обхватывают мои, горячий скользкий язычок проникает в рот, позволяя себе непристойности. Ладони наконец добираются до цели, несильно сжав грудь, нарочно задев соски большими пальцами. Стон исходит из моего горла, как только наши поцелуи переходят эту черту. Грубо, со страстью и ярым желанием дойти до кондиции. Завладеваю его нижней губой, оттягиваю, нежно посасываю, успевая укусить. Слабо, вмиг провожу кончиком языка по месту укуса, старательно заглаживая свою вину. Страсть разгорается, становится невыносимо дышать. В моём теле бурлит желание. Между ног влажно, икры стягиваются болезненными узлами, когда я их напрягаю. Внутри всего тела пожар, что отдаётся в черепную коробку звонким стоном.       Нежные губки, сладкий поцелуй с привкусом ванили и арбуза. Смешиваясь воедино, они дают непревзойденный эффект наслаждения, унося в поднебесье. Слабо, но достаточно ощутимо стону ему в рот, стараясь больше не сдерживаться. Наши тела покрылись холодным потом, сердцебиение усилилось.       Ещё один стон, прежде чем его телефон звонит.       Похуй, мы не собираемся отрываться друг от друга, но, кажется, этот кто-то весьма настойчив.       — Ответь и приходи ко мне! — ловко поднимаюсь на ноги, снимаю с себя топик, кинув его в лицо Царева. Он мгновенно ловит одежду, ухмыляясь при этом, тянется за мобильным к столу. Несколько мгновений, его лицо теперь хмурое, а в глазах нет никакого желания, которое было минуту назад. — В чём дело?..       Не успевает ответить мне. Проводит пальцем по экрану, сдвигая зелёный ярлычок. Влад встаёт на ноги, подходит ближе к окну, стараясь даже не думать о том, что может вообще услышать. Но увы, кажется, он уже всё давно знает.       — Я слушаю, — несколько секунд тишины, но даже в ней мне не удаётся услышать его собеседника. — Как? Где он сейчас?       Начинаю ещё ближе подходить к Владу, опасаясь, что сейчас тот обернётся и скажет, что Юры больше нет…       — Понял. Скажи ему, что я скоро буду… — секунду погодя он тяжело выдыхает, кинув на меня взгляд, и тут же возвращается к разговору, — дай ему телефон.       Не могу понять, что происходит. Уже хочу закричать на Влада, но вместо этого обхватываю руками свою оголённую грудь, пытаясь дышать равномерно.       — Сыночек, — ласково произносит Влад, — папа уехал совсем ненадолго, я скоро буду. Прошу, слушай свою маму, покушай и обязательно ложись спать. Хорошо?.       Сынок… Сыночек…       Блять! Это реально? Что за хуйня происходит с моей жизнью?!       У Влада есть сын?       — Хорошо, — уже грубо ответив, Влад закуривает сигарету, — я уехал по делам, буду не скоро. Нет, ждать меня на этой неделе не стоит. Да, с ней. Я тебя понял, но, имей в виду, у меня хорошие адвокаты.       Кладёт телефон на подоконник, продолжив спокойно курить. Ему будто похуй, что я тут стою и думаю, как бы лучше его придушить. Злость, гнев, ярость… Всё смешалось, а руки неприемлемо задрожали. Пара вдохов, прежде чем хватаю свою футболку с кресла и двигаюсь прочь из гостиничного номера.       — Аня!       — Иди ты нахуй, ублюдок! У тебя есть сын! Блять, у тебя сын, черт тебя еби! Какого хуя ты скрывал это от меня? Сколько ему?       Молчит, словно тут ничего такого и нет.       А во мне уже бурлит желание выбросить его из окна, разбить его тело вдребезги и спокойно смотреть на то, как мозг вытекает из черепа.       — Сколько ему? — снова повторяю свой вопрос.       — Почти два.       — Надеюсь, ты понимаешь, что ты ёбаный придурок!       Хочет остановить. Дёргает за локоть, когда открываю дверь. Резко поворачиваюсь и бью его ладонью по щеке. Мгновенно перестала ощущать его пальцы на своей руке. Он отпустил, позволил мне уйти.       Бегу по лестнице, игнорируя лифт. Мне плевать на то, что чуть не сбиваю с ног горничную. Мне плевать на то, что она что-то говорит мне, а затем я ощущаю острую боль в боку.       Глаза мгновенно расширяются. Я смотрю в лицо шатенке, не могу понять, как ловко она смогла засадить мне нож в бок. Нет здесь важных органов, лезвие прошло по касательной. Мне почти не больно, но до того момента, пока эта сука не попыталась вытащить лезвие из меня.       Вспоминаю мощнейший удар Влада по лицу Жорина и свои жалкие попытки его повторить. Но сейчас во мне заиграл огромный всплеск адреналина, пробуждая все участки головного мозга. Несколько опорных воспоминаний в голове, и вот я уже отвожу согнутую в локте руку, наотмашь ударив кулаком шатенку в переносицу. Кровь брызнула фонтаном, залила её глаза, попала в рот. Она бросает свою затею, пока я бью в солнечное сплетение, затем ногой по животу. Сгорбившись, тянет руку за спину и достаёт другое холодное оружие. Не успевает. Выстрел… Тело катится по ступеням вниз, пока я, хватаясь за перила, смотрю в глаза своему спасителю.       Всё могло казаться сном, но нет, это совсем не так. Это действительно он… Тот самый, кто когда-то стал моей вселенной.       — Конфетка, чёрт… — прижимает ладонь чуть выше раны и начинает давить, пока достает нож из тела.       — У нас тоже мог быть ребёнок…       — Что?       — У нас…       Разум покидает тело, остаётся привычная темнота, парализующая всё вокруг.